Текст книги "Сотвори свое счастье"
Автор книги: Мари Соул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
8
Пегги позвонила в четверг утром. Камерон ждал ее звонка. Ждал с большим нетерпением, в чем не смел признаться самому себе. В тот же вечер в пять пятнадцать он вошел в «ПДК-интерьеры».
Колокольчик над дверью все еще звенел, когда он услышал первый дребезжащий звон битой посуды. Второй застиг его на полпути к кухне. Камерон открыл дверь и осторожно заглянул внутрь. Только резкий рывок назад спас его от летящего в его сторону блюдца. Оно ударилось о дверь и разбилось на мелкие кусочки, пополнив кучу осколков, уже валявшихся на полу.
На лице Дарлин застыло изумление. Пегги казалась спокойной.
– Успокоилась? – поинтересовалась она у приятельницы и подошла к двери. – Ты чуть не убила клиента.
Боевой дух покинул Дарлин, и она вдруг громко и беспомощно разрыдалась. Пегги, указав Камерону путь в комнату рядом, вернулась успокоить Дарлин. Камерон, в нерешительности застыв на пороге, попытался было предложить свою помощь, но Пегги отрицательно покачала головой.
– Я освобожусь через минуту.
Камерон молча подчинился, закрывая за собой дверь. Он не любил иметь дела с плачущими женщинами. Тут же вспомнились слезы матери, у которой глаза всегда были на мокром месте. С помощью этих слез она управляла всей семьей: мужем, дочерьми и сыном.
И всех их потеряла.
Через десять минут Пегги вошла в комнату для презентаций. Камерон закрыл «Архитектурный дайджест», который перелистывал, и вопросительно взглянул на Пегги. Голубые и зеленые цвета ее одежды создавали впечатление спокойствия и безмятежности, но в глазах читалось крайнее возбуждение.
– Ох уж эти мужчины! – пробормотала она и, рывком вытащив стул из-под стола, села.
– Что происходит? – не сдержался Камерон, понимая, что лезет не в свое дело, хуже того – ступает на опасную почву.
Она смерила его сердитым взглядом.
– Что это за гены такие, которые делают мужчин сволочами? Неужели крохотный отросток плоти между ног способен превращать мужчин в безответственных, бесчувственных тварей? Неужели он имеет над вами такую огромную власть?
Камерон предпочел не вступать в дискуссию по этому поводу и повторил свой вопрос:
– Что тут случилось? – Случилось то, что Дарлин в конце концов прозрела. Три года она питала безумные надежды, что Джим повзрослеет, поймет, что жизнь – это не только игры и развлечения, что вернется к ней и станет мужем, о котором она мечтала, выходя за него. Последние два года я постоянно уговаривала ее развестись и начать нормальную жизнь. Но нет, она, видите ли, любила его. Потом он вдруг возвращается и говорит ей, что стал другим и теперь-то уж точно оправдает ее надежды. Ну а затем он выжимает ее, как лимон, и…
Камерон смотрел на Пегги в недоумении, изумленный потоком жаргонных слов, которые она извергала в обиде и отчаянии.
– Как это он ее выжал?
– А вот так – как лимон, без малейших усилий. Он рассказал ей историю о карточном долге, и чувствительная Дарлин отдала ему последние деньги со счета, лишь бы уберечь его от неприятностей. Это случилось в понедельник, когда ты выписал мне чек. В среду она рассказала мне, что он уехал отдать долг, после чего вернется к ней. Тут-то она и заявила мне, что скорее всего не сможет выполнять своих обязанностей в нашей мастерской, и спросила, не смогу ли я некоторое время обойтись без нее. Я, разумеется, согласилась. Ну а сегодня она наконец получила от него письмо примерно такого содержания: «Дорогая Дарлин…» – и так далее… От всего сердца он благодарит ее за деньги, но все же уверен, что они не подходят друг другу, а в конце добавляет: «Прощай, дорогая, навсегда…»
– Приятный парень.
– Настоящий мужчина.
– Но сволочи водятся не только среди мужчин. – Камерон попытался защищаться, вспомнив рассказы друзей о корыстолюбивых женщинах. – Мой друг Митч, ты его знаешь, пережил нечто подобное. Он был женат целых два года и думал, что жизнь прекрасна, пока однажды, вернувшись домой, не нашел такого же письма: «Дорогой Митч…» Ему пришлось смириться с тем, что его жена сбежала с другим мужчиной, предварительно почистив их общие банковские счета. Вот он и остался один – без гроша за душой. И что ты на это скажешь?
– Наверное, ты умнее всех, – сказала Пегги. – Лучше всего избегать опасности. Ты выбросил из головы всякие глупости типа: «любовь и счастье навсегда», заранее решив, что ничего этого в жизни не существует.
– Я не собираюсь спорить об этом. – Он твердо придерживался своего правила.
– Конечно, проще всего поиграть в любовь без всяких обязательств, а когда связь окажется слишком обременительной, поскорее разорвать ее. Вот и все. Никаких забот.
Он понимал, что она так не думает, что ему не следует провоцировать ее, и все же не удержался и спросил:
– А со мной ты готова прыгнуть в постель?
Она засмеялась.
– По-моему, интереснее отправиться в постель с Лореной Боббит [5]5
Лорена Боббит – американка, которая отрезала половой член у своего мужа, когда тот спал.
[Закрыть]. По крайней мере будет о чем вспомнить.
Камерона буквально передернуло от упоминания об этой женщине.
– Учитывая твое теперешнее отношение к мужчинам, могу себе представить, во что ты превратишь мою квартиру, если я позволю тебе поработать над интерьером. Ты уже предусмотрела в туалете автоматическую гильотину, которая включается, когда мужчина расстегивает «молнию» на брюках?
– Неплохая мысль. – Она встала и прошла в комнату, где хранилась документация. – Мини-гильотина, несомненно, неплохая идея.
– Это может навредить моему имиджу плейбоя.
– И не только имиджу.
Он наблюдал, как она вытаскивает толстую папку и кучу образцов. Смотря на нее, он вдруг осознал, что Пегги уже разрушила созданный им образ плейбоя, и неважно – понимала она это или нет. С тех пор как он встретил ее, она завладела всеми его мыслями. Она была похожа на женщин, которых он раньше знал, но в то же время очень от них отличалась.
«Я не люблю играть», – сказала она Эдне Миллер.
Камерон не верил этому. Все женщины что-то изображали, играли, управляли мужчинами как хотели и добивались того, чего хотели. Они играли на слабостях мужчин.
Но он не позволит управлять и играть собой. Он никогда не будет слабым. Не станет похожим на своего отца. Он не уступит женским слезам, не покорится женщине. Он, разумеется, познакомится с ее идеями насчет его квартиры, – а вдруг она выскажет какую-то дельную мысль, – но потом…
Что потом? Потом он откажется от ее услуг? Разорвет все отношения с ней? В субботу ему казалось, что он принял окончательное решение, теперь же не был в этом уверен.
– Если я не вовремя, – несколько смущенно произнес он, – то я пойду. Тебе, наверное, не стоит оставлять подругу. Я все понимаю.
Пегги удивленно посмотрела на него, но не прекратила подбирать материалы.
– Нет, – возразила она. – Дарлин нужно побыть одной. Подумать.
Он тоже так считал, но это вовсе не значило, что он понимал женщин и одобрял их странное поведение.
Вскоре Пегги нагрузилась книжками и бумагами, вернулась к столу и разложила на нем большую серию эскизов – очень подробных и выполненных акварелью. Не трудно было себе представить, сколько времени она потратила, чтобы сделать эту работу. А ведь она могла бы в это время работать на других клиентов.
Камерон почувствовал угрызения совести.
– Вот что я попыталась сделать, – усаживаясь рядом с ним, начала она деловым тоном. – Мне хотелось создать атмосферу гармонии, элегантности и рациональности. Нечто деловое, но и удобное. Обстановку, которая располагает посмотреть футбол по телевизору после обеда, но в то же время способствует и деловым переговорам с клиентами в более поздние часы. – Она улыбнулась Камерону. – И, разумеется, встрече с женщиной.
Встреча с женщиной как раз состоялась накануне вечером. Камерон позвонил одной из своих знакомых и назначил свидание во вторник. После встречи с Пегги в понедельник он почувствовал, что нуждается в женском обществе. Разрядка была ему необходима.
Проблема состояла в том, что это не помогло. Она была очаровательна, она была остроумна, и весь ужин он смеялся ее шуткам и играл свою привычную роль беззаботного плейбоя, но, когда пришло время отвести ее либо домой, либо в свою спальню, он проводил ее домой. У двери ее квартиры он пожелал ей спокойной ночи и даже на предложение зайти и выпить по чашечке кофе ответил отказом.
С ним явно творилось что-то странное.
– Начнем с… – сказала Пегги, и он наклонился вперед, чтобы взглянуть на рисунок, который она вытащила из папки.
Сначала она представила общий вид помещений, затем показала и обсудила каждую комнату по отдельности. Он слушал, но его внимание больше привлекали аромат ее духов и запах шампуня, которые непонятным образом заставляли его думать о свежем воздухе и солнечном свете.
Хватило нескольких минут, чтобы он понял идею переустройства квартиры, и она ему понравилась. Даже очень. Именно таким – элегантным, полным света и особого интимного настроения – он хотел видеть свой дом.
В шесть часов Пегги повесила на входной двери табличку с надписью «Закрыто» и закрыла мастерскую. В половине седьмого раздался телефонный звонок. Трубку сняли раньше, чем Пегги успела подойти к телефону. В половине восьмого в комнату вошла Дарлин.
– Я собираюсь заехать к родителям Джима, – сообщила она. Глаза у нее покраснели от слез, а голос казался глухим. – Они ужасно переживают из-за всего, что он натворил.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Пегги с искренним участием.
– Я в порядке, – вяло ответила Дарлин. – Возможно, я останусь у них на ночь.
Камерону стало ее жалко. Сейчас она совсем не была похожа на ту озорную фею с иголкой в руке, которая весело приветствовала его в мастерской всего полторы недели назад, и, конечно же, на ту женщину, которая совсем недавно швыряла тарелки и блюдца.
Пегги грустным взглядом провожала Дарлин, а когда за подругой закрылась дверь, она вздохнула и сказала:
– Сегодня я поняла, почему ты не хочешь жениться.
– Ты беспокоишься о ней, не так ли?
Пегги повернулась к нему, и Камерон увидел слезы в ее глазах.
– Мне бы очень хотелось, чтобы Дарлин была счастлива. Она очень любила его.
«Она очень добрая», – неожиданно для себя подумал Камерон, глядя на Пегги.
– Счастье и любовь не ходят парами.
– Они обязаны сопутствовать друг другу. Любовь не должна причинять боли.
– Вы идеалистка, мисс Барнетт.
– Я знаю, и все же… – Она снова вздохнула. – Ты когда-нибудь жил с женщиной, Камерон? Я не имею в виду, провел ли ты с ней ночь, а жил некоторое время, день за днем. На самом деле заботился о женщине.
Он не понял, что она хотела ему сказать.
– Я вырос в доме, где жили три женщины. Мать и две сестры. И, разумеется, я заботился о них.
– Я имею в виду… – Пегги заколебалась.
– Имеешь в виду что?..
– Не знаю, – пожав плечами, она продемонстрировала, что потеряла интерес к разговору. – Забудь об этом.
Если бы Пегги настаивала, он не сказал бы ни слова больше. Но сегодня вечером говорить об этом казалось совершенно естественным. Ему самому захотелось рассказать ей о себе, поделиться воспоминаниями о том, что было прежде.
– Когда-то я жил с женщиной, о которой заботился. Ее звали Кара. Кара Кейлор. Но это было давно. Сразу после окончания колледжа.
Пегги немедленно оживилась.
– Сколько ты с ней прожил?
– Полтора года.
– Ты любил ее?
Тогда он думал, что любит ее. Но убедился, что это чувство лишает мужчину самостоятельности. Он стал безвольным, как его отец.
– А что такое любовь?
– Хороший вопрос, – криво улыбнулась Пегги. – Моя жизнь – лучшее доказательство того, что я не знаю ответа. Ты говорил с Карой с тех пор, как порвал с ней?
– Да, – односложно ответил Камерон. От этого разговора у него осталось странное впечатление. – Она позвонила мне несколько недель назад. Помнишь ту статью в «Трибюн» о блистательных холостяках Чикаго?
Пегги кивнула.
– Так вот, она позвонила после того, как прочитала эту статью. – Он засмеялся, иронизируя над самим собой. – Будто факт, что некоторые молодые люди добились успеха и даже стали миллионерами, делает их лучше других. Она и попыталась снова наладить отношения.
– А ты не проявил к ней интереса?
– Абсолютно никакого. – Тогда это принесло ему облегчение. И сейчас тоже не стоит беспокоиться о Пегги. Возможно, он проявил тогда решительность и силу, в которых очень нуждался. – Хотя, правду говоря, мне стало немножко жаль ее.
– Ну что ж, еще одна упала на обочине.
Он, правда, придерживался другой точки зрения – надо тверже стоять на ногах. Самостоятельно. Ведь он-то устоял и ни в ком не нуждается.
– Из этого бы все равно ничего не вышло.
– Ты уверен?
– Уверен. – Он смотрел на эскиз его собственной гостиной, который сделала Пегги, и все больше сомневался, что сможет контролировать события, встречаясь с этой девушкой. Пусть даже по делам.
– А что с софой, которая мне понравилась? – поинтересовался он.
Пегги восприняла этот вопрос как признак того, что он больше не собирается разговаривать о Каре. То, что он так много рассказал, удивило ее. Он был довольно известным преуспевающим финансистом. Одним из тех, кто контролировал бизнес в городе и даже в стране, – она в этом не сомневалась. Такие люди придерживались правила как можно меньше рассказывать о себе. Ведь любые сведения могут быть использованы против них. А Пегги знала, что он считал ее своим вероятным противником.
И только потому, что она – женщина.
Поскольку Пегги ничего не могла поделать, чтобы изменить его мнение, она принялась просматривать каталоги на столе. Ведь помимо того, что она женщина, она еще и дизайнер по интерьерам. Поэтому следовало вернуться к работе. Наконец она нашла каталог, который искала, и открыла его на помеченной странице.
– Эта софа?
Это была та самая софа, на которую он обратил внимание в понедельник, и теперь он утвердительно кивнул.
– Я связалась с дистрибьютером, – сказала она. – Нам везет. Если в Италии не случится каких-нибудь забастовок, нам смогут доставить ее к концу ноября. Однако, чтобы это произошло, я должна заказать ее немедленно. А это означает, что ты должен в кратчайший срок решить и дать мне знать, нравится ли тебе мой проект и устраивает ли цена.
– Как скоро я должен ответить?
– К завтрашнему дню.
Он был несколько озадачен такой поспешностью.
– Я понимаю, что тороплю тебя, – сказала Пегги. – Речь идет о больших деньгах, и мы оба понимаем, сколь дорого обходятся ошибки. Но ведь есть и другие софы, которые ты можешь получить без этой спешки. Эти софы не хуже.
– Ты говоришь, это будет стоить уйму денег? – Он снова взглянул на ее эскизы. – Во сколько мне обойдется все оформление?
Она достала из папки смету расходов и положила бумагу на стол.
– Дороже всего обойдутся тебе новые полы, но думаю, что покрытый лаком дубовый паркет, который я предлагаю, стоит определенных затрат. В конце концов, цена зависит от качества материала. Все, что я предлагаю, высокого качества, но необязательно за самую высокую цену. Если это будет необходимо, мы сможем кое-где урезать расходы, но общая сумма затрат, в том числе и работа, и мой гонорар, не должна превысить…
Она указала на цифру, и он тихонько присвистнул.
– Хэл определенно стоил дешевле…
– Конечно, но взамен ты получишь приличную квартиру. – Она откинулась на спинку стула и провела пальцами по волосам, убирая пряди с лица. – Но решать тебе, Камерон. Как я уже сказала, мы сможем сэкономить тысяч двадцать. Но, если я поняла тебя правильно, тебе нужна солидная квартира, и деньги для тебя не проблема.
– Я понимаю, что солидный интерьер нельзя получить бесплатно. – Он взглянул на цифры, затем на ее эскизы. – Ты уверена, что успеешь сделать все это ко второй неделе декабря?
– Если не случится землетрясения, наводнения или чего-то в этом роде, то да.
– А если это все-таки случится? – Он не сводил с нее глаз. – Я не могу принимать членов Инвестиционного клуба в недостроенной квартире.
Пегги ответила не сразу. Она понимала, что всякое бывает, но от того, что она ответит, зависело, состоится или сорвется этот заказ. Может, ей стоит отказаться и уйти из его жизни, но она уже проделала очень большую работу по проекту, и ей не хотелось отступать. К тому же и ей, и Дарлин просто необходим был этот заказ. Наклонившись вперед, Пегги крутила в пальцах прядь волос и еще раз просматривала смету затрат. Какую гарантию она могла дать ему?
Только одно приходило ей на ум.
– Я постараюсь, чтобы все комнаты были готовы к указанной дате, но в первую очередь займусь помещениями, которые потребуются для приема гостей. Если они не будут готовы в срок, я откажусь от моего гонорара.
– Это значит, что три месяца ты будешь работать бесплатно. Не лучший способ зарабатывать деньги.
– Я так не считаю. – Она все понимала и знала, что рискует. – Это также означает, что я уверена в своих силах и эти комнаты обязательно будут закончены. Запомни, для меня деньги – это еще не все. Я получаю удовлетворение от хорошо выполненной работы. И если я что-то обещаю, то делаю все, чтобы сдержать слово.
– Следовательно, в случае провала ты гарантируешь мне возврат потраченных денег, я правильно тебя понял?
– Только моего гонорара. Но не остального. Поставщики, дистрибьютеры должны будут получить свои деньги. Я уже составила контракт. Почему бы тебе не взять его домой, прочитать и позвонить мне завтра утром?
Он снова бросил взгляд на эскизы и цифры на бумаге. У нее заурчало в животе, напоминая, что она не обедала. Смущенная, Пегги положила руку на живот и, нажимая, старалась унять спазмы.
Он глянул на нее и усмехнулся.
– Хорошо, я сообщу тебе мое решение завтра утром. Насколько я понимаю, ты проголодалась. Полагаю, для тебя это подходящий случай расплатиться со мной обедом.
Камерон настоял, чтобы они поехали на его машине, хотя Пегги считала это несправедливым, поскольку именно она задолжала ему этот обед. Но, оказавшись в его «Лексусе», она сама была рада, что не заставила его сесть в свой старый «Форд-Эскорт». Камерон остановил машину у входа в «Чоп-Хауз» и, отдав ключи служащему, последовал за Пегги в трехэтажный особняк, превращенный в ресторан.
Из бара доносилась тихая музыка и шум голосов. Запах жареного мяса щекотал ноздри. Она выбрала «Чоп-Хауз», потому что Камерон как-то намекнул, что любит жареное мясо, а этот ресторан, по общему мнению, лучший в городе, слыл на всю страну отменными бифштексами. Пегги еще никогда не была здесь. При обычных обстоятельствах это было ей не по карману, но на этот раз обстоятельства не были обычными, – сегодня она возвращала долг и обхаживала потенциального клиента.
Она предварительно позвонила в «Чоп-Хауз» и заказала столик. Заметив распорядительницу ресторана, Пегги обратилась к ней:
– Заказ от Барнетт.
Темноволосая женщина лет тридцати посмотрела куда-то мимо Пегги, не обращая на нее внимания, улыбнулась и пропела:
– Ах, Камерон, как дела?
– Прекрасно, Лиз. А у тебя? Как твой маленький мальчик?
– Растет, как трава. Вы вдвоем?
Пегги почувствовала на плече прикосновение руки Камерона. Легкое, как бы случайное, объятие придало жесту фамильярность, подчеркнуло интимность их отношений.
– Мы вместе, – сказал он.
Серьезный тон его голоса вызвал улыбку на лице Пегги, несмотря на неприятное впечатление, которое произвела на нее Лиз.
– Ваш столик как всегда?
– Если он свободный.
Лиз провела их на второй этаж и усадила за небольшой столик в углу зала. Пегги дождалась, пока женщина ушла, и сказала:
– Лиз? Камерон? Ваш столик как всегда?
– У них в самом деле лучшие в городе бифштексы, – словно оправдываясь, извиняющимся тоном проговорил Камерон.
– Ну, конечно, ты же привык к лучшему. – Она оглядела помещение, остановив взор на стенах, увешанных фотографиями самых известных жителей Чикаго.
– Когда-нибудь мне бы хотелось прийти в подобный ресторан и услышать: «Ах, Пегги, как дела? Ваш столик как всегда?»
– Приходи почаще, не скупись на чаевые, и это вскоре произойдет.
Она усмехнулась, взглянув на него через стол.
– А может, приглашать к себе Лиз?
Он в недоумении вскинул брови.
– Это что? Ревность или любопытство?
Она поняла, что задела его самолюбие.
– Ну что ты. Забудь. Не обращай внимания.
Но он все же ответил на ее вопрос:
– Я никогда не приглашал ее к себе.
К их столику подошел официант.
– Что будете пить?
– Бокал «Шардонэ», – заказала Пегги. Камерон попросил мартини.
Когда официант ушел, Пегги снова стала осматривать зал. Стены, обшитые темным дубом, приглушенный свет, интимная обстановка. Она надеялась, что не слишком интимная. Ее злость на мужчин уже прошла, напротив нее сидел самый обаятельный мужчина в Чикаго, и Пегги решила провести вечер с толком. В конце концов, это была деловая встреча. Пора ближе познакомиться с Камероном Слейтером. Всякий раз, когда ей казалось, что она уже достаточно знает его, Камерон опять удивлял ее то неожиданным поступком, то странным суждением.
– Эта женщина – Алиса, та, что приходила сегодня в мастерскую, – заговорила она, – женщина, с которой ты разговаривал в понедельник, – уточнила Пегги, – ей действительно требовался твой совет.
Камерон улыбнулся, вспомнив молодую женщину.
– Вы договорились?
– Да. Она просила меня посмотреть ее гостиную, и мы договорились встретиться в следующий понедельник. Кроме того, она уговорила меня снизить плату за консультацию до тридцати долларов.
Камерон неодобрительно покачал головой.
– Я тебя не понимаю. – Только сейчас он сообразил, почему Майра Гибсон говорила, что Пегги добра в ущерб себе и… почему мужчины бросали ее. – Утром ты снижаешь плату за консультацию, вечером обещаешь бесплатно работать на меня. Так ты ничего не заработаешь. Думаю, тебе необходимы советы хорошего финансового консультанта.
– Возможно, хотя я и не собираюсь работать бесплатно. Это всего лишь гарантия.
Он откинулся на спинку стула, внимательно разглядывая Пегги. Она привлекала его. Красивая, умная, с ней интересно и приятно проводить время.
– Скажите мне, мисс Пегги Барнетт, почему вы не замужем?
Она пожала плечами.
– Потому, мистер Слейтер, что я влюбляюсь в неподходящих мужчин.
– А что это за мужчины?
– Бродяги. Парни, ищущие себя. Подозреваю, что у меня всегда будут с этим проблемы. В детстве я подбирала на улице бродячих собак и бездомных кошек. Все они неминуемо убегали. Но сначала наедались до отвала. С возрастом я перешла на двуногих бродяг.
– Ты когда-нибудь задумывалась, что подбираешь бродяг из-за нежелания выйти замуж?
– Ха! – воскликнула Пегги, осуждающе поднимая палец. – Так кто же теперь занимается психоанализом?
Протянув руку через стол, он коснулся ее пальца.
– Я учусь у тебя.
На мгновение она замерла, их глаза встретились. Затем она убрала руку, опустив ее на колено. По движению руки он понял, что она вытирает пальцы о юбку. Неужели она стирает след его прикосновения? Он тоже опустил руку на колено, словно собирался стереть ощущения, которые испытывал каждый раз, когда касался Пегги. Странные ощущения: возбуждения и предчувствия грядущего и неминуемого, заботы и покровительства.
Вернулись мысли, уже посещавшие его в этот вечер. Пегги отличалась от женщин, с которыми он встречался. Несмотря на ее любовный опыт, она была слишком честна, слишком ранима. Она не умела вести игру, и мужчине легко было разбить ей сердце.
– Я хочу выйти замуж, – тихо произнесла она.
Он мгновенно напрягся. Это было совсем не то признание, которого он ждал. Оно сулило сплошные неприятности.
– Мне бы хотелось иметь детей, – продолжала она. – Но в то же время я не хочу быть тенью какого-то мужчины. Я хочу использовать свои таланты, оставаться личностью.
– И без всяких ограничений высказывать свое мнение, а еще лучше – настаивать на своем, – добавил он, успокаиваясь, потому что ее слова были просто ответом на его вопросы.
Она кивнула и улыбнулась.
– Да, но это пугает многих мужчин.
Он мог себе это представить.
– А вот такие мужчины, как ты, пугают меня, – прибавила она.
А такие женщины, как она, пугали его… как это только что произошло. Он не принадлежал к тем мужчинам, которые мечтают обзавестись семьей. Но он не хотел причинить ей боль.
– Чем же я пугаю тебя?
– Ты слишком самоуверен. – Она смущенно засмеялась и покачала головой, откинувшись на спинку стула. – Послушай, я так выболтаю все свои секреты, еще не выпив ни грамма.
– Не так уж я уверен в себе, – ответил Камерон. Эти слова удивили его самого. Он неохотно признавался в своих недостатках.
По тому, как Пегги вскинула брови, он понял, что она удивлена не меньше его.
– Хватит меня дурачить, – только и сказала она.
– Кэм, это ты? – услышал он вдруг.
Обернувшись, Камерон увидел двух женщин, только что поднявшихся в зал на этаже. Одну из них – высокую рыжеволосую – он узнал сразу. Джен Карингер работала в туристическом агентстве, и он пару раз встречался с ней в этом году. Она была бы не прочь продолжить их встречи, но он не захотел. Только две недели назад он наконец избавился от чувства опасности, угрожающей ему со дня их первой встречи.
Поколебавшись, она оставила свою спутницу и направилась к нему.
– Какая неожиданность, – сказала она, подойдя к столику.
Камерон встал и взял ее за руку.
– Давно не виделись.
Он представил женщин друг другу, но Джен едва удостоила Пегги взглядом. Притворившись, что изучает меню, Пегги предоставила им возможность поговорить.
Сразу было видно, что Джен лишь эпизод в жизни Камерона. Пегги понимала, что эта женщина представляла собой хороший пример того, что произойдет с ней, Пегги Барнетт, если она не опомнится вовремя и не станет воспринимать Камерона исключительно как клиента. Она вдруг представила себя в роли Джен. Однажды она войдет в ресторан или магазин и встретит его с другой женщиной. Он вежливо поздоровается, скажет несколько милых слов, вспомнит прошлое и… откланяется. И каждый пойдет своим путем…
– Ты позвонишь мне? – спросила Джен, отходя от столика, когда официант принес напитки.
– Позвоню, – пообещал Камерон. – Буду рад видеть тебя снова.
– И ты ей позвонишь? – осведомилась Пегги, когда они остались одни.
– Нет. – Камерон поднял свой бокал. – Мне вообще не надо было с ней встречаться.
– Почему?
– Не надо было – и все.
– А ты когда-нибудь задумывался над тем, почему убегаешь от женщин? – Она глянула на него и ответила прежде, чем он открыл рот: – Конечно, нет. Просто ты уверен в том, что у тебя всегда будут женщины.
– Ты и в самом деле считаешь меня донжуаном, плейбоем и Казановой в одном лице?
– А ты хочешь сказать, что я заблуждаюсь? Ты не боишься СПИДа?
– Боюсь, как все. Но у меня не так уж много любовных приключений, как тебе кажется.
– Конечно. – Она улыбнулась и пригубила бокал. – Когда ты в последний раз назначал свидание?
Он закатил глаза и лукаво ухмыльнулся.
– Вчера вечером. Но до этого я не встречался с женщиной по крайней мере месяцев пять. Да и на этот раз я не спал с ней.
Признание в том, что он прошлым вечером встречался с другой женщиной, неожиданной болью пронзило сердце Пегги, но ей удалось сохранить улыбку и безмятежное выражение лица.
– Ну, разумеется. Рассказывай. Это так интересно, я ничего подобного в жизни не слышала. Только, пожалуйста, не забывай, что я читала статью о тебе.
– А ты не верь всему, что о нас пишут в газетах.
– Позволь напомнить тебе, что в прошлую пятницу ты пытался соблазнить меня.
– Это не считается.
Его пренебрежительное отношение к их поцелуям задело ее за живое.
– Слава Богу, а то я подумала…
– Ты же понимаешь, что я имею в виду.
Правду говоря, она не понимала, вернее – решила, что ничего не понимает. Так удобнее. Этот разговор о ней действовал Пегги на нервы. Она хотела переменить тему и теперь лихорадочно думала, о чем бы поговорить еще.
– Ты сказал, что у тебя две сестры, а братья у тебя есть? – спросила она, довольная, что нашла нейтральное поле для общей беседы.
– Нет. Только сестры. А что?
– Ничего. Просто так спрашиваю, из любопытства.
– Они не виноваты в том, что я презираю брачные узы, если ты это хочешь узнать.
– Ты уже говорил, что определило твое мнение на сей счет, – сказала Пегги. – Ты рассказал об этом всей стране, помнишь? Меня на самом деле интересует совсем другое. Я бы хотела узнать, как ты стал финансовым консультантом. Внешне ты не похож на преуспевающего бизнесмена. Если бы я встретила тебя на улице, то скорее всего подумала бы… – Она пристально посмотрела на Камерона, а затем высказала свое впечатление: – Спортивный тренер или продавец спортивного инвентаря.
– Профессия тренера всегда казалась мне очень привлекательной, я даже собирался им стать. Хотя я и учился бизнесу, но в глубине души всегда мечтал играть в профессиональный американский футбол. Однако случилось так, что на последнем курсе колледжа, в первой игре сезона, защитник – свыше трехсот фунтов [6]6
Фунт ( англ.) – единица массы, равна 0,454 кг. 300 фунтов – около 136 кг.
[Закрыть]весом – заставил меня изменить эти намерения. Этот громила оставил меня на поле с разорванной мышцей и сознанием того, что у меня больше нет шансов стать профессионалом. Вскоре после окончания колледжа дядя Джон, используя свои связи, устроил меня на работу в чикагскую страховую компанию «Чикаго Фиделити». Дальше я продвигался самостоятельно.
– Тот самый дядя Джон?
– У меня только один дядя, – Камерон откинулся на спинку стула, с интересом глядя на Пегги. – Кстати, я звонил ему прошлым вечером. Он не знает женщины, на которой якобы жаждет жениться. Похоже, наша ясновидящая совсем не та, за кого себя выдает.
– Во-первых, она не наша, по крайней мере я с ней незнакома, а во-вторых, я никогда не говорила, что надо верить в ее предсказания.
– Тем не менее, – он снова выпрямился на своем стуле, – мы не можем отрицать, что испытываем друг к другу определенное влечение. И в этом безусловно виноват обмен веществ.
Пегги изумленно взирала на Камерона, не в силах ни возражать, ни соглашаться. Она знала, что между ними возникла особая связь, когда впервые увидела его.
– Но эти вещества для того и существуют, чтобы смешиваться и обмениваться молекулами друг с другом.
– Некоторые из них становятся слишком летучими…
– Другие – взрывоопасными…
– Иногда взрывы бывают полезны. Они расчищают дорогу, позволяя выполнить работу без особого риска. – Он обольстительно улыбнулся. – Ты называешь эти вещества гормонами. Именно они ответственны за непредсказуемое поведение женщин.
Она понимала, что он имел в виду. Она также понимала, что интимная связь с ним сильно осложнит ее жизнь.
– Ничего не выйдет, – сказала она.
– Ты уверена?
Она с мгновение колебалась, глядя ему в глаза, затем с тяжелым вздохом произнесла:
– Абсолютно.
Камерон знал, что у них с Пегги совершенно разные взгляды на жизнь. Но во многих вопросах, которые они обсуждали за ужином, их мнения совпадали, пусть не во всем, но во многом, и это казалось ему удивительным и непостижимым. Он никогда еще не встречал такой странной женщины, как Пегги. Только что она спорила о политике, а сейчас уже шутит. И в самом деле, как она и говорила, политика в основном является объектом для шуток.
