Текст книги "(Не) судьба (СИ)"

Автор книги: Марианна Красовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

26. Удиви меня

Девушка кивнула, поцеловала отца в щеку и сняла фартук. Софи вышла вместе с ней, глубоко задумчивая.

– Так значит, вы целитель? – спросила она Беллу. – Сложно приходится? Что для вас самое неприятное в работе?

– Самое неприятное – это когда помощь требуется близкому человеку, – устало вздохнула девушка. – Тогда больно вдвойне. Ну и отец учит меня не жалеть пациентов, быть жестче, строже и равнодушнее. А я совсем так не умею.

– А что с восполнением резерва? – задала провокационный вопрос Софи, с удовольствием замечая, как зарумянилась прекрасная целительница.

– У меня муж такой, что с восполнением резерва проблем нет, – улыбнулась Белла, демонстрируя ямочки на щеках. – Но знаете, в Степи некоторым целителям приходится вторую жену брать, помоложе. Там лекари очень много работают.

– Очень интересно, – Софи была в восторге: статья намечалась провокационная и острая. – А как по– вашему, чего не хватает галлийской медицине? Лекарей? Зданий? Финансирования?

– Спонсоров, – неожиданно ответила Изабелла. – Здесь столько богатых родов, и хоть бы кто-нибудь подумал о том, чтобы помочь беднякам. В Степи совсем по-другому. Богачи платят налоги, а еще щедро жертвуют на благотворительность. Брат моего деда Исхан, к примеру, очень богат, ему принадлежат огромные территории, где выращивают пшеницу, и на свои деньги он построил несколько больниц, которые полностью содержит. В Галлии подобного я не встречала. Даже Оберлинги, которые, прямо скажем, неприлично богаты, и не думают о других.

–  Канцлер Браенг вкладывал личные средства в технические разработки, – напомнила Софи.

– Канцлер Браенг погиб от выстрела из пистолета, – цинично ответила Изабелла. – А ведь именно он финансировал его разработку. А если бы он вкладывался о медицину, то, вполне возможно, его бы успели спасти.

Софи вытаращила глаза на эту молоденькую, но такую рассудительную девочку и подумала, что с этих слов и начнет свою статью. Она так задумалась, мысленно составляя текст, что не заметила даже, как их окликнули из притормозившего рядом мобиля. Оглянулась на голос и просияла: за рулем был Тьен.

– Дядя Макс, как удачно! – радостно воскликнула Белла. – А ты куда едешь?

– В мастерские хотел заглянуть, там у них опять какая-то суматоха. Вроде бы не те материалы пришли.

– Возьми меня с собой, только в ресторан заедем, я для Яхо обед возьму.

– Так я уже. На всех взял. Госпожа Доган, а вам куда?

– Мне с вами не по дороге, – с явным сожалением вздохнула Софи. – Нужно статью к завтрашнему утру сдать.

Тьен умел быть настойчивым. Ему почему-то очень не хотелось Софи отпускать.

– Я вас довезу, куда вы захотите, – предложил он, сверля ее взглядом. – Ну правда! Соглашайтесь!

– Я даже и не знаю...

– Обед! Я вас накормлю!

– Ради обеда я готова на всё, – обрадовалась Софи, запрыгивая на заднее сиденье.

И Тьен, и она совершенно забыли о том, что он вроде как Макс, а вот Белла не забыла, и теперь хмурилась и нервно на них косилась. Она считала, что подобное близкое общение недопустимо, тем более что у ее дядюшки жена сильно в положении. Что за глупости он творит, это просто скандал!

Но ее мнение явно никого не интересовало, и Белла промолчала, но твердо решила рассказать обо всем Мелиссе, потому что быстро представила, что Яхо бы она измены ни за что не простила.

Они доехали до мастерских довольно быстро. Там уже решили все проблемы, перебрали все бракованные материалы, и Джерри со Стерлингом собрались ехать на склад и требовать замену. Яхо оставался один, это Беллу более чем устраивало. Она тут же заявила, что остается с ним. Яхор улыбнулся ей понимающе, заставляя ее щеки вспыхнуть.

– Вас куда, миледи? – поинтересовался Оберлинг у журналистки.

– Вы меня накормить обещали, – напомнила Софи, алчно поглядывая на квадратную корзину, из которой торчала льняная салфетка с вензелем лучшего из ресторанов. – Я согласна на пикник.

– Пикник? Зимой? – вскинул брови Тьен. – Холодно. У меня идея получше.

– Удиви меня, – лукаво улыбнулась Софи. Она всю последнюю неделю собирала сведения о младшем из близнецов, нагло пользуясь удостоверением репортера, чтобы проникнуть, к примеру, за кулисы театра, и теперь играла с ним по его же правилам.

Удивлять женщин Тьен умел. А еще говорили, что ему нравится исполнять их желания. У Софи было много желаний, и она бы не отказалась их озвучить.

– А не боишься? – вскинул брови Тьен, уверенно ведя мобиль по узким улочкам города. – Мало ли что я могу задумать!

– Начальник ловчей службы – маньяк-убийца? – приподняла рыжие брови журналистка. – А потом сам же и будет расследовать уголовное дело? Это очень интересный план.

– Ну зачем сразу убийца? – низким голосом мурлыкнул Тьен. – Просто маньяк.

– Потрошитель?

– Можно и так сказать.

– Накорми меня и делай всё, что хочешь, – милостиво дала свое согласие Софи, и Тьен прищурился, увеличивая скорость.

Все, что хочет? Бес ее возьми, у него женщины не было... с тех пор, как он с ней в мастерской переспал. У него мгновенно разыгралось воображения. Воздержание вообще было не в характере Тьена, но он старательно сдерживался, играя роль Макса. Все-таки он не собирался его подставлять. Софи – это исключение.

Твою мать! Он ведь прекрасно понимал, что поступает неправильно. Что нужно было вручить ей корзину с едой и отправить домой. Но вместо этого он вез ее на свою квартиру, в которой жил с тех пор, как Макс привел в дом на улице Трех Ветров свою супругу. Вез и вспоминал о том, какой богатый арсенал всяких забавных штук имелся в его заветном сундучке, а после знакомства с Шессой, женой своего племянника Раиля, его коллекция пополнилась еще интересными вещами из Катая. Из-за поганца Макса он даже не опробовал ничего из катайских новинок.

А правду ли говорят, что рыжие женщины более развратны? Рыжих у него еще не было. Только если крашенные. А Софи не крашенная, она натуральная рыжая лисица... интересно, везде?

– Я даже не буду спрашивать, зачем владельцу особняка в центре столицы квартира, – невинно заметила девушка, проходя вслед за ним в просторную комнату, где посередине стояла такая огромная кровать, что невольно притягивала взгляд.

– Правильно, тыковка, не спрашивай, – кивнул Тьен, снимая с нее пальто. – Меньше знаешь, крепче спишь.

– Это не про меня, – рассеянно заметила Софи, с интересом оглядываясь. – Я репортер, всякие тайны не дают мне покоя.

– Поэтому ты сюда и пошла? – блеснул интеллектом Оберлинг. – Тебе не дают покоя мои тайны?

– Именно так.

– Насколько ты любопытна, Софи? – вкрадчиво спросил Тьен, обходя ее по кругу и разглядывая с таким интересом, словно видел в первый раз.

– Сверхлюбопытна, – призналась она.

– Напрашиваешься, лисичка.

– На что? Ты обещал меня накормить. Будет какое-то новое блюдо? – Софи усиленно делала вид, что не понимает его намёков, а сама умирала внутри от предвкушения. Что же задумал этот потрясающий мужчина?

– Да, будет, – кивнул Тьен, извлекая из ящика тумбочки широкую чёрную ленту. – Ты позволишь завязать тебе глаза?

27. И десерт

– Звучит интригующе.

Тьен шагнул к ней, и на лицо Софи опустился прохладный шелк. Она не боялась, наоборот – приподняла волосы, чтобы ему было удобнее.

– И руки.

– Руки? Но мне будет неудобно есть!

– Я буду тебя кормить. Иди сюда, – мужчина, легко подталкивая ее, заставил Софи сесть на кровать, потом лечь и вытянуть руки вверх. Плотные ленты мягко обхватили запястья, фиксируя их.

– Не жмет?

– Нет. А зачем ты расстегиваешь блузку?

– Не хочу ее испачкать, – шепнул Тьен. – Вот теперь идеально.

Софи полулежала на подушках с обнажённой грудью. Рядом прогнулся матрас – Тьен сел на постель. К ее губам прикоснулось что-то холодное и влажное.

– Угадай, что это?

– Огурчик! – радостно воскликнула девушка, попробовав. – Ммм... ещё!

Потом были кусочки мяса в остром соусе, спаржа и овощи.

В конце, когда Софи заявила, что уже сыта, Оберлинг поднёс к ее губам бокал с шампанским, а когда девушка слишком резко подалась вперёд и пролила содержимое бокала, тщательно слизал капли с ее подбородка и шеи.

– Теперь десерт, – заявил он.

– Я больше не хочу, – капризно надула губки Софи.

– А я и не про тебя. Десерт для меня.

К ее груди прикоснулось что-то холодное и мокрое. Она вскрикнула и завертелась. По телу тут же побежали мурашки.

– Ай-яй-яй, мороженое растаяло, – посетовал Тьен и приник губами к нежной коже, так тщательно собирая сладкую полужидкую массу, что с губ Софи сорвался жалкий всхлип. Завязанные глаза обостряли ощущения настолько, что когда острые зубы неожиданно сомкнулись на ее соске, она протяжно и громко застонала, понимая, что сходит с ума от желания.

– У меня ещё лёд есть, – сообщил ей Тьен.

– Ты... не надо!

– Надо.

Мужчина неожиданно принялся стягивать с нее юбку, а Софи с усмешкой подумала, что под ней – две пары фланелевых панталон и вязаные, штопанные несколько раз чулки. Почему-то она даже не смутилась этого – это же Тьен, в самом деле! Как будто он никогда шерстяных чулок не видел! А что сделать – ей же по городу бегать. Это аристократки могут себе позволить встречать любовника в неглиже, а простым работягам такая роскошь недоступна.

– А ты умная девочка, – похвалил он ее. – Заботишься о здоровье. Хотя чулки ужасные. У бабушки украла, признавайся?

– У деда, – фыркнула Софи, дергая ногой. – Простите, что оскорбила ваше чувство прекрасного, лорд Оберлинг! Если вам что-то не нравится...

– То я от этого избавляюсь! – радостно закончил Тьен, стаскивая с нее чулки, а потом и панталоны. – Так гораздо лучше. А ты и в самом деле рыжая, да?

Он нахально подергал волоски внизу ее живота, но прежде, чем Софи успела возмутиться, в её пупок упал кусочек льда. Софи взвизгнула от неожиданности.

– Ух, какая ты шумная, – шепнул Тьен. – Мне нравится.

Он обжег дыханием ее живот, покатив лед языком вниз, а потом пальцем протолкнул его ниже, между половых губ. Сначала холодный ожог льда, потом горячий – языком.

Она взвыла, извиваясь, но Тьен крепко ухватил ее колени, раздвигая их, не позволяя даже шевельнуться и катая языком несчастный кусочек, пока он не растаял. Для неё подобные ощущения были впервые, никогда Софи даже представить не могла, что мужчина может целовать ее там, да еще ласкать языком так, что волны расходились по всему телу. Судорога удовольствия скрутила ее, ноги невольно подогнулись, а подлец Оберлинг этим мгновенно воспользовался, вгоняя свой член в ее ещё пульсирующее лоно. Не то, чтобы Софи была против, она именно за этим сюда и шла, и владел он этим своим органом так виртуозно, что ей оставалось только стонать, метаться на постели и бессильно дергать руками.

– Знаешь, что меня больше всего заводит? – шепнул Тьен, на миг замирая внутри неё. – Сказать?

– Да...

– Целоваться с женщиной после того, как целовал ее там.

Софи наугад ткнулась губами в его голос. Попала в подбородок. Он наклонил голову и позволил ей поцеловать его. Девушку это тоже заводило не на шутку, она теперь знала, как ему отомстит. Ей нравилось чувствовать себя развратной и дерзкой. Она облизала его губы, едва не урча. Чертов оборотень словно выпустил из неё другую Софи, ту рыжую бестию, что сходила с ума по ночам, представляя в своих порочных мечтах то Макса, то покойного мужа, а то и вовсе незнакомца, которого видела лишь мельком, и ласкала себя пальцами между ног, содрогаясь от нестерпимого желания.

Тьен рыкнул ей в рот, больно укусил за губу, сел на колени, широко разводя ее ноги.

– Ты напрашиваешься, лисонька, – сообщил он. – Дрянная девчонка!

– Я была очень плохой девочкой, – грустно согласилась с ним Софи. – Накажи меня, Тьен.

Ну не Максом же его было называть, в самом деле! Он оцепенел на миг, а потом дернул ее тело на себя.

– О наказаниях мы поговорим позже, – шепнул он. – Я сейчас не хочу даже на миг от тебя отрываться.

А Софи и не думала ему возражать – позже так позже, можно считать это обещанием. Она даже не подозревала, какой камень свалился сейчас с души Тьена. Он хотел эту рыжую, но то, что она принимала его за Макса, так остро напоминало ситуацию из прошлого, что он даже сосредоточиться толком не мог, терзаясь сомнениями и угрызениями совести. Зато теперь он мог закрыть глаза и позволить себе выключить голову и включить кое-что другое.

– Назови меня по имени, – потребовал он, потянув за конец ленты, связывающей ее руки – он умел вязать хитрые узлы.

– Тьен, Тьен, Тьен, – выдохнула ему в губы Софи, сдергивая повязку с глаз. Взгляд у нее был совершенно пьяный.

Она толкнула его в грудь руками, и он послушно лег, а потом оседлала его бедра, ухватила обеими руками член, направила в себя, качнулась взад и вперёд...

– Я был настолько медлительным? – хмыкнул Оберлинг.

– Слишком медлительным, – подтвердила Софи, встряхивая волосами. – Но я не ругаюсь. Ты же не молодой уже, тебе нужно время, чтобы раскачаться.

– Ах ты маленькая сучка, – выдохнул он с восторгом, а потом приподнялся, ловя губами ее грудь. – Это я-то старый?

– Ну не я же, – Софи приподнялась и снова опустилась на нем, сладко вздыхая. – Мне-то всего двадцать семь.

Она вызывающе взглянула на Тьена, а потом провела руками по своему телу, очерчивая грудь и сжимая соски. Ее пальцы нагло скользнули между ног, и Софи чуть прогнулась, прикрывая глаза. Тьен зарычал, обхватил ее талию руками, фиксируя, и принялся двигать бёдрами так быстро, что она уже не различала движений, а только стонала в голос, больше не пытаясь верховодить. Этот бой она явно проиграла, но это было сладкое поражение.

Софи лежала на животе, не в силах пошевелиться. Тьен в прямом смысле слова затрахал ее. Бесовы оборотни – какие они ненасытные! Знала бы, что он такой голодный – пришла бы раньше.

Мужчина лениво водил пальцами по ее спине, рисуя ему лишь одному понятные узоры.

– И давно ты догадалась? – полюбопытствовал он.

– Что ты не тот брат? Ну Тьен... Макс водник, ты воздушник. Все очевидно.

– То есть первый раз в мастерских...

– Я была так напугана... А ты был так настойчив... давай честно, мне там вообще было без разницы, кто. Хотя, наверное, в незнакомого мужчину я б пальнула.

– Совсе без разницы? – в голосе Тьена нет осуждения, только интерес.

– Тье-е-ен, – ей ужасно нравилось тянуть его имя, пока она раздумывала над правильным ответом. – Прости, я... Демоны, мне нужно сдать статью завтра!

Она вскочила, в панике хватаясь то за блузку, то за юбку.

– Где мой блокнот? Ох, я обещала Дэну, что приду пораньше. Что я за мать такая?

– Успокойся! – прикрикнул на нее Тьен. – Сейчас всё решим. Вон твой блокнот, в прихожей. Я тебя отвезу домой. Хотя нет, тебе же писать нужно. Одевайся и пиши. Можешь, конечно, раздетой, но тогда я за себя не ручаюсь. Чем я могу тебе помочь?

– Кофе... – простонала Софи, натягивая бельё. – Демоны, ты порвал мне панталоны!

– Я нечаянно! Какой тебе кофе? Я сварю.

– Чёрный со сливками, много, много кофе.

– Слушаюсь, миледи.

Ему нравилось смотреть на нее. Софи быстро строчила что-то в блокноте, закусывая прядь рыжих волос, улыбалась или хмурила брови, отхлебывала кофе, явно ища глазами что-то сладкое. Но в его доме отродясь сладкого не водилось, Тьен старался держать себя в форме, но ей сейчас, кажется, хочется булку или, о ужас, пончик. С вареньем.

– Я вернусь через полчаса, – предупреждает Софи Тьен. – Ничего?

– Угу, – кивает Софи, выплевывает прядь волос и глядит на него вопросительно.

– Булочку куплю.

– Угу. Возьми две.

Он улыбается и исчезает. Софи провожает мужчину взглядом и снова пишет, пишет... потом читает то, что написала. Что-то вычеркивает, что-то дописывает, но уже видит – статья будет отличная. Бомба, а не статья.

Хлопает дверь. В руках у Тьена несколько свертков.

– Зачем тебе столько булок? – вскидывает брови репортерша.

– Это тебе, – он кидает ей большой пакет, перевязанный бечевкой. – Открой прямо сейчас.

– Тьен, я обижусь, – сурово заявляет Софи, поджимая дрожащие от едва сдерживаемого смеха губы. – Что ты выдумал?

– Ошейник и кляп для тебя, булочка моя.

Девушка взвизгивает восторженно и быстро рвёт серую бумагу. Тьен качает головой, улыбаясь.

– Это не кляп, – обиженно бурчит Софи, извлекая из свертка кружевные панталоны. – Ну Тьен! Это безобразие! Зима же! Я в таких себе всю задницу отморожу!

– Выпорю. Еще раз увижу на тебе бабкины штаны – выпорю.

– Точно? – с сомнением спрашивает девушка. – У меня их много. Проверять будешь?

Тьен пристально смотрит на нее, потом на часы. Лисичка явно напрашивается на порку. Но времени нет. Не то, чтобы Тьен был любителем подобных игр, вовсе нет. Он был профессионалом. Но ей нужно домой, сейчас не время. Ничего... успеется.

Софи извлекла из свертка чулки из белоснежной шерсти и восторженно засмеялась.

– Тьен, ты прелесть! Спасибо!

Она не стала жеманничать, разумно полагая, что он может покупать на свои деньги что захочет. Тем более, действительно зима. Холодно.

Все-таки мужская одежда гораздо практичнее. Шерстяные кальсоны, толстые брюки – и бегать удобно, и тепло. Не то, что куча юбок и две пары панталон!

– Тут пончики. Тебе и сыну, – протянул ей ещё один пакет Тьен и, чтобы она не вздумала возражать, рявкнул. – Женщина, шевели задницей! Мне тоже домой надо. У меня, между прочим, жена беременная!

– Да вы развратник, лорд Оберлинг! – фыркнула Софи, надевая пальто. – Как вас только супруга терпит!

– Мне кажется, она скоро выгонит меня и будет жить с моим братом, – сокрушенно вздохнул Тьен. – Блокнот не забудь.

28. Настоящие испытания

В мастерских было неспокойно. Сгорело много – чертежи, макеты, расчеты. Правда, у Джеральда были копии практически всего (кроме макетов, разумеется) в банковской ячейке. Он от отца научился крайней предусмотрительности, если не сказать, паранойе. Да и в сейфе бумаги целы остались.

Яхо вертел в руках обгорелую модель протеза и хмурил брови. Что ж, он все равно хотел много чего менять в нем. Прямо сегодня и начнет. Достал чертежи из сейфа, улыбнулся краешками губ. На самом деле, он был даже доволен. Когда бы у него руки еще дошли... А теперь за пару дней управится. Тем более, что для нового протеза он задумал одну безделушку... Не для себя, для Беллы. Будет забавно.

Мужчины принесли табуретки из ангара, запахнули поплотнее пальто – стекол в окнах еще не было.

– Мне не нравится всё это, – негромко сказал Джеральд, косясь на Роберта Стерлинга. – Слишком много совпадений. Похищение Яхора, пожар, теперь вот материалы. Ты представь, всё, что мы заказывали – всё испорчено. Бамбук поломан, алюминиевые трубки гнутые, кожа или слишком тонкая, или наоборот толстая и неровная. Даже воск не той чистоты. Я бы понял, если бы что-то одно... Но всё сразу!

– Положим, воск мы купим сами, – пожал плечами Яхор. – И трубки, они ведь из Предгорий? Я съезжу, закуплю, проконтролирую лично.

– Кожевенные фабрики наши, Стерлинговы, – кивнул Роберт. – Здесь как раз всё понятно. Я разберусь.

– Ваши, да не ваши, – напомнил ему Джеральд. – Ты больше не член рода, забыл? Тебя вычеркнули из семьи.

– Сомневаюсь, что на фабрике это знают, – пожал плечами тот. – И вообще, у меня там полно знакомых. Говорю же – разберусь. Кожи беру на себя. И клей тоже. А вот бамбук... Не в Катай же за ним ехать!

– Не в Катай, конечно, – Яхо затарабанил пальцами по столу. – Но ведь у нас есть Аяз-дэ. Он может попросить своего зятя лично проконтролировать этот вопрос. Опять же, через перевал доставят, коротким путем. Я поеду за трубками и заберу этот клятый бамбук.

– Бамбук можно и деревом заменить, – махнул рукой Джерри. – Поддержим, так сказать, отечественного производителя. Но заказать нужно, лишним не будет. Материалы – это ерунда. Пожар – гораздо неприятнее. В этот раз мы отделались малой кровью. Что будет дальше?

– Ловчие работают, ищут.

– Кого они, мать его, ищут? – взорвался Браенг. – Был бы отец жив... Не ловчая служба, а никчемные дармоеды, без обид, Яхо!

– Мы не знаем, чем они занимаются, – успокаивающе качнул головой степняк.

– Как я понял, как раз шерстят заводы, – неожиданно сообщил Роберт. – Они допросили этого вашего Гвидора.

– Как это допросили? А, некромант?

– Да-да, некромант. Слабенький, к сожалению. Много не успели спросить. Выяснилось только, что за этим кто-то из знати стоит, так это я и так сказать мог. Я даже поименно могу перечислить, какие роды замешаны. Единственное, не уверен в отце. Он, конечно, громче всех кричит, но у него зять – начальник ловчей службы. Не совсем же он дурак.

– Ты так думаешь?

– Нет, – тяжело вздохнул Стерлинг. – Знаете, я бы на месте Алистера сейчас посадил бы лорда Стерлинга за решетку. И Ваенга. И Цвенга. Мы не знаем, кто именно замешан, – потер лицо руками Джерри. – Старшие или средние, а может, вообще – наши друзья. И это самое противное. Я подаю руку на приеме Стефану Цвенгу, а он потом этой самой рукой платит, чтобы меня застрелили.

Дверь (уже свежая, новенькая) открылась, в мастерскую ввалился Макс, отряхиваясь и ругаясь.

– Развелось идиотов на мобилях, – сердито заявил он. – Меня окатили грязью, представляете? Меня, начальника ловчей службы! У нас проблемы, ребята. Джеральд, нужна твоя помощь.

– Что опять? – театрально вздохнул Браенг. – Взрыв? Ограбление банка?

– Хуже. Алистер хочет летать. На аэростате.

Джеральд сказал нехорошее слово и нахмурился. Единственного короля Галлии представить себе пассажиром он пока не мог.

– Может, Алистер потерпит пару лет? – с надеждой спросил он. – Я не готов брать на себя такую ответственность.

– Ты помнишь, как рвался летать дядя Кир? – грустно произнес Оберлинг. – Так вот, его величество тоже... настаивает. И грозится урезать финансирование. Кажется, он полон решимости доказать всем старикам, что он – король прогрессивный. Готов даже сдать экзамен на второго пилота, он же огневик.

Нехорошее слово следом за Джеральдом сказал и Стерлинг. Причем не одно. А еще говорят, что аристократы не ругаются! Глупости, еще как ругаются – причем в высшей степени виртуозно.

– Вот это я называю настоящим испытанием, – буркнул Джеральд. – Ох, за что мне всё это?

– А мне за что? – спросил Оберлинг грустно. – Я ведь его сопровождать должен.

– Вы с братом, кажется, мечтали летать, – меланхолично заметил Яхор, ковыряющийся отверткой в протезе. – Вот и полетаете... А Аяз-дэ летать не мечтал, но без него не обойтись.

– Да уж, по протоколу с Алистером еще и целитель должен лететь. Яхо, не хочешь Беллу взять?

– А ты не хочешь Мелиссу взять? – парировал Яхо. – Или Софи, например?

Роберт Стерлинг бросил на Максимилиана острый взгляд, весь напрягшись. Он братьев не различал и все еще был уверен, что перед ним настоящий Максимилиан Оберлинг. Он и без того подозревал мужа сестры в адюльтере, а теперь убедился, что даже Яхор в курсе ситуации.

Когда “Макс”, еще немного поболтав с инженерами, вышел, Стерлинг под надуманным предлогом последовал за ним, и как раз вовремя: в мобиле Оберлинга сидела журналистка собственной персоной. Хоть она и пряталась под навесной крышей, не узнать эти кудри было невозможно. Оберлинг, перегнувшись через сиденье, жадно ее целовал, и Стерлинг понял, что они делают это далеко не в первый раз.

Стерлинг понял, что дальше тянуть уже некуда. Он отправился прямиком к сестре в дом. Он застал там вполне идиллическую картину: Мелисса с Изабеллой пили чай с пирожными и весело болтали о весенней коллекции зонтиков мадмуазель Дюпрэ. На миг он даже заколебался, до того девушки были спокойными и хорошенькими. Может, не стоит?

Но Мелисса, завидев брата, приветственно отсалютовала ему чашкой и заявила:

– Роб, милый, как хорошо, что ты пришел! Макс обещал меня сводить в театр сегодня, но у него дела, да и мне уже, признаться не до театров. Я рада тебя видеть, братец!

Дела? Видел он, какие у него дела – с рыжими волосами, между прочим.

– Прости, Мел, но я должен тебе это сказать, – Роберт был бледен, но решителен. – Макс тебе изменяет.

– Что? – растерянно пискнула Мелисса, невольно хватаясь за живот.