Текст книги "Ловушка для мужчины"
Автор книги: Мари Кордоньер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
4
– Вы очаровательны, мисс Виндхэм. Нет, у вас потрясающая новая прическа, и какая экстравагантная! Для своего возраста вы мужественная женщина! А что скажет ваш шеф по этому поводу?
Шарлотта уже успела посетить в больнице кипевшую от ярости Эстер, и хотя это посещение и было почти молниеносным, оно позволило ей правильно ответить на злобное ханжеское замечание. Она широко улыбнулась и ответила ядом на яд.
– Шеф считает, что я делаю честь моей бабушке, кинозвезде.
Мери Стит сжала губы, а Шарлотта исчезла за дверью, ведущей в ее кабинет. «Стит – отвратительный человек, – рассказывала Эстер. – Она никогда мне не простит, что Первик сделал меня ее начальником. К тому же она влюблена в него. Ее типичная черта – недостаток вкуса».
Шарлотта в больнице ничего не сказала по этому поводу. С одной стороны, она не чувствовала никакого желания обсуждать с Эстер все то, что с ней произошло, а с другой стороны, у нее было очень мало времени. Ей пришлось использовать все свое искусство убеждения, чтобы объяснить Джеймсу, что она не может появиться в офисе во вчерашней помятой одежде. Он отпустил ее против своей воли.
– Я ненавижу саму мысль о том, чтобы выпустить тебя из вида хоть на одну секунду!
Она погнала водителя такси сначала в больницу. Ведь, в конце концов, она не могла занять рабочее место Эстер, не зная, по крайней мере, самые важные вещи.
Эстер была не просто в ярости, она была вне себя. И Шарлотта втянула голову в плечи. Глупое приключение, которое она предложила, окончилось для Эстер болезненным фиаско. Шарлотта не смогла обидеться на сестру за то, что та была в гневе на нее. При этом ее сестра-близнец еще не знала о той настоящей неразберихе, которая теперь возникла, и потому Шарлотта отказалась от мысли проинформировать ее об этом.
К счастью, Эстер не заметила, какой тихой и погруженной в себя была Шарлотта в это утро. Она задала вопросы, сделала для себя заметки и быстро умчалась, пообещав скоро вернуться.
Следующей остановкой была ее собственная квартира. Сегодня нужно отправить в агентство рисунки для рекламной кампании самого нового тропического фруктового сока. В том случае, если ей не удастся этого сделать самой, то, хочешь не хочешь, она должна оплатить курьера.
Естественно, что после этого уже не оставалось времени заехать на квартиру Эстер и сменить одежду. Шарлотта провела экспертизу своих собственных вещей, и ей стало ясно, что сегодня она должна играть роль скорее небрежно модной, чем классически элегантной Эстер. В своем шкафу она не нашла ничего более благородного, чем черные брюки и подходящая к ним сатиновая блузка с пестрым рисунком. Она причесала кудри и заколола их назад, закрепив на висках двумя старинными гребешками из слоновой кости, которые получила в подарок из сокровищницы своей бабушки.
Утро уже почти прошло, когда она вошла в офис Джеймса, но встретила не его, а Стюарта Дейтона, который не стал делать секрета из своего удивления.
– А теперь я знаю, чего мне не хватало все время! – Торговец скотом сиял. – Солнышка.
– Ну, и какой там вид из окна? – начала разговор Шарлотта и посмотрела мимо Дейтона на Джеймса, в глазах которого прочитала то, что вогнало ее в краску. Его присутствие было для нее источником энергии. Сама не сознавая этого, она ему тепло улыбнулась. Стюарт Дейтон сейчас же все уловил обостренными чувствами только что влюбившегося человека. С другой стороны, он был не из тех, кто теряет свою цель из виду только потому, что другой обошел его всего на длину носа. Он еще сможет убедить Эстер Виндхэм в своих достоинствах.
Джеймс К. Первик откашлялся. Помня все происшедшее, он был не в состоянии снова сконцентрироваться на дневной работе. С другой стороны, он не мог себе позволить совершить ошибку. К тому же договор, который он хотел заключить со Стюартом, был для него очень важен.
– Пожалуйста, папку с проектами договора, мисс Виндхэм! – распорядился он строго, по-деловому.
Шарлотта испугалась. Ну, вот уже началось! Где, черт возьми, папка, о которой сказал Джеймс?
– Красная кожаная папка там… – добавил он терпеливо, считая, что ей тоже трудно начать ориентироваться в обычной жизни.
Шарлотта взяла объемистый пакет из стопки бумаг и образцов кожи. Эстер сказала ей, что при переговорах такого рода она должна делать себе заметки об основных моментах разговора и устных договоренностях, которые затем следует включить в проект договора.
Итак, она села на место Эстер и приготовила планшет для заметок с зажатыми скрепками листами бумаги и карандаши. Предмет договора интересовал ее, а так как Стюарт 9 все время сознавая ее присутствие – дополнительно объяснял тот или другой термин, она смогла успешно участвовать в переговорах. Казалось, что во время телефонных разговоров у него не сложилось представления относительно больших профессиональных знаний Эстер в области обработки кожи. К тому же она знала от своей сестры, что при поставках Стюарта речь идет о качественной коже, которая нужна Джеймсу для изготовления эксклюзивных элементов дизайна, которые относились к лучшим изделиям «Первик лтд».
Эти эксклюзивные изделия были изготовлены к тому же традиционным ручным способом и потому продавались по баснословной цене, но тем не менее они находили все больше покупателей. Эту цену только что уверенно объявил Джеймс.
– Я не делаю кресел на выброс, Стюарт! Тот, кто выбирает элементы обивки из нашего каталога изделий, с полным правом ожидает, что он до конца своей жизни не должен больше заботиться о своей мягкой мебели. А, может быть, это еще ваш отец или ваш дедушка позаботился купить кожаные кресла, на которые я обратил внимание, когда был у вас на ранчо, и которые я до сих пор вспоминаю?
Стюарт ухмыльнулся.
– Хорошо, но, несмотря на это, вы, Джеймс, должны понимать, что я хотел бы от этого пирога отрезать кусок побольше. О прежних ценах не может быть и речи, я в этом уверен.
Шарлотту все больше завораживало то, как мужчины обменивались ударами, и она с интересом следила за разговором.
– Это невозможно, – возразил Джеймс. – К тому же при моем способе работы слишком велики отходы производства. Если бы я использовал каждый остаток кожи, делал бы что-то из них, но…
Мысли Шарлотты скользнули в другую сторону. Она знала, что предлагала маленькая эксклюзивная фабрика. Некоторое время тому назад Эстер принесла каталоги, так как они с ней хотели подумать, не подарить ли бабушке ко дню рождения совершенно особенное кресло для отдыха. Она ничего не нашла среди предлагаемых громоздких мужских вещей. Слишком мужских. Например, отсутствовали подушки, валики, подголовники и тому подобное.
– Может быть, это и неуместно с моей стороны, но не позволите ли вы сделать одно предложение? – прервала она дискуссию.
Оба отреагировали на ее реплику весьма своеобразно: они были ошеломлены. Стюарта еще можно было понять, ведь на его ранчо, вероятно, весьма редко встречались эмансипированные женщины, но Джеймс? Разве Эстер никогда не открывала рот?
– А почему остатки кожи нужно просто списывать со счетов в качестве потерь? В нашей общей программе нет ни единой кожаной подушки, ни одного подголовника, которые можно было бы купить отдельно.
– Кожаные подушки? Подголовники?
Отвращение Джеймса к таким игрушкам было очевидным. Но Шарлотту не так просто было запугать, если она была в чем-то убеждена.
– Вы правильно меня поняли, босс! – Дерзостью было уже то, как она это сказала. – Наша клиентура, в конце концов, состоит не только из кинозвезд. Мы могли бы, в сущности, расширить продажу, если принять во внимание пожилых покупателей. Тех, кто любит смотреть телевизор и при этом хочет откинуться в кресле и высоко поднять ноги.
– И для которых ты хочешь производить подушки и банкетки! – Джеймс был в таком негодовании, что забыл добавить формальное «мисс Виндхэм».
– А почему бы и нет? Можно было бы также потребовать от наших дизайнеров, чтобы придумали что-то более шикарное, чем они это обычно делают, что-то, что подходило бы к стилю Первик.
– Наши дизайнеры? – фыркнул Джеймс раздраженно. – Ты, может быть, забыла, что я – наш дизайнер?
Что значит забыла? Она этого не знала и наступила на любимую мозоль так, что Джеймс взвился до потолка! Но, значит, теперь надо сжать зубы и идти вперед.
– Даже шефы не всегда и не исключительно совершенны, мистер Первик. – Это замечание она увенчала такой озорной и нежной улыбкой, что возмущение Джеймса испарилось, как в пламени горелки. Он даже спросил себя при этом, не хотела ли она, эта совершенно особенная женщина, всего лишь спровоцировать его!
– Ага, – осторожно замаскировал он свое отступление. – Итак, как же выглядят твои предложения, мисс Эстер Виндхэм?
Художнице, скрывавшейся в Шарлотте, не нужно было долго размышлять об этом. Она отложила заметки и глубоко вдохнула воздух.
– Лоскутная техника, господа. Старая американская традиция, изобретенная женами переселенцев, которые не могли себе позволить такого расточительства – выбросить даже крошечный кусочек материи.
Джеймс сделал бесстрастное лицо.
– Лоскутная техника, как ты ее называешь, известна очень давно, и на рынке есть множество кожаных подушек, сделанных таким образом.
– Но это не эксклюзив, мистер Первик Можно было бы, например, обрабатывать кожу натуральными красками, которые использовали индейцы, а затем делать каждую подушку по какому-то совершенно особенному дизайнерскому проекту. У меня есть подруга, молодая художница, которая уже пробовала работать в этом направлении с остатками материи. Я могла бы ее попросить – а это нас ни к чему не обязывает – сделать пару эскизов. Подчеркиваю: это нас ни к чему не обязывает. Если наша бедная касса ничего не может заплатить за это…
– Звучит неплохо, – загорелся против своей воли Джеймс.
– Джеймс, голову бы вам обтянуть этими лоскутками! – вскричал Стюарт темпераментно. – Неплохо! Это же сверхдело! Если эта художница хоть сколько-нибудь разберется в вашей работе, то «Первик лтд» сможет стать гвоздем программы в отрасли и благодаря этому оказаться на вершине. Разве вам это непонятно? И это не учитывая того, что и последний остаток отходов также сможет приносить прибыль. Эстер, вы должны поймать своего босса на слове, чтобы потом получать процент от каждой проданной вещи, если там будет использована ваша идея. Я – ваш свидетель на тот случай, что он будет сопротивляться!
Джеймс Первик ухмыльнулся, с любопытством рассматривая Шарлотту уголком глаза. Изменения, которые произошли с ней за последние двадцать четыре часа, он не мог себе объяснить. Эта Эстер взорвала все его представления о женщинах…
Конечно, и его мир благодаря счастью прошедших часов также был полностью перевернут с ног на голову. Но, по крайней мере, он еще оставался Джеймсом К. Первиком. Он сохранил свой характер, свой внешний вид. Но у Эстер Виндхэм даже это в корне переменилось. Кудрявая золотистая белокурая шевелюра, которая делала ее глаза еще более голубыми, вместе с непривычно пестрой блузкой превращали ее в создание, приводящее в замешательство, и это создание он едва мог узнать. Сияющая фея, больше не напоминающая классическую имитацию Грейс Келли, которую она обычно любила представлять. Холодная красота, которую мужчины вынуждены были терпеть.
Новая Эстер воспринимала мужчин очень хорошо, он видел это по той улыбке, с которой она благодарила Стюарта за то, что тот принял ее сторону, и это вызвало в нем ревность. Она уже не была прежней холодной красавицей. Напротив, она была простой и потрясающе сексуальной. Другое слово даже не приходило ему в голову. Он реагировал на ее быструю грациозную манеру двигаться с такой страстью, что ему с трудом удавалось ограничиться деловым тоном.
– Эта художница, – осведомился он хрипло, – ты ее знаешь? Годится она на что-нибудь?
Шарлотта тщательно контролировала свое дыхание.
– Я считаю, что годится. Я верю в нее. Но она еще не проявила себя. Работает как свободный художник и занимается графикой, чтобы продержаться на плаву до тех пор, пока не продаст одну из своих картин. Я уверена, что она использует свой шанс в этом деле.
– Хорошо, тогда скажи ей, что она должна зайти, чтобы поговорить со мной, если у нее есть для этого время.
Ну вот, к тому же еще и это. Конечно, так дело не пойдет! Шарлотта бросилась рассказывать первую пришедшую ей в голову историю.
– Ах… я думаю, что она вряд ли придет. Она… она слишком сконцентрирована на своем внутреннем мире. Будет лучше, если я принесу пару ее картин. По ним вы сможете составить о ней представление. Но, без всякого сомнения, она примет участие в этой работе.
– Договорились, – закрыл тему Джеймс. – После этого и решим, что мы будем делать. Но пока мы остановились на цене. Я хотел бы сделать вам следующее предложение…
Шарлотте стоило большого труда скрыть свое волнение и продолжать записи. Она с большим удовольствием сидела бы сейчас на своем месте у чертежной доски и работала. Она бы сделала такие фантастические эскизы, что Джеймсу не осталось бы ничего другого…
– Эстер, я хотел бы знать, когда договор будет оформлен, чтобы мы смогли его подписать?
Джеймс снисходительно покачал головой. Вместе со своей холодностью его ассистентка, кажется, потеряла и прежнее внимание. И снова Стюарт Дейтон пришел на помощь.
– Ну, во всяком случае, только после еды. Мне рекомендовали один рыбный ресторан в порту, куда я и хотел бы пригласить вас обоих.
Джеймс открыл было рот, чтобы возразить, но Стюарт тотчас прервал его.
– Нет, отказа я не потерплю! По крайней мере, после того как вы меня разорили своими бессовестными ценами, вы должны составить мне компанию.
Шарлотта поднялась и снова не смогла промолчать.
– Это звучит так, будто Первик должен оплатить счет за этот ленч, не так ли? Все ли торговцы скотом так изысканны и так жадны?
Как оглушенный, уставился Джеймс Первик на мнимую Эстер Виндхэм. У него пронеслась мысль, что сюрпризы, которые он переживет с этой женщиной, только еще начинаются. Но было уже слишком поздно для отступления.
Шарлотта оценила выражение его лица совершенно правильно. Снова одно из тех замечаний, которые Эстер никогда бы не сделала! И одновременно у нее в душе скользнуло что-то вроде беспокойства: если сдержанность и женская холодность были как раз тем, что нравилось Джеймсу в Эстер, то как ей удастся привязать его к себе навсегда?
– У нас, торговцев скотом из Монтаны, есть еще масса других преимуществ, Эстер. Я надеюсь, что вы мне позволите продемонстрировать это вам каждому в отдельности!
Шарлотта удовлетворенно прищурила глаза и посмотрела на Стюарта снизу вверх.
– Но не в рабочее время, мистер Дейтон. Вы же видите, что мой шеф постоянно загружает меня работой. Прошу извинить меня, джентльмены. Я займусь договором.
Оба посмотрели ей вслед, когда она с высоко поднятой головой вышла из комнаты, и Стюарт не смог удержаться, чтобы еще раз не подчеркнуть свой восторг.
– Потрясающая женщина. Просто фантастическая!
У Джеймса было такое же мнение. Но он воздержался от того, чтобы его громко высказать. Для него было ясно одно: он только тогда сможет спать спокойно, когда Стюарт Дейтон будет сидеть в самолете, который умчит его домой, а Эстер будет лежать в его крепких объятиях.
Опыт его жизни слишком ясно ему показал, что даже самой нежной и самой честной женщине нельзя полностью доверять. До сих пор ничто не смогло излечить его от этого взгляда на жизнь.
5
Телефонный звонок прервал работу Шарлотты в самой середине. В первый момент она с трудом сориентировалась. Нежно-зеленая мягкая мебель, изящные столики и шелковые цветы совсем не подходили к ясным, выразительным краскам и эскизам на листах перед ней. Телефон продолжал упорно звонить, и наконец она сообразила: квартира Эстер! Естественно.
А кто это звонит? Конечно, Джеймс, который был несколько сбит с толку и никак не мог понять, почему она к нему не пришла, что он считал само собой разумеющимся.
– Долго так не может продолжаться с этими двумя квартирами, Эстер! Я предлагаю, чтобы ты к следующему сроку оплаты отказалась от квартиры и переехала ко мне!
Хотя в глубине души она понимала, что для нее ничего не могло быть лучше, чем проводить каждую минуту рядом с ним, но та уверенность, с которой он предполагал распоряжаться ее жизнью, совершенно автоматически вызывала ее протест. Однако она была достаточно осторожна, чтобы не вести принципиальную дискуссию в такой момент.
– Мы обсудим это в другой раз, Джеймс, – ответила она уклончиво. – Ты же хочешь, чтобы я как можно быстрее связалась с художницей и попросила ее сделать эскизы. Я просто должна была сделать это одна. Она… она пережила довольно много разочарований с мужчинами и потому избегает общения с ними. Ведь это только один вечер…
Ложь нарастала с бешеной скоростью, но что было делать? С трудом преодолев внутреннее сопротивление, Джеймс согласился с ее аргументами. Ему казалось, что прошла уже целая вечность, с тех пор как он утром держал ее в своих объятиях, а мысль пойти домой без нее совсем ему не нравилась.
Резкий пронзительный звук оборвался, когда Шарлотта, наконец, сняла трубку.
– Алло…
– Эстер? Это Стюарт. Собственно говоря, я хотел просто нагрянуть к вам с бутылкой шампанского. Но вспомнил о воспитании и дошел только до телефонной будки. Если я правильно считаю этажи, то у вас в комнате еще горит свет…
Шарлотта засмеялась.
– Вам уже кто-нибудь говорил, что вы невозможны, Стюарт Дейтон?
– Моя мать говорит это без конца. Ну что, прекрасная Эстер? Не уделите ли время бедному ковбою из Монтаны и не сходите ли со мной на ночную вечеринку?
Шарлотта автоматически посмотрела на свои наручные часы. Было уже пять минут первого.
– Вы с ума сошли, Стюарт! – оборонялась она. – Я как раз собиралась идти спать. Вы разговариваете с напряженно работающей женщиной, а не с кошечкой, привыкшей к роскоши, которая только в обед завтракает.
– Если бы вы вняли моим мольбам, то могли бы всю жизнь завтракать в постели, Эстер.
– Стюарт! Прекратите так бессовестно преувеличивать, иначе я положу трубку.
– Эстер, дорогая! Шампанское нагревается, а мои ноги остывают, могу я зайти?
– Нет, ни в коем случае. – Шарлотта казалась себе самой терпеливой матерью, которая пытается объяснить ребенку, что он испортит желудок, если за один раз съест весь пакетик попкорна. – Я очень устала и не хотела бы, чтобы вам в голову приходили глупые мысли.
– Ах, так? – Он сделал паузу. – Не могли бы вы объяснить мне все это поподробнее?
Шарлотта вздохнула.
– Стюарт, вы сами знаете, что очень милы и потрясающе выглядите. Вы мне нравитесь, но того, что вы себе нарисовали в своей ковбойской голове, между нами не будет.
– Не слишком ли вы торопитесь, Эстер? Я могу многое предложить своей жене, а мой банковский счет, скажем так, выглядит вполне здоровым. Я буду читать ваши желания по вашим глазам!
Боже мой! Не было ли это предложением выйти замуж по телефону?
– Как это прекрасно для вашей будущей жены, Стюарт. Но на этот пост вы должны найти другую. Я выбираю себе мужа не по его банковскому счету!
– Ну, вероятно, вы действительно сегодня устали и не можете больше принимать важных решений.
– Стюарт, я говорю это серьезно!
– Вы устали, красавица! Спокойной ночи, мы увидимся завтра…
– Стю…
Напрасно. Он уже положил трубку. Шарлотта бросила свою трубку на рычаг и потрясла головой. Этот Дейтон, со своим упрямством, просто невыносим.
С легким стоном она уперлась ладонями в талию и потянулась. Она не привыкла делать эскизы на плоском столе, а свой чертежный стол не смогла взять с собой в квартиру Эстер. Теперь она просто вынуждена была переехать в квартиру сестры и жить здесь до тех пор, пока она будет играть ее роль. И Джеймс звонит ей по этому номеру телефона.
Мысль о Джеймсе автоматически вернула ее к самым важным проблемам. Как она сможет ему когда-нибудь объяснить, что художница, которая с таким вдохновением взялась делать эскизы для его нового проекта, на самом деле Шарлотта Виндхэм, сестра-близнец Эстер? Она любила Джеймса и открыла в нем много хороших качеств, но он отнюдь не был человеком, наделенным большим чувством юмора.
Так ничего и не решив, она отправилась принимать душ, а затем легла в постель. Ей было плохо и чертовски одиноко. Инстинктивно она искала теплое мужское тело, к которому могла бы прижаться, но рядом была только жесткая, обтянутая тканью стена и больше ничего.
Прежде чем Шарлотта села за свой рабочий стол в «Первик лтд», она отнесла оба рисунка в кабинет Джеймса. Он еще не пришел, так что она смогла спокойно прислонить к книжной стенке рамы, обтянутые холстом.
Прошлым вечером она долго размышляла о том, какие работы должна сделать. В первую очередь она нарисовала оригинальную комбинацию в технике акварели и рисунка пером. Яркие, переходящие одна в другую краски, которые были упорядочены точными штрихами пера и благодаря этому приобрели форму.
В конце концов она решила добавить еще портрет бабушки, который удался ей особенно хорошо, и большую картину с пейзажем. Море в дождливый день. Гигантские волны Тихого океана были выполнены в серых тонах разного цвета, но по краям волн были видны легкие отблески, что вызывало предчувствие скорого появления солнца. Все нюансы серых тонов с легким оттенком серебра. Комбинация красок, которая напоминала ей о глазах Джеймса.
Понравятся ли ему картины? До сих пор у нее не хватало мужества предложить какой-нибудь галерее выставить их. Лишь бабушка, Эстер и несколько хороших друзей видели эти картины. Но Шарлотта не доверяла их похвалам. Может быть, они не хотели ее расстраивать, сказав правду.
А Джеймс? Она почувствовала, что он стоит позади нее, хотя и не слышала, как он вошел. Она повернулась на каблуках. Молча, едва дыша, смотрели они друг на друга. Наверное, каждый по-своему опасался, что за те часы, которые они провели врозь, они снова превратились в тех, кем были раньше. Но радость, которая охватила Шарлотту при его виде, потрясла ее. Она и не подозревала, как глубоко было чувство, привязавшее ее к Джеймсу.
Притянутые как магнитом друг к другу, они встретились на середине комнаты и слились в страстном поцелуе. Резкость и сила, с которой Джеймс прижал ее к себе, почти причинив ей боль, соответствовали той буре, которая бушевала и в ней самой.
– Ты не должна больше оставлять меня родного. Я этого не выдержу! – пробормотал Джеймс после бесконечного объятия и прижался губами к ее волосам. Одной рукой он обнял ее за талию, другую положил ей на затылок и прижал ее лицо к своему плечу. Шарлотта не могла разобрать, чьи это удары сердца, отдающиеся в ушах, – ее или его.
– Я схожу с ума по тебе. Знаешь, вчера вечером я хотел заехать, потому что просто больше не мог выдержать без тебя!
Шарлотта испуганно сглотнула. А если бы он увидел ее эскизы? Ее испачканные краской пальцы, следы работы, которые совершенно несвойственны Эстер?
– И почему же ты не пришел? – пробормотала она из своего укрытия на его плече.
– Потому что на улице чуть было не сбил с ног Стюарта Дейтона.
У Шарлотты остановилось дыхание. В его голосе теперь больше не было страсти и любви.
– Ах так? – ответила она, не придумав ничего больше.
– Стюарта Дейтона с огромным букетом красных роз и бутылкой шампанского. Ты можешь себе представить, что меня чуть не хватил удар прямо на улице?
– Ты выглядишь вполне живым. А потом?
Она заметила по его движению, что он пожал плечами.
– Он повернулся у самых дверей и пошел к ближайшей телефонной будке.
– А ты, естественно, за ним, не так ли? – сердито спросила Шарлотта.
– Правильно, – признался он. – После довольно короткого телефонного разговора Дейтон вышел явно разгневанный. Он засунул букет роз в ближайший мусорный ящик и остановил такси.
Шарлотта мысленно наслаждалась всей этой историей.
– А ты?
– Мне стало стыдно. Я поехал домой и не хотел попадаться тебе на глаза в качестве ревнивого идиота, моя дорогая.
Шарлотта с трудом подавила вздох облегчения. Она только что избежала катастрофы.
– А кто, собственно говоря, утверждает, что Дейтон хотел попасть ко мне? В этом доме живет почти две сотни людей.
– Ты сегодня уже смотрелась в зеркало? – оборонялся Джеймс. – Неудивительно, что у Дейтона глаза становятся как у голодного степного волка, когда он тебя видит.
И в подтверждение этих слов его руки скользнули очень интимно и уже очень знакомо по спортивному платью из шелкового батиста цвета мха, которое было сшито в стиле мужской рубашки. Так как Шарлотта, в противоположность своей сестре, отказалась от хорошо сидящих бюстгальтеров и корсажей, которые носила Эстер под такими платьями, и предпочитала лишь легкий аромат тонкого белья, то от Джеймса не ускользнула ее непосредственная реакция на его дерзкую нежность. Острые соски ее грудей возбужденно проступили через ткань, и его руки вновь нашли нежные бугорки.
Разгоряченная, Шарлотта освободилась из его объятий и отодвинулась от него на некоторое расстояние.
– Ты судишь о других по себе, – прошептала она ему на ухо воинственно. – У меня нет уверенности, что ты мне доверяешь, Джеймс Первик.
– Я люблю тебя, Эстер.
– Это не ответ.
– Но это обоснование, мое сокровище.
Он подошел ближе, и она снова почувствовала его роковое очарование, которому не могла противиться. В его присутствии ей было трудно логически мыслить и оставаться спокойной.
– Не трогай меня! – приказала она.
– Что ты сделаешь, если я не подчинюсь? Позовешь мисс Стит на помощь? Закричишь? Может быть, лучше закрыть дверь?
За этими словами сейчас же последовало дело, и он сунул ключ в карман брюк.
– Ты ведешь себя глупо, – пожаловалась Шарлотта. – Сейчас же прекрати, пожалуйста, изображать из себя дикого мужчину и дай мне уйти. Что должны подумать о нас другие?
– Что мы работаем, мое сердце. Твоя слава ледяной девушки так сильно укрепилась в этом бюро, что даже самому любопытному курьеру не придет в голову мысль о том, что мы здесь заняты тем, что я сейчас буду делать.
– Джеймс, пожалуйста. Это же не дешевая телевизионная серия, в которой секретарши готовы на все услуги. Перейдем наконец к делу. Посмотри, я тебе принесла картины девушки, которая хочет сделать проекты для будущих подушек, изготовленных в лоскутной технике.
Немного отвлекшись, он рассматривал портрет Лорин Виндхэм. Лицо женщины вне времени на расплывающемся зеленом фоне из листьев. Он наморщил лоб.
– Моя бабушка, Лорин Виндхэм. Она нарисовала это недавно. Тебе нравится?
– У нее твои глаза колдуньи…
И она не успела оглянуться, как снова очутилась в его объятиях, но только в этот раз у нее за спиной оказался край письменного стола и потому была исключена любая возможность бегства.
– Ты не секретарша, Эстер. Ты женщина, которую я люблю, и я никогда не соглашусь с тем, чтобы в будущем безрассудно потерять еще одну минуту, после того как уже потерял почти два года. Мы можем работать еще всю нашу жизнь, но теперь я нахожу более важным тебя любить…
Было трудно, даже невозможно ему сопротивляться, когда он это говорил между поцелуями, которыми покрывал ее лицо, шею, ее декольте, становившееся все больше под его ловкими пальцами, расстегивающими пуговицу за пуговицей на ее платье.
Шарлотта уже не могла подавлять свою невольную дрожь, вызванную его ласками. Огромное желание, которое она с большим трудом подавила в себе прошлой ночью в своей одинокой постели, вспыхнуло в ней и заставило все забыть, кроме стремления быть с Джеймсом. Она больше не могла выдержать этого. Ведь она была только женщина, которая забыла время и пространство, полностью отдавшись любимому мужчине.
Это была лихорадка, которая охватила их обоих. Шарлотта больше не сопротивлялась, когда Джеймс стянул с нее платье, которое уже и так едва держалось на ее бедрах. Затем упала зеленая шелковая рубашка с трусиками, отделанными кружевами, а она сама так же нетерпеливо помогала Джеймсу освободиться от его одежды.
Джеймс одним движением приподнял ее над кучкой одежды и уложил на широкую кушетку для посетителей. Шероховатая замша нагрелась под ее горячей кожей. Ни один из них не занимался предварительной игрой. Их слияние было таким непосредственным и сильным, что Шарлотта тихо вскрикнула и ее зубы впились в голое плечо Джеймса. Но потом и она больше не могла контролировать бушующее в ней пламя, которое, казалось, опалило и ее. Джеймс скатился 6 сторону и увлек ее за собой, так что она оказалась на нем и сама могла устанавливать темп своей страсти. И тогда вселенная вокруг нее разлетелась на куски и превратилась в море взрывающихся красок. Она поднималась над Джеймсом и снова опускалась, объединенная с ним общим сотрясающим их экстазом.
Ее тело было покрыто потом, и, обессиленная, она опустилась на Джеймса и ничего больше не могла сказать. Она лежала на нем, прижавшись губами к его коже, сплетя ноги, и жмурилась от света. Она была совершенно без сил, но ощущала себя освобожденной и на редкость миролюбивой. Он почувствовал ее улыбку по движению губ.
– Ты смеешься надо мной? – спросил он и, лаская, провел рукой по ее телу вниз от плеча по талии и до маленьких холмиков ее ягодиц.
– Ты совсем сошел с ума, Джеймс Первик, но ты умеешь позаботиться о том, чтобы обеспечить разнообразие, – подтрунивала она с любовью. – Теперь всегда, когда я буду входить в эту комнату, я буду думать о том, что мы с тобой это сделали как раз здесь.
– Я позабочусь, чтобы ты думала обо мне каждую секунду своей будущей жизни, мое сердце. Я больше не выпущу тебя из своих когтей. Я хочу тебя. После каждого раза, когда мы любим друг друга, я становлюсь все более голодным!
Шарлотта подвинулась повыше и припала к его губам. То, что он только что выразил словами, она, к своему удивлению, чувствовала сама. Это была такая элементарная потребность прикасаться к нему, чувствовать его, что все другое вытеснялось на задний план. Она не знала, удовлетворит ли когда-нибудь это свое желание обладать другим человеком. И все же он доказал ей это теперь уже во второй раз.
В эти самые интимные моменты, когда они были нераздельны, он принадлежал ей целиком. Между ними не было никакой лжи, никаких ошибок, никакого обмана. Да, это была она, Шарлотта Виндхэм, которая принадлежала ему, которой он добился и которую он целиком заполнил. Только в эти моменты она могла быть самой собою и испытывать счастье без всяких границ.
Конечно, именно поэтому ее сопротивление идее Джеймса вопреки условностям заняться любовью в кабинете было в ней так быстро сломлено. Но все же оставалась неуверенность. Страх, что он сказал бы, если бы узнал правду.
Джеймс Первик ощутил внезапное напряжение, возникшее в Шарлотте, и понял, что она о чем-то думает. И снова у него появилось чувство, будто она о чем-то умалчивает. Только в любви она открывалась ему целиком. Через эту любовь вел мост к ее загадочному сердцу. Тогда он снова сильно обнял ее и начал вновь соблазнять нежно и неотступно, пока ее вздохи и приглушенные страстные стоны не доказали ему, что она вновь ждет его.
