Текст книги "Алая зима (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Госпожа мико из храма Аматэрасу?

– Меня зовут Эми, – сухо сказала она, не показывая эмоций.

Его ухмылка стала шире. Называть себя по имени было неприлично, но она не хотела, чтобы он знал ее фамилию, ведь даже ёкай гор мог слышать камигакари Кимуре.

– Эми, – промурлыкал он, и ее лицо снова запылало.

Она стиснула зубы.

– У тебя есть имя?

– У меня? – его лисьи уши дрогнули. – Можешь звать меня Широ.

– Широ, – недоверчиво повторила она. Имя не было плохим, просто одним из его значений как раз было «белый». Она сомневалась, что это его настоящее имя.

– А теперь, Эми из храма, назови свое желание. Я слушаю.

Без потрясения она узнала ритуал в его просьбе. Чтобы отплатить ей долг, он предлагал выполнить какое-то задание, похожее на службу и подношения, которые проводили и оставляли в храме в обмен на помощь и добрую волю ками. Кицунэ славились четким возвращением долга. От этого появилось много детских, часто смешных сказок о них, как их усилия отплатить долг приводили нередко к проблемам у людей.

– Ты первым меня спас, – осторожно сказала она. – Долга нет.

Опасный блеск, что плясал в его рубиновых глазах после того, как он проснулся, угас, он вдруг посерьезнел, и это заставило ее замереть.

– Нет, – прошептал он, голос зазвучал ниже и даже старше. – Ты вернулась за мной. Я в долгу перед тобой, и я не приму отказа.

Она прикусила щеку изнутри, чтобы сохранить выражение лица нейтральным. Без ухмылки, из-за которой она хотела ударить его, его лицо было красивее, его взгляд пленил ее. Он не уйдет, пока не отплатит ей. Он будет годами преследовать ее, если придется, потому что неоплаченный долг был бы позором, а этого он не хотел. Но у нее столько времени не было.

Проще всего было придумать легкое задание, которое он бы выполнил для нее, но достаточно серьезное, чтобы он принял такую сделку. Но она не могла ничего придумать, что смогло бы погасить долг. Что ей требовалось от ёкая? Ее проблемы были связны только с камигакари, с ее неминуемой гибелью, и с этим кицунэ вряд ли смог бы ей помочь. Аматсуками отметила ее тело и душу, и изменить это мог, возможно, только другой Аматсуками.

Ее дыхание застряло в груди. Мог ли другой Аматсуками изменить ее судьбу? С чего бы? Они хотели, чтобы Аматэрасу присоединилась к ним. Но она могла хотя бы узнать правду, спросить, поглотит ли ее сила Аматэрасу. Может, в руководстве каннуши закралась ошибка. Спросить-то можно.

Она не могла искать Аматсуками сама, но ёкай перед ней предлагал шанс. Просьба была смешной, но он согласится и сделает кое-что полезное для нее. И, что важнее, он уйдет из храма раньше, чем его обнаружат Фуджимото или Нанако.

Она окинула его оценивающим взглядом.

– У меня есть просьба.

Он склонил голову, уши снова дрогнули. За окнами бушевала буря.

– Я хочу, чтобы ты нашел Аматсуками и отвел меня к ним.

Его рот раскрылся, недоверие стерло все веселье с лица.

– Что ты от меня хочешь?

– Найди Аматсуками, – повторила он. – Я хочу поговорить с одним из них.

– Ты в храме Аматсуками. Если хочешь поговорить, помолись.

– Лично, я имела в виду.

Он уставился на нее, примерно такой реакции она ожидала. Если он откажется, то она его прогонит. И проблема решена.

Наконец, он сказал:

– Я думал, ты мико. Ты не знаешь, что люди не говорят с Аматсуками? Только человеческие служители высшего ранга могут увидеть их в мире смертных.

– Потому мне нужна твоя помощь.

– Моя? – он вздохнул с болью и закатил глаза. – Маленькая мико, я ёкай, а не ками. Мы все-таки отличаемся.

– Я прекрасно знаю это, – она пожала плечами. – Ты сказал, что в долгу передо мной, но мне нужна помощь только с этим.

Его уши прижались к голове, опасный огонь вспыхнул в его глазах. А потом он поднял голову, и на его губах появилась ухмылка.

– Ну-ну, маленькая мико, я в долгу, да. Но то, что ты просишь… – он цокнул языком. – Чтобы такой ёкай, как я, приблизился к Аматсуками, да еще и искал… Это будет риском для жизни, – он раскинул руки, красные бусины блестели на его запястье. – Я буду беззащитен. Думаешь, это честно?

Она так старалась спасти его не для того, чтобы его убили, пока он будет выполнять ее сложную и опасную – для ёкая – просьбу. И она была уверена, что даже если у него получится, у нее уже не будет времени ни на что.

– Думаю, нет, – сказала она. – Но это значит, что ты больше ничего не можешь для меня сделать, так что ты свободен.

Его губы скривились от удивления, как быстро она отказалась от своей просьбы.

– Хотя, может, я все-таки помогу тебе.

Она невольно ощутила любопытство.

– О?

Подняв руку, он посмотрел на оненджу, опутанные в три витка вокруг его запястья поверх черной ткани, закрывавшей его руку до локтя. Он протянул руку к ней, края красных лент свисали с локтя.

– Можешь снять эти бусы?

Она потянулась к бусинам, но остановила себя. Ей не хватило вспышки силы, которую испустили бусы, когда она их коснулась?

– Почему ты не можешь сделать сам? – спросила она с подозрением, рука замерла над его запястьем.

– Сделай ты.

– Нет, – сказала она, убирая руку. – Я так не думаю.

Мрачная эмоция мелькнула на его лице оскалом, который пропал так быстро, что она не была уверена, видела ли это. Он опустил руку и отклонился, сдул волосы со лба долгим выдохом. Белые пряди вернулись на его глаза, но растрепаннее прежнего.

– Боюсь, тогда я не могу тебе помочь, – пожал он плечами.

– Почему?

Он покрутил рукой с оненджу.

– Я не могу снять их сам.

– И?

– Они прокляты. Заклятие в них мешает моей ки. С оненджу я беззащитен, не могу даже одолеть они. Но если ты уберешь бусы, освободишь меня от проклятия, я смогу выполнить твою просьбу и найти Аматсуками.

Она сложила ладони на колени, задумавшись. Он задумал это сразу, как только заявил о долге? Он бы назвал любую ее просьбу сложной, требующей снять оненджу с его руки? Планировал он это или нет, но он хотел, чтобы она сняла бусы, а долгом только подталкивал ее к этому.

Кто-то проклял его. Только сильные существа были способны на такие чары, другой ёкай или ками, но она не могла понять причину. Он соврет, если она спросит, в этом она не сомневалась. Но он мог быть проклят, потому что он любит убивать. Посмеет ли она распечатать его силу? Он сможет тут же напасть на нее.

– Не думаю, что снимать эти бусы – хорошая идея, – сказала она ему.

– Ты не снимешь их даже ради встречи с Аматсуками, о которой просила?

Опасный блеск в его глазах заставил ее содрогнуться.

– Ты отказался от моей просьбы, посчитав ее опасной. Я освобождаю тебя от долга. Можешь уходить.

Он зарычал.

– Так это не делается.

Она скрестила руки, молясь, чтобы он не уловил быстрое биение ее сердца.

– Других просьб у меня нет. Прошу, уходи.

Он прищурил глаза до щелок. Он грациозно поднялся на ноги. Она не успела отреагировать, а он оказался перед ней, его рука скользнула в ее волосы, заставляя поднять голову. Он склонился, их носы почти соприкасались, его взгляд удерживал ее, как цепи.

– Я принимаю твою просьбу, маленькая мико, – в его голосе были огонь и лед, он терзал ее душу. – Молись, что не пожалеешь об этом.

Он отпустил ее так внезапно, что она рухнула, легкие все еще не слушались. Свет окружил его, мерцая, как красно-синие огни. Он вспыхнул, ослепив ее, а когда она смогла видеть, на его месте стоял маленький белый лис. Кицунэ пронзил ее еще раз рубиновым взглядом, а потом развернулся и пошел к стене, за которой была буря. Огонь загорелся вокруг него, он прыгнул к стене. Его тело прошло сквозь твердое дерево, словно оно был иллюзией, или он – призраком. А потом он пропал.

Вдохнув впервые после того, как он ее отпустил, она прижалась к стене, дрожа. Стена была твердой, а он точно был духом.

Дрожа, она утомленно прижималась к стене. Она случайно заключила сделку с ёкаем, который мог быть куда опаснее, чем она думала. И она не знала, из-за чего ее сердце бьется быстрее: из-за того, что он может не справиться и не вернуться, или из-за того, что он добьется успеха.

ГЛАВА 10:

Тихий стук в дверь прервал ее беспокойный сон. Ее глаза открылись. Стук повторился, разбудив ее. Вернулся Широ и стучал в дверь? Зачем ёкаю стучать, если он может пройти сквозь стену? За окном виднелся слабый свет среди облаков. Едва рассвело, она спала всего пару часов.

Придя в себя, она поднялась и поправила одеяние для сна. Подойдя к двери, она чуть отодвинула ее.

Катсуо стоял в коридоре, нервно переминаясь с ноги на ногу, хоть он был стражем, мужчина не мог ворваться в ее спальню. Она вспомнила, как Широ скользил носом по ее челюсти, его теплое дыхание у ее уха. Жар прилил к ее лицу, она прогнала воспоминание.

– Катсуо, – прошептала она.

– Эми, – он скользнул взглядом по спутанным распущенным волосам, белом одеянии для сна. Она невольно плотнее укутала одежду. На его щеках проступил румянец. – Кицунэ пропал, – выпалил он. – Я проверил кладовую, а его там не было. И следов на снегу. И одеяло тоже пропало… – он замолчал и посмотрел на нее. – Почему ты не удивлена?

Она моргнула.

– Ох…

Он привстал на носочки и заглянул поверх ее головы. Недоверие проступило на его лице, он схватил ее дверь и отодвинул сильнее.

– Это одеяло из кладовой? И… полотенца в крови? Что ты делала, Эми?

Вина пронзала ее, она оглянулась на комнату, на одеяло, полотенца и аптечку, которые оставила в углу перед тем, как провалиться в сон.

– Эм, – пробормотала она. – Буря была ужасной. Я боялась, что кицунэ замерзнет…

– Это лис-ёкай, Эми. У него есть мех. Он живет зимой там.

– Знаю, – сказала она возмущенно, пытаясь не теряться из-за его гнева. – Но он был сильно ранен. Я беспокоилась. Я принесла его сюда согреть. Он был без сознания, и…

– Где он теперь?

– Ну, всю ночь он без сознания не оставался…

Катсуо почти дрожал от гнева. Он потер одной рукой висок.

– Почему тебе так хочется рисковать собой?

– Все хорошо, – сказала она, кривясь. – Я в порядке. Ни царапины. Кицунэ ушел. Он убежал посреди ночи, наверное, в лес.

Он вздохнул, опустил ладонь на рукоять меча. Она надеялась, что это он невольно.

– Что ж, нам хоть не нужно о нем тревожиться. Ты свой долг отплатила.

Она кивнула. Ему не нужно знать, что кицунэ решил, что он в долгу перед ней. И она не хотела упоминать, что кицунэ смог превратиться почти в человека. И она не собиралась даже Катсуо рассказывать, что случайно заключила с ёкаем сделку.

– Я лучше уберу в кладовой, – сказал он. – Вряд ли каннуши Фуджимото туда зайдет, но все же…

Хмуро поклонившись, он пошел прочь. Она закрыла дверь и прижалась к ней, окинула комнату взглядом. Окровавленные полотенца, миска с розоватой водой, которая чудом не пролилась, разбитые вазы. Может, ей тоже стоит убраться. Собрав полотенца, она посмотрела на постель. Она почти могла видеть его сидящим там, его белые волосы сияли, рубиновые глаза блестели, когда он криво улыбался ей.

Качая головой, она продолжила уборку, пытаясь не думать о нем… и об опасной сделке, которую нечаянно заключила.

* * *

Эми старалась сосредоточиться, но это было сложно.

Она механически водила метлой по ступенькам, от движений отлетал снег. На несколько ступенек ниже Юи и Рина уже смели основную часть снега, оставив Эми немного на каждой ступеньке. Внизу красные тории отмечали границу земель храма и резко контрастировали с белым снегом вокруг.

Минору прислонился к тории и постоянно смотрел на лес. Солнце садилось за западную гору, и он лениво крутил свой посох с лезвием, чтобы золотой свет вспыхивал на изогнутой стали. Рядом с краем земель они с Катсуо сильнее тревожились за ее безопасность.

Она едва обращала внимание на него или девочек. Ее внутренний монолог – непрекращающийся анализ ее встречи с кицунэ – слишком отвлекал. Она прокручивала их разговор, сделку, его угрозу. Она не думала, что он согласится, она ожидала, что он отвергнет ее просьбу, ведь она была опасной и нечестной. Почему он согласился? Честь была для него так важна?

Может, он согласился для вида, а сам лишь попытается исполнить просьбу, чтобы успокоить гордость. Но если он все-таки найдет ей Аматсуками? Если она все же узнает правду о том, что ждет ее в день солнцестояния?

И если у нее будет шанс, попросит ли она Аматсуками об изменении судьбы?

Мысли кружились, каждый раз она убеждала себя, что ее судьба была предрешена десять лет назад, но слабая надежда мешала ее хрупкому смирению. И по какой-то странной причине лицо Широ перебивало ее мысли, путало эмоции. Нечитаемые мысли мелькали в рубиновых глазах, подрагивали его лисьи уши, губы хитро изгибались, и эти маленькие движения точно что-то значили. Ёкаи были опасными неизвестными так долго, что было странно видеть, какой настоящий Широ, говорить с ним, словно он человек, как она.

– Ита-а-а-ак, – протянула Рина, прервав мысли Эми. – Мы слышали о твоем ночном приключении.

Эми нахмурилась и смахнула снег сильнее, чем нужно.

– Ты правда ездила на Торнадо в горы посреди ночи?

Она уткнулась метлой в угол ступеньки и пробормотала:

– Не совсем так.

Рина поднялась к Эми.

– Поверить не могу! Каннуши Фуджимото та-а-ак злился. Нанако тоже возмущалась? Я бы хотела увидеть это.

Эми впервые посмотрела на Рину. Девушка улыбалась ей, но не с насмешкой, а с восторгом и весельем.

– Я… да, они расстроены. Я не хотела тревожить кого-то. Просто…

– Не могла больше сидеть взаперти? – сказала Рина с понимающим кивком. – Понимаю. Я убегала четыре раза в прошлом году, чтобы хоть немного побыть без присмотра родителей. И после солнцестояния веселья у тебя уже не будет, знаешь?

Эми пробормотала согласие. Юи прошла мимо, послушно подметая, пока слушала.

– Честно говоря, – сказала Рина, понизив голос, – я не представляю, как ты могла так идеально выполнять все эти смешные правила, – она произнесла «идеально» не как похвалу. – Медитации, молитвы, особые диеты и прочее? Когда ты в последний раз ела сочный бургер?

– Кхм… я никогда такое не ела.

– Никогда? Боже мой, – Рина похлопала ее по руке. – Это ужасно.

Юи тихо кашлянула.

– Нарушение правил подвергает жизнь камигакари риску. Если она не будет чиста во время церемонии…

– Думаешь, парочка бургеров что-то изменит? – перебила ее Рина и посмотрела на Эми. – Что думаешь?

Эми крепче сжала ручку метлы, костяшки побелели. Она подозревала, что многие из строгих правил были связаны не с защитой ее чистоты, а с уменьшением отвлечений, ведь камигакари нужно было держать в уединении. Чистота больше соотносилась с состоянием ее разума, а не с тем, чем она позавтракала.

Рина ждала ответ Эми, а потом пожала плечами.

– Я не виню тебя в том, что тебе это надоело. Жаль, что Торнадо убежал, и ты не успела вернуться вовремя.

– Ага, – буркнула Эми, не пытаясь исправить видение событий Рины.

– Я слышала разговор Минору и каннуши Фуджимото вчера, – Рина заговорила еще тише, и Эми пришлось подойти ближе. – Каннуши Фуджимото спрашивал у Минору, хватает ли у Катсуо опыта, чтобы быть твоим сохэем. Его беспокоило поведение Катсуо, когда оказалось, что ты пропала.

– Поведение? – пролепетала Эми.

– Он чуть с ума не сошел, – прошептала Рина. – Так считает каннуши Фуджимото. Но Минору сказал, что Катсуо не хватает опыта, но он закрывает это талантом и решимостью.

Эми продолжила мести, но не усердно. Она напугала Катсуо, и теперь его карьера была в опасности. Она не могла позволить, чтобы Фуджимото узнал, что она водила Катсуо в горы и заставила его спрятать ёкая на территории храма.

Рина схватилась за метлу Эми, чтобы остановить, склонилась так, что их лица почти соприкасались.

– Ты еще в Шионе знала Катсуо, да? – выдохнула она. – У вас что-то было? И что-то продолжается?

Эми отпрянула, ее щеки покраснели.

– Эй, Эми!

Она повернулась к вершине ступеней, Катсуо стоял там. Ее щеки разгорелись сильнее. Он пошел вниз.

– Привет, Рина, Юи, – быстро сказал он девушкам. – Эми, каннуши Фуджимото хочет тебя видеть.

– О? – ее сердце сжалось. Она снова в беде? Или проблемы у Катсуо из-за нее? Она безмолвно отдала метлу Рине, не глядя в глаза девушкам, покраснела и поспешила за Катсуо по ступеням. Она последовала за ним во двор храма.

– Есть минута? – спросил он. – Хочу кое-что показать.

– Еще одну кладовую? – насторожилась она. Ей хватило первого раза.

Он рассмеялся.

– Нет, просто… кое-что новое.

Она моргнула, невольно ощутив любопытство.

– Что именно?

Он улыбнулся.

– Сюда.

Он повел ее по мосту к дому. Они миновали вход, их ноги захрустели по гравию, они направлялись к деревьям. Тропа разделялась, и, когда она посмотрела за деревья, то увидела домик в снегу и листьях, по стилю похожий на главный дом.

– Это гостевой домик, – сказал ей Катсуо. – Тут живем мы с Минору. Тут мило.

Вот, где они остановились. Но он не повел ее к домику, они пошли дальше по тропе. Они двигались параллельно ступеням, которые они с Риной и Юи подметали, в сторону дороги в Кироибара. Все громче слышалось журчание ручья.

Катсуо прижал палец к губам и осторожно вышел на тропу среди деревьев. Не обращая внимания на трепет, она пошла за ним, ощущая любопытство. Он шагал в чащу, в тихом лесу раздавалось только журчание. Солнце уже не доставало сюда, тени грозили перейти в темноту. Наконец, он остановился, пригнулся и поманил ее к себе.

Они пригнулась и подобралась к нему. Вокруг них были кусты в снегу. За ними по камням бежал ручей, петляя по склону к невидимой дороге. Она с вопросом посмотрела на него, а он указал ниже ручья. Склонившись, она прищурилась, глядя в тени.

В десяти футах над ручьем парили сияющие огни. Бело-голубые сферы были больше ее кулака, они не были твердыми, но и не напоминали трепещущие огоньки. Они парили в метре над водой, покачиваясь в нескладном, но грациозном танце.

– Что это? – выдохнула она.

– Аякаши, – прошептал он. – Вид ёкаев. Их видно только на закате и всегда вокруг воды.

– Это ёкаи? – она задержала дыхание, глядя на медленно танцующие огни. Они были красивыми. – Почему они здесь?

– Здесь безопасно, – прошептал он. – Внутри барьера тории они в безопасности от других ёкаев. Я хотел прогнать их, ведь должен охранять тебя от ёкаев, но пока мы их не трогаем, они безобидны.

Барьер тории мешал войти ёкаям, только если они хотели навредить на землях храма. Он не мешал тем, чей разум был мирным. Катсуо мог прогнать аякаши, потому что ёкаи могли стать опасными в пределах барьера. Священная земля будет тогда прогонять их, но не помешает им так, как барьер.

Отчасти поэтому кицунэ на землях храма был опасен. Она пронесла его, он сам мог и не попасть на земли снова.

Маленькие сияющие ёкаи, чей облик в свете был неразличим, сформировали идеальный круг. Они начали кружиться по часовой стрелке, пошли волнами. А потом собрались в кучу, вспыхнули и пропали.

– О! – выдохнула она. – Они ушли.

– Может, заметили нас, – сказал Катсуо. – Нам стоит идти. Каннуши Фуджимото ждет тебя.

– Точно, – сказала она, мысль почти затмила ее хорошее настроение. Сидя в кустах, она повернулась к Катсуо. – Спасибо. Это было красиво.

Он улыбнулся, в темноте она не знала, покраснел он, или это игра света.

– После атаки они и этого кицунэ я подумал, что ты хотела бы увидеть других ёкаев. Редкие люди видели аякаши. Они боятся людей.

Она замерла. Сдерживая эмоции, она взяла его за руку. Его глаза расширились из-за того, как она нарушила правила камигакари. Его пальцы были теплыми, а ее ладонь маленькой.

– Спасибо, Катсуо, – прошептала она. – Ты добрее, чем я заслужила, особенно, после тревог и проблем, что я тебе причинила.

Он повернул ладонь и сомкнул пальцы на ее руке.

– Ты – не проблема, Эми. А с они сражаться было весело.

Она рассмеялась и убрала руку. Она еще чувствовала тепло его кожи, подавила вспышку горькой печали, что она и от этого несознательно отказалась за эти годы: прикосновение другого человека. Хотя запретом были прикосновения мужчин, почти никто не касался ее с заботой после смерти Ханы. Она не помнила, когда последний раз ее кто-то обнимал.

«Объятия» Широ точно не считались, как бы он их ни называл.

Катсуо отвел ее к дому, она вошла одна. Фуджимото ждал ее в главной комнате за столом с чашкой чая перед ним. Она поклонилась на пороге.

– Ах, госпожа, заходите! – он поправил шапку каннуши, она опустилась на колени напротив него. – Понравился снег? Он рано в этом году, но мы надеемся, что весна тогда наступит раньше.

– Погода хорошая, – вежливо ответила она.

Она смотрела, как он дует на горячий чай, а потом делает глоток. Он вернулся к своему поведению, словно не было той лекции, но она подозревала, что ей простили не все. Поднос с чайником и второй чашкой стоял у его локтя, и он предложил ей чай, только когда она посмотрела туда.

Поставив чашку перед ней, он улыбнулся, морщины стали глубже. Но глаз это не коснулось.

– Я говорил с гуджи Ишидой утром. Он и несколько проверенных каннуши прибудут в воскресенье, чтобы проверить, как вы устроились в храме Шираюри, а еще чтобы помочь с церемонией.

Он сделал еще глоток чая.

– Может, что-то не отвечает вашему взгляду на удобства, госпожа, чтобы мы исправили это до воскресенья?

Она коснулась чашки, но чай был слишком горячим, чтобы пить.

– Мне удобно здесь, каннуши Фуджимото.

– Уверены, госпожа? Ничто или никто не пытается увести вас с земель или еще как-то отвлечь от обязанностей?

Он говорил о Катсуо? Или как-то узнал о кицунэ? Никто не знал о превращении Широ, о ее просьбе, в этом она была уверена. Но если бы Фуджимото подозревал, что ёкай был в ее спальне, он был бы сильно встревожен.

– Уверена, – ответила она, сохраняя спокойный вид, но внутри все кипело. – Я останусь сосредоточена на своих обязанностях.

– Отлично! – воскликнул он, чуть не разлив чай. – Уверен, вы будете рады визиту своего наставника в воскресенье. Гуджи Ишида ведь практически вырастил вас? Да, очень хорошо. Но уже поздно, госпожа. Вам почти пора принимать ванну и медитировать.

Она взглянула на нетронутый чай, но он ее отпускал. Поклонившись, она покинула комнату, ей было не по себе. Ишида играл важную роль с ее детства, но он не растил ее так, как отец растил бы дочь. Он растил ее как фермер, готовящий идеальную корову на убой. Он следил за каждым ее шагом, зная, что ведет ее к гибели. И то, что ее тело выживет, не означало, что он не убьет ее.

Вернувшись в спальню, Эми открыла дверь и вошла, думая о грядущем купании, для чего ей нужно было собрать необходимые вещи. Она задвинула дверь.

– Вовремя, маленькая мико.

Эми подавила крик и прижалась к двери, чуть не пробив ее локтем.

У окна устроился, вытянув одну ногу, Широ и лениво улыбался. Красные бусы оненджу блестели на его руке, но они казались тусклыми, по сравнению с опасным блеском в его рубиновых глазах.

– Ты… – выдохнула она. – Что ты здесь делаешь?

Он не мог войти на священные земли сам. Может, он и не уходил. Она прижалась спиной к двери. Фуджимото был дальше по коридору, Нанако – неподалеку, и Рина с Юи скоро вернуться. Любые могут пройти мимо и услышать незнакомый мужской голос из ее комнаты.

– Ты передумала? – он склонил голову. – Уже не хочешь, чтобы я исполнял твою просьбу?

– Или ты отыскал Аматсуками, или отказался, и тогда уходи.

– Как мало веры. Мы сильнее, когда в нас веришь.

Она нахмурилась и осторожно отошла от двери.

– Ты… что?

Он отмахнулся.

– Готова идти? Темнеет, маленькая мико.

– Меня зовут Эми, – сухо сказала она. – Куда идти? Ты не мог найти…

– Я с радостью на все отвечу по пути, – он придвинул вытянутую ногу и оказался на корточках, готовый встать. – Оденься теплее. Придется пройтись.

– Погоди. Ты уже нашел Аматсуками?

– Ты жалуешься? – он закатил глаза к потолку. – Мы идем, или ты хочешь встретиться весной, чтобы мы прошлись в хорошую погоду?

Она не могла ждать до весны. Бабочки танцевали внутри нее, она не ожидала, что он выполнит задание, да еще и так быстро. А ведь задание было опасным и сложным. Она даже не решила, что будет делать, если у нее будет шанс поговорить с Аматсуками. Должна ли она пойти или сдаться судьбе? Если она пойдет, о чем ей говорить?

У нее не было времени размышлять. Остаться или идти?

«Печаль не для камигакари, чьи разум и душу затмит сила Ее светлости».

Слова из руководства каннуши вспыхнули перед глазами, она не видела комнату. Ей нужно было знать правду. И только Аматсуками мог рассеять ее сомнения.

Без лишних слов она поспешила к шкафу, достала самую теплую хаори. Снизу она вытащила сапоги высотой до лодыжек. Обувь была зимней, ей не нравилась их неудобная форма и вес, она привыкла к легким сандалиям. Она сунула в них ноги, завязала, хотя было грубо ходить обутой в доме.

Широ встал.

– Готова?

– Еще кое-что.

Она вытащила футон из шкафа. Разложив его, она устроила подушки и одеяла так, чтобы выглядело как спящая фигура, накрыла все это еще одним одеялом, стараясь, чтобы выглядело реалистично. Вблизи обман было видно, но если кто-то заглянет в комнату, то, если повезет, подумает, что она спит. Она минуты назад говорила с Фуджимото, но снова собралась покинуть земли.

Она выпрямилась и развернулась. И чуть не врезалась в Широ, который стоял сразу за ней. Она отклонила голову, чтобы увидеть его лицо, сердце билось в горле. Он был выше, чем она думала, на целую голову выше нее, а еще возвышались лисьи уши.

– Буду ждать у тории за конюшней, – сказал он. – Не мешкай.

– Я… да, я знаю место.

Свет замерцал над ним. Он превратился в лиса. С взмахом хвоста и вспышкой огоньков он прошел сквозь стену. Она поежилась от вида его, проходящего сквозь твердое дерево, ей было не по себе.

Она не успела подумать, выскользнула из комнаты и пошла по коридору. Снаружи горы укутала ночь, холодный воздух покалывал. Звезды мерцали наверху, почти полная луна сияла в небе, отбрасывая серебряный свет на покрытый снегом сад.

Она поспешила по ступенькам, со стороны гостевого дома доносился гул разговора. Голос Катсуо смешивался с низким тоном Минору, они становились громче, сохэи приближались к дому. Она вдохнула и поспешила за угол, а потом по саду. Она оглянулась, пока шла к конюшне, но сохэи не преследовали ее. Если повезет, они не заглянут в ее спальню.

Широ не было видно, не было следов на снегу. Тропа к конюшне была расчищена, на дальше высокий снег накрывал землю. Он ступила на снег, хруст ее шагов был единственным звуком в тишине. Три лошади жались к конюшне, они подняли уши, увидев ее. Снег доставал почти до вершины ее сапог, холодя ноги. Она стиснула зубы и терпела. Воздух был спокойным, небо ясным, и это резко отличалось от бури прошлой ночью. Яркий лунный свет отражался от белых полей, озаряя пастбище.

Она приблизилась к тории в конце пастбища и нахмурилась, взгляд скользил по тропе в поисках Широ. Если он не ждет ее здесь, она возмутиться, когда увидит его в следующий раз. Она уже начала злиться, когда заметила красный блеск – рубиновые глаза следили за ней. Он сидел на снегу перед тории, белый мех идеально скрывал его. Она не знала, как ему удалось вывести пятна от крови.

Она остановилась перед ним. Он склонил голову, дернул ушами.

– Я здесь, – зачем-то сказала она. – Что теперь?

Он встал и пошел сквозь тории. Она сглотнула, поклонилась с колотящимся сердцем и пошла за ним. Рукава ее были набиты офуда, но это ее не успокаивало. Она шла в лес с опасным непредсказуемым ёкаем, и это было не лучшей идеей. Но она не хотела вернуться. Это ее единственный шанс.

Она шла за лисом, а он то бежал, то прыгал по снегу. Глядя на него, она задумалась, куда девались бинты и его одежда, когда он менял облик. Ёкаи, как и ками, были волшебными, существами не из мира смертных. На миг она ощутила восторг из-за того, что идет вместе с кицунэ-оборотнем, существом из легенд.

А потом он прыгнул на гладкую поверхность снега и провалился с белым взрывом. Его голова вынырнула, покрытая снегом. Он моргнул и с силой потряс головой.

Прикрыв рот рукой, она подавила смех и осторожно обошла опасное место. Он фыркнул и выпрыгнул оттуда. Встряхнувшись, он пошел вперед, ведя ее по тропе. Она тяжело дышала, путь становился сложнее. Они поднимались по горе, с каждым шагом удаляясь от безопасного храма все дальше.

Через полчаса они обогнули утес, дерево преградило дорогу. Она нахмурилась, узнав место, где упала с Торнадо после езды по горе. Широ подошел к ели и нырнул в брешь между ветвей, исчезнув под стволом. Эми замерла перед деревом, глядя на препятствие в отчаянии. Огромное дерево лежало на соседних, ствол преграждал путь на высоте пояса. Ниже переплелись ветви, хвоя была густой, и никто больше лиса не пролез бы. А еще торчали обломанные ветки.

Быстро осмотрев, она приблизилась к небольшому проему, где можно было пройти. Схватившись за ветку, она попыталась поднять себя, забраться на ствол, но одежда цеплялась за прутья, грубая кора царапала ладони. Ее хаори запуталась в обломках веток. Она повисла и пыталась подтянуться.

Руки обхватили ее талию, и она вскрикнула, ее сняли со ствола дерева. Ее хаори порвалась с громким треском. Она упала, размахивая руками. Ее ноги опустились на снег по другую сторону павшего дерева.

Широ стоял за ней в своем почти человеческом облике, он держал ее за талию. Она застыла, пытаясь все понять. Отпрянув, она развернулась. Он вскинул брови.

– Мне не нужна помощь, – возмутилась она. Она бы справилась сама, не порвав при этом хаори.

– Это займет больше времени, чем я думал, – вздохнул он. – Я не думал, что придется переносить тебя через каждое препятствие.

– И не нужно. И это не я ныряла в снег, так ведь?

Он фыркнул и пошел дальше. Она тут же пожалела, что он изменил облик. Так он шел быстрее, она едва успевала, но все же смогла поравняться с ним.

– Далеко до Аматсуками? – спросила она, уже задыхаясь. Она пробежала пару шагов, чтобы не отставать.

– Понятия не имею.

– Что? Тогда куда мы идем? Как ты отведешь меня к Аматсуками, если ты не… – она замолчала. Воздух вдруг показался холоднее, а ночь темнее. Страх пронзил ее, она застыла. – Мы не идем к Аматсуками, да?

Что бы Аматсуками делал посреди этих гор? Конечно, тут не было ками, это была территория ёкаев. Почему она не поняла этого раньше?

Он прошел еще несколько шагов и повернулся к ней. Луна придала его волосам серебряные оттенки, подчеркнула белизну, но отбросила тени на его лицо. Он ухмыльнулся, и стало видно острый клык.

– Я и не говорил, что мы идем к Аматсуками, – его низкий голос подходил лесу, она задрожала, по коже побежали мурашки.

– Ты меня обманул, – прошептала она. Она скользнула в рукава ладонями, схватила офуда. Тонкая бумага казалась бесполезной. – Зачем тогда ты меня привел сюда?

Он вскинул руки, пожав плечами.

– Ты просила невозможного, маленькая мико. Я лишь один ёкай, а искать нужно в целом мире. Я не могу выполнить твою просьбу, но могу отвести к тому, кто может.