Текст книги "Владеющие разумом (СИ)"
Автор книги: Марина Андрианова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 26. Идут!
Глава 26. Идут!
Теодор закончил разбирать документы и собирался пойти в галерею. Любопытно было посмотреть, как продвигаются дела у Матиса. Удалось ему убедить Августу, что он не последний мужчина в королевстве?
Однако идти никуда не пришлось. Брат сам появился в кабинете. В каком-то странном возбуждении. Даже не стал как обычно пристраиваться в любимом кресле у окна, а начал расхаживать взад-вперёд.
– Повесил картины?
– Повесил, – отмахнулся Матис.
– Надеюсь, тебе удалось впечатлить Августу своей работоспособностью? – подтрунил Теодор.
– Да какой там, – с досадой бросил брат. – Августы не было в галерее. Развешивал картины в гордом одиночестве.
– Куда же она делась?
– Ушла по делам, – недовольно буркнул Матис.
– А чего ты мечешься? – не выдержал Теодор, чтобы не рассмеяться.
Брат наконец-то остановился, чтобы присесть на край письменного стола. Это чем же всё-таки он так возбуждён, что не замечает своей бесцеремонности?
– У меня есть подозрения, что барышни что-то затевают, – таинственно произнёс он. – Что-то очень возмутительное.
– Николетт и Дороти?
От этих двух что угодно можно ожидать. У Теодора в голове сразу пронеслось несуразное предположение. Преследуют Филимона, требуя у него второе ружьё? Решили вдвоём идти на охоту на кабана?
– Да при чём тут Дороти? Я имею в виду Николетт и Августу.
– Августу? Эту благовоспитанную чопорную всезнающую племянницу короля? – усмехнулся Теодор. – Да разве она способна на что-то возмутительное?
– Ещё как способна. Это только с виду она такая благовоспитанная. Там, под этой маской – огонь.
О, да братец, похоже, всерьёз влип.
– И что же они затевают?
– Точно не знаю, этого я не расслышал. Понял только, что затевается какая-то авантюра. Зато точно расслышал, когда и где. Вечером, на закате, у западной стены замка.
– Ты что, подслушивал?
– Это получилось почти случайно. Не думаешь же ты, что я остался в галерее, когда Августа оттуда ушла? Поручил работу прислуге. А сам пошёл её искать. Нашёл в парке шепчущуюся с Николетт… в общем, если не хочешь пропустить самое интересное, бери бинокль и идём. Нам надо занять позицию заранее.
Теодор посмотрел на брата со скепсисом. Тот явно преувеличивал. Не мог Теодор представить Августу участницей какой-то затеи. Хотя в поведении юных леди сегодняшним вечером действительно наблюдались кое-какие странности. Сначала Николетт спросила, не будет ли Теодор против, если её сестра останется погостить до ужина. Он естественно возражать не стал и даже настоял, чтобы та пробыла гостьей замка до завтра. Зачем же отправляться в дорогу на ночь? Потом Николетт сообщила, что и Августа тоже остаётся на ужин, на что Теодор опять таки не возразил. Однако ни одна из трёх юных леди, которые так жаждали присутствовать на вечерней трапезе, на ужин не явились, объяснив это отсутствием аппетита. Возможно, действительно, что-то затевают? Любопытство заставило Теодора последовать призыву брата. Он захватил бинокль, и они вышли из кабинета.
– У тебя есть какой-то конкретный план? – на ходу спросил Теодор.
– Предлагаю устроить засаду в кустах, – озвучил совсем не джентльменское решение Матис. Но азарт уже взял своё, и Теодор был согласен даже на такой сомнительный план.
Однако не успели братья выйти за ворота замка, Теодор понял, что план реализовать не получится. Возле западной стены не было достаточно густых зарослей кустарника. Там вообще практически не наблюдалось растительности. Только старый дуб. Мощный и раскидистый, но всё же спрятаться за его стволом двум мужчинам не получится.
Матис обошёл дуб по кругу, потирая затылок.
– Выход один – лезть наверх.
Теодору оставалось только рассмеяться. Это насколько сильно Августа засела у брата в голове, что ему приходят туда такие мальчишеские идеи. Теодор не лазал по деревьям наверно лет с тринадцати.
– Представь, как глупо мы будем выглядеть, сидя на ветке, – Теодора продолжал душить смех. – А вдруг наши леди и не придут?
– Идут! – внезапно перебил брата Матис, указав вправо.
Действительно из ворот выходила вся троица: Николетт, Августа и Мариэлла. Матис устремился вверх по стволу с мальчишеской прытью. Теодор последовал за ним.
Глава 27. Охота за сокровищами
Глава 27. Охота за сокровищами
Николетт и Августа вели Мариэллу под руки к западной стене замка. По дороге Николетт объясняла для чего. Но сестра, разумеется, была не в восторге от затеи и не хотела верить, что Андре ей солгал.
– Он не такой – твердила упрямо. – Он не стал бы меня использовать.
– Вот и проверим, – парировала Николетт. – Если он придёт сегодня к западной стене искать тайник – значит, его рассказ о семейной реликвии, которую он хочет выкупить у Теодора, – это ложь. Не нужна была ему никакая картина, а только подсказка, как добраться да сокровищ.
– Он не придёт, – обиженно надула губы Мари.
Тогда на помощь пришла Августа.
– Придёт, не придёт – воспринимай нашу прогулку как приключение, – улыбнулась племянница короля. – Когда я училась в пансионе, мы с подругами от скуки иногда устраивали разные забавы. Однажды нам даже удалось подстроить встречу нашей наставницы и её нерешительного кавалера, который никак не мог осмелиться пригласить её на первое свидание. Между прочим, теперь они помолвлены, – с гордостью, чувствуя чуточку своей заслуги, добавила Августа.
– А как вы это сделали? – оживилась Мариэлла.
– Нам пришлось пойти на хитрость, – рассмеялась Августа и принялась рассказывать историю полную безобидных, но плутовских интриг, которые имели благородную цель.
Мариэлла и Николетт, обе, непроизвольно хихикали. Так вот как, оказывается, развлекаются воспитанницы закрытого элитного столичного пансиона. И кто бы мог подумать, что благовоспитанные леди на такое способны?
Когда вся троица подошла к западной стене, Августа приложила палец к губам.
– Теперь будем говорить только шёпотом. Нам надо найти место, где спрятаться.
Заговорщицы огляделись, но прятаться, сказать по правде, было некуда. Только старый дуб. К нему и направились. Николетт обошла могучий ствол по кругу. Достаточно широкий, но всё же получится ли скрыться за ним всем троим?
– Давайте попробуем стать бочком вплотную друг к другу, – предложила она.
Идея, надо сказать, так себе. Пышные юбки всё равно будут видны или с одной или с другой стороны.
– Я предусмотрела, как подстраховаться, – хитро улыбнулась Августа. – Сделаем дымовую завесу.
Мариэлла и Николетт хоть и не поняли пока, о чём речь, но заранее пришли в восторг. Августа достала из своей дамской сумочки флакон с белым порошком и принялась рассыпать его вокруг ствола.
– Этому фокусу нас научил наш старенький профессор алхимии. Потом, наверно, сам пожалел, что научил. Тут простые компоненты, которые легко можно найти на любой кухне. Я попросила Густава, и он не отказал.
– Тебе удалось найти общий язык с Густавом? Как? – удивилась Николетт. Она уже успела изучить сложный характер повара. Гениальный кулинар отличался редкой капризностью и несговорчивостью.
– Пообщалась с ним на его родном языке, и он растаял.
– Ты знаешь язык островного королевства? – с восхищением и лёгкой завистью спросила Мариэлла.
– Учили в пансионе. Не зря же я там десять лет юбку протирала.
– А нам папенька смог нанять только учителя словесности и арифметики, – вздохнула сестра.
Августа закончила с белым порошком и достала другой флакон – с голубой жидкостью. Этой жидкостью окропила землю, где был рассыпан порошок. С тихим шипением от земли начал подниматься лёгкий, едва заметный дымок, похожий на туман.
– Мы будем хорошо видеть всё, что происходит вокруг, а нас со стороны западной стены заметно не будет, – объяснила Августа.
На всякий случай она даже отошла от дуба и проверила.
– Работает, – удостоверилась она. – Но лучше всё же держаться как можно ближе к стволу.
Такой тактики и решили следовать. Прислонились к дубу и затаились. Солнце уже скатилось почти к самому горизонту, подступали сумерки. Именно в это время, по расчётам Августы и Николетт, и должен был появиться Андре.
Ожидание в полной тишине начало понемногу щипать нервы. Становилось всё темнее и неспокойнее. Подкрадывающаяся ночь да ещё этот чуть синеватый потусторонний туман, который стелился по земле после алхимических фокусов Августы, навевали жуть. В такой напряжённой обстановке невольно начнёшь прислушиваться к каждому шороху. Птиц уже почти не было слышно, зато шелест листьев дуба начал казаться зловещим.
– А знаете, какие слухи ходят про здешние леса? – каким-то загробным голосом спросила Мариэлла, – Говорят, деревья здесь настолько старые, что в их дуплах поселились злые духи.
– У этого дуба, кажется, нет дупла, – попыталась успокоить сестру Николетт.
Но та и не подумала успокаиваться.
– Говорят, если у дерева нет дупла, то злые духи могут жить прямо в ветвях, – ещё более заупокойным голосом произнесла Мариэлла.
Николетт хотела ещё что-то возразить, но в шелесте листьев ей вдруг послышался шёпот, от которого волоски на затылке стали дыбом. Барышни прижались друг к дружке и ещё больше затаились.
– Слышали? – еле дыша, произнесла Мариэлла. – Наверно, этот алхимический туман их разбудил.
– Показалось, – прошептала Августа не очень-то уверено. – Это птицы. Уж если злые духи и живут в здешних лесах, то где-нибудь в чаще. Зачем им рядом с замком селиться?
Но у духов, видимо, были свои резоны облюбовать именно этот дуб. Николетт снова расслышала шёпот, и более того, ей показалось, что в ветвях кто-то чихнул.
Мариэлла аж вздрогнула. В следующее мгновение она бы, наверное, припустила прочь, но Августа предусмотрительно её придержала.
Дух снова чихнул. Трижды. А потом Николетт очень чётко расслышала недовольный шёпот и даже чертыхание. Она чуть было тоже не бросилась наутёк, но любопытство перебороло – заставило запрокинуть голову и попытаться найти источник звука.
На одной из нижних веток что-то едва заметно шевельнулось. Николетт сделала шажок в сторону, чтобы сквозь просвет в листьях получше разглядеть, что там, и обомлела от открывшейся картины.
Ничего более обескураживающего она в жизни не видела. Сначала даже трудно было поверить глазам. Николетт протёрла их, но ничего не изменилось. На ветке сидели… нет, не духи, скорее – два гигантских нахохлившихся грача, а точнее – братья Теодор и Матис. Уважаемые джентльмены в своих солидных костюмчиках… на дубе?
Когда первая оторопь прошла, Николетт послала наверх вопрос:
– Милорды, боюсь спросить, вы что здесь делаете?
– Вышли подышать свежим воздухом, – лицо Теодора приобрело совершенно невозмутимое выражение, как будто нет ничего удивительного в том, что хозяин замка, старший сын главного министра королевской ложи, имеет обыкновение во время прогулок взбираться на дуб.
Матис ничего ответить не смог. Только снова трижды чихнул. Его глаза слезились.
– И часто вы так прогуливаетесь? – Августа тоже с любопытством разглядывала «духов».
Теодор проигнорировал её вопрос, задав свой не менее каверзный:
– А вы, юные леди, что здесь делаете?
Пару секунд «грачи» и барышни обменивались взглядами, как вдруг Мариэлла, не принимающая участие в этой безмолвной дуэли, убитым голосом произнесла:
– Он всё-таки пришёл.
Действительно возле западной стены показался мужской силуэт. Николетт и Августа красноречивыми жестами объяснили Теодору и Матису, что нужно молчать. У тех недоумение светилось в глазах. Но, тем не менее, немую просьбу они выполнили. Вся компания замерла, наблюдая за развитием событий.
Андре шёл, крадучись. На дуб, к счастью, не обращал внимание. Пристально смотрел на стену. Ну, ясно – пытался разглядеть, как луч заходящего солнца осветит нишу. Нишу, которой нет. Андре от нетерпения даже руками ощупывал старые камни. Совал нос в каждую щель. Жалкий жадный аферист! Но чем дальше он продвигался, тем более нервным становился. Возможно, начал догадываться, что его провели. Даже стал оглядываться по сторонам. Заподозрил ловушку? Андре всё сбавлял и сбавлял скорость, но в какой-то момент неожиданно ускорил шаг. Кажется, действительно разглядел нишу.
Андре был настолько увлечён, что не заметил, как из-за угла показалась, сначала шляпа с рябиновой гроздью, а затем и её обладательница. А Дороти-то тут откуда? Она ведь отказалась от своей идеи ходить в вечерний дозор и зареклась всеми возможными способами игнорировать Филимона. Не выдержала?
– Стой, кто идёт?! – густой бас Дороти разорвал тишину.
Андре так вздрогнул, что аж подпрыгнул. Но как только приземлился, тут же остолбенел. Полными ужаса глазами он смотрел на приближающегося к нему дозорного в обворожительном платье, кокетливо приоткрывающем пышные прелести, и направленное на него ружьё.
Звук взводимого курка заставил Андре отмереть и с воплем пуститься наутёк в сторону дуба. Видимо, надеялся найти за его стволом и окутавшим ствол туманцем защиту.
Даже истошный вопль Андре не смог заглушить мощного:
– А-а-а-апчхи! – раздавшегося сверху.
Это было роковое апчхи. Ветка дуба, на которой гнездились чихающие «грачи», надломилась, и в следующее мгновение оба «грача» вместе с веткой со страшным треском и ругательствами обрушились вниз, преграждая охотнику за сокровищами путь. Падающие с неба чертыхающиеся «грачи», похоже, произвели на Андре ещё большее впечатление, чем заряженное ружьё пышногрудого дозорного. Оба его глаза ассиметрично задёргались, показывая, что их обладатель совершенно перестал понимать происходящее. И уже даже не в силах вопить он с утроенной прытью бросился с места событий куда глаза глядят.
Глава 28. Самое ценное бесценное
Глава 28. Самое ценное бесценное
Охотник за сокровищами, сверкая пятками скрылся из виду, но Николетт и её соратницы по приключению ещё какое-то время оставались в оцепенении от стремительного калейдоскопа произошедших событий. Они озадаченно поглядывали на осыпанных дубовыми листьями братьев-лордов, которые всё ещё сидели на обломившейся ветке, потирая ушибленные места. К месту событий скоростным фрегатом неслась Дороти, тоже, видимо, не до конца понимающая, что только что произошло, а по сему с ружьём наизготове. И будто этого столпотворения было мало, из ворот замка показался дворецкий.
Своей идеально чопорной походкой он приблизился к обломившейся дубовой ветке и собравшимся возле неё господам. Осторожно, бочком, обогнул пышногрудого дозорного и устремил совершенно невозмутимый взгляд на хозяина. Прошёлся по обшарпанному рукаву камзола и не менее потёртой штанине, которые пострадали, видимо, во время вскарабкивания Теодора на дуб. Приподнял одну бровь и опустил. Больше непробиваемое лицо Филимона не отразило ни одной эмоции.
– Я не понял, милорд, куда подавать десерт?
Вопрос повис в воздухе без ответа. Осознав, что хозяина в данный момент не слишком волнует судьба десерта, Филимон продолжил:
– Смею заметить, милорд, что вы заказывали к ужину шоколадный пудинг, который по вашей же просьбе, я приготовил собственноручно. Но ни вы, ни ваш брат, ни четверо ваших гостий не соблаговолили явиться в обеденную залу.
– Видишь ли, Филимон, мы как раз направлялись в обеденную залу, но у нас случилась травма, – сняв с головы Матиса дубовый лист, Теодор кивнул на плечо брата, где сквозь надорванный камзол действительно виднелся порез.
– Пригласить доктора? – невозмутимо поинтересовался дворецкий.
Видно было, что братья не горят желанием обращаться к доктору, у которого может возникнуть резонный вопрос, при каких обстоятельствах травма была получена. А ведь не всякий лекарь хладнокровно воспримет историю о падении двух благородных джентльменов с дуба.
– Зачем доктора? – выступила вперёд Дороти, чуть оттеснив Филимона. – Я могу обработать рану.
Матис покосился на свою «невесту» с опаской:
– Вы знакомы с врачеванием?
– Знакома. В поместье моей госпожи именно я подлечиваю коров и лошадей.
И это, между прочим, чистая правда. А что делать? У папеньки нет денег нанять ветеринара.
– Само заживёт, – тут же заверил Матис, не желая становиться пациентом специалиста по здоровью крупного рогатого скота.
Братья поднялись на ноги и принялись отряхиваться.
– Я жду распоряжений, – напомнил о себе дворецкий.
– Подай десерт в обеденную залу через полчаса, – чувствуя, что Филимон не оставит в покое, выдал команду Теодор.
– Всенепременно, милорд, – дворецкий отвесил лёгкий церемонный поклон и удалился, аккуратно, бочком, обогнув дозорного-ветеринара с ружьём.
– Надеюсь, всех вас увидеть через полчаса в обеденном зале, – обвёл Теодор взглядом четвёрку барышень. – А вас, Николетт, жду прямо сейчас в своём кабинете.
Лорд бросил на Николетт строгий взгляд из-под сдвинутых бровей. Она на всякий случай сделала виноватый вид. Но сколько бы Теодор ни сверкал своими недовольными красивыми серыми глазами, на самом деле Николетт не боялась ни предстоящего разговора, ни самого Теодора. Сложно бояться джентльмена, чьё впечатляющее падение с дуба ты только что имел возможность лицезреть.
Компания под предводительством Дороти двинулась в сторону замка. Видимо, она была единственной, кроме Филимона, кого тоже волновала судьба десерта.
– Может быть, всё-таки пригласить доктора? – предложил Теодор Матису, который продолжал потирать ушибленное плечо.
Тот отмахнулся, но тут помощь пришла, откуда Матис явно не ожидал.
– В пансионе нас обучали азам врачевания, – Августа посмотрела с той своей интригующей загадочностью, когда из-под светской чопорной маски лёгкой лукавой улыбкой проступает её настоящий живой нрав. – Если милорд способен перенести жгучую мазь с таким же мужеством, с каким он лез на дуб, то могу обработать рану.
Надо было видеть, какая сияющая довольная улыбка промелькнула на лице Матиса. Складывалось впечатление, что он готов, хоть каждый день падать с дерева ради возможности побыть пациентом Августы.
Теодор не стал долго отчитывать Николетт, хотя следовало бы. Она сидела в кресле в его кабинете, а он ходил взад-вперёд и возмущался, во что превратилась его жизнь после того, как он имел неосторожность оставить Николетт в замке.
– Я забыл, что такое покой, и приобрёл постоянную головную боль!
Николетт молчала, время от времени вскидывая на него покаянные глаза. Но он был уверен, что его склонная к авантюрам гостья ни капли не раскаивается. Однако Теодор ловил себя на мысли, что ему нравится этот взгляд с затаённой лукавинкой. И хоть сложно было себе признаться, но на самом деле он нисколько не жалел, что оставил Николетт в замке. Теодору пока не хотелось даже думать, что рано или поздно их спектакль с помолвкой закончится, и она вернётся домой. Эта несносная заноза, превратившая жизнь в ад, влекла его.
Однако он не собирался хоть на полтона снизить возмущение.
– Извольте объяснить, что за авантюру вы и ваши сообщницы устроили сегодня под стенами замка.
Николетт принялась рассказывать. И когда Теодор дослушал, полностью был на стороне барышень, хоть Андре и приходится ему троюродным братом. Про него ходили слухи, что он пристрастился к азартным играм. Несколько раз влезал в долги, расплачивался, потом снова влезал. А теперь что? Новый долг, который решил покрыть, используя невесту?
– Мне бы хотелось, чтобы папенька расторгнул помолвку. Мариэлла достойна большего, – закончила Николетт. – Но разве папенька меня послушает?
– Я поговорю с вашим отцом, – слова вырвались сами.
С некоторых пор Теодору доставляло удовольствие выполнять желания Николетт, будь то ремонт крыши в особняке её отца или судьба её сестры.
Николетт благодарно просияла.
– Но больше никаких авантюр! – взял он с неё слово.
И почему Теодору кажется, что авантюры не прекратятся?
Николетт уже поднялась, чтобы отправится в обеденный зал, где ждал десерт от Филимона, но в дверях остановилась:
– Милорд, я вот всё думаю, а не может ли легенда таки оказаться правдой? Ведь не даром Андре так жаждет отыскать тайник. Вдруг он и правда существует?
Разве можно устоять перед этими горящими любопытством глазами.
– Я долго искал, но теперь убеждён, что тайника нет. Но если вам так интересно, то вот… – Теодор поднёс руку к выдвижному ящику стола. Камень в перстне вспыхнул, заставив механизм, отпирающий замок, сработать. Теодор вынул из ящика папку и подошёл к Николетт. – Тут собраны все документы касающиеся старой легенды. Изучайте, если любопытно.
– И вы не боитесь доверить их другому? Ведь считается, что в тайнике сокровища.
– Да, если верить легенде, то мой далёкий предок, лорд Фамилиен, спрятал в тайнике самое ценное, что у него было. Сам он считал это бесценным. Но как я уже сказал, я перестал верить старой легенде.
– А если я всё-таки найду тайник? – лукаво улыбнулась Николетт.
– Если найдёте, сокровища ваши.
Пусть уж лучше его неугомонная гостья ищет несуществующий тайник, чем затевает какие-нибудь другие, более опасные, авантюры.
