Текст книги "Неразрешимое бремя"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Сядьте, пожалуйста, – произнес я устало.
– Вам понравилось играть в убийцу? Смотрите…
– Да сядьте уже наконец и замолчите! – сорвался я и силком подтащил ее к креслу.
– Ну и что дальше? – она насмешливо смотрела на мое отражение в зеркале, а я склонился к ней совсем близко, недопустимо близко, но сейчас мне было плевать. Мне просто необходимо ощущать тепло и близость живого человека, вспоминая мертвых…
– Мое первое назначение было в Асад, как раз накануне мятежа… – начал я.
– Вы решили поделиться со мной воспоминаниями? Как трогат…
Я с силой зажал ей рот, понимая, что иначе у меня не достанет смелости все рассказать. Она сначала удивилась, потом принялась возмущенно вырываться, но я крепко сжал ей запястье свободной рукой.
– Во время самого бунта я остался единственный церковником в единственной уцелевшей церкви, – слова давались тяжело, крепкие острые ногти Лидии больно впивались мне в руку, раздирая до крови, но боли я не замечал. – Город горел, здания обрушались под осадными снарядами мятежников. К нам принесли женщину, она умирала. Ее грудная клетка была разворочена, видны ребра, каждый вздох давался ей с невероятными страданиями…
Лидия предприняла очередную попытку вырваться, и мне пришлось еще крепче стиснуть ее в объятиях.
– Меня попросила присутствовать повитуха из церковного приюта, чтобы причастить несчастную… и ее ребенка, поскольку женщина была на сносях…
Лидия медленно расцепила впившиеся в мою кожу пальцы, ее глаза застыли.
– Женщина умирала, а ребенок был жив. У нее успели отойти воды… – Я помолчал, все сильнее сжимая ее запястье, хотя Лидия уже не сопротивлялась. – Я помню, как она рожала, как мы уговаривали ее не кричать, отступники уже вошли в город, и она могла нас выдать. Она терпела страшные муки, легкие уже не работали, но с ее губ не сорвалось ни единого крика, она с такой силой вцепилась в мою руку, что у меня еще долго оставались следы… Я ни чем не мог ей помочь, она истекала кровью… Но… искаженное болью лицо мгновенно посветлело, едва она услышала крик своего новорожденного ребенка… Она улыбнулась очень тихой улыбкой и умерла…
Я медленно разжал руку и отпустил Лидию. Запах смерти до сих пор страшит меня, и я ничего не могу с этим поделать. Я слаб, хотя должен давать силу другим. Боль в руке от царапин обжигала, я отвернулся и сказал:
– На лице Ивонны было похожее выражение. Если колдун внушил жертве, что она на сносях, что он помогает ей разрешиться от бремени, то… – я замолчал.
– А ребенок то выжил? – поинтересовалась Лидия, растирая запястье.
– Не знаю. Асад был полностью сожжен, вы знаете. И первыми горели церковные здания, в том числе и приют…
– Ну по крайней мере, вы попытались и дали ему шанс, верно? – Лидия улыбнулась, довольно цинично, в своей обычной манере, к которой я уже почти привык. – Вы знаете, а ваше предположение не лишено смысла и вполне может оказаться правдой! – она ободряюще похлопала меня по плечу. – Вопрос только в том, зачем ему это делать?
Она принялась собирать саквояж, бросив мне одну из тряпок с лезвия.
– Перевяжите руку, не стоит пугать своим видом госпожу Розмари. Хотя постойте, я видела в ванной комнате йодированную настойку, хозяйка удивительно прогрессивная и заботится о комфорте и безопасности клиентов, не находите?
Лидия отправилась в ванну и через несколько минут вернулась с пузырьком.
– Я закрою это заведение, – мрачно сказал я и добавил. – Как вообще городской совет может выдавать разрешение на подобную деятельность?
– Господин инквизитор, не глупите, – Лидия подошла ко мне и помогла затянуть повязку. – Вы можете пригрозить закрыть, но едва ли вы сможете довести угрозу до конца. Да и смысл? На месте сего заведения тут же появится другое такое же. И еще неизвестно, будет ли хозяйка настолько приличной! Эта по крайней мере заботится и проверяет клиентов на звездную сыпь.
Я поморщился.
– Что за глупость вы ей сказали на счет серебра? Ведь полный же бред, как она вообще могла вам поверить?
– Люди тем охотнее верят в глупость, чем более хотят в нее поверить, – Лидия усмехнулась. – Или не хотят, а боятся. Например, вы знаете, что я сказала кардиналу?
Я посмотрел на нее тяжелым взглядом, она настолько самоуверенна и самодовольна, что непременно скажет и так, даже если я промолчу. Так и есть.
– Я сообщила ему, что вы только что спасли его от страшной опасности – заразиться от поганой девки не менее поганой заразой. Так что теперь, кардинал – ваш должник. Пользуйтесь на здоровье. И не надо благодарностей.
Она закончила собирать вещи и повернулась ко мне.
– Пойдемте, побеседуем наконец откровенно с хозяйкой и остальными служащими.
– Нет, госпожа Хризштайн. Беседовать буду я, а вы отправитесь домой.
– Никак невозможно! – Лидия покачала головой, но я схватил ее выше локтя за руку и вытащил в коридор.
– Если вы не хотите оказаться в церковной больничке и разыгрывать там спектакль с собственной вменяемостью, то немедленно отправитесь домой! – я смертельно устал от нее, устал от постоянного ожидания от нее какой-нибудь циничной пакости.
– Господин Тиффано, – она спокойно освободила руку, ее тон опять стал вкрадчивым. – Вы ведь…
– Даже не вздумайте! – быстро прервал я ее. – Второй раз у вас этот фокус не пройдет!
– Я буду молчать, честно, – Лидия улыбалась. – Просто, на всякий случай, вдруг у вас что-нибудь не заладится… Позвольте присутствовать?
– Если пророните хотя бы слово! – процедил я. – Единый видит, я сдержу свое слово, и вы отправитесь на принудительное лечение!
– Договорились, – она опять улыбнулась, и если бы я не знал ее, то поверил бы в искренность этой улыбки. – Но с вами то мне можно разговаривать? Или тоже нет? – она надула губки как обиженный ребенок, боже, ну до чего нелепо!
– Не стоит злоупотреблять моим терпением, оно небезгранично.
Госпожу Розмари мы нашли в кабинете, занятую счетами. Она смертельно побледнела, едва увидела мои не скрытые париком волосы и поняла, кто перед ней.
– Г-господин инквизитор? – она поднялась, комкая в руках бумаги, ее взгляд упал на Лидию, что послушной неслышной тенью следовала за мной. – Госпожа?… Как же так…
Я сел за кресло и представился:
– Инквизитор Кысей Тиффано. Я закрываю ваше заведение, госпожа Розмари, на время проведения дознания по факту смерти вашей невольницы Ивонны и подозрению в колдовской природе этой смерти. Я рекомендую вам сотрудничать, в противном случае арестую за препятствие дознанию.
– Я ничего не знаю, – хозяйка поджала губы. – Поэтому едва ли могу вам что-нибудь сказать. И не надо мне угрожать, у меня найдутся заступники повыше, даже в городском совете!
Лидия выразительно хмыкнула, сидя на стуле и покорно сложив руки на коленях. Мне вдруг представилась восхитительная картина ее смирения и послушания в монашеском облаченье, которая распаляла желание больше, чем все соблазнительные позы и открытые платья. Я встряхнул головой и зло усмехнулся, определенно, скоро стану таким же циником, как она!
– А вам не меня надо бояться, – я откинулся на кресле и кивнул в сторону Лидии, которая подняла на меня удивленные глаза. – А госпожи Хризштайн. Знаете, что она сказала кардиналу Блейку, которого мы так неловко застали в самый интимный момент?
Видимо, хозяйка испугалась, потому что бросила быстрый взгляд на Лидию и переспросила:
– Госпожи Хризштайн?…
– Да-да, та самая, что засадила помчицу Малко. – Я горько улыбнулся, это действительно было правдой, поэтому меня даже не в чем упрекнуть. – Так вот, она заявила кардиналу, что вы, госпожа Розмари, намеренно подсунули ему порченую девку. Со звездной сыпью. А госпожа Хризштайн может быть очень убедительной, когда того хочет. Так что думаю, неприятности у вас в самом скором времени будут большие. Слухи быстро распространяются…
– Но Пиона здорова! – возмущенно воскликнула сводня.
Я нервно постучал костяшкам пальцев по столу и придвинулся ближе к хозяйке, доверительно, но достаточно громко прошептав ей, кивая на Лидию, сидящую с каменным лицом.
– Вы знаете, она страшный человек, я признаться, сам ее побаиваюсь, – и снова откинулся на кресле.
– Но это ведь неправда, – упрямо сказала хозяйка. Лидия молчала, молчал и я. Было слышно, как отсчитывает минуты часовой механизм настенных часов. Тяжелый пряный запах проникал даже в кабинет, раздражая обоняние, и я чихнул.
– Если будете сотрудничать, то я улажу вопрос с кардиналом, – вздохнул я и добавил. – В противном случае, госпожа Хризштайн позаботится о том, чтобы ваше заведение десятой стороной…
– Госпожа Хризштайн! – в отчаянии воскликнула хозяйка. – Вы же занимаетесь частным сыском?
Лидия кивнула, продолжая послушно молчать.
– А если я вас найму? – Лидия ничуть не удивилась, и снова кивнула. Да что за демон? – Тогда я могу рассчитывать на вашу лояльность и молчание?
Лидия кивнула в третий раз, а потом полезла в декольте, выудила цепочку Пионы и покачала ее перед лицом сводни. Та узнала безделушку и мгновенно побелела, а я с удивлением увидел, что серебряная цепочка, бывшая ранее абсолютно нормальной, теперь потемнела. Что же такое творится? Я уверен, что видел именно ее. Я ни разу не поверю в ту глупость, что Лидия наплела про реакцию серебра на слюну больного, но загвоздка была в том, что в нее верила хозяйка.
– Пиона больна? – Лидия выразительно показала на потемневшее серебро.
Хозяйка в отчаянии вскочила, похоже, что больная девица ее волновала больше, чем убитая.
– Не может быть, боже Единый, ее ж осматривали совсем недавно! Что же теперь делать, – она без сил опустилась в кресло и умоляюще взглянула на Лидию, потом перевела взгляд на меня. – Почему вы молчите?
– Я уверен, что госпожа Хризштайн сможет уладить вашу неприятность, – я требовательно взглянул на Лидию, но она решила следовать дотошно своему обещанию и упорно хранила молчание. Вместо этого, Лидия встала, взяла перо и бумагу со стола, быстрым росчерком что-то написала и протянула хозяйке с улыбкой. Когда госпожа Розмари прочитала записку, у нее округлились глаза, она воскликнула:
– И все? Это все?
Лидия пожала плечами и кивнула в мою сторону.
– Я буду с вами сотрудничать, но не понимаю… – хозяйка встала и позвонила в серебряный колокольчик.
Я закипал от злости. Что она написала хозяйке? Записка была в руке у госпожи Розмари, я мог конечно потребовать показать ее, но тогда получалось, что Лидия действует сама по себе, что могло заставить хозяйку передумать и отказаться сотрудничать. Появилась экономка, и госпожа Розмари приказала привести Пиону.
– Госпожа Розмари, – мне надоело изображать из себя молчаливого наблюдателя. – Расскажите про обстоятельства гибели Ивонны. Как так получилось, что остальные девушки, Лиена и Изабелла, погибли при схожих обстоятельствах, но их смерти были записаны как несчастный случай?
Хозяйка плотно сцепила пальцы и заговорила, тщательно подбирая каждое слово.
– Я не хотела поднимать ненужную шумиху. Тем более, что это могло навредить моим клиентам. Когда погибла Лиена, решили, что это действительно несчастный случай, она была вздорной и любила провоцировать клиентов… И у нее не было таких ран! Ее пырнули в живот, и она истекла кровью. Ее нашла наша модистка Агнесс. Бедняжка потом целую неделю не могла работать и не разговаривала ни с кем. Мы решили, что кто-то из клиентов повздорил с Лиеной и… Но потом умерла Изабелла, а девочки стали свидетелями этого ужасного представления…
– Какого представления? – Я насторожился.
– Она умерла в комнате, той самой, где вы были и где… – Хозяйка махнула рукой, лицо было перекошено. – Девочки ее увидели, когда она мертвая, с зияющей раной в животе, вышла из комнаты и пошла на сцену, представляете? Стала петь колыбельную Мертвых земель, до сих пор дрожь пробирает…
– Какого демона? – я смотрел на сводню с презрением. – Какого демона вы не сообщили об этом Святому Престолу? Ведь понятно же было, что это уже не простое убийство, а колдовство!
Хозяйка опустила глаза и закусила губу, но ответила упрямо:
– Мне надо заботиться о доходности моего дела. А сообщи я о таком, слухи бы мигом разлетелись, клиенты бы стали обходить стороной… Да и откуда мне знать, колдовство это или нет! Мы решили, что это просто дурная шутка…
Дверь открылась, и появилась бледная Пиона в сопровождении экономки. Хозяйка подошла к Пионе, всмотрелась в нее и неожиданно плюнула той в лицо:
– Мерзкая поганая дрянь! – и занесла руку для удара.
– Прекратите, госпожа Розмари! – я перехватил сводню и усадил на место. Пиона тихо всхлипывала, а Лидия спокойно взирала на происходящее, но когда хозяйка оказалась за столом, то подошла и с усмешкой постучала пальцем по бумаге. Хозяйка тяжело вздохнула и поставила на указанное место свою подпись со словами:
– Теперь эта порченая девка ваша, госпожа Хризштайн. Только ума не приложу, зачем она вам.
Экономка протянула Лидии тонкую железную цепь, и я наконец заметил, что на Пионе одет самый настоящий ошейник для буйных рабов, а на руках – прочные браслеты. Я выхватил бумагу из рук Лидии и прочитал стандартную форму договора о найме госпожи Хризштайн представлять интересы госпожи Розмари в дознании в счет оплаты невольницей Пионой и трех пригласительных на представлении в «Бухте любви». Госпожа Розмари также обязуется оказывать содействие в дознании Святой Инквизиции. Договор был подписан обеими сторонами и уже вступил в действие. Я скомкал бумагу в руке, думая о том, что если бы взглядом можно было убивать, от Лидии бы уже осталась крохотная паскудная кучка пепла!
– Госпожа Хризштайн, – процедил я сквозь зубы, в который раз поклявшись себе, что это последний раз, когда я пошел на поводу у сумасшедшей и поверил в ее добрые намерения. – Объясните, сделайте одолжение, зачем вам невольница?
Лидия забрала из моих рук бумагу, аккуратно расправила ее, потом взглянула на меня, вопросительно проведя пальцем по своим губам.
– Да говорите уже!
– Господин инквизитор, – она говорила нарочито тихо, даже глаза опустила. – Мне же надо позаботиться о бедной больной девочке, позаботиться о том, чтобы у госпожи Розмари не возникло из-за нее неприятностей, позаботиться о том, чтобы как можно скорей найти убийцу, позаботиться о том, чтобы это прекрасное заведение вновь могло без опаски принимать клиентов и дарить наслаждение…
Я прикрыл глаза, яростно повторяя про себя молитву заступнику Тимофею. Не помогало.
– Отведите ее, пусть ждет меня в экипаже. – Лидия швырнула цепочку в девушку, та не успела среагировать и поймать, поэтому ей пришлось подбирать ее с пола. – Ну что за никчема! Ничего делать не умеет…
Лидия развернулась к хозяйке, мгновенно позабыв о несчастной невольнице:
– Госпожа Розмари, я взялась представлять ваши интересы, но у меня есть всего лишь одно условие, которое я ставлю всем своим клиентам – никогда мне не лгать! Почему вы не сказали о беременности?
Хозяйка в замешательстве посмотрела на нее и пожала плечами:
– Я не понимаю, о чем вы.
Лидия прищурила глаза и очень долго смотрела на сводню, пока та не стала ерзать под ее пристальным взглядом.
– Вы хотите сказать, – многозначительная пауза. – Что ничего не знали о беременности Ивонны?
Хозяйка отрицательно покачала головой и сказала убежденно:
– Этого не может быть. Моих девушек очень тщательно осматривает лекарка, мы специально платим профессору Гиршем. Уверяю вас, не могла быть Ивонна при надежде!
– Вот как, – задумчиво протянула Лидия, рисуя, ну надо же, святой символ на полировке стола. – А кто был?
– Что? – растерянно пробормотала сводня, досадливо поджимая губы. – О чем вы?
– Не стоит со мной играть, госпожа Розмари. Я не господин инквизитор, который связан церковными изложениями и порядками, я всегда играю только по своим собственным правилам…
Хозяйка понурилась и вздохнула.
– Ивонна точно не была беременной, а вот Лиена… Ну не усмотрела я, эта хитрая бестия ухитрилась всех провести! Обнаружился конфуз только на пятом месяце, когда живот уже было не спрятать. Скандал был страшный…
– Отчего же? – Лидия недоуменно выгнула бровь. – Можно подумать, это такая большая неприятность…
– Она грозилась отцу ребенка…
– А она знала, кто отец? – Лидия расхохоталась. – Не смешите меня! Голубушка, вы всерьез купились на ее угрозы?
– Я – нет, – отрезала хозяйка. – Но клиенты чувствовали себя неуютно, возможно, поэтому кто-то… Да не знаю я! – она всплеснула руками и продолжила. – Говорю вам, что ее смерть была случайной, она никак не связана с этими двумя страшными…
– Это позвольте нам решать. Среди ее клиентов был помчик Прошицкий?
Хозяйка нахмурилась и полезла в ящик стола за приходной книгой:
– Да, он частенько к ней захаживал.
– Вот как, – опять протянула Лидия. – К Изабелле тоже?
Хозяйка еще раз просмотрела книгу и кивнула утвердительно, пояснив:
– Они все играли в постановке «Прекрасной Лорелей», а помчик уж больно охоч до молоденьких актрис, ни одного спектакля не пропускал. Такой клиент был щедрый… – и сводня горестно покачала головой, а я не выдержал и спросил зло:
– Как же так получилось, что вы не уберегли щедрого клиента и не смогли в очередной раз замять смерть своей подопечной?
И снова горький вздох. Что они за люди?
– Так ведь случилось все перед спектаклем, помчик к ней поднялся, а потом дикий крик… А среди зрителей тогда бургомистр был и капитан городской стражи, все сбежались на шум, замять ну никак не получилось, его на месте и повязали. Помчик как безумный был, на всех бросался, в крови весь, орет, плачет…
Хозяйка понурилась, а я сидел и размышлял: получается, что у душегуба, если это конечно не помчик, было совсем немного времени, чтобы убить да еще и выпотрошить жертву.
– Вспомните пожалуйста, сколько времени прошло с момента, когда вы видели Ивонну в последний раз, и до того, как ее обнаружили убитой.
Хозяйка задумалась, потом стала прикидывать.
– Значит так, спектакль должен был начаться в девять. Ивонна играла главную роль…
Лидия ее перебила:
– Лорелей, собственно говоря, была светловолосой в оригинале легенды.
Госпожа Розмари махнула рукой:
– Да знаю, только где ж я возьму блондинку, да с голосом и чтоб не дура. – Взгляд хозяйки остановился на льняных локонах Лидии и как-то нехорошо и оценивающе задержался. Лидия ей мило улыбнулась крокодильей ухмылкой, и у меня возникло стойкое ощущение, что я здесь лишний. – Ивонна заноситься стала в последнее время, от клиентов отбоя не было, особенно после выступлений. Вот она и капризничала, позволяла себе задержаться. Я вообще ее в тот день и не видела, спросить надо у экономки да модистки, Агнесс девушек гримировала перед выступлением.
– Значит, пойдемте, побеседуем с ней, а заодно и с остальными служащими вашего прелестного заведения, – Лидия решительно встала и кивнула в мою сторону. – Возможно, что господин инквизитор сможет узнать колдуна с одного взгляда… – и она выразительно показала на свое запястье, на котором багровели следы моих пальцев.
Чувство вины, мгновенно вспыхнувшее, тут же сменилось недоумением – неужто Лидия всерьез думает, что на убийце могли остаться синяки?
Хозяйка на пару с экономкой повела нас вглубь здания, мы спустились на первый этаж, прошли через большую залу, где я, к своему удивлению, увидел широкие кровати и более чем скромную обстановку, которая напомнила мне сиротский приют. Я окликнул хозяйку и недоуменно спросил:
– Здесь у вас что?
Она задержалась всего на секунду, что ответить:
– Спальная зала для моих подопечных. А что?
Я растеряно кивнул ей, недоумевая, как Лидия угадала с бытом невольниц, или же?… Думать про такое не хотелось, но я все-таки спросил госпожу Розмари:
– Клиенты ведь сюда не захаживают обычно?
– Нет конечно! – поджав губы, ответила хозяйка. – Девушки их принимают на верхних этажах, где роскошь и комфорт, зачем же здесь.
Откуда Лидия об этом узнала? Моя спутница задержалась, подхватила меня под руку, притянула к себе и зашептала на ухо так, что я чувствовал ее обжигающее дыхание у себя на шее.
– Убийца – мужчина, господин инквизитор. Он либо кто-нибудь из гостей, либо кто-то из служащих при заведении.
– Да с чего вы взяли, что не женщина? – досадливо отстранился я. – Или вам видения успели шепнуть?
– Можно и так сказать, – она послушно отодвинулась, но потом опять зашептала. – Обращайте внимание на синяки на руках до локтя, может и выше. А еще нам возможно придется посетить сие чудное заведение еще раз, чтобы увидеть прекрасную Лорелей…
– Увольте, – резко оборвал я Лидию и стряхнул ее руку со своей. – С меня довольно сегодняшнего балагана, так что не думайте… – продолжить не получилось, я расчихался до слез.
Модисткой оказалась очень жилистая, мужеподобная дама с крупными, но невыразительными чертами на заплаканном лице. Мы застали ее за вышиванием, которое она тут же поспешно отложила и встала в приветствии.
– Агнесс, дорогуша! – голос хозяйки стал необычайно мягким. – Не волнуйся. Это господин Тиффано, он инквизитор и занимается делом бедняжки Ивонны. Госпожа Хризштайн, – и сводня кивнула на Лидию, которая довольно рассеяно осматривала скромную, но тем не менее отдельную комнату портнихи.
Агнесс всхлипнула, голос у нее оказался на удивление тонким для владелицы:
– До сих пор в себя придти не могу, все из рук валится… – и она кивнула на свое рукоделие. Обстановка поражала удивительным порядком: каждая вещь была на своем месте, манекен для примерки был наряжен в затейливое платье с рюшами, все пуговки, кружева, катушки были аккуратно рассортированы, подушка для иголок ощетинилась геометрически правильным узором, три пары ножницы висели уютных кожаных карманчиках.
– Когда вы видели в последний раз Ивонну? – Лидия как обычно не слишком церемонилась с чувствами окружающих, сейчас она ковырялась в сложенном рукоделии, разглядывая вышивку на ткани.
– Накануне спектакля, я зашла наложить на нее грим, но она…
– Что она? – Лидия подняла глаза и испытующе взглянула на заплаканную модистку.
– Она сказала, что занята и чтобы я пришла позже, вот я… – Агнесс всхлипнула и разрыдалась. – Ушла! А если бы настояла, то может… быть…
Лидия отложила рукоделие и подошла к портнихе, резко схватив ее за руку и обнажив запястья от рукава скромного серого платья.
– Так чем же она была занята? Что делала? – Лидия хмуро рассматривала неожиданно крупные руки модистки, на которых не было ни следа синяков или царапин.
Агнесс испуганно вырвала руку и схватилась за платок, промокнув глаза:
– Не знаю, она не сказала. Просто сказала, что занята, а чем не сказала. Ничего не сказала мне, понимаете!..
– Сколько вы уже здесь работаете?
Вместо модистки ответила госпожа Розмари:
– Агнесс у меня с момента открытия этого заведения. Я считаю ее самым лучшим своим приобретением. Подумать только, как мне с ней повезло, она ведь просто искусница, такие наряды шьет, на зависть иным знатным дамам…
Лидия хмыкнула.
– Даже корсет сшить сможет? – и провела рукой по своей фигуре, подчеркивая, должно быть, изящество и роскошь своего наряда.
Хозяйка помрачнела.
– Зачем спрашиваете, госпожа? Знаете ведь, сколько такая прелесть стоит, не каждый богатей своей даме такой из-за моря заказать может, что уж тут про моих девочек говорить!
– А я не заказывала свой из-за моря, – Лидия самодовольно улыбнулась. – Его изготовил мой портной.
Госпожа Розмари недоверчиво оглядела Лидию, обошла ее кругом, придирчиво осматривая утянутый в корсет стан. Модистка вытянула шею и тоже в оба глаза пожирала мою спутницу, забыв про слезы.
– Неужто такое возможно? У вас есть лекала? И во сколько вам обошлись услуги? А материалы?
– Дамы, я вам не мешаю? – Мне надоело, я утомился от этого балагана и дипломатических расшаркиваний.
Лидия обернулась ко мне и послушно кивнула:
– Простите, господин инквизитор, – потом кивок в сторону хозяйки. – Если вас интересуют детали, госпожа Розмари, то загляните ко мне завтра с утра, обсудим, заодно угощу изумительной выпечкой, – она протянула свою карточку сводне и опять кивнула в мою сторону. – Не будем обременять господина инквизитора скучными подробностями, а то он потом ворчать будет всю дорогу…
– Вы же знали других девушек, что погибли? – резко прервал я ее, обращаясь к портнихе. – Изабеллу и Лиену?
Агнесс вскинулась, губы у нее опять задрожали.
– Да, это я ведь нашла бедняжку Лиену, когда она… только она уже холодной была…
– Кто, по-вашему, мог это сделать? – Лидия опять начала ковыряться в рукоделье, создавая бардак в аккуратно сложенной стопке.
– Не знаю… – портниха опять была готова разрыдаться, но похоже, что Лидии нравилось доводить людей до исступления своим поведением. Она вытащила из-под низа стопки понравившуюся ей ткань и развернула ее.
– Вы же знали, что Лиена была при надежде, верно?
– Конечно, бедняжка, она так радовалась…
Лидия теперь держала полотнище из тонкой ткани на вытянутых руках, склонив голову:
– Красивое, но не законченное, похоже… – она кивнула модистке, потом поймала мой недоуменный взгляд и пояснила. – Похоже на одеяльце для младенца… Ничего не хотите пояснить, Агнесс?
Модистка вырвала ткань и рук Лидии, по ее лицу катились крупные слезы:
– Я вышивала его для ребеночка Лиены, но так и…
– Вы даже инициалы успели вышить? – Лидия кивнула на вычурную букву «А», вышитую розовыми шелковыми нитями на одеяльце, катушка которых сиротливо валялась рядом.
– Да, – выдавила модистка. – Лиена сказала…. сказала….ох… что… назовет девочку в мою честь… – и несчастная женщина окончательно разрыдалась.
Я подхватил Лидию и потащил к выходу, бросив напоследок:
– Спасибо, вы нам очень помогли!
– Но… – Лидия попыталась вырваться, она нерешительно оглядывалась, словно силилась вспомнить что-то. – Я еще не все…
– Довольно, госпожа Хризштайн, – в коридоре я прижал ее к стене и процедил. – Довольно издеваться над бедной женщиной! Вам так нравится мучить других? Вы же видите, что она…
– Простите, – нас прервала хозяйка, разглядывая меня, угрожающе нависшего над Лидией, которая моментально приняла покорный и несчастный вид. Я отступил. – Если вы закончили, то…
– Нет, мы не закончили, – Лидия отодвинула меня с дороги и решительно заявила. – Нам необходимо пообщаться со всеми служащими – мужчинами. Сколько их у вас?
Хозяйка замялась.
– Немного, привратник Шарль, он же и за порядком следит, если вдруг клиент буйный. Наш повар Гризье, я его из столицы, между прочим, выписала, и все, собственно говоря.
– А ваш муженек? – С чего Лидия взяла, что сводня замужем? Хозяйка потупилась.
– Он в отъезде.
– Вот как? – протянула задумчиво Лидия, пристально разглядывая госпожу Розмари. – И давно?
– Давно, – твердо ответила хозяйка. – Он неделю назад поехал в западное княжество, там после войны живой товар идет совсем задешево.
– Надеюсь, что он разнообразит ваш скудный ассортимент. – Лидия с укором начала вычитывать хозяйке. – Это ж никуда не годится, голубушка. Рыжих нет, ту порченую дуреху я не считаю, блондинок раз-два и обчелся. Девственниц нет, это ж полное неуважение к клиентам! Нету полненьких, вы же знаете, что…
Цинизм обоих зашкаливал.
– Да полноте, госпожа Хризштайн. Мужчинам нравятся худые, по себе знаю, – и сводня самодовольно провела рукой по своим бедрам.
– Что за глупость! – Лидия завелась и не собиралась отступать в споре. – Чтоб вы знали, многие просто с ума сходят по пышнотелым красоткам, только признаться стесняются. Кроме того, толстушка только подчеркнет прелестную хрупкость своей товарки, контраст и разнообразие – вот два основных залога успеха в…
– Госпожа Хризштайн, – пожалуй, я довольно резко оборвал Лидию, но это всяко лучше, чем силой затыкать ей рот. – Я уверен, что вы сможете обсудить тонкости ведения бордельного дела при личной встрече!
Лидия упрямо встряхнула головой, отчего ее наспех подобранные волосы угрожающе всколыхнулись, а тонкая прядь легла на открытую шею, однако она послушно замолчала.
– Пойдемте побеседуем с поваром, а потом и с привратником, – я торопился побыстрее закончить с опросами и покинуть эту смрадную клоаку пороков, что смущала и разум, и мое обоняние.
Поваром оказался маленький тщедушный старикашка, что самозабвенно колдовал на уютной кухне, он ничего не видел и не слышал. Лидия придирчиво осмотрела его тонкие как паутинка руки и сокрушенно покачала головой.
– Скажите, вы не заметили изменения во вкусовых предпочтениях Ивонны или Изабеллы?
Старикашка изумленно взглянул на Лидию и ответил:
– Понятия не имею, о чем вы говорите. Я ведь для клиентов готовлю, а девкам то если и перепадает что, то только со стола гостей. Так то они питаются просто, что вон Агнесс или экономка состряпают.
– Ну да, ну да, – рассеянно пробормотала Лидия, оглянулась на экономку, что неслышной тенью повсюду следовала за нами. – Так изменились ли у них пристрастия, тошноты не замечали там или отказа от пищи?
Экономка отрицательно покачала головой, не проронив ни слова.
Ливень прошел, оставив после себя ночную прохладу, что напоминала о приближении осени. Я вздохнул полной грудью, стоя на пороге заведения и упиваясь свежим морским воздухом, не замаранным раздражающими благовониями. Лидия за моей спиной третировала привратника, допытываясь у него, когда он последний раз видел Ивонну, как относился к Изабелле, кто, по его мнению, отец ребенка Лиены. Я отстранился от разговора, мне вдруг стало все равно, я мечтал поскорей отправиться домой и хотя бы на сегодня забыть кошмарные подробности дела. Наконец Лидия отстала от привратника, доведя пожилого человека до нервного тика, подошла ко мне и взяла под руку. Мне было настолько безразлично, что я даже не стал ее отталкивать.
– Господин инквизитор, – ее голос опять был мягок и вкрадчив.
– Не начинайте, – устало попросил я и прикрыл глаза, ожидая, когда подадут экипаж. Она прошлась пальчиками по пуговицам моей рубашки, я чувствовал, как ее выбившиеся локоны щекочут мою шею.
– Тем не менее, нам придется посетить это прелестное заведение еще раз. – Я по ее голосу слышал, что она улыбается, довольно улыбается. Я молчал.
– Скорее всего, убийца кто-то из клиентов. Сомнение вызывает еще муж хозяйки, но не думаю… Надо будет непременно сходить на «Прекрасную Лорелей». Я узнала у хозяйки, представление будет послезавтра. С новой актрисой, заметьте. В девять, как обычно. Должен быть аншлаг, но я уже предусмотрительно выторговала нам пригласительные…
– Не нам, госпожа Хризштайн, – наконец прервал я ее. – А себе. Потому что я с вами никуда больше не поеду.
Подали экипаж, и к моему возмущению, я увидел, что несчастная Пиона в одной тонкой рубашке, дрожа от ночной свежести, плетется позади него.
Лидия кивнула на нее:
– Пойдете, господин инквизитор, никуда вы не денетесь.
