Текст книги "Дорога к новой жизни"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Глава 14
ОБОРОТНИ. РОД – СОБАКИ

Черепаха шла по больничному коридору, здороваясь со встречными. При первых передачах языка и навыков присутствовал человеческий врач. Доверие доверием, но рисковать полковник не желал, да еще и вдруг подсмотреть что удастся, тоже неплохо. Доктор был слабеньким экстрасенсом, неплохо ставящим диагнозы врачом и очень впечатлился увиденным. Выяснив, что это вовсе не предел, а на самом деле она специализируется на лечении, сразу предложил поработать в коллективе. Даже зарплату неплохую предложили. Не пришлось демонстрировать справку из Нахаловки – неизвестно еще, смогли бы ее прочитать. Не так уж и много здесь было понимающих русский язык.

На самом деле врачи не столько надеялись использовать ее знания, сколько сами хотели научиться чему-нибудь. С этим было туго. Была только одна молоденькая девочка-медсестра с хорошими задатками, хотя и совершенно неразвитыми. Остальным Черепаха регулярно читала лекции про первую помощь и самолечение. Большинство так и не продвинулось ни на шаг. У взрослых врачей и медсестер, получивших образование на Земле, в мозгах был психологический блок, мешающий использовать новые нестандартные возможности, даже при том, что они не первый год наблюдали вокруг. Далеко не каждый был способен откалывать фокусы сразу по прибытии. Чем старше, тем меньше вероятность появления специфических возможностей. Молодые усваивали ее уроки легче, но за месяц особо и не продвинешься. За год, впрочем, тоже.

Пока что она все больше работала в хирургии, постоянно напрашиваясь на самые разные операции. Сегодня ей обещали запущенный случай рака. Что делают на начальной стадии, она прекрасно знала, но в таком виде это был очень новый опыт. На равнинах до такого никогда не доходило. Для того и существуют пауки, чтобы их подопечные были здоровы. Или сразу умирали – это она тоже прекрасно умела.

– Мария, – окликнула ее секретарша, – зайди к главврачу.

Она подошла к двери и постучала.

– Войдите, – прозвучало оттуда.

Внутри находились главврач и еще один малознакомый тип из родильного отделения.

– Видишь ли, Мария, – поздоровавшись, сказал главврач с идиотским именем Арье (что означало «лев»), пытаясь пригладить вечно торчащие седые волосы. На самом деле он страшно походил на пухлого жирного зайца, но чего только на свете не бывает. – Э… – замялся он, глядя в окно. Черепаха глянула ему через плечо. Ничего особенно интересного. Опять стену напротив подпирают два пса-оборотня, вечно таскающихся за ней сзади. Не цепляются, но и не помогают, такое навязчивое напоминание, кто в городе командует из оборотней. Они уже превратились в деталь пейзажа, не цепляющую взгляд. – Нам бы хотелось, чтобы ты посмотрела одну больную. Э… очень интересный случай, – продолжил Арье. Пахло от него смущением, хотя ничего странного в этом предложении не было. Ее часто использовали для постановки диагноза в сомнительных случаях. – Она… э… беременна, – продолжал он блеять. – Очень тяжелая форма токсикоза и странные реакции. Впадает в агрессию, иногда даже на людей кидается без причины.

– А в чем подвох? – спросила Черепаха, глядя на незнакомого врача. Явно это была его идея. – Почему именно я?

– У нее муж оборотень, – ответил тот гулким басом. – Таких случаев было всего два, и оба не у нас в больнице. Собаки к нам лечиться не ходят. Мы опасаемся, что можем что-то пропустить. А потом, – он неожиданно шмыгнул носом, вызвав у Черепахи улыбку, – будут осложнения. Очень не хотелось бы. А ты, – жалобно глядя на нее, сообщил главврач, – должна в этом разбираться.

«Интересное кино, – подумала Черепаха, соглашаясь. – А почему все упорно твердят, что собаки только на своих женятся? Поймать бы в тихом месте одного из моих дополнительных хвостиков и тщательно выпотрошить».

Женщина лежала в отдельной палате, и у ее постели торчал столбом парень чуть повыше Черепахи, явный оборотень. Собак легко отличать от людей, у большинства волосы странного серого цвета. Очень редко попадаются другие. А на морду вполне ничего, красавец-волк. То есть собака, поправила она себя.

Черепаха небрежно отодвинула его в сторону и стала разглядывать будущую роженицу под пояснения лечащего врача. Совсем молодая и некрасивая. Брюнетка с очень белой кожей, худая и нервная. Абсолютно не пара такому приятному мужику. А, тут не угадаешь. Самая неприятная часть работы паука – это когда нужно сказать двум молодым, что они друг другу не подходят. Многие просто не желают понимать. Воистину правильно русские говорят: «Любовь зла – полюбишь и козла». Хотя здесь обратный вариант про козу, особенно если вспомнить про запрет на женитьбу на людях. Или бывают исключения? Тогда бы сюда не пришли, у них пауки неплохие, но вроде очень специализированные. Толком все равно никто объяснить не может про то, что делается внутри собачьей общины, а встречаться с ними в домашней обстановке после неприятного знакомства как-то не хотелось. Пусть Гном этим занимается… Действительно, нарушение обмена веществ. Срок уже за седьмой месяц, ага, вот и это.

– Я поняла, – нетерпеливо сказала Черепаха врачу, – сейчас посмотрю. Вышли бы вы, – сказала она через несколько минут. – Оба. Этого тоже забери, – показывая на мужа.

Тот возмущенно дернулся.

– Выйди, – попросила девушка.

Он насупился и затопал в коридор.

– Мне нужна твоя кровь, – сказала Черепаха, доставая иглу.

Больная тут же протянула руку и, оглянувшись на дверь, тихо спросила:

– А это правда, что ты тоже оборотень, только не из здешних?

– Правда, – рассеянно сказала Черепаха, принюхиваясь. – Лучше не смотри, вы, люди, нервные, тебе может не понравиться, – и слизнула кровь, собранную в ложку. – Я не собака, а волчица, но в этих делах прекрасно понимаю. Всю жизнь такими вещами занимаюсь, а недавно имела схожий случай – человеческую женщину в качестве пациента. Еще одна идиотка, нашла себе медведя, будто своих мало.

Ну что тебе сказать, – задумчиво пробурчала она. – Ничего страшного не происходит. Обмен веществ мы тебе поправим, лежи спокойно. Вот так, – проводя руками, сказала она. И прикрикнула: – Я сказала, лежать спокойно! Будешь двигаться, придется все сначала начинать. Это просто от неправильного питания, – продолжила Черепаха еще через полчаса. – Что надо и в каком количестве, я потом продиктую медсестре, и будешь делать, как написано. Проблема твоя на самом деле в том, что ребенок будет оборотень, а ты человек. У него несколько другие реакции даже в таком виде, и это действует на тебя. Организм подстраивается, приспосабливаясь под его, а не под твое удобство. Беременность всегда стресс для тела, а у тебя она нестандартная. В кровь идет выброс разной химии, к которой ты просто не привыкла. Подробности тебе ни к чему, но дело это легкопоправимое. Будешь следовать моим рекомендациям точно, – не захочется кидаться на медсестер. И вообще будет гораздо лучше. Ребенку тоже.

– Стой, – хватая Черепаху за руку, сказала девушка, поняв, что врач собирается уходить. – Ты вот сейчас говорила про других, у которых мужья оборотни. Правду говорят, что вы пришли из-за гор с севера и там все не так?

– Что всё? – удивилась Черепаха. – Солнце светит, трава растет, девки беременеют. Везде одно и то же.

– Нет, – настойчиво переспросила девушка, – там оборотни нормально относятся к людям и даже могут спокойно с ними жить?

– А тебе кто не дает?

– Тед! – заорала беременная.

Дверь распахнулась, трахнув о стену, и в дверь вбежал давешний пес, обшаривая палату взглядом на предмет злоумышленников.

– Тед, – быстро сказала девушка, – она говорит – это правда. Там можно спокойно жить.

Он посмотрел на Черепаху странным взглядом, в котором мешалась надежда с недоверчивостью, не то прикидывая, как бы ей ноги поцеловать, не то – как бы выкинуть за дверь.

В открытую дверь заглянул главврач и вопросительно посмотрел.

– Все в порядке, – заверила его Черепаха, и он тихо закрыл дверь. – Так, – сказала она, – сейчас ты сядешь и спокойно расскажешь, в чем проблема. Мы действительно здесь появились недавно и не слишком в курсе происходящего.

Пес уселся на кровать и взял за руку беременную.

– Он, – сказала та, – оборотень-собака. Я человек.

– Очень новая информация, – пробурчала Черепаха. – Как тебя, – она припомнила, что там врач говорил. – Таня. Просто и понятно, в чем проблема?

– Дело в том, – продолжила девушка, – что у них запрещены такие браки. Тед пошел против родни, а они ему жить спокойно не дают. С работы выгнали, а на другую никто брать не хочет – боятся Клыкастой. И ребенка нашего никогда своим не признают. Да я и не хочу такого признания, сквозь зубы, всегда будет второй сорт.

– Это они так за чистоту крови борются? – спросила Черепаха парня. – Так не совсем глупость. Если дети у разных видов оборотней рождаются, могут быть серьезные проблемы. А могут и не быть, – задумчиво сказала она. – Смотреть хорошо надо. Знаете, что может произойти, когда матери говорят, что ребенок не жилец? Сообщая такую новость, лучше держать под рукой дубинку и пару больших мужиков, и то не всегда помогает. А почему мне говорили, что были другие случаи? – обернувшись к Теду, спросила Черепаха.

– Это, – подал наконец голос парень, – случайность была. У проституток. Два раза за тридцать лет, и никто не знает, что с детьми сделали. Матерям заплатили хорошо, чтобы они помалкивали.

– То есть вы не прочь смыться куда угодно, только бы подальше отсюда? – уточнила Черепаха.

Таня быстро закивала, подтверждая мысль.

– Вы что думаете, там, где мы живем, так замечательно? Мы пришли туда только летом. Ничего нет, все работают без конца, в соседях крысы, и, самое главное, людей-то у нас всего ничего. А оборотни далеко не все ангелы, в этом смысле мы не слишком от местных типов отличаемся. Кто старше, кто младше, кто сильнее и слабее – это все прекрасно знают. Все время новые приходят, и приходится часто выяснять отношения. Мы Кланом живем, а не семьей, и слово старшего – закон. А вы, ребята, один раз уже против закона пошли.

– Значит, новых кандидатов со стороны вы принимаете? – с нажимом сказал Тед.

– Ты, собственно, кто? – спросила Черепаха. – Профессия, – поняв, что до него не дошло, пояснила она.

– Слесарь, – удивленно ответил тот. – А что?

– Умеешь-то что?

– Да все, что положено: разметка, рубка металла, опиловка металла, сверление, зенкование, зенкерование, нарезание резьбы, притирка, шабрение, сборочные работы и другое.

– Зенкерование – это чего? – удивленно спросила Черепаха.

– Металл режут с помощью специальных инструментов для получения отверстий разного диаметра и глубины.

– А я в бухгалтерии работала, – поспешно сказала Таня.

– Очень интересно, – пробурчала Черепаха и задумалась. – Значит, так, – озвучила она результат раздумий. – Для начала усвойте одну простую вещь. Во-первых, мы не принимаем просто так, сначала испытательный срок в учениках год и один день. Насколько от вас возможна польза и как сумеете себя поставить, от этого многое зависит. Во-вторых, сама я такой вопрос не решаю. Помолчи! – повелительно сказала она Тане, открывшей рот. – Сейчас обсудим с одним парнем, может быть, придется и с другим.

Она набрала номер.

– Гномик, – ласковым тоном сказала Черепаха и продолжила на Языке. – А ты знаешь, какой у меня тут интересный вариант нарисовался?

Она рассказывала несколько минут, потом выслушала ответ и спросила, обернувшись:

– А где Клыкастую найти можно?

– В ресторане «Серый Пес», – ответил Тед.

– Придется подождать, – сказала Черепаха после еще одного разговора. – У нашего медведя прорезались дипломатические наклонности, он желает договориться…

Ресторанчик был оформлен под ковбойский стиль. Кругом сплошные ковбои, что у славян, что здесь. Полутемное помещение, деревянные столы со стульями без спинок, на которых страшно неудобно сидеть из-за того, что ноги не достают до пола, и высокая стойка бара, где за спиной у симпатичной молоденькой барменши стояло множество видов бутылок, бутылочек и глиняных кувшинов. Здесь, в Городе, вообще почти везде была посуда глиняная – дешево и практично. Я велел Следаку оставаться у двери и пошел к бару.

В зале сидело несколько человек. Это если не смотреть на них внимательно. На деле человек там был только один, остальные оборотни. Низенький блондинчик с таким честным лицом, что непременно стоило проверить карманы, даже просто проходя мимо. Он оживленно рассказывал что-то сидящим с ним за столиком двоим посетителям. Эти были мощными парнями, с распирающими одинаковые кожаные куртки накачанными плечами и большими кулаками. Проходя мимо, я заметил у одного сбитые до крови костяшки. И на поясе у каждого висел непременный кольт. Тут не надо было быть особо умным, чтобы отнести их к категории боевиков.

Еще парочка похожих по виду сидела за другим столиком. Униформа, что ли, у них такая – в кожу одеваться? Все дружно проводили меня взглядами и даже прервали свой интересный разговор. Ну, вот он я, можете рассматривать. Весь из себя красивый, в меру упитанный и даже без оружия, нож – это не оружие, просто часть одежды. Пачкаю пол грязными сапогами в вашем интересном заведении, где вечно обслуживание только для своих. Вот сейчас и проверим, насколько вы, ребята, отличаетесь от нормальных оборотней с равнин. Судя по разговорам, не должны, типичные стайные хищники. Первое посещение вашей территории, раньше я от контактов старательно уклонялся, имея дело исключительно с людьми. Устраивать битье посуды с криками «Меня обидели!» было совершенно не к месту. Тем более и не меня, а паука. Это территория псов, и они имеют полное право проверить, кто к ним заявился, но вот идти после этого на контакт – значит показать заинтересованность и более низкое положение в иерархии. Прекрасно знают, куда хожу и что хочу, они даже не пытались прятаться, демонстративно устроив слежку. Не надо быть очень умным, чтобы сообразить: мне что-то надо. Если я пришел с просьбой, непременно начнут выяснять отношения.

– Что закажешь? – мило улыбаясь и продолжая при этом протирать кружку, спросила девушка.

Тоже оборотень, даже присматриваться не надо. Узнала она меня, морда невозмутимая, но слишком собаки привыкли дело с людьми иметь, расслабились. Следить надо за такими вещами, как изменения в запахе. Впрочем, я не слишком удивлюсь, если они меня все знают. Вон как дружно среагировали. Можно гордиться, я если не самая популярная личность в здешних местах, то разговоров по-любому много, удивительно, что не икаю с утра до вечера. Интересно, в здешнем киоске моя фотография продается или бесплатно раздают? Если платить не надо – обидно, я себя весьма ценю.

– Мне сказали, – улыбнувшись в ответ, сообщаю достаточно громко, чтобы слышали все, – что здесь можно встретиться с Клыкастой.

– А кто это? – удивленно спрашивает она, глядя мне через плечо.

Детский сад какой-то, будут делать вид, что понятия не имеют, когда весь город в курсе. Стоило спросить у того же Дова, и стало понятно, где решаются деловые вопросы и про отсутствие в Городе разумных, которые бы об этом не подозревали. Значит, требуется немного грубости, без стычки не обойдется, зачем время зря терять.

Один из «кожаных» поднялся со стула и неторопливо двинулся ко мне. Руки у него почти доставали до колен, как будто он не собака, а примат.

– А это одна такая собака, которая утверждает, что она глава семейства, – отвечаю я. – Если ты, оборотень, ее не знаешь, может, она слегка преувеличила свою значимость?

– Ты, – подходя вплотную и тыкая меня пальцем в плечо, заявил бандюган, – какое ты имеешь право так фамильярно называть даму? Имя у нее для членов стаи, а все прочие обязаны называть ее Хозяйка, и никак иначе.

– Совершенно верно, – соглашаюсь и поворачиваюсь к нему. – Я не член вашей стаи и даже на это не претендую. Поэтому будь любезен не тыкать в меня пальцем. Это неприличное поведение. Иерархию выясняй среди своих, а мне ваши дела неинтересны. Я просто вежливо попросил о встрече.

– Значит, признаешь себя младшим? – радостно осклабился он.

– А на такие подначки я последний раз ловился в детстве. Какой смысл с тобой драться? Если придется, я просто убью.

Он неприятно скривился и выхватил пистолет, приставив его к моей голове.

– Теперь тоже будешь демонстрировать, какой ты из себя грозный?

– Хозяйка у меня только одна, и она ждет меня дома, – объяснил я.

Потом слегка сдвинулся, смещаясь с линии выстрела, и присел, одновременно делая подсечку и поймав руку на излом. Он упал с грохотом на колени. Нормальный разумный в такой ситуации сразу перестает дергаться, это так и называется – болевой прием. Этот был не слишком нормальным и совершенно неразумным. Он попытался встать. Хруст кости и последовавший за ним вой услышали все. Когда я распрямился, держа за шиворот клиента, впавшего в бессознательное состояние от боли, на меня уже смотрело дуло дробовика, который держала в крепких ручках барменша.

– Ай-ай, – укоризненно сказал я ей, прикрываясь тушей подранка от выстрела, – так нехорошо. Он первый начал. А вот эти, – кивая в сторону зала, где остальные уже стояли на ногах с пистолетами в руках, один только человеческий блондинчик попытался максимально съежиться и тихо сполз под стол, – тоже очень странно реагируют на мое дружественное поведение и вполне нормальную реакцию на угрозу. Проверять, как много у него ума и дружелюбия, когда он держит пистолет у моей головы, я не собираюсь. Мой товарищ, – говорю, имея в виду Следака, стоящего в стойке стрелка с Узи в руках, – тоже нервный и моментально начнет стрелять, как только мне захотят причинить неудобство. Так что если ты не опустишь дробовик, я его сейчас ткну ножом, – показывая ей клинок в левой руке, – в печень и быстро присяду. Тебе будет очень неудобно стрелять, стойка слишком высокая, зато в зале появится много покойников. И всего-то надо было ответить на простой вопрос.

Вот интересно, подумал я, на выстрелы полиция прибегает быстро или кровь смыть успеют? Жаль, поспорить не с кем, не будут стрелять и даже не собирались, иначе бы сразу не дали Следаку встать. Вот лицо мое попортить фингалом – это нормально. Подраться, выясняя, кто сильнее, типичное поведение, но слишком это пахнет заготовкой. Это ж не бандитский притон, а охрана Клыкастой, должны мозги иметь. Какого первопредка он пистолет вынул?

– Оставьте его, – негромко сказал женский голос. У малозаметной двери в противоположном конце ресторанчика стояла Клыкастая, внимательно рассматривая меня.

«Кожаные» моментально уселись на стулья, дробовик из рук барменши отправился под стойку. Я отпустил тушу, постаравшись, чтобы он упал лицом вниз, демонстративно подобрав пистолет с пола, сунул его в сумку на плече, убедившись, что он на предохранителе, и придурок только пугал. Очередная проверка на вшивость. Потом спрятал нож и постарался передать всем видом недоумение и обиду.

– Заходи, – сказала она и, оставив дверь открытой, ушла из зала. Я показал Следаку, чтобы он тоже сел, и отправился за новыми проблемами.

Кабинет был обставлен в деловом стиле. Все имеет свою функцию и для чего-то предназначено. Стол и два стула. Один для хозяйки помещения и один для посетителя, на него я тут же уселся. Полки у стены, заставленные папками с деловыми бумагами. На столе отчет с колонками цифр и открытый ноутбук. Ничего лишнего, все для дела. Даже ручки стояли в специальной подставке в строгом порядке. И большой экран над дверью, на котором можно видеть происходящее в зале.

– Когда мы приходим на чужую территорию, – сказал я, доставая из кармана коробочку и выкладывая на стол, – то в знак уважения приносим подарок главе семейства.

Она открыла и повертела в руке серьги с брильянтами. Потом положила назад.

– Долго же ты собирался, – небрежно смахивая коробку в ящик стола, ответила Клыкастая. Вблизи стали заметнее мелкие морщинки. Уже в возрасте тетка, причем немалом.

– Дела, – пожимая плечами, ответил я. – Весь в трудах и разъездах. Очень много разного, нуждающегося в проверке и контроле. Так уж получилось. Как освободился, тут же пришел. А мне, похоже, не слишком рады. Там, где мы живем, меня уже давно не проверяют таким глупым способом. И вызов не пытаются бросить. Я не пытался вторгнуться на твою территорию или мешать делам собак, не вижу необходимости в подобном проявлении агрессии.

– Очень странно вы себя ведете, – наклонив голову слегка набок и разглядывая меня, ответила Клыкастая. – Допустим, ты страшно занят, но твоя волчица…

– Она не моя, – автоматически возражаю. – Она сама по себе.

– Пусть не твоя, – соглашается, насмешливо улыбаясь, – она пошла работать в больницу к людям. Зачем? Мы могли бы прекрасно сотрудничать.

– Может, ей тоже не очень понравилась попытка проверить ее на прочность? В нашем понимании, с теми, которые ведут себя невежливо, лучше не общаться. Не думаю, что в этом отношении мы сильно различаемся. Некоторые реакции у нас остались от прототипов, но даже хищник не старается сразу кровь пустить. А вот мы считаем обязательным. Взялся за оружие – бей. На угрозу мы отвечаем угрозой, на удар – ударом. И при этом желательно довести дело до конца. Покойники обычно не пытаются отомстить, и все остальные хорошо понимают преподанный урок. Ты можешь позволить себе пугать, а нас не знают. Значит, реакция будет очень жесткая, чтоб боялись в будущем. Зачем доводить до столкновения? И уж понимать ты это прекрасно должна была. Значит, сделала специально.

– Но что-то тебе надо, иначе бы не пришел?

Я попытался сесть удобнее на стуле, но жесткое сиденье для этого было не приспособлено. Насколько все-таки лучше просто земля, на которой сидят, нормально поджав ноги!

– Далеко на севере, – медленно заговорил я, – где нет ваших паршивых гор, закрывающих горизонт, а есть только огромная равнина, на которой пасутся стада копытных, живут наши племена. Мы не уходили оттуда уже много столетий. Законы для всех одинаковые, и они устраивают почти всех. Только очень немногие пытались заглянуть за очерченные раз и навсегда границы. А потом пришли люди и принесли новые идеи, более совершенное оружие и другие изменения. Большинство не очень всем этим заинтересовалось, но мы – мы другие. Пройдут годы, и изменения в жизни обязательно коснутся всех. Нам не хочется превращаться в индейцев, чтобы потом потомки бледнолицых пускали слезу над нашей судьбой – над убитыми и загнанными в резервации на голодную смерть.

Есть два варианта. Один – бесконечная война с сомнительным исходом. Другой – вписаться в их общество, оставаясь самими собой. Взять у людей полезное и стать одной из групп, которые пусть и отличаются от них, но необходимы, и спокойно живут рядом. Больше того, смешиваясь с людьми, в большинстве случаев мы получим детей-оборотней, а не людей. Вымирание нам не грозит.

Есть только одна, но большая проблема. Люди боятся таких, как мы. Это вбито в них с детства их дурацкими фильмами и сказками. Поэтому, узнав о том, что здесь оборотни спокойно живут бок о бок с людьми, мы очень сильно заинтересовались. Уж извини, но твой вариант полууголовного сосуществования хорош до определенного предела. Рано или поздно отгороженность от людей исключительно по видовому признаку и незаконная деятельность доведет до большой крови. Очень легко будет натравить на собак всех сразу. Нас такое не устраивает.

Она вопросительно подняла брови.

– А пришел я потому, что хочу договориться. Мы – Клан Пятипалых, и для своих племен – возмутители спокойствия. Мы принимаем всех не по виду, а по желанию создать новую жизнь. Не каждый останется для того, чтобы стать членом Клана, он должен прожить среди нас год и один день, и потом только будет принято решение. Есть талантливые разумные, замечательные воины и неплохие маги, но с другими они ужиться не способны. К нам приходят все, кого не устраивает старая жизнь, кто думает, что сможет много добиться. Кто, в конце концов, хочет увидеть что-то интересное и, главное, выйти из-под жесткого контроля навсегда закаменевших в старых традициях стариков. Нашим старейшинам иногда даже приятно избавиться от таких беспокойных типов. С глаз долой – и для обеих сторон это взаимовыгодная сделка.

– Угу, – согласно кивая, сказала Клыкастая. – Вот что-то такое я и ожидала.

– Только умный может быть главой семейства, – соглашаюсь.

– Льстец, – без улыбки ответила Клыкастая. – Одного такого, готового разбить лоб о препятствие чисто из упрямства, тебе подсказала волчица.

– Да. Я говорю с тобой открыто и не собираюсь обманывать. Проще всего было бы прихватить их просто на обратном пути. Но тут получается конфликт интересов. На будущий год я вернусь, а он наверняка не один такой, и появятся еще желающие. А там уже недолго и до силовых методов. Ты пошлешь кого-нибудь, – я кивнул на дверь, – из своих обормотов выстрелить в окно. Я обязательно выстрелю из гранатомета в ответ. Люди заинтересуются. Зачем? Все проблемы можно решить тихо и не впутывая посторонних. Он должен роду? Я выплачу его долг, и с этого момента он вместе со своей семьей принадлежит мне. Избавиться от возмутителя спокойствия – хороший вариант для семьи.

– А ты знаешь, что Тед мой внук? – прищурившись, спросила Клыкастая.

– Нет, – сознаюсь и мысленно себе обещаю вставить хоть немного ума Черепахе по возращении, – какая разница? Его ребенок полукровка и никогда не займет положенного ему места в роду.

– А у тебя станет Вождем? – насмешливо спросила она.

– У меня жена человек, и она уже через полгода заставила себя уважать и слушаться. Люди иногда честнее и страшнее любого оборотня. Они привыкли жить по другим правилам. Сила не всегда главное, даже сила мага. Умелый мастер стоит намного больше. А уж мой сын в последних в стае ходить не будет. Постарайся все-таки понять. Мы принимаем всех! – с нажимом повторяю. – Какая разница, кем ты был до прихода в Клан и кем родился, все долги остаются за порогом. «Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь – кровь Клана». И это не слова.

Она долго молчала, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Потом села прямо и посмотрела мне в глаза.

– Когда-то мы тоже были возмутителями спокойствия в племени и ушли с юга, – сказала Клыкастая. – Там и кровь была, и братоубийство. Может, и из-за этого мы всегда внимательно следили за настроениями в роду и старались не допускать вольнодумства. Всё должно быть с разрешения старших. Сами сделали то, против чего когда-то боролись. И чтобы избежать междоусобицы, всегда бежали впереди общих настроений. Не так уж и просто было, – она усмехнулась, – вписаться в людское общество, в некоторых отношениях они очень неприятные типы, хотя в других откровенно наивны. Но наши дети все равно думают, что они умнее родителей. А некоторые – откровенные идиоты, не понимающие, куда и зачем лезут. Даже в этом случае они наша кровь, и торговать ими я не буду. Пусть тот, кто хочет, уходит с тобой, препятствовать не буду. Но, – она подняла руку, призывая к вниманию, – если они не приживутся у вас, то должны иметь право вернуться назад. И не просто право, туда ты их отведешь, значит, и назад проводишь.

Я согласно кивнул.

– Это не вопрос, – утвердительно сказала она. – Ты получил, что хотел. Теперь и мне хотелось бы услышать, в каких областях возможно в дальнейшем наше сотрудничество, и у меня есть еще кое-какие вопросы. Ты знаешь, какая между нами разница?

– Так нет вроде, – осторожно отвечаю. – Вот рысей здешних я еще не видел, а с вами у нас разницы нет.

– Дело в том, – наставительно сказала Клыкастая, – что первыми сделали оборотней как раз здесь – на юге. Собак. Ваши, – она насмешливо улыбнулась, – разведчики просто нагло украли разработки и слегка разнообразили другими животными.

– Слегка, – обиделся я, – это еще два десятка видов?

– Ерунда, – отмахнулась она. – Принцип один. Зато глупости много. Никому не нужны кошачьи в таком разнообразии. Вот плюги и гномы с орками – чисто разработка ваших предков. Информацию, как выводить анхов и зеленых, наши предки ответно украли у вас. А плюги вообще самый первый опыт – неудачный, слишком тупые. Вас, кстати, сколько разных видов в Клане? – небрежно спросила она.

– Пятнадцать, – отвечаю, не видя причин скрывать.

– Угу, – ответила она, явно подсчитывая что-то в уме. – Водных, я так понимаю, нет, а кто еще отсутствует?

– Гиены… И не спрашивай почему, никто не знает. Не может быть, чтобы все вымерли.

Она опять посчитала и удивленно посмотрела на меня.

– Вы что, и крыс принимаете? Ну не мне вас судить… Расскажу тебе, раз такое дело, интересную вещь.

Она несколько секунд молчала. Потом негромко сообщила:

– Там, дальше на юг, начинаются джунгли. Огромная территория, покрытая лесами. И есть могучая река, текущая через огромные пространства земли и впадающая в океан. Мы, собаки, заселили там все. Есть совсем дикие племена, вроде крыс, есть неплохо развитые государства и города. Вот чего нет, так это других видов разумных, кроме морских и речных. Здешние оборотни-леопарды из озер – дальние родственники морских видов. Даже если появится желание прогуляться в ту сторону, не надо этого делать – плохо кончится. Там тоже появлялись люди. Чернокожие. Несколько раз, но вот теперь их нет. – Она развела руками. – Совсем нет. Так что делай выводы. Тебя, – с любопытством спросила она, – подобные вещи нервничать не заставляют? Все-таки наши предки, да и мы сами, были врагами очень много времени.

– Какая мне разница, что там было шестьсот лет назад? – удивился я. – С вами мы никогда не дрались, и крови между нами нет. А предки… У нас к ним очень двойственное отношение. Мы прекрасно знаем, что выводили оборотней искусственно. Вроде бы благодарны должны быть за то, что существуем. Но их дорога закончилась после Войны, а мы живем своим умом. Их счета остались в могилах. А мы с тобой оба оборотни и вынуждены приспосабливаться к людям. Или приучать их к себе. Люди похожи на наших предков, но ими не являются. Так что проблем не вижу.

– Ну, оно и к лучшему, – сказала сама себе Клыкастая. – А теперь переходим к нашим ближайшим делам. Ты можешь заставить свою волчицу прийти и поделиться опытом? – резким тоном спросила Клыкастая. – Обещаю, все будет очень вежливо и красиво.

– Нет! – испуганно отвечаю. Немножко переигрываю, но сойдет, не настолько мы хорошо знакомы. Ни в коем случае не вставлять Черепаху в торг, она должна решать сама. Лишняя возможность полавировать, да и незачем посторонним знать наши внутренние расклады. – Я не могу заставить паука. По положению она мне равна, я могу ее только просить, и в этом нет смысла. Если ты хочешь хороших отношений, то нужно не требовать, а по-настоящему вежливо предложить обменяться знаниями. Ты мне – я тебе, это справедливо. Оба выигрывают.