Текст книги "Тактика авиации"

Автор книги: Мариан Ромейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА IV
РАБОТА В ИНТЕРЕСАХ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ АВИАЦИИ С ПЕХОТОЙ, АРТИЛЛЕРИЕЙ И КОННИЦЕЙ

ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ СОВМЕСТНОЙ РАБОТЫ

«Устав авиации» гласит, что к задачам линейной и сопровождающей авиации относится работа в интересах командования и частей и в особенности так называемая совместная работа с главными родами войск, выполняемая в рамках крупного соединения.

Этим вопросом мы и займемся в настоящей главе.

Нынешние формы и принципы борьбы, опирающиеся на маневрирования движением и огнем, а в некоторых случаях – почти Исключительно огнем (при стабилизированной обороне), требуют возможно более быстрых и решительных действий, чтобы внезапностью огня или движения достигнуть успеха.

Быстрые, решительные действия частей создают много трудностей в области сохранения связи, в передаче сведений о себе, в информировании и т. д., что является прежде всего следствием огня, который нарушает связь и вынуждает к использованию местности.

На помощь сражающимся родам войск спешит авиация, могущая информировать сражающиеся части о неприятеле, наблюдать движения собственных частей и поддерживать связь.

Всю совокупность этой работы авиации мы назовем совместной работой (взаимодействием). В этом случае обе стороны несут определенные обязанности – как авиация, так и тот род войск, на который она работает. Мы склонны даже пойти дальше и утверждать, что по своим результатам эта совместная работа представляется «полезной» односторонне, а именно для наземных родов войск.

Принцип обязательного взаимодействия внушает уже теперь, в мирное время, мысль о необходимости совместной подготовки, совместного совершенствования в этой общей работе, мысль о необходимости договориться, познакомиться друг с другом, создать единые методы действия и унифицировать общее имущество (радио). Одним словом – это вопрос, зависящий от воли и усилий большого числа исполнителей различных родов войск. Отрицательный результат совместной работы с другими родами войск не всегда поэтому является следствием плохой подготовки только летного состава.

Нужно, кроме того, отметить, что совместная работа авиации с другими родами войск приводит к большому истощению сил авиации, которое не идет ни в какое сравнение с расходованием сил при работе на командование. В некоторых случаях мы будем вынуждены отказаться от этой, хотя и нужной, но весьма расточительной совместной работы, особенно в наших условиях, при количественно слабой авиации и при необходимости экономного к ней отношения.

Остается еще обратить внимание на то, что совместная работа с прочими родами войск выполняется исключительно внутри крупного соединения (пехотной дивизии или кавалерийской бригады) и, в отличие от работы в интересах командования, касается самих сражающихся частей.

Так, например, в пехоте совместная работа возможна с командиром, начиная от начальника дивизионной пехоты и ниже, вплоть до командира батальона [5]5
  «Устав авиации» упоминает и о командире дивизии.


[Закрыть], в коннице – от командира полка и ниже, до командира эскадрона; в артиллерии, – как правило, от командира группы и ниже, вплоть до командира дивизиона.

Понятие же работы в интересах командования подразумевает в основном работу с командиром пехотной дивизии (кавалерийской бригады) и выше или с командиром меньшего, но самостоятельного (отдельного) соединения, выполняющего самостоятельное задание.

Эти определения, вернее их значение, следует запомнить, чтобы, ставя перед летчиком те или иные задачи, говорить с ним на общем языке.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ПЕХОТОЙ

Как зародилась совместная работа с пехотой, на чем она основана и как следует ее проводить?

На эти вопросы мы попытаемся дать ответ, дополняющий или разъясняющий положения уставов.

Начнем с краткого исторического очерка.

Позиционные бои в мировой войне на Западном фронте создали необходимость действий крупных сил на весьма узких участках по фронту. Были случаи, когда на 2 км по фронту наступала дивизия двумя полками по два батальона в первом эшелоне. Столь плотные массы, естественно, поддерживались мощным артиллерийским огнем самых различных видов, вплоть до подвижного заградительного огня (так называемого «огневого вала»), перемещающегося перед наступающими частями.

Минута размышления позволит осознать мощность огня. В этом огне находилась не только пехота первого эшелона, но и ближайшие резервы. Некоторые виды огня буквально перерезывали связь между пехотой в бою и командованием, с одной стороны, и органами снабжения – с другой. Огонь прерывал не только техническую (телефонную) связь, но и связь живую (посыльными), оставляя часто не всегда эффективную зрительную связь посредством ракет или связь с помощью собак.

Положение представлялось в следующем виде: далеко впереди пехота, скученная в большом количестве под сильным огнем, сзади – артиллерия, создающая заградительный огонь, ничего не зная о продвижении пехоты. Что было делать артиллерии? Если она торопилась дать подвижный заградительный огонь, она не оказывала пехоте надлежащей помощи; если она опаздывала с этим, то часто поражала собственную пехоту или задерживала ее продвижение.

Неоднократно пехота встречала новые, неизвестные или не разведанные заранее препятствия, для преодоления которых в момент наступления у нее не было ни средств, ни сил. Было необходимо направить сюда артиллерийский огонь, чтобы подавить эти точки. Что это за точки и какого характера сопротивление они оказывают, об этом могла знать только передовая линия пехоты. А что же делать, если за отсутствием связи нет возможности передать нужные сведения в тыл, например артиллерии?

Вот фон, на котором в условиях позиционной войны призвана была действовать авиация. Нужно было просто дать возможность первой линии (находящейся в бою) сообщаться с командованием и с поддерживающей ее артиллерией поверх перелетающих снарядов, т. е. с относительно большой безопасностью.

Для обеспечения этой связи и было предписано взаимодействие. На пехоту были возложены определенные обязанности, и ей были выделены определенные средства. То же самое было сделано и в отношении авиации.

А именно: пехоте были даны сигнальные полотнища двух родов – индивидуальные для каждого бойца и опознавательные, т. е. полотнища командования, от командира батальона и выше до пехотной дивизии включительно. Командованию даны были сверх того комплекты сигнальных полотнищ для передачи различных сообщений или пожеланий. Авиации были даны ракеты для сигнализации разного рода. Наконец, командование различных родов войск и авиация были снабжены радиостанциями.

Таковы средства, применяемые для обеспечения этой совместной работы.

Когда предвиделись трудные условия наступления, в слабо просматриваемой местности, при необеспеченном наблюдении, пехоте придавалась авиация. В определенный час над собственной пехотой показывался самолет, который ракетой соответствующего цвета требовал указания первой линии. Все бойцы, равно как и ближайшие командиры, выкладывали свои полотнища. Летая над пехотой, летчик определял, насколько подвинулось наступление, наносил на карту (схему) крупного масштаба первую линию пехоты, а потом в вымпеле сбрасывал этот чертеж командованию (или на пункт для сбора донесений). В то же самое время пехота имела право передавать через летчика определенные пожелания или сообщения, как, например, о нехватке боеприпасов, о значительном сопротивлении, оказанном ей в том или ином месте, о том, что артиллерия бьет по своим, и т. д.

Для связи самолеты пользовались радио, а войска – полотнищами.

Затем на летчика была возложена рекогносцировка противника или непосредственное информирование о нем собственной пехоты. От него стали требовать не только определения первой линии, но и определения позиций пулеметов, траншейных и противотанковых орудий, движения ближайших резервов, танков, а в отдельных случаях – позиций артиллерии непосредственной поддержки.

Вот задачи, которые ставились тогда перед авиацией.

***

Перейдем теперь к условиям, в которых все это выполнялось.

Мы наблюдаем пехоту в бою. Ее первая линия с трудом продвигается вперед в ураганном огне. Небольшими группами продвигаются бойцы, применяясь к местности. Вся совокупность этих действий происходит в дыму снарядов и среди беспрестанного грохота взрывов.

В этих условиях боец должен был: наблюдать за небом, опознавать собственный самолет, доставать индивидуальные полотнище, раскладывать его в наиболее видном месте, наблюдать, не дал ли самолет сигнал «понято», сворачивать и прятать полотнище.

В этих условиях летчик должен был: снижаться на небольшую высоту (200–400 м), чтобы легче было увидеть эту «первую» линию, давать ракетой сигнал, требующий обозначения этой линии, делать круги и наблюдать, сравнивать местность с картой, наносить на карту (схему) положение пехоты, давать сигнал «понято», писать или рисовать сообщение, сбрасывать его в указанном месте.

Мы перечислили обязанности. Приведем дополнительные данные об условиях этой работы.

Чтобы все это исполнить, пехотинец должен был внимательно наблюдать за самолетом и его сигналами.

Летчик работал во многих случаях в пределах досягаемости действительного огня пулеметов противника.

Если летчику дополнительно приказывалось разведать первую линию неприятеля, его пулеметные гнезда и т. п., он должен был для выполнения всего этого также лететь низко (400–600 м), т. е. в пределах наиболее действительного пулеметного огня противника.

В таких условиях и при такой опасности от летчика требовалось столько хладнокровия, выдержки и умения ориентироваться, сколько необходимо для точного и правильного нанесения на карту крупного масштаба первой линии пехоты. Говоря о точности, мы определяем ее в метрах и имеем в виду точность до 50 м, ибо на основе этого чертежа артиллерия будет вести свой огонь. Это достижимо, если явственно видны пункты и поселки, перекрестки дорог и т. д. Ну, а если этого нет? Нельзя забывать, что сверху летчик не различает «бугров».

Мы перечислили ряд специальных трудностей, которые встречались при взаимодействии с пехотой. Поэтому, собственно говоря, взаимодействие было успешно лишь тогда, когда этого «хотела» пехота, когда сама пехота ощущала необходимость оповестить о своем положении,

Это бывало неоднократно под Верденом, где забытые, лишенные снабжения остатки тех или иных частей и подразделений, будучи оторваны завесой непрерывного огня от тыла, лежали по нескольку дней в воронках от снарядов и ожидали смерти, если не от пуль или снарядов, то от голода и истощения. Пехотинец ощущал необходимость в том, чтобы обнаружить признаки своего существования, искал последней доски спасения и видел ее в перелетающем над ним летчике, который не только его находил, но и сбрасывал ему пачку сухарей.

Несколько иначе обстояло (и обстоит) дело с пехотинцем в бою. Хотя мы берем здесь слово не по своему специальному вопросу, однако, будучи несколько знакомы с пехотой в условиях боя, мы сомневаемся, позволит ли психология укрывшегося от огня пехотинца разложить возле себя белое полотнище. Не подумает ли он о том, что это белое полотнище заметит также и противник с ближайших скатов? А если даже пехотинец и выложит это полотнище, а вскоре после этого где-нибудь поблизости взорвется снаряд, то разве этот взрыв не будет связан с наличием белого полотнища? А если так, то где найдется сила, которая могла бы принудить пехотинца к выкладыванию полотнища и впредь?

Вернемся еще раз к летчику. Помимо грозящей ему опасности, недооценивать которую нельзя, наибольшая трудность заключается в умении точно нанести на карту (или на схему) положение. Это представляет большую трудность далее для наиболее опытного, наиболее спокойного и обладающего наибольшей выдержкой наблюдателя. Если он попадет в плохо просматривающуюся местность, если он не найдет точки, за которую можно было бы «зацепиться», ошибка – и притом ошибка серьезная – вполне естественна. А в этом случае весь чертеж не только не имеет никакой ценности (для командования), но и весьма вреден (для самих воинских частей и артиллерии).

***

Выше я дал краткий исторической очерк того, как развивалось взаимодействие авиации с пехотой во время мировой войны.

Перейду теперь к нашим условиям, к обсуждению как наших собственных потребностей, так и возможностей.

Посмотрим прежде всего, как определяется взаимодействие с пехотой в нашем «Уставе авиации» (§ 307):

«Взаимодействие авиации с пехотой имеет задачами наблюдение и связь на поле сражения непосредственно в интересах руководителей наступления, от командира дивизии и ниже.

Самолет, взаимодействующий с пехотой, называется самолетом пехоты.

Это взаимодействие является специальным заданием, но может также в случае нужды осуществляться самолетом, ведущим наблюдение в интересах командира дивизии как на основании приказания, так и по инициативе летчика».

И дальше (§ 308):

«…К задачам самолета пехоты в бою относятся:

наблюдение за положением собственной и неприятельской пехоты на поле сражения, а также за танками;

передача пожеланий низших командиров пехоты высшим и артиллерии непосредственной поддержки и передача приказаний начальников подчиненным;

вообще информирование о результатах действий артиллерии непосредственной поддержки».

Наконец (§ 314):

«…Приказание о взаимодействии с пехотой дается в приказе того командира, в распоряжение которого предоставлен летчик…

Это приказание содержит следующие данные.

Полоса работы самолета. Время начала работы и продолжительность ее.

В случае необходимости указывается очередность заданий по степени их срочности и важности с теми или иными специальными распоряжениями.

Распоряжения, касающиеся пехоты для обеспечения работы летчика».

И еще последний параграф (325):

«…В оборонительных или наступательных действиях задачи взаимодействия выполняются обыкновенно самолетами боевой разведки или самолетами, ведущими наблюдение в интересах командира крупного соединения.

Переход к взаимодействию с пехотой может последовать по приказанию командира дивизии или по почину самого летчика…»

Так гласит наш устав.

***

Здесь мы встречаемся с новыми определениями:

– «самолет пехоты» и

– «самолет, ведущий наблюдение в интересах командира крупного соединения».

Взаимодействие авиации с пехотой «делится» на:

– «сопровождение» (наблюдение) в собственном смысле слова на поле боя,

– задачи по связи на поле боя.

Я попытаюсь поэтому прежде всего выяснить эти тонкие различия.

Сущность «самолета пехоты» заключается в том, что он предоставлен в распоряжение начальника пехоты, который пользуется им в определенное время на определенном, заранее намеченном участке.

Если сравнить его с артиллерией, можно было бы сказать, что он является самолетом «непосредственной поддержки», который «сопровождает» пехоту в бою.

Самолет же, ведущий наблюдение в интересах командира дивизии, является, напротив, самолетом «общего назначения». Свои задания он выполняет непосредственно в интересах командира крупного соединения, но, кроме того, может осуществлять до известной степени и взаимодействие с пехотой – как по приказанию свыше, так и по собственной инициативе.

Выделение самолета пехоты в исключительное распоряжение начальника пехоты является роскошью, так как с этим связан большой износ авиации. Экономнее возлагать взаимодействие с пехотой на самолет, работающий на командира крупного соединения, т. е. сочетать задачи. Однако, в этом случае не всегда можно добиться успеха.

Содержание понятий: сопровождение (наблюдение) и связь в бою – вытекает уже из самих форм боя. Для того чтобы хорошо усвоить эти понятия, необходимо предварительно и в общих чертах вникнуть в определенные формы боя.

Мы встречаемся с двумя основными типами действий:

– более или менее стабилизованными (на заготовленных позициях),

– более или менее маневренными.

Когда речь идет о действиях на заготовленных позициях, то необязательно представлять себе при этом «двухметровый бетон» и 15 рядов электрифицированной проволоки. Достаточно нескольких дней пребывания воинских частей на местности, чтобы позиции оказались подготовленными, т. е. чтобы они вынуждали наступающую сторону подготовить наступление, а стороне обороняющейся давали бы значительные преимущества.

Рассмотрим подготовку к наступлению только с точки зрения тех услуг, которые авиация может оказать наступлению (пехоте).

Необходимо прежде всего разведать местность для наступления. Следует вникнуть в то, какой вид обороны применил противник, какие у него сооружения и где они находятся. Большая часть этой работы будет заключаться в изучении фотоснимков, сделанных авиацией.

Если основные данные о противнике получены путем плановой аэрофотосъемки в масштабе 1:10 000, необходимо облегчить пехоте (и сопровождающей ее артиллерии) самый бой.

Авиация может производить плановую и перспективную съемку местности, значительно облегчающую согласование действий артиллерии и пехоты. Фотоснимки должны быть розданы перед наступлением всем командирам батальонов и дивизионов. Благодаря этому подготовка наступления и согласование действий значительно упрощаются.

Наконец, к области подготовки наступления будет относиться также установление особых сигналов для связи между пехотой в бою и самолетами. Окончательно еще не установлено, какой вид связи (сигнализации) пехота применит для установления контакта с самолетами.

Хотя все, что мы до сих пор говорили о работе летчика в области подготовки наступления, не относится к так называемому взаимодействию с пехотой, предусмотренному уставом, эта работа является весьма важной и пренебрегать ею нельзя.

По всей вероятности, в будущей военной практике уже не будут бросаться чуть ли не очертя голову на позиции, на которых противник уже сидит и, следовательно, что-то уже сделал; если же да, то после первой же неудачной попытки люди научатся: а) разведывать противника и б) подготовлять наступление.

Само собой разумеется, что авиация не будет выполнять эту работу непосредственно в интересах пехоты. Во-первых, это будет предписано командованием, задачей которого является разведка противника в таких-то пределах; во-вторых, задача фотосъемки площадей может выполняться только линейной авиацией, работающей, как правило, на высшее командование (оперативной группы). Поэтому, если бы подготовительные работы в области аэрофотосъемки понадобились для дивизии, ее командиру пришлось бы обратиться к высшему начальнику с просьбой – или выделить линейные самолеты в дивизию, или поручить линейной авиации, находящейся в его распоряжении, произвести фотосъемку и результаты ее передать в дивизию.

По окончании подготовительных работ начинается бой.

Если бой ведется против подготовленной обороны, а наступление совершается на укрепленную позицию, в бой вводятся относительно крупные силы пехоты, атакующие на узком фронте. «Общее наставление для боя» (§ 232) указывает, что «…ширина полосы наступления пехотной дивизии трехполкового состава колеблется между 1½ и 3 км». Столь крупные пехотные силы поддерживаются не менее мощной артиллерией. В отдельных случаях, помимо штатной дивизионной артиллерии, применяется еще приданная, тяжелая артиллерия.

Нужно исходить из того, что и противник располагает соответствующими силами, если он решил прибегнуть к стабильной обороне.

В этих условиях наступление развертывается с трудом, принимает кровопролитной характер и задерживается; оно требует дополнительной, может быть, непредвиденной системы огня. Связь с первой линией становится все труднее, передача донесений все медленнее. Каждый занятый пехотой участок местности приобретает свою ценность. Положение первой линии пехоты в бою представляется для командования действительно весьма важным: ведь от этого зависит успех в целом.

Подобные наступления, столь тщательно подготовленные, столь мощно оснащенные, потребуют сотрудничества специального самолета пехоты. Здесь не время беречь силы, да и плохо была бы понята такая экономия. Поскольку мы сосредоточиваем удар различных родов войск, мы должны требовать участия в нем со стороны авиации.

Чего будем мы требовать в этих условиях от самолета пехоты?

Летчик может принести большую пользу, если он будет сопровождать свою пехоту; если он будет осведомлять ее о положении первой линии противника, о позициях его пулеметов; если он будет передавать эти сведения не только непосредственно самой пехоте в бою, но и поддерживающей ее артиллерии (непосредственной поддержки); если, наконец, он будет поддерживать связь между пехотой в бою, командованием и органами снабжения (об артиллерии мы уже упоминали).

Командир, в распоряжение которого выделен самолет, должен сейчас же решить вопрос о способах взаимодействия. Если помощь летчика обеспечена ему не на все предположенное время наступления, а лишь на часть этого времени (из устава известно, что самолет пехоты летает обычно один час), начальник пехоты должен определить, в какие часы эта помощь будет для него наиболее необходима. На его решение могут повлиять условия местности (например, необходимость овладеть определенным промежуточным рубежом), может также повлиять необходимость дополнительно разведать участки, занятые противником (лес, кусты), могут, наконец, повлиять условия чисто артиллерийские (передвижения артиллерии и т. д.). Из этого видно, что выбор наиболее соответствующего часа зависит от ряда условий, оценить которые может один лишь начальник пехоты.

Помимо выбора времени для взаимодействия, он определяет также сигнализацию: должна ли она последовать по требованию летчика или по достижении определенных, заранее намеченных пунктов, или, наконец, в определенные, наперед установленные часы. Одновременно с выкладыванием полотнищ устанавливаются особые условные сигналы.

Сложенное, подготовленное и взаимно обусловленное взаимодействие при дополнительной подготовке его летчиком (§ 315 «Устава авиации»), обеспечит успешное «сопровождение» или, как говорит устав, наблюдение в интересах пехоты.

Если речь идет об иной форме боя на укрепленной полиции, например, в жесткой обороне, то и в этом случае вся работа авиации делится на две части: подготовку и исполнение. При подготовке обороны авиация будет оказывать помощь войскам поверкой их маскировки. Кроме того, если время позволяет, а местность требует, авиация может дать фотопланы в масштабе 1:10 000 всех подступов к позициям обороны, что значительно облегчит последующее взаимодействие с артиллерией. «Общее наставление для боя» (§ 257) указывает на те услуги, которые могут оказать самолеты сопровождения и в области связи.

В обороне на долю авиации могут выпасть задачи самолета пехоты (особенно при контрнаступлении).

Исследование других положений на более или менее постоянных фронтах не обнаруживает условий, особенно пригодных для сопровождения пехоты в бою в той форме, о которой была речь. В отношении вышеуказанных форм боя имеются не только условия, но также – и это прежде всего – потребности. Благоприятные условия могут встречаться и при других формах боя, но потребность в сопровождении сказывается не так ясно. Нужно поэтому сразу отказаться от него, поскольку при небольшой численности авиации это будет растрачиванием слишком дорогого средства.

Прочие формы боя, как-то: встречный бой, отступательный маневр, преследование и даже оборона на широком фронте, не создают той ясной потребности, какую создает наступление на укрепленную полосу и притом наступление серьезное, заранее организованное до мелочей.

Итак, резюмирую: первая часть взаимодействия авиации с пехотой, так называемое наблюдение за полем боя (сопровождение), которое ведется специальным самолетом пехоты, выделенным в распоряжение начальника пехоты, связана с боями на укрепленной позиции (наступление, оборона, контрнаступление).

Здесь очевидна потребность в этом взаимодействии и имеются наибольшие для этого возможности.

***

Я подверг обсуждению первую часть взаимодействия авиации с пехотой, так называемое наблюдение за полем боя. Перейду теперь ко второй части, т. е. к задачам связи.

Весьма часто командир крупного соединения будет нуждаться в том, чтобы хоть приблизительно установить положение выделенных или выдвинутых вперед частей. Очень важны будут краткие, но содержательные донесения, например по таким вопросам: находится ли уже в бою боковое охранение, занят ли уже мост передовым отрядом авангарда, установила ли дивизионная конница соприкосновение с противником на фланге и т. д.

Это и есть данные для решения, которых обычно нехватает, когда это решение нужно принять. Донесения приходят легко и быстро лишь во время военных игр. Собрать донесения от подчиненных в бою значительно труднее. Уже самое время передачи донесений велико, не говоря о прочих трудностях.

На помощь приходит авиация, которая находится тут же под рукой у командира крупного соединения. Она может не только в общих чертах определить местоположение собственных частей, но также передать им приказания и получить от них донесения. Но помощь не ограничивается одним этим. В это же время авиация может выполнить даже кое-какую работу в интересах самих войск, например, выяснить положение непосредственно перед ведущими бой или передвигающимися частями.

Что касается формы этого взаимодействия, то она напоминает форму сопровождения в том смысле, что здесь, как и там, обе стороны, т. е. авиация и пехота, имеют свои обязанности. Успешное выполнение задачи по установлению связи зависит от доброй воли и обученности личного состава обоих родов войск. Летчик должен потребовать, чтобы ему была указана задача; пехота должна во-время выложить полотнища, пользоваться, если понадобится, сигналами, устанавливать посты связи и т. п.

Формы боя, в которых возможно и полезно установление связи между войсками и командованием, весьма многочисленны. Во встречном бою, в наступлении, в преследовании, в подвижной обороне встречается много таких моментов, когда этого рода взаимодействие становится необходимым. Собственно говоря, все формы маневренной войны будут требовать от авиации этой работы по связи.

Нужно принять во внимание, что эта работа авиации связана со значительным истощением авиационных сил, а потому в пехотной дивизии, где средства очень скудны, она должна выполняться только в важнейших случаях. Наш устав дает дополнительное указание, а именно, чтобы в целях сбережения авиации соединять эту работу по связи с другими заданиями, которые выполняются самолетом командования [6]6
  См. § 337 и 325.


[Закрыть].

В заключение, чтобы покончить с этим вопросом, нужно указать, что срочное установление связи с пехотой значительно облегчается, если воинские части заранее об этом предупреждены. Результаты будут еще лучше, если летчик сможет заблаговременно договориться с теми командирами пехоты, с которыми он должен устанавливать связь. Весьма часто исполнители будут устанавливать между собой способы взаимного общения, иногда они будут уславливаться о специальных сигналах, познакомятся друг с другом; все это будет служить залогом получения наиболее успешных результатов.

Итак, вот основные указания.

– Выделение самолетов для сопровождения пехоты в бою свести к минимуму, к самым редким случаям; в основном применять эти самолеты лишь в наступлении на остановившегося противника.

– Установление связи с пехотой с помощью самолета командования практиковать почаще, во всех формах маневренного боя, стремясь, однако, к одновременному решению и других задач (например, задач разведки в интересах командира дивизии), и тем самым экономить силы авиации.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С АРТИЛЛЕРИЕЙ

В отступление от принятого в уставе порядка мы, покончив собсуждением вопроса о взаимодействия с пехотой, переходим к вопросу взаимодействия с артиллерией (а не с конницей). Мы делаем это сознательно, желая подчеркнуть, что имеется определенная тесная связь во взаимодействии авиации с этими двумя родами войск.

В самом деле, когда мы предписываем взаимодействие с пехотой, можно наперед сказать, что предварительно нужно предписать взаимодействие с артиллерией. Нужды артиллерии в этой области всегда на первом плане и во всяком случае впереди нужд пехоты. Наиболее серьезные действия пехоты зависят от еще более серьезных действий артиллерии, которая прямо или косвенно ее поддерживает, поэтому действия пехоты будут успешны лишь тогда, когда артиллерия будет иметь возможность работать успешно. Придавая авиацию непосредственно артиллерии, мы тем самым, следовательно, поддерживаем действия пехоты.

Несколько иначе обстоит дело в коннице, действия которой обыкновенно поддерживаются лишь собственной, органически ей приданной артиллерией, т. е. артиллерией, сравнительно немногочисленной.

Действия конной артиллерии, во время боя кавалерии в конном строю сильно отличаются от действий артиллерии крупного пехотного соединения и, вообще говоря, не требуют помощи со стороны авиации.

Поэтому, касаясь вопроса о взаимодействии с артиллерией, мы имеем в виду исключительно взаимодействие с артиллерией крупного соединения (дивизии, оперативной группы).

***

Если говорить об исторических фактах, то мы их находим в изобилии. Условия мировой войны (в особенности на западе), введение в бой большого количества артиллерии, постоянное стремление к тому, чтобы застигнуть врага огнем врасплох, – все это создавало необходимость использования авиации в интересах артиллерии. Поэтому как только фронт стабилизировался, обе стороны используют для взаимодействия с артиллерией авиацию с ее скромными в то время возможностями. Средства связи были крайне просты: они сводились к полотнищам (для связи земли с самолетом), к ракетам и эволюциям самолета (для связи самолета с землей).

Все это кустарничество длится вплоть до января 1915 г., когда и артиллерия, и авиация получают средство быстрого и прямого сообщения, т. е. радио. Дальнейшая работа строится уже лишь на совершенствовании форм взаимодействия. Радио создало на долгие годы возможность взаимодействия авиации с артиллерией и, что еще важнее, возвело для будущего чуть ли не в принцип, что использование артиллерии во всей широте, а в особенности артиллерии дальнобойной, возможно только при взаимодействии с авиацией.

Это положение переходит через все периоды мировой войны 1914―1918 гг. как на стороне стран Согласия, так и на стороне центральных держав. Ввиду значения этого взаимодействия не боялись, даже при тогдашних скудных еще средствах, итти достаточно далеко, поскольку в авиации вскоре начала развиваться специализация. Специализация повлекла за собой создание особых организационных форм: создавались самостоятельные мелкие авиационные части для взаимодействия с артиллерией, с тем чтобы по получении материальной части развертывать из них самостоятельные отдельные артиллерийские эскадры.