Текст книги "(Не) судьба (СИ)"
Автор книги: Марианна Красовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
29. Разоблачение
– Это правда. Я сам был свидетелем. Они с репортершей любовники.
– Роберт, ты идиот? – зло спросила Изабелла, подхватывая осевшую Мелиссу. – Она на сносях, а ты вываливаешь вот так. Подождать не мог? Ух, какая она тяжелая!
– Чего ждать, Бель? Когда она родит? Скажут, что молодую мать тревожить нельзя, что молоко пропадет, что младенец, всё чувствует.
– Я погляжу, у тебя отличные познания в физиологии беременных женщин.
– Да уж имеются, у меня у приятелей в последнее время у всех дети народились. Только и разговоров про пеленки и колики.
– Мел, эй, Мел, – Белла прикладывает пальцы к вискам потерявшей сознание женщины. – Ты как?
– Как же так? – всхлипнула Мелисса, открывая глаза. – Я не могу поверить! Роберт, ты не мог ошибаться?
– К сожалению, нет. Я застал Макса и его любовницу в совершенно недвусмысленном виде.
– Где? – Мелисса подскочила с решительным видом. – Я должна сама увидеть женщину, на которую он меня променял! Бель, ты пойдешь со мной!
– Не стоит, Мел, – Изабелла виновато опустила глаза. – Я знаю, о ком говорит Роберт. Это репортерша Софи Доган.
– Ты знала? – с ужасом спросила Мелисса, снова бледнея.
– Мне кажется, все уже знают, Мел, – тихо сказал Стерлинг. – Она же постоянно в его управлении отирается. И он ее везде возит.
Мелисса неожиданно вздохнула и устало опустилась на диван, подкладывая под поясницу подушку.
– Боги, Роберт, ну зачем меня так пугать! Давно это началось?
– Пару недель назад.
Мелисса глубоко дышала, успокаивая сердцебиение. Слава богам, а она-то уж подумала, что Макс и в самом деле ей изменяет, пользуясь тем, что не живет сейчас с ней! А это Тьен, всего лишь Тьен! Хотя, конечно, козел он, так брата подставлять. И ее. Как ей теперь объяснить Роберту, что не нужно раздувать скандал, и вообще болтать не нужно? В голову ничего не шло.
– Мел, солнышко, если ты хочешь развода...
– Нет, – заорала Мел. – Ни в коем случае!
– Нуда, после родов лучше...
– Никакого развода, – твердо сказала Мелисса, морщась от неожиданно прострелившей поясницу судороги. – Всё это глупости. Я люблю Макса, пусть все будет как есть.
– Милая, если ты боишься, что будет скандал...
– Роберт! – Мелисса гневно посмотрела на младшего брата. – Успокойся. Никакого скандала не будет. Я Максу доверяю.
– Ты дура? – не выдержал Стерлинг. – Я же тебе говорю, что видел лично!
– Хорошо, – рявкнула Мел. – Значит, я его прощаю. Всё? Вопрос закрыт?
– Прощаешь? – придушенно спросил Роберт. – Я догадывался, что ты поглупела, но чтоб настолько...
– Роберт, заткнись, – неожиданно приказала Изабелла. – Мел, ты что, рожать собралась?
– Нет, конечно, – фыркнула женщина. – Ты же сама говорила, что еще две недели есть.
– А схватки у тебя давно?
– Какие еще схватки? Живот у меня не болит.
– А спина?
– Ну, спину с утра потягивает, но у меня так бывает. Тяжело уже такое пузо таскать.
– Поздравляю, ты рожаешь.
– Нет! – Мелисса в панике подскочила и с ужасом поняла, что по ногам потекло что-то горячее. – Ой, да. Мамочки!
Робертс выпученными глазами уставился на сестру.
– Мел, сама до спальни дойдешь? Роберт, чего застыл, бегом в госпиталь за дадэ. Потом попробуй найти дядю Макса. Ой, и за Яхо съезди, пожалуйста.
О том, что роды ей принимать пока не приходилось, Изабелла благоразумно умолчала.
– Так господин Аяз с леди Викторией сегодня на прогулку за город уехали, – испуганно проблеял бледный как снег Стерлинг. – Где их искать-то?
Белла задумчиво посмотрела на него и пожала плечами. Ну, уехал. Ну, бывает. Перевела взгляд на Мелиссу, которая смотрела на нее с ненормально радостным видом.
– Мелисса, солнышко, не волнуйся, я целитель, я знаю, что делать, я справлюсь.
А Мелисса и не волновалась. Она готова была с криками восторга бежать в спальню едва ли не вперед Изабеллы. Рожать! Наконец-то! Она так устала от волнений, от своей неповоротливости, от глупой плаксивости и больной спины, от бессонных ночей и от рук, отекающих настолько, что ни одно кольцо не налезало, что готова была вытерпеть любую боль, только бы это закончилось. К тому же она знала, что Беллу учил сам Аяз, а он – лучший целитель из всех, кого она знала. Мелисса была свято уверена, что сейчас быстренько родит своего сына и снова станет красавицей, как раньше. Она молодая, здоровая, сильная – что может пойти не так?
То ли сработало ее спокойствие и уверенность в себе, то ли Белла, действительно, была отличным целителем, но роды шли буквально по учебнику, образцовые, легкие, без разрывов и осложнений.
Мелисса даже не кричала, лишь дышала тяжело и слушалась целителя, а Белле только и оставалось, что убирать боль и наблюдать: роженица сделала всё сама. К тому моменту, как в дом влетели бледный напуганный Оберлинг (Тьен, разумеется, потому что где сейчас настоящий муж Мелиссы, не знал никто) и не менее встревоженный Яхор, румяная и улыбающаяся Мелисса, обложенная подушками, с довольным лицом кормила грудью младенца. Пожалуй, Белла выглядела куда более уставшей, хоть и не менее довольной. Она смогла, справилась! Ее первые принятые роды!
Взглянув на бледно-зеленую с темными кругами под глазами жену, Яхор бросился на кухню и притащил на подносе горячий чай с медом и половину сладкого пирога. Он-то знал, что нужно целителю в таком состоянии. Ну, не только это...
– Макс, у вас лишняя спальня найдется? – тихо спросил степняк у дядюшки. – Изабелле, наверное, лучше пару недель пожить здесь – мало ли... Да и Мелиссе будет спокойно.
– А ты что?
– А что я? – не понял Яхор. – С ней останусь, конечно же.
– Так до мастерских же далеко, – напомнил Оберлинг Яхо его же слова.
– Мобиль возьму, мне от департамента теперь положен. Вот прямо завтра утром и пригоню.
– Добро, – кивнул Тьен. – Тебе сейчас спальню? Да ладно, не красней, я же с Аязом три недели в одном доме живу, прекрасно всё знаю про резерв и прочие тонкости. Твоя Белла выглядит неважно. Ей явно нужно в постельку.
Яхо улыбнулся уголками губ и подумал, что Тьен всё же куда более внимательный к деталям, чем Макс. И куда более пошлый. Интересно, Джерри догадался, что близнецы поменялись местами? Что Мелисса в курсе, он не сомневался. Белла и Аяз-дэ, наверное, нет – они не жили в Галлии последние девять лет и не знали близнецов достаточно близко. А Яхо быстро научился их различать, и не только по внешности. Они и по характеру были совершенно разные. Он часто мог различить их по одному только приветствию. Когда Макс и Тьен поменялись, Яхор удивился, но комментировать не стал, полагая, что братья сами знают, что делают, а теперь ему было даже жаль Макса, который своего первенца возьмёт на руки позже, чем Тьен.
Стерлинг, отчего-то мрачнее тучи, надирался в гостиной, опустошив почти всю бутылку виски. Вернувшийся Аяз только головой покачал. Проверил молодую мать и младенца, остался доволен; здраво рассудил, что дочери сейчас не до него, и отправился спать, даже не подозревая, какая трагикомедия разыгралась здесь несколько часов назад.
Белла уснула в кресле с блаженной улыбкой на лице. Яхо осторожно поднял ее на руки. Пожалуй, ноша была тяжеловата для невысокого степняка, но помощь ему никто не спешил предлагать, и это радовало. Свое он донесет сам.
Опустил жену на постель, стянул с нее платье, делая вид, что не замечает влажный блеск глаз из-под пушистых ресниц, попытался укрыть Беллу одеялом и тут же был пойман в объятия и притянут к ней.
– Не уходи, – шепнула жена.
– Не уйду, – покорно согласился он, скидывая обувь и ложась рядом.
– Я у тебя молодец? – спрашивала Бель, кладя голову ему на плечо и скользя рукой по его груди вниз. – Я сама роды приняла. Впервые.
– Ты у меня лучшая, – улыбнулся Яхо, прикрывая глаза и наслаждаясь ее прикосновениями. – Я тобой горжусь. Ты не думала учиться в университете? На медицинском факультете?
– Дорого, Яхо, – вздохнула Белла. – И страшно, там же женщин не учат.
– Его величество обещал похлопотать за тебя, если ты захочешь. Думаю, тебе еще и стипендия будет.
Яхо хотел еще сказать, что он теперь сможет ее учебу оплачивать, а если и не сможет – у нее есть дед и бабушка, которые точно не откажутся помочь, но не успел. Бель уже подскочила на постели, забыв об усталости, уселась на его бедра и вцепилась в воротник рубашки.
– И когда ты собирался мне об этом сказать? – возмущенно потребовала ответа она.
– Учебный год начнется в конце лета, нетерпеливая моя, – улыбался Яхо, гладя обеими руками ее колени и бедра. Ему нравилась эта поза. – Обязательно сказал бы. Забыл я.
– А больше ты ничего не забыл? – с подозрением спросила девушка, хмуря брови – Что я еще должна знать?
– Забыл, – кивнул он. – Ты так давно говорила, что любишь меня, что я уже об этом забыл.
– Яхо! – заулыбалась Белла, потянувшись пальцами к пуговицам на его рубашке. – Я очень тебя люблю!
Юноша поймал ее руки и серьезно поглядел в глаза.
– Я тебя люблю сильнее, – тихо сказал он.
– А вот и нет. Ты любишь меня дольше, – мягко ответила Белла, прижимаясь к нему. – Но я наверстаю.
30. Первый дождь
Мелисса, увидев “мужа”, сначала ласково ему улыбнулась, а потом, отдав сына леди Виктории, подошла вплотную к мужчине и отвесила ему знатную оплеуху. Такую, что у нее даже пальцы онемели.
– За что? – взвыл Тьен.
– За журналистку, – мстительно сообщила Мелисса. – Ты скотина, Тьен. Ты хоть представляешь, как ты нагадил Максу?
– А что, тайна больше не тайна, да? – пробормотал Тьен, изо всех сил делая виноватый вид.
– Все уже знают! – гневно выкрикнула Мелисса. – Ты что, не мог свой член в штанах подержать пару недель?
– Не мог, я оборотень, – злобно ответил Тьен. – Ты ж мне не дала бы!
– Разумеется, нет! Как ты мог подумать!
– Ну вот. Я мужчина, у меня потребности! Вики, скажи ей!
– И что я должна сказать? – удивилась Виктория, привычно покачивая на сгибе руки младенца.
– Что оборотням нужен секс!
– Очень нужен, – согласилась с ним Вики, но тут же всё испортила. – Но жить без него можно.
– Да что вы, бабы, понимаете, – обиженно буркнул Тьен. – Ваше дело детей рожать, вот и рожайте.
Ну и ладно, ну и прекрасно. Теперь он может без угрызений совести свалить на всю ночь в свою квартирку, где они, между прочим, не закончили с Софи. Вот прямо сейчас он поедет к своей женщине и выкрадет ее.
На улице шел дождь, первый дождь в этом году, и Тьен мечтательно улыбнулся. Зима заканчивается. Жизнь прекрасна и удивительна. Скоро весь снег стает, зацветут яблони. Вернется Макс, и можно будет не скрываться по углам, словно преступникам, а начать ухаживать за своей женщиной по всем правилам.
Уже подъезжая к ее дому, он понял, что любви ему не светит: возле калитки, увитой старым засохшим плющом, стояла бледная журналистка, прижимаясь к мокрым от дождя металлическим прутьям ограды, а рядом стояли два странных человека, что-то ей горячо втолковывая. Тьена полоснуло нехорошим предчувствием. Он свернул в сторону, потом осторожно обогнул дом, перелез через забор и неслышно, как умеет каждый оборотень, подкрался поближе.
– Детка, ты ведь понимаешь, что нам нужны сведения? – спрашивал у Софи один из мужчин. – Список материалов, конечно, хорошо, но этого мало! Рассказывай про короля!
– Про какого короля?
– В Галлии только один король. И он хочет лететь на аэростате! Мы должны знать, когда это произойдет.
– Мне-то откуда знать? – Софи, судя по голосу, отчаянно храбрится.
– Вызнай у своего любовника, зря, что ли, ты с ним спишь? Поняла?
– Поняла, – безнадежно ответила девушка, а у Тьена внутри все заледенело.
Он услышал всё, что хотел, а поэтому спокойно толкнул калитку и сразу ударил кулаком в живот одного из заговорщиков. Второй попытался отскочить в сторону, но, получив воздушной плетью по ногам, распластался в грязи. Тьен был зол, а потому даже не пытался быть деликатным. Скорее всего, у заговорщика сломана нога, а то и две. Бегать он еще долго не сможет.
– Тьен, – как-то безнадежно поглядела на него Софи, кажется, даже не удивившись.
– Вперед, в мобиль, – равнодушно скомандовал он. – Побыстрее, не вынуждай меня применять силу.
Ах, какая актриса пропадает! Эти бездонные отчаянные глаза, дрожащие губы, веснушки на белом носу! Зааплодировал бы, но руки заняты. Он молча закинул двоих “пострадавших” в мобиль, а Софи села вперед. Так, этих в городскую тюрьму – там подлечат и расспросят как следует. В конце концов, это не его, Тьена, компетенция, а голубушка шпионка пусть посидит в подвальной камере ловчей службы. В тюрьме крысы и вообще... запросто надругаться могут. В подвале спокойнее.
Софи не плакала, не пыталась оправдываться, просто оцепенела. Покорно прошла в камеру, села на узкую койку и даже не вздрогнула, когда дверь захлопнулась с металлическим лязгом.
Тьен, сжимая пальцы в кулаки так сильно, что выступившие от волнения звериные когти впивались в кожу, отрезвляя, поднялся наверх и кивнул первому же ловчему:
– Плед госпоже Доган отнеси. Там холодно.
Он и сам не мог понять, почему он в такой ярости. Да, Софи его любовница. Да, обманывала, шпионила. Но ведь он с самого начала это подозревал, потому и приставил к ее дому агента. Зачем снял? Ах да, отправили на заводы с проверками. Если подумать – да что она могла вообще знать? Кроме того, глупо даже предполагать, что в постели она притворялась – только не с ним. Уж отличить истинную страсть от поддельной он мог. Либо она просто маленькая шлюшка, которая от любого мужика течет. Но опять же – все его расследования показывали, что после смерти супруга у нее он первый мужчина, да и муж был единственный. То, что она такая смелая и горячая, пожалуй, именно его, Тьена, заслуга.
По сути, он ничего не потерял, а со всех сторон приобрел. И шпионку выявил, и потрахался вдоволь. Так отчего же в груди саднит так, что хочется сердце выковырять? И взгляд этот ее умоляющий еще... Что она там говорила про сына?
Он вышел на улицу, жадно вдыхая теплый влажный воздух: проклятый дождь, как он раздражает сейчас! Так хотелось мороза, чтобы вдохнуть – и выморозить боль.
Прикрыл глаза опустошенно – а когда открыл, уставился в свое собственное лицо, словно в зеркало.
– Рассказывай, что натворил, – потребовало его второе «я».
– Кто, я? – вяло попытался возразить Тьен. – Не понимаю...
– Мне-то не ври, я тебя как облупленного знаю.
– Да пошел ты, – буркнул Тьен, совершенно не желавший никому, даже брату, раскрывать душу. – Все нормально. Там это... журналистка в камере. Ее вроде как шантажировали, она шпионила.
– Софи? Софи Доган ?
– Ты еще женщин-репортеров знаешь?
– Да она же безобидная! Хорошая маленькая девочка!
Хорошая маленькая девочка, да... с шикарными сиськами. Которая так охрененно стонет в постели, что у Тьена член дергается от одних воспоминаний.
– Ну вот и разберись, что там с твоей хорошей девочкой. Ты насовсем вернулся?
– Да. Я нашел схорон Глостеров.
– А при чем тут Глостеры? – моргнул Тьен. – Ты же искал похитителей Яхо и Беллы и убийц канцлера!
– Котик мой, так это одни и те же люди. Если бы ты внимательно читал документы по делу Глостеров, то знал бы, что банда эта охотилась не на деньги...
– На камни.
– Именно. Мелочь они продавали, а крупные так и исчезли. А для чего нам нужны крупные камни?
– Нам они не сдались вообще. Это Кирьян был любитель... Накопители, да?
– Вот, ты же не совсем тупой, Тьен. Накопители, конечно.
Тьен аж живот втянул, ощущая азарт Охотника. Картинка начинала складываться. Ему очень хотелось сесть с братом и разложить эту логическую задачку на составляющие. Но в голове было совсем другое.
– Ты у жены был? – спросил он брата, невольно потирая щеку.
– Был.
– И как?
– Сын у меня.
Так, ясно, Мелисса его не сдала. Это хорошо, наверное... Или плохо, потому что все равно рванет. Ну, чем позже, тем лучше.
– Ладно, я кое-что проверю и вернусь. Поговорим.
– Давай, я пока посмотрю, что там с Софи.
Тьен кивнул. Дышалось уже легче. Рано или поздно его отпустит, конечно. Особенно, если заняться делами, а не думать об одной рыжей лисице.
Софи сидела на узкой койке в камере, подобрав ноги и бездумно глядя в пространство. Слез почему-то не было. Она знала, что Тьен ей не поверит, да она сама себе не верила, о чем вообще говорить! Надо было всё ему рассказать в самом начале, но она слишком увлеклась им. Он ведь не Макс, не добрый дядюшка, который погладит по головке и утешит. Он, скорее, выпорет. Но это Софи не пугало. Гораздо страшнее, когда он смотрит на нее, как на пустое место, как смотрел сегодня. Боги, почему ж так больно? Она ведь с самого начала знала, что это всё временно, что им нельзя быть вместе. Лучше бы они, в самом деле, просто разошлись по-хорошему. Надоев друг другу, выпив друг друга до дна. Со скандалом, с ревностью, чтобы он ей изменил, потому что с ней скучно, потому что он любит разнообразие.
Вот так, когда она выглядит предательницей, намного больнее.
Хлопнула дверь, сверху на лестнице зажегся маг-фонарь. Кто-то спускался вниз. Софи села поприличнее, невольно поправила волосы. Возле решетки камеры возник знакомый силуэт, загремели ключи. Сердце у девушки заколотилось так сильно, что стук его отдавался в ушах. Нахлынуло облегчение. Он вернулся! Только бы он выслушал ее, большего она не просит!
Оберлинг прошел в камеру, поставил стул и сел на него, молча глядя на девушку. У нее из глаз все же хлынули слезы.
– Тьен, я правда ничего им не передавала! Пожалуйста, выслушай меня!
Мужчина как-то скривил губы, прищурился, но ничего не сказал. Тьен никогда на нее так не смотрел, ни единого раза.
– Макс? – растерянно ахнула Софи, краснея, как помидор. – Ты... Вы вернулись, да?
– Вернулся. А ты как узнала? Ты... с Тьеном, да?
– Что «я с Тьеном»?
– Вы любовники.
– Да с чего вы взяли? Мы просто... подружились.
– Не морочь мне голову, – рявкнул Макс зло. – Тьен с женщинами не дружит. Он с ними спит! Вот почему он такой...
– Какой? – жадно подалась вперед Софи, сверкнув глазами.
– Ладно, неважно. Рассказывай все как было.
– Да что рассказывать-то, – потухла девушка, складывая руки на коленях. – Ко мне пришел... мужчина. Высокий. С черными волосами. Начал спрашивать, что я знаю про дела своего покойного мужа. А что я знаю? Откуда? Дэрел и не говорил мне ничего никогда. Я думала, он на фабрике работает, он же мне даже вещи стирать приносил. Я ведь не стала бы с грабителем жить, понимаете? И ребенка бы от него не родила. А они думали, что я что-то знаю!
– Спокойнее, Софи. Как выглядел тот, кто к тебе приходил?
– Гвидор приходил, – угрюмо ответила журналистка, охватывая плечи руками. – Я его потом в мастерских Браенга видела. И когда пожар был... я в него выстрелила, не попала. А потом Тьен его убил.
31. Смягчающие обстоятельства
Когда Макс услышал про Глостеров – от Тьена, между прочим, когда тот застукал Софи в мастерских (а ведь тогда полнолуние было, как только не догадался о том, что между ними ДОЛЖНО БЫЛО что-то быть), в его голове щелкнуло. Глостеры. Дело, которое до сих пор на дознании. Уже тогда, четыре года назад, они знали, что за этой бандой стоит кто-то из аристократов. Слишком уж невероятной была та точность, с которой вскрывали дома и лавки ювелиров. Глостеры не брали ни золото, ни обычные ювелирные изделия, хотя казалось бы – это гораздо безопаснее и выгоднее. Лучше взять горсть колец и брошей на тысячу империалов, чем необработанные камни, хоть и крупные. К тому же обычные изделия не столь приметны. Нет, только камни – из сейфов, из мастерских, из домашних тайников. Уже тогда было понятно, что среди грабителей есть технические умельцы – сейфы, запоры, двери вскрывали быстро и почти незаметно. Оттого банду и прозвали Глостерами – по аналогии с известным изобретателем Шером Глостером, любимцем Кирьяна Браенга. Глостер умер лет десять назад, но именно он создал прототип огнестрельного оружия.
Итак, Глостеры. И аэростат. Что между ними общего? Во-первых, аристократия. Во-вторых, инженер. Мог ли инженер Гвидор быть среди грабителей? Да запросто. Он же сам многие сейфы и конструировал. Его, разумеется, проверяли – всех проверяли. Алиби было. Но он мог поднатаскать кого-то из банды. И в-третьих – камни. Крупные рубины и алмазы достаточно часто используют в накопителях. А накопители – это в первую очередь техника, причём передовая. Двигатель мобиля, например, или ходовая часть паровоза. Нет, именно в паровозе топка и тепловая энергия, но накопитель там имеется обязательно – на случай поломки. И аэростат, разумеется, тоже с маг-двигателем.
А дальше воображение Максимилиана дало сбой. Он понятия не имел, для чего Глостерам камни. Явно они их сортируют, потому что негодные всплыли на подпольном рынке. По ним их, кстати, и отследили. Гвидор никогда не проявлял магического дара, хотя теперь было очевидно, что уровень у него довольно высок. Нет, он зарекомендовал себя как толковый инженер, в механизмах разбирался, чертежи читать умел, но не больше. Исполнитель.
А ведь им что-то было нужно от Яхо, не зря же похищали именно его. Что-то, связанное с камнями. Не иначе, как механизм какой-то строили. Но какой именно и, главное, зачем?
И Макс, прикинув, какой мощи с совокупности должен быть накопитель, если в нем использовать пропавшие камни, ужаснулся и рванул со своими людьми в горы. Потому что только там можно было соорудить нечто подобное, да еще так, чтобы их не нашли. И Яхо тоже увезли в Предгорья. А канцлер, получается, просто под горячую руку попал.
– Канцлер Браенг из-за меня погиб, – всхлипывая, сообщает Софи. – Я его узнала тогда, узнала Гвидора. Он приходил пару раз к моему мужу. А я ведь договаривалась с Джеральдом об интервью... и увидела. Вы понимаете, я не знала, кому сказать...
– Почему ты не сказала мне, Софи? – Макс разговаривает с ней очень спокойно, почти нежно. – Мне ведь можно доверять.
– Он пришёл в тот же вечер и сказал, что убьёт меня и Дэни, если я кому-нибудь проболтаюсь. Он говорил, что это так просто... у детей такая хрупкая шейка...
– Зря ты не сказала.
– Я думала, что самая умная. С канцлером просто. Он хорошо ко мне относился, ведь благодаря ему меня взяли на работу в Льенские ведомости. Я написала ему письмо, отправила через приёмную. Он и пришёл... тогда.
– Дай угадаю. Гвидор понял, что тебя можно шантажировать? И стал требовать всё больше?
– Он хотел, чтобы я рассказывала, как дела в мастерских. Как продвигается работа. Потом потребовал список материалов для постройки... в ту ночь меня нашёл Тьен. Он забрал блокнот, но я же не дура, я почти все запомнила.
– Что ещё они спрашивали?
– Я рассказала, что меня поймали. Что отпустили только чудом...
– Они прям такие дураки, поверили?
– Ну... я сказала, что соблазнила... Максимилиана Оберлинга, – Софи опустила глаза. – А он же женат. Это скандал. Поэтому и отпустил.
– Еще какой скандал, – рыкнул недовольно Макс, явно пришедший в ужас от такой перспективы. – Поверили?
– Тьен... он... следы оставил. Я показала.
– Больше не приходили?
– Я думала, что и не придут. Поверили. От меня толку мало, за мной следят. Только когда Гвидора убили... потом ещё один пришёл.
– Что хотел?
– Требовал, чтобы я узнала, когда планируется следующий полет. И правда ли, что на борту будет король. Но я-то откуда знаю? Мне ведь не говорят... Он очень злился. Угрожал сжечь дом, убить сына и родителей... А потом его взяли ваши люди. И меня взяли. Вот так всё и было.
– Я позабочусь о твоей семье, – поднялся Макс. – А тебе лучше побыть тут. Безопаснее.
– Я понимаю. Спасибо.
Софи снова забралась с ногами на койку и сжалась в комочек.
– Макс... лорд Оберлинг! – окликнула мужчину журналистка, когда он уже бряцал замком. – Пожалуйста, скажите Тьену... нет, не говорите... нет, скажите, что я не была с ними заодно.
– Я скажу, – кивнул Макс, морщась.
Ну, Тьен, ну удружил! И ладно бы с аристократкой, да пусть хоть с горожанкой, но Софи-то зачем? Она ж ему в дочери годится, даже младше Мелиссы. Сам Макс девочку никогда не рассматривал в таком качестве. Он же ее со студенческой скамьи помнит, а влюбляться в своих студенток – это удел старых пердунов.
– Лорд Оберлинг! – окликнул его один из ловчих. – Такое подойдёт?
– А?
– Ну вы просили девочке плед отнести, чтобы она не простудилась, в подвалах не жарко. Вот, я только такой нашёл. И подушку.
– Да, подойдёт, – кивнул Оберлинг, невольно улыбаясь. – Только это не я просил, а Тьен. Ты перепутал. Софи обязательно скажи, что Тьен позаботился, ладно?
Оставив подчиненного недоуменно хлопать глазами, Макс собрал бумаги и отправился домой. Отчеты он и там написать может. Хотелось сына на руках подержать.
***
– Девочка заболела, – сообщил Максу наутро дежурный. – Я понимаю, что не положено... но может все-таки вызвать целителя?
– Какая девочка? – не понял Макс.
– Журналистка. Доган. Всю ночь кашляла. А там знаете какое эхо? А утром ее тошнило.
– Ладно, я понял. Изабеллу попрошу поглядеть, она сейчас дома. Пусть кто-то на улицу Трех ветров съездит и привезет мою племянницу, она лекарь.
Изабелла приехала быстро – ей было скучно дома сидеть, а на Мелиссу и ее ребёнка она уже насмотрелась до такой степени, что ей немедленно захотелось родить Яхо сына. Или дочь. Разум подсказывал, что сначала нужно выучиться в университете, пока ей разрешают, а уж потом думать о детях, но сердце упрямо стучало "хочу, хочу, хочу". Тут хоть отвлечься можно.
Почему Софи в камере, Белла не понимала. Какой урод ее тут запер, холодно ведь, влажно и страшно. Неужели нельзя было решить вопрос более гуманно? Целительница скинула тёплый бархатный плащ на стул и с презрением взглянула на Макса: ну конечно, он явно думает, что так никто не узнает, что журналистка – его любовница. Нет, такого она от дядюшки точно не ожидала!
Поэтому с Софи Изабелла была нежна и осторожна. Осмотрела ее горло, потрогала лоб, исследовала пальцами грудную клетку, дотронулась до живота... и в ужасе поглядела на рыжеволосую женщину.
– Софи, вы...
– Тише, – зашипела журналистка, быстро кутаясь в плед, словно можно было уже что-то заметить. – Точно, да? Ошибки быть не может?
– Что значит "тише"? – с негодованием воскликнула Белла и немедленно обернулась с задумчиво наблюдающему за ними Максу. – Дядя Макс, вы подлец и трус!
– С чего это? – растерялся Макс.
Софи отчаянно мотала головой, но разве Беллу можно заткнуть?
– Мало того, что вы при беременной жене крутите шашни с другой, так ещё и любовницу свою в подвал засунули! Думаете, что вам это с рук сойдёт? Запугали, чтобы она молчала? – Изабелла наступала на Макса, словно петух, и тыкала его пальцем в грудь. В другое время Софи даже посмеялась бы, но сейчас она про себя умоляла защитницу заткнуться. – А вот что я вам скажу, неуважаемый! Я не позволю беременную женщину в подвале держать! И вам придётся за все ответить, богиня знает, как вы это с Мелиссой решите, но я этого так не оставлю! Я... я деду нажалуюсь!
– Стоп, ты сказала "беременную"? – взвыл Макс. – Софи?
Журналистка пожала плечами, не глядя на Макса.
– Я его убью! – рыкнул Макс. – Так, вы обе на выход.
– Я здесь останусь, – упрямо вскинула подбородок Софи. – Никуда не пойду. Не вы меня посадили, не вам и выпускать!
– Неплохой план, – одобрил Макс. – Ну как хочешь. Белла, ты подлечила ее? Да? Ну так рот закрывай и давай, шуруй отсюда. И ещё раз тявкнешь на меня, я сам деду нажалуюсь, поняла? Молчание – золото, рыбонька.
Софи, прищурившись, посмотрела на Оберлинга, заподозрив неладное. Но он только пожал плечами, а потом описал кистью круг в воздухе, собирая в ладонь воду, которую он потом стряхнул на пол небрежным движением. Водник он, водник. Просто иногда они с братом чересчур похожи.
– То есть ребёнок от дяди Тьена? – сообразила Белла. – Как так вышло-то?
– Тебе в подробностях? Ты же целитель, должна знать, откуда дети берутся!
– Я не об этом! – возмущённо засопела девушка.
– Так, племянница. Остальное тебе знать не след, ты уж очень громкая. Хорошо, что здесь орать начала, а не при Мел.
Изабелла как-то вдруг покраснела и заткнулась, суетливо надевая плащ.
– Та-а-ак, – зловеще протянул Макс. – Мелисса в курсе, да? И кто такой добрый ей рассказал?
– Это не я, – мгновенно открестилась девушка. – Это Роберт. Его очень волновала честь сестры.
Конечно, сваливать всё на Роберта было несколько подло, но это лучше, чем огребать самой. Постойте, а в чем они-то виноваты? Близнецы перепутались, водили всех за нос – а оправдываться приходится Изабелле?
– И что сказала Мелисса? – придушенно спросил Макс, ослабляя шейный платок.
– Сначала она расстроилась, потом заявила, что вас прощает... а потом вздумала рожать, – Белла невинно захлопала ресницами и ласково улыбнулась. – Но я же целитель, я приняла роды. Все хорошо закончилось.
Побагровевший Макс надулся как индюк, явно пытаясь выдавить из себя что-то ругательное, но не находя приличных слов. Ругаться при леди он не мог, он же не Тьен! Поэтому он молча махнул рукой в сторону выхода.
Запирать камеру демонстративно не стал.
