Текст книги "Никаких обещаний"

Автор книги: Мари Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Эшли была уверена, что секретарша все поняла по ее неуклюжим попыткам отыскать объяснение своему опозданию, но Вирджиния только улыбнулась и ничего не сказала. Как бы там ни было, имя Эрика не всплывало еще целую неделю.

Как-то раз Род остановился у ее кабинета в тот момент, когда Вирджиния забирала со стола письмо.

– В субботу тебя подвезти на вечеринку? – спросил он.

Оторвав глаза от бумаг на столе, Эшли покачала головой:

– Спасибо, Род, но я поеду со своим соседом.

– Ага, – он расплылся в широкой улыбке. – Я надеюсь, ты понимаешь, что сердце моей дочери будет разбито благодаря тебе, она по этому парню все еще сходит с ума.

– Мы с Эриком просто друзья, не более, – настаивала Эшли, бросив взгляд на Вирджинию. – Просто друзья, Род.

Вирджиния подтверждающе кивнула, но ее карандаш застыл над блокнотом. После того как Род ушел, она сказала:

– Если вам нужно платье, то в магазине Хадсона я видела такое, что сенсей глаз оторвать не сможет, – она улыбнулась. – Правда, он и так их не отрывает.

– Мы с ним соседи и друзья, – повторила Эшли, – а на вечеринку я хотела бы надеть что-нибудь такое, что произвело бы впечатление на босса; какой-либо наряд, в котором я буду выглядеть вполне уравновешенной дамой с легкой склонностью к фантазиям, нечто вполне консервативное и в то же время праздничное, и не так уж важно, понравится ли это Эрику.

В день вечеринки Эшли поняла, что слово «праздничное» вполне подходит к тому платью, что она приобрела для вечеринки, но «консервативным» назвать его уж никак было нельзя, и она не сомневалась, что Эрик не сможет отвести от него глаз.

Синий цвет всегда был ее любимым цветом, и ей нравилось ощущение приятного касания шелка к коже. Соотнеся стоимость платья с простотой покроя, можно было подумать, что оно сшито из золота. Но золото никогда бы не облегало ее с такой сексуальной откровенностью и не стекало бы по груди подобно горному потоку, подчеркивая каждый соблазнительный изгиб, и не обтягивало бы бедра, словно вторая кожа.

Эшли нравилась также и то, что платье, будучи не слишком длинным, открывало ее стройные ноги. Трехдюймовые каблуки туфель, которые она специально выкрасила в обувной мастерской под цвет платья, создавали иллюзию необычайно длинных ног, и Эшли надела эти туфли, хоть и была уверена, что проклянет каблуки задолго до окончания вечеринки.

Волосы она оставила распущенными по плечам, как нравилось Эрику, вдела в уши крупные эмалевые серьги золотого с голубым цвета – они привлекли ее внимание в галантерейном магазинчике неподалеку от студенческого городка Мичиганского университета, повязала голубую бархатку, купленную на распродаже прошлым летом, и нанизала на пальцы три своих самых любимых кольца. Последним штрихом стали несколько капель духов, приобретенных сегодня в полдень.

Эшли понимала, что баланс ее кредита будет ужасающим к январю, но это потеряло всякое значение, когда она открыла Эрику входную дверь, и его глаза повели себя именно таким образом, как ей хотелось – как хотелось бы любой женщине на ее месте. Широко улыбнувшись, Эшли приняла позу, в которой можно было произвести наибольшее впечатление.

– Тебе нравится?

– Мне нравится, – сказал он хрипло и несколько раз кашлянул. – Извини, я опоздал.

– Нет проблем.

Разумеется, нет проблем, особенно если принять во внимание, как был одет Эрик! Эшли не знала, сколько он заплатил за костюм, но наверняка знала, что костюм стоил отданных за него денег.

По стилю костюм отличался от американских. Отсутствие отворотов придавало восточный вид. Ткань глубоко насыщенного черного цвета казалась невероятно мягкой. Кроме костюма, на Эрике была его обычная черная водолазка. В целом наряд производил впечатление вкрадчивой таинственности.

Что-то внутри нее дрогнуло, и Эшли поняла: ей нужно поспешить надеть пальто, в противном случае они так и останутся на всю ночь в ее квартире.

Было около десяти, когда они прибыли в отель, где проводилась вечеринка. Оставив пальто в гардеробе, Эрик и Эшли, войдя в банкетный зал, остановились, чтобы осмотреться.

Переносной бар был установлен в одном из углов, рядом стоял длинный фуршетный стол, заставленный всякого рода тарелочками с закусками, а в центре стола возвышалась ледяная скульптура Санта-Клауса. В дальнем углу зала размещалась ярко разукрашенная рождественская елка. Небольшая эстрадная группа из четырех исполнителей играла попурри из праздничных мелодий. Над головами с потолка свисали красные и зеленые гирлянды, а прямо перед ними стояло несколько маленьких столиков, каждый из которых был украшен сочетанием хвойных веток с разноцветными ленточными орнаментами.

Эшли заметила, что в затемненной части зала танцует только одна пара, все остальные либо сидят у стола, болтая и смеясь, либо стоят вокруг него, опрокидывая рюмку за рюмкой и закусывая бутербродами. Видя это, она подумала, что сможет вместе с Эриком проскользнуть в праздничную толпу незамеченной, но не тут-то было.

Первой их увидела Вирджиния и помахала рукой, сразу же сосредоточив все внимание на Эрике. Затем за ними начала следить Джилл из отдела искусств, она что-то сказала сидевшей рядом с ней даме, а та, в свою очередь, сказала что-то другой даме… и пока Эшли вела Эрика к бару, все больше и больше голов поворачивалось в их сторону и все громче звучал возбужденный шепоток любопытствующих.

– Мне кажется, о нас говорят, – тихо произнесла Эшли.

– Это тебя беспокоит? – спросил Эрик.

Сам он привык к пристальным взглядам и пересудам, а иногда и к откровенной враждебности. Он знал, что приход Эшли на вечеринку в его сопровождении может вызвать множество недоуменных взглядов. Эрика волновало только одно: не пожалеет ли Эшли, что пригласила его.

– Беспокоит ли меня? – Эшли взяла Эрика за руку жестом собственницы. – Нет. Но то, что ты так шикарно выглядишь сегодня, держу пари, привлечет в твое додзо многих женщин из нашей фирмы.

– Шикарно? – он громко усмехнулся. – Если бы я знал, что можно так легко заполучать учеников, шикарно одеваясь, я бы регулярно ходил на вечеринки.

– Ну вот, пришла для вас пора, вдвоем ходить на вечера, – прозвучал у них за спиной мужской голос.

На лице Эшли мгновенно появилась улыбка, и Эрик понял, что сочинитель простенькой рифмовки нравится Эшли и с этим человеком она чувствует себя хорошо. Повернувшись, Эрик узнал его.

– Лучше поздно, чем никогда, знаешь ли, – ответила Эшли. – Эрик, ты ведь помнишь Рода? Ты познакомился с ним у меня.

– Ну конечно! – Эрик слегка наклонил голову и пожал Роду руку. – Вы тот самый человек, чья дочь слушала мои лекции.

– Она позеленела от зависти, когда я сказал, что видел вас. Вы производите какое-то невероятное воздействие на женщин.

Обернувшись к Эшли и указав на Эрика, Род добавил:

– Вирджиния и Джилл говорят всем, если цитировать дословно, что он «внушает благоговейный страх». И Вирджиния клянется, он может проходить сквозь стены.

Эшли улыбнулась Эрику:

– Кто знает, может быть, он, и в самом деле, может проходить сквозь стены. Род, ты и твоя дочь непременно должны как-нибудь заглянуть в додзо Эрика и посмотреть, скажем, показательный поединок, а возможно, и записаться в группу.

– Мне кажется, Эшли пытается сегодня устроить для меня рекламный вечер, – рассмеялся Эрик. – Буду рад видеть вас в додзо в любое время.

– Как-нибудь забежим на минутку, – сказал Род и снова повернулся в сторону Эшли, понизив голос почти до шепота. – Старина Джим пустился в рискованную игру сегодня вечером.

Она быстро оглянулась, кинув взгляд по сторонам.

– В каком смысле?

– По-моему, он садится в лужу. Я думаю, то, что произошло у него с Джун, и твой последний удачный ход заставили его вспотеть.

Эшли покачала головой:

– Не знаю. Он клянется, что никогда не прикасался к Джун по собственной инициативе, и, принимая во внимание агрессивность этой женщины, его слова звучат вполне правдиво. Но что я не понимаю, так это то, как он мог опростоволоситься столь откровенно с этой рекламной копией. Если бы она попала в печать, чья-нибудь голова обязательно скатилась бы с плеч.

– Ты знаешь, босс высоко ценит твой интеллект, и Джим это прекрасно понимает.

– Теперь единственное, что мне остается – это самой избегать ошибок.

Эрик увидел, что Эшли смотрит на него и догадался: под ошибкой она подразумевает их отношения. Эшли боролась со своими чувствами. Ее замешательство терзало ему душу. Он ни на миг не забывал их объятия и то, как она ему отдавалась, не размышляя, со всепоглощающей страстью, и все же были мгновения, когда он замечал ее намерение уйти, избавиться от непреодолимого влечения, он читал ощущение вины и видел в ее глазах душевные метания. Ее влекло к нему, но желание переехать в Чикаго, которым она была одержима, от этого не ослабевало.

– Насколько мне известно, – сказала Эшли, – количество претендентов сократилось до четырех: парень из Индианы, женщина из Висконсина, Джим и я. Окончательное решение будет принято вскоре после Нового года, поэтому, ребята, скрестите за меня пальцы.

Она скрестила пальцы и сама, но Эрик был уверен, кто-кто, а уж Эшли ни в какой дополнительной помощи вроде скрещивания пальцев не нуждается. Если она так же внимательна и сообразительна в своей работе, как и у него на занятиях, то не может быть никаких сомнений, что выберут именно ее. И тогда она уедет… И все, что было между ними, перейдет в область воспоминаний.

Пока Эшли беседовала с Родом, Эрик мысленно возвратился к истории, рассказанной ему матерью. Эшли, и в самом деле, похожа на маленькую птичку, голос у нее мелодичен и нежен, щебетание так приятно. Синяя птица сегодняшнего вечера. Такая прекрасная и сексуальная. Его котори, которую он знал и любил, пусть недолго. Но это было время самого яркого наслаждения в его жизни.

Эрик попытался убедить себя, что сможет пережить разлуку, когда настанет время. И тем не менее, видя Эшли рядом с собой, вдыхая тонкий аромат ее духов и поддаваясь манящей женственности, влекущей и дурманящей до беспамятства, он усомнился, что когда-либо сможет расстаться с ней.

– Род, я не хотела бы говорить сегодня о делах, – сказала Эшли, и Эрик снова включился в разговор. – Она улыбнулась: – Мой внушающий благоговейный ужас сосед и я хотим развлечься на сегодняшней вечеринке.

Род громко усмехнулся и пожал руку Эрику:

– Я надеюсь, вы понимаете, какое сокровище нашли. Она далеко пойдет!

Эрик не нуждался в подобных напоминаниях.

У стойки они взяли себе кое-что выпить, а со стола кой-какие закуски, и Эрик должен был признать, что и дальше в течение всей вечеринки Эшли пыталась не говорить о делах. Когда кто-то задал ей вопрос о задании, которое она дала ему накануне, она сказала, что они обсудят этот вопрос в понедельник. Когда какая-то женщина стала извиняться, что из-за нехватки времени не смогла отыскать данные экономического роста региона, прилегавшего к Анн-Арбору, Эшли напомнила, что у них вечеринка, и попросила не беспокоиться. Но когда коротко остриженный пожилой человек в строгом сером костюме подошел к ним, по тому, как напряглась Эшли, Эрик догадался: этот человек – важная персона.

– Прекрасная вечеринка, Уэйн, – сказала она. – Я хочу представить вам моего спутника. Эрик Ньюмен. Эрик, это Уэйн Мартин, вице-президент фирмы «Штедфельд» и глава нашего отделения.

Уэйн Мартин, Эрик понял это спустя несколько минут после начала разговора, получал удовольствие от занимаемого им высокого положения и верил в значимость иерархии власти. Когда он задал Эшли несколько вопросов по поводу того, как она предполагает организовать начальные ступени работы с клиентами, Эрик совсем не удивился, что она не попросила его отложить разговор до понедельника, а сразу же ответила на все его вопросы.

Когда босс отошел, Эшли извинилась:

– Прости, тебе, наверное, чертовски надоело это занудство.

– Вовсе нет, – ему, и в самом деле, разговор показался интересным. – Твои идеи мне понравились.

Она оглянулась через плечо в ту сторону, куда направился босс.

– Будем надеяться, что они понравились и Уэйну.

– А если нет?

– Когда отборочный комитет приступит к обсуждению окончательного решения насчет этого места в Чикагском отделении, они обязательно свяжутся с Уэйном. От него зависит, кто будет рекомендован, я или Джим. И хотя Джим в последнее время сделал несколько серьезных ошибок, он работает в фирме уже много лет и пользуется расположением Уэйна. А я все-таки пока еще считаюсь новичком. Любая идея, предоставляемая мною, имеет огромное значение, как и все, что я делаю или говорю. Одна ошибка с моей стороны, и Уэйн будет рекомендовать Джима. Я знаю, он так и поступит.

– И ты застрянешь в Анн-Арборе? – Эрик разглядывал, словно впервые, ее тонкие, изящные черты: голубые, полные сияния глаза и столь соблазнительный рот.

Склонившись к ней, он губами коснулся мягкого нимба ее волос.

– Неужели жизнь в Анн-Арборе столь ужасна? – спросил он тихо.

– Ужасна?

О, как ей хотелось сказать «да»! Но правда заключалась в том, что за последние пять лет Эшли полюбила Анн-Арбор. Это был многоликий город. Университет придавал академическую атмосферу. Блестки изысказанного интеллекта были рассыпаны по всему городу. И в Анн-Арборе была возможность хоть иногда вдохнуть по-настоящему свежий и чистый воздух, что исключено в любом большом городе.

И еще в Анн-Арборе жил Эрик.

Нет, жизнь в Анн-Арборе вовсе не ужасна. Но если бы дело было только в ней одной!

– Ужасно для меня будет подвести своего отца, – сказала она.

– Твоего отца?

Эрик нахмурился, и Эшли не знала, как ему все объяснить. Отвернувшись, она попыталась что-либо придумать, но увидела Джима Стентона, направлявшегося к ним.

– У!.. о!.. – пробормотала она.

Заметив, как Джим вытаращился на нее, Эшли поняла: он идет отнюдь не с рождественскими поздравлениями.

– Ну-ну-ну, – сказал Джим с глумливою усмешкой. – Кое-какие небольшие пересуды!

Он хмуро взглянул на Эшли, затем повернулся к Эрику.

Эшли представила себе, как вращаются в голове Джима колесики, словно в каком-нибудь примитивном калькуляторе, когда он сравнивает совсем не импозантное сложение Эрика со своим высоким, широкоплечим и мускулистым телосложением. Джим любил хвастать, где только можно, как много он работает над собой и как хорошо ему удалось сохранить еще со времен колледжа свою прекрасную физическую форму. По его взгляду на Эрика Эшли поняла, что Джим явно его недооценивает.

– У тебя что, иностранный охранник? – спросил он.

– Познакомьтесь, это мой сосед и друг, Эрик Ньюмен, – ответила она в надежде избежать неприятностей. – Эрик, это Джим Стентон.

Эрик протянул руку, но Джим не обратил внимания на его протянутую ладонь. Вместо этого агрессивным движением он подбоченился и цинично оглядел Эрика с головы до ног.

– Я слышал, что о тебе говорят, но это не произвело на меня впечатления. Ты не внушаешь мне «благоговейный страх», парень, ха-ха!

– Я сам никогда не характеризовал себя подобным образом, – сказал Эрик спокойно, но Эшли заметила, что свой бокал он поставил на стол, чтобы на всякий случай руки были свободны.

– Ну, это говорят о тебе другие, – Джим бросил взгляд в сторону Эшли. – Вирджиния рассказывала, он воин-ниндзя. Она вообще отзывается о нем, как о божестве.

– Поверьте мне, – сказал Эрик, снова привлекая к себе внимание Джима, – я простой смертный.

– Держу пари, это так, – Джим вновь злобно усмехнулся. – Давай поборемся, я опрокину тебя за тридцать секунд.

Наверное, для того чтобы усилить впечатление от своих слов, он попытался ткнуть Эрика пальцем в грудь. Но легким движением Эрик отклонился несколько назад и в сторону, и палец Джима, скользнув мимо, пронзил пустоту.

Глаза Джима мгновенно сузились, взгляд стал ненавидяще-острым, и вся его поза выразила глухую враждебность. Он резко поднял голову, выставив вперед подбородок, и Эшли поняла, что должна сейчас же поставить точку. Она положила руку на локоть Джима.

– На нас смотрят, – произнесла Эшли приглушенным голосом.

Джим оглянулся на тех, кто с любопытством смотрел на них, злобно ухмыльнулся и крикнул:

– Скажите мне, неужели этот парень действительно внушает «благоговейный страх»? – Он не стал дожидаться ответа, стряхнул руку Эшли и, оттесняя ее, еще ближе подошел к Эрику. – Я занимался борьбой в старших классах школы и в колледже. Мне всегда было интересно, как я буду смотреться в поединке с кем-нибудь из вас, узкоглазых.

– Сегодня у тебя не будет возможности это узнать, Джим, – сказала Эшли, испугавшись, что Джим на самом деле захочет попробовать сразиться. – Эрик, не начинай с ним никаких поединков, он пьян.

– Я и не собираюсь вступать с ним в какое бы то ни было сражение, – уверил ее он и сделал шаг назад, но по его позе и интонации голоса она поняла, что он готов к столкновению.

– Трусишь? – спросил Джим задиристо.

Он двинулся вперед, Эрик сделал еще один шаг назад.

Музыкальная группа продолжала играть «Белое Рождество», но разговоры повсюду внезапно прекратились, и Эшли почувствовала, что взгляды всех обратились на них.

Люди за спиной Эрика посторонились, когда он сделал третий шаг назад, удаляясь от столов к двери.

– Трус, – сказал Джим. – В борьбе, если противник постоянно отступает, с него снимают очки. Ты ни за что не выиграл бы поединок.

– Победа бывает разной, – сказал Эрик.

Эшли знала, что Джим не выносит проигрыша – ни в большом, ни в малом. Она предполагала, что выпад с его стороны не заставит себя долго ждать. Ей нужно было что-то срочно предпринять. Она встала между ними.

– Джим, подумай, где мы находимся. Ты же не собираешься здесь устраивать драку.

Чтобы остановить его, Эшли положила руки ему на грудь, но он отмахнулся и толкнул ее на Эрика.

– А что же я по-твоему должен делать? – спросил он желчно, окинув ее свирепым взглядом. – Лизаться с ним, как это делаешь ты? Прокладывать себе путь наверх, перелезая из постели в постель, не задерживаясь ни в чьей?

Прежде чем Эшли смогла ответить, она почувствовала, что Эрик обнял ее за талию и отводит в сторону.

– Я полагаю, вам сейчас самое время уйти, – сказал он Джиму, его голос приобрел жутковатый оттенок.

– Ты что, собираешься меня заставить уйти?

Еще раз Джим сделал рывок, теперь уже для того, чтобы толкнуть Эрика. Эшли вскрикнула. Но прежде чем рука Джима успела коснуться черной водолазки, Эрик уже был рядом с ним и, схватив Джима за руку, резким движением завел руку ему за спину. Из своего небольшого опыта занятий в додзо Эшли знала, насколько болезненным и обезоруживающим может быть захват запястья, и ее не удивило, что настрой Джима мгновенно изменился, в глазах блеснул страх, а с губ сорвался непроизвольный стон.

– Не ломай мне руку, – взмолился он.

– В таком случае уходите, – ответил Эрик. – С кем вы пришли?

– С женой.

Эшли видела Тери Стентон, она стояла рядом с фуршетным столиком, закусив нижнюю губу и нервно сжимая руки. Эшли заметила и Уэйна Мартина, вышагивавшего по направлению к ним с крайне мрачным выражением лица.

– Я полагаю, настало время вам и вашей жене пожелать всем здесь присутствующим спокойной ночи, – сказал Эрик и повернул Джима в сторону Эшли, и ее взгляд встретился со взглядом его серых водянистых глаз.

– Извинитесь, – потребовал Эрик, – за все, что вы сказали.

Джим не медлил ни мгновения.

– Извини, – прохныкал он, и внезапно Эшли стало жаль его: несмотря на весь его рост и всю браваду, он не стоил и мизинца Эрика.

– Что за проблема? – спросил Уэйн, подойдя к ним, его взгляд перемещался от Эшли к Джиму и от Джима к Эрику.

Не отпуская Джима и нисколько не ослабляя своей хватки, Эрик отрицательно покачал головой:

– Мы помогаем человеку надеть пальто.

Уэйн вновь взглянул на Джима:

– Тебе нужна помощь, Джим, чтобы надеть пальто?

– Нет, – ответил Джим, но слово прозвучало почти мольбой.

– Я думаю, с Джимом будет все в порядке, – сказал Уэйн.

Жена Джима подошла к ним и стала рядом с мужем. Уэйн похлопал ее по руке:

– Помоги ему надеть пальто, Тери.

Тери сразу же согласилась. Эшли затаила дыхание, она не была уверена, что Эрик отпустит Джима. Пантера держала в лапах свою жертву. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что он отпускает руку Джима и делает шаг к ней.

Злобно глядя, Джим потирал руку.

– Ты просто застал меня врасплох, – сказал он и повторил громче, чтобы услышали все: – Он застал меня врасплох, вот и все!

Эшли нельзя было обмануть подобной фразой. Она не знала, что думает обо всем этом Уэйн, но он рассудил здраво, встав между Джимом и Эриком.

– Очень жаль, что вам нужно уходить так рано, – сказал он Джиму. – Я провожу вас с Тери до двери.

Только когда все трое вышли из зала, Эшли позволила себе немного расслабиться. Закрыв глаза, она вздохнула.

– С тобой все в порядке? – спросил Эрик, коснувшись ее руки.

Она не могла сразу же ему ответить.

Выдавив из себя нечто похожее на улыбку, она взглянула на него.

– Ты был неподражаем, но… – она снова вздохнула. – Мне следовало бы раньше подумать, что сегодня вечером Джим попробует выплеснуть свою обиду за то, что произошло несколько дней назад и о чем теперь говорят все. Ты на занятиях учишь нас заранее предвидеть, в какую ситуацию можем мы попасть. Мне бы следовало с самого начала осознать, что он неминуемо поведет себя именно таким образом, и не идти на вечеринку.

– Но у тебя полное право быть сегодня здесь.

– Да, наверное. Но вопрос, что обо всем этом подумает Уэйн!

В течение какого-то мгновения Эрик изучающе всматривался Эшли в лицо, затем взглянул в сторону открытой двери. Она тоже смотрела в том направлении и видела, как Джим с женой приближаются к гардеробу и что-то при этом говорят Уэйну и смеются…

– Так что же, выходит, для тебя неважно, кто был прав, а кто виноват? Важно лишь, что подумает босс? – спросил Эрик.

– Важно, кого, в конечном счете, порекомендует Уэйн. Следовательно, важно, чьему рассказу он поверит.

– Если Уэйн – умный человек, он в любом случае выберет тебя.

Она не знала, насколько умен Уэйн Мартин.

После случившегося праздничная атмосфера вечеринки улетучилась, и Эшли поняла, что ей тоже надо уходить. Она обрадовалась, услышав, что Эрик не возражает. Ей даже показалось, что и Уэйн ощутил некоторое облегчение, когда она сказала ему, что уходит. Он мило с ней попрощался, но Эшли отметила: Уэйн не стал провожать ее, как Джима, до двери.

В автомобиле по пути домой они молчали. Припарковав свою машину и увидев, что Эшли собирается выйти, Эрик взял ее за руку и сказал:

– Я знаю, ты очень беспокоишься по поводу того, что произошло сегодня вечером. Прости меня.

– Но ведь ты не виноват, – сказала она. – Ты поступил, как должен был поступить. Ситуацией ты владел великолепно. Просто я…

Она сделала паузу, не зная, как продолжить начатую фразу, и Эрик ласковым движением сжал ее руку.

– Почему так важно для тебя переехать в Чикаго, Эшли?

– Потому что… – она пожала плечами в темноте, не зная, как объяснить… и могла ли она вообще кому бы то ни было это объяснить? – Потому что я дала обещание.

– Кому ты пообещала?

– Тому, кого я не могу подвести.

– Отцу?

– Отцу и… – внезапно Эшли почувствовала себя неуютно, разговор приобретал нежелательный для нее характер, ей не хотелось вести беседу на эту тему.

Она высвободилась из его объятий.

– Послушай, я не хочу об этом говорить. Пойдем домой.

Он не отпускал ее руку.

– Одну минуту, Эшли. Почему ты никогда не хочешь об этом говорить?

– Не хочу, и все… – Эшли чувствовала, как в ней растет тревога.

Так бывало всегда, когда она вспоминала Джека. С каждым мгновением в машине становилось все более душно, дышать было все труднее.

– Эшли, я еще раз хочу тебя спросить: почему для тебя так важно переехать в Чикаго?

– Потому что это мечта, которую я должна воплотить в жизнь! Эрик, я иду домой, – твердо произнесла она и, резким движением повернув руку, высвободила ее и открыла дверцу машины.

Он последовал за ней.

– От кого ты пытаешься убежать? – спросил он.

– Я ни от кого не убегаю.

Но она уже почти бежала, когда они переходили улицу. Эрик продолжал оставаться рядом.

– Что ты воплощаешь в жизнь: мечту или кошмарную галлюцинацию?

Эшли съежилась от ужаса, ощутив, насколько близко он подошел к правде.

– Мечту. Ты все равно ничего не поймешь.

Она первая вошла в дверь их дома, но поднимались они по лестнице бок о бок, его шаги были беззвучны. Эрик прошел вместе с ней до двери ее квартиры, но удержал Эшли в тот самый момент, когда она собралась войти.

– Я о многом догадываюсь, Эшли. Я вижу женщину, которая не может, ну хоть немного, сбавить скорость и гонит себя к цели, не желая об этой цели говорить. Что-то здесь не так.

– Все в порядке, – сказала она, понимая, что лжет.

Столь многое было не в порядке, что Эшли уже не следовало даже думать об этом.

Какое-то мгновение он молчал, затем кивнул и произнес:

– Хорошо, если тебе когда-нибудь захочется побеседовать об этом…

– Я тебе позвоню, – пообещала Эшли, и ей даже удалось улыбнуться.