Текст книги "Протяни руку (СИ)"
Автор книги: Марго Белицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Затем он добавил уже на хоралитском.
– Раньше я не интересовался Дартагом, и перед свадьбой мне пришлось в спешном порядке учить язык, поэтому я говорю еще плохо.
Бардис равнодушно пожала плечами.
– Твои проблемы. Будешь учить все по ходу. Продолжай заниматься.
Она развернулась, давая понять, что разговор окончен, и зашагала прочь, чувствуя спиной взгляд Линнара.
Бардис не собиралась его щадить.
Глава 4
Линнар беспомощно смотрел, как уходит Бардис: быстро, легко, уверенно. У нее была походка человека, который знает, что мир принадлежит ему, и ничего не боится.
Она скрылась за хозяйственными постройками, а Линнар так и остался стоять с луком в руках, пытаясь осмыслить и понять то, что произошло за время общения с будущей женой. Он вдруг ни с того ни с сего вспомнил свою первую любовь. Тоненькая, изящная леди Алия. У Линнара ее образ всегда был связан с белым платьем и светом. Он робко ухаживал за ней, она не возражала, серебристо смеялась, мило кокетничала. А потом он случайно увидел, как в темном углу в одном из коридоров замка она целуется с Роадом. Она крепко обнимала его за шею, а он задрал белое платье и ласкал ее обнаженные бедра…
Знатные дамы Хоралии всегда пытались использовать младшего принца как возможность подобраться к наследнику престола, этакая ступенька на пути вверх. Все женщины казались Линнару одинаковыми. Стройные, хрупкие фигуры. Струящиеся одеяния. Чувственно изогнуты алые губы. Дурманящий, сладкий аромат благовоний, сводящий жертву с ума. Прекрасные бабочки, порхающие из одной постели в другую, чьи крылышки пропитаны ядом порока.
Бардис совсем не походила на них. Коршун со стальными когтями. Грубая, по-дикарски простая и прямолинейная. Линнара она пугала до дрожи в коленках. Под ее тяжелым, полным презрения взглядом хотелось свернуться в комок и забиться в дальний угол, лишь бы она больше не смотрела на него так. Короткие рукава рубахи и кольчуги не скрывали ее сильные руки, каждый раз, когда Линнар делал что-то не так, она непроизвольно сжимала кулаки, и он видел, как напрягаются под загорелой кожей тугие мышцы. Она могла бы одним движением свернуть ему шею.
«Но я все еще жив. Уже успех», – иронично поздравил себя Линнар.
Хотя он и чувствовал себя рядом с Бардис, как заяц перед волком, она ему в чем-то даже понравилась. Ее не окружал запах разврата, что как шлейф сопровождал хоралиток. Линнар понял, что в Дартаге он не встретит ни интриг, ни оргий, за которые так ненавидел двор.
«Все может быть не так уж и плохо», – попытался убедить он себя.
Но вскоре его ждало новое испытание: брачная церемония.
Свадьба проходила в большом зале, украшенном пестрыми флагами и заполненном толпой дартагских вельмож, так воинственно бряцающих оружием, будто они собрались не на праздник, а на бой. Жрица Иса произнесла небольшой монолог, из которого Линнар едва ли понял половину, затем он и Бардис повторили за служительницей культа слова клятвы. В заключении жрица сбрызнула их морской водой – брачный обряд оказался на диво простым.
Затем в зале к немалому удивлению Линнара появился священник церкви Единого Бога. Похоже, Нъёдис решила, что стоит уважать религиозные чувства зятя.
«Или это такой хитрый способ не дать мне сбежать? Брак, заключенный по законам Единого Бога я уже не смогу расторгнуть», – мрачно подумал Линнар, но его радовало, что хотя бы не требуют менять веру и молиться Ису.
Нельзя было не признать, что в плане веротерпимости язычники-дартгацы превосходят хоралитов, ведь если бы наследный принц взял в жены иноверку, ее бы заставили перейти в единобожие не мытьем, так катаньем.
Пока священник совершал гораздо более сложный хоралитский брачный обряд, у Бардис было такое лицо, будто она лимон раскусила.
Когда церемония закончилась, Нъёдис зычно провозгласила Бардис и Линнара супругами, толпа ответила ей дружным ревом, в воздух взметнулись клинки.
– Да здравствует наследница! – орали десятки глоток и едва заметно, всего на полтона тише и неувереннее. – Да здравствует принц!
Линнар вздрогнул и почувствовал, как на плечи лег невидимый груз. Пути назад уже не было.
Он украдкой взглянул на точеный профиль Бардис, но ее лицо превратилось в застывшую маску.
Жених и невеста заняли место во главе праздничного стола, к ним потянулись главы кланов и их родственники, желающие преподнести свадебные дары. Для Линнара все еще было непривычным, что дартагскими кланами управляют женщины и именно их, а не сопровождающих их грузных бородатых мужчин, следовало в первую очередь благодарить.
Вереница знати казалась бесконечной, перед Линнаром мелькало множество лиц: седовласые матроны, зрелые женщины, совсем еще молодые девушки, младше его самого, ну уже командующие ордой кровожадных мужиков. Хмурые воины, молодые безусые парни, даже дети. Он старался запомнить имена, но через час в голове образовалась каша.
Однако своих ближайших родственников со стороны жены Линнар не мог не запомнить. Кузина Бардис – Кадис, здоровенная бабища, которой он бы едва достал до груди, даже если бы встал на цыпочки, стиснула Линнара в объятиях больше похожих на тиски.
– Ух, какой ты славный, зятек! – проревела она.
Начавшего задыхаться Линнара спасла супруга.
– Сестра, отпусти моего мужа, иначе я стану первой в Дартаге женщиной, овдовевшей в день свадьбы, – потребовала Бардис.
Кадис вернула Линнара на кресло, и тот еще с минуту жадно глотал воздух под веселый смех жены.
После вручения подарков начался пир. Он совсем не напоминал чинные застолья при хоралитском дворе, где тщательно соблюдался этикет, а развлечения были изысканными и тонко продуманными. Мало походил он и на оргии Роада и его свиты, на которые брат иногда силком затаскивал Линнара.
Дартагский пир больше всего напоминал праздник в какой-нибудь сельской таверне. Дартагцы пили, ели, горланили песни, совершенно не думая об этикете. Небольшой оркестр, состоящий из флейтиста, барабанщика и лютниста играл простую веселую мелодию.
Брага лилась рекой. То и дело кто-нибудь поднимался из-за стола, вскидывал кубок или рог и произносил тост за новобрачных. Им желали здоровья, удачи в походах, богатства и кучу детей. Чем дальше, тем больше в пожеланиях появлялось скабрезных шуточек и намеков.
«Только не красней, только не красней, – как молитву повторял Линнар. – Для них такое нормально, это тебе не тонкие намеки и завуалированные предложения, как при дворе».
– Почему ты не пьешь? – спросила Бардис, после очередного тоста.
Линнар не мог скрыть досаду: он надеялся, что жена не заметит. Он только подносил кубок к губам, делая вид, что пьет.
– Боюсь, что брага для меня слишком крепкая, – объяснил Линнар и добавил с кривой усмешкой. – Не хочу провести весь завтрашний день в уборной.
– Пей давай. Или ты совсем не мужик?
Бардис накрыла его затылок ладонью и пригнула голову Линнара с такой силой, что он окунулся носом в кубок.
Под пристальным взглядом уже слегка захмелевшей жены, Линнару все же пришлось попробовать напиток. Золотистая жидкость обожгла горло, лавой протекла вниз и вспыхнула в животе костром. Линнар закашлялся и поспешно запихнул в рот кусок хлеба.
– А, дерьмо, – протянула Бардис. – Смотри и учись.
Она одним махом опрокинула в себя кубок, звучно икнула и ухмыльнулась мужу почти добродушно.
– Видал?!
– Просто великолепно, – процедил Линнар, голова у него уже едва заметно кружилась.
– Я прикажу принести тебе вина, – вмешалась сидевшая рядом Нъёдис и бросила на дочь предупреждающий взгляд. – Наш напиток действительно слишком крепкий для тебя.
Линнар до того не представлял, что можно презрительно икать, но Бардис проделала именно это и отвернулась к тарелке.
Гости все больше хмелели, пиршество теряло даже те намеки на строгость, что были вначале. Одна пара супругов затеяла дикую пляску на столе под одобрительные хлопки соседей, к ним присоединилось еще несколько человек. А вскоре, к ужасу Линнара, завязалась первая драка. Он ожидал, что смутьянов тут же растащат и накажут, но присутствующие принялись подбадривать их и делать ставки. Гости собрались вокруг дерущихся в кружок, образовав что-то вроде ринга, зал наполнил гомон и свист.
– Левой его, левой!
– Давай, давай!
– У-у-у, поднимайся, чего разлегся!
Бардис присоединилась к толпе. За столом остался только Линнар, Нъёдис и несколько сладко посапывающих гостей, не таких устойчивых к браге, как остальные.
Линнар повернулся к теще и вымучено улыбнулся.
– У нас в деревнях говорят: если на свадьбе не было драки, она не удалась.
– У нас тоже считается, что драка на свадьбе приносит молодым удачу, – произнесла Нъёдис, скользнув равнодушным взглядом по толпе: судя по доносившимся оттуда крикам, в побоище наступил переломный момент.
– Все-таки кое-что общее у наших народов есть.
Завязалась светская беседа, Линнар и Нъёдис обсудили хоралитские и дартагские брачные обычаи. На фоне продолжалась потасовка, теперь уже все дрались со всеми. Линнар иногда бросал обеспокоенные взгляды на толпу, но в образовавшейся свалке тел сложно было что-то разглядеть. Один раз ему показалось, что он заметил Гарнса, тот со вкусом мутузил рыжебородого мужчину, вроде бы супруга главы клана Снежных лис. В другой раз промелькнула золотая коса Бардис.
– Как тебе Дартаг? – спросила Нъёдис, ее тон звучал буднично и равнодушно, но Линнар почувствовал, что в вопросе скрыто гораздо больше, чем королева хочет показать. – Уже немного освоился?
– Ко многому я все еще не могу привыкнуть, все же наши культуры слишком сильно различаются. Но это лишь вопрос времени. Уверен, что как только узнаю мою новую родину получше, то смогу полюбить ее все сердцем.
Линнар говорил искренне, он действительно хотел понять и принять Дартаг, поладить с женой и занять в новой стране достойное место. Он не собирался оставаться здесь вечным чужаком. Или того хуже – противопоставлять себя местным, провоцируя конфликт.
«Раз уж мне суждено жить здесь, стоит стать частью этой земли».
– Бардис была очень любезна, – продолжил Линнар с улыбкой. – Дала мне урок стрельбы из лука, разъяснила много непонятных моментов в ваших обычаях.
Нъёдис вскинула бровь.
– Вот как…
Похоже, она ожидала от него совсем других слов.
«Думала, я буду жаловаться и ныть? Нет, не дождетесь!»
Линнар твердо пообещал себе, что обратится за помощью к Нъёдис только, если станет совсем невмоготу.
– Рада, что тебе у нас нравится, – произнесла она.
Тут зал потряс победный рев. Линнар невольно оглянулся на дерущихся, и челюсть у него поползла вниз.
Бардис подняла над головой здорового воина в кольчуге и, с громким «Хэй-хо!», швырнула на ближайший стол. Мужчина с треском проломил дерево, зазвенела бьющаяся посуда. Бардис заметила взгляд Линнара, лихо подмигнула ему и нырнула в гущу драки.
Он еще с минуту сидел с разинутым ртом и распахнутыми глазами.
«О, Единый Бог…»
– Вся в бабку, – резюмировала Нъёдис. – Та тоже любила показать удаль.
Из мешанины ног и рук вылетел стул, просвистел над головами принца и королевы. Линнар охнул, пригнулся. Нъёдис даже не вздрогнула, отпила из кубка браги и вгрызлась в баранью ногу.
Идея спрятаться под столом стала казаться Линнару все более привлекательной. Он уже начала потихоньку сползать вниз, когда в воздухе сверкнула секира. Она летела прямо в голову Нъёдис. Предупреждающий крик застыл у Линнара на губах. Королева каким-то немыслимым движением перехватила рукоятку оружия, размахнулась и метнула секиру назад. С пронзительным визгом сталь пронеслась через зал, вспарывая воздух над головами дерущихся, и врезалась в дверь. Но не остановилась. Пробив в створке дыру, секира грохнула об каменную стену в коридоре.
В зале вдруг стало неимоверно тихо. Все застыли кто где: с занесенными кулаками и оружием.
Нъёдис величественно поднялась со своего кресла и обвела гостей ледяным взглядом.
– Праздник окончен, – зычно объявила она.
Линнар опасливо выбрался из-под стола.
«На следующий дартагский пир надену шлем и возьму щит», – пообещал он себе.
Глава 5
Загорелые матросы бегали по трапу вверх-вниз, таская тюки с поклажей. Через несколько минут «Бурерожденный» отправится в плаванье.
Хищный, длинный драккар стоял у пирса. Дракон на носу скалил зубы в предвкушении добычи. На развешанных на борту щитах разместилась его свита – нарисованные кроваво-алой краской чудовища.
Дартагцы отправлялись на охоту.
Линнар, облокотившись о борт, наблюдал за последними приготовлениями. Среди суетящихся на берегу людей мелькнула фигура Нитта. Он остановился, обернулся и в который раз помахал господину. Линнар помахал в ответ и кивнул, как бы говоря «Давай, иди, со мной все будет в порядке». Верный слуга очень переживал, что ему не позволили сопровождать принца в пути, и пришел сегодня в порт, чтобы хотя бы проводить Линнара. Нитт долго суетился вокруг господина, осыпая его советами и причитаниями. Наконец, Линнару, ощущающему себя неловко под насмешливыми взглядами матросов, удалось уговорить слугу вернуться в замок. Теперь, когда Линнар смотрел на уходящего Нитта, чувство острого одиночества пронзило сердце. А затем пришел холодок страха. Линнар вспомнил, что ему придется делать в походе. Сражаться. Убивать людей. Последние дни он старательно гнал от себя мысли о битве или пытался придумать успокоительные сказки.
«Может быть, мы не встретим другие корабли. Может быть, Бардис забудет про меня и во время боя я смогу где-нибудь отсидеться. Может быть…»
Но он понимал, что все «может быть» лишь иллюзия. Когда дело дойдет до сражения, ему придется выбрать между своими принципами и необходимостью заслужить уважение дартагцев.
– Уже скучаешь по берегу? – раздался над ухом полный сарказма голос Бардис.
Линнар обернулся к ней, удивляясь, что не услышал ее шагов.
– Нет, просто раздумываю кое над чем.
Бардис вопросительно приподняла бровь.
– Ты ведь единственная наследница Нъёдис, так? – начал Линнар. – Значит, если с тобой что-то случиться…
– Мои кузины и тетушки перегрызут друг другу глотки за лабрис, – произнесла Бардис с оттенком гордости, а вовсе не грусти, как можно было ожидать.
Линнар вспомнил кузину Кадис и живо представил насколько ужасной будет дартагская гражданская война.
– Тогда почему ты учувствуешь в пиратских набегах? – задал он тот вопрос, который мучил его уже несколько дней. – Если ты погибнешь, после смерти Нъёдис страну охватит хаос. Тебе нельзя рисковать с собой. Любая шальная стрела, удар меча – и Дартаг потонет в крови.
– Хочешь сказать, что я должна сидеть дома у камина в окружении охраны? – едко осведомилась Бардис. – О, Ис, как это по-хоралитски!
Ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, глаза метали молнии.
– Прости, я никоим образом не хотел задеть твою честь, – поспешил исправиться Линнар. – Просто мне непонятно. Мой брат тоже воин, но он не участвует в пограничных рейдах в Оттарию, для этого есть простые солдаты. Роад бьется только в больших сражениях, и его честь от этого нисколько не страдает.
По лицу Бардис ясно было видно, что она думает о воинской чести хоралитов вообще и наследного принца Роада в частности. Линнар мысленно прикинул, что в бою она вполне могла бы справиться с его блистательным братом, и ощутил мстительное удовлетворение.
«Как бы тебе понравилось, если бы тебя победила женщина, которых ты и за людей то не считаешь, брат?», – подумал он, но почувствовал укол стыда и сосредоточился на том, что говорит Бардис.
– Королева – первый воин Дартага. Она должна сражаться, – наставительно произнесла она и добавила, с ухмылкой. – Именно сражаться, а не руководить боем с укрепленного холма. Дартагцы никогда не будут подчиняться королеве, которая отсиживается в замке. А принцесса, пока не заняла трон, должна показать свою доблесть в битвах. Неужели непонятно? Если бы ты не был моим мужем и глупым хоралитом, я бы давно вызвала тебя на поединок за оскорбление. Надо же, предположить, что я могу трусливо спасать свою задницу, оправдываясь тем, что у матери больше нет дочерей.
– Но гражданская война… – попытался возразить Линнар.
– Если я погибну – значит, такова воля Иса, – отрубила Бардис.
Линнар проглотил вертевшиеся на языке слова, ему объяснения жены показались недостаточными, но спорить с ней не стоило. Линнар не мог понять, как можно ради чести воина рисковать судьбой страны. Или речь опять шла о репутации?
«Дартагцы не будут повиноваться королеве, которая не сражается… Но они должны понимать, что Бардис нельзя иди в битву. Ради них самих. Какая чушь. Неужели честь воина настолько важна?»
– Если ты закончил с тупыми вопросами, то пошли, покажу тебе нашу каюту, – бросила Бардис.
«Нашу?»
Линнара передернуло.
«Если мы будем жить в одной каюте, то…»
После свадебного пира у них не было положенной брачной ночи. Бардис, пошатываясь, ушла в свои покои, даже не взглянув на Линнара, и тот был только рад. Мысль то том, чтобы разделить с Бардис ложе, вселяла в него ужас. Учитывая его маленький и печальный опыт общения с женщинами, не сложно было предсказать, как все сложится с Бардис: Линнар будет неумело пытаться что-нибудь сделать, а она – высмеивать каждый его промах. Или просто прижмет его к кровати и сделает все сама. Мерзость и стыд.
Снедаемый предчувствием грядущего позора, Линнар вошел следом за женой в небольшую каюту, хотя назвать такое каютой могли только дартагцы. На деле место отдыха принцессы представляло собой кое-как сколоченную сарайку на корме. В узкой комнатушке с одним окном была очень простая обстановка, будто бы здесь жили не венценосные особы. Посреди каюты стоял грубой стол, заваленный картами, рядом с ним – три табуретки. Чуть дальше висели два гамака. Никаких ковров и украшений.
– Выбирай любой. – Бардис кивнула на гамаки.
У Линнара отлегло от сердца, когда он увидел, что нет общей кровати. Он положил свой мешок с вещами, заботливо собранный Ниттом, на табурет и прошелся по каюте, осматриваясь. Бардис закрыла дверь и села за стол, наблюдая за ним.
Линнар набрал в грудь побольше воздуха: нужно было обсудить тревожащий его вопрос прямо сейчас. Бегать от щекотливой темы – не лучший выход.
– Бардис, я хочу поговорить о супружеском долге. – Он смог произнести это совершенно безразличным тоном. – Нет ли в Дартаге каких-либо особых обычаев, связанных с первой брачной ночью? Мы теперь будем жить в одной каюте…
– Мы живем в одной каюте, потому что на всем драккаре только одна каюта, а оставлять тебя ночевать на палубе с матросами – уже перебор, – перебила Бардис. – У нас политический брак, зачем нам вместе спать?
У Линнара от облегчения подкосились ноги, и он поспешил сесть на табурет, чтобы не выдать свою слабость. Но радость была недолгой, на ум пришла новая проблема.
– А как же дети? – спросил он. – При теперешней опасной ситуации с престолонаследием тебе как никогда нужны дочери.
Бардис пожала плечами.
– Они у меня будут. Для этого ты мне не нужен.
Только сейчас Линнар понял, почему она так спокойна. Опять непривычные дартагские обычаи. Престол наследовали дочери королевы и не важно, кто был их отцом, у детей от законного супруга не было никаких особых прав.
«То есть мне придется терпеть толпу любовников Бардис. Но с другой стороны это по-своему честно. У отца было много наложниц, при дворе все делали вид, будто они честные женщины, но в то же время раболепствовали перед очередной фавориткой. А матушка молча сносила все. Кто знает, где теперь мои незаконнорожденные братья и сестры? В какой-нибудь далекой провинции или их убили, чтобы они не стали орудием очередного дворцового переворота?»
Мысленно Линнар хмыкнул.
«По крайней мере, дартагская королева знает, что все дети действительно ее. А король пойди догадайся, где его дети, а где – плод неверности любовницы… Ох, что за мысли. Похоже, я одобряю их дикие порядки! Но наши-то ничем не лучше».
Бардис как-то странно взглянула на Линнара, видимо, обеспокоенная тем, что он надолго замолчал.
– Ты ведь ни на что не надеялся?
«Ого, она что думает, я имел на нее виды? Да ни за что!»
– Нет, конечно, – сухо произнес Линнар. – Я счастлив, что мы прояснили этот вопрос.
И подумав, мягче добавил:
– Я буду любить твоих детей как своих собственных.
– Этого от тебя не требуется.
Бардис встала.
– Если ты устроился, то пошли. Мы отчаливаем, и тебе пора приниматься за работу.
– Работу? – удивился Линнар.
Жена злорадно осклабилась.
– Ты же не думал, что все время в море будешь дрыхнуть в каюте и нежиться на солнышке на палубе? На моем корабле нет принцев и дворян. Здесь все матросы. Вставай, отрок Линнар!
Последнюю фразу она гаркнула так, что Линнар помимо воли вскочил и вытянулся по струнке.
«Отрок? Вроде бы так называют юношей, которые учатся на корабле, чтобы стать матросами. Мне придется работать вместе со всеми?»
Дартаг в очередной раз выбил у Линнара почву из-под ног. Он обреченно поплелся за Бардис.
– Хигги, Хигги, тащи сюда свой зад! – закричала она, выйдя на палубу.
К ней тут же подлетел рыжий веснушчатый паренек.
– Да, капитан?
– Получай напарника. – Бардис кивнула через плечо на Линнара. – Покажи ему тут все и объясни.
Затем она повернулась к принцу.
– Теперь ты в подчинении у старпома Гарнса. Запомни главное правило на моем драккаре: приказы не обсуждаются, а исполняются быстро и четко.
Линнар понял, что это очередное испытание. Попытка сломать изнеженного хоралитского принца, как думает Бардис. Что ж, она будет разочарована.
– Да, капитан, – четко произнес он.
Жена ушла, оставив его на попечение Хигги. Рыжий отрок уставился на Линнара с нескрываемым любопытством, открыл рот, собираясь что-то спросить, но затем передумал. Линнар доброжелательно улыбнулся, надеясь, что если не удалось подружиться со взрослыми дартагцами, то с подростком будет проще.
– Я совсем ничего не понимаю в морском деле, подскажешь мне, если что, Хигги?
– Ага. – Тот вытер нос рукавом шерстяной рубахи. – Дело-то не хитрое. Главное – уметь быстро бегать и драить полы.
– Хигги, ленивое отродье лягушки, вот ты где! – прогремело у них над головами.
Над ними возвышался Гарнс.
– Марш к парусу!
Он покосился на Линнара, в глазах вроде бы прежнее спокойствие, но вот голос прозвучал совсем не спокойно.
– И ты тоже, двигай!
Не успел Линнар ответить, как Хигги схватил его за руку и потащил к единственной мачте драккара, у который суетились матросы, натягивая парус.
– Не стой столбом, – зашипел он. – Старпома лучше не злить, вздует сразу. Один раз он мне так заехал сапогом по заду, что я два дня сидеть не мог.
Линнар понял, что показавшийся ему дружелюбным и вежливым хортуг Гарнс, в море превращается в жуткого старпома Гарнса. И не ошибся.
Весь день он гонял их с Хигги, сопровождая приказы потоком отборной брани. Линнар порадовался, что еще не настолько хорошо знает дартагский, чтобы понять некоторые особо цветистые фразы.
Линнар даже не успел заметить, как они отчалили, он был слишком занят, бегая с разными поручениями. Затем на пару с Хигги до блеска начищал доски палубы. Драккар раньше казался совсем небольшим, но когда пришлось мыть его, то корабль увеличился в размерах в десятки раз.
К вечеру у Линнара болела спина, рубашка пропиталась потом. Но больше всего досталось рукам: жесткие канаты оставили на ладонях алые следы, они зудели и кровоточили.
Когда драккар погрузился в сон, Линнар, едва ковыляя, вошел в их с Бардис каюту. Тело, казалось вот-вот развалиться на части, настолько он устал.
Бардис лежала в гамаке и безмятежно похрапывала.
Линнар упал на табурет, с минуту смотрел на нее, затем перевел взгляд на свои ладони. Он чувствовал себя так, будто попал в какой-то странный сон, настолько происходящее было нереальным и неправильным.
«О нет, это реальность. Теперь это твоя реальность до конца дней», – мрачно сообщил себе Линнар и принялся лечить руки.
Целителю гораздо проще лечить других, чем себя, но при доле практики можно наловчиться направлять магию и на свои раны. Линнар потянулся к силе, и руки замерцали знакомым золотистым светом. Боль в ладонях сразу же исчезла. Свет медленно потек вверх, добрался до локтей и переместился на плечи. Линнар прикрыл глаза и расслабился, отдаваясь на волю теплой реке, которая несла его прочь.
– Так это и есть твое целительство? – Голос Бардис вернул его в тесную каюту.
Линнар неохотно открыл глаза, золотое свечение уже погасло, он чувствовал себя лучше, но на смену боли в мышцах пришла усталость от использования магии. Так всегда – за все надо платить.
Бардис сидела в гамаке, с интересом разглядывая его.
– Да, – коротко ответил Линнар, не желая вдаваться в подробности.
Бардис соскочила с гамака, подошла к нему плавной походкой хищника.
– А это что такое?
Она подхватила веревку, на которой висел амулет, и подняла подарок Нотефеля. Камень едва заметно светился.
– Защитный амулет. – Линнар поспешил забрать у нее свою драгоценность.
Бардис иронично улыбнулась.
– И от чего же он защищает?
Линнар успел сообразить, что было бы неверно заявить: «от твоей магии».
– Просто защищает, – неопределенно произнес он. – От опасности. Мне его подарил мой учитель.
Бардис подозрительно посмотрела на амулет, нахмурилась, но затем морщинка на ее лбу разгладилась.
– Похоже, просто безделушка, – пробормотала она.
Линнар недоуменно взглянул на нее. Он чувствовал в амулете силу, но совсем чуть-чуть, так что удивлялся, что могло встревожить Бардис. Видимо, она просто не доверяет хоралитской магии.
– Ложись спать, – посоветовала Бардис. – Ночью лучше как следует отдохнуть.
– Чтобы набраться сил для дня, – едва слышно закончил за нее Линнар.
Бардис снова улеглась в гамак и отвернулась к стене.
Линнар коротко помолился Единому Богу и тоже залез в свою постель. Получилось не с первой попытки. Он едва не перевернулся вместе с гамаком и только чудом не плюхнулся на пол. Но, в конце концов, Линнар устроился. Он ожидал, что не сможет уснуть на непривычном месте, но оказался не прав: он так устал, что сразу же провалился в липкую черноту.
***
Дом Иса никогда не уставал поражать Бардис. У моря было столько оттенков: лазурно-голубой, зеленовато-сапфировый, темно-синий.
Облокотившись о борт, Бардис смотрела, как меняется цвет воды от днища драккара до далекой дали, где море сливалось с небом, и не понятно было, где начинается одно и кончается другое. Казалось, корабль был заключен в сине-голубое яйцо.
– Чистый горизонт, – разочарованно заметил стоящий рядом Гарнс. – Мы уже неделю во Внутреннем море, а не видели ни одного корабля.
– Галад-Задор стягивает все способные держаться на плаву посудины, чтобы использовать для флота, – сказала Бардис. – Готовятся к войне. Они нападут следующим летом.
– Уверена? – Гарнс задумчиво подергал косичку. – После захвата Лидса им нужен отдых.
– Ты же знаешь, Лидс сдался почти без боя. Мягкотелые южане. Кажется чем дальше на юг, тем слабее они становятся. Жара их, что ли, разжижает?
Гарнс хихикнул, Бардис фыркнула, но тут же посерьезнела.
– У императора простаивает огромная армия, он должен двинуть ее в бой, иначе войскам придет в голову, что можно пограбить и дома, – сказала она. – К тому же, он жаждет новых завоеваний. Летом, брат, летом он попрет на Хоралию и Оттарию. Им придется не сладко.
– Нам тоже, – обронил Гарнс. – По договору мы обязаны помочь Хоралии и займемся Золотой Армадой.
Бардис поморщилась и невольно взглянула туда, где Линнар вместе с Хигги мыл котелки для кока. За неделю плавания принц загорел, окреп и уже не выглядел таким хилым и болезненным. Ожидания Бардис не оправдались, он не запросился домой в первый же день, а спокойно выполнял тяжелую работу отрока.
«Гейн говорила, что дохляка мучает жуткая морская болезнь. Ну и где она?»
Бардис не слышала от него ни слова жалобы и понемногу проникалась уважением к мужу. Но она была слишком упряма, чтобы признать это.
– А Линнар молодец, – произнес Гарнс, проследив за ее взглядом. – Старается и работает даже лучше этого идиота Хигги. Славный парень. Тебе не стоит относиться к нему с таким пренебрежением.
– Ты что же на его стороне? – Бардис мгновенно рассвирепела.
– Я всегда на твоей стороне, даже если ты не понимаешь, где верная сторона, – с нажимом сказал Гарнс. – В вопросе Хоралии я согласен с матерью. Нам нужны перемены в отношениях с соседями, вражда не может длиться вечно.
Бардис вздохнула.
– Ты думаешь, я не понимаю? Нет, я вижу, что мать права. Но все же… Я не доверяю хоралитам. Помнишь поговорку: не покупай овощи у хоралита? Получишь гниль. Они все с гнильцой, не имеют понятия о чести. Вспомни, какие интриги плетутся у них при дворе, а это только то, что мы знаем, малая часть. О самых жутких заговорах мы никогда не узнаем. Сколько их королей умерли от яда? Скольких свергли? Отравить короля! Немыслимо! Раз они так относятся к своим владыкам, то с чего они должны церемониться с нами, бывшими врагами?
– Ты подозреваешь, что союз всего лишь ловкий ход, маскирующий какой-то обман?
– Да. Я пытаюсь прикинуть, что за интригу ведет Вирлей, но ничего не выходит.
Теперь уже Бардис смотрела в морскую даль без восторга. Со времени заключения союза с Хоралией ее мучили раздумья, но она никак не могла найти подвох в поведении Вирлея. Неопределенность мучила ее.
– Мать наверняка рассуждала так же, – сказал Гарнс. – Она все взвесила, прежде чем принять решение. Ты не хуже меня знаешь, что у нее просто не было выбора.
– Да, знаю, – глухо произнесла Бардис.
Гарнс взглянул на Линнара, который замахивался мокрой тряпкой на прыгавшего вокруг него Хигги. Оба смеялись, и принц казался не старше будущего матроса.
– Линнар не похож на интригана, он мне показался искренним.
Бардис хмыкнула.
– Мне тоже, хотя в людях я разбираюсь хуже, чем в способах лишения их жизни.
– Может быть, стоит отбросить подозрения? – предложил Гарнс. – Хоралиты сейчас не в том положении, чтобы строить козни. С Галад-Задором под боком особо не поинтригуешь. Вполне возможно, Вирлей не прячет за спиной нож.
– Надеюсь, твоими устами Ис говорит истину.
Линнар попал тряпкой прямо в физиономию Хигги и, оставив того ругаться, пошел к Гарнсу и Бардис.
– Посуда вымыта, – обратился он к старпому. – Будут еще какие-нибудь распоряжения?
– Нет, пока можешь отдыхать, – милостиво разрешил Гарнс.
Он кивнул Бардис и ретировался пожалуй даже слишком поспешно.
«Хочет оставить нас наедине, гребаный сводник», – мысленно прошипела Бардис.
Но Линнар не горел желанием с ней беседовать и тоже собрался уйти.
– Эй, – окликнула его Бардис.
«Нужно общаться с мужем, забери его морской демон».
– Похоже, ты освоился на борту, – постаралась произнести она как можно дружелюбнее.
– Да, мне нравится море. – Линнар взглянул вдаль, его губы тронула нежная улыбка, словно лучик солнца показался из-за туч. – Оно прекрасно, особенно в такую солнечную погоду. Теперь я понимаю, почему вы его так любите.
