Текст книги "Алая зима (ЛП)"
Автор книги: Мари Аннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Ее пальцы сжались на поручне, она уже жалела, что остановилась посреди моста, показывая преодоление страха. Но если уйти сейчас, она признает поражение. Мысль о горах с ёкаями вокруг храма пугала ее. Может, Аматэрасу пыталась предупредить ее быть осторожной из-за опасности вокруг храма.
Она боролась с желанием проверить офуда, что она всегда носила в скрытых карманах в рукавах. Бумажные талисманы могли защитить от атак ёкаев, но она еще никогда их не использовала. Пока она была на священных землях, ей не требовалось проверять способности.
– Гуджи Ишида выбрал этот храм, – сказала она, стараясь звучать спокойно, – потому что он такой маленький и отдаленный, что никто и не подумает, что я здесь. А еще потому, что церемония солнцестояния уже довольно близко.
Катсуо дернул плечами. Она посмотрела на него краем глаза, пытаясь увидеть его как Мияко. Высокий, широкоплечий и красивый, он не сильно отличался от себя семнадцатилетнего, в которого три года назад она влюбилась, но теперь она ничего такого не чувствовала. Он был красивым, но это красивое лицо вызывало столько плохих воспоминаний, печали, вины и унижения.
– Церемония… – вяло повторил он. – До солнцестояния меньше двух месяцев. Так мало…
Не обращая внимания на тревогу, она уверенно улыбнулась.
– Скорее бы. Последние три года я боюсь каждой тени, но после солнцестояния все ёкаи будут бояться меня.
Он напряженно посмотрел на нее темными глазами.
– Не стоит бояться, пока я с тобой. Я не позволю никому тебя ранить.
Все внутри нее затрепетало с жаром. О нет, только не это. Разве она сама не решила, что уже переросла влюбленность? Она отвела взгляд, мысленно ругая его.
– Я верю, что ты исполнишь свой долг умело и достойно, – сказала она вежливым тоном. Она не осмелилась посмотреть на его реакцию. Его обещание защищать ее не звучало как описание его долга.
Воцарилась тишина, нарушаемая плеском пруда. С деревьев у главного зала громко каркнула ворона.
– Какой будет церемония? – спросил он вдруг. – Каннуши не рассказывает о ней.
– Не знаю. Даже мне ничего не рассказали.
Он выпрямился.
– Что? Ты не знаешь?
Она взглянула на него, удивленная такой вспышкой.
– Я узнаю накануне, уверенна.
– Как можно не сказать тебе? Ты камигакари, это твоя церемония. Ты должна знать все об этом.
Она пожала плечами.
– Не думаю, что от меня будет требоваться что-то более присутствия.
– А потом? Ты знаешь, что будет?
Она снова пожала плечами.
На его лице проступили потрясение и недовольство.
– Ты не спрашивала? Это твое будущее. Разве не важно знать, что будет?
Шагнув к поручню, она прижалась к нему.
– В том-то и дело. Это не мое будущее. Мои желания не важны. Важна Аматэрасу и ее желания. А подробности – пустяки. Я ничего не могу изменить, да я и не хочу.
Она вздохнула, видя его хмурое лицо.
– Катсуо, после того, как меня отметили, будущее перестало принадлежать мне. Я живу ради Аматэрасу, за меня все решают гуджи Ишида и другие каннуши Шиона. В день солнцестояния ее воля станет моей, а моя – ее. Наше будущее будет чем-то новым. Я не могу строить планы, – ее голос смягчился. – Вот что значит быть камигакари. Какими бы верными ни были каннуши и мико, моя жизнь полностью принадлежит моей ками.
Он перестал хмуриться, что-то мелькнуло в его глазах. Печальная эмоция, которую она быстро узнала. Жалость.
Она напряглась. Жалость? К ней? Она мечтала быть камигакари. Это ее цель. Она позволяла себе миг сомнений, желаний другого существования, но никогда не хотела изменить судьбу. Она посвятила жизнь своей ками. Из тысячи мико Аматэрасу выбрала ее, Эми, своим носителем.
Он не упустил ее гневной реакции и вскинул руку.
– Знаю, быть камигакари почетно, ты испытаешь то, что я не могу представить. Я просто удивлен, что ты… не жалеешь о том, чего не сможешь познать.
– Зачем? – возмутилась она. – Сожалея, я бы до этого дня не дожила.
Он пробормотал что-то согласно, схватился невольно за рукоять меча. Может, меч делал его сильнее, увереннее.
– Ты когда-нибудь ощущал ее присутствие? – спросила она, остужая гнев.
– Что?
– Ты когда-нибудь ощущал присутствие Аматэрасу, когда молился в храме?
Он помрачнел.
– Нет.
– А я – да. Я чувствовала, как ее сила касается меня. Она… невероятная… нежная, – ветерок выбил длинную прядь из ее хвоста, она заправила ее за ухо. – Я уже сделала самый важный выбор. Ты тоже выбрал. Ты стал сохэем, чтобы служить ками. Мы похожи.
Он покачал головой.
– Ты такая преданная, Эми, что решила, что все вокруг такие же, как ты. Я стал сохэем, потому что сражения с ёкаями звучали круто, когда мне было двенадцать. Мне нравилось, я завел много друзей. Так было, пока ты чуть не умерла три года назад, и я понял, что это не просто хобби. Я впервые увидел ёкая. Не знаю, верил ли я в их существование до этого.
Она уставилась на него. Он тренировался годами, не веря в ёкаев?
– А потом я начал воспринимать все серьезно. Но со мной все по-другому, я могу уйти, когда захочу. Сегодня, завтра, в следующем году, через десять лет… Я могу решать, хочу ли я стать юристом, бухгалтером или завести семью с хорошей девушкой. А ты – нет. Ты все отдала, и я не знаю, понимаешь ли ты весь масштаб того, на что подписываешься. Тебе всего восемнадцать. Как можно знать, чего ты хочешь от жизни? Через два месяца шанса уже ни на что не будет.
Она нахмурилась. Он знал, что в прошлом месяце был день ее рождения? Почему он знал такие мелочи о ней?
– Я уже потеряла шанс, – сказала она. – Я стала камигакари в восемь лет, этого не изменить. Возврата нет. Но, даже если бы я могла вернуться, я бы это не меняла.
Он скривился, выдохнул и указал на дом.
– Уже почти обед.
Она кивнула и пошла за ним с моста, глядя на его спину. Почему его так тревожило, что она оставила все примитивные мечты, что были у других людей? Зачем ей это? Перестать быть камигакари, работать или стать матерью, растить детей и каждый вечер готовить ужин? Зачем ей выбирать эту обычную жизнь, если ее ждала иная судьба?
В день зимнего солнцестояния Аматсуками ветра спустится из небесного королевства, чтобы объединить свою силу и волю со смертным телом Эми. Аматэрасу выбрала ее как сильный, самый чистый и достойный носитель. Без Эми Аматэрасу не сможет спуститься, а сила ками останется ограниченной. Прошла сотня лет с тех пор, как Аматэрасу в последний раз ходила в этом мире. Эми не подведет свою ками.
Если не считать заигрываний с Катсуо три года назад, Эми никогда не нарушала требования к камигакари. Она не рисковала, чтобы не испортить церемонию. Если она не будет чиста, то не сможет и принять чистую силу Аматэрасу. Эми послушно медитировала и купалась, ограничивала себя в еде, тренировала тело и избегала неуместных мыслей и эмоций. Аматэрасу рассчитывала на нее. Она знала это. Она чувствовала ками, когда молилась.
Обычный ками мог выбрать носителем любого человека. Лучше всего подходили согласные и чистые люди, потому что другие долго не выдерживали под давлением силы ками. Аматсуками были слишком сильными, чтобы использовать обычного человека. Аматэрасу могла захватить Нанако хоть сейчас, если бы захотела, но ее сила убила бы девушку за считанные минуты.
Потому им требовались камигакари – избранные и подготовленные носители – чтобы вместить их дух. Эми готовилась принять дух Аматэрасу с десяти лет. Она не только училась необходимым ритуалам, но и получила метку на груди, проводник силы Аматэрасу. Метка была едва заметной, когда только появилась, но с годами темнела. И чем темнее она была, тем сильнее становилась связь между Эми и ками, подготавливая ее тело к силе, что заполнит его.
Сила ками была в ней, хоть и всего капля, и она не могла это использовать. Но это изменится, когда Аматэрасу спустится и объединится с ней.
Эми не знала, как это будет. Где-то были три камигакари с силами Изанаги, Изанами и Тсукиёми, но она не могла прибежать в другой храм и поговорить с ними об этом. Она поймет, когда это произойдет с ней.
Принятие ками было опасным, и одной из проблем было то, что, несмотря на ее приготовления, это могло ее убить. Она потеряет контроль, но это было честным обменом на снятие смертности и становление ками. Сольются ли их с Аматэрасу разум и воля? Или они будут существовать отдельно в ее теле? Но видеть и испытывать все с Аматэрасу, стать частью ками было достойно лишений. Она все равно давно оставила разные желания.
Но Катсуо посмотрел на нее с жалостью…
Гнев сжал ее горло. Как он посмел жалеть ее? Он не понимал. Он видел только то, что она потеряет, а не то, что приобретет. Бессмертную жизнь, пока она нужна ками, божественная сила… Как можно ее жалеть?
Он не понимал. Если он не верил в ёкаев, может, не верил и в остальное. Может, он не верил а ками, потому никогда не ощущал прикосновение Аматэрасу.
А она верила. И после солнцестояния она постарается прийти к нему и показать, насколько реальны ками. Она улыбнулась от этой мысли.
ГЛАВА 5:
– Встань прямо, Юи!
Эми скривилась от едкого тона Нанако. Ее рука болела, она держала церемониальную стрелу перед собой на ладони. Красные и белые кисточки висели по концам и трепетали на ветру. Снег растаял из-за тепла, но стоило солнцу скрыться за западными горами, как похолодало.
– Ты будешь посмешищем на зимнем фестивале, если будешь горбиться, – не прекращала Нанако. – Не нужно делать такое лицо. Плачешь? Тебе нужно быть крепче, если ты собираешься выступать перед сотнями людей.
Эми поджала губы. В нескольких футах от нее Рина держала стрелу в такой же позе, как Эми, и такой же декоративный лук был в другой руке. Юная мико переминалась с ноги на ногу, тревожно глядя поверх плеча Эми на Нанако и Юи за ней.
– Твое выступление в ритуале представляет весь храм, Юи. Ты хочешь опозорить нас перед всем городом?
Кривясь от громкого голоса Нанако, разносящегося над открытой сценой храма, Эми посмотрела на стрелу в руке и вздохнула. Она склонила руку и дала стреле скатиться. Она с громким стуком упала на деревянный пол.
Эми подобрала ее и выпрямилась, Нанако оказалась перед ней с хмурым видом.
– О, прошу прощения, госпожа, – она не пыталась сдерживать яд. – Вы так быстро устали? Ритуалы мико утомляют ваше хрупкое тело. Может, вам стоит вернуться в комнату и отдыхать весь день.
Эми могла провести ритуал во сне с куда большей грацией, чем показывала ранее Нанако. Но она промолчала. Она пропустила мимо ушей оскорбление в предложении идти поспать, словно она была бесполезной и неспособной. Вместо этого она опустила взгляд и ждала. Нанако не заставит ее плакать.
Эми не ответила, и Нанако промчалась по сцене и схватила ее лук и стрелу.
– Заново, – рявкнула она. – В этот раз без ошибок!
Эми отошла на пару шагов в изначальную стойку. Рина заняла свое место и с благодарностью улыбнулась Эми.
Нанако громко хлопнула в ладоши.
– Начали!
Эми подняла стрелу над головой и при этом повернула ее на сорок пять градусов, как стрелку компаса. Она опустила стрелу и вытянула перед собой, выдвинула вперед правую ногу, повернулась, крутя стрелу так, чтобы она указывала на юго-восток. Для зрителя движение казалось невероятно изящным, но исполнять действия замедленно было очень сложно.
Ритуальный танец продолжался, сложные движения со стрелой и луком, руками и ногами, телом. Эми затерялась в знакомых движениях, они текли потоком, она ощущала трепет силы земли. Многие думали, что ритуальные танцы были данью традиции, развлечением, но в них была сила, если их правильно исполнять.
Она встала в последнюю стойку, образовав квадрат, смотря в его центр, с Нанако, Юи и Риной по другим сторонам. Эми поднесла стрелу к тетиве. В унисон с другими мико она натянула тетиву до щеки, мышцы пылали. Он подняла лук, направила стрелу в потолок сцены. Руки Рины и Юи заметно дрожали от усилий удерживать стойку. Они опустили луки и направили стрелы на четырехугольный деревянный компас на полу в центре сцены.
Они выстрелили вместе. Эми так сосредоточилась, чтобы попасть в свою точку – север компаса, что не обращала внимания на остальных, пока срикошетившая стрела не пролетела мимо ее лица, едва не задев щеку.
– Рина! – завизжала Нанако.
Рина в ужасе уронила лук. Она рассыпалась в неразборчивых извинениях, пока Юи смотрел на Эми огромными глазами.
Катсуо и Минору появились из ниоткуда с оружием наготове. Рина затихла, лицо ее было свекольного цвета.
Катсуо запрыгнул на сцену, не обратив внимания на ступеньки.
– Что случилось?
Эми моргнула, приходя в себя. Кусок дерева отбился от пола в футе от деревянного компаса. Рина промахнулась, потому стрел отлетела от пола и, словно бумеранг, пронеслась мимо Эми.
Сжимая лук, Эми сцепила ладони и ослепительно улыбнулась сохэям.
– О, не о чем беспокоиться! Просто маленькая помарка в танце.
Рина благодарно посмотрела на нее.
Катсуо с подозрением огляделся.
– Точно?
Нанако кашлянула.
– На сегодня закончим. Девочки, я хочу, чтобы вы тренировались стрелять из лука хотя бы по два часа в день оставшуюся неделю. А теперь уберите все и помолитесь об удаче, вам она понадобится!
Эми была удивлена, что Нанако не стала унижать Рину, но, может, она не хотела, чтобы сохэи подумали, что она плохой учитель.
К облегчению Эми, Катсуо расслабился и убрал меч. Сцена была не такой большой, чтобы вместить хотя бы пять человек, а тут двое были еще и с оружием. Смерив девушек взглядом, Нанако сунула лук Юи и поспешила спуститься.
– Ты свободна? – спросил Катсуо у Эми.
Испуг и укол гнева вспыхнули в ней, но она не позволила чувствам отразиться на лице. Она не говорила с ним после неприятного завершения их вчерашнего разговора. Может, он хотел извиниться, может, хотел продолжить уговоры, утверждая, что все ее решения в жизни ошибочны.
– Я свободна до ужина, – она посмотрела на Рину. – Можно…?
Девушка быстро забрала лук Эми и принялась собирать другие церемониальные предметы с Юи. Эми спустилась со сцены за Катсуо. Минору вежливо кивнул ей, посмотрел с вопросом на Катсуо и безмолвно ушел, возвращаясь, наверное, туда, где был до того, как его привлекли крики.
– Я хотел тебе кое-что показать, – объяснил Катсуо, когда они отошли от сцены. Главный зал и сцена образовывали фигуру в виде «L» вокруг двора. За сценой было простое здание с кабинетами и архивами, где Фуджимото и Нанако проводили почти весь день, если не занимались храмом или приемом посетителей. Катсуо увел ее от тропы на неухоженную траву за этим зданием.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Туда.
Он придержал ветки разросшегося куста, чтобы она смогла пролезть вдоль стены. За ней уютно притаилось маленькое здание традиционного вида среди кустов, из который выглядывали изогнутые края крыши, выкрашенные в желтый и оранжевый опавшими листьями.
– Это старый склад, – взволнованно сказал он. – Каннуши Фуджимото явно сюда не ходит. Склад теперь рядом с кабинетами.
Он отодвинул тяжелую дверь, интерьер внутри тускло озаряло солнце, проникая в грязные окна под потолком. Полки покрывали каждую стену, а в центре возвышался до потолка стеллаж, оставляя только узкую тропу по краям. Катсуо вошел без колебаний, махнул Эми следовать за ним. Она переступила порог, подхватив рукава, чтобы не задеть ими пыльные полки. Ее нос сморщился от запаха гниющей бумаги. Книги в кожаных обложках, коробки и деревянные ящики всех размеров заполняли все место.
– Это место – просто находка. Смотрел ли каннуши Фуджимото, что тут есть?
Катсуо указал на длинный узкий чехол на вершине коробки. Бумажные офуда покрывали почти всю поверхность, талисманы будто запечатывали в нем сверхъестественную силу.
– Там надпись «Фудо Масамунэ». Если это настоящая катана, то это сокровище.
Она вежливо отреагировала, не зная, почему он решил, что ей интересны известные мечи или что-то еще в этой кладовой. Он улыбнулся ей через плечо.
– Пытаешься понять, зачем я тебя привел? Здесь есть куча книг. Прошлой ночью я искал тут книги о камигакари или церемонии, – он остановился в задней части комнаты и присел. – Смотри.
Она подошла к нему, стараясь не кашлять из-за затхлости. Решив, что на колени она становиться на грязном полу не будет, она согнулась, чтобы посмотреть на полку. Книги стояли стопками по десять в высоту.
– Это истории храма, – сказал он ей. Он вытащил три верхние. – Я посмотрел парочку, но в этих есть о прошлых камигакари Аматэрасу и остальных. Думаю, про это есть и во многих других книгах, может, даже подробно описана церемония.
Он посмотрел на нее, даже в тусклом свете его глаза сияли.
– Знаю, ты хотела ждать, пока гуджи тебе расскажет, но я подумал, что тебе понравиться узнать о прошлых камигакари, об их деяниях. Тут, – он поднял книгу, – рассказывают, как камигакари Тсукиёми отогнал от берега ураган. Представляешь? А в этой очень старой книге камигакари Изанаги заставил императора закончить войну.
Его восхищение угасло, он ждал ее ответа, но она не могла отыскать голос, чтобы убедить его, что он не оскорбил ее. Как долго он сидел в этом грязном помещении, пытаясь найти книги о камигакари? Как долго сидел ночью, листая скучную историю вместо сна? Книга, которую он показывал, была страниц в пятьсот. Он провел тут часы.
Она боялась, что он пытается показать ей, что он совершает большую ошибку, но все выглядело иначе. Он был восхищен двумя примерами силы камигакари, и он хотел поделиться с ней.
Из-за ее тишины он упал духом.
– Прости. Не стоило…
– Н-нет. Это чудесно, – она выдавила вялую улыбку, пытаясь скрыть эмоции. – Спасибо, Катсуо. Это невероятно. Я мало знаю о камигакари, особенно, связанных с другими ками.
Он замер, пытаясь прочесть ее, сомневаясь в ее искренности. Она не выдала ничего, и он улыбнулся. Он вручил ей три книги, она не позволила себе скривиться из-за пыльных обложек. Он встал на ноги.
– Не могу оставаться… Мы с Минору должны проверить северные тропы до ужина, но ты можешь поискать еще книги. Уверен, там много интересного.
Она не успела ответить, а он был уже за дверью, а потом побежал. Оставшись в полумраке, она опустилась на корточки и уставилась на книги в руках. От доброты Катсуо все внутри болело. Он пытался так отплатить неудачу при спасении Ханы? Нет, она поняла, что он хороший, когда влюбилась. Он был заботливым, помогал всем вокруг.
Улыбнувшись, она отодвинула три книги и быстро осмотрела остальные в стопке. Некоторые выцвели, и прочитать их не получалось, но по оставшимся в них словам она выбрала еще шесть – четыре истории, руководство каннуши и тетрадь мико столетней давности. Взяв девять книг, она донесла их до веранды и села. Ступени, открытые дождю все лето, были значительно чище кладовой.
Пятна света плясали на страницах книги, где описывалось, как камигакари Тсукиёми боролся с ураганом. Она быстро нашла страницу, которую недавно загибали, и прочитала сухое описание невероятной магии. Закончив, она глубоко дышала. История не преувеличивала, а у нее, как камигакари Аматэрасу, силы будет еще больше.
Восхищение задавило тревогу, и она прочитала несколько страниц следующей книги. Когда она закончила с материалом, отмеченным Катсуо, она просмотрела и другие истории. Восторг сменился разочарованием, она листала страницу за страницей выцветших записей о древней политике. Может, она недооценила время, которое ушло у Катсуо на поиски.
Она оставила книги истории и взяла дневник. Снова мимо. Мико, описавшая подробности своих дней, жила неприметной жизнью. Эми сама вела дневник и не критиковала, но заметки мико были далеки от шедевра. Отложив дневник, она взяла руководство каннуши и открыла. И упала духом. Страницы были посвящены инструкциям касательно храма.
Она вздохнула, зачесался нос, но она не хотела трогать лицо, пока не вымоет руки. Казалось, ей нужно овладеть терпением, если она хотела узнать больше. Она мысленно прикидывала, как пронести несколько книг в комнату, и листала страницы тусклых чернил, едва глядя на них. И когда вспыхнуло черное на бумаге, она переключила внимание на книгу. Она вернулась назад, пока не отыскала страницу с изображением:
Аккуратные линии отображали метку Аматэрасу, которая была у сердца Эми.
С колотящимся сердцем Эми поднесла книгу ближе. Автор описывал, как метка темнеет с годами, как понять, что она сформировалась полностью, что указывало, что в следующее солнцестояние нужно было проводить церемонию.
Медлить нельзя, растущая ки камигакари будет служить маяком для всех духов. Ёкаи будут притягиваться к ней, как мотыльки к огню. Верные хозяевам ёкаи будут пытаться убить камигакари раньше, чем Великая ками спустится с небес. Кунитсуками будут пытаться уберечь свою власть в земном царстве, и они не позволят Великой ками свергнуть их.
Эми сглотнула. Она знала, что сила Аматэрасу медленно копится в ней, но не понимала, что это манит к ней ёкаев. Онемевшими пальцами она потянулась к вороту кимоно и вытащила омамори – маленький плоский мешочек из ткани, висящий на ее шее. Внутри прямоугольного мешочка был сильный офуда, защитный талисман. Ишида сам его сделал. Он давал ей новый каждые шесть месяцев последние три года. И каждый раз он предупреждал никогда не снимать талисман. Пока он был при ней, ёкай не увидит в ней нечто большее, чем мико.
Ки, упомянутая автором книги, была духовной энергией или жизненной силой. Это была сила ками и ёкаев, но она была и у людей, хоть и в меньшем количестве. Многие люди не могли делать ничего особенного со своей ки, но каннуши, сохэи и мико были обучены использовать ки в ритуалах, при создании офуда и омамори, для защиты земель храма. При сильной связи с ками каннуши или сохэй мог получать особую силу, если ками помогал им. Чистое сердце и разум, как и сосредоточенность, делали ки сильнее.
Из всех элементов обучения мико ки была слабостью Эми. Она знала теорию, могла технически создать офуда. Это было несложно: прямоугольник белой бумаги, на котором она писала ритуальные слова, наделяя их своей ки и волей. Вот только без нападения ёкая она не могла узнать, получился ли талисман. Офуда не защищал, пока кто-то не намеревался причинить ей вред.
Если сила Аматэрасу уже начала наполнять ее тело, Эми могла создавать офуда сильнее, чем Ишида. Но она не могла проверить их. Если у нее увеличивалась сила, она могла как-то это ощутить? Она уткнулась носом в книгу, пытаясь найти еще информацию. Наверняка, есть способ убедиться в…
Ее взгляд остановился на абзаце в конце страницы.
Не говорите с камигакари о церемонии. Даже если будет спрашивать, не посвящайте ее в правду слияния с божественным духом. Иначе они могут отреагировать на это плохо, некоторые пытались сорвать церемонию. Закрывшаяся камигакари не подойдет для духа Великой ками, а результатом станет кончина камигакари.
Стоит скрыть правду от других слуг храма. Понимание, что воля камигакари угаснет, когда Великая ками сойдет в ее тело, редко приводит к хорошим последствиям, даже если это услышали верные последователи.
Знайте, что жертва камигакари необходима, как и важно скрывать этот факт. Печаль не должна омрачать камигакари, чьи разум и душа будут ослеплены великолепием Великой ками, все мы хотели бы себе такой конец.
Она смотрела на страницу, а слова гремели в голове.
…воля камигакари угаснет…
…жертва камигакари…
…разум и душа будут ослеплены…
Слова кружились и вонзались все глубже, повторялись, пока она не перестала дышать. Угаснет. Жертва. Ее поглотят.
Ложь. Это не могло быть правдой. Кто-то рассказал бы ей. Кто-то предупредил бы ее. Родители поддержали ее на этом пути. Кто-то сказал бы ей, что ее судьба не объединиться с ками, а отдать ками душу и разум.
Она не могла дышать. Это не могло быть правдой. Если книга не врала, всю жизнь она посвятила тому, чтобы стать идеальным носителем для своей ками, и через два месяца Аматэрасу вознаградит ее жертвы, уничтожив ее.
Книга выпала из онемевших пальцев. Вся ее жизнь строилась на ужасной лжи, и она никак не могла изменить свою судьбу.
ГЛАВА 6:
Лежа на спине на футоне, Эми смотрела в потолок. Ее слезы высохли. Мышцы болели. Голод сжимал желудок.
Она забрала руководство каннуши в комнату и отказалась выходить, отослав Нанако, когда она пришла узнать, почему «госпожа» не пришла на ужин. Эми прочитала всю книгу от корки до корки, сотни страниц сухого описания управления храмом. Почти все о камигакари было ей знакомо. Все от особых молитв, которые произносили девочки, чтобы их выбрали, до особой диеты, которой она придерживалась десять лет, до защитных омамори, которые она носила. Все было так, как и у нее.
Значит, один абзац вряд ли мог оказаться ошибочным. Руководство точно описывало ее жизнь, и она была уверена, что у Ишиды была копия этой книги.
А если руководство было без ошибок, то вся ее жизнь строилась на лжи.
Для нее стать камигакари всегда означало стать ками. Она не знала, к чему приведет объединение с Аматэрасу, но никто и не предполагал, что ее разум не переживет этого. Пока Аматэрасу не выбрала Эми, сотни юных мико надеялись и молились, что ками выберет их, но редкие согласились бы так делать, если бы знали, что этим закончат свои жизни.
Меньше, чем через два месяца жизнь Эми закончится. Ее тело продолжить жить, но она его покинет, ее поглотит сильный дух Аматэрасу. Разрушит ее.
Сначала она захотела избежать этой судьбы. Десятки отчаянных планов мелькали в голове, но книга отметала все. Она не могла сбежать. Церемония, как писал автор, была ритуалом, помогающим Аматэрасу проще спуститься, но процесс мог проходить в другом месте, а то и пропускаться из-за обстоятельств. Ничто не остановит Аматэрасу, в день солнцестояния она захватит тело Эми. Она может быть на вершине горы, на дне океана, но ками найдет ее.
Можно было перестать быть чистой, но это не спасло бы. Другие камигакари пытались, и Аматэрасу все равно спускалась. Если навредить чистоте, выше станет шанс, что умрет не только разум, душа, но и тело. В любом случае, Эми больше не будет. Ее жизнь закончится в восемнадцать.
Какую жизнь она прожила? День за днем она молилась, училась быть мико, сохраняла чистоту. Она не читала популярные книги, не видела фильмы, не ела интересные блюда. Она никогда не водила машину, не летала на самолете, не видела места мне храмов. Она никогда не каталась на мотоцикле, не взбиралась на гору, не делала то, о чем говорили девушки в частных школах. Она обожала шоколад, но ела его в последний раз, когда ей исполнилось семь – мама сделала ей шоколадный торт.
Новые слезы полились по щекам. Она многим пожертвовала, чтобы быть камигакари, в том числе и родителями. Когда появилась метка, ее забрали в храм Шион для защиты и обучения. Ее родители сначала приезжали часто, но Эми была занята, порой проводила с ними только пятнадцать минут, а они на путь тратили часы. Она не винила их за то, что видеться они стали пару раз в год. Но, хоть они проводили мало времени вместе, ее мама всегда сияла от гордости каждую минуту.
Когда Эми было двенадцать, отец приехал к ней… один. Мама умерла после двух лет борьбы с раком. Эми не знала даже, что она болеет. Не желая отвлекать ее, мама скрывала правду. Отец со слезами на глазах сказал, что ее мать умерла, сжимая фотографию Эми с недавнего фестиваля, сделанную из толпы, потому что Эми не успела – и не пыталась – увидеться с ними до выступления. А потом он ушел. Это был последний раз, когда она его видела. Она пару раз пыталась связаться с ним за эти годы, но он отвечал холодно, если вообще отвечал, что не будет отвлекать ее от дел. Подтекст был ясен: она выбрала будущее камигакари, и в нем не было места ее родителям.
Она не хотела так делать. Так получилось. Она не была всегда занята, но родители появлялись, когда ее расписание было плотным. И она всегда говорила себе, что в следующий раз выделит время, попросит Ишиду освободить ей целый день, чтобы она пообщалась с родителями. Но этого не произошло, а теперь было поздно.
Слезы стекали по щекам в волосы. Она не понимала раньше, как одинока. Ее мать умерла, отец не собирался прощать ее за боль матери. Ее лучшая подруга умерла. В постоянных переездах и тревоге, что она ранит кого-то еще, она больше ни с кем не дружила так, как с Ханой.
Вытерев слезы, она села и вытащила шкатулку. Порывшись в содержимом, она разозлилась, отодвигая каждый ненужный камень, перо или цветок. Каждый предмет был связан с важным воспоминанием, но каждый оказался связан с камигакари. У нее должно быть хоть одно важное воспоминание, что не было о храме, что-то, что она делала вне этой паутины лжи.
Но ничего не было. Она так старалась быть послушной камигакари.
У нее осталось два месяца, но у нее не сохранилось впечатлений ни о чем, кроме долга. Отчаяние сжало ее горло. Что это? Такой была ее жизнь? И она оборвется через пару коротких недель?
Она зажмурилась и впилась в края шкатулки. Даже если она могла избежать участи, что тогда? Смогла бы она это сделать? Смогла бы отвернуться от долга? Она вызвалась сама, и если она бросит все накануне церемонии, это будет ужасным позором. Аматэрасу нуждалась в теле. Если Эми не станет носителем Аматэрасу, ками придется начинать все заново с другой камигакари, отложить церемонию еще на десять лет. И другая девочка нечаянно пожертвует собой.
Эми повернулась к алтарю в углу. Из дерева был вырезан идеальный миниатюрный храм с белыми вазами по бокам и блюдцами для подношений. В центре маленькое зеркало представляло шинтай, передающий силу Аматэрасу во время молитвы.
Эми любила Аматэрасу, самую добрую Аматсуками, с детства. Она была рада объединиться с духом ками, даже если бы потеряла от этого часть себя. Была ли ее судьба настолько иной? Если она потеряет разум и душу, это будет похоже на смерть, а не объединение. А риск смерти был с самого начала. Теперь смерть грозила ей в любом случае.
Но она выбрала этот путь. Аматэрасу нуждалась в ней. Ками была нужна миру. Аматсуками ветра отсутствовала сто лет, сто лет прошли без равновесия, и из-за этого ситуация все ухудшалась.
Она вызвалась, но ей соврали о ее судьбе. Она сделала свою жизнь такой, но ей никогда не говорили, что она не выживет. Это было ее долгом, а они соврали.
Резко встав, она выронила шкатулку, содержимое высыпалось на пол. Она не могла сидеть. Не могла стоять смирно. Она сжимала и разжимала ладони. Вздохнув, она взяла из шкафа тяжелую хаори и вышла за дверь. Свет лился из ее комнаты в коридор, закрытый ночью деревянными панелями. Остальная часть дома была во мраке, никто не проснется до рассвета. Поспешив к входу, она обулась и открыла дверь.
С неба падал занавес крупных снежинок. Газон был покрыт нетронутым слоем снега, который шел уже давно. Небо светлело, рассвет был близко, но ночь еще не отступила.
