Текст книги "Протяни руку (СИ)"

Автор книги: Марго Белицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– А у вас есть семья, господин Ядер? – обратился он к угрюмому мужчине, который, похоже, все еще не верил в добрые намерения Линнара.

– Нет, – коротко ответил тот.

– Но она может появиться. Представьте только, если вы будете честно зарабатывать, у вас появятся жена и дети! Свой дом. Вы спокойно встретите старость в окружении внуков.

За спиной у Линнара раздалось приглушенное фырканье, он обернулся и увидел, что стражники улыбаются, а один из них, самый молодой, хихикает, прикрыв рот ладонью. Заметив мрачный взгляд Линнара, Вин поспешил унять своих подчиненных, раздав несколько оплеух.

Линнар обдал стражников самым надменным и ледяным взглядом, на какой только был способен, и вновь вернулся к своим подопечным.

– Хочу преподнести вам поощрительные подарки, чтобы ознаменовать для вас начало новой жизни, – объявил он.

Лица преступников вытянулись, Финри даже начал озадаченно чесать длинный нос.

– Поощер… чего? – выдавил Эбинг.

– А я думал, хоралиты не умеют ругаться. – Ядер хмыкнул. – Вон как загнул!

Но Хельда соображала быстрее товарищей или просто читала книги.

– Дурни, он нас наградить хочет.

– Да, именно. – Линнар благодарно улыбнулся ей и снял с плеча мешок.

Принцу нелегко пришлось, выбивая из управляющего замком разрешение взять на складе, где хранилась одежда для королевской дружины, четыре плаща. Старый слуга ни во что не ставил приказы какого-то там хоралита, будь он хоть трижды мужем наследницы престола, и упирался, как мог. Линнару пришлось просить помощи Бардис и терпеть ее самодовольную улыбочку, пока слуга выдавал ему плащи.

Но зато теперь он мог снабдить своих подопечных одеждой на зиму. Дартагцы возвращались из пиратских набегов к октябрю, в Хоралии в этом месяце еще припекало солнышко, а вот на севере уже похолодало. Зимой, как знал Линнар, ударят лютые морозы, на преступниках же была только легкая летняя одежда.

– Вот возьмите. Будете греться холодными ночами. У вас там, в подземелье наверняка сыро, – говорил Линнар, раздавая плащи.

За спиной раздалось недовольное ворчание.

– Награда? Этим выблевкам кита?

– Да что ж такое?!

– Цыц, охламоны!

Линнар не стал оборачиваться, он внимательно наблюдал, как преступники недоверчиво осматривают добротные шерстяные плащи на овечьем меху. Глаза Эбинга жадно заблестели, Финри накинул плащ на плечи и поворачивался то так, то эдак. Хельда нежно погладила овечий мех. Только Ядер оставался мрачным, как туча. «Нам не нужны подачки!» – было написано на его смурной физиономии.

– Спасибо, Ваше Высочество, – снова за всех сказала Хельда.

Финри принялся быстро-быстро кланяться, подобострастно улыбаясь.

Линнар замахал руками.

– Не стоит благодарностей.

Раздалось вежливое покашливание.

– Ваше Высочество, нам бы пора выбираться на работы, – заметил начальник стражи.

– Хорошо, тогда я отправлюсь с вами.

Вин явно был недоволен таким положением дел, но спорить не стал. Преступников погрузили в телегу, которую тащил потрепанный старый конь. На козлы сел один из стражников, остальные расположились внутри. Только Вин и Линнар ехали на своих лошадях.

Путь оказался неблизким, они выбрались за пределы города и двинулись по широкому тракту, ведущему на север, затем свернули на боковую дорогу. Через час вдали показалась черная стена леса. Бардис использовала свою идею назначить преступников дровосеками. Линнар попробовал протестовать по поводу участия в такой тяжелой работе женщины, но быстро скис, натолкнувшись на стену непонимания. И Хельда, и мужчины смотрели на него с одинаковым недоумением, как на полоумного. К дартагским дамам рыцарские принципы хоралитского дворянина неприменимы. Когда Линнар увидел, как на вид хрупкая Хельда сноровисто машет топором, то был вынужден признать очередное крушение иллюзий.

Линнар провел на лесоповале полдня, чтобы проследить, как обращаются с осужденными. Воды у них было в избытке, в середине дня их покормили хлебом и тыквенной кашей. Охранники вели себя спокойно, без грубостей. Линнар решил, что все очень даже неплохо. Во время обеда он немного поговорил со своими подопечными. Финри продолжил рассказывать о дочери, смешные случаи из жизни маленького семейства постепенно растопили скованность, и Эбинг тоже присоединился к беседе, поведав о тяжелой жизни уличного вора. Хельда без конца щебетала и улыбалась, покорив Линнара своим дружелюбием и непосредственностью. Она была первой дартагской женщиной, которая не смотрела на него, как на что-то гадкое.

Лишь один Ядер продолжал хранить хмурое молчание и злобно зыркал на принца исподлобья. Но Линнар решил, что сможет преодолеть его недоброжелательный настрой.

Линнар вернулся в замок очень довольный.

Глава 10

Линнар стал наведываться к подопечным раз в три дня, разговаривал с ними, убеждал в правильности изменений в жизни. Вскоре даже суровый Ядер смягчился.

Через неделю после начала перевоспитания в замке в главном зале проходил семейный обед. Во главе большого стола сидела Нъёдис, по праву руку от нее расположилась Бардис, рядом с ней – Линнар. Дальше сидели королевские родственники, дворяне и избранные дружинники.

Линнар решил, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы рассказать королеве о своей задумке изменить систему наказаний. Он в красках описал внимательно слушающей Нъёдис все выгоды исправительного труда преступников.

– У Финри есть дочка, представляете, каково ей будет расти без отца? А так через пять лет он вернется в семью и начнет честную жизнь! – вдохновенно говорил Линнар. – Он всего лишь жульничал на продаже лошадей, это не смертельный проступок. Он еще может измениться. Эбинг рос на улице, не удивительно, что он стал карманником. Я думаю, после десяти лет труда помочь ему найти работу…

Он натолкнулся на холодный взгляд Нъёдис и сник. На ее непроницаемом лице Линнар не мог ничего прочесть.

– Я считаю, наша система наказаний идеальна для Дартага, – весомо произнесла Нъёдис. – Наши люди не поймут другого, они уважают силу – и мы показываем им силу власти, убивая всех преступников. Если нарушителям закона будет грозить только несколько лет работы, это может пошатнуть уважение и к закону, и к власти. Они решат, что мы размякли, а значит можно воровать и убивать. Мне не нравится твоя идея, Линнар. Бардис, а ты что думаешь? Почему ты позволила своему мужу такую глупость?

Линнар втянул голову в плечи: он надеялся на понимание от Нъёдис, раз она решилась на разрушение многовековой вражды с Хоралией, значит она достаточно гибкая, чтобы принять и другие нововведения. Но королева оказалась нерушимой, как скала.

Линнар с надеждой взглянул на жену.

«Действительно, почему она так легко позволила мне спасти преступников? Может быть, она согласна с переменами».

Бардис откусила кусок от сочащегося жиром окорока, прожевала, сглотнула и только тогда небрежно ответила:

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть мой муж немного поиграется. Мы всегда можем убить преступников, когда они ему надоедят.

Линнар вспыхнул.

«Так вот, что она на самом деле думает!»

Он подавил желание выскочить из-за стола и вылететь из комнаты.

Нъёдис перевела взгляд с дочери на зятя, затем обратно.

– Ладно, Бардис, передаю это под твою ответственность. Посмотрим, что выйдет из такой странной затеи.

Мысленно Линнар облегченно вздохнул: по крайней мере, Нъёдис не погнала его подопечных на плаху.

После обеда Линнар сразу же поспешил на лесоповал. С этого дня он туда зачастил. Ему не нравилось находиться в замке, тяжелые каменные стены давили на него, так же, как и мрачные взгляды прислуги и дворян. Бардис, казалось, вообще про него забыла, и Линнару оставалось только сидеть в своей комнате. Но он не хотел бездельничать, подтверждая статус изнеженного хоралита. Линнар хотел действовать, рядом со своими подопечными он чувствовал себя нужным, делал важное дело. Линнар даже избегал общих обедов, прося, чтобы еду приносили в его комнату. Никого, казалось, это не беспокоило.

Правда, через несколько дней после того злосчастного разговора, Бардис поймала Линнара в коридоре, когда он собирался как обычно отправиться на лесоповал.

– Тебе все еще не надоели твои отбросы? – осведомилась жена, небрежно опираясь плечом о стену и перегораживая Линнару дорогу.

– Не надоели, – ровным тоном ответил он и, приняв невозмутимый вид, попытался обойти Бардис.

Но коридор был узким, а принцесса – дамой крупной. И пропускать Линнара она явно не собиралась.

– Так увлекся своим подвигом милосердия, что забыл про тренировки, – заметила Бардис.

Линнар опешил.

– Какие тренировки?

– С луком, конечно. Стреляешь ты неплохо, но любой меч иступится, если долго держать его в ножнах.

– Хорошо, я возобновлю тренировки, – покорно согласился Линнар, но идти стрелять прямо сейчас ему совершенно не хотелось.

– Тебе бы не помешало научиться драться врукопашную и с оружием, – с нажимом произнесла Бардис и как-то неловко добавила:

– Я не всегда смогу быть рядом, а битва оборачивается по всякому: враги могут забраться на «Бурерожденный», тогда от лука не будет ни какого толку, и тебя прихлопнут в два счета.

Мысленно Линнар застонал.

«О нет, только не драки!»

Его до сих пор мутило от воспоминаний об уроках фехтования и борьбы, когда Роад нещадно возил его по песку тренировочной площадки.

– Я уже говорил, искусство владения мечом не для меня.

– Ничего, я тебя научу, – уверенно заявила Бардис, словно только этого и ждала. – Идем.

Она развернулась и пошла по коридору, но Линнар остался на месте.

– Не думаю, что ты преуспеешь там, где ничего не смогли сделать лучшие придворные учителя, – едко произнес он.

Но Бардис тон Линнар не смутил, она обернулась к нему, улыбаясь от уха до уха.

– Ваши хоралитские учителя просто ничего не смыслят в воинской науке. Я тебя натаскаю.

– А я не хочу, чтобы меня натаскивали.

Линнар был достаточно чуток и уже давно понял, почему Бардис вдруг так рвется его учить. Наверняка, это такая грубоватая попытка сблизиться с ним, возможно даже извиниться за те резкие слова на обеде. Линнар все понимал, но упрямство взяло верх.

– Я буду тренироваться в стрельбе из лука. И все, – отрезал он.

Бардис раздраженно нахмурилась, но больше ничего не сказала и молча уступила Линнару дорогу.

Он, громко топая, прошел мимо, спиной ощущая ее тяжелый взгляд.

«Мне нельзя упрямиться, нельзя. Бардис резкая и жесткая, она не умеет ладить с людьми, но на самом деле она не злая, просто ей сложно выразить свои чувства. Поэтому я должен первым сделать шаг навстречу, попытаться смягчить ее нрав. Разве не понимание людских сердец я всегда считал своим главным умением? Пришло время его применить».

Но Линнар был слишком разгневан на супругу, чтобы внять голосу разума. Поэтому он, не оборачиваясь, прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.

Линнар все же решил отправиться на тренировочную площадку. И полдня утыкивал стрелами мишень. Бардис махала мечом в отдалении, гоняла по двору молодых дружинников и выплевывала ругательства. Линнар то и дело ощущал на себе ее взгляд, но с упорством, достойным лучшего применения, не оборачивался.

На следующий день Линнар с самого утра поспешил на лесоповал. Он был рассержен, и ему хотелось увидеть улыбку Хельды, чтобы успокоиться. Но сегодня на ее открытое лицо набежала тень, она мрачно изучала браслеты у себя на руках.

– Ваше Высочество, вы столько для нас сделали, но могу ли я просить об еще одном одолжении? – робко спросила она.

– Я с удовольствием помогу тебе всем, чем смогу, – с готовностью пообещал Линнар.

Хельда взглянула в сторону пятерки охранников, которые резались в кости поодаль и не обращали на рубивших дрова осужденных никакого внимания.

– Мои браслеты, – шепотом начала Хельда, – они подавляют мою магию.

«Как я и думал».

– Но их действие очень болезненное.

Она опустила взгляд.

– Я дартагка, я привыкла терпеть боль без жалоб, но больше не могу. Они жгут мне руки огнем, но я старалась улыбаться, старалась держаться… Ох, я так устала…

В голосе Хельды зазвучали слезы, у Линнара защемило сердце.

«Как жестоко сделать подавление магии таким болезненным! В этом все дартагцы! Жестокие дикари! И Бардис среди них самая жестокая!»

– Но чем я могу тебе помочь? – с искренним сочувствием спросил он. – У меня нет ключа от твоих браслетов и, боюсь, мне его не дадут, даже если я попрошу.

– О, ключ не нужен! – с жаром произнесла Хельда, в глазах серебром заблестела надежда. – Браслеты может снять достаточно сильный маг. Вы ведь хоралитский принц, у вас должен быть дар! Просто снимите с меня браслеты.

– Так просто? – изумился Линнар.

– Не так уж и просто. – Она невесело улыбнулась. – Все, владеющие магией, знают, какую боль мне приходится терпеть, но никто не снимет браслеты. Они считают, что я заслужила страданья только потому, что использовала силу Иса слишком часто.

«Да, связанные с силой Иса табу сковывают Хельду не хуже цепей. Никто не освободит ее, побоявшись гнева бога», – подумал Линнар и даже позволил себе немного погордиться тому, как он научился разбираться в дратгских нравах.

– Но я не хотела использовать магию, я лишь спасала свою жизнь и честь, – продолжала Хедьда, ее голос дрогнул. – Я не собиралась говорить, но тот стражник, которого я убила, он пытался… пытался…

Она с трудом выдавливала слова, на лице застыла мука.

– Пытался меня изнасиловать.

Хельда выглядела такой несчастной, Линнар представил, через что ей пришлось пройти, и решительно коснулся браслетов, направляя в них поток своей магической силы. На краю сознания раздался мелодичный хрустальный звон, он потянул магические оковы на себя, они чуть-чуть нагрелись в его ладонях, а затем соскользнули с тонких запястий Хельды. В тот миг, когда она освободилась, колдунья улыбнулась. Но не своей обычной, мягкой улыбкой. Ее губы искривила змеиная усмешка.

– Тупица, – прошипела она и щелкнула пальцами.

Линнар услышал душераздирающий крик.

Он резко обернулся: один из стражников без движения лежал на земле. Это был Вин. Раздался голос Хельды, нараспев произносивший заклинание.

У второго воина изо рта пошла пена, третий упал, с воем закрывая лицо. Двое других схватились за оружие, но к ним подбежали осужденные. Ядер ударил охранника кандалами в лицо, повалил на землю и принялся пинать. Эбинг и Финри занялись последним стражником.

Линнар медленно-медленно повернулся к Хельде. Происходящее казалось ненастоящим, как кошмарный сон, от которого вот-вот проснешься. Он не мог сопротивляться, бежать и звать на помощь, в голове билась только одна мысль: «Почему?»

Хельда смотрела на него с тем презрением, к которому он уже успел привыкнуть.

– Почему? – с трудом двигая онемевшими губами, спросил у нее Линнар.

Но тут на голову ему опустилось что-то тяжелое, и полное злобы лицо Хельды растворилось во тьме.

***

Кинжал погрузился в горло вепря, могучий зверь задергался, пытаясь вырваться. Бардис сильнее прижала его к земле, надавила на оружие. По ее рукам потекла обжигающе-горячая кровь. Вепрь вырывался, ревел, но принцесса держала крепко. Бардис чувствовала, как с каждым толчком жизнь покидает зверя. Биение его утихающего пульса проходило через нее, отдавалось во всем теле. Ни с чем несравнимое ощущение от убийства было прекрасно.

Вепрь вздрогнул последний раз и затих.

Бардис сильным рывком выдернула кинжал и поднялась на ноги.

К ней спешила Кадис.

– Отлично, сестренка! Какой здоровенный секач! Ух, представляю, сколько в нем жира. Прикажем поварам зажарить его целиком? М-м-м, вкуснотища будет.

Бардис беззлобно хохотнула.

– Тебе лишь бы пожрать. Смотри, станешь толстой бочкой, твой муж от тебя сбежит.

– Да пошла ты, – огрызнулась Кадис, подхватывая привычную дружескую перепалку.

Она опустилась на одно колено перед тушей зверя и восхищенно осмотрела его.

Бардис вырвала пучок травы, обтерла лезвие кинжала и руки. Приятное возбуждение от поединка с животным постепенно схлынуло, оставив только легкое послевкусие. Бардис любила охотиться, погоня будоражила кровь, опасность опьяняла.

«А Линнару наверняка не понравилось бы такое развлечение», – вдруг пришло ей на ум.

Бардис живо представила, как муж морщит нос и говорит, что убивать животных – дикость. В глазах его появляется боль, и он с жалостью гладит шерсть кабана своими тонкими пальцами.

«Такие развлечения не для него, наверняка он сейчас возится со своими ворами, – зло подумала Бардис. – Тоже мне, святой нашелся».

Она разрешила Линнару спасти преступников для того, чтобы преподать ему урок. Пусть убедится на практике: его мораль не годится для Дартага. Бардис ожидала, что осужденные сразу же поднимут мятеж, попытаются перебить стражу и сбежать. Воины, конечно же, с ними покончат, а Линнар увидит всю глубину своих заблуждений. Но прошло уже две недели, но никаких тревожных вестей не приходило. Линнар пропадал на лесоповале, Бардис все чаще казалось, что он там поселился. Ее кривую попытку наладить отношения он удивительно твердо отклонил.

«Морской демон с тобой», – решила Бардис и перестала пытаться сблизиться с мужем.

Она надеялась, что он получит свой урок, а урока все не было. Неужели преступники прониклись идеей трудом заслужить прощение? Бардис не могла в такое поверить…

Кадис помогла кузине закрепить кабана на крупе лошади. Дружинники, сопровождавшие Бардис на охоту, возбужденно обсуждали добычу. Сегодня был удачный день: они подстрелили двух молодых оленей, с десяток перепелок, а младший брат Кадис, Данс – спугнутого ими зайца.

Веселая ватага охотников направилась назад в Исфир, они ехали через раскинувшийся за городом старый лес, вековые сосны обступали их величественными колоннами, в воздухе разливался пронзительный аромат хвои. Бардис перешучивалась с кузиной и смеялась, забыв о недавних раздумьях.

Когда под вечер они вернулись в замок, Бардис направилась в свои покои, собираясь сменить пропахшую потом, испачканную кровью одежду. В коридоре возле двери она столкнулась с Гарнсом, по обеспокоенному лицу обычно невозмутимого брата, Бардис сразу поняла: случилось что-то серьезное.

– Что? – быстро спросила она.

– Преступники, с которыми возился Линнар, сбежали. Они перебили охрану, украли лошадей и скрылись, забрав его с собой, – ответила Гарнс.

У Бардис сжалось сердце. Да, она хотела преподать мужу урок, но она не ожидала, что он серьезно пострадает. Она не хотела его смерти, а теперь он оказался в лапах людей, которым уже нечего терять.

«Морские демоны! Ты дура!»

Бардис распахнула дверь в свои покои и втолкнула Гарнса внутрь. Не стоило обсуждать такое в коридоре, где полно посторонних ушей.

– Как они смогли убить охранников? – принялась расспрашивать Бардис, едва затворила дверь. – Безоружные, в кандалах.

– Я осмотрел трупы, трое погибли от магии, – сообщил Гарнс и поморщился.

– Сучка, – прошипела Бардис, вспоминая осужденную колдунью. – Она позорит силу Иса. Но на ней были оковы…

«Которые мог снять только другой сильный маг. Такая защита рассчитана на то, что кроме женщин королевской крови, никто не сможет ее освободить. Но теперь в Дартаге есть еще один сильный маг. Пусть и не боевой. Дерьмо, она облапошила простофилю Линнара и уговорила снять оковы. Или…»

От внезапного озарения Бардис похолодела и даже произнесла свою мысль вслух.

– Он с ними заодно? Что если все это какая-то хитрая хоралитская интрига?

Гарнс с минуту озадаченно смотрел на сестру, затем, похоже, пришел к тем же умозаключениям.

– Сомневаюсь. – Он покачал головой. – С самой первой встречи Линнар произвел на меня впечатление очень искреннего, даже наивного человека. Может быть, он отличный актер, но что-то не верится, чтобы кто-то смог так успешно притворяться столь долгое время. Скорее всего, та ведьма его просто обманула. Сыграла на его доброте и желании помочь.

– Да, наверное, ты прав, – неуверенно согласилась Бардис.

Она сама не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы Линнар оказался интриганом, зато его жизни ничего бы не угрожало или чтобы его обманули и убили, но зато он остался честным и непорочным.

«Я и сама хороша. Оставила Линнара без присмотра. Следовало догадаться, что его попытаются обдурить. Дерьмо. Самобичеванием можно заняться и потом, сейчас нужно действовать».

Гарнс потянулся к ручке двери.

– Ты куда собрался? – заволновалась Бардис.

– Доложить матери, конечно же. Она должна все узнать.

– Даже не думай!

Бардис перехватила руку брата и с силой сжала.

– Не время бояться ее гнева и волноваться о себе, – проворчал Гарнс. – Нужно организовать спасательный отряд.

– Я боюсь не ее гнева, – прорычала Бардис, – а его последствий. Ты же знаешь Нъёдис. В бешенстве она исполнит свою угрозу и лишит меня лабриса. Потом она, конечно, одумается, но свое решение не изменит, чтобы не потерять лицо. Она упряма, как тысяча баранов!

В брошенном на сестру красноречивом взгляде Гарнса читалось: «Похоже, упрямство фамильная черта всех женщин королевской крови».

– Если мы поднимем шум, Дартаг останется без королевы, – продолжала убеждать его Бардис.

– Тебя бы не помешало наказать за глупость, – с каменным лицом заметил Гарнс.

– Пока мы тут с тобой собачимся, Линнара вполне могут убить. – Бардис и не думала пугаться суровой физиономии брата.

Знаем, видели. Пускай новобранцев стращает.

– И на сбор отряда погони тоже потребуется много времени. Мы сами сможем спасти Линнара. Бандитов всего четверо, с колдуньей я справлюсь.

Гарнс нехотя кивнул.

– Хорошо.

Бардис прошла в комнату, брат последовал за ней.

Принцесса взяла с прикроватного столика медный таз для умывания и плеснула туда немного воды из стоявшего тут же кувшина. Гарнс задумчиво наблюдал за ее действиями.

Бардис водрузила таз на свой рабочий стол, предварительно скинув оттуда на пол свитки. Она достала из ножен на поясе кинжал, аккуратно надрезала палец и, погрузив его в воду, принялась вырисовывать круги. Бардис вызвала в сознании четкий образ Линнара: его обычную немного робкую улыбку, печальные карие глаза. Она старалась сосредоточиться на нем и призывала силу Иса. Тонкая струйка крови завивалась в воде спиралями, складывалась в узоры, наконец, образовала тонкий ободок, словно раму у зеркала. Внутри обода появилось изображение.

По дороге скакали три лошади, лоснящиеся от пота бока животных тяжело вздымались, они явно вот-вот упадут от изнеможения. Через луку седла одного из всадников был перекинут какой-то серый тюк. Бардис присмотрелась, различила блеск золотой вышивки на грязном камзоле. Человек. Руки пленника стягивала веревка, голова билась о бок лошади.

«Все-таки Линнар не предатель».

Волна облегчения накатила на Бардис, но тут же сменилась гневом на похитителей мужа. Она подавила ярость и принялась внимательно осматривать окружавший всадников пейзаж.

– Они едут по северному тракту на Голинг. Похоже, собираются спрятаться в горах, – сообщила Бардис и провела рукой над водой, снимая заклинание.

Картина тут же исчезла.

– Я видела слева от них знакомый лес, мы неделю назад охотились там с Кадис.

– Тогда не будем терять времени, – произнес Гарнс.

Бардис благодарно улыбнулась брату.

Они незаметно выбрались из замка, взяли в конюшне лошадей и во весь опор понеслись по северному тракту.