Текст книги "Колонист"
Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Ты не обидишься, если прямо выскажусь?
– Мадам! За тем и пришел!
– Давай уточню, – произнесла она. – Для начала ты должен избавиться от бесконечных «теперича», «моево», «чево», «приходют», «получицца», «кажный», «идтить» и многого другого?
– Совершенно верно! – согласился я. Вроде больше половины этих слов в ее присутствии не говорил и уж точно не ругался.
– Значит, помимо грамматики тебе нужна некая книжка. Достаточно простая для начала и одновременно с правильным произношением. Не диалект, а тот, который ввели официально в качестве государственного языка на всей территории Соединенных Королевств.
Я поспешно закивал, счастливый, что правильно поняла.
– Тебе нужно уметь свободно читать ясный печатный и письменный шрифты, говорить без ошибок и делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах. Это возможно. При одном условии.
– Да, мадам?
– Будешь приходить каждое воскресенье после молитвы, и я стану проверять, какие успехи. – Она посмотрела и, будто извиняясь, пожала плечами: – Нужен стимул для учебы. Проверка усвоенного – хорошая методика.
– Я не всегда смогу. Особенно в страду. Хозяин не отпустит.
– Ну, это же не обязанность. В любой момент можешь прекратить. Не я заставляю, ты пришел.
– Да, мадам. Постараюсь.
– Вот. – Она вздохнула с облегчением. – Кроме беглого чтения важен пересказ текста. Чтобы увидеть, насколько усваиваешь прочитанное и не делаешь ли ошибок в разговоре. И еще… Я считаю, арифметика совсем не лишняя.
– Прибавить, отнять, разделить, умножить, дроби, проценты?
– Ты умеешь?
– Ага, – довольный, что сумел себя показать, ответил я.
– Сколько будет семь умножить на три? – коварно потребовала.
– Двадцать один, – моментально выдал я результат.
Таблица умножения, нарисованная Бэзилом, – великое дело. Когда доходит, почему так, дальше уже и деление не составляет труда.
– Садись, – сказала после паузы, указав на столик.
Между прочим, в отличие от обычной простой обстановки у методистов, и стул, на котором я сидел краешком задницы, и стол – с резьбой. Еще и дорогие должны быть. Ну говорили, пастор человек со средствами, но только сейчас дошло, что это означает. Стану богатым – тоже кресло с подушкой заведу. Только непременно расшитой.
– Если понадобится, можешь взять. – Она показала на перо и пододвинула листок бумаги. Писали мы в сарае обычно шилом по дереву или по бересте. Держать в моих пальцах крайне неудобно и ко всему еще наляпал вскорости клякс.
И тут последовал град вопросов. От простейших до вычисления стороны треугольника. Чем дальше, тем хуже. Например, некто занял сто ливров и выплачивает в конце каждого года по двадцать пять, включая погашение капитального долга и интерес заимодавца в размере четырех процентов годовых от непогашенной суммы. Какой долг останется непогашенным после расчета за третий год?
На самом деле складывать и вычитать я умел и раньше неплохо. Постоянно торгуя, даже по мелочи, пэйви с успехом заменят в исчислениях любого ростовщика. Мне приходилось с подачи матери искать результат посложнее: приняв ноль целых пятьдесят две сотых галлона в одном литре, найдите в английской валюте с точностью до пенни цену пинты жидкости, что стоит десять ливров за литр.
Вот остальное добыл из Глэна. Получилось очень просто. Правда, когда он пытался поразить меня более сложными формулами, оказалось, он мало что помнит. Теорема Пифагора со штанами и еще парочка простейших вычислений площади и окружности. Но мне же не в землемеры идти.
– Странно, – сказала она, когда я продемонстрировал деление в столбик и сложение дробей. – Никогда такого не видела. Сам придумал?
– Научили, – ответил я неопределенно. Показывать Бэзила пока рано. Если вообще нужно. Мало ли что в голову сильно религиозным придет. Одержимость, к примеру, обнаружат. – А вот такое, – сказал и принялся рисовать, как тот учил, попутно объясняя.
– Похоже, это двойная запись. Нечто подобное постоянно используется в деловых книгах. Итальянская система состоит в том, что доходы записывают слева, а расходы справа, и в конце страницы подводят баланс. Разница между двумя суммами показывает итоговый плюс или минус. Здесь еще и по группам. Система, опять несколько отличающаяся от привычной. Более простая.
То есть в очередной раз удивить мир не удастся. Никто даже «спасибо» не скажет бедолаге Глэну за его никчемные для наших времен знания. Тем более не заплатят. Я как-то абсолютно не удивлен. С другой стороны, он все же имел некоторое отношение к финансам и не врет полностью. Хотя мне от этого не легче. Ему тоже.
– Ты любопытный человек. Сам додумался?
– Нет.
Она подождала и, видимо сообразив, что не имею желания раскрываться, возобновила математические издевательства.
– Ладно, – сказала наконец, согнав с меня три пота и убедившись в неких познаниях, – ты молодец. Сейчас принесу.
И очень хорошо, что не позвала с собой. Мало того – по неуклюжести могу сшибить нечто, так еще и отдохнуть не мешает. Оказывается, от умственного труда устаешь не меньше, чем от пахоты.
Вернувшись, выложила на стол «Грамматику», как просил, и «Сказки матушки гусыни».
– Я хотела еще все три тома энциклопедии принести, – сказала несколько виноватым тоном, – там много статей по алфавиту, включая историю и географию, но думаю, для начала слишком много – тоже плохо. Справитесь с этими – продолжим. Идет?
– Конечно. Благодарю, мадам Ренье. Большое спасибо. Мне бы еще чего, чтоб завернуть, обещаю вернуть в целости и сохранности.
– Главное – выполнить урок и прийти.
– Не обещаю на следующей неделе, но в течение месяца обязательно!
– Вчера днем приходил работник Жака Сореля, – сказала она, выставляя тарелки на стол, Филиппу, когда тот вернулся усталый.
– У них тоже проблемы?
– О нет, – рассмеялась, вспоминая высокого сильного парня, страшно смущенного и притом упрямо гнувшего свою линию. – Как раз напротив. Он воспылал желанием учиться.
– Это который? Случаем не тот воришка, залезший в городской дом?
– О нет. Прежний. Ричард.
– Эймс? Будь с ним поосторожнее. Он ведь пэйви. Они все воры, драчуны, пьяницы, конокрады и контрабандисты.
– Ну насчет последнего я бы не ставила в упрек. – Дениз мило улыбнулась, отчего на щеках появились ямочки.
Филипп явственно надулся, недовольный напоминанием. Среди колонистов вовсе не считалось чем-то зазорным не платить пошлину за ввозимые и вывозимые товары. Их можно было под покровом ночи разгрузить не в самом порту, на глазах таможни, а в лодки. Или вовсе подняться по реке тихонько. Каждый второй коммерсант этим регулярно баловался, и каждый первый – изредка. А что делать, когда Париж требует возить только в Соединенные Королевства и покупать тоже там, хотя иной раз можно и ближе приобрести много дешевле? Семья Ренье имела несколько судов и тоже не отставала от остальных в объегоривании чиновников. В молодости и он этим занимался, пока не нашел себя в религии и не решил нести свет веры в глубину Нового Света.
– Ну, милый, – сказала она, – учить взрослого, наставлять его на истинный путь – не менее важная задача, чем детей. А он парень умный… – Она невольно усмехнулась, вспоминая, как тот старательно пытался говорить с парижским произношением. – Представляешь, самостоятельно изобрел бухгалтерские книги и доказал теорему Пифагора.
– И все же я настаиваю, чтобы в дальнейшем ты не принимала его одна в доме! Он не методист, да и христианин очень сомнительный. Они бродят из прихода в приход, своих священников не имеют и по мере необходимости выдают себя то за католиков, то за протестантов. Будет выгодно – и в сарацинских магометан запишутся!
– Преувеличиваешь, – неуверенно сказала Дениз. – Он крестился, я сама видела.
– Говорят, в их племени не только гадают, но и похуже чего творят. А сказано: «Не оставляй ворожеи в живых».
– Как угодно, Филипп, – согласилась Дениз.
Спорить в подобных случаях с мужем бесполезно. Проще уступить. Спокойнее жизнь в семье. А проверять уроки у Дика можно и в его присутствии. Или в пристройке, где учатся дети. В любом случае это может быть интересным. Не так уж часто ее удивляют, и жизнь в последние годы стала скучна. Если бы не школа и дети в ней…
– И кстати, – решительно сказала она. – Ричард еще и новый фасон туфель делает. Тот, о котором писала твоя сестра из Нового Амстердама.
– Тебе решать, – ответил Филипп.
Считать он умел замечательно. Выписывать из метрополии обойдется в несколько раз дороже, чем у местного кабального. И жене потрафит, и сам не в убытке. Пусть порадуется.
Глава 5
Поиск пути
В Старом Свете неизвестно с каких пор существует правило, в соответствии с которым человек не должен тратить больше трети дня на дорогу к рынку. Подразумевается, что вторая треть уходит на покупки и остатки – на возвращение домой. Это как раз те самые полтора лье от нашей фермы до города. Проблема в том, что других населенных мест, кроме редких ферм, во всей округе не найти. Поэтому ярмарочные дни отсутствовали. Вернее, ими являлся любой приход купцов по реке или с озер. Лавочники и ремесленники моментально слетались, норовя перехватить привезенные товары по низкой цене.
Сегодня выпал удачный день. Как раз всей семьей прибыли за последними покупками перед свадьбой. Все присутствующие обернулись на краснеющую Рут и шествующую за той сзади с видом сторожевого пса, с поджатыми губами и прямой спиной, мамашу. Разговоры и торговля временно прекратились. Люди дружно здоровались и наверняка разберут потом по косточкам прибывших. Во что одеты, что приобрели и на какую сумму – это обсудят до мельчайших подробностей обязательно.
Подозреваю, женская часть семейства и сама не очень представляла, зачем приехала, но в такие дни частенько удается отхватить нечто полезное и красивое. Выросшим в Мичигане или подобной глуши происходящее, наверное, представлялось огромным рынком и массой богатств, но я видел не только маленькие городки и Лондон, а и парочку портовых. Ничем особенным здесь удивить не могли.
Конечно, везли в основном произведенное за океаном. Шерстяные ткани и оружие всякого рода из Англии. Шелк, кружева, вино, оливковое масло, мыло и бумагу из Франции. Ткани попроще, посуду и всевозможные металлические изделия из Фландрии. Кофе, какао, сахар, перец, индиго, корицу с островов в Индиях. Соль, морскую рыбу, хлопчатобумажные ткани, кукурузную муку, табак, рис, индиго – из колоний.
Добрая половина заморских товаров попала сюда контрабандой. Даже не требовалось спрашивать бумагу об уплате пошлины. По низкой цене, понятно. То есть для тощих карманов она не такая уж и маленькая, но ничего общего не имеет с настоящей.
Дело в том, что наши пекущиеся о доходах короли за отсутствием золотых и серебряных рудников, как в южных землях, решили сделать прииск из колониальных жителей. Все здешние товары должны продаваться только на территории Соединенных Королевств, ввозиться только принадлежащими ее гражданам кораблями. Нам запрещено напрямую торговать с иностранцами, даже при уплате налогов и таможенных сборов.
Соответственно метрополия дерет три шкуры со своих заморских территорий. А местные негоцианты нередко при негласной поддержке здешних властей, с которыми находили общий язык, а иногда просто игнорируя запреты, тащат импортные вещи в огромном количестве. Аж до Мичигана свободно доходит.
Ну чего тут еще интересного? Живность продают, но уже все больше выращенную на фермах. Кур, гусей, поросят, кроликов. Рыжего трехлетку-мерина. Тысяча двести ливров. Не заоблачная цена, но каждому не по карману. Да первый попавшийся лошадь и не купит. Ага, гвозди. Трех размеров. И сколько стоит? Да что ты говоришь! Ну вообще. Выходит, есть смысл в моей идее.
А это что он делает? Нюхает бутыль объемом в пинту с какой-то черной жидкостью с задумчивым видом.
– Петрол? – потребовал Глэн. – Ты уверен?
– Естественное природное целебное средство! – авторитетно заявил продавец, закатывая глаза. – Помогает при лечении ревматизма, хронического кашля, лихорадки, зубной боли, мозолей, невралгии, геморроя, расстройства мочеиспускания, нарушения пищеварения и заболеваний печени.
Когда лечит от всего сразу, значит, ни от чего не помогает. Это я точно знаю. Моя тетка как раз промышляла замечательным универсальным средством. По крайней мере, боль оно точно облегчало. За счет присутствия в растворе опиума. Правда, торговля не особо шла. В деревнях не купят за неимением средств, а в городах и аптекарей хватает, со своими снадобьями. Им конкуренты без надобности.
– Тысячи благодарных больных, – твердо заверил мой родственник если не по крови, то по нахальству и готовности всучить любую гадость за полновесное серебро.
– Сколько стоит?
– Два с половиной ливра.
– Сколько? – возопил Глэн.
– Дешевле никак. Добывают в одном-единственном месте аж в округе Аллегейни, что в колонии Батавия, и ни у кого такого нет. А я ездил за снадобьем сам!
Я молча схватил Глэна за рукав и оттащил в сторону. Вот уж не собираюсь возвращать прохиндею дорожные расходы, чтобы глотать настолько дурно пахнущую жидкость.
– Ты не понимаешь, – зашипел великий предприниматель, быстро перебирая ногами, чтобы не упасть, – замечательное горючее. Гораздо лучше животного жира, китового или свечей.
– Вот это?
– Ну, желательно очистить для получения фракций. Бензином любые пятна сводятся, керосин в лампу заливают. Обычный перегонный куб, как при винокурении. Ты же умеешь. И сделать не проблема.
– Опять? Ты и сооруди. А потом купи петрол да продай результаты деятельности.
– У меня нет денег!
– Вот когда появятся, тогда и приступишь.
– Глупо даже не попытаться!
– За мой счет? Головой думай, – постучал ему пальцем по лбу, – ты представляешь, по какой цене твой замечательный петрол пойдет после перегонки? Затраты, финансовый директор! Масло или китовый жир гораздо дешевле. Сколько можно повторять: для правильной коммерции цена должна быть верной!
– Ричард! Глэн! – завопила хозяйка. – Где вы? Сюда идите!
Ну, кажется, поход закончился. Ржаную муку она продала еще при мне за нормальную цену. На севере выгоднее нашу брать, чем свою растить. Теперь погрузим закупленное в телегу – и домой.
– А еще, – уныло заявил Бэзил, – керосин хорошо вшей выводит. Меня воротит, когда вижу, как в волосах ползают.
– Лучше всего, – наставительно произнес я, – для избавления от клопов и прочей живности использовать красную ромашку, а также корень дудника и белой чемерицы. И потом… как думаешь, почему все коротко стригутся и бороды бреют? Отнюдь не из-за подлого происхождения. Так мыться проще.
– Не очень-то часто вы это делаете, – ядовито пробормотал вечно недовольный.
– А потому что не все еще усвоили твои правила гигиены. Ты пока баню построить не сумел. Потому преимущества ее остались даже для меня тайной. У дикарей, кстати, есть парильни, но мне не понравилось. Лучше в теплое время до речки сбегать и окунуться.
– Но ты же постоянно жуешь смолку!
В смысле его совет исполняю, заботясь о здоровье.
– Индейцы тоже, выпаривая ее на костре. Не знаю, насколько годны твои правила, а у них зубы редко бывают порчеными.
Он вывалился наружу, ощущая, как кружится голова от непомерного количества выпивки, и с облегчением подставляя разгоряченное лицо под холодный ветер. За спиной продолжали грохотать по полу ноги танцующих. В очередной раз тутошние протестанты поставили в тупик. Вроде им положено чураться веселья, выпивки и прочих радостей. Вот уж ничего подобного! Гудят третий день по поводу замужества дочери. Та уже вчера отбыла, а семейство продолжало гулять на всю катушку.
Попытался свернуть цигарку. Между прочим, собственное изобретение. Аборигены таких вещей не понимали. Либо использовали трубки, либо вообще жевали, смачно заплевывая все вокруг. Ничего удивительного, что очередная вроде бы многообещающая идея в народ не пошла. С бумагой в здешних местах напряженка, а достаточно тонкая практически отсутствует. То есть сам процесс местные знают, но дорого. Зачем, когда можно смолить трубку бесплатно? Она точно не сгорит и пальцев не обожжет. Все дело упиралось в наличие достаточного количества газет. А вот они как раз тоже недешевы и частенько бережно хранятся.
Руки коряво создали «козью ножку». Откуда всплыло название, так и не вспомнил. Вроде из какого-то фильма про Гражданскую войну. Заклеил языком, чуть не рассыпав, и выматерился сам на себя. Табак по вкусу, должно быть, очень напоминал махорку из тех же времен. Такой же крепкий и жутко дерущий горло. В принципе в лавке имелось несколько сортов и парочка вполне недурственных, однако тамошний хозяин вовсе не горел желанием осчастливить хорошим качеством батрака с фермы, не имеющего денег.
Чертовы методисты Сорели не курили, и даже спереть потихоньку или стрельнуть чуток за компанию невозможно. А это единственное реальное удовольствие, доступное здесь. Выпить толком не удастся, кокаин водится где-то в других местах. Даже девку найти огромная проблема, и они хотят нечто посущественнее ласковых слов. Тем более что прежний Глэн курил, и это не только психология, а и физическая потребность.
Приходилось просить у Дика. Тот без проблем давал немного мелочи при посещении города, но само втягивание во все углубляющуюся долговую яму ничуть не радовало. Невольно выстраивались отношения просящего и дающего. И без того в отвратном положении, но хуже всего, что и выхода никакого нет.
Отошел за угол и с наслаждением оросил стену дома. Маленькая, но гадость за все с ним случившееся. Главное, на глаза никому не попасться. Прибьют. Постоял, тяжело обдумывая пришедшую мысль. Кто он на самом деле такой? Привычки от прежнего тела, да и зовут его все, кроме Дика, Глэном, еще и тот называет Бэзилом, коверкая имя и в хорошем настроении, исключительно наедине. Представляться незнакомым людям вторым или сразу двумя, что ли? А зачем? Уже и сам привык к новому.
Прошел к родному сараю, заменяющему спальню, дом и сразу все приятное, – и уже под дверью затянулся бычком до самого конца. Дик нормально относился к курению и притом выставлял за дверь, стоило извлечь кисет. С другой стороны, сено внутри отнюдь не способствует пожарной безопасности и его опасения понять можно. В последнее время Глэн старательно пытался вспомнить, как спички делают. В аптеке имелся фосфор. Откуда-то помнил, что бывает не только белый, но и красный. Если первый сто пудов ядовитый, то про второй ничего не знал. В любом случае травиться не собирался. Пусть другие этим занимаются. Но ведь опять нужны деньги! Замкнутый круг.
Чисто в теории все элементарно. Взять какого-нибудь горячего клея, бросить в него кусок фосфора и сильно взболтать склянку или размешать содержимое, чтобы превратилось в однородную массу. Потом окунуть туда настроганных лучинок и дать засохнуть капле. Неизвестно, сера на палочку до фосфора прилеплена или после, но проверяется на практике.
В этом месте начинались обычные сложности. Во-первых, денег ни на серу, ни на фосфор не имелось. Во-вторых, из чего приготовить клей, он не знал. В-третьих, подобные вещи в их лесах мало кому понадобятся. Такими вещами надо заниматься в больших городах. Там и покупателей заметно больше, и материалы легче и по более дешевой цене достаются.
Пока что это были несбыточные мечтания. В ближайшие годы выкупиться не светило. Заодно пугал уход Дика. Какой ни есть, а все же нормально относится и даже помогает. Кто придет на его место и вообще появится ли некто или придется самому на себе тащить все, чем напарник занимается, – неизвестно. В этом смысле он люто завидовал. Тот умел буквально все – от подковывания лошади до работы топором или принятия родов у коровы. Наверное, смог бы починить и часы, найдись у кого поломанные. Ну не требовались в прежней жизни ему подобные знания!
Родители были достаточно обеспеченными, с детства не знал отказа, хотя все же не превратился в эдакого охреневшего от безнаказанности мажора. Не тот уровень и воспитание. Тусовки, девки и прочие кокаины без перехлеста, в меру разумности. Залетевшей однокурснице помог с врачами. Ну не требовались ему в университете дети. Да и потом предпочитал холостяковать без обязательств. Когда деньги имеются, снять очередную запросто.
Учился всегда хорошо, работал тоже ответственно. Понятно, не с самого низа начинал, да и на фирму пришел по знакомству, но дело свое знал и рос в должностях стабильно, не допуская серьезных косяков. Кто же думал, что важнее изучать технологии и историю прошлого? Ко всему еще не совпадающего во множестве деталей!
К сожалению, историей он вообще не интересовался, а о данном периоде имел самые смутные понятия. Тем не менее Дик в него вцепился не хуже клеща (совсем не филологический оборот, пришлось наглядно с этой гадостью познакомиться) и принялся вытягивать подробности. А что он, в натуре, мог выложить? Оказывается, когда очень хочешь, нечто всплывает, и в немалом количестве.
Правда, неизвестно, какая оттого польза. Скажем, «Колорадо – штат богатый, золото гребут лопатой» неизвестно из какой книги или сообщение о наличии россыпей в Калифорнии и на Аляске вроде интересны, но где те штаты и как до них добраться? А попадешь, как через всю страну назад в цивилизованные места притащить драгоценный металл? Конкретного места он не знает! Искать можно годами.
И все же… Информации, пусть и отрывочной, в голове по разным поводам оказалось море. Первая исчезнувшая колония Роанок,[15] Квебек, и откуда он взялся в качестве французского острова в английской земле. Война за независимость при помощи Франции и Испании на примере фильма «Патриот». Покупка Луизианы. Захват индейских земель. Гражданская война и Линкольн с освобождением негров из рабства. Техас, форт Аламо и мексикано-американские войны. Бизоны, мустанги, пастбища, регуляторы и бандиты на Диком Западе. Девочка Элли из Канзаса и пылевые бури тридцатых. Резервации для индейцев, зараженные оспой одеяла и пять цивилизованных племен юга. Железные дороги, связавшие страну. Раздача бесплатно участков на западе…
Вот какой от этого всего прок в другом мире, он не представлял, но почему не потрафить Дику, раз тому любопытно. Тут не только короли другие, тут англичане говорят по-французски! Дурдом. Иногда казалось, что он в компьютерной игре и это очередная дикая фантазия программистов. Типа новые технологи и с эффектом присутствия. Какое там! Болит абсолютно реально, когда порют или пинка дают за нерадивость. И какому недоумку вообще пришло бы в голову заставлять начинать в подобной роли без подсказок и возможности переходить на ступеньки выше. В момент такие умники прогорели бы.
Толкнул дверь и обнаружил своего товарища по подневольной работе. Тот, как обычно, нечто изучал в книге. Вот в данном отношении он реально не завидовал, а восхищался Ричардом. Его упорством, с которым тот получал и впитывал знания. И постоянной беготней в город за несколько километров не с целью надраться паршивой выпивкой до скотского состояния, а получить очередную порцию наставлений, газету или книгу.
Мозги у того были не только не хуже промокашки, моментально поглощая новые идеи и концепции, но он ведь умудрялся не просто прилежно запоминать чужое, а разбирать по части полезности и при необходимости использовать уже в новом виде. Карман и шнурки пришлись по вкусу и даже сумел на том заработать, хотя, казалось бы, чего проще самим сделать. Нет, за туфлями к нему приходили.
Сейчас рядом с книгой лежали неплохо исполненные чертежи некоего механизма. В отсутствие Дика он, естественно, посмотрел. Ничего не понял. То есть приспособление должно было кромсать металл, судя по рисунку, а вторая деталь – что-то творить с обрезком. Что и как – не дошло. Сроду такими вещами не занимался. Зато уверен на все сто, хитрозадый парень Эймс нечто из сказанного им пытается претворить в жизнь. Не иначе, выйдут вторые шнурки, да только лично ему, автору идеи, ничего и не достанется. Именно поэтому и молчал про спички, оставив себе на будущее. А то выходит не дележка, а чистый грабеж. Кража интеллектуальной собственности.
Ко всему еще аборигены и не подозревают о такой вещи, как патенты или бюро регистрации изобретений. Стоит одному нечто создать – и сразу набегут копировщики. Ты мучаешься, стараешься, а другой пользуется твоими многолетними трудами.
– Ага, – сказал Дик, внимательно осмотрев Глэна с головы до ног, – все равно уже темно, и глаза ломать не хочется. А ты готов к употреблению.
– В смысле?
– Пьянство выдает то, что трезвость скрывает, – ответил пословицей. – Вернемся ко вчерашнему.
Он невольно застонал, проклиная себя в очередной раз за излишне болтливый язык. Теперь не отстанет, пока не вытащит обычную немалую порцию информации.
– Зачем? Тебя потянуло в философию?
– А что такое философия?
Он невольно повторно взвыл, осознав, куда дело идет.
– Ну ладно, – согласился Дик, ухмыльнувшись, – отложим на другой раз. Давай вернемся к этой твоей странной концепции.
Очень плохо на него влияет жена пастора, забивая пустую голову новыми словами. Но ведь, стервец, к месту упоминает! Не просто изображает, а реально в курсе значения.
– Итак, наилучших экономических успехов достигли протестанты и наиболее динамично развивались страны, где они составляли большинство. Причина в рассматривании богатства как свидетельства правильности пути, подтвержденного Богом. Успех как дарование свыше. Религиозная доктрина как обоснование добродетельности труда. Так?
– Ну допустим, – осторожно согласился Глэн, в очередной раз поражаясь, насколько точно Дик запоминает формулировки. – Индивидуализм, плюс всеобщая грамотность, плюс аскетизм, плюс личный успех как путь к Богу – равно буржуазность, демократия, успешное государственное развитие.
– Так, может, дело вовсе не в религии, а в грамотности? Лютер учил, что лишь с помощью личной веры можно получить милость Божию. Поэтому каждый христианин должен сам уметь читать святую книгу. Это предполагает всеобщую грамотность и закладывает основы для перевода Библии. А на родном языке при наличии книг знание распространяется быстрее и шире, чем когда в университетах зубрят тексты на латыни. Есть такая байка: «В глубинке помер священник, нового не прислали, избрало обчество викарием наиболее умного службы вести. Посмотрел он на духовные книги, а ни одно слово не понятно, чужой язык. Прочитать-то можно, буквы знакомые, но смысл неведом.
Вышел он на амвон, показал пастве книгу:
– Знакома ли вам эта книга?
– Да, – кричит народ, – все время из нее нам читали!
– Раз знакома, то мне из нее и читать не нужно: все уже и так знаете.
Потом показал другую книгу:
– А эта знакома?
– Нет, впервые видим!
– Ну, раз из нее молитвы не читали, то и мне не следует».
А тут именно на родном языке все написано! По-моему, все дело именно в распространении книжной мудрости за счет возможности у большего числа людей прочитать даже научные сообщения. Сначала была грамотность, а потом протестантизм! – закончил уверенно Дик.
– Что было раньше, курица или яйцо? – кисло ответил Глэн. – Широкое распространение грамотности и культ личного успеха привели к возникновению протестантизма, или протестантизм повлек за собой грамотность и личную ответственность? Сам сказал про Лютера. Каждый подлинный реформатор одновременно являлся переводчиком и просветителем. Только наверняка еще и другой фактор сыграл. Северные окраины католического мира, как и все окраины во все времена, занялись элементарным экономическим и политическим сепаратизмом от Рима. Который очень одобряли и раздували местные князья и графья, заодно нацелившись на церковные земли. Дикие и бедные провинции были достаточно грамотны, а население усиленно торговало и всячески пыталось обогатиться. Отсюда и возникла религия. А поскольку все грамотные начинают толковать Библию, нет крупных общин. Попутно нет иерархии и в ней заметной карьеры. Значит, в священники идут те, кто хочет нести истину людям, а не те, кто хочет носить золоченые облачения.
– Не вполне так. Протестантский священник становится наверху иерархии, выше его нету никого.
– Он не имеет силы дальше собственной деревни или общины, потому обычно вынужден вести себя достойно. Все же на глазах у всех.
– Ну, примеры можно найти самые разные. Проблема – что сначала: религия или грамотность. По мне, не протестантизм привел к появлению «протестантской этики», а сначала начали возникать определенные нормы поведения, а только общие для большого числа верующих правила начали менять под себя религию.
– Занятная идея, – сказал Дик, помолчав. – Ты, главное, с кем другим ее не обсуждай.
– Да мне и с тобой не особо хочется. Послушай, а ты в Бога вообще веришь?
– Конечно, – ответил сильно умный батрак, – как можно не верить. Он есть создатель всего сущего и давший людям душу, в отличие от животных. Другое дело обряды. Каждый называет его по-своему и молится как нравится. Лиц у него много, для каждого хватит.
– И для сатанистов?
– Кого?
– Поклонников дьявола.
– Это тоже одно из его воплощений. Ведь всемогущему нет нужды допускать соперника более слабого, а более сильный давно бы уничтожил врага милосердного и прощающего все подряд.
– Это ведь ересь, – неуверенно сказал Глэн.
– Мы живем в краю, где через одного в секте состоят. Одной больше, одной меньше. Какая разница! Эдикт относится ко всем христианским конфессиям, а в теологические споры с духовными наставниками я не вступаю. И тебе не советую.
Глава 6
Перспективные идеи
– Итак, – несколько озадаченно произнес мэтр Пишо, – давайте еще раз проверю свои записи для окончательного согласования. – Он посмотрел сквозь толстые очки в свои закорючки. – Месье Ричард Эймс представляет чертежи механизма, а также приобретает полосовое железо для изготовления продукции.
Второй раз он уже не стал смотреть с недоумением. Усвоил, что раньше времени не хотим называть товар. По соглашению, заверив бумагу по всем правилам, он не имеет права болтать о нашем контракте. И причину понимает не хуже меня. Если пойдет слух о неких серьезных дополнительных доходах, выкупиться из кабалы станет много тяжелее. Мари своего не упустит. Да и глупо было бы на ее месте отказаться от работника за ту же сумму. И чем больше падает в мой карман, тем больше ей может достаться.
– В свою очередь мсье Шарль Дюмон оплатит изготовление механизма из собственных доходов сообразно чертежу и присоединение к приводу от мельницы. А также договорится о выкупе контракта и отпуске на свободу месье Ричарда Эймса. Прибыль от производства делится пополам за вычетом расходов на контракт, кои должны быть возмещены Дюмону.
Это правильно и честно. Если не выгорит, он получит от меня денежку, пусть и не представляю, откуда серебро взять. Все вбухал в удачно подвернувшееся железо. Ну, на худой конец, его можно продать без прибыли. Цена невысокая, прежнему владельцу досталось по случаю с затонувшей баржи, и он не нашел, куда приспособить. Так и лежало бессмысленно, пока не осенило меня. Как-то не очень хочется менять одного хозяина на другого. Но здесь и сейчас без риска не обойтись. Иногда стоит идти вперед, не зная, чем закончится.
