Текст книги "Сотвори свое счастье"
Автор книги: Мари Соул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Она нажала на рычаг и принялась листать телефонный справочник.
– Я должна поскорее отвезти щенка к ветеринару, – сказала она, набирая номер. – Он потерял много крови и…
Не закончив фразы, она быстро заговорила в трубку:
– Лечебница доктора Маккея? У меня раненый щенок…
Камерон слушал, поглядывая то на щенка, то на Пегги, которая разговаривала с ветеринаром. Щенок был явно истощенным и вялым, и Камерон понимал, что на благополучный исход почти не было надежды. Везти его к ветеринару казалось напрасной тратой времени и денег.
– Я выезжаю немедленно, – сказала она и положила трубку. Только сейчас Пегги повернулась к Камерону. – Он примет нас прямо сейчас, – пояснила она. – Прости, Кэм, но придется отложить наш поход по магазинам.
И все это ради щенка, который, возможно, не выживет. Он стоял, не зная, что делать. Камерон не хотел быть вовлеченным в историю с собакой, только не это. Он старался забыть тот давний случай, вспоминать который даже спустя годы ему было слишком больно.
Щенок вдруг заскулил и попытался высвободиться из рук Пегги, и тут Камерон неожиданно решился действовать.
– Оставайся здесь, – приказал он. – Я принесу тебе пальто, и мы отвезем щенка к ветеринару. – Он обвел кухню быстрым взглядом. – Его надо держать в тепле. У тебя есть большое полотенце или что-то в этом роде, чтобы закутать его?
– Ты не должен… – начала она, но затем улыбнулась. – Возьми полотенце в ванной.
Он принес полотенце и ее пальто, бережно завернул щенка, пока Пегги одевалась. Прикосновения к маленькому животному вновь вызвали воспоминания, которых он так боялся. Камерон поскорее передал щенка Пегги.
– Я поведу машину.
– Но мы испачкаем обивку.
– Ничего страшного, потом почистим, – сказал он, открывая дверь своей роскошной машины.
Пока Камерон помогал Пегги устроиться в салоне, она рассказала, как проехать в лечебницу. Он внутренне содрогнулся, когда щенок заскулил. Прошлое возвращалось. Камерон вспомнил, как скулил другой щенок, вспомнил свои слезы, ощущение безысходности и отчаяния.
– Я очень благодарна тебе, – отозвалась Пегги. – Я не смогла оставить щенка в таком состоянии.
Камерон бросил быстрый взгляд на собачку на ее коленях. Даже завернутый в полотенце, щенок дрожал. Темно-карие глаза казались огромными и очень печальными. Щенок глядел на Камерона, и тот быстро отвернулся.
– Все будет хорошо, – услышал он позади приглушенный голос Пегги. – Мы поможем тебе, малыш.
– Он, возможно, не выживет, – сказал Камерон. «Нельзя принимать все так близко к сердцу, это приносит одни страдания», – думал он.
– Он обязательно выживет, если я ему помогу.
– Он страшный заморыш.
Пегги расслышала в его голосе жалость и боль. Реакция Камерона на происходящее удивила ее. Она ожидала вспышки недовольства в связи с отменой их похода по магазинам, ждала, что он назовет ее действия глупыми. Но уж никак не ожидала от него помощи.
– Как можно просто так выбросить щенка, оставить его умирать с голоду?
– Это равнодушие, нежелание заботиться о ком-либо или, возможно, ревность….
В его голосе звучала боль.
– У тебя была собака? – спросила Пегги.
Он вздрогнул и устремил взгляд вперед на дорогу.
– Была. Совсем недолго. Дядя подарил мне ее на день рождения. Мне тогда исполнилось десять.
– И?.. – Она вдруг поняла, что история эта имела грустное продолжение.
Камерон глубоко вздохнул и оглянулся на щенка, лежащего на коленях у Пегги.
– Он был еще совсем маленький, почти как этот. Конечно, не заморыш, а толстенький и кругленький, как шарик. – На губах Камерона появилась задумчивая улыбка. – И, разумеется, полный сил и энергии.
– Как ты его назвал?
– Кинг. Мне казалось, что это звучит величественно. Это был охотничий пес необычного золотистого окраса, и такое имя очень ему подходило. Особенно потом, когда он стал бы большим.
– Но Кинг так и не стал большим?
Камерон снова глубоко вздохнул, и Пегги решила, что не дождется ответа, но он вдруг заговорил:
– Моя мать была резко против, ей не нужна была собака ни в доме, ни во дворе. «От собак сплошная грязь», – заявила она. Но это был лишь повод. Мать не терпела Кинга, потому что его подарил мне дядя Джон.
Пегги нахмурилась.
– Я не понимаю…
– Я тогда тоже не понимал… Не понимал, что она панически боялась дядю Джона, боялась его влияния на меня и папу. Она хотела безраздельно властвовать над всеми нами. Поэтому плакала, прикидываясь больной, и целыми днями лежала в постели, требуя убрать Кинга подальше. И Кинга унесли… когда я спал. Я никогда больше не видел его, но…
Голос Камерона дрогнул, и она увидела, как его пальцы судорожно сжали руль. Пегги хотелось успокоить его, погладить, сказать что-то утешительное, но она сдержалась, дав ему время прийти в себя. Неожиданно он проявил себя очень человечным, и ей стало жаль десятилетнего мальчика, у которого отняли собаку, пока он спал.
Через некоторое время Камерон все же закончил свой рассказ.
– Они пытались объяснить мне, что отдали Кинга в хорошие руки.
– Надеюсь, что это так.
Камерон был рад, что она не сказала больше ничего.
Ему было стыдно за свое поведение, за то, что у него невольно на глаза навертывались слезы, как тогда, в день разрыва с Карой. А ведь одна только Кара знала о щенке, которого Камерон любил и которого у него отняли…
Однако Кара так и не поняла, что он до сих пор жалеет об этой утрате. Пегги же – другое дело, она душой и сердцем чувствовала его боль.
В ветеринарной лечебнице Камерон наблюдал за тем, как Пегги бережно держит щенка, как ласково успокаивает его и нежно ухаживает за ним. Он присутствовал при ее разговоре с доктором, но, когда ее голос задрожал, а по щекам потекли слезы, Камерон поспешно вышел. Он не мог больше видеть ее страдания.
Пегги нашла его в регистратуре, где он оплачивал счет. Она не сказала ни слова, подошла и прижалась к нему щекой. Он крепко обнял ее, чувствуя, как она дрожит и тихонько всхлипывает. И только когда она вздохнула, немного успокоившись, и взглянула на него блестящими от слез глазами, Камерон спросил:
– Он умер?
– Нет, пока нет. Доктор Маккей и его ассистент зашивают рану. Он сказал, что не знает, выживет ли собака. Рана не очень опасна, но щенок сильно истощен, к тому же он потерял много крови.
– Он выздоровеет, – заявил Камерон, еще крепче обняв девушку. – Ты очень решительная и настойчивая, ты поступила совершенно правильно и увидишь – щенок выживет.
Она смущенно улыбнулась, но не отстранилась. Так они и стояли, обнявшись, когда из операционной вышел доктор Маккей.
– Наш маленький пациент выглядит не так уж и плохо, учитывая то, что с ним произошло, – сказал он. – Мы оставим его у себя до завтра. Осмелюсь утверждать, что если он переживет эту ночь, то завтра утром вы сможете забрать его домой.
– Ну и что же ты будешь с ним делать? – спросил Камерон на обратном пути.
– Не знаю, – призналась Пегги. – Я не могу держать животных в квартире, в договоре об аренде об этом ясно сказано, а у Дарлин на них аллергия. – Она искоса взглянула на него.
– О, нет, только не это, – он поднял руку, словно защищаясь от нападения. – Я его не возьму.
– Но ты заплатил за него, – сказала она, усмехнувшись.
Он вынужден был признать, что заплатил весьма приличную сумму, и квитанция лежит в его бумажнике.
– Только потому, что знал, – тебе это не по карману, но не собирался говорить тебе об этом. Я не могу держать собаку.
– В таком случае придется поговорить с моей сестрой. Джоэл всегда просил щенка.
Камерон покачал головой.
– Не делай этого, Пегги, не дари щенка, чтобы потом не отнимать.
– Если Дана и Тед не согласятся, – сказала она, – Джоэл не увидит щенка и ничего о нем не узнает. В нашей семье поступают честно, стараясь не причинять боль друг другу.
Камерон сбросил скорость.
– Так давай сразу поедем и поговорим с ними.
10
Дана с сыном Джоэлом были дома, и Камерон сразу отметил большое сходство между Даной и Пегги. Хотя Дана коротко стригла светлые волосы, была ниже ростом и полнее, но с первого взгляда было видно, что они сестры. Они даже смеялись одинаково. А вот малыш Джоэл был рыжеволосый, веснушчатый и уже в свои восемь лет обладал комплекцией настоящего футболиста. Вскоре Камерон узнал, что Джоэл серьезно увлекается футболом.
– Мистер Слейтер играл в футбол, когда учился в колледже, – сообщила Пегги племяннику, знакомя их. – Одно время он даже подумывал о переходе в профессионалы.
– В самом деле? За кого вы выступали? – возбужденно поинтересовался Джоэл.
– За команду «Диких котов».
– В прошлом году мы с папой ходили на одну из их игр, – похвастался Джоэл. – Они отлично сыграли. Хотя я вообще-то болею за «Майамские ураганы», «Ниттанийских львов» из Пенсильвании и, конечно же, за «Медведей».
– Да, отличные команды, – согласился Камерон, вспоминая те времена, когда он в возрасте Джоэла знал наизусть все команды национальной футбольной лиги и каждой конференции в отдельности, их эмблемы и ключевых игроков. – Меня чуть не взяли в пенсильванскую команду.
– Правда? – Карие глаза Джоэла расширились от восторга. – Почему же вы не подписали контракт?
– Моя мама не захотела отпускать меня так далеко.
– Ну да, – Джоэл поморщился и взглянул на мать. – Они всегда так. Хотите поиграем немного?
Камерон решил, что это неплохая идея. Все равно и его пальто, и костюм были все в грязи и от нескольких ударов мяча хуже не станут. Кроме того, пока они с Джоэлом будут играть, Пегги сможет спокойно поговорить с сестрой.
Дана подождала, когда сын и Камерон выйдут из дома, и только потом заговорила с Пегги.
– Это и есть тот парень, которого в сентябре ты была готова задушить? – усмехнулась она.
– Он не такой уж плохой, как поначалу казалось, – призналась Пегги. – Но иногда мне все еще хочется его задушить: он не допускает и мысли о женитьбе.
Дана засмеялась.
– Не знаю, не знаю, сестренка. Как только тебе удается водить за нос таких парней?
– Послушай, – Пегги решила переменить тему разговора, – мы заехали к тебе, чтобы посоветоваться, что делать: я нашла сегодня щенка.
И она все рассказала сестре, упомянув и о том, что щенок может не выжить.
– Он похож на охотничью собаку и, возможно, будет внушительных размеров, но у тебя же хватит места. – Она выглянула в окно, где Камерон и Джоэл перекидывали друг другу мяч. Камерон был в пальто, а Джоэл в теплой куртке. – Ты, помнится, говорила, что Джоэл хочет щенка.
– Мы говорили с Тедом о собаке в подарок на Рождество. – Дана тоже смотрела на сына и Камерона. – Но пока мы еще не решили окончательно. Давай сначала я поговорю с Тедом.
– Поэтому мы и заехали к тебе, чтобы вы с Тедом обсудили и решили, что делать, прежде чем сказать об этом Джоэлу. Особенно Камерон не хотел ничего говорить мальчику. Зачем расстраивать его, если вы не захотите взять щенка? У Камерона был печальный опыт такого рода.
– Похоже, он приличный парень.
Пегги кивнула, глядя через окно на Камерона, гоняющего мяч по двору, словно он сам снова стал мальчишкой.
– В том-то и проблема, что он приличный парень, – со вздохом проговорила она.
Они уехали до того, как вернулся отец Джоэла, но Дана обещала позвонить утром и сообщить Пегги об их решении.
– Что ты сделаешь, если они откажутся? – спросил Камерон.
– Не знаю. А ты случайно не знаешь, кто бы хотел взять щенка?
– Нет. У твоей сестры ему было бы лучше всего, – сказал Камерон, глядя на девушку. – Джоэл хороший мальчик. Я был похож на него в этом возрасте.
– Да ну? Уж не хочешь ли ты сказать, что хорошие мальчишки становятся приличными парнями? – Она усмехнулась, когда Камерон в недоумении повернулся к ней. – Ты завоевал дружбу моего племянника, когда предложил достать билеты на игру «Медведей».
– Для меня это не проблема. Один мой клиент снабжает меня билетами на любую игру. Кстати, у меня есть четыре билета на матч в субботу. – И он вопросительно взглянул на нее. – Я понимаю, что это совершенно сумасшедшая идея, но Митч все время спрашивает меня о Дарлин. Как ты думаешь, может?..
Он заколебался, а она ждала, догадываясь, о чем он хочет спросить. Дело в том, что она не знала, как ответить.
Он пожал плечами.
– Если бы мы пошли вчетвером, они бы наконец познакомились. Митч очень хочет встретиться с Дарлин. А вдруг у них что-нибудь да получится…
– Ты решил заняться сватовством? И это ты – мистер «забудь любовь и супружество»? Почти не верится, что ты совсем недавно почти нагрубил ясновидящей в радиостудии!
Он что-то проворчал и уставился на дорогу.
– Я не сваха, я просто забочусь о твоей приятельнице. Митч мог бы помочь ей. Он очень полезный человек и приличный парень.
– А у тебя случайно оказались билеты.
– Да, – он вопросительно посмотрел на Пегги. – Ты мне не веришь?
Она улыбнулась.
– Конечно, верю. Почему я не должна верить тебе?
Он снова что-то проворчал себе под нос, но Пегги не разобрала слов. Она подождала, пока он припарковал машину возле мастерской и заглушил мотор, а потом проговорила:
– Знаешь, сегодня был удивительный день. Сначала я думала, что ты расстроишься из-за щенка и того, что по моей вине не состоялся наш поход по магазинам. Но ты воспринял все как должное и даже повез меня с собакой к ветеринару. И не только повез, но еще и оплатил приличный счет. Потом отвез меня к сестре, играл в футбол с моим племянником и предложил ему билеты на матч с «Медведями». Теперь проявляешь заботу о моей приятельнице.
Он опять что-то проворчал, чувствуя себя явно не в своей тарелке.
– Если тебе не нравится эта идея…
– Как раз наоборот, – Пегги не дала ему закончить. – Дарлин необходимо развлечься, побыть с друзьями, а не жалеть себя. Ей нужно выбраться куда-нибудь, встречаться с мужчинами. Как ты и сказал, общество Митча может оказаться не только полезным, но и весьма благотворным, поэтому твое предложение пойти вместе на футбольный матч звучит очень заманчиво.
– Значит, договорились?
– Я уже говорила тебе, что сама не знаю точно, как это случилось, – в сотый раз за последние пять дней повторяла Пегги. – Мы возвращались домой, и он предложил вчетвером пойти на футбольный матч.
– И ты согласилась, да? – Дарлин перестала расхаживать по кухне, с любопытством смотря на подругу. – Думаю, мне не стоит идти на это свидание, я ведь все еще замужняя женщина.
– О чем ты? Какое свидание? – возмутилась Пегги, с минуты на минуту ожидая прихода мужчин. – Просто мы идем на футбол с друзьями – и все. Они чисто случайно оказались мужчинами.
– Когда я училась в школе, это называлось свиданием.
– Но, дорогая, мы давно уже не школьницы, – сказала Пегги.
Она понимала, что события вышли из-под ее контроля. Поход с Камероном на футбол – чистое безумие. И вообще, они слишком часто стали встречаться. Правда, до сих пор это были деловые встречи, но сегодня – совсем другое.
– Камерон сказал, – она попыталась оправдаться, – что Митч может тебе помочь. Он классный юрист и может дать тебе много полезных советов.
– Но ты же говорила, что он специалист по контрактам.
– И все же юрист есть юрист. В конце концов, ничего не случится, если пойдем на футбол, съедим по паре хот-догов, поболеем за «Медведей», а потом разойдемся по домам. Что в этом плохого?
– А как же ты? Ты хотела держаться подальше от Камерона.
– Я так и делаю. – Пегги понимала, что это единственный способ защитить себя. – Камерона мы посадим на одном конце скамейки, тебя с Митчем посредине, а я сяду на другом конце. И буду от него подальше.
Дарлин усмехнулась.
– А если он захочет сесть рядом с тобой?
– Не захочет, – Пегги сама не верила тому, что говорила таким уверенным тоном. – В конце концов, если ты не хочешь ехать, то сразу скажи. Но уже, кажется, поздно, – она взглянула на часы. – Они вот-вот подъедут.
– Я нервничаю, – призналась Дарлин.
Пегги хотелось признаться в том же, но вместо этого она сказала:
– Чего тут нервничать?..
Прозвенел звонок, и Пегги вскочила на ноги.
– Это они, – упавшим голосом произнесла Дарлин и судорожно вздохнула. – Чему быть, того не миновать.
Камерон сразу заметил, что Дарлин сильно волнуется. Это его не удивляло. Даже напряженность, которую он чувствовал в Пегги, не показалась ему необычной. Он сам чувствовал себя неловко.
«Это не свидание, – говорил он себе, – мы просто идем на футбол и все это устраиваем ради того, чтобы познакомить Митча с Дарлин. А что касается встречи с Пегги, то это необходимость. Так сложились обстоятельства – вот и все».
Камерон искоса посмотрел на Пегги, и все эти рассуждения показались ему смешными и несерьезными. Если все это правда, то зачем же он так долго готовился к этой встрече, зачем так тщательно выбирал костюм? Он вел себя как школьник на первом свидании.
А она, как всегда, выглядела чудесно: в многоцветной зимней куртке, эластичных брюках цвета красного вина и черных сапожках.
Пока они ехали на стадион, говорили только на безопасные темы. Начали со щенка.
– Он понравился твоему племяннику? – поинтересовался Камерон.
– Джоэл от него без ума, – ответила Пегги. – Можешь не верить, но он назвал его Кингом.
Камерон вскинул брови – уж слишком явным было это совпадение.
– Ты рассказала ему?
– Я лишь упомянула о том, что случилось с тобой, и мальчику понравилась кличка. А я думаю о том времени, когда щенок превратится в настоящего Кинга. Ты должен увидеть щенка. Он выглядит неплохо, а когда потолстеет, станет настоящим красавцем.
– Если учесть его состояние в тот день, когда его нашла Пегги, то, видимо, случилось чудо, – отозвалась Дарлин с заднего сиденья.
Для Камерона настоящим чудом было то, что мальчику разрешили оставить собаку. Хотя он и понимал, что не все семьи похожи на его собственную, в глубине души всегда ожидал худшего. Потому до сих пор боялся завести щенка.
Выйдя из машины, они направились к стадиону, проталкиваясь сквозь толпу. В толкучке Пегги прижали к идущему сзади Камерону, и он почувствовал, как соблазнительно двигается ее тело. Прикосновение к Пегги привело его в такое возбуждение, что он не смог контролировать себя и по ее участившемуся дыханию понял, что девушка обо всем догадалась. Но удивляло его совсем другое – он не мог понять, почему она отвергает его.
Только теперь ему стало понятно, почему ей в голову пришла дурацкая идея занять место подальше от него, – другого объяснения ее поведению он найти не смог – и очень быстро нашел правильное решение. Просто поскорее пристроился рядом.
– Хочу спросить тебя о картине, которая висит у входа в вашу мастерскую, – сказал он, чтобы оправдать свои действия.
– Ты имеешь в виду эту разноцветную мазню? – удивилась она.
– Мне она нравится, в ней столько энергии и удивительное сочетание красок – очень яркое, возбуждающее. Мне хотелось бы купить ее, но на ней нет цены.
– Ты хочешь купить «Генезис»? – Она медленно произнесла название картины и улыбнулась.
– Если мы говорим об одной и той же картине. – Он не понял ее странной реакции. – Тут что-то не так?
– Нет, – она кивнула и тихонько засмеялась. – Совсем нет, просто я немного удивлена.
– Я, конечно, мало смыслю в картинах и знаю, что не отличаюсь художественным вкусом, но мне нравится именно эта картина. Она понравилась мне сразу, как только я ее увидел.
Пегги буквально сияла от удовольствия.
– Я очень рада.
Он чувствовал, что чего-то не понимает.
– С ней связана какая-то история?
– Ничего подобного. – Она указала на поле. – Игра начинается.
Первый удар по мячу – и Камерон вернулся в колледж, на школьное футбольное поле, планируя атаки и разрабатывая стратегию игры. Женщины, которые прежде иногда приходили с ним на футбол, жаловались, что во время игры он о них забывал. Но с Пегги было по-другому, он не мог не замечать ее присутствия.
Удивительно, но она понимала футбол. Она недовольно ворчала, когда игроки команды, за которую они болели, теряли мяч, громко подбадривала нападающих и злилась, когда мяч забивали в ворота «Медведей». Она, как и Камерон, переживала за команду. А ведь он привык к женщинам, которые во время игры болтали о чем угодно, только не о футболе. Женщина, следившая за игрой, казалась ему необычной, и он сказал ей об этом.
– Я немного разбираюсь в футболе, потому что в колледже дружила с одним фанатичным футболистом, – рассмеялась она. – Но он тоже считал, что брак не для него, и в конце концов стал священником.
– Ты с ним спала?
Она сразу насторожилась.
– Тебя это не касается.
– Значит, спала. – Он усмехнулся, довольный, что так легко раскрыл ее тайну. – Ты, должно быть, многим нравилась.
Она не смогла скрыть смущения, но ее голос прозвучал вызывающе, когда она спросила:
– Зачем ты это мне говоришь?
– Видимо, когда ты с ним порвала, парень решил, что в жизни ничего хорошего уже его не ждет, покончил с сексом и стал священником.
– Ну, конечно, – засмеялась Пегги, – и на других так повлияли мои чары, что все они поскорее убрались с моего пути.
Мужчина, сидевший впереди, оглянулся. Он явно слышал ее слова, и щеки Пегги запылали еще сильнее. Придвинувшись к Камерону, она понизила голос и прошептала ему на ухо:
– Я очень пекусь о твоем благополучии, поэтому не буду спать с тобой.
– Придется прибегнуть к уловкам, – во всеуслышание ответил он.
Удовлетворить постоянное желание, которое Пегги вызывала в нем, становилось необходимостью, и он перестал беспокоиться о последствиях. Он был уверен, что она ничем не отличается от других женщин, которых он знал. Стоит ему добиться ее благосклонности, и навязчивое стремление овладеть ею исчезнет навсегда. Тогда он сможет забыть ее.
В перерыве Пегги и Дарлин отправились на поиски туалета. Когда подруги остались одни, Дарлин сжала руку Пегги и взволнованно сказала:
– Не могу поверить, но у меня свидание, самое настоящее.
Пегги начала заверять ее, что это вовсе не свидание, но внезапно замолчала. Дарлин не возражала. Ее голубые глаза сияли от волнения, которого Дарлин давно не испытывала.
– Тебе нравится?
– Очень! – Дарлин засмеялась. – Мы с двумя симпатичными мужчинами… – Она взглянула на Пегги. – Митч в самом деле веселый парень. Я не представляла, что юрист, составляющий договоры и всяческие сложные контракты, может быть таким беззаботным человеком. Я не помню, когда в последний раз смеялась.
«Дарлин необходимо развлечься, – подумала Пегги, – поэтому надо пока забыть о неудобствах, связанных с присутствием Камерона. В конце концов, что может произойти за время футбольного матча? За каких-то два часа? Ровным счетом ничего».
– Митч предложил всем нам сходить после игры в пиццерию, – сказала Дарлин. – Что ты об этом думаешь? Я знаю, что ты не хотела сидеть рядом с Камероном и только и ждешь, чтобы это побыстрее закончилось. Если ты предпочитаешь ехать сразу домой…
Ехать сразу домой было бы лучше и проще всего, но Пегги не могла подвести Дарлин, которая спустя несколько лет вновь почувствовала себя счастливой. Этого нельзя было не принимать во внимание.
– Пицца – это замечательно.
– Отлично. Я скажу Митчу, что ты согласна.
Они пошли в пиццерию «У Джино». Увидев огромную очередь у входа, Пегги готова была отказаться от пиццы, однако Дарлин уговорила ее остаться. Пегги пыталась принимать участие в общем разговоре, но в присутствии Камерона ей трудно было сосредоточиться. Каждая минута, проведенная в его обществе, превращалась для Пегги в настоящую пытку. Она знала, что безнадежно влюбилась и что бороться с этим чувством бесполезно, понимала, что образ Камерона-плейбоя больше ее не спасет, потому что Слейтер на самом деле оказался хорошим парнем, добрым и отзывчивым. Именно таким она представляла себе будущего супруга, мужчину своей жизни.
Но вот беда – Камерон ни за что не хотел жениться.
Еще пару лет назад она бы спорила, утверждая, что завоюет его сердце, заставит его изменить отношение к браку. Тогда она еще верила в чудеса.
Жизнь преподала ей свой урок.
– Слейтер. Четыре человека, – позвали из пиццерии, и они вошли в довольно мрачное помещение со стенами, испещренными не всегда приличными надписями и рисунками.
Пегги пристроилась в самом углу у стены, стараясь не прикасаться к Камерону, который сел с ней рядом, но избежать контакта в тесном углу было почти невозможно. Хоть Пегги и застыла неподвижно, его рукав то и дело касался ее руки, а штанина брюк щекотала ногу.
Дарлин с интересом изучала надписи на ближайшей стене.
– Некоторые из них весьма многозначительны, – сообщила она, поднимаясь с места, чтобы прочесть еще одну. «Целовать лягушек лучше, чем целовать собак».
Она брезгливо сморщила нос и опустилась на скамью напротив Пегги.
– Ты всегда говорила, что приходится перецеловать кучу лягушек, чтобы попасть на принца. А на самом деле ты когда-нибудь трогала липкую, вонючую дрянь, которую от страха выделяют лягушки, когда их берешь в руки?
– Это не для меня, – сказал Митч и пристроился рядом с ней. – Уж лучше кувшин с помоями.
– Конечно, – согласилась Дарлин. – А где наша пицца?
Камерон улыбался, отмечая перемену, которая произошла с Дарлин за последние несколько часов. Молчаливая грустная женщина превратилась в веселую собеседницу. Даже Митч повеселел, шутя и развлекая всех анекдотами. И только Пегги вела себя странно.
Сидя рядом с ним, она забилась в угол, стараясь отодвинуться подальше, и не говорила ни слова.
Заказали пиццу и пиво. Пока ждали, Митч развлекал их забавными историями, Дарлин непрерывно смеялась. Пегги иногда вежливо улыбалась, но Камерон чувствовал ее скованность и настороженность. Стараясь расшевелить ее и поднять ей настроение, он вернулся к старой теме.
– Итак, что ты решила насчет картины? – спросил он. – Во сколько мне это обойдется?
– А сколько ты согласен выложить? – поинтересовалась она, играя бумажной салфеткой и не глядя на него.
И тут вмешалась Дарлин:
– О чем вы? Какая картина?
– Та, что висит у вас в фойе, напротив входа, – пояснил Камерон.
– Картина Пегги? – Дарлин повернулась к подруге и засмеялась. – А ты на днях жаловалась, что ее никто даже украсть не хочет.
Пегги продолжала мять в пальцах бумажную салфетку.
– Разрешаю тебе украсть эту картину.
Он схватил Пегги за руки, заставляя ее поднять глаза.
– Это твоя картина? Ты ее нарисовала?
Она оторвала взгляд от салфетки, пожала плечами и, не глядя на него, равнодушно сообщила:
– На первом курсе колледжа. Мой преподаватель, а так получилось, что он был и моим консультантом, сказал, что это напоминает взрыв на фабрике красок и у меня детское восприятие цвета, но он надеется, что с возрастом это пройдет.
Только теперь Камерон понял, почему эта картина так понравилась ему. Яркая и полная энергии, она напоминала ему саму Пегги.
– Ну и как? Прошло?
– Нет, но прошло увлечение, и я сменила специальность. – Она почти с грустью взглянула на него. – Я рассталась со многими детскими иллюзиями.
Смех и шутки продолжались в машине Камерона, пока они ехали к Митчу, чтобы взять его машину, потому что Митч с Дарлин решили отправиться на танцы. Пегги отказалась. К ее большому смятению, отказался и Камерон. Это означало, что к мастерской, где осталась машина Пегги, он проводит ее один.
После того как Дарлин и Митч вышли, в машине Камерона воцарилось тягостное молчание. Пегги смотрела в боковое стекло, а Камерон лихорадочно искал тему для разговора.
– Тебе понравилась игра? – наконец спросил он.
– Да.
– Конечно, хотя жаль, что «Медведи» проиграли…
– Все равно игра получилась хорошая, – заверила его Пегги. – Ты в самом деле собирался играть в Пенсильвании?
– Откуда ты знаешь? – удивился Камерон, уверенный, что об этой своей юношеской мечте никому не рассказывал.
– Ты говорил об этом моему племяннику.
Он совсем забыл об этом разговоре. Тогда он поделился с мальчиком своей заветной мечтой только потому, что Джоэл очень напоминал ему его самого.
– Да, меня тогда в самом деле пригласили и предложили стипендию и в Пенсильвании, и на Северо-Западе. И я выбрал Северо-Запад.
– Ты говорил, что мать заставила тебя выбрать Северо-Запад, потому что не хотела отпускать далеко.
Он улыбнулся, все еще думая о своих победах на футбольном поле.
– Вот так я оказался завзятым сплетником в глазах твоих и твоей семьи.
– Твоя мать старалась контролировать своих дочерей так же, как тебя и отца?
– Это что, новая попытка психоанализа? Хочешь вычислить, что отвратило меня от женитьбы?
Пегги хватило одного взгляда, чтобы увидеть, как он опять замыкается в себе. Опыт подсказывал ей, что надо отступить, но она так и не научилась терпению.
– Не все женщины похожи на твою мать.
– Тебе только так кажется.
В его словах звучала горечь.
– А Кара была похожа на твою мать?
– Кара, – он усмехнулся, – никогда не плакала и не причитала, она даже не настаивала на своем решении. Я мог делать что хотел. Но она знала, как управлять мужчиной. Ты хочешь узнать, как это выглядело? Так вот – я позволял ей управлять собой, как мой отец позволял это матери.
«Значит, он все же позволял женщине манипулировать собой, – подумала Пегги. Эта догадка удивила ее и в то же время многое прояснила. – Так вот почему ты никого близко не подпускаешь».
«Да, это было действительно так, – мысленно подтвердил Камерон, – а Пегги Барнетт только пытается преуспеть в этом».
Он хрипло рассмеялся, и Пегги заметила, как побелели костяшки пальцев, когда он изо всех сил сжал в руках руль. Она поняла, что проиграла. Попытка заглянуть в его прошлое не увенчалась успехом.
– Я знаю, что ты хороший парень, – сказала она, желая от всей души, чтобы Камерон понял, что она поступает так не из праздного любопытства. – И из тебя получится чудесный муж.
Он презрительно хмыкнул, но Пегги не обратила на это внимания.
– Ты играешь роль плейбоя, – продолжала она, – но тебе претит эта роль, и ты явно чувствуешь себя не в своей тарелке. Ты боишься полюбить, но обязательно влюбишься.
– В кого?
– Например, в меня. – Она думала об этом давно, запоминая все случаи, когда он помогал другим. – Ты отзывчивый и добрый человек, Камерон. Даже в тот первый день, когда ты опоздал на встречу со мной, это произошло из-за женщины, которая перенесла удар и не могла обойтись без твоей помощи. И сегодняшнее свидание ты тоже устроил потому, что хотел помочь Митчу и Дарлин.
– Ради Бога, не делай из меня святого, Пегги. Я потратил время на миссис Веймер только потому, что она моя хорошая клиентка, а Митчу помог потому, что он мой лучший друг.
Вскоре Камерон въехал на стоянку рядом с мастерской. На двери висела табличка с надписью «Закрыто», и только две машины стояли на площадке: Пегги и Дарлин. Заглушив двигатель, Камерон повернулся к Пегги.
– Ладно, ты права, я вырос в ненормальной семье.
Он сам удивился собственным словам.
– Моя мать плакала или изображала приступы болезни и отчаяния, чтобы добиться своего, и отец всегда уступал ей. Моя старшая сестра успела уже три раза выйти замуж. Посмотри вокруг. Много ли нормальных семей? Мой дядя прав: чтобы жить полноценной жизнью, надо быть одиноким. Я не собираюсь жениться, Пегги.
