Текст книги "Сотвори свое счастье"
Автор книги: Мари Соул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
4
– Ты собираешься готовить для него? – в недоумении спросила Дарлин у возвратившейся в мастерскую Пегги.
– Ты не думай – это не благотворительность. Он платит. И неплохо.
– Не понимаю, – в голубых глазах Дарлин зажглись искорки любопытства. – То ты говоришь, что никогда не будешь работать на этого мужчину, то буквально на следующий день заявляешь, что будешь, а теперь еще собираешься для него готовить.
– Всего один раз, – оправдывалась Пегги, бросив портфель на стол в своем кабинете и следуя за Дарлин через всю мастерскую.
«ПДК-интерьеры» размещались в двухэтажном здании из темного кирпича. В 1950 году гостиная, столовая и кабинет, расположенные на первом этаже, были отгорожены от остальных комнат и превращены очередными владельцами сначала в ремесленную мастерскую, потом в бутик, а затем – в букинистический магазин. К сожалению, все они довольно быстро разорились.
Два года назад Дарлин и Пегги купили дом за весьма небольшую сумму наличными, получив в придачу изрядную порцию хлопот и закладную на тридцать лет вперед. Бывали дни, когда Пегги воспринимала эту покупку как благословение свыше, но случалось, что она сомневалась, были ли они с Дарлин в своем уме, когда решились оформить эту сделку.
Местоположение было идеальным для такого рода мастерской. По соседству ютилось несколько небольших магазинчиков, притягивавших женщин, а поскольку именно женщины являются инициаторами перемен в обстановке квартир, то, естественно, они останавливались и у витрины «Интерьеров», чтобы почерпнуть новые идеи.
Затем они заходили в маленькое фойе, украшенное действующим фонтаном, выразительной каменной статуей и картиной, которую Пегги написала в свой первый год учебы в колледже, пока не начала специализироваться в дизайне интерьеров. Фонтан и статуя были слишком тяжелыми, чтобы их могли украсть, но Пегги надеялась, что какой-нибудь уличный хулиган догадается утащить картину.
Слева от фойе находился небольшой зал, использовавшийся одновременно как для презентаций, так и в качестве помещения для хранения образцов, а также кабинета (или офиса, как его называла Пегги) с рабочим местом, и поэтому у окна расположился кульман. Справа от фойе, в бывшей гостиной, они устроили маленький магазинчик со всякой всячиной, пригодной в любом хозяйстве. Там было все – от диванных подушек до чайных полотенец. Здесь хранился журнал учета наличности, а также стоял телевизор с видеомагнитофоном для просмотра роликов с различными типами интерьеров. Старую столовую отделили от гостиной, на стенах развесили картины, а на полу разместили всяческие уникальные предметы, которые Пегги и Дарлин выискивали на аукционах и распродажах имущества, покупали за бесценок и продавали с приличной выгодой. Кроме того, каждое окно в этих трех комнатах использовалось для демонстрации различных типов оформления окон.
Остальные комнаты дома занимала Дарлин, решив таким образом и свой жилищный вопрос, и проблему служащих, необходимых для ведения бизнеса. Она могла находиться на кухне или даже наверху, в спальне, однако колокольчик над входной дверью вовремя предупреждал ее о посетителе.
В данный момент в мастерской никого не было, и они отправились на кухню.
– Тебе могут пригодиться три поваренные книги, – сказала Дарлин, опустившись на колени и роясь среди штабелей книг, наваленных в кухонном шкафу. – Ты собираешься готовить что-нибудь особо изысканное?
– Не очень. Все должно быть готово сегодня к шести вечера.
– Он тебе поможет?
– Надеюсь. – Пегги присела на корточки рядом с Дарлин, принимая из ее рук книги, которые та вытаскивала. Учитывая, что кулинарные таланты Дарлин были близки к нулю, Пегги всегда забавляла ее обширная коллекция кулинарных книг. Дарлин часто возвращалась с распродаж-аукционов не только с вещами, предназначенными для их магазинчика, но и с кулинарными книгами, пополнявшими затем ее коллекцию.
– В этой книге содержится множество рецептов, не требующих использования жиров, молока, говядины и сахара-рафинада, – сказала Дарлин, протягивая ей третью книгу. – Ты изменила свое мнение о нем?
– Вовсе нет. – Менять было нечего. – Я просто решила, что это поможет нам заплатить ежемесячный взнос по закладной.
– Разве в присутствии мистера Слейтера твое сердце не бьется немного быстрее?
– Нет, – соврала Пегги.
Они вместе сосредоточенно склонились над книгами, и Пегги отмечала рецепты, казавшиеся ей приемлемыми для использования. Дважды звякнул дверной колокольчик, и Дарлин вышла обслужить покупателя, в то время как Пегги продолжала чтение. К часу у нее были составлены меню и список необходимых продуктов.
– Хочешь, я пойду с тобой и помогу? – предложила Дарлин.
Пегги знала, что предстоит напряженная работа. Но она также знала, что на кухне от Дарлин проку мало.
– Нет, я справлюсь, – отказалась она. – Мистер «Плейбой» поможет чистить и резать продукты. В конце концов, это его вечеринка.
Пегги повторила эту фразу, когда привратник впускал ее в квартиру Камерона:
– Это его вечеринка, а его даже нет.
– Он обещал приехать сразу, как только сможет, – ответил привратник, забрав у нее два огромных пакета с продуктами и относя их на кухню. – Если вам что-нибудь потребуется, вы можете позвонить ему в офис.
– Если мне что-нибудь потребуется, – со злостью пробормотала она, когда привратник ушел. – Мне требуется заключение психиатра, а больше мне ничего не нужно.
Она оглядела кухню и пришла в настоящий ужас, когда увидела сучковатые дверцы шкафчиков с персональным клеймом «КС» на каждой. Если учесть, что стены украшали обои с тем же клеймом, то продолжать описание кухни дальше не стоило. Камерон Слейтер – или, вернее, его декоратор Хэл, – вкусом не отличался.
И все же, несмотря на всю эту абракадабру, кухню спланировали удивительно функционально. Каждая вещь имела свое место, и каждая вещь была на своем месте. Но проблема заключалась в том, как найти эти «места».
Пегги раскрывала дверцы шкафчиков и выдвигала ящики, вытаскивая оттуда кастрюли, сковородки, ложки, лопаточки в том порядке, в каком натыкалась на них. Вскоре стол был завален посудой, и она наконец принялась чистить и резать, бланшировать и поджаривать все то, о чем говорилось в кулинарных рецептах. Она часто сверялась с часами на плите. Время бежало так быстро! А так много еще нужно было сделать!
Камерон переступил порог своей квартиры в четыре часа. Всю дорогу из офиса он проклинал средства массовой информации. Одно упоминание о понижении цен на нефть – и Тед Мосс спешит избавиться от всего, что у него было. Вторая половина дня была потрачена на полное обновление его портфеля ценных бумаг. Камерон уже начал сомневаться, что ему когда-нибудь удастся выставить Теда из офиса.
Переступив порог квартиры, он сразу почувствовал аппетитный аромат жарящихся грибов и пикантный чесночный запах. До ушей Камерона донеслось звяканье ложки о кастрюлю, а когда он зашел в столовую, то увидел Пегги, которая свои светло-медовые волосы перехватила черным шарфиком, чтобы они не лезли ей в лицо, а белый пиджак закрыла передником. Она скинула туфли на шпильках и стояла в одних чулках, подогнув левую ногу.
Она изучала лежавшую перед ней книгу, большой ложкой помешивая кипящую в кастрюле смесь и добавляя новые ингредиенты. Она явно торопилась, но все ее движения были очень грациозны, и Камерон с удовольствием наблюдал за ней, возбужденный ее истинной женственностью. Внезапно в голове промелькнула мысль: столь ли она грациозна в постели?
Но только на мгновение.
Кашлянув, он вошел в кухню.
– Извини, что должен был уйти. Иногда бывают кошмарные дни.
Она поглядела на него, не улыбаясь, но и не сердясь.
– У тебя есть морская соль?
– Морская соль?
– Так написано в рецепте. – Она пожала плечами и слегка вздохнула. – Я решила заменить ее обычной солью. Постучи по деревяшке. На всякий случай.
Он вдруг засомневался.
– Ты хоть понимаешь, что делаешь?
Она насупилась, в глазах мелькнули грозные огоньки, и он понял, что ему лучше попридержать язык. Отойдя от плиты, она протянула ему деревянную ложку.
– Если хочешь сменить меня на дежурстве, то добро пожаловать!
– Нет-нет, – поспешно отказался Камерон, который еще в детстве усвоил, что кухня – царство женщин. – Здесь ты хозяйка.
Выражение ее лица смягчилось.
– Значит, если что-то не удастся, то виноватой буду я. Верно?
Он не это имел в виду, но, поразмыслив, решил, что она права.
Не дожидаясь ответа, Пегги возвратилась к изучению кулинарной книги.
– Здесь упоминаются совершенно не те продукты, которые я обычно использую. Спасибо магазинам здоровой пищи. Я никогда не задумывалась о соли.
И ему тоже казалось, что соль – всегда соль. Подойдя к плите, он приподнял крышку. В кастрюле булькала странная желтая кашица.
– Полента, – ответила она на невысказанный вопрос. – В основе – каша из кукурузы.
– И что еще будет в меню?
– Грибы, фаршированные ферментированной соей, соус из соевого молока со свежими овощами – на закуску. Огуречно-кориандровый салат, полента с грибами и фаршированная бобами форель под соусом из сгущенного соевого молока – главное блюдо. А на десерт – яблочное суфле.
– Яблочное суфле. Звучит заманчиво. – Он не был столь оптимистичен насчет соуса из соевого молока и других ингредиентов с весьма непривычными названиями. Его обычной едой был бифштекс с картошкой фри, особенно если ужин имел место в «Чоп-Хаузе». Если бы Эдна не позвонила и не сообщила, что Джордж сидит на диете, то именно там они и поужинали бы сегодня вечером.
Если. Это слово преследовало его. Он посмотрел на Пегги.
– Чем я могу тебе помочь?
Она глянула в сторону столовой.
– Накрой, пожалуйста, на стол и принеси мне все имеющиеся в доме сервировочные блюда.
Одним движением он освободился от пиджака, ослабил галстук и закатал рукава рубашки; затем быстро разместил на столе четыре прибора. Когда все было готово, он позвал ее в столовую.
Она кивнула, увидев накрытый стол, затем все внимание сосредоточила на столовых приборах.
– Неплохо, – одобрила она, меняя местами вилки и ножи, раскладывая по местам маленькие вилки и ножи для фруктов и передвигая вправо бокалы для воды.
– Но недостаточно хорошо? – спросил он, внося изменения в расположение приборов, находившихся перед ним.
Она посмотрела на него через стол. Ее улыбка была очень красноречива.
– Я никогда не был силен в сервировке стола, – оправдывался Камерон.
– Немногие мужчины сильны в этом вопросе, – утешила его Пегги, распрямляя салфетку и окидывая стол оценивающим взглядом. Вполне удовлетворенная, она отправилась обратно на кухню.
Он последовал за ней.
– И многим мужчинам ты помогала накрывать на стол?
Она остановилась у столика рядом с раковиной и обернулась.
– Я полагала, что ты знаешь обо мне все.
– Ну не в таких же подробностях, в самом деле. – Он знал только то, что в отношениях с мужчинами ей не везло, они, влюбившись, бросали ее.
– Только то, что рассказала тебе Майра Гибсон?
Он кивнул, не считая нужным лгать.
– Ты ей действительно понравилась – она сказала, что ты честная, ответственная и очень талантливая. Ей понравилось, как ты оформила ее дом.
– С ней было легко работать, – сказала Пегги, вспоминая три месяца, проведенных в доме Гибсонов, и доверительные беседы с Майрой. Они обсудили все, включая мужчин. Пегги не ожидала, что Майра передаст содержание их разговора человеку, подобному Камерону Слейтеру.
Она искоса поглядела на него.
– В следующий раз я серьезно подумаю, прежде чем что-нибудь рассказывать клиенту.
– Это не были обыкновенные сплетни. Когда я спрашивал о тебе, она попросила не доставлять тебе лишних переживаний, поскольку ты и так уже не раз страдала из-за мужчин. Я заверил ее, что держу за правило не влюбляться в женщин, с которыми веду дела.
Пегги уловила скрытый смысл сказанного.
– Снова контроль?
Он помрачнел.
– Я называю это здравым смыслом.
– Возможно, ты прав. – Она не собиралась спорить. Если ясновидящая с ток-шоу не смогла с ним ничего поделать, то с какой стати ей это удастся? Взяв нож, она принялась резать лук.
– Я уверен, что прав, – сказал он. – Если влюбляешься в женщину, с которой работаешь, все осложняется… слишком осложняется.
– И может оказаться крайне неприятным. Правда, жизнь не лишена неприятностей. К тому же мужчине сложнее сбежать от женщины, с которой он работает.
– Я никогда не убегаю.
Она сосредоточенно резала лук, не обращая внимания на едкий запах.
– Нет, конечно же, нет.
– Не убегаю, – настаивал он, но затем сменил тактику: – Слушай, мы, кажется, решили не касаться наших разногласий по поводу семьи и брака и не портить деловых отношений.
Она оторвала взгляд от лука.
– Не я затронула эту тему, а ты. Я совсем не собираюсь в тебя влюбляться. Для меня роман с тобой – последнее дело.
– Ты уверена? – Он фыркнул и направился к холодильнику. – Ладно, но, к твоему сведению, не все женщины разделяют твое мнение.
Она наблюдала, как он идет к холодильнику.
– Ты хвастаешься или жалуешься?
– Ни то, ни другое. – Он оглянулся. – Просто констатирую факт.
– Излагаешь свою точку зрения, – поправила она.
– Какая разница, – пробормотал он, заглядывая в холодильник.
Усмехнувшись, Пегги вернулась к луку.
Он огорчен, и напрасно, но ей это нравилось. Этот мужчина был чертовски самонадеян и более чем уверен в том, что женщины находят его совершенно неотразимым.
Скверно то, что он был прав.
Сам по себе его голос, гортанный, с грубоватой интонацией, мог возбудить кого угодно. А если прибавить сюда стройное тело и эти прекрасные зеленые глаза… Камерон Слейтер был опасным мужчиной. Но ей требовалось убедить его в том, что она не превратится в его очередную жертву.
Она услышала стук захлопнувшейся дверцы холодильника и шипение вскрываемой бутылки. Ее разбирало любопытство, но она не обернулась, пока он не заговорил:
– Хочешь пива?
В руках он держал темную бутылку. Он уже овладел собой и теперь не позволял себе расслабиться. Она отрицательно покачала головой.
– Еще чем-нибудь помочь?
Она глянула на баночки и сырые овощи, разложенные на столе.
– Конечно.
– Что я могу сделать? – Он подошел к ней, и она знала, что он мог бы сделать. Он мог бы, например, прекратить пользоваться кремом для бритья или одеколоном, которым пользовался. От него исходил слишком приятный запах. И он мог бы прекратить дышать. Звук его дыхания рядом с ухом заставлял учащенно биться ее сердце.
Она взяла полиэтиленовый пакет и протянула ему.
– Я купила свежую спаржу. Ее нужно помыть и обрезать.
– Тебе на все хватило денег?
Он дал ей деньги и попросил купить все самое лучшее. Она так и поступила.
– Хватило с избытком. Сдачу верну попозже. Полагаю, эти люди – важные клиенты?
– Очень. – Он шагнул к раковине и стал прополаскивать спаржу. – Я не знаю, как давно Джордж Миллер числится в списке «Форбз 400», но он был мультимиллионером задолго до того, как я занялся его счетами в «Чикаго Фиделити». Когда я сообщил ему, что собираюсь начать собственный бизнес в качестве финансового консультанта, он перешел ко мне. Возможность упомянуть его имя среди моих клиентов очень способствовала моему успеху.
Она с интересом посмотрела на него.
– Я читала про тебя статью. В ней говорится, что большинство твоих клиентов – миллионеры, а если и нет, то, приходя к тебе и следуя твоим советам, они ими скоро становятся.
Он лукаво улыбнулся.
– Звучит хорошо, не правда ли? Всегда хочется создать впечатление, что ты – лучший.
– А это неправда?
Он пожал плечами и вернулся к спарже.
– Я работаю с некоторыми очень состоятельными людьми. Я также работаю с теми, кто готов доверить мне свою корзину с яйцами, чтобы не беспокоиться о своем благополучии.
– Мне бы пригодилась корзина с яйцами. – Пегги налила немного оливкового масла на дно сковородки и поставила ее на плиту. – Я всем говорю, что зарабатываю шестизначные суммы. Правда, умалчиваю, что перед запятой стоит всего четыре знака, а остальные два – после запятой.
Камерон засмеялся и стал наблюдать, как она поджаривает нарезанный лук вместе с размятым чесноком. Она добавила щепотку соли, затем измельченные ножки грибов и базилик. Все выглядело неплохо, пока она не открыла какую-то банку и не вылила часть содержимого в сковородку.
– Что это? – забеспокоился Камерон, не уверенный в том, что хочет услышать ответ.
– Это темпе. – Она выключила огонь, размешала смесь, взяла банку и прочитала надпись на этикетке: – «Приготовленные особым образом ферментированные бобы».
Звучало отвратительно.
– Ты уверена, что это съедобно?
– Доверься мне, – обнадежила его Пегги, и в ее глазах заплясал дразнящий огонек.
Ему часто доводилось это слышать, но сегодня у него не было выбора.
– Джордж не тот человек, который любит перемены, по крайней мере так было раньше. С тех пор, как он переехал в Джорджию…
Пегги ложечкой накладывала приготовленную смесь в шляпки грибов.
– Не знаю, что еще приготовить. – Она глянула на часы. – Уже поздно. «Очень поздно», – сообразил он.
– Что еще нужно сделать? – Спаржа была вымыта, все концы обрезаны. – Это готово.
Она глянула в свой список и покачала головой.
– Остальное мне придется делать самой. Там нужно смешивать и варить.
– Тогда я буду в кабинете. До прихода Джорджа и Эдны мне надо разобраться с кое-какими бумагами.
В бывшей спальне, которую он переделал под кабинет, Камерон достал папку Джорджа Миллера и положил на стол. Движение указательного пальца – и включился компьютер. Две минуты спустя он подключился к закрытым биржевым сводкам.
Он слышал, что шипение на кухне пошло на убыль. Секунду спустя все затихло. Насколько он мог судить, у Пегги все было под контролем. «Вы полагаете, что держите все под контролем, не правда ли?» Так сказала ясновидящая на ток-шоу. Он уставился на свой монитор. Действительно ли у него все под контролем?
Или он такой же дурак, как и его отец? И им тоже будет манипулировать женщина?
Он не мог управлять реакциями своего тела, когда рядом была Пегги. Или мыслями, которые закрадывались ему в голову. Зачем ему нужно было представлять себе, какой она будет в постели? Но он представлял… представляет… и будет…
Майра Гибсон просила его не трогать Пегги, и он хотел последовать ее совету. Но дело в том, что он слишком долго обходился без женщин. То, что он ощущал, было простым желанием. Проблема заключалась в том, что в современном обществе человек его возраста и положения не может просто так подцепить женщину, чтобы удовлетворить свои потребности. Это чертовски опасно. А развитие отношений создает проблемы. Он достаточно хорошо это усвоил.
Пегги спросила его, не хвастался ли он, когда утверждал, что другие женщины не прочь завести с ним интрижку. Может, так оно и было, а может, ему просто хотелось сообщить ей, что даже если она его и не хочет, то другие от него не откажутся.
– И почему меня это заботит? – пробормотал он.
– Ты всегда разговариваешь со своим компьютером?
Ее голос, прозвучавший так близко, напугал его. Он резко отстранился от монитора и посмотрел на нее. Она стояла всего в шаге от него с ковшиком в одной руке, с морковкой – в другой. Он не слышал, как она подошла, бесшумно ступая по ковровому покрытию.
– Не откажешься попробовать овощной соус? – спросила она. – Чего-то не хватает, а я не могу понять – чего.
Она макнула конец морковки в соус и подала ему. Он потянулся, взял ее руку в свою ладонь и понес морковку ко рту. Ее кожа была мягкой и теплой, а в кончиках пальцев ощущался пульс.
Даже вонзив зубы в морковку и почувствовав на языке вкус соуса, он не отвел взгляда от ее глаз и заметил в них проблеск понимания. Она могла утверждать, что он ее не интересует, но ее тело говорило совсем о другом, а румянец на щеках свидетельствовал, что она не была столь спокойной и хладнокровной, как хотела казаться.
Он стал медленно пережевывать морковку, кончиком языка облизывая губы. Вкус соуса был необычным, женщина перед ним – интригующей.
Ее глаза потемнели, приобретая оттенок какао, стали сладкими и откровенными – и вдруг она рассмеялась соблазнительным, чувственным смехом.
– Ты словно совершаешь грех, поедая морковку, – заметила она.
– Ты должна увидеть, как я ем яблоко, – тихо произнес он.
– Ева бы не упустила такой возможности. – Она отняла у него руку. – Ну и что ты думаешь?
Он думал, что, переспав с ней, снял бы громадное напряжение, сковавшее его тело и, вероятно, ее тоже, и что он явно сошел с ума, если лелеет подобную надежду.
– Я думаю, не хватает соли.
Она кивнула и направилась обратно в кухню.
– Попробую посолить еще.
На кухне было жарко, но Пегги знала, что кожа ее пылает совсем не из-за горячей духовки. Она расстегнула две верхние пуговицы пиджака и обмахнулась кухонным полотенцем. Теперь она уже никогда не сможет откусить морковку, чтобы не вспомнить, как смотрел на нее Камерон, пробуя соус. Его глаза рассказали о многом, и все это было ужасно соблазнительно. Он мог утверждать, что не желает никаких отношений, но глаза его говорили об обратном.
– Забудь об этом, – пробормотала она и потрясла солонкой над соусом. Она обожглась уже дважды, пора бы стать толстокожей.
В будущем она не собирается попадать в обстоятельства, от которых ей снова станет больно. Не будет прислушиваться к своим гормонам. Чертова биохимия! Она будет игнорировать Камерона и его сексуальное тело, его насмешливые зеленые глаза и провоцирующий запах одеколона. Она сможет.
Она это сделает!
И она снова посолила соус.
В половине шестого Пегги тихонько постучала в дверной косяк кабинета. Камерон оторвал взгляд от листа бумаги, который изучал.
– У меня все готово, – сказала она. – Если уделишь мне минутку, я покажу, что нужно сделать перед подачей на стол.
– Покажешь мне?
– Если я приготовлю рыбу до своего ухода, то она станет жесткой.
– А почему ты уходишь? – Он встал и, разминаясь, повел плечами. Бугристые мышцы под белой рубашкой притягивали ее взгляд словно магнит. – Неужели ты боишься есть то, что приготовила?
– Конечно же, нет. Но когда я увидела дополнительный прибор… – Она предполагала, что нашлась какая-то из его знакомых, которая согласилась довести начатое до конца.
– Он для тебя, – объяснил Камерон. – Я рассчитывал, что ты останешься. Не только чтобы готовить, но и чтобы составить компанию Эдне. Ей нравится общество другой женщины.
– Не знаю. – Пегги не догадалась предусмотреть такую возможность.
– У тебя свидание? Неотложная встреча?
Она могла сказать «да». Возможно, так и следовало поступить. С другой стороны, рыба должна готовиться строго определенное время, соусы должны быть разогреты до строго определенной температуры, а если Камерон увлечется деловыми разговорами, то обед, на который она потратила уйму времени, будет загублен.
– Я подходяще одета?
Он окинул ее взглядом от макушки до кончиков пальцев, ничем не выдавая своего мнения. Наклонившись вперед, он ухватил концы черного шелкового шарфа, которым она прихватила сзади волосы. Медленно, не сводя с нее глаз, он стянул его прочь. От сознания близости его рук и вида золотисто-русых курчавых волосков на его запястьях у нее перехватило дыхание.
Улыбка тронула его губы, когда он провел пальцами по ее волосам, распределяя их по плечам. Костяшки задели ее щеку, и она услышала свой собственный вздох.
– Ты выглядишь потрясающе, – нежно произнес он, направив ласкающий взгляд на ее губы.
Затем шарф оказался у нее в руке.
– Ты можешь воспользоваться ванной в холле и освежиться, – отворачиваясь, проговорил он.
Джорджу и Эдне Миллер было за шестьдесят. Пегги определила Джорджа как щеголя; цилиндр, очки и трость с золотым набалдашником завершали его облик. Он выглядел как человек, обладающий деньгами – кучей денег, – и ему было явно приятно, что люди об этом знали.
Эдна была витриной его финансового благополучия. На ее плечах красовалось меховое манто, а в ушах, вокруг шеи и на пальцах сверкало множество бриллиантов. Когда-то она наверняка была красивой, но сейчас черты ее лица заострились, а лоб, казалось, был вечно нахмурен.
– Джордж, Эдна, – приветствовал их Камерон. – Рад вам представить Пегги Барнетт, моего дизайнера по интерьеру, а на сегодняшний вечер – и нашего повара.
Джордж пожал ей руку. Эдна просто улыбнулась:
– Вы случайно не работали у кого-нибудь, кого я знаю?
– У Майры Гибсон, – ответил Камерон, принимая у Эдны манто.
– Майра отличается странными вкусами, – проговорила Эдна, осматривая прихожую. – Я полагала, ты свяжешься с Петерсоном. Когда мы жили здесь, он сотворил чудеса с нашей квартирой.
– Петерсон был занят, – ответил Камерон после того, как повесил в шкаф ее манто и положил на полку цилиндр Джорджа. – У Пегги отличные рекомендации.
Эдна снова окинула ее взглядом и улыбнулась тонкими губами.
– Конечно.
Эдна Миллер наверняка решила, что отношения между Пегги и Камероном дизайном не кончаются. Но Пегги знала, что бесполезно это отрицать. От оправданий подозрения лишь усиливаются.
– Вы, наверное, немного поволновались за сегодняшний ход дел на бирже? – спросил Камерон Джорджа.
– Немного? – Джордж первым направился в гостиную, все время опираясь на трость. – Разве ты не в курсе, чем сегодня все закончилось?
– В понедельник все будет на прежнем уровне. Вы ведь знаете, как это бывает.
Джордж расположился в одном из кресел с фургонными колесами, а Эдна провела ладонью по одной из подушек бирюзово-розового дивана, прежде чем чопорно расположилась на его краю. Пегги была рада, что у нее появился предлог удалиться.
– Пойду принесу закуски.
Минуту спустя к ней присоединился Камерон.
– Они попросили минеральной воды. Эдна всегда пьет мартини, а Джордж, насколько мне известно, скотч со льдом, но сегодня они почему-то хотят минералки. А я даже не уверен, есть ли она у меня.
– Я видела какую-то бутылку в одном из этих шкафов, – сказала Пегги, принимаясь распахивать дверцы. С третьей попытки она ее обнаружила и протянула Камерону.
– Спасибо. – Он сделал паузу, глядя на нее так, что ей сделалось неловко. – Ты должна простить Эдну и Джорджа. Иногда… – Он пожал плечами и отвернулся к холодильнику.
Он наполнял бокалы льдом и наливал минеральную воду, в то время как Пегги разогревала фаршированные грибы. В гостиную они вошли вместе, каждый со своим подносом.
– За расцвет экономики, – отсалютовал Джордж своим бокалом. Затем он глянул на поднос с фаршированными грибами и с овощами, разложенными вокруг горшочка с соусом. – Выглядит аппетитно. Надеюсь, вы не против изменений в меню. Мой доктор обещал, что если я буду придерживаться этой диеты, то доживу до ста лет.
Он взял один гриб, и Пегги затаила дыхание, ожидая его реакции. Она совсем не обращала внимания на Эдну, пока та не схватила салфетку и не выплюнула в нее морковку и соус.
