Текст книги "All for you (СИ)"

Автор книги: Maria Berhman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Гарри не мог поверить в то, что это происходило на самом деле. Он смотрел на зельевара широко распахнутыми глазами, не зная, что делать. То ли поддаться искушению и поцеловать его, то ли оттолкнуть. Возбуждение накатило волной, и парень был уверен, что профессор заметил его состояние. Щеки гриффиндорца опалило румянцем, а Снейп наклонился к его уху и прошептал:

– Ты хочешь меня, Поттер? Хочешь, чтобы я тебя взял? Я знаю это. И хочу, чтобы ты признал это вслух. Скажи мне, Гарри. Скажи, что хочешь меня. – Д-да, – простонал я, не в силах противостоять этому голосу, – я хочу вас. Конец первой части

====== Часть 4 Предупреждение: NC – 17 ======

“Я хочу вас”. Эта фраза будто сорвала последние ограничители самоконтроля Северуса Снейпа. Он накрыл губы Гарри в жёстком, подавляющем поцелуе, с силой прижал парня к двери и без лишней нежности начал раздевать его, буквально срывая с тела гриффиндорца одежду. Пуговицы бирюзовой рубашки, не выдержав напора нетерпеливых пальцев, одна за другой выскальзывали из петель, а парочка особо упрямых были с треском оторваны. Как только ткань соскользнула с плеч парня, Снейп оторвался от основательно истерзанных губ и прикусил кожу на его шее, оставляя весьма болезненный засос. Гарри вскрикнул и дёрнулся, но тут же испугался своих действий. “А вдруг он остановится?!” – мелькнула паническая мысль в его голове. Но Снейп не остановился, он грубо подхватил Поттера под ягодицы и, пронеся несколько шагов, усадил его на подлокотник дивана. Когда зельевар немного отстранился, чтобы снять с парня очки, Гарри потянулся было к застёжкам его сюртука, но профессор перехватил его руки сильной и жёсткой хваткой и завёл их ему за спину. Удерживая запястья гриффиндорца довольно болезненным для того захватом, Снейп принялся одной рукой расстёгивать ремень на брюках своего ученика. Из-за безумной, животной страсти, обуявшей подростка, он воспринимал реальность весьма отстранёно. Даже резкая боль не отрезвила его. Он был готов терпеть много большее, лишь бы Северус продолжал касаться его, лишь бы оставил ещё больше отметок на его теле, лишь бы не останавливался. Лишь бы Северус овладел им. Поддавшаяся, наконец, пряжка вместе с ремнём и брюками упала на пол. Громкий стон сорвался с губ парня. Резкий рывок – и он впечатывается в тело мужчины перед ним. Очередной жёсткий поцелуй, закончившийся, по мнению Гарри, слишком быстро, разворот, и вот его уже перегнули через подлокотник. Болезненно возбуждённый член, соприкоснувшись с шершавой поверхностью оббивки, послал по телу парня столь желанные разряды удовольствия, которые, смешиваясь с болью в плечах, дарили Поттеру какое-то странное мазохистское наслаждение. За спиной послышались тихий шёпот заклинания призыва, бряцанье упавшей на пол крышки, а затем к его входу прикоснулись два холодных пальца. Гарри от неожиданности попытался вырваться и зашипел от боли – его руки всё ещё крепко удерживал Снейп. Отвлёкшись на эту борьбу, парень немного расслабился, и пальцы – сразу два – не особенно беспокоясь о комфорте гриффиндорца, проникли внутрь. Поттер вскрикнул, вновь попытался вырваться, но опять был остановлен. Снейп пошевелил пальцами внутри парня, разрабатывая вход, пару раз слегка развёл их в стороны, немного повернул кисть, задев бугорок простаты. Гарри застонал и прогнулся, теперь уже от удовольствия. Зельевар резко остановился, отпустил руки гриффиндорца и вытащил из него пальцы. Парень захотел было возмутиться, но почти сразу же почувствовал на своих бёдрах ладони, притягивающие его чуть ближе, а между ягодиц – охлаждённый смазкой твёрдый член. Тело напряглось само по себе, но руки профессора на его плечах и удивительно нежные по сравнению с предыдущими действиями губы, выцеловывающие узоры на его лопатке, смогли отвлечь Гарри достаточно для того, чтобы Снейп сумел войти в него. Резко, почти на половину своей длины, вызывая очередную вспышку боли, превышающую предыдущую. Это, наконец, заставило Поттера хоть на секунду задуматься о неправильности происходящего. Но секунда прошла, и парень, сжав зубы, слегка подался назад, насаживаясь на член мужчины. Тот начал медленно продвигаться вглубь, будто не замечая крайней напряжённости мальчика. Наконец, войдя в тело Гарри полностью, Снейп замер. Но ненадолго. Безумная теснота и жар юного тела буквально вынуждали его двигаться. Выбранный мужчиной быстрый темп сначала превратился для гриффиндора в пытку. Но спустя несколько фрикций, зельевар слегка изменил угол вхождения, и опавшая было эрекция парня восстала с новой силой. Боль мешалась с удовольствием, но вскоре почти нежные поглаживания плеч и ягодиц сменились жёсткой хваткой сильных пальцев на бёдрах. Гарри хрипло стонал, уткнувшись лицом в диванную подушку, его член при каждом движении Снейпа тёрся об оббивку, что ещё больше обостряло ощущения. Разрываемая грубыми толчками задница горела. Ему казалось, что от каждого движения у него внутри всё переворачивается. Снейп трахал его с такой силой, будто пытался добраться членом до горла. Словно решил разорвать его на части. Впившись ногтями в темную оббивку, Гарри вслушивался в скрип дивана и глухие удары затянутых в черную ткань бёдер о его обнажённые ягодицы. Под крепко сжатыми веками вспыхивали искры, тело содрогалось от толчков, а из горла вырывались нескончаемые стоны. Обжигающие удары раздирающего внутренности члена ускорились. Зельевар стал врывался в него ещё быстрее, притягивая голову Гарри за волосы. Если до этого можно было подозревать, что какие-то крохи самоконтроля оставались в мужчине, то сейчас не было никаких сомнений – все барьеры разлетелись, как карточные домики под ураганным ветром. Наслаждение смешавшееся с болью достигло апогея. Будто со стороны гриффиндорец услышал свой крик. Все мышцы напряглись, член болезненно запульсировал, выбрасывая из себя сперму, которая оседала на тёмной обивке дивана. А потом его объяла тьма. *** Что-то холодное плеснуло в лицо, заставив поспешно открыть глаза. Тьма отступила, и под веки проник свет. Гарри заморгал, когда увидел склонившийся над ним расплывчатый силуэт профессора. – Вы изволили очнуться? Гарри понял, что, должно быть, потерял сознание. Сейчас он лежал на диване, ощущая, как между ягодиц течет что-то горячее. Когда он понял, что это, то залился румянцем. Парень приподнялся на локтях, глядя на мужчину, который протягивал ему очки. Только сейчас, пошевелившись, он ощутил, что у него болят все мышцы. Мир обрёл формы. Теперь он видел Снейпа, который присматривался к нему со странным блеском в глазах, однако этот блеск быстро скрылся за маской безразличия. – Одевайтесь, мистер Поттер, – небрежно бросил профессор, как только Гарри забрал из его рук свои очки, и указал на одежду гриффиндорца, валяющуюся возле дивана. Зельевар ещё раз посмотрел на Гарри и, развернувшись, сел за письменный стол, просматривая какие-то пергаменты. Гарри был ошарашен таким поведением профессора. Конечно, он не ожидал, что тот кинется в его объятия, но то, что он будет вести себя так, будто ничего и не произошло? Поттер никак не ожидал такого поворота событий. Парень осторожно сел и спустил ноги на пол. Осторожность помогла не сильно – резкая вспышка боли пронзила позвоночник, и Гарри негромко охнул. Видимо, профессор услышал этот звук, так как недовольно хмыкнув, он холодно произнёс: – Поттер, вы так и будете здесь рассиживаться? Быстрее одевайтесь и выметайтесь отсюда. – Н-но, – заикаясь начал Гарри. – Что? Неужели вы думали, что это что-то значит? – с усмешкой посмотрел на него Снейп. – Поттер, вы знакомы с понятием “секс без обязательств”? Наше желание было взаимным, и мы воспользовались этим. Из последних сил сдерживая слёзы, гриффиндорец трясущимися руками быстро одел свои брюки и, видимо, починенную Снейпом, рубашку. Взял мантию-невидимку и не обращая внимания на боль, быстро зашагал к двери, вытирая всё-таки полившиеся слёзы. Уже у самой двери его окликнул безразличный голос, заставивший Гарри замереть и резко развернуться на месте: – Поттер, надеюсь, вы понимаете, что следует держать язык за зубами? – не отрываясь от своего занятия, спросил профессор, сделав ударение на последней фразе. – Конечно, профессор, – с издёвкой откликнулся парень и выскочил за дверь, успев, однако, заметить удивлённое лицо Снейпа, когда тот удосужился поднять глаза. *** Он вылетел из комнаты, путаясь в собственных ногах, которые внезапно стали слишком слабы, чтобы выдерживать его вес. Быстро надев мантию, он пошёл вперёд, стараясь идти как можно тише, но получалось это с трудом. Он шёл, держась за стену, так как его колени всё ещё слегка подгибались. Только через минуту Гарри пустился бежать. “Нужно убираться отсюда! – вертелось в голове парня. – Я не хочу видеть… И говорить… Не сейчас!” Его единственным желанием было оказаться как можно дальше от этого места. Там, где от той боли, что не даёт ему дышать, не будет и воспоминания. Он побежал быстрее. Согнувшись в три погибели, Гарри взлетел по лестнице, пронёсся мимо нескольких поворотов и остановился, пытаясь восстановить дыхание. Его не волновала опасность встретить Филча, Пивза или ещё кого-нибудь. Только бежать – бег помогает не чувствовать. Гнев, что поглотил его, был достаточно сильным, чтобы заглушить остальные эмоции. И это было к лучшему. “Я должен быть зол на себя. Нет, «должен» здесь неуместно. Я просто неимоверно зол. В ярости. Как я мог поддаться этому глупому желанию?! Как мог полюбить Снейпа, как мог отдаться ему?! А Снейп? Как ОН мог так поступить?! За что?” Гарри ударил кулаком по стене. Раз. Другой. И ещё. Было больно, но и эта боль была к лучшему, потому что заглушала ту, другую. Он хотел, чтобы эта боль была сильнее. Гарри начал бить каменные стены, сдирая костяшки пальцев до крови. Остановившись для того, чтобы отдышаться, он уткнулся лбом в стену, стирая солёные дорожки слёз, что катились всё это время по его лицу. Он чувствовал себя грязным и использованным. Как же теперь он будет ходить в большой зал или на уроки, видя при этом Снейпа? Как он теперь посмотрит в глаза Гермионе и Рону? Как? Он не заслуживает их дружбы. “Ну почему со мной всё время так? Почему всё не так, как у людей? Потому, что ты идиот, Поттер,” – ответ даже искать не пришлось. Парень нервно рассмеялся. – Гарри? – тихий голос Гермионы за спиной заставил его вздрогнуть. – Я знаю, что это ты, – она протянула руку и стянула мантию с гриффиндорца. – Гермиона? – он повернулся и удивлённо посмотрел на неё. – Что ты здесь делаешь? – Гарри, что произошло? – она прикрыла рот рукой, увидев заплаканное лицо гриффиндорца и его окровавленные руки. – Что с твоими руками?! – воскликнула она, с ужасом глядя то на лицо, то на руки брюнета. – Лучше не спрашивай, – ответил тот, выдёргивая свои ладони из рук Гермионы, которая успела их ухватить. – Ты был у него, да? – спросила девушка, заглядывая в глаза своему другу. – Откуда ты знаешь? – настороженно посмотрел на неё парень. Спрашивать кто такой “он” не было смысла. – Рон сказал, что ты идёшь на свидание, а прикрываешься отработкой у Снейпа, – Гермиона обеспокоенно смотрела на него. – Я уже давно знаю, Гарри. Видела твои глаза, когда ты смотрел на него. – Гермиона. Он переспал со мной, – тихо казал гриффиндорец, заглядывая в округлившиеся от шока глаза девушки. – Он переспал со мной и сказал, чтобы я убирался.

– Что?.. Как это случилось? Как у него совести хватило?! Да за такое в Азкабан сажают! Нужно срочно идти к Дамблдору! Он точно этого так не оставит! Идём. И прямо сейчас! – Гермиона уже почти рванулась в сторону кабинета директора, но Гарри успел схватить её за руку. – Его точно арестуют за совращение несовершеннолетних. Сексуальная связь между учителем и учеником строго карается министерством, а казнь обычно – поцелуй дементора. Его прошлое Пожирателя смерти явно даёт о себе знать, раз он так спокойно соблазняет своих студентов. Гарри, – Грейнджер посмотрела на парня в нетерпении сделать хоть что-нибудь, – надо идти к Дамблдору.

– Гермиона... Не надо... Пожалуйста, – последнее слово он уже прошептал, оседая на пол. Из его глаз вновь полились слёзы. – Прошу тебя, никому не говори. Прошу.

Девочка села на колени и обняла парня за плечи. Тот, уже не сдерживая рыданий, обнял её в ответ, стискивая, как утопающий соломинку.

– Прости меня, – прошептала она ему в шею и расплакалась, – я не подумала. Я никому не скажу. Никому и никогда.

Так они просидели несколько минут. В объятиях друг друга и тишине, нарушаемой только их тихими всхлипами. Первой тишину нарушила Гермиона:

– Пф... Какая же я дура, – рассмеялась она.

– А я тогда кто? – посмотрел на неё Гарри и грустно улыбнулся.

– Вставай, – девушка поднялась и протянула руку своему другу, – хоть я и староста, и ни Филч, ни миссис Норрис мне не помеха, всё равно нужно идти в гостиную – отбой совсем скоро.

Гарри ухватился за руку Гермионы и поднялся на ноги. Он прикусил губу, чувствуя саднящую боль ниже копчика. Девушка, заметив это, покраснела. Ведь Гермиона знала многое о физиологии мужчин, и даже читала про магические браки между ними и случаи мужской беременности. Взяв парня под руку, она накинула на их плечи мантию-невидимку, и вместе они отправились в гостиную Гриффиндора.

Ни одно событие не проходит бесследно. Стены Хогвартса, как и всю Магическую Британию вскоре ждут большие перемены.

====== Часть 5 ======

Прошла неделя с того случая на отработке. Гарри был подавлен. Он всё ещё не мог придти в себя и поверить в то, что Снейп так его унизил. Гриффиндорец был зол и на него, и на себя. За эту неделю он осмыслил, не без помощи Гермионы, конечно, что не любил Северуса. Это было что угодно – страсть, влюблённость, любопытство, но только не настоящая любовь.

Гарри понимал, что сейчас нет смысла забивать голову Снейпом и жалеть себя, но всё же попадаться тому на глаза он боялся. Он будет жить, только для того, чтобы победить Воландеморта. И если победит, то уедет из Англии куда-нибудь далеко-далеко, в тёплые страны, чтобы не видеть никого знакомого. Он начнёт жизнь с чистого листа. А если же проиграет, то так тому и быть. Ему было совершенно всё равно.

Все эти дни Гарри прогуливал уроки ЗоТС и почти не появлялся в Большом зале. А если всё-таки приходил – быстро ел и, не поднимая глаз и уходил, чувствуя на себе прожигающий взгляд профессора защиты. То, что это был именно он, Гарри не сомневался, так как в Большом зале никто не смотрел на него столь же пристально. И как бы парень не старался избегать тех мест, где можно было встретить Снейпа, тот всё равно постоянно появлялся перед его взором. И смотрел так внимательно, что порой хотелось поднять голову, посмотреть в эти чёрные глаза, и сказать: “Что вылупился, ублюдок?”, но гриффиндорец этого не делал, каждый раз терпел этот взгляд. И вот, когда неделя подошла к концу, на его прогулы обратили внимание. Его вызвали к директору, прямо в Большом Зале, за завтраком. Сам профессор Дамблдор снизошёл до этого: – Гарри, мальчик мой, – он пристально смотрел на гриффиндорца из-за своих очков-половинок. – Мне нужно поговорить с тобой. Приходи сегодня вечером в мой кабинет. Пороль: “Шоколадные лягушки”.

И, похлопав парня по плечу, директор вышел из Зала.

– Да, дружище... Тебе не позавидуешь, – протянул Рон, который сидел за столом. Гарри с Гермионой ничего не рассказали рыжему. Потому что не были уверены, что стены Хогвартса способны выдержать всю мощь его негодования. Гарри посмотрел на друга, пожал плечами и пошёл к выходу. То, что друзья его сейчас догоняют, он не сомневался. На Защиту гриффиндорец, уже привычно, не пошёл, сославшись на то, что ему плохо. Гермиона понимающе промолчала, а вот Рон прокомментировал это: – Да что ты дуришь нас? Плохо седьмой день подряд? – Уизли остановился посреди коридора. – Я не обвиняю тебя, Гарри, но не понимаю. Почему ты решил забить именно на Защиту? И самое странное то, что Снейп спокоен, как удав. Он не разу не спросил, где ты, и тебя не останавливал в коридорах, хотя вы столько раз с ним сталкивались! Всё, что он делает – смотрит. Честно сказать, дружище, от этого взгляда у меня мурашки по коже. Не понимаю я... – Рон, пойдём, – Гермиона прервала его, взяв за руку, – Гарри сам решит как ему поступать, – и, подмигнув брюнету, увела рыжего в сторону класса. Со звонком в Хогвартсе стало тихо, и он решил побродить по коридорам так полюбившегося ему замка. Ему не хотелось ни о чём думать. Все мысли были выброшены из головы несколько дней назад. Он теперь просто ученик, который прогуливает Защиту от Тёмных искусств. Простой ученик, которому предстоит сразиться с самым могущественным тёмным волшебником, но это сейчас не важно. Важно то, что он не думает ни о каком Снейпе. Его теперь не держит эта влюблённость. Всё... Отпустило.

“Эх... Как давно я так не гулял? Такая долгожданная тишина. Такую не найти ни на уроке, ни в гостиной гриффиндора, ни в школьном дворе.” – под такие мысли, Гарри ходил по замку, пока не дошёл до факультетской гостиной.

В назначенный час он был возле кабинета Дамблдора, где стояла на своем посту одинокая горгулья. Гарри сказал ей пароль, поднялся по винтовой лестнице и постучал в дверь кабинета директора. Спокойный голос Дамблдора произнёс: «Входите».

Фоукс озирался по сторонам, его яркие черные глаза ловили золотые отблески закатного солнца. Дамблдор стоял у окна, глядя на земли замка, в руках он держал длинный черный дорожный плащ.

– Гарри, мальчик мой. Ты пришёл.

– Да, сэр.

Директор немного помолчал. Гриффиндорец неловко переступил с ноги на ногу.

– Я хотел бы полюбопытсвовать, Гарри. Почему ты не ходишь на уроки Защиты от Тёмных Сил?

– Откуда вы знаете?

– Мальчик мой, – усмехнулся Дамблдор, – Вся школа шепчется о том, что Гарри Поттер прогуливает уроки ЗоТС.

– Я... Я не знаю, что сказать в своё оправдание, сэр, – ответил Гарри.

– Знаешь... Право выбора есть у каждого. И не важно в чём. Ходить на уроки или нет – сугубо твоё дело. Возможно, ЗоТС тебе наскучили? Тогда ты можешь поменять его на какой-нибудь другой предмет.

– Я подумаю над этим, сэр, – гриффиндорец был счастлив. Ведь он совсем забыл о праве ученика выбирать предмет.

– Но твои прогулы – далеко не самая важная причина, по которой я вызвал тебя сегодня, Гарри. Я обещал взять тебя с собой, помнишь?

– Вы о крестраже?

– Да. Но мы не просто отправимся за очередным вместилищем осколка души Тома, я хочу поговорить с тобой, – директор сделал паузу. Подошёл к своему столу и указал на предметы, лежащие на нём. – За эту неделю я нашёл два крестража. Это диадема Ровены Рейвенкло, представляешь, всё это время она находилась прямо у нас под носом! В Выручай-комнате. И Чаша Хаффлпаф из сейфа Лестрейнджей, и не спрашивай, пожалуйста, чего мне стоило забрать её из Гринготтса. Нетрудно догадаться, что кресстражем является также змея Тёмного Лорда – Нагайна.

– Как вы нашли их? Как узнали? – Гарри смотрел на директора с потрясением и восхищением.

– Могу сказать только то, что это было непросто. Я не буду вдаваться в подробности, мой мальчик. Да и думаю, сейчас не время, мы должны быть в другом месте.

– А за каким из крестражей мы отправляемся? Где он?

– Какой именно, наверняка не знаю, думаю, впрочем, что о змее можно пока забыть. Я уверен в одном: этот крестраж спрятан в пещере на берегу моря, за много миль отсюда, в пещере, которую я ищу уже очень давно.

– Как она защищена? – спросил Гарри.

– Не знаю. У меня есть догадки, но они могут быть совершенно неверными, – Дамблдор немного поколебался, но всё же сказал: – Гарри, ты пообещал пойти со мной, однако я не могу взять тебя с собой, пока не предупрежу: всё это может оказаться чрезвычайно опасным.

– Я иду с вами, – перебил Гарри. Последние несколько дней копившийся в нем гнев на Снейпа и себя требовал выхода, и рискованное и опасное путешествие было подходящим вариантом избавления от него.

– Ты так хочешь отправиться сегодня со мной?

– Да, – не раздумывая ответил Гарри.

– Очень хорошо. Тогда слушай, – и Дамблдор распрямился во весь свой немалый рост. – Я беру тебя с собой на одном условии: ты будешь мгновенно, не задавая вопросов, выполнять любой мой приказ.

– Разумеется.

– Подумай, Гарри, до конца ли ты понял то, что я сказал. Ведь тебе придется следовать любому приказу, даже такому, как «беги», «прячься» или «возвращайся назад». Ты даешь мне слово?

– Я… да, конечно.

– Если я велю тебе спрятаться, ты это сделаешь?

– Да.

– Если велю убежать, подчинишься?

– Да.

– Если велю бросить меня, спасаться самому, ты сделаешь то, что я скажу?

– Я…

– Гарри?

Мгновение они смотрели друг другу в глаза.

– Да, сэр.

– Очень хорошо. В таком случае сходи, пожалуйста, за мантией-невидимкой, и через пять минут встретимся в вестибюле.

Дамблдор отвернулся, чтобы еще раз взглянуть в ставшее совсем огненным окно; рубиновое солнце уже горело над горизонтом. Гарри торопливо вышел из кабинета, спустился по винтовой лестнице. В голове его вдруг все прояснилось. Он знал, что ему следует сделать.

Когда он вернулся в гостиную, там сидели Рон с Гермионой.

– Чего хотел Дамблдор? Это из-за уроков? – сразу спросила подруга. И с тревогой прибавила: – Гарри, с тобой всё в порядке?

– Всё, – отрывисто бросил он и, пробежав мимо них, взлетел по лестнице в спальню, где рывком распахнул свой чемодан и извлек из него Карту Мародеров. Затем он быстро спустился в гостиную и притормозил около сидевших в ошеломлении Рона и Гермионы.

– У меня мало времени, – тяжело дыша, сказал Гарри. – Дамблдор велел прихватить мантию-невидимку. Послушайте…

Он коротко рассказал им, куда и зачем отправляется. Ни ахнувшая в ужасе Гермиона, ни торопливые расспросы Рона не заставили его остановиться – в мелких деталях они разберутся и сами.

– Вы понимаете, что это значит? – закончил он свой стремительный рассказ. – Дамблдора здесь этой ночью не будет, так что Малфой еще раз попытается добиться своего. Нет, слушайте! – сердито прошипел он, увидев, что и Рон, и Гермиона хотят прервать его. – Я уверен, Малфой что-то затевает, он уже давно ошивается в Выручай-комнате. Вот, – он сунул Гермионе в руки Карту Мародеров. – Вам придется следить за ним. Возьмите в помощники всех, кого сможете, из ОД.

– Гарри… – начала Гермиона, глаза которой округлились от страха.

– У меня нет времени на споры, – оборвал её Гарри. – Не волнуйтесь. Со мной всё обойдется, я буду с Дамблдором, – сказал Гарри. – Мне просто нужна уверенность, что у вас всё хорошо… И не смотри на меня так, Гермиона. Ладно, до встречи.

Он торопливо покинул гостиную, проскочил сквозь портретный проем и помчался к вестибюлю.

Дамблдор ждал его за дубовыми дверьми. Услышав, как Гарри, с трудом переводя дыхание, выскочил на крыльцо, волшебник обернулся.

– Будь добр, надень мантию, – сказал он и, дождавшись, когда Гарри сделает это, добавил: – Очень хорошо. Пошли.

Дамблдор начал спускаться по каменным ступеням, его дорожный плащ чуть колыхался в тихом осеннем воздухе. Гарри, укрытый мантией-невидимкой, поспешал за ним, все еще задыхаясь и морщась от колотья в боку.

– Но что скажут люди, увидев, что вы уходите, профессор? – спросил он, думая о Малфое.

– Скажут, что я отправился пропустить рюмочку в Хогсмиде, – легко ответил Дамблдор. – Я иногда навещаю Розмерту или в «Кабанью голову» заглядываю… Во всяком случае, так это выглядит. Самое милое дело, если хочешь скрыть свою настоящую цель.

– Профессор, – негромко произнес Гарри, когда впереди показались ворота, к которым и вела дорожка, – нам придется аппарировать?

– Да, – ответил Дамблдор. – Ты ведь умеешь ?

– Да, – подтвердил Гарри, – только у меня пока нет разрешения.

“Лучше быть честным” – решил Гарри. А то вдруг он всё испортит, промазав на сотню миль мимо нужного места?

– Не важно, – сказал Дамблдор. – Я смогу помочь тебе ещё раз.

Оба вышли из ворот на сумрачную дорогу, ведущую в Хогсмид. Пока они шли по ней, быстро темнело, а когда добрались до Верхней улицы, наступила настоящая ночь. В окнах магазинов засветились огоньки. Приближаясь к «Трем метлам», Гарри и Дамблдор услышали чьи-то громкие крики.

– И чтоб духу твоего тут больше не было! – вопила мадам Розмерта, вышвыривая из дверей потрепанного волшебника. – О, здравствуйте, Альбус… поздновато гуляете.

– Добрый вечер, Розмерта, добрый вечер… Да вот, собрался в «Кабанью голову», вы уж не обижайтесь, просто там сегодня не так шумно, по-моему.

Минуту спустя они свернули в боковую улочку. Вывеска «Кабаньей головы» слегка потрескивала, хоть ветра не было и в помине. В отличие от «Трех метел» это заведение выглядело совершенно пустым.

– Входить необязательно, – озираясь, прошептал Дамблдор. – Главное, никто нас пока не видит… возьми меня за руку, Гарри. Я просто собираюсь задать тебе направление. Ну, на счет три: раз… два… три…

Гарри повернулся. И мгновенно почувствовал, что его протягивают сквозь узкую резиновую трубку; дышать стало нечем, всё тело сжало почти до невыносимости, но в миг, когда ему показалось, что он вот-вот задохнется, невидимые путы как будто лопнули, и он обнаружил, что стоит в прохладной тьме и впивает полными легкими свежий, соленый воздух.

====== Часть 6 ======

Гарри вдыхал запах соли, вслушивался в рокот волн; лёгкий, зябкий ветерок ерошил ему волосы, пока он глядел на освещённое луной море, в усыпанное звёздами небо. Он стоял на высокой, тёмной скале, под ним бурлила и пенилась вода. Гарри оглянулся. За спиной его поднимался в небо отвесный обрыв, чёрный и безликий. Несколько больших каменных глыб, схожих с той, на которой стояли Гарри с Дамблдором, по-видимому, отломились когда-то от этой стены. Суровый, мрачный пейзаж – море и скалы – не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка.

– Конечная его – и наша – цель лежит немного дальше. Пойдем.

Дамблдор кивком указал на самый край скалы, цепочка неровных выемок образовала здесь опоры для ног, позволявшие спуститься к валунам, что лежали, наполовину утопая в воде, у самой стены обрыва. Спуск был опасным, Дамблдор двигался медленно – мешала обгоревшая рука. От морской воды камни внизу были скользкими. Гарри ощущал холод солёных брызг, ударявших ему в лицо.

– Lumos, – произнес Дамблдор, едва добравшись до ближайшего к обрыву валуна.

Тысячи крапин золотистого света заиграли на плескавшейся несколькими футами ниже его ног тёмной воде, озарив чёрную скальную стену.

– Видишь? – негромко спросил Дамблдор, поднимая повыше волшебную палочку. И Гарри увидел в обрыве расщелину с бурлящей в ней тёмной водой.

– Ты не против того, чтобы немного помокнуть?

– Нет, – сказал Гарри.

– Тогда снимай мантию-невидимку, здесь она ни к чему, и давай окунемся.

И Дамблдор с неожиданной для седовласого волшебника прытью соскользнул с валуна, плюхнулся в воду и, держа в зубах волшебную палочку, образцовым брассом поплыл к тёмной трещине в скале. Гарри стянул мантию, сунул её в карман и последовал за ним.

Вода оказалась ледяной; пропитавшаяся ею одежда липла к телу, норовя своим весом утянуть Гарри на дно. С силой дыша, отчего ноздри наполнялись едким запахом соли и водорослей, он плыл на мерцающий огонек, который уходил теперь всё дальше в глубь скалы.

Расщелина вскоре завершилась тёмным туннелем, во время прилива, как понял Гарри, целиком заполнявшимся водой. Скользкие стены туннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута, проплывавший мимо них свет волшебной палочки Дамблдора заставлял стены мерцать наподобие мокрого гудрона. Вскоре туннель повернул влево, и Гарри увидел, что он глубоко вдается в стену обрыва. Гарри плыл за Дамблдором, цепляя кончиками немеющих пальцев шершавый, мокрый камень.

И вот он увидел впереди выходящего из воды Дамблдора, его серебристые волосы и черный плащ поблескивали во мраке. Добравшись до этого места, Гарри ощутил под ногами ступеньки, ведшие к большой пещере. В промокшей одежде, с которой струями стекала вода, он поднялся по ним; воздух здесь был тих и студен, и Гарри пронизала неукротимая дрожь.

Дамблдор стоял в середине пещеры, высоко подняв волшебную палочку, и медленно поворачивался вокруг своей оси, оглядывая стены и потолок.

– Да, место то самое, – сказал он.

– Откуда вы знаете? – шепотом спросил Гарри.

– Здесь совершалось волшебство, – просто ответил Дамблдор.

Гарри не взялся бы сказать, от чего он дрожит – от холода, который пробрал его до костей, или от ощущения, что здесь когда-то творились чары. Он продолжал наблюдать за Дамблдором, который так и вращался на месте, видимо вникая во что-то, чего Гарри видеть не мог.

– Это всего лишь простая прихожая, вестибюль, – спустя несколько мгновений сказал Дамблдор. – Нам необходимо проникнуть внутрь, и теперь путь нам преграждают препятствия, созданные лордом Волан-де-Мортом, а не природой.

Дамблдор приблизился к стене пещеры и начал поглаживать её кончиками почерневших пальцев, бормоча слова на странном языке, которого Гарри не понимал. Дважды обошел Дамблдор пещеру по кругу, прикасаясь, где только мог, к грубому камню, по временам останавливаясь, водя по одному какому-то месту пальцами взад и вперед, пока наконец не остановился совсем, прижав ладонь к стене.

– Здесь, – сказал он. – Мы пройдем здесь. Правда, проход запечатан.

Гарри не стал спрашивать, как Дамблдор отыскал проход. Ему никогда ещё не приходилось видеть, чтобы волшебник работал вот так, пользуясь одним только зрением и осязанием, но он знал, что дым и гром чаще свидетельствуют о неумелости, чем об опыте.

Дамблдор отступил от стены и направил на неё волшебную палочку. На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода, таким ослепительно белым, как будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет.

– П-п-получилось! – дробно стуча зубами, выдавил Гарри, но, прежде чем слово это слетело с его губ, светящийся контур исчез, оставив после себя голую, сплошную, как прежде, стену. Дамблдор обернулся.

– Извини, совсем забыл, – сказал он и ткнул в Гарри палочкой – одежда его мгновенно стала сухой и теплой, точно её высушили у пылающего очага.

– Спасибо, – от души поблагодарил Гарри, но Дамблдор уже отвернулся к стене.

Он не пытался больше использовать магию, просто стоял, внимательно вглядываясь в стену – так, словно на ней было написано что-то необычайно интересное. Гарри тоже стоял не двигаясь – не хотел отвлекать Дамблдора.

Спустя полных две минуты Дамблдор негромко промолвил:

– Да быть того не может. Как грубо.

– Что такое, профессор?

– Похоже, – сказал Дамблдор, сунув здоровую руку под мантию и вытащив наружу короткий серебряный нож вроде того, каким Гарри резал ингредиенты для зелий, – нам придется заплатить за право прохода.