Текст книги "Ребенок от Деда Мороза (СИ)"
Автор книги: Марго Лаванда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Так вот, пока обуваюсь, корю себя за мысли про шахту, нехорошо это. Вика конечно сволочь каких поискать, но я ей зла, а уж тем более смерти – ни в коем случае не желаю!
Подхожу снова к боссу, тот сразу бросает взгляд на мои валенки, кстати, довольно креативные, по бокам вышиты очень красивые красные маки. У нас в деревне есть умелица одна, Клавдия, она давно этим занимается, сама валяет, вышивает, в общем, талантище. Мне она с хорошей скидкой валенки продала. Эта женщина переехала в нашу деревню два года назад, купила заброшенный дом. Нелюдимая, закрытая. Сторонилась всех. Потом мама моя с ней подружилась, узнала, что Клавдия пережила нелегкие времена, домашнее насилие, сын погиб единственный, защищая ее несчастную от урода мужа. Страшная история. Особенно то, что муж через два года вернулся. Почему отсидел так мало, непонятно. А то, что снова за старое возьмется – пока не добьет бедняжку окончательно, сомневаться не приходилось… Поэтому бежала Клавдия в чем была, хорошо, что деньги откладывала, знала, что черный день наступит. Каждую копеечку берегла. Вот на дом и хватило в нашей деревне.
– Валенки? – удивленно спрашивает Самойлов, отвлекая меня от мыслей о соседке по деревне.
– Вас что-то не устраивает? – прищуриваюсь обиженно.
– Нет. Скорее наоборот, – удивляет меня ответом. – Поехали, Синичкина. Найдем уже мою секретаршу. А если не найдем, придется тебе заменить подругу.
– Ни за что! – отвечаю твердо.
– Почему? Знаешь, это даже обидно. По-моему, стать моей секретаршей почтет за радость любая женщина этого холдинга, – насмешливо произносит Самойлов.
Вскипаю. Вот это самомнение!
– По-моему вы себе льстите, Герман Александрович, – говорю нарочито ласково.
– По-моему ты провоцируешь меня, Синичкина, – отвечает босс.
– Нисколько!
– Может ты и права в своем негодовании, Настя. Но я не имел в виду собственную неотразимость. Я говорил о зарплате. У Веры она исключительная.
– Вот и прекрасно, я очень рада за подругу. Уверена, мы ее найдем, разрешим недоразумение, и я вернусь к своей должности.
Плюхаюсь на кожаное сидение в машину босса, причем на заднее.
Самойлов только фыркает, давая понять, что и это от него не ускользнуло. На самом деле, я не пытаюсь вести себя как-то особенно. Просто нервничаю. Ну и конечно, ловлю в зеркале заднего вида пристальный взгляд. Отворачиваюсь, смотрю в окно. Ну почему мы все время сталкиваемся с Самойловым? Никак мне не удается избегать его!
Герман называет мне адрес Веры, уточняя, правильный ли, я подтверждаю, и мы двигаемся в путь, который проходит в молчании.
Когда останавливается возле дома Веры, перед подъездом подруги видим полицейскую машину, что изначально уже кажется мне плохим знаком, начинаю нервничать сильнее. Только бы не произошло ничего непоправимого!
– Что-то случилось! – бормочу себе под нос, закусывая нижнюю губу, которая дрожит. Выскакиваю из машины и не оглядываясь бегу к подъезду, сама не помню, как взлетаю на третий этаж. Я была в гостях у Веры пару раз, поэтому хорошо знаю расположение квартиры. Дверь, в которую нараспашку! Зайти не успеваю, на площадку как раз выходит дочь Веры, Анжелика.
– Привет, что случилось?! – почти кричу от волнения.
– Настя? – удивлённо смотрит на меня Анжелика. Ты что тут делаешь?
– Вера не вышла на работу, я страшно волнуюсь! У вас что-то случилось?
– Да, работа, Боже мой! – охает Лика. – Вот черт, совсем из головы вылетело! Мама меня убьет! Она попросила меня позвонить в холдинг, предупредить, что её не будет, а я дура забыла… Насть, ты сможешь это за меня сделать? Сообщить начальству, что мама берет больничный?
– Ради Бога, скажи, как Вера, – прошу умоляюще. – Что с ней случилось так внезапно? Автомобильная авария?
В голове крутятся предположения одно страшнее другого.
– Ой, ты не нервничай так, Настюш. Все в порядке с мамой, то есть… относительно конечно. Никакой аварии, все дома произошло. Ногу она сломала. Перелом вроде не сложный, врачи со скорой сказали. Хотя кто там знает… Вот, в больницу к ней еду.
– Как Вера умудрилась сломать дома ногу? Да что произошло?
– Ничего особенного, – вздыхает Анжелика. – Во всем мой козел бывший виноват! Не желает разводиться, совсем меня измучил визитами своими, скандалами… Вчера вот явился на рогах, увидел, что у меня в гостях мой новый мужчина… ну и как с цепи сорвался! Все крушить начал, драку с Антоном моим затеял. А мама… ну ты ж ее знаешь, она в стороне не останется ни за что! Начала пытаться остановить двух разъяренных мужчин! Толком не ясно даже кто из них её толкнул, и вот результат! Перелом! Так не вовремя, мама так расстроена, просто разбита. Она и больничные то не брала никогда. Работа шикарная, зарплата, мы же хотели разъезжаться, ипотеку брать. А теперь… Эх, все пропало. Конечно ее босс себе другую секретаршу найдет, это к бабке не ходи! Одна отрада – козлу бывшему светит уголовка, я этого так не оставлю, и мама тоже!
– Ладно, слава богу, – вздыхаю с облегчением. – Если честно, я понадумала себе ещё хуже сценарии! Нога, конечно ужасно, но заживёт. А с работой… я уверена, босс войдет в положение! Он очень, очень ценит Веру. В какой она больнице? Ой, да я же с ним, с боссом приехала! Мы прямо сейчас поедем ее навестить!
– Я сама сейчас туда еду, такси надо вызывать, мама уже список вещей огромный набросала… если честно у меня все мысли в раскоряку… Че, правда босс здесь? Серьезно? Сам Герман Самойлов? Ох, ну дела! Не врешь Насть? Я-то думала ты одна приехала, еще запереживала, что и тебя будут ругать… Серьезно, сам босс приехал разыскивать свою секретаршу! Такое, наверное, только в любовном романе бывает, но мама вроде уже вышла из этого возраста.
– Герман Александрович правда очень волнуется, – киваю головой как китайский болванчик. – Мы тебя довезем до больницы, заодно навестим её.
– Как здорово! – радуется Анжелика. – А я думала такси брать придётся… Спасибо вам большое!
Глава 10
Спускаемся вниз по лестнице, и сталкиваемся с боссом на первом этаже, он уже поднимается нам навстречу.
– Ты так резво убежала, Синичкина, я даже не успел заметить в какой подъезд. Пришлось все обойти, – Самойлов явно недоволен моей расторопностью. – Ты что, не понимаешь, что так вести себя попросту опасно?
– Нет… простите, не подумала, – опускаю голову. Мне ужасно стыдно, босс прав. Мы ведь ехали, не представляя, что случилось, а вдруг криминал какой-нибудь? По сути он и есть, только родственный… Эх, бывают же сородичи непутевые, а уж бывшие… Когда слышу такие истории, понимаю, что замуж мне, ну ни капли не хочется. Хотя растить ребенка матерью-одиночкой – тоже сомнительное удовольствие.
Хм, интересно, с чего в моей голове возникла мысль о ребенке? Что со мной происходит? Вроде биологические часы все еще не тикают со страшной скоростью, идут себе размеренно… Вот после тридцати всерьез задумаюсь, а сейчас есть время определиться… Так почему я, то на Новый год желание загадываю, то сейчас вот, ни с того ни с сего…
– Так что с Верой? – вопрошает строго босс, который похоже замечает, что я ушла в свои мысли. – Выяснила что-нибудь?
– Да, конечно. Все хорошо… То есть не очень… Но слава Богу!
– Ничего не понял, ты специально издеваешься? – сдвигает грозно брови Самойлов.
– С мамой нормально все, спасибо большое за заботу, Герман Александрович, – вмешивается в разговор Лика.
– Это дочь Веры, Анжелика. Познакомьтесь, – произношу, хоть и с запозданием. – Оказывается, Вера сломала ногу!
– Правда? Как плохо, как она? – проявляет искреннюю заботу босс.
– Да, несчастный случай, – кивает головой Анжелика. – Я как раз еду к маме в больницу, – показывает на большую спортивную сумку в руках.
– Тогда мы вас отвезем, Анжелика. Садитесь в машину.
Дочь Веры продолжает бормотать благодарности, одновременно отнекиваясь и говоря, что ей крайне неудобно затруднять начальство, при этом уже залезая вместе с сумкой на заднее сиденье.
Оставляя в мое распоряжение переднее. Рядом с боссом. Ну что за напасть?
Хлопаю дверью излишне громко, слышу хмыканье босса, краснею, отворачиваюсь, уставившись в окно.
Анжелика продолжает словоизлияние благодарностей, машина выруливает на шоссе…
У меня почему-то шум в ушах, дышать трудно… Почему я так реагирую на близость этого мужчины? На его запах, на движение рук на руле. Меня словно обступает стена огня…
***
Нога бедной Веры закована в гипс выше колена! У меня даже слезы на глазах выступают от сочувствия.
– Как же так, дорогая? – восклицаю, обнимая подругу.
– Да все нормально, – ворчливо отвечает Вера. – Ты чего среди рабочего дня примчалась?
Анжелика, разбирающая в этот момент сумку замирает.
– Мам, я это… того… позвонить на работу твою забыла…
– Как?! – Вера чуть ли не подпрыгивает на больничной койке. – Ты совсем с ума сошла? Ты же знаешь, как для меня ценна эта работа! Да и для тебя, ведь я с этой работы всю семью тащу!
– Ну вот так получилось, что теперь сделаешь…
– Так, объясните все нормально!
– Сейчас… ты только успокойся, Вер. С нами приехал Герман Александрович, – успокаивающе глажу подругу по плечу.
– Что?? Я в таком виде… Он что… Он где?
– Ты прекрасно выглядишь. Он паркует машину. Там какая-то сложность с этим…
Если честно, я выскочила из машины на подъезде к больнице, Анжелика вывалилась следом. Ничего не говоря боссу, мы его бросили в машине одного. Я в тот момент думала только о том, что должна увидеть Веру. Ну и к тому же босс большой мальчик, сам доберется, найдет дорогу…
– Почему Герман Александрович приехал? – дрожащим голосом спрашивает Вера.
– Волновался. Вызвал меня в кабинет к себе утром… сказал, что ты на работу не вышла… Я конечно в панику впала. Примчались к тебе домой, хорошо не разминулись с Ликой. Она нам все рассказала, что произошло… и вот мы тут. Все хорошо, дорогая! Не думай о плохом, главное – выздоравливай.
– Представляешь, Насть, – вспыхивает Вера. – Ну так не повезло, хоть волком вой…
– Ничего, главное, что все поправимо, ты выздоровеешь! – успокаиваю подругу.
– Да… вот только работу потеряю…
– Нет, зачем так пессимистично. Ничего ты не потеряешь, дорогая…
– Насть, на это место метит каждая вторая. Сейчас Фролова зубами вцепится… Пока я поправлюсь куча времени пройдет. Думаешь кто-то отдаст без боя мне место? – продолжает накручивать себя подруга.
– Дорогая, босс сам сюда прискакал. Думаешь, это ничего не значит?
– Он конечно очень отзывчивый парень, – задумчиво говорит Вера. – Такого начальника найти – счастье. Но он прежде всего бизнесмен. Секретарша на длительном больничном? Я же не акционер, не начальник отдела. Просто секретарша, Насть. Заменить – раз плюнуть.
– Мне кажется, ты зря себя так настраиваешь. Сама говоришь, босс хороший и он тебя ценит, определенно.
– Слушай Настюш, а может пока я болею, ты меня заменишь? – оживляется Вера.
– Что? Ох, нет!
– Я только тебе доверяю, больше никому.
– Я не могу! – восклицаю испуганно. Нет, я конечно очень хочу помочь Вере, но не такой ценой! Нельзя, нельзя мне к Самойлову. – Ни за что!
– Почему? – удивленно спрашивает Вера.
– И правда, почему? – раздается позади голос Самойлова.
– О, Герман Александрович… – Вера сразу подбирается, спину выпрямляет. – Мне так не ловко, простите ради бога. Все дочь моя окаянная, не умеет мужчин выбирать.
– Мам ну это то тут причем, чего ты меня позоришь, – всхлипывает Лика и выбегает из палаты.
– Зря ты так, Вер. Любовь зла, – произношу и осекаюсь, потому что Самойлов смотрит на меня пристально.
– Так, вернемся к нашим баранам, – откашлявшись меняет тему Вера. – Я так понимаю, Герман Александрович меня поддерживает в идее попросить тебя о замене, Насть.
– Полностью, – кивает Самойлов. Тем более, когда мы ехали вас искать, Вера, то именно об этом и договорились. Настя должна стать моей…
И вдруг осекается, делая фразу просто неприличной!
Он точно это намеренно сделал! Не договорил слово! «Моей секретаршей»!
Надо было за ним продолжить, но я растерялась и впала в шок.
В этот момент, стоя у входа в палату, я собиралась догнать и утешить Лику, которая явно убежала в полном раздрае чувств. Но сказанное, меня прошибло от макушки до пяток, так что я упала на стул возле двери. Если бы не он, наверное, по стенке бы сползла. Ловлю ошарашенный Взгляд веры. Самойлов что-то набирает в телефоне как ни в чем не бывало…
– Моей секретаршей, – наконец добавляет лениво босс, видимо заметив звенящую тишину в палате. – Извините, у меня важная деловая встреча. Выздоравливайте, Вера. Настя, даю вам на сегодня выходной, побудьте с подругой, поддержите. А завтра в девять ноль-ноль – у меня в приемной. Вера, от вас нужны инструкции, чтобы все прошло максимально гладко.
– Да, конечно, Герман Александрович, – лепечет Вера.
Самойлов покидает палату.
– Хм, между вами что-то явно происходит, – произносит подруга, пытливо разглядывая меня.
– Не говори ерунды, – отмахиваюсь.
– Почему тогда ты так против быть его секретаршей?
– Разве это имеет значение? Я его секретарша!
– И Снегурочкой ты быть не хотела, – задумчиво продолжает копать в нужном направлении Вера.
– Ну что поделать, нет во мне скрытой Марлен Дитрих, – кривлюсь.
– Скажи правду, Насть? Мы вроде всегда всем делились, – настаивает подруга.
– Не понимаю, что ты хочешь от меня услышать.
– Ну, например, что босс домогается тебя, а ты – с ума сходишь от отвращения. В этом случае я категорически не позволю тебе замещать меня. Да что там… Сама уволюсь по собственному желанию!
– Ты же знаешь, это не так. Самойлов… Разве ему надо кого-то домогаться, – вздыхаю горько.
– У вас точно ничего нет?
Мне становится стыдно. Вера всегда делилась всем, да и я раньше была предельно откровенна…
– Мы переспали, – признаюсь, низко опуская голову. – Случайно. В новогоднюю ночь… Никакого насилия, разумеется. Сплошная романтика. Поэтому мне конечно непросто работать с ним так близко. Но я справлюсь, Вер. Мне нельзя потерять эту работу…
– Ох, дорогая… Я даже не знаю, что сказать. Прости что давила на тебя. Приставала, в душу лезла. Ох, что же делать?
– Да что тут сделаешь? – спрашиваю горько. – Все уже сделано…
– Нет, я ему позвоню… Герману Александровичу. Скажу, что передумала. Что ты не можешь.
– Не надо, Вер. Назвалась груздем… Придется лезть в кузов. Под названием «женщины Германа Самойлова».
– А может это судьба, Насть? – задумчиво спрашивает Вера. – Может вы созданы друг для друга!
– Нет, ну что ты. Мы точно разного поля ягоды. Я в деревне живу, он в пентхаусе. Эх…
– Ты его любишь?
– Нет!
– Но он тебе очень нравится? Я же тебя знаю, ты бы ни за что не стала… просто так.
– Не знаю, это просто случилось. Спонтанно.
– Расскажи.
– Да что рассказывать? Давай лучше рабочими моментами займемся. Проинструктируй меня так, чтобы не сесть в лужу и не упасть в грязь лицом, ок?
– Хорошо, – улыбается Вера. – Вот такой настрой мне нравится, Синичкина.
– Угу. А ты давай на скорейшее выздоровление настраивайся. Чтобы освободить меня от барского ига.
– Договорились, – кивает подруга, с улыбкой до ушей и хитринкой во взгляде. – У нас обеих есть теперь стимул.
Глава 11
Ну и конечно с самого утра как-то все не заладилось. Я выехала очень рано, но угодила в пробку.
В результате, чтобы не опоздать под конец гнала как сумасшедшая, каких нервов это стоило!
В лифт влетела в последнюю минуту, когда он был уже перегружен, с трудом протиснувшись в угол.
Обычно я всегда жду следующий или поднимаюсь по лестнице… но босс обитает на последнем этаже, туда мне дыхания не хватит добежать. Буду ползти последние пять этажей еле живая…
Помимо прочего, именно сегодня босс устроил большое совещание глав отделов, и я, помятая, потная как мышь под метлой, едва вбежав в приемную получила выговор перед всеми, и приказ сделать пятнадцать чашек кофе! Пятнадцать, Карл!
Ясное дело, это не прибавило мне хорошего настроения.
Стоило справиться с этой задачей и радостно отметить, что ни капли на себя при этом не пролила, что для меня – почти что подвиг, вернуться в приемную и начать разбираться на рабочем столе, раскладывая стикеры-подсказки, которые мы вчера подготовили совместно с Верой, как меня отвлек от работы Венедиктов.
– Привет! – его взгляд буквально сверлит меня.
– Привет, Вадим, – отвечаю спокойно, хотя внутри все трепещет, в груди растет нехорошее предчувствие. Вот неспроста он зашел… – Тебе что-то надо?
– Да, справку по моим доходам подписать. Для налоговой. Сделаешь?
– Давай, конечно.
Открываю папку с бумагами, которые должна отнести сегодня на подпись шефу. Венедиктов отдает мне свой документ.
– Знаешь, а я ведь не поверил, – говорит он с грустью.
– Ты это про что?
– Да про то что ты Веру подсидела.
– Кто такую чушь сказал? Что значит подсидела? Я ее заменяю, временно.
– Ну да, конечно. Кто поверит. Да ты еще на корпоративе виды на босса имела.
– Да с чего ты все это взял? – вскипаю.
– Ты меня идиотом считаешь? Только он поиграется и выкинет, так и знай. Все богатые сынки они такие. Ладно, не хмурься. Проехали.
– Не собираюсь я ничего «проезжать» – вскипаю. – Приходишь тут и поливаешь меня грязью.
Венедиктов уходит, оставив меня в отвратительном настроении и с головной болью. Собираю чашки, мою, чувствуя себя чумазой и потной. Волосы растрепались, а еще меня колотит от двух энергетических напитков, которые влила в себя сегодня.
Совещание заканчивается, народ расходится, и я ловлю себя на том, что снова кусаю губу в повисшей мертвой тишине. Сердце колотится так, что его удары, кажется, звучат на всю приемную.
Понимаю, что босс сейчас позовет меня к себе. И никак не выходит успокоиться.
Звучит интерком.
– Зайдите, Синичкина.
У меня не сердце – а отбойный молоток, а вот Самойлов абсолютно спокоен, сидит с непроницаемым выражением за своим дорогущим столом из красного дерева…
И снова длинная пауза.
Спустя примерно миллион лет – точнее, десять секунд, показавшихся вечностью, – босс подается вперед, кладет руки на стол.
– Как проходит первый рабочий день? Помощь не нужна?
И это после того как он меня отчитал за опоздание? Начинаю закипать. Приоткрываю рот, намереваясь что-то ответить, но похоже Самойлов и не ждал ответа на свой вопрос, сразу переходит к распоряжениям на сегодняшний день, одновременно с космической скоростью размашисто расписываясь на бумагах, которые кладу перед ним, быстро обозначая что это.
– Отмените встречу на шестнадцать часов, принесите ту которая в восемнадцать на завтра, подготовьте к завтрашнему дню отчеты по отделам, вот по этому списку. Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили. И да, Анастасия…
Я уже стою практически у дверей, сжимая от волнения побелевшими пальцами папку и блокнот.
– Куда вы так торопитесь?
– Выполнять ваши указания…
– А, это хорошо. Так вот, Настя. Пообедаем вместе в два часа.
Сердце замирает, затем начинает колотиться тревожно. Что это все значит? Не припомню, чтобы босс когда бы то ни было обедал с Верой… Я и подумать не могла, что есть вероятность оказаться с Самойловым в неформальной обстановке. Снова. Это плохо, очень. И это явно провокация, нельзя поддаваться!
Держись, Синичкина! Цепляю на лицо дежурную улыбку и отвечаю с вежливым сожалением:
– Простите, Герман Александрович, но у меня уже назначена встреча на это время. Я бы отменила её, но увы, это невозможно.
Очень довольна собой, вроде и не отказала грубо, хотя очень хотелось, ушла так сказать от опасности, ловко вырулив…
– Тогда ужин, в шесть. Даже лучше.
– Что? Нет! – тут уж не до лавирования, он точно издевается! – Герман Александрович, я надеюсь наши с вами отношения будут исключительно деловыми. Я согласилась на эту должность только чтобы помочь подруге, и вам об этом прекрасно известно…
– У меня в шесть деловой ужин, Анастасия, и я приглашаю вас в качестве секретаря, – холодно прерывает меня Самойлов. – Не стоит искать черную кошку в темной комнате. Тем более – придавать себе слишком много значения.
Буквально выползаю из плена кабинета босса, расплющенная его холодной отповедью. Раскладываю по стопкам подписанные бумаги, руки дрожат. Затем, стараясь отвлечься от прошедшей беседы, погружаюсь в сбор требуемой статистики. Полдня проходит незаметно, потом решаю позвонить Вере, узнать, бывала ли она с Самойловым на вечерних встречах, уточнить как одеться, ведь он ни словечка об этом не сказал. Да и нет у меня ничего вечернего…
– Да, дорогая, разумеется присутствовала, – говорит Вера, ее голос звучит бодро и уверенно. – Загляни в подсобку, там ты же знаешь, у меня целый гардероб, на любые случаи. В том числе и вечерние платья есть. Конечно не факт, что все подойдет по размеру, но что-нибудь подберешь… Не переживай так.
Босс как раз уходит на обед, на прощание зыркнув на меня недовольно. Отправляюсь в святая святых Веры, ее маленькую подсобку, где она хранит разные вещи, от швабры до вечерних туалетов. Перебрав, выясняю что мне подходит лишь одно струящееся черное платье-стрейч, с легким отливом в фиолет. Платье в пол, что очень удачно – не будут видны мои сапожки, простые, черные, они на мне сегодня вместо валенок. Потому что шпилек, увы, не имею. А Верин размер обуви мне не подходит.
Такс, с платьем решила, теперь тоже неплохо бы перекусить. Отправляюсь в буфет, издалека замечаю Фролову и вздыхаю с облегчением. Я правда переживала куда ее босс дел. Но порадовавшись ее здравию, понимаю, что аппетит пропал. Ни малейшего желания снова влезать в стычку не испытываю, так что со вздохом объявляю голодовку. В конце концов меня ждет ужин в ресторане.
Работаю не поднимая головы, даже не замечаю появление босса. Он проходит мимо, ничего не сказав, я смотрю ему в след со вздохом.
За полчаса до шести я уже голова. Распускаю волосы – целый день носить пучок на голове для меня почти мука, волосы стягивает, кожа головы ноет. Беру вечернюю сумочку, тоже Верину, идеально под платье, кладу туда ключи от своей машины. Но что-то подсказывает что мы поедем не на ней…
Где запропастился босс? Переминаюсь с ноги на ногу – в кабинете Самойлова тишина.
Стучу тихонечко – никакого ответа. Может он забыл про ужин? Вот бы было классно! Приоткрываю дверь, заглядываю, переполненная надеждой что там пусто, что пока я переодевалась в подсобке, Самойлов уехал один.
В кабинете полумрак, горит только настольная лампа. Босс как раз отбрасывает рубашку, которую только что снял.
Что-то кольнуло в груди, заставляя сжимать край приоткрытой дверцы, и продолжать смотреть на запретное… Исчезло все, стоило только увидеть обнаженного мужчину. На нем только брюки, и к счастью их он снимать не собирается. Как в рекламе парфюма, брызгает на себя туалетную воду, источающую восхитительно древесный аромат, так что вдыхаю поглубже. Загорелая кожа блестит в искусственном свете, жадно впитываю каждую деталь, потому что потеряла способность двигаться, и веки отказываются опускаться. Аккуратный треугольник черных волос покрывает грудь между маленькими сосками. Эти темные кружочки притягивают взгляд так же, как и перекатывающиеся мускулы. На такие квадратики мускулов, которым позавидовали бы большинство культуристов. При почти двухметровом росте у босса широкие мускулистые плечи…
Он – совершенство.
А я – полная дура. Застыла в дверях, пожирая влюбленным взглядом, как потрясенный подросток, впервые осознавший, что значит влечение.
И тут конечно по закону подлости босс поворачивает голову. Цепкий холодный взгляд, как кот заметивший воришку-мышь возле своей миски со сметаной. Не успеваю отвернуться, встречаясь с ним взглядом.
– Из-звините, почти шесть, – бормочу, опуская глаза.
– Заждалась, Синичкина? – насмешливо поддевает меня Самойлов.
– Рабочий день не резиновый, – отвечаю ему в тон, вот только голос предательски дрожит.
– Извини, заработался. Не возражаешь, если я продолжу одеваться в одиночестве? Я быстро.
– Д-да. Конечно.
Хлопок двери, которую толкаю нервным движением, получается излишне громким. Я идиотка. Ну как так можно! Боже… до чего я дошла? Подглядывала за боссом… Даже застонала от неловкости,
И этот его взгляд, когда он меня заметил… аж мурашки по коже.
Пока жду босса, нервно меряю шагами пространство приемной. Как я могла так глупо опозориться? Что теперь делать? Ясно, что работа в таком тесном соседстве с мужчиной, с которым пережила моменты близости, обещают стать серьезным вызовом. Я приняла этот вызов и должна держать себя в руках! Как бы ни был великолепен этот мужчина. Как бы до беспамятства не влекло к нему, нельзя поддаваться.
– Не поддавайся влечению, – бормочу себе под нос мантру.
– Я готов, идемте, Настя, – выходит из своего кабинета босс, одетый как для обложки модного журнала. Идеальный, сногсшибательный, аж дух захватывает.
Поэтому опускаю глаза, распрямляя несуществующую складку на платье.
В офисах уже мало сотрудников, все потихонечку покидают свои рабочие места. Но те, кто задержался с любопытством нас разглядывают.
Среди них, естественно, и Фролова, сталкиваемся с ней по дороге к лифту. Она здоровается с Самойловым, посылая ему ослепительную улыбку. Из которой можно сделать вывод что обиды не держит, значит расстались эти двое весьма дружелюбно и не было никакого падения в шахту. Ну это я шучу конечно, босс бы так никогда не поступил.
– Не желаете понести? – бормочу себе под нос ехидно. В полной уверенности, что никто не услышит. Но похоже, у Самойлова ястребиный слух!
– Все-таки это ревность, – хмыкает он, галантно пропуская меня вперед, в кабину лифта.
– Не понимаю, о чем вы. Давайте договоримся, очень прошу, не надо намеков и игр. Иначе работа не получится.
– Теперь я не понимаю, – разводит руками босс.
– Я про ваши… намеки. Да… у нас было, Герман, но обстоятельства складываются так… Я не развлечение, понимаете? Я пытаюсь профессионально выполнять свои обязанности. Развлечений же вам найти думаю не проблема…
– Это так, – холодно кивает Самойлов. Ему явно не понравились мои сумбурные объяснения.
Пытаясь успокоиться, обхватываю себя руками за плечи. Ну как ему объяснить, что я пытаюсь защитить свое бедное сердце, не дать ему разбить его? Неужели это и так не ясно?
Понимаю, что сама во всем виновата, поддалась, не была твердой. Но осознала же ошибку и пытаюсь вернуться на путь профессионала. Мужчины вроде Германа, самоуверенные, циничные, не слишком-то придерживаются светских условностей. Он ведь получил то, что хотел, так чего еще ему от меня надо?
– А если я не отношусь к тебе как к развлечению? – босс внезапно нажимает на кнопку «стоп», чем пугает меня до чертиков! Быть с ним вот так в замкнутом пространстве, само по себе тяжело… А когда еще не знаешь, когда это закончится… и что он собирается предпринять… И вопрос, от которого меня буквально встряхивает, как от удара током!
Вопрос, который застает врасплох, широко распахиваю глаза, вглядываюсь в красивое мужское лицо, и сердце отчаянно жаждет поверить… И тут же осекаю себя. Не будь идиоткой! Ты его видела на протяжении года почти каждую неделю с новенькой пассией! И добивается он тебя сейчас только потому что ты сопротивляешься!
– Не стоит относиться иначе, – произношу надменно.
– В смысле? Что ты хочешь этим сказать? – хмурится босс.
– То, что было никогда не повторится. Одноразовая ошибка. Случайность.
Судя по вспышке темного пламени в глазах Германа, своими словами я нанесла серьезный удар по его самолюбию.
– А ты весьма откровенна, Настя.
Он произносит мое имя медленно, тягуче, дразняще. Как будто неторопливо ведет пальцем по моей обнаженной, чувствительной коже. Боже! О чем я вообще думаю? Куда заведут меня эти неуместные фантазии?
– Это все ради работы, Герман Александрович. Не хочу подвести Веру…
– И поэтому ты сейчас так дрожишь? Помнится, в тот вечер ты тоже не могла сдержать дрожи.
– В тот вечер… я напилась в стельку, – произношу охрипшим голосом первое что приходит в голову.
«Врунья» – читаю молчаливый ответ в насмешливом, презрительном взгляде синих глаз.
Меня снова бросает в дрожь.
Мысли невольно уносятся назад, в злополучный день празднования Нового года.
– Мы должны забыть о том, что произошло в тот день, – произношу едва слышно. – Пожалуйста, я… страдаю клаустрофобией. Нажмите уже чертову кнопку и поедем на ужин! У меня есть личная жизнь в конце концов! Завтра я положу к вам на стол заявление об уходе!
– Я никуда не отпущу тебя, Синичкина. Не трать бумагу. Вера сказала, что доверяет только тебе и я ей верю, – спокойно отвечает Самойлов.
Это звучит как: я бы ни за что тебя не выбрал, но доверяю своей секретарше…
Неужели и правда больше некому?
– Компания переживает нелегкие временна, на нас давят и не факт, что мне вообще удастся удержать руль, – задумчиво говорит Самойлов. – Может когда нас поглотят и руководство сменится, ты вздохнешь с облегчением, – добавляет язвительно.
– Не может быть такого! – восклицаю с тревогой.
Мне совсем не нравится слушать пессимизм в его голосе.
Герман наклоняется ко мне. Его горячее дыхание обжигает шею.
– Мне нужна твоя помощь, поддержка. Не время проявлять строптивость, не сегодня.
Сглатываю и киваю. Он совсем меня запутал!
Глава 12
К моему облегчению, босс снова нажимает кнопку и лифт начинает движение. Наружу выскакиваю пулей, ну и конечно спотыкаюсь. Самойлов ловко подхватывает меня, уж не знаю, как ему удается проявить такую прыткость. Сдвинув брови, он смотрит вниз… Проследив его взгляд, цепенею.
Из-под платья торчат мои скромные сапожки, которые, судя по всему, боссу не нравятся.
– Это что такое? – хмуро спрашивает Самойлов.
– В смысле? Сапоги…
– Настя, мы же едем в ресторан, – качает головой укоризненно.
– И что? У меня нет обуви! Вы же не предупредили заранее! – стараюсь не показывать обиду, но на деле ужасно неприятно, чувствую себя замарашкой.
– Я не виню тебя, – вздыхает босс, – но так не пойдет.
– Я могу ехать домой? Обещаю, я куплю туфли… Завтра.
– Нет, завтра будет поздно.
– Тогда чего вы от меня хотите. Почему вам не нравятся мои сапоги? Вы что, полиция моды?
– Мне не нравится сочетание вечернего платья и сапог, определенно, – не отступает Самойлов.
– Ну простите, может тогда не стоило приглашать в ресторан бедную секретаршу? – парирую ехидно.
– Почему вы бедны, все сотрудники холдинга получают хорошую зарплату, – снова хмурится босс.
– Мне есть на что потратить деньги помимо туфель, – отвечаю с гордостью, хотя чувствую себя неловко.
Босс на это ничего не отвечает, в молчании следуем к машине, сажусь на заднее сидение – никакой реакции. Вот и отлично!
Машина двигается с места.
Мысленно поздравляю себя с победой в словесном баттле. Ровно до того момента, пока босс не останавливает свой автомобиль возле обувного бутика. Явно магазин очень дорогой. Смотрю не верящим взглядом в окно. Нет, это совпадение, что мы возле обувного остановились! Совпадение. Совпадение.
