Текст книги "Протяни руку (СИ)"

Автор книги: Марго Белицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Галад-задорцев оставили на их корабле, и драккар, подгоняемый взмахами весел, устремился прочь от опустошенной жертвы. Бардис сильно сомневалась, что три человека смогут справиться с управлением судном, но Линнар просил сохранить им жизнь, и она сохранила. Остальное уже их забота, если они погибнут где-то в море, это не ее дело.

Бардис в очередной раз убедилась, что плохо разбирается в людях. Линнара, которого она считала слабым и безвольным, оказалось нелегко сломить. Последний человек, навлекший на себя гнев Бардис, совершенно неприлично обмочился от ужаса и умолял о пощаде. Но Линнар не выказал страха. Бардис это так удивило, что она даже забыла на него злиться. И хорошо. Сложно было бы объяснить Нъёдис, почему у хоралитского принца свернута шея. Даже если бы мать поверила в несчастный случай, Вирлей точно нет, и началась бы война.

«Нужно держать гнев в узде, – мрачно подумала Бардис. – Но теперь это будет не так сложно».

Линнар ее заинтересовал, и она не собиралась его убивать, по крайней мере, пока не разберется в его подноготной.

«Посмотрим, какой у тебя запас прочности, хоралит».

Она смотрела, как Линнар нетвердым шагом идет к каюте, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный.

Бардис сжала и разжала руку. Пальцы помнили ощущения от его кожи. Мягкая и теплая. Такая же была у новорожденного сына кузины Кадис, которого Бардис любила носить на руках.

Подул легкий ветерок, и Бардис мгновенно забыла о муже. Она втянула носом воздух, ноздри затрепетали, как у зверя на охоте. Этот запах она не могла ни с чем спутать. Особенный запах, не поддающийся описанию. Его могли распознать только опытные моряки или дартагские женщины.

– Шторм надвигается! – заорала Бардис во всю мощь легких. – Складывайте парус, засранцы!

Ветер подул сильнее…

Жирные, фиолетово-черные туши туч заполонили небо, дождь хлестал стальными плетками. Молнии раскалывали мир, ветер дул в боевые горны.

Волны швыряли «Бурерожденного», как щепку, он то взлетал высоко на гребне девятого вала, то ухал в пропасть. Чутье Бардис помогло подготовиться к буре, команда успела свернуть парус, убрать с палубы все ценное. Теперь моряки, вместе с отбитой у галад-задорцев добычей забились в трюм. Места не хватало, их спрессовало, как селедки в бочке. Царила кромешная, смолянисто-густая чернота. Лишь иногда мертвенно-белый свет молний пробивался в трещины в дереве крышки люка и слабо освещал сплетение рук и тел.

Кто-то из моряков тихо молился Ису, другие, а таких было гораздо больше, ругались.

– Все он виноват. – Бардис услышала ворчание Толана, он сидел к ней достаточно близко, и даже рокот моря не мог перекрыть полный ярости голос моряка. – Ис разозлился, что не получил свою жертву!

Бардис отлично знала, о ком говорит Толан. Вон он, скорчился рядышком, между ней и тюками с добром. Проникающий в трюм слабый свет выхватывал белое лицо Линнара с огромными, темными глазами, похожими на провалы в бездну. Один раз его начало мелко трясти, но после шиканья Бардис, он совладал со страхом.

Драккар в который раз подняло на гребне волны и обрушило вниз. Людей прижало к стенам, кого-то придавило тюками. Раздавшаяся ругань потонула в завываниях ветра.

– Выкинем его за борт, тогда Ис успокоится! – заорал Толан.

– Я тебе выкину! – крикнула Бардис, надрывая горло.

«Интересно, сможет ли мать меня в чем-то винить, если я скажу, что убила Линнара по воле бога. – Мысли сочились едкой иронией. – Вот, удачная возможность избавиться от мужа, а потом представить все так, что даже хоралиты не смогут возразить».

Но желания его убивать у нее уже не было.

– Я успокою Иса! – объявила Бардис, когда ветер на мгновение стих.

– Ты уверена? – прозвучал над ухом шепот Гарнса. – Не рискуй собой. Давай лучше…

Он недоговорил, но продолжение фразы и так было понятно.

– Усмирять гнев бога – мое главное предназначение, разве нет? – прошептала Бардис с кривой усмешкой.

Линнар заерзал на месте.

– Что такое? – взволнованно спросил он. – Что ты собираешься делать, Бардис?

Она не удостоила мужа ответом, он попытался рвануться к ней, но опущенная на плечо тяжелая рука остановила его.

– Сиди, – буркнул Гарнс.

Бардис начала пробираться к лестнице из трюма, матросы старались насколько это возможно уступить ей дорогу. Все хранили почтительное молчание, они знали, что она собирается делать. Только Толан продолжал хорохориться.

– Лучше швырнем за борт этого ублюдка.

Бардис поставила ногу на первую ступеньку лестницы и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Я слышу, ты очень хочешь пообщаться с Исом, Толан. Отправишься со мной?

Ответом был только смех ветра.

Бардис отодвинула засов, откинула крышку люка, быстро выбралась на палубу и плотно закрыла крышку за собой. Ветер тут же набросился на нее со всей яростью, попытался свалить с ног, кидал в лицо струи дождя. Бардис устояла и принялась пробираться к борту. Ноги скользили по мокрой палубе, один раз она едва не упала, но все же благополучно достигла цели.

Уцепившись одной рукой за край борта, другой Бардис достала из-за голенища сапога нож. Точным взмахом она полоснула себя по венам на запястье. Хлынувшая кровь казалась еще чернее окружающей тьмы. Бардис подняла руку, маслянистые капли медленно упали в бушующее море, пучина разверзла жадную пасть и проглотила живительную влагу. В то же мгновение в воздух взвился столб воды, он изогнулся, словно живая змея и устремился к Бардис.

– Приветствую тебя, мой господин Ис! – выкрикнула она. – Прими мой дар и смени гнев на милость!

Ледяная вода обвилась кольцами вокруг тела Брадис, соленая фата накрыла лицо, жидкость пробивалась в нос, в уши, в рот. Бардис кашляла, задыхалась, давилась водой, но стояла покорно, позволяя богу делать все, что он хочет. Холодные струи просочились под ее рубашку и брюки, нежно скользили по коже, оставляя вереницу мурашек. А иногда вдруг хлестко били ее, сжимали талию и бедра тисками. Жгучая морская вода проникала внутрь ее тела, разливалась огнем. Боль пронзала Бардис раскаленными иглами, ледяными кристаллами, разрывала на части. Так бывало всегда. Ис не был добрым, его явление всегда приносило страдания. И долг женщин королевской крови – принимать в себя бога и гасить его гнев.

Бардис уже не осознавала окружающее, она вцепилась пальцами в борт драккара, ее тело выгибалось дугой. Она вставала на носочки, растягиваемая водой, сжималась в комок. Боль пульсировала в ней толчками, то усиливаясь, то ослабевая. Ей казалось в шуме волн и вое ветра она слышит горячее дыхание и низкий шепот, зовущий ее по имени и говорящий ласковые слова. Когда стало уже невозможно терпеть, Бардис закричала, запрокинув голову к беснующемуся небу.

***

– Гарнс, Гарнс! Да скажи же мне, что там происходит!

Линнар отчаянно теребил плечо старпома, кричал ему в ухо, но тот оставался безучастным.

– Не твое дело, сиди и жди, – методично отвечал он.

Но Линнар не мог сидеть и спокойной ждать, он места себе не находил от страха. Преданный Единому Богу он, несмотря на рассказы о силе дартагскогой магии, никогда не верил в Иса. Теперь же он был готов признать, что жесткий морской бог действительно существует. Ужасный шторм просто не мог быть обычным природным явлением, он налетел слишком внезапно. Что это, если не гнев Иса? И сам Линнар его вызвал, не позволив убить пленников. Но если бы он мог вернуться в то мгновение, то наверняка снова заступился бы за галад-задорцев, даже зная о силе гнева Иса. Он опять обрек бы команду на гибель.

Линнар сжал руками голову: как же тяжело жить правильно, не жертвуя ничьими жизнями! Почему этот мир всегда требует крови?!

Сильнее всего Линнара изводила неизвестность, он не знал, что случилось с Бардис. Гарнс упорно молчал, проще было разговорить каменную статую. Линнар предпринял очередную попытку встать, но железная рука опустила его на пол.

– Я же сказал, не дергайся, – устало буркнул Гарнс.

– Почему ты ничего не рассказываешь? – требовательно спросил Линнар.

– Потому что тебе не положено знать.

– Тогда хотя бы скажи, насколько велика опасность для Бардис?

Ответом было молчание, и Линнар уже решил, что вопрос опять потонет в вязкой невозмутимости Гарнса.

– Обычно общение с Исом проходит нормально, – вдруг произнес он. – Но иногда, когда бог сильно разгневан, он забирает женщину королевской крови с собой. Такое случилось с королевой Финис и принцессой Далис. Так что я не знаю, чем все закончиться для Бардис. Это как игра в кости: может выпасть две шестерки, а может – единица.

Тут грохот волн и рев ветра перекрыл протяжный, полный муки вой. Человеческое горло просто не могло извергнуть такой звук.

Линнар рванулся к лестнице, хлопок по спине – и он рухнул на мешок с золотом, слитки больно вонзились в тело.

– Сиди. – В раздавшемся из темноты голосе Гарнса слышалось едва уловимое напряжение. – Еще рано.

– Но Бардис! Ей же больно! – Линнар чуть не плакал. – Мы должны ей помочь!

– Нужно обождать несколько минут прежде, чем выходить на палубу.

– Любой мужчина, увидевший ритуал общения женщины с Исом, умрет на месте, – неожиданно сказал сидящий рядом Толан.

Остальные моряки хранили угрюмое молчание.

Они ждали, бесконечно долго тянулось время. Линнару очень хотелось погрызть ногти, хотя он гордился, что смог избавиться от этой позорной привычки еще в детстве.

Линнар не сразу понял, что наступила тишина. Он больше не слышал воя ветра и шума дождя. Драккар перестало подбрасывать на волнах, как мячик.

Матросы заволновались, зашептались.

– Пронесло, – пробормотал Толан. – Хвала госпоже Бардис.

– Пора, – пробормотал Гарнс и, протолкавшись к лестнице, полез на палубу.

Линнар не отставал от него, сердце в груди гулко колотилось: «Бар-дис», «Бар-дис».

Когда Линнар выбрался следом за Гарнсом на мокрую палубу, то сразу же увидел ее. Жена скорчилась у левого борта, вцепившись в дерево мертвой хваткой. Линнар бросился к ней, оттолкнул Гарнса и рухнул рядом на колени. Хвала Единому Богу или Ису, или им обоим, Бардис дышала. Неровно, прерывисто, но дышала.

Она была мокрой с ног до головы, рубаха прилипла к телу, обрисовывая высокую грудь, тугие мышцы на плоском животе.

Линнар сглотнул и сосредоточился на магии. Он стал призывать в руки силу целителя, но тут подошел Гарнс и легко поднял сестру на руки.

– Давай сначала отнесем ее в каюту, – предложил он.

– Я помогу, – вызвался Линнар.

Гарнс пробормотал что-то неразборчивое, сводившееся к «Куда тебе». Действительно, Линнару бы не хватило сил вот также поднять Бардис на руки. Ему оставалось только плестись за Гарнсом. Впервые он позавидовал чьей-то физической силе.

Линнар был так обеспокоен состоянием жены, что раньше не обращал внимания на окружающее. Только сейчас он заметил перемены: море успокоилось и тучи рассеялись. Пораженный, он застыл у входа в каюту. Светила полная луна, звезды россыпью блесток горели на черном бархате неба. Легкая рябь касалась поверхности воды, и слабый ветерок неуверенно дергал свернутый парус «Бурерожденного». Если бы не мокрая палуба, ничто не напоминало бы о разыгравшемся шторме.

– Это и есть магия дочерей Иса? – Линнар неосознанно заговорил вслух. – Поразительно. Успокоить шторм всего за несколько минут…

– Да, такова магия королев, – тихо ответил Гарнс и скрылся в каюте.

Линнар поспешил за ним: магия не дается даром, Бардис нужна помощь целителя.

***

Бардис спала, свернувшись калачиком в уютном коконе из тепла и света. Ей очень не хотелось просыпаться и уходить из него, но она все же открыла глаза и увидела деревянный потолок. Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы понять, где она находится.

«Качка, потолок. Каюта или трюм. Уже хорошо, значит, не померла».

В поле зрения появилось лицо Линнара.

– Очнулась. – Отразившееся в его глазах облечение и радость были неподдельными. – Я уже начала волноваться.

Бардис поняла, что тепло из ее сна на самом деле исходит от сияющих рук мужа. Он прижал одну ладонь к ее лбу, другую – к груди над сердцем. Никогда Бардис не испытывала ничего приятнее, кожа согревалась, золотое свечение уносило прочь холод Иса. Бардис окутывала слабость пополам с дремотой. Она тут же разозлилась: проклятая хоралитская магия!

– Хватит.

Она резко села на кровати, отталкивая руки Линнара. Низ живота свело судорогой, но Бардис надеялась, что ее лицо осталось невозмутимо. Не пристало ей жаловаться на боль и пользоваться магией трусов, чтобы исцелиться.

– Тебе нельзя вставать! – запротестовал Линнар, мягко опустил ладони ей на плечи и попытался уложить обратно.

– Я в порядке, – раздраженно ответила Бардис.

– Ты нормально себя чувствуешь? – с подозрением осведомился он.

«Как в заднице у морского демона».

– Да, нормально. Только жрать хочу. Сколько я была без сознания?

– Половину ночи. Уже светает. – Линнар кивнул на маленькое окошко, куда робко заглядывали розоватые лучи солнца.

– Отлично.

Бардис хотела встать, но негнущиеся ноги отказывались подчиняться. Тогда она решила посидеть еще, делая вид, что раздумывает.

«Эх, как же тяжело дается ритуал. Думала, сдохну».

Линнар смотрел на нее внимательно, с незнакомым Бардис выражением, смесью испуга, смущения, радости и чего-то еще.

– Эм… можно кое-что спросить?

– Валяй, – согласилась она, за разговором будет легче скрыть свою телесную слабость.

– В чем смысл ритуала усмирения Иса? Я спрашивал у Гарнса, но он молчит, как на допросе.

– Не твое дело, – привычно отмахнулась Бардис.

– Нет мое! – неожиданно резко произнес Линнар. – Моя жена едва не погибла, я имею право знать!

– Ты не член королев… – начала Бардис, но прикусила язык.

Конечно же, он член королевской семьи, пора уже привыкнуть. Он имеет право знать.

«Смотри-ка, действительно беспокоился. Вон как глаза блестят. Ладно, хочешь знать, я расскажу, только не пожалей потом».

– Мы дочери, сестры и жены Иса, – медленно произнесла Бардис. – Жены в прямом смысле. Когда бог гневается, мы его усмиряем: удовлетворяем его желание, чтобы он успокоился.

Линнар открыл рот, закрыл. Бардис увидела, как алая заря вспыхивает на его щеках.

– Э-э-э… вы… но это же… – промямлил он.

– Оно самое. Он нас трахает. – Она специально использовала грубое словцо. – Каждая женщина королевской крови – любовница Иса. И поверь, в этом нет ничего приятного.

– Гарнс сказал, что несколько женщин погибли, – пролепетал Линнар, старательно изучая сапоги Бардис.

– Они не выдержали напор Иса. Для того чтобы принять его в себя, нужна недюжинная сила. Почему ты думаешь, женщины королевской крови сильнее и выносливее обычных людей? Чтобы сражаться? Не только. В основном для удовлетворения Иса. Он создал нас такими. – Она хлестала словами, как бичом.

«Давай, слушай, неженка. Знай, мы получаем свою силу не просто так. Мы платим за нее высокую цену. Ты даже не представляешь, какая ужасная боль нас ждет».

– Все дартагские женщины, так или иначе, владеют силой Иса, – продолжала она. – У большинства она никак не проявляется, некоторые могут немного колдовать и усмирять шторма. Но для них такое гораздо опаснее, многие погибают, не в силах выдержать напор Иса. Других он убивает, потому что они не смогли его ублажить.

Линнар надолго замолчал, Бардис уже решила, что он удовлетворился объяснением и теперь будет долго раздумывать над услышанным. Но он заговорил снова.

– Получается, сегодня ты могла погибнуть, – очень тихо произнес он, все так же не глядя на Бардис.

– Могла, но вряд ли, – ответила она и добавила, в неловкой попытке его подбодрить:

– Я сильная, я могу принять Иса целиком и не сломаться.

– Но ведь он разозлился на меня, а не на тебя.

Линнар наконец-то посмотрел на нее, в его глазах застыла мука. Наверное, впервые со дня их встречи Бардис ощутила что-то, отдаленно похожее на жалость.

– Ты выполнила мою просьбу, отпустила галад-задорцев, которые должны были стать ему жертвой.

Он выпалил с жаром:

– Лучше бы меня выбросили за борт!

Бардис задумалась. Конечно, она могла бы сказать, что да, он во всем виноват. Но слишком низко валить все на него.

– Пленников отпустила я, – медленно заговорила она. – Значит, и ответственность нести мне. Я – капитан, капитан всегда в ответе за своих матросов. Кстати, шторма случаются и просто так. Вполне возможно, что если бы я выкинула тебя в море, Ис бы не успокоился. И хватит об этом.

Кое-что пришло ей в голову, и она добавила:

– Ис все равно забрал свое. Те трое наверняка не смогли выжить в шторме. Так что в итоге, ты их не спас.

Линнар упрямо вздернул подбородок.

– По крайней мере, они погибли не от ваших рук. У них была надежда выжить. Они умерли, сражаясь со стихией.

Бардис решила, что, пожалуй, в этой мысли есть что-то правильное.

«Умерли сражаясь? Похоже, мы сделали галад-задорцам прекрасный подарок».

Она все же смогла подняться на ноги и заковыляла к двери.

– Спасибо, – тихо раздалось ей в след.

Бардис обернулась. Линнар улыбался светлой, чудесной улыбкой.

Глава 9

«Бурерожденный» на веслах входил в гавань Исфира, трюмы ломились от богатой добычи. Дартагцы поймали еще два галад-задорских купеческих корабля. Линнар боялся, что перед ним встанет проблема выбора: жизни пленников или гнев Иса. Но в обоих случаях в сражении погибала вся команда захваченного корабля. Линнар крепко подозревал, что Бардис проследила за тем, чтобы не осталось пленных.

«Возможно, так она проявила ко мне своеобразное дартагское милосердие», – от такой мысли Линнару стало жутко.

И гадко, потому что он почувствовал облегчение. Огромное облегчение от осознания того, что все галад-задорцы мертвы.

В любом случае первый пиратский набег в жизни Линнара закончился, вывернув душу наизнанку. Три месяца вместили столько событий, сколько не случилось за все прошлые двадцать три года его жизни. Но была и хорошая сторона: Линнару казалось, за это время его отношения с Бардис улучшились. Теперь, когда она смотрела на Линнара, у нее на лице не появлялось брезгливое выражение «В какое дерьмо я наступила?». Она разговаривала с ним охотно и даже дружелюбно, по крайней мере, Линнар надеялся, что не принимает желаемое за действительное.

Члены команды тоже поглядывали на него без привычной насмешки. Наверняка на них произвела впечатление его решительная защита пленных. Линнар сделал вывод, что он должен не бояться стоять на своем и проявлять упрямство, которое дартагцы воспримут как демонстрацию силы духа.

Хорошо, что Бардис не знает, от каких кошмаров он несколько ночей подряд просыпался с криком. Линнар говорил ей, что ему снится давний шторм. Это была почти правда. Кроме холодных волн моря, утаскивающих его на глубину, ему снились безжалостные глаза цвета индиго. И стальные пальцы, сжимающие горло. Синий цвет был чудовищно прекрасен…

«Бурерожденного» встречала веселая толпа. Матросы высыпали на причал в объятия жен, сестер и матерей. Они хвастались победами и добычей. Линнар заметил, как Толан размахивал золотым слитком и приглашал всех выпить браги за его счет. Обычные люди или грязные пираты? Линнар уже не мог понять.

Он спустился по трапу следом за Бардис и Гарнсом. На берегу их ждал слуга из замка с тремя лошадьми.

– Ну, поехали, покажем матри, что ты жив-здоров и не покалечен, – с усмешкой произнесла Бардис.

Уже привычным для Линнара жестом она хлопнула его по голове и растрепала непокорные кудряшки.

Они расселись по седлам и тронулись к замку. Люди на улицах кланялись Бардис, некоторые протягивали руки, и она благословляла их, пожимая ладони. Но в целом горожане вели себя гораздо спокойнее хоралитов: когда по столице ехал шумный кортеж Роада, люди бросались под копыта лошадей, рискуя жизнью, чтобы коснуться принца. В этом Дартаг нравился Линнару гораздо больше: все спокойно и без раболепства.

На главной площади Исфира Линнар увидел большую толпу. Люди обступили грубый деревянный помост, кричали и улюлюкали. Когда всадники въехали на площадь, Линнар услышал глухой стук, а затем стоящий на помосте человек поднял вверх что-то круглое. Толпа довольно взревела. Линнар пригляделся и похолодел: человек держал за волосы отрубленную голову.

На помосте за спиной палача стояли еще шестеро приговоренных с кандалами на руках: четверо мужчин и две женщины. Безголовое тело уже оттаскивали к телеге возле помоста, а к палачу толкали следующего смертника.

Линнар быстро отвернулся.

– О, казнь, – скучающим тоном заметила Бардис.

Линнар сглотнул горечь во рту

– И часто у вас казнят так много людей? У нас обычно массовые казни случаются только во время крестьянских бунтов. – Он говорил с трудом, вспомнив последнее восстание: тогда вдоль дороги на столицу выстроились виселицы.

– А что же вы делайте с остальными преступниками? – спросил Гарнс, тоном, каким ведут светскую беседу.

– Отправляем на работы, в каменоломни, на строительство или еще куда, – ответил Линнар и мысленно скривился.

Он слышал, есть еще один способ избавиться от преступников: продать в рабство в Галад-Задор. Но он надеялся, что это лишь глупые слухи, ведь официально хоралитский закон воспрещал рабовладение.

– На работы, – протянула Бардис. – И кормите их за счет казны? Как только Хоралия еще не разорилась? Хотя у вас столько пахотных земель, не удивительно, что вы можете себе позволить оставлять в живых даже всякие отбросы. Но у нас нет такой роскоши – поэтому все преступники умирают. К тому же, это хороший пример для других: если собрался преступить закон – умрешь. Без поблажек.

– Убивать совершенно всех преступников? – с ужасом спросил Линнар. – Даже за украденное на рынке яблоко?

Бардис улыбнулась набившей ему оскомину улыбочкой «ага, бойся, мягкотелый хоралит».

– Да, и за яблоко тоже.

Линнар заставил себя взглянуть в сторону помоста: пока они разговаривали, приговоренных к смерти осталось всего четверо.

Линнар уже один раз обжегся, понимал, что делает глупость, но не мог удержаться и просто проехать мимо. К тому же в голове неотвязно билась мысль, что чем чаще он будет проявлять характер, тем лучше.

Он натянул поводья.

– Бардис, можно узнать, за что осуждены эти люди?

Она тоже остановила лошадь и кивнула Гарнсу.

– Съезди, спроси, что там.

Гарнс направил коня на толпу, крича людям посторониться. Палач, уже потянувшийся к следующей жертве, замешкался. Линнар напряженно наблюдал, как Гарнс разговаривает со служителем смерти, затем едет назад.

– Один карманник, – сообщил он. – Другой продавал больных лошадей, выдавая их за галад-задорских рысаков, третий грабил по ночам прохожих. Женщина – торговала фальшивыми амулетами и якобы предсказывала судьбу. Но палач говорит, она действительно колдунья и убила одного стражника, когда ее пытались поймать.

При упоминании магии Бардис грозно свела брови.

– Нельзя так использовать дар Иса, – процедила она. – Нужно заменить девке казнь на четвертование. Чтоб неповадно было.

«Ох, я сделал только хуже!»

– Но ведь их преступления не так страшны, – осторожно, словно идя по тонкому льду, начал Линнар.

Брат и сестра уставились на него: Бардис настороженно, Гарнс – непонимающе. Под их взглядами Линнар почувствовал себя неуютно, но не отступил.

– Как насчет того, чтобы попробовать хоралитские наказания? – предложил он. – Можно отправить их, например, рубить лес или помочь в какой-нибудь стройке.

– И чтобы они там жрали бесплатно, – бухнула Бардис.

– Я же не предлагаю кормить их мясом с королевского стола, – зачастил Линнар. – Будем давать им самую скромную пищу. Зато сколько будет пользы от их труда, за который казна будет отдавать только немного хлеба и какую-нибудь кашу. Попробуй, Бардис, и ты поймешь, как это выгодно!

Гарнс озадаченно почесал затылок. Бардис задумчиво прищурилась, на губах у нее появилась странная улыбка, от которой по спине Линнара пробежал холодок.

– Хорошо, можешь забрать оставшихся осужденных себе, – разрешила она. – Гарнс, отбери их у палача, пока он не оттяпал все головы, и мой муж не остался без дешевой рабочей силы.

Линнар не ожидал, что уговорить Бардис будет так легко. Он едва не задохнулся от радости.

– Спасибо! Ты увидишь, такие наказания гораздо лучше простой казни! – выпалил он.

Бардис нагнулась в седле, склонилась к лицу Линнара, он ощутила на щеке ее горячее дыхание. Он скривила губы в усмешке, а в синих глазах застыл острый лед. Линнар вздрогнул, но подавил желание податься назад: остался сидеть прямо, гордо вскинув подбородок.

– Я читала священное писание Единого Бога, там рассказывалось о святых праведниках. Мечтаешь стать одним из них, а? – Ее вкрадчивый шепот мягкими лапками прошелся по его позвоночнику. – Грезишь о добродетели и подвигах во имя людей? Стремишься всех спасти, изображаешь святого. Вот только это все ложь. Ты просто удовлетворяешь свое честолюбие.

Линнар внутренне сжался, намеренно или случайно, Бардис задела его главный страх: вдруг если все, что он делает для людей, он на самом деле делает для себя? Но он не собирался отступать. Только не перед ней.

– Я никого не изображаю, – твердо произнес Линнар. – Я поступаю так, как велит мне совесть. Так правильно.

– То, что правильно для тебя, может быть неправильно для Дартага. Помни об этом.

– Есть вещи, которые правильны для всех людей, – запальчиво возразил Линнар.

Он так хотел ее убедить, заставить понять! В глубине души он знал, что на самом деле старается не ради приговоренных и не ради удовлетворения своего эгоизма. Он старается, чтобы убедить Бардис.

– Мы должны дать им второй шанс. Жестоко убивать человека за любую, даже малейшую провинность. Жизнь не стоит украденного яблока! Это неправильно!

На лице Бардис промелькнула тень задумчивости, насмешливая злость исчезла.

«Неужели она прониклась? Пожалуйста. Ну, пожалуйста».

– Я понимаю твою идею, – медленно, нехотя произнесла Бардис. – Но простые люди не поймут. У тебя ничего с ними не получится.

– Я все же попытаюсь, – устало произнес Линнар.

– Как пожелаешь.

Она откинулась в седле и повернулась к возвращающемуся Гарнсу.

– Я договорился, чтобы их пока вернули назад в тюрьму. Нужно подумать, на какие работы мы их направим, – сказал он.

– Пускай валят лес для новых драккаров, – предложила Бардис. – Нам нужно больше древесины.

– Пожалуй, – согласился Гарнс. – Отрядим пяток стражников и отправим их туда.

– Доволен? – Бардис кивнула Линнару.

– Да. Я буду навещать их и постараюсь объяснить, что они еще могут вернуться к нормальной жизни. Человеку всегда нужно давать второй шанс, – серьезно произнес он.

Бардис только хмыкнула и пустила лошадь рысью.

Линнара полностью захватило его новое начинание. Наконец-то он может что-то изменить в суровых дартагских обычаях! И никак не разозлит их бога, наоборот, может быть, даже порадует – ведь преступники будут рубить лес для боевых кораблей. На следующий день после прибытия в замок, он поспешил в тюрьму, знакомиться со своими подопечными.

Тюрьма оказалась приземистым, но прочным зданием, со стенами из мощных дубовых бревен. Внутри была всего одна комната, где за грубым деревянным столом расположилась пятерка стражников. Главным среди них был маленький, крепкий мужчина с удивительно широкими плечами. Плотно затянутый в кольчугу, он казался стальным шариком. Он назвался Вином и недоверчиво взглянул на Линнара из-под кустистых бровей.

– Вы точно хотите увидеть эту падаль, Ваше Высочество?

– Да-да, – поспешно заверил его Линнар.

Вин пожал могучими плечами и подошел к ранее незамеченной Линнаром крышке в полу. Отодвинул железный засов, откинул крышку и крикнул в черный провал:

– Эй, вылазьте, ублюдки!

Послышалось ворчание, шаги и над полом показалась косматая белобрысая голова. Мужчина вылез из подвала, следом за ним второй и третьей, последней была женщина. У всех на руках были железные кандалы, но у женщины вместо них оказались тонкие серебряные браслеты, соединенные цепью, и украшенные рунами. Линнар догадался, что они гасят ее магическую силу.

Он стал с интересом разглядывать своих подопечных. Один мужчина был жилистым и крепким, его лицо уродовал шрам, пересекавший правый глаз. Другой, худой и ссутулившийся, хлюпал длинным носом. Третий мог похвастаться роскошными усами, если бы они не были перепачканы в грязи и не висели, как сосульки. Женщина показалась Линнару миловидной, тонкие черты лица, точеная фигура и пышные пшеничного цвета волосы сделали бы ее желанной гостьей на любом хоралитском приеме. Все преступники разглядывали Линнара, но только в ее глазах он не заметил враждебности. Женщина улыбнулась ему, он невольно улыбнулся в ответ.

– Меня зовут Линнар, я супруг принцессы Бардис, – счел нужным представиться он. – Как вас зовут?

– Хельда, Ваше Высочество, – с готовностью ответила женщина и поклонилась не без изящества.

Мужчины хранили молчание.

– Да пошел ты, хоралит, – произнес, наконец, человек со шрамом и сплюнул.

– Ядер, – строго одернула его Хельда, затем повернулась к Линнару. – Простите его непочтительность, Ваше Высочество. Они все еще не верят в вашу милость и думают, что это какая-то уловка. Вон того грубияна зовут Ядер, усатый – Эбинг, а это Финри.

Она кивком указала на каждого мужчину.

– Никаких уловок, – поспешил заверить Линнар. – Я хочу вам помочь. Дать шанс изменить свою жизнь. Если человек мертв, то он уже ничего не исправит, но вы живы, а значит, можете начать все заново.

– Ага, заново! Пахать бесплатно и подыхать с голоду, – процедил Ядер.

Хельда шикнула на него, в ее мягких серых глазах на секунду промелькнула злость, и мужчина, вздрогнув, поник. Линнар ощутил укол беспокойства, но когда колдунья посмотрела на него, он увидел в ее лице лишь надежду.

– Мы очень благодарны вам, Ваше Высочество. Просто эти глупцы еще не поняли, как им повезло. Пожалуйста, простите их.

– Конечно, я все понимаю. Хочу сразу объяснить: вы будете работать не вечно. Я поговорю с Ее Величеством королевой, и мы решим, какой срок работ каждому из вас назначить в зависимости от тяжести преступления. Думаю, господин Финри и вы, госпожа Хельда, будете работать только пять лет, потому что ваши проступки не столь значительны. А господин Ядер и господин Эбинг – по десять.

– Десять лет, – прошептал Эбинг.

– Не такой уж большой срок, – неуверенно сказал Финри, голос у него был неприятным, дребезжащим, но Линнар постарался не обращать внимание. – За пять лет моя дочка не успеет сильно вырасти и наверняка вспомнит меня.

– У вас есть семья? – заинтересовался Линнар.

– О да, – с восторгом принялся рассказывать Финри. – Жена и дочь! Магрид славная малышка, первым словом, которое она выучила, было не «папа» или «мама», а «золото». Смешно, правда?

Линнар улыбнулся: он был прав, за личинами преступников скрывались обычные люди. Он обязан им помочь.