Текст книги "Никаких обещаний"

Автор книги: Мари Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6

Эшли обратила внимание, что после того Эрик ни разу ее не коснулся, но помог ей позвонить в полицию, специально пригласив к телефону одного знакомого ему полицейского, некоего лейтенанта Пиза. Она подробно описала лейтенанту обоих парней. Он сказал, что пришлет кого-нибудь к ней для взятия показаний, но добавил, что ей не стоит тешить себя надеждой, будто сумочка когда-нибудь отыщется.

После телефонного разговора Эрик открыл дверь ее квартиры и сделал это с поразительной легкостью, после чего удалился, оставив Эшли в одиночестве вспоминать все то, что произошло в это утро – о ее страхах, страсти и растерянности. Оставив в тоске по тому, что могло между ними случиться, но не случилось. И в замешательстве от сложного хитросплетения эмоций.

Но больше всего Эшли мучили мысли, что же будет дальше.

В этот день Эшли больше его не видела. Не увидела она Эрика и на следующий день.

Вечером, два дня спустя, около десяти часов она услышала стук в дверь. Сама не зная почему, Эшли поднялась с надеждой, что стучит Эрик. Она знала, что он часто возвращается домой именно в это время. Но открыв дверь, она увидела в коридоре Чарли. В руке он держал ее похищенную сумочку.

– Миссис Вьеконски принесла мне сумочку сегодня вечером на нашу очередную партию в лото. Она сказала, что нашла ее сегодня утром, убирая мусор, и по адресу поняла, что сумочка принадлежит кому-то из жильцов нашего дома. Боюсь, деньги и кредитные карточки искать в ней бесполезно.

Столь же бесполезно было искать в ней чековую книжку и ключи, а также упаковку жевательной резинки и все те ручки и карандаши, которые Эшли постоянно носила при себе. Ей показалось странным, что в сумочке остались пустой кошелек, водительские права, страховой полис и фотография брата. Ну, водительские права ей не понадобятся, по крайней мере, до тех пор, пока машина не вернется из ремонта.

Мальчишки также оставили косметику, набор гигиенических тампонов и блокнот, в который Эшли заносила разные случайные мысли. Подумав, она пришла к выводу, что в целом могло бы быть и хуже. Кроме небольшой суммы денег, она потеряла очень немногое. Несколько телефонных звонков помогли ей закрыть счет и поставить в известность соответствующие компании о похищении ее кредитных карточек. Самым большим неудобством была необходимость заменить утраченное.

– Как колени и рука? – спросил Чарли.

Эшли показала ему руку и приподняла юбку, чтобы он мог увидеть колени.

– Поразительно, Чарли! Прошло всего два дня, а ранки практически полностью зажили. Если бы ты видел, как они выглядели в то утро! Я сомневаюсь, что ты можешь себе представить, насколько все было ужасно. Могу гарантировать: если Эрик когда-нибудь запатентует свои мази и начнет продавать их, он сделается миллионером.

Эшли не стала добавлять, что он мог бы зарабатывать миллионы, занимаясь массажем. Его пальцы творили чудо. На ее бедре еще оставались синяки, но ничто не напоминало, в каком кошмарном состоянии была нога еще два дня назад. Иногда у нее бывали худшие последствия от случайного удара о край письменного стола.

– Полиция напала на след тех головорезов, что ограбили тебя? – спросил Чарли, явно не собираясь уходить.

– Вчера я просмотрела несколько фотографий в полиции, но не нашла на них никого, кто напоминал бы тех ребят, – она покачала головой. – Сомневаюсь, что когда-нибудь увижу их снова.

– Не знаю, к чему этот мир катится. И все еще говорят, что у нас спокойный район! – он вздохнул и нежно похлопал ее по плечу. – Будь внимательна в следующий раз! Постарайся не попадать в такие переделки.

– Постараюсь, – пообещала Эшли.

Конечно же, она постарается. Одного раза вполне достаточно, чтобы испытать весь ужас подобной ситуации сполна.

Чарли взглянул в сторону квартиры Эрика.

– Ты никогда не думала попросить его научить тебя некоторым приемам самообороны?

– Я думала об этом.

Думала, много думала и пришла к мысли, что идти в его школу не очень разумно. Всякий раз, когда они прикасаются друг к другу, все начинается заново.

– Слышал, он хороший учитель, – продолжал Чарли. – У него черный пояс седьмой степени. Это что-то да значит!

– Возможно, это и значит, что он хороший учитель, – улыбнулась Эшли и начала закрывать дверь. – Еще раз спасибо, Чарли, за сумочку и поблагодари за меня миссис… э-э…

– Вьеконски. Конечно, ну конечно, я передам ей твою благодарность. Ты не очень-то переутомляйся, поменьше работай, позаботься лучше о своем здоровье.

– Да-да, конечно, – сказала она и рассмеялась, когда услышала, что даже за закрытой дверью Чарли продолжает ей рекомендовать обратиться к Эрику с просьбой научить ее приемам самозащиты.

Следующим вечером, придя домой, Эшли обнаружила у двери рекламный листок с сообщением о начале занятий в додзо. Она подумала, что листок мог бросить и Чарли, не только Эрик. Но случайно встретив Эрика в субботу, она спросила его, и он подтвердил, что сам положил ей листок под дверь.

– Вам действительно следует научиться некоторым приемам самообороны, – сказал он.

– У меня нет времени.

И чтобы продемонстрировать, насколько его на самом деле мало, она похлопала по папке, которую держала в руках. Эшли торопилась в офис.

Эрик взглянул на папку, потом на ее ноги.

– Как ваши колени?

– Полный порядок, – усмехнулась она, прекрасно понимая, на что он намекает.

– Я могу вас многому научить.

Она могла себе представить…

– Лучше самой управлять ситуацией и собой, чем быть управляемой.

Да, соглашаясь, подумала Эшли, управлять ситуацией и собой действительно не так просто, она знала это по себе и… по нему.

– Я думаю, – сказала Эшли.

Он слегка наклонил голову:

– Буду с нетерпением ждать того дня, когда вы окажете честь моему додзо своим посещением.

– Эрик, – начало было Эшли, желая объяснить ему свои смущение и опасения.

Но что она могла сказать? «Я боюсь тех чувств, которые вы во мне вызываете?» «Я боюсь в вас влюбиться»?

Он не поймет…

– До встречи, – сказала она, наконец, и поспешила к лестнице.

Эшли не видела Эрика в течение следующих двух недель, в основном из-за того, что проводила много времени в офисе, но часто она вспоминала Эрика и свое обещание. И Эрик не забывал о ней. Однажды у ее двери оказался пакет. Вскрыв его, она обнаружила три маленьких флакончика с теми же мазями, которыми Эрик пользовался, обрабатывая ее ссадины и царапины. К ним были приложены инструкции, как и когда мазями пользоваться.

А через день у ее двери лежала вырезка из газеты со статьей о нападениях на женщин, о том, как женщинам следует защищаться. Эрик подчеркнул предложение, в котором говорилось о необходимости изучения женщинами боевых единоборств.

А когда Эшли занималась стиркой, она увидела рекламный листок, приклеенный к стене, в ярких красках расписывающий Академию Боевых Единоборств Эрика Ньюмена. По адресу Эшли поняла, что Академия расположена недалеко от их дома и ее офиса.

В тот день, проезжая мимо додзо, она сказала себе, что ее просто мучает любопытство и что ей не пришлось так уж далеко сворачивать с обычного пути домой. Два дня спустя, когда Эшли остановилась рядом с додзо, она снова сказала себе, что это не более, чем обыкновенное любопытство.

Она работала допоздна в поисках точных словесных формулировок очередного пресс-релиза, подготавливаемого ею для компании «Вэн Гард Констракшн». Но несмотря на позднее время, несколько машин было припарковано на стоянке возле додзо. Эшли знала, что у Эрика идут занятия.

Она просто заглянет одним глазком, просунет голову в дверь и посмотрит, что же представляет собой этот самый додзо боевых единоборств, ну, может быть, понаблюдает минутку или две. И все…

Падал легкий снежок, и в тот момент, когда Эшли вышла из машины, резкий порыв холодного ветра заставил ее низко наклонить голову и плотнее запахнуть теплый шарф у лица. Захлопнув дверцу автомобиля, она поспешила к входу в здание. Оказавшись внутри, Эшли сразу же ощутила запах пота и услышала хрюкающие и рычащие звуки.

Какое-то мгновение она стояла на пороге, оглядываясь. Приемная была достаточно велика и вмещала несколько стульев, вешалку с полдюжиной курток и нечто среднее между регистрационной стойкой и стойкой магазина. Так как вокруг никого не было, Эшли проследовала в направлении тех хрюкающих и рычащих звуков, которые услышала при входе.

Она вошла в большую просторную комнату и вновь остановилась, чтобы осмотреться. У одной из стен длинная скамья низким деревянным барьером и несколькими перекладинами отделялась от обширного участка пола, покрытого матами. На дальнем конце скамьи сидела молодая женщина, ближе к середине – мужчина лет сорока. Они смотрели на мат, на котором четверо мужчин и две женщины с разницей в возрасте от двадцати до шестидесяти лет парами отрабатывали различные приемы. На всех шестерых была белая форма, но у троих – зеленые пояса, у двоих – коричневые, а у одного был черный пояс.

Эшли сосредоточила свое внимание на человеке, одетом в черное. Он отличался не только надетой формой, но и его черный пояс имел особенности: несколько красных и золотых отметин.

Человек ходил за спинами учеников, внимательно наблюдая за каждым, то и дело останавливая их, чтобы прокомментировать и оценить выполненное упражнение и показать правильное и точное движение. Захваченная происходящим, Эшли вошла в комнату и присела на край скамьи у самой двери. Снимая шарф и пальто, она не сводила глаз с Эрика.

Эшли всем своим существом почувствовала то мгновение, когда он заметил ее. Их взгляды скрестились, и она улыбнулась. Эрик ответил ей едва заметным кивком и обернулся к очередному ученику.

Она была разочарована, что он не подошел и не заговорил с ней. И все же, в каком-то смысле, Эшли была рада, что Эрик не сделал этого. Одного его взгляда было достаточно, чтобы заставить ее сердце учащенно забиться, и если бы он засуетился по поводу ее прихода, она, возможно, не знала бы, куда деться от смущения, и превратилась бы в какую-нибудь бубнящую чепуху идиотку и вынуждена была б как можно скорее уйти.

А сейчас Эшли решила остаться… из чистого любопытства, как она продолжала убеждать себя.

Вскоре ее любопытство перешло в искреннюю заинтересованность происходящим. Эрик учил приемам, с помощью которых можно было избежать прямого удара, и она стала заносить в блокнот основные рекомендации, пока ученики отрабатывали показанные приемы. Эрик продемонстрировал удар ногой, и Эшли зарисовала позу. Затем он хлопнул в ладони, и ученики сдвинулись к краю мата, освободив пространство в центре. Один из учеников остался, это был тот, с черным поясом.

Он и Эрик вышли на середину мата и поклонились друг другу, а затем Эшли стала зачарованной свидетельницей того, как ее мягкий, сострадательный и очень воспитанный сосед начал меняться прямо на глазах.

Человек с простым черным поясом нанес удар. Подобно ускользающей тени, Эрик переместился из положения, которое мгновение назад занимал, и оказался рядом со своим противником, захватив при этом его вытянутую руку и таким образом вынудив его упасть на колени. Мужчина быстро поднялся на ноги и схватил Эрика за запястье, но прежде чем Эшли успела перевести дыхание, Эрик уже снова был рядом с нападавшим, и рука его была совершенно свободна. С молниеносной быстротой он сам нанес удар, сделал полный оборот на 360° и ударил ногой.

Каждый выполняемый Эриком прием потрясал Эшли. Перед ее глазами был образец дисциплинированной и управляемой силы. Он двигался подобно ветру, подобно черной пантере, исполненной особой грации. Он обходил своего противника и появлялся с той стороны, с которой тот меньше всего ожидал его увидеть, проскальзывал мимо, как неуловимая тень, наносил неожиданные удары руками, локтями, ногами и при этом сам оставался невредимым, не позволяя противнику коснуться его тела даже пальцем.

Эрик рассказывал ей, чем не является ниндзя, но она прежде никогда не могла понять, что же это такое – быть ниндзя.

Поединок завершился. Эрик опустился на мат на колени, его ученики тоже встали вслед за ним на колени. Все вместе они поклонились в сторону дальней стены и хором произнесли слово, которое Эшли не поняла. Затем они резко дважды хлопнули в ладоши, снова поклонились, еще раз хлопнули и поклонились в последний раз.

Когда Эрик поднялся с мата, он увидел, что Эшли уже стоит и натягивает на себя пальто. По ее поспешности он заключил, что ему следует подойти к ней как можно скорее, пока она не успела сбежать. Перекинувшись несколькими словами с учениками и почти никак не отреагировав на их восторженные замечания и комплименты, он перебежал часть зала, застеленную матом, и перепрыгнул через низкий барьер. Он оказался рядом с ней как раз в тот момент, когда она застегивала последнюю пуговицу.

– Не убегайте, – сказал Эрик тихо и заметил, что Эшли от его взгляда меняется в лице.

Виноватое выражение ее глаз подтвердило, что как раз это она собиралась сделать. Она бы уже ушла, если бы ей случайно не помешали его ученики, сгрудившиеся толпой у выхода из зала.

– Уже поздно, – сказала Эшли нервно. – Я должна идти.

– На улице все еще падает снег?

Она кивнула:

– Наверное, уже намело целых два или три дюйма.

– Вы не подбросите меня до дома?

Эрик думал, что просьба сработает, заставит ее задержаться немного после того, как ученики разойдутся. Его желание, чтобы она осталась, только частично объяснялось тем волнением и удовольствием, которые он испытывал в ее присутствии. Дело было еще и в том, что Эшли уже некоторое время явно избегала его, а Эрик совершенно искренне был убежден, что ей нужны те занятия, которые он предлагает. Сегодня вечером она пришла в додзо, но, судя по ее поведению, не могло быть уверенности ни у него, ни у нее самой, придет ли она сюда вновь, скорее всего, не придет, если сейчас он не сумеет ее убедить, что рядом с ним ей нечего опасаться.

– Вас, на самом деле, нужно подвезти? – спросила Эшли, ее голос прозвучал удивленно.

– Я пришел в додзо пешком и, конечно, могу пешком возвратиться, – он обычно так и делал, – но я подумал, что если нам с вами по пути…

Эрик не хотел навязываться. Она сама должна была принять решение.

– Почему бы и нет? – сказала наконец Эшли.

– Хорошо, – Эрик перепрыгнул через барьер обратно на мат. – Мне кое-что нужно здесь убрать, а потом все закрыть. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет. Конечно, нет, – она напряженно вглядывалась в сторону двери: ученики расходились.

Ему немногое пришлось убирать и запирать, но он не торопился. Эрик хотел, чтобы ученики ушли, и нужно было время, чтобы хоть чуть-чуть успокоилось его страшно забившееся при встрече с Эшли сердце. Он не ожидал увидеть ее в додзо, но, увидев, понял, что должен вести себя осторожно.

Завершив, наконец, все дела, Эрик подошел к двери, у которой его ждала Эшли. Она выпрямилась, увидев, что он приближается.

– Все в порядке? – спросила она.

– Почти, – он проскользнул мимо ее к приемной стойке.

Эрик перелистал регистрационную книжку, словно что-то проверяя. Не поворачиваясь к ней, он спросил:

– Итак, вы пришли, чтобы записаться в группу по обучению приемам самообороны?

– Я… э-э… думала об этом.

– И не надумали? – медленно Эрик повернулся к ней лицом. – Насколько мне известно, полиция пока еще не нашла тех ребят, которые вас ограбили.

– Нет, не нашла.

– Вы должны понять, что они могли не ограничиться вашей сумочкой, – продолжал он, пытаясь заставить ее осознать причины его озабоченности. – С вами могло произойти нечто значительно более серьезное, и вы бы тогда не отделались синяками и несколькими царапинами.

– Я знаю, – Эшли пристально всматривалась в него туманной голубизной своих глаз. Вздохнув, она сказала: – Я поняла основную мысль той статьи, которую вы для меня оставили. Возможно, вы правы, я действительно должна научиться хотя бы некоторым приемам защиты.

– Не исключено, что это когда-нибудь спасет вам жизнь.

– Но дело в том, что… – Эшли замялась, отвернувшись, затем снова взглянула на него. – Я ведь очень далека от всякого спорта… Я хочу сказать, у меня были хорошие результаты в гимнастике, когда я была моложе, но после аварии я… – ее голос сорвался.

– Какой аварии?

– Я попала в автомобильную катастрофу, – сказала она и снова вздохнула. – Но я не люблю об этом рассказывать.

– Вы получили серьезную травму? – он никогда не замечал у Эшли никаких следов даже очень давних травм.

– Нет, дело обошлось без единой царапины, но с тех пор у меня пропало всякое желание участвовать в каких-либо соревнованиях какого угодно вида спорта.

Эрик почувствовал, Эшли не говорит ему всей правды. Каким-то образом авария очень серьезно повлияла на нее, но ее просьба была для него свята, и он не стал больше задавать вопросов. В данный момент для Эрика было гораздо важнее убедить Эшли записаться в группу по обучению приемам самообороны.

– В додзо у вас не будет никаких проблем, – заверил он. – Я не обучаю боевым единоборствам для участия в соревнованиях и не готовлю своих учеников к публичным выступлениям. Здесь вы изучите искусство выживания, выживания на улице, и это не соревнование и не игра. На улице не бывает первого и второго места. Ты либо возвращаешься домой здоровым и счастливым, либо нет.

– Да, да, я хочу всегда приходить домой счастливой, – сказала она.

По тому, как Эшли прохаживалась рядом с дверью, он заключил, что, возможно, она не совсем уверена в своем счастливом возвращении домой сегодня вечером. Ее настороженные шаги и резкий тон беспокоили его.

– Расслабьтесь, Эшли, – сказал Эрик мягко. – Я не собираюсь нападать.

– Мне бы никогда не пришло в голову ожидать этого от вас, – сказала она, но осталась стоять у двери.

– Ну, конечно, – он оперся на стойку и едва заметно улыбнулся. – И все же вы меня боитесь. Это из-за того, что произошло в моей квартире?

Эшли нервно облизала губы.

– Я… то, что случилось тем утром, было…

Она замолчала, и Эрик закончил за нее:

– …неожиданным и незапланированным, – он понизил голос настолько, что слова звучали почти шепотом. – И все же нельзя сказать, что случившееся не было желанно. Вы согласны?

– Я не хотела, чтобы это произошло, – настаивала Эшли, ее щеки приобретали все более яркий оттенок.

– И все же это произошло, – Эрик нахмурился, – Вы не думаете, что во всем виноват только я?

– Нет, – сказала она быстро. – Я… – Эшли подняла руки, словно для того, чтобы выразить свой протест, но затем опустила руки. – Я не знаю сама, что на меня нашло в то утро. Наверное, у меня был шок или что-то в этом роде.

– А теперь?

Настала ее очередь хмуриться:

– Теперь?

– Вы боитесь близко подходить ко мне. Почему?

– Я не боюсь, – сказала она и отступила от двери в его сторону. – Я просто думала, мы уже уходим. Я не знала, что вы собираетесь начать долгий разговор.

– Не долгий.

Он взмахнул рукой, как бы приглашая Эшли подойти ближе. Мгновение она не трогалась с места, потом все-таки подошла к нему, но остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Ну, чего же вы хотите?

Эрик выпрямился, отошел от стены и сделал шаг к ней. Эшли незамедлительно отступила. Он улыбнулся:

– Вы определенно боитесь меня.

– Нет, не боюсь, – она подняла голову и снова сделала шаг к нему, расстояние между ними сократилось до нескольких сантиметров. – Если вы любите позабавляться подобными играми, что же, хорошо, поиграем.

Эрик принудил себя не прикасаться к Эшли.

– Иногда игры бывают необходимы.

– Как та игра, в которую сегодня вы играли с тем другим мужчиной, у которого тоже черный пояс? Если вы это делали для того, чтобы произвести на меня впечатление своими способностями, то, надо признаться, вам это удалось.

– Это была не игра. Это была тренировка. В конце каждого урока я даю пример борьбы с одним из подготовленных учеников, что позволяет получить ученику крайне необходимую ему практику и показывает новичкам, чего они могут достичь в будущем.

И все же она права, подумал Эрик, отчасти это, действительно, был спектакль, рассчитанный на нее. Вместо того, чтобы сыграть свою обычную роль нападающей стороны для проверки способности ученика защищаться, он намеренно решил поменяться с ним ролями, чтобы Эшли могла увидеть, на что он способен. Трудно признаться себе, но в нем все еще сидит мальчишка, которому хочется слегка покрасоваться перед соседской девчонкой.

– Итак, на вас это произвело впечатление?

– Да, и очень сильное, – призналась Эшли. – Вы очень хороши в своем деле.

– Ну, и теперь вы запишитесь в группу?

– Принимая во внимание все то, что между нами происходит всякий раз, как мы встречаемся, неужели вы думаете, что это будет разумно?

– Разумно? – Эрик задумался.

Может быть, и нет. Но он знал: Эшли на самом деле нуждается в том, чему он может ее научить. Все, что он должен делать, – это контролировать свои эмоции, и никаких проблем тогда не возникнет.

– Когда вы сюда придете, я буду вашим сенсеем, вашим учителем. А вы будете Эшли-сан, одной из моих учениц. Я стану обращаться с вами так же, как со всеми остальными учениками, не делая для вас никаких исключений. И это я вам обещаю.

– Так же?.. – повторила она, не отрывая взгляда от его лица, и Эрик собрал остаток сил, чтобы не дать ей заметить, насколько ему хочется прикоснуться к ней и поцеловать.

Каково же было его удивление, когда он увидел, что Эшли протягивает руку, чтобы самой коснуться его, проведя кончиками пальцев по подбородку.

– В таком случае, я полагаю, вы лучше управляете своими чувствами, чем я, – ее глаза были устремлены на него, и голос слегка дрожал. – Эрик, я не знаю, что делать.

Он вздрогнул, чувствуя, как внезапно исчезает его самообладание. Осторожным и неуверенным движением Эрик коснулся ее плеч, ощутив ладонями ворсистую ткань шерстяного пальто.

– Если мой ответ тебе поможет, – сказал он, – то я тоже не знаю, что делать.

– Я должна жить как можно дальше от тебя.

– На расстоянии многих миль. – Стараться не видеть тебя.

– Тебе это очень хорошо удавалось последнее время.

– Не очень. Я не смогла удержаться сегодня вечером.

– Я рад, – он крепче сжал на ее плечах свои ладони, привлекая Эшли к себе.

– Это не спасет, – прошептала она за мгновение до того, как коснуться его волос.

– Не спасет, – согласился Эрик.

И поцеловал ее…

В этом не было бы ничего плохого, если бы это был обычный поцелуй – мимолетное касание губ, длящееся много меньше минуты. Но с Эшли, как он давно обнаружил, даже минуты было недостаточно. И двух тоже… И трех… Он не мог бы насытиться ею никогда.

И пока его губы вбирали наслаждение с ее губ, руки продвигались по плечам к волосам. Эрик извлекал из них все заколки, которые удерживали в столь строгом порядке ее восхитительные конфетного цвета локоны, и когда волосы освободились от удерживавших оков, он пробежал по ним пальцами, восторгаясь их шелковистой мягкостью.

Эшли же трудилась над его поясом-оби, настойчиво пытаясь развязать прихотливый узел. Наконец узел поддался ее усилиям, и как только пояс упал на пол, куртка Эрика распахнулась, и руки Эшли оказались у него на животе.

Задумчиво он втянул в себя воздух и напряг мышцы живота. Но в мышце, расположенной несколько ниже, он ощутил болезненное напряжение.

– Сенсей, – пробормотала Эшли, целуя его обнаженное плечо, ее руки поднимались к груди Эрика, – у тебя превосходное тело.

– У тебя тоже, Эшли-сан, – он отбросил ее волосы назад и начал слегка покусывать ей мочку уха, захватив зубами жемчужную сережку, после чего короткие поцелуи проследовали по ее шее к воротнику пальто. – У тебя тоже.

Отыскав пуговицы ее пальто, Эрик расстегнул их одну за другой, и его руки скользнули под тяжелую шерсть, неожиданно натолкнувшись на пуговицы жакета. Раздосадованный, он прижался носом к ее шее.

– Ты носишь слишком много одежды.

– А ты практически никакой.

Пальцы Эшли проскользнули под эластичный пояс его штанов, и ему пришлось сделать очень глубокий вдох.

– Осторожно, – предупредил он.

– Или? – ее руки отважно продвигались.

– Или тебе придется наконец воочию убедиться, что со мной происходит благодаря тебе.

– И что же с тобой происходит?

Эшли мучила Эрика, проверяя его силу воли. Проблема заключалась в том, что он не знал наверняка, насколько далеко простирается его сила воли, или просто, как долго все это будет продолжаться.

– Ты сводишь меня с ума, – сказал Эрик, – вот что со мной происходит из-за тебя, и если ты будешь продолжать в том же духе, то через две секунды мы оба будем лежать на мате и заниматься любовью.

– И я буду не против, – сказала она, с сожалением отводя руки от его тела.

Он поспешно отвернулся от нее.

– Вот почему я не могу приходить сюда, Эрик, не могу заниматься у тебя.

Пристально взглянув на нее, Эрик понял: Эшли проверяла его… и, возможно, себя. На какое-то мгновение гнев замутил его мысли, но почти сразу же у него возникло чувство вины. Он оказался слишком слаб, поддавшись желанию, в то время как она ожидала от него примера стойкости.

– Нам просто нужно соблюдать меры предосторожности, – сказал Эрик. – Сегодня вечером я хотел, чтобы ты была здесь, одна, и мы смогли бы побеседовать. Я хотел…

Он замолчал. Он уже не мог сказать ей, что ему хотелось доказать: она может доверять ему. Эрику хотелось показать ей: ничего не случится… Но случилось.

И все же они могут предотвратить повторение подобного. Эрик был уверен.

– Если ты запишешься в группу, то не будешь оставаться после уроков, и я не стану просить тебя об этом. Все не так уж сложно.

Она отвернулась:

– Нет, все не так уж просто.

– Но почему же? – он расправил на ней пальто и начал застегивать пуговицы. – Ну, давай уйдем отсюда.

Эшли ничего не ответила, но внимательно разглядывала его лицо, пока он трудился над пуговицами. Ее дыхание все еще оставалось учащенным, а со щек не успела сойти краска возбуждения. Как только Эрик закончил застегивать пальто, он подобрал пояс-оби и завязал его поверх кимоно, затем взял куртку и набросил поверх формы. Теперь они оба были готовы идти. Он открыл дверь, она вышла, он погасил свет и запер замок.

В ее автомобиле, по пути от додзо к дому, они обсуждали погоду и во сколько ей обошлась замена нескольких деталей в машине и что в ближайшее время ей нужно купить новый автомобиль. Эрик знал, помимо всего прочего Эшли придумывает самые разные оправдания, чтобы отказаться от его предложения заниматься в додзо, и когда он поднимался с ней на третий этаж, он изо всех сил пытался найти аргументы, чтобы доказать ей, что она ошибается.