Текст книги "Рыцарь моего сердца"

Автор книги: Марианна Лесли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

9

Тереза Хьюстон внимательно просмотрела список имен людей, которых Дерек намеревался пригласить.

– Что ж, мистер Логан, список вполне впечатляющий. Вы полагаете, что они все согласятся приехать?

– Ну, возможно, не все до единого, но большинство – да. Благотворительность – дело благородное. Мало кто захочет прослыть человеком жадным и неблагородным. К тому же никто не хочет чувствовать себя более виноватым, чем другие.

– А вы, мистер Логан, вы чувствуете себя виноватым в том, что у вас много денег?

Дерек задумался.

– Нет, потому что я заработал их собственным нелегким трудом.

Миссис Хьюстон кивнула и вернула ему список.

– Я рада, что вы решили подарить онкологический центр нашему городу, но вынуждена напомнить вам, что это не снимает с вас обязанности отработать положенные часы.

Дерек вскинул брови.

– Что на этот раз вы хотите мне предложить, миссис Хьюстон? – поинтересовался он. – Очистить все городские урны?

Она улыбнулась.

– Нет, у меня для вас несколько иная работа, но, безусловно, не менее важная. В городе есть приют для бездомных, так называемая ночлежка. Мистер Тисби, который последние пару лет там всем заправлял, слег с ревматизмом и несколько месяцев не сможет выполнять свои обязанности. Мне бы хотелось, чтобы вы заменили его на некоторое время.

– Но, бога ради, почему я?

– Я объясню. Вы человек, который добился в жизни огромных успехов, причем, как вы только что заметили, собственным трудом. Вы поднялись снизу на самый верх. Полагаю, вы могли бы стать для многих обитателей приюта примером того, чего можно достичь в жизни, имея упорство и желание. Многие из них опустились из-за того, что потеряли жизненные ориентиры и веру в себя.

– И вы полагаете, что я могу вдохнуть в них утраченную веру в собственные силы.

– Я полагаю, что стоит попробовать.

– Но я же не психолог, я ничего в этом не смыслю.

– Для того чтобы проявить дружеское участие, вовсе не нужно иметь степень магистра по психологии.

Дерек вынужден был согласиться.

Оливия стирала пыль в коридоре второго этажа. Не говоря ни слова, Дерек схватил ее за руку. Затащил в свои комнаты и закрыл дверь.

– Бог мой, Оли, как же мне тебя не хватало! – Он резко прижал ее к себе, крепко обнял и поцеловал. – Я просто умирал от желания поскорее увидеть тебя!

– Я тоже очень скучала по тебе, любимый. – Оливия подняла к нему лицо. – Что-то произошло? Ты какой-то странный.

Держа за талию, Дерек отвел ее к дивану и усадил к себе на колени.

– Представляешь, эта железная леди, Тереза Хьюстон придумала для меня новую работенку, – пожаловался он.

– О… И какую же?

– Смотрителя ночлежки. Теперь я буду работать по ночам. Приступить к своим обязанностям я должен завтра в шесть. Люди начинают прибывать в семь, и я должен обеспечивать их всем необходимым и присматривать за ними до следующего утра. Теперь мы сможем видеться только днем. Черт бы побрал эту Терезу Хьюстон! – проворчал он.

– Ну-ну, не расстраивайся, – успокоила его Оливия. – Это ведь ненадолго. К тому же днем Синди в школе, а мисс Картер на заседаниях своих многочисленных клубов, так что… – она многозначительно помолчала, глядя на него, – все не так уж плохо.

– Ты права. – Он наклонился и поцеловал ее долгим, восхитительно сладким поцелуем. Его глаза почернели. – Я хочу тебя, Оли.

– Я тебя тоже, – ответила она. – Но сначала ты должен посмотреть образец приглашения, которое составила Синди. По-моему, у нее неплохо получилось. Если ты одобришь, она его распечатает и мы уже завтра сможем их отослать.

Оливия сбегала в комнату Синди, принесла образец приглашения и вручила Дереку.

Приглашение действительно было оформлено элегантно и со вкусом. Дерек похвалил дизайнерские способности Синди и дал «добро».

– Надеюсь, ты скажешь ей то, что сказал сейчас мне. Она будет на седьмом небе от твоей похвалы. Она тебя обожает.

– А как насчет ее матери?

Оливия взглянула на него. Его тон был шутливым, на лице играла улыбка, но она видела, что ее ответ очень важен для него.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя и всегда любила. Я… я чуть не умерла, когда узнала, что ты уехал в Денвер.

– Ты могла бы поехать вместе со мной, Оли.

– Я не хотела мешать тебе в осуществлении твоей мечты.

Дерек отложил листок с приглашением и повел ее в свою спальню. Ему сейчас не хотелось ворошить прошлое. Его единственным желанием было любить ее.

– Ты никогда ничему не могла помешать.

Они занимались любовью медленно, любуясь друг другом, доставляя друг другу наслаждение. Их тела пылали, сердца бились в едином ритме.

Потом Дерек долго держал ее в своих объятиях, пока дыхание не восстановилось.

– Я люблю тебя, Оли. Только вновь обретя тебя, я понял, как пуста и одинока была моя жизнь все эти годы, потому что в ней не было тебя. Но больше ты от меня не сбежишь, так и знай. Нам нужно наверстать упущенное за тринадцать лет. – В его голосе прозвучали грустные нотки.

Оливия прижалась к нему.

– Мы так и сделаем, любимый.

– Помнишь, как мы с тобой мечтали о большой семье, детях?

– Да, помню. Но я не забыла и того, что ты всегда хотел иметь возможность хорошо обеспечивать свою семью. Хотел, чтобы у твоих детей было все, чего не могли дать тебе и твоим братьям и сестре твои родители. Я не желала стать тебе помехой в достижении этой цели.

– Помехой? – с горечью переспросил он. – Да я чуть с ума не сошел, когда ты меня бросила. Несколько дней я жил как в тумане, ничего не соображая. В конце концов я решил, что нам нужно серьезно поговорить, но, когда пришел к тебе домой, твои родители сказали, что ты уже уехала в Бревилль и просила передать мне, что не желаешь меня видеть, потому что уже все решила. Я стал умолять, а потом даже настаивать, чтобы они дали мне твой адрес, но они пригрозили, что вызовут шерифа, если я не успокоюсь и не оставлю в покое их дочь.

Оливия была потрясена.

– Я ничего об этом не знала. – И это действительно так и было. Вопреки всему она втайне надеялась, что Дерек придет и заставит ее изменить свое решение. Когда он не пришел, она подумала, что для него их разрыв явился облегчением. Потому что теперь он мог, ни на что не отвлекаясь, сосредоточиться на своей карьере.

Он вздохнул.

– В общем, через несколько дней я уехал в Денвер. Я подумал, что, если добьюсь успеха, стану знаменитым, ты передумаешь и прибежишь ко мне. Моя мать постоянно твердила мне… Впрочем, это не имеет значения.

– Так что же она тебе твердила? – спросила Оливия, холодея от одного воспоминания о женщине с непроницаемым лицом и каменным сердцем. Хотя имеет ли она право винить ее? Изабелла поступала так, как считала лучшим для ее сына.

– Она говорила, что ты девочка из обеспеченной семьи, привыкла к хорошим вещам и что если я хочу вернуть тебя, то должен очень постараться и добиться успеха.

– Меня это не удивляет, – тихонько пробормотала она, но Дерек услышал.

– Что ты имеешь в виду?

– Да нет, ничего, просто я подумала, что нельзя обижаться на родителей за то, что они желали нам добра и поступали так, как считали лучшим для нас. Наверное, они просто не понимали, как сильно мы любим друг друга.

– Моя мать не хотела, чтобы мы расставались, Оливия. Она даже сама хотела пойти к твоим родителям и поговорить с ними, но я ей не позволил.

Какая лицемерка! – с раздражением подумала Оливия, но вслух ничего не сказала.

– Я уехал в Денвер и подписал контракт с Луизой Фейн. А через некоторое время я услышал, что ты вышла замуж за парня из Бревилля. Эта новость чуть не убила меня. Я запил. Если бы не Луиза…

– Ты нашел утешение в ее объятиях? – с горечью спросила Оливия, понимая, что не имеет права ни в чем обвинять его. Она, и только она, во всем виновата.

– Оли, прошу тебя…

– Прости, Дерек, мне не следовало так говорить. – Она помолчала. – Наверное, мне пора. Вдруг Синди заглянет ко мне и увидит, что меня нет?

Он привлек ее к себе.

– Мне кажется, твоя дочь гораздо сообразительнее, чем ты думаешь.

– Что ты хочешь этим сказать?

– По-моему, она уже обо всем догадалась.

Оливия испуганно взглянула на него.

– Не может быть! Но она ничего не говорила…

– Это вовсе не значит, что она не знает. А почему это тебя так пугает? Боишься ее шокировать? Но в наше время дети знают обо всем побольше взрослых.

– Не в этом дело. Просто мы сами еще толком не решили…

– То есть как это не решили?! – возмутился он. – Разве не ты говорила, что любишь меня и будешь рядом, что мы начнем сначала и все такое прочее?

– Я не отказываюсь от своих слов, Дерек. Просто не хочу спешить.

– Спешить? Да мы знакомы с пятнадцати лет! По-твоему, мы спешим?

– Все это так, но у нас пока нет уверенности в будущем.

– Оли, послушай, я знаю, что в моей жизни сейчас не лучший период, что на мне лежит отвратительное обвинение, но эти неприятности не будут длиться вечно. Я справлюсь с ними, вот увидишь, особенно если ты будешь рядом и будешь поддерживать меня.

– Я буду рядом столько, сколько ты захочешь, дорогой, но не в этом дело. Я верю в твою невиновность, и мне наплевать, что говорят и думают люди.

– И тем не менее ты колеблешься. Почему?

Оливия вздохнула.

– Понимаешь, просто я не представляю, как мы с Синди впишемся в твою жизнь – жизнь звезды, когда ты почти все время в каких-нибудь турне и поездках; как мы впишемся в твой шикарный суперсовременный особняк. Я не гожусь на роль подруги звезды, я хочу жить обычной семейной жизнью.

– Я тоже этого хочу, поверь! – горячо воскликнул Дерек. – И мы непременно что-нибудь придумаем. А что касается моего особняка, я уже говорил тебе, что тоже терпеть его не могу. Мы продадим его и купим любой дом или коттедж, который придется всем нам по вкусу. Ну, что ты на это скажешь?

– Скажу, что мне нужно подумать. – Оливия потянулась за своей одеждой, решив, что ей пора уходить. Ей действительно о многом нужно было подумать, но это невозможно сделать, когда он рядом. Когда они вместе, ее мысли заняты совсем другим.

Дерек напоследок еще раз крепко поцеловал ее, вложив в свой поцелуй столько обещания счастья, что у Оливии закружилась голова. Словно на крыльях, она выпорхнула к коридор и… резко остановилась. Соседняя дверь в квартиру Абигайль Картер была приоткрыта, и сама старушка смотрела на них через щель.

О нет, только не это! – мысленно простонала Оливия.

– Почему вы поднялись, мисс Картер? Вас что-то обеспокоило? – Она лихорадочно пыталась придумать оправдание своему появлению здесь среди ночи. Сколько бы она ни твердила, что ей все равно, что подумают о ней люди, Оливии не хотелось, чтобы по городу поползли о ней непристойные слухи. Разумеется, это ее личное дело и никого не касается, с кем она проводит время в собственном доме, но она должна думать не только о себе, но и о Синди.

Абигайль перевела взгляд с нее на стоявшего в дверях Дерека, голого по пояс и босого, затем снова на нее. Оливия вспыхнула и готова была провалиться сквозь землю, и тут Дерек пришел ей на выручку.

– Минуточку, Оливия, ты забыла… – Он исчез за дверью и через пару секунд возник снова, протягивая ей вантуз. – Спасибо за помощь и прошу прощения за беспокойство.

– Ничего, – пробормотала Оливия.

Мисс Картер заволновалась.

– Что, какие-то проблемы с канализацией, милочка?

– Да, мэм, – ответил за Оливию Дерек. – Возник небольшой засор, и я подумал, что лучше устранить его немедленно, поэтому вынужден был разбудить Оливию и попросить у нее вантуз. Еще раз прошу прощения, леди, что побеспокоил вас.

Оливия взяла злополучный вантуз, но не решилась встретиться с ним взглядом.

– Все в порядке, – произнесла она. – Такие неполадки лучше устранять сразу. – Она повернулась к Абигайль. – Спокойной ночи, мисс Картер. Еще раз извините.

Спускаясь по лестнице с зажатым в руке вантузом, Оливия почувствовала, как на нее накатывает приступ истерического смеха.

На следующий день Дерек прибыл на место своей новой работы – в приют для бездомных – около половины шестого. Там его встретил невысокий коренастый парень со шрамом на щеке.

– Мое имя Джо Шамильски, но все зовут меня Поляк Джо. Видите ли, мой отец был польским эмигрантом, – словоохотливо пояснил он, затем добавил: – А я ваш фанат. Просто тащусь от ваших композиций. Жаль, что в последнее время вы не выступаете. Но у меня есть видеозаписи всех ваших концертов, и я частенько их просматриваю, – поведал Джо.

Дерек улыбнулся.

– Что ж, приятно встретить своего поклонника в Грейт-Стоке. У меня сложилось стойкое впечатление, что они в этом городе весьма малочисленны.

– А, плюньте вы на этих тупоголовых обывателей. Что они понимают в настоящей музыке? – махнул рукой Джо. – Идемте лучше, я все здесь вам покажу.

Поляк Джо повел Дерека на кухню, посреди которой стоял длинный стол и несколько разномастных стульев.

– Здесь мы кормим их ужином, – сообщил Джо. – Старина Билли, ну тот, который был здесь за старшего – его, бедолагу, совсем ревматизм скрутил, – всегда чего-нибудь готовил, и, надо сказать, очень даже неплохо. Даже я частенько с удовольствием ел его стряпню. А я в основном занимаюсь тут уборкой да мелким ремонтом, подрабатываю в общем. Вообще-то я наборщик, работаю в местной типографии, но там работа ночная, а здесь я днем, да и то не каждый день.

Дерек в отчаянии подумал, что если не остановить этот словесный поток, то он будет течь до бесконечности, а ему еще предстоит со многим разобраться.

– Замечательно, Джо. Итак, насколько я понимаю, обязанность по приготовлению пищи лежит на мне. Но проблема в том, что в отличие от старины Билли стряпать я не мастак.

– Так это не проблема, – жизнерадостно сообщил Поляк Джо. – В кладовой приличный запас консервированных бобов, фасоли, спаржи. Есть еще ветчина, рыбные консервы и супы быстрого приготовления. Открываешь несколько банок, содержимое суповых коробок заливаешь кипятком – и все дела. – Джо провел его в кладовую и показал, где что лежит, затем они снова вернулись в кухню. – Теперь о наших правилах: во-первых, никакой дури; во-вторых, никаких женщин; ну и, в-третьих, громкая музыка и бурное веселье тоже не разрешаются.

– Бедняги, – посочувствовал бездомным Дерек. – Нельзя сказать, что им тут весело живется.

Поляк Джо усмехнулся.

– Так у нас тут не развлекательный центр, мистер Логан, уж простите. Наше дело – обеспечить их раз в день едой и кровом на ночь. Остальное – увольте. Нам тут не нужно никаких осложнений, если вы понимаете о чем я.

Дерек согласился, что это вполне разумно.

В двух комнатах, отведенных под спальни, стояли доисторические кровати с железными ржавыми спинками и потемневшим от времени и долгого использования бельем. Одеяла были довольно потертые, но не дырявые. В одной из спален даже имелся старый продавленный диван.

Заметив скептический взгляд Дерека, Джо сказал:

– Мебель, естественно, со свалки. Иногда люди покупают себе новую мебель, а нас просят забрать их старую, чтоб не тащить на свалку. И им меньше хлопот, и нам кое-какие вещички бывают не лишними. Не отель «Плаза», конечно, но какое-никакое убежище от непогоды, особенно если дождь или холодно. Идемте покажу душевые.

Душевые кабинки являли довольно убогое зрелище с их проржавевшими трубами и облупленной краской на стенах. Но больше всего поразило Дерека, что в ночлежке нет ни радио, ни телевизора.

– Да был тут старенький телевизор, но сломался пару недель назад, другого пока нет, – пояснил Джо.

В скором времени начали прибывать люди. Джо вызвался в первый день помочь Дереку. Он делал записи в регистрационной книге, а Дерек объяснял всем вновь прибывшим, что, прежде чем сесть за стол, они должны помыться, и вручал им старенькие полотенца и кусок мыла. Те согласно кивали и отправлялись в душ.

Рядом с душевыми стояло несколько больших картонных коробок, в которых грудой лежала одежда, отданная горожанами, и в которых каждый бездомный мог покопаться и выбрать что-нибудь для себя.

Взрослые мужчины с детским воодушевлением рылись в куче старой одежды, а Дерек думал о своих костюмах, рубашках и галстуках от-кутюр, висящих в гардеробной его денверского особняка, и ему стало не по себе. Правда, он тоже не всегда был так богат и еще не забыл того времени, когда их семья жила более чем скромно, но то, как жили эти люди, было просто ужасно.

– Ну как вам работенка, мистер Логан? – поинтересовался Поляк Джо перед уходом.

Дерек невесело улыбнулся.

– Не думаю, что это то, чем я хотел бы заниматься, – ответил он. В ту ночь, лежа на узкой койке в маленькой комнатке, предназначенной для персонала, он долго не мог уснуть, одолеваемый грустными мыслями.

На следующее утро, когда Дерек вернулся в дом Оливии, она сразу провела его на кухню, вручила чашку кофе и большой гамбургер.

– У тебя усталый вид, – заметила она, сидя напротив него за столом. – Плохо спал ночью?

– Да почти совсем не спал, – пожаловался Дерек.

– А я как раз затеяла уборку в твоей квартире. Хочешь отдохнуть у меня?

Дерек нахально ухмыльнулся, отчего по телу Оливии пробежала дрожь желания.

– Надеюсь, это предложение?

– А ты сам как думаешь? – игриво проворковала Оливия, провокационно покачивая бедрами, когда вела его к своей комнате.

Едва они вошли и закрыли дверь, как Дерек заключил ее в свои объятия и поцеловал долгим поцелуем.

Когда он с неохотой оторвался от ее губ, она озабоченно заглянула ему в лицо.

– Дерек, ты устал. Может, вначале поспишь немного? А я пока закончу уборку.

– И ты полагаешь, что я смогу уснуть после того, как ты всю дорогу зазывно виляла передо мной своей соблазнительной попкой?

Оливия покраснела.

– Наглец! И вовсе я не виляла, – с притворным возмущением она шлепнула его по плечу.

– Значит, мне показалось?

– Вне всякого сомнения, мистер Логан, – чопорно заявила она, пряча улыбку.

– Ну погоди, дерзкая девчонка, – прорычал он, – я покажу тебе, как меня дразнить. – Он подхватил ее на руки и понес к кровати. – Я тебя проучу.

Оливия крепко обхватила его за шею, приблизила свои губы к его губам и хрипловато прошептала:

– Пожалуйста, мистер Логан, проучите меня, очень вас прошу. Я умираю от нетерпения.

Возбужденный до крайности ее соблазнительными словами и тоном, он бросил ее на кровать.

Ее глаза стали огромными и чувственными. Улыбка, приоткрывшая губы, была лукавой и восхитительной.

У Дерека голова шла кругом. Он повалился на нее и сгреб ее в охапку. Он не мог думать ни о чем и уже не мог управлять своим телом. Но не было никаких заученных движений – лишь чистая, идеальная гармония тел, рук, губ, стремящихся к высшему наслаждению.

Мягкость ее кожи не переставала восхищать его. Когда его губы коснулись живота Оливии, это было все равно что коснуться атласа, почувствовать его гладкость. Каким-то образом ее одежда исчезла – хотя он и не помнил каким, – и его тенниска куда-то испарилась.

Оливия была сладкой на вкус. Он никак не мог насытиться ее ртом, хотя ее ноги обвились вокруг него, и жар тела заставил его вскрикнуть от остроты желания. Ловкие пальцы расстегнули его джинсы, и он почувствовал, как ее руки гладят тугие, крепкие мышцы его ягодиц.

– Оли, сладкая моя, – горячо прошептал он, ослепленный силой своих эмоций.

Сильнейшая дрожь пробежала по нему, за ней другая, когда она просунула руку между их телами и коснулась его. Ждать он больше не мог.

Через мгновение он уже был там – в теплых, влажных, зовущих глубинах. Он был окрылен, опьянен ею, беря столько же, сколько и отдавая, зная лишь восхитительно раскрепощенное движение их тел.

Оливия вздрогнула, когда серия сильных спазмов пронзила его тело. Дерек взглянул на нее блестящими, горящими желанием, любящими глазами, и она читала в них его душу. Она знала, что их связь была не только на физическом, но и на эмоциональном уровне и что она никогда не прерывалась. И что они связаны навсегда. Что бы ни случилось.

– О, моя дорогая, ты была бесподобна… – прошептал он, нежно касаясь ее лица. – Но я был слишком…

Ее палец прижался к его губам. Учащенно дыша, ослабевшая от любви и желания, Оливия улыбнулась сияющей улыбкой.

– Это было великолепно, восхитительно. Так много страсти, – выдохнула она.

Рот Дерека снова захватил ее губы в долгом, нежном поцелуе. Ее руки обвились вокруг его шеи, и Оливия удовлетворенно вздохнула. В его сверкающих темных глазах плясало счастье, и она почувствовала неуемный восторг от того, что является его причиной. Легчайшими прикосновениями она ласкала его лицо и шею, а его палец проложил дорожку между ее грудей. Когда его губы сомкнулись вокруг одного розового соска, она запустила руку в его густые, длинные волосы и неохотно прошептала:

– Мне пора идти. Надо закончить уборку.

Он протестующе прижал ее к себе.

– Нет, побудь со мной еще немного, прошу тебя. Поговори со мной.

– Хорошо, – тут же согласилась она, радуясь, что можно еще ненадолго продлить прекрасные мгновения близости.

– Помнишь нашу первую ночь? – спросил он, поднимая голову и заглядывая в ее глаза.

Только-только успокоившееся сердце Оливии вновь заколотилось с удвоенной силой.

– Конечно. Разве такое можно забыть?

– Мне тогда казалось, что ты послана мне самой судьбой. Ты была так восхитительна, так нежна, а я все время боялся сделать тебе больно.

– Ты не мог сделать мне больно, любимый. Мне было слишком хорошо, чтобы думать о боли.

– Все эти годы я помнил твой вкус, твой запах, ощущение твоей атласной кожи под моими ладонями. Все те женщины, с которыми я потом встречался, не смогли заставить меня забыть, хотя я пытался вырвать тебя из своего сердца. Но стоило мне закрыть глаза, как перед моим мысленным взором вставала ты, такая, какой навсегда запечатлелась в моей памяти, – с раскрасневшимся от страсти лицом, с разметавшимися золотистыми волосами, с приоткрытыми зовущими губами…

Оливия слушала его со смешанными чувствами: с одной стороны, ей было приятно и радостно, что все эти годы он помнил о ней, любил ее, а с другой – больно представлять его со всеми этими светскими красавицами.

– С самой первой нашей встречи, – продолжал он, – я влюбился без оглядки и решил, что ты самая красивая и что я хочу, чтобы ты принадлежала мне всегда. Знаешь, я даже надеялся, что ты забеременеешь.

Глаза Оливии широко раскрылись от удивления.

– Ты серьезно? А как же твои планы на будущее? Твои мечты стать знаменитым?

– Все это, конечно, было важно, но не важнее тебя. Сделать карьеру певца и музыканта и создать с тобой семью – вот две цели, к которым я стремился, и уверен, у меня бы получилось и то и другое, потому что я очень сильно этого хотел. А когда очень чего-то хочешь, то обязательно добьешься.

– К сожалению, не всегда, Дерек. Иногда человеку приходится выбирать, а порой судьба сама делает за него выбор.

– Ты сейчас рассуждаешь, как мои нынешние подопечные из ночлежки. Они сидят и сетуют на судьбу и на свой злой рок, вместо того чтобы попробовать что-то изменить в своей жизни. Правда, не все такие. Некоторые готовы попробовать, но уже настолько отвыкли от нормальной жизни, что испытывают неуверенность и страх.

– Ты мог бы помочь им.

– Каким образом? Дать денег? – усмехнулся он.

– Нет, Дерек, дело не в деньгах. Ты можешь поговорить с ними и сказать им то, что сказал мне. Иногда бывает достаточно того, чтобы в тебя кто-то поверил.

– Едва ли я гожусь на роль духовного наставника, Оли, – с сомнением проговорил он.

– А я думаю, ты не прав. Тебе есть что им рассказать, ведь ты сам поднялся от простого паренька из обычной семьи до рок-звезды. Ты всего добился в жизни сам. Мне кажется, если ты расскажешь им о том, с каким упорством ты шел к своей цели, как много трудился ради ее достижения, это может кого-то из них вдохновить. Даже если это будет всего один человек – уже хорошо. Это будет означать, что ты реально кому-то помог обрести уверенность в себе.

Он покачал головой.

– Сомневаюсь, что имею право учить других жизни, когда сам по уши увяз в неприятностях.

– Тебе и не нужно ничему их учить, просто морально поддержать, вот и все. Я же вижу, что тебя волнует эта проблема. Я права?

– Единственная проблема, которая волнует меня в данный момент, Оли, это как бы удержать тебя здесь подольше.

Она взглянула на него и увидела, что он вновь смотрит на нее своим особенным, горячим взглядом, зажигающим в ее теле огонь. Оливия ахнула.

– Дерек, нет…

– Нет? – Он выгнул бровь, наклоняясь к ее губам. – Почему?

Когда он вот так смотрел на нее, все связные мысли выскакивали у нее из головы. Вот и сейчас она забыла, что хотела сказать.

– Я… мне… нужно… идти, – выдохнула она.

– Непременно, детка, непременно, – заверил он ее с демонической улыбкой коварного змия-искусителя, – но только чуть позже…

Они снова занялись любовью, на этот раз не спеша, смакуя каждое мгновение, и время словно остановилось, давая им возможность сполна насладиться друг другом.

Когда позже они лежали, утомленные, расслабленные и счастливые, Дерек внезапно сказал:

– А знаешь, я пишу новую песню.

– Правда? – Оливия приподнялась на локте. – Но это же здорово, Дерек! О чем будет твоя песня, если не секрет?

– Полагаю, о том, что настоящая любовь не умирает. О том, что нет ничего в жизни важнее такой любви, и если ты нашел ее, то должен удержать любой ценой. Сегодня ночью, в ночлежке, я лежал без сна и думал об этом, а потом вдруг ко мне стали приходить слова. У меня не было с собой ничего, на чем можно записать, поэтому я взял из кухни бумажное полотенце и записал на нем.

– Я так рада, Дерек. Не сомневаюсь, это станет хитом.

Он поцеловал ее нежным поцелуем.

– Спасибо за твою непоколебимую веру в меня, милая, но пока об этом рано судить. Возможно, ничего путного и не получится.

– Уверена, это будет замечательная песня, ведь она идет от души.

– И из сердца, – добавил он.