Текст книги "Неразрешимое бремя"
Автор книги: Маргарита Дорогожицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 7. Хризокола
Я так и не смогла уснуть этой ночью. Дурное предчувствие душило меня, я бродила мрачной тенью по дому, слушала ночные шорохи, дыхание мерно спящих домочадцев и думала, думала, думала…
Красавчик едва ли блефовал, когда грозил приездом в город главы ордена Пяти. Впрочем, чего-то подобного стоило ожидать, но я и помыслить не могла о такой быстрой реакции. Вся трудность была в том, что Завета у меня действительно не было. Да, я сглупила, на тот момент это казалось единственным разумным решением, но не могла же я обнаружить собственную ошибку перед инквизитором. Поэтому после ухода красавчика я отправилась догонять Отшельника, чтобы просить его сообщать, если в городе появится церковник высокого сана, но заметила, что за мной по пятам, даже не таясь, следуют двое послушников. Интересно, отец Валуа приставил их только ко мне? Пришлось на ходу менять планы, я зашла в лавку готового платья и попросила мальчишку-посыльного отнести записку для Отшельника.
А теперь еще этот глупый арест колдуна. Нет, надо отдать должное красавчику, он догадался про орудие убийства и даже попал в точку с личностью убийцы, но он даже не понимает, просто не видит всей картины. А самое печальное, что даже не пытается взглянуть, хотя я дала ему всю информацию. Почти всю.
Утро застало меня в гостиной, где я сидела на полу, сосредоточенно кромсая ножницами стянутую со стола скатерть. Пиона, что завела моду подниматься ни свет ни заря, увидела меня и всплеснула руками.
– Госпожа, что же вы делаете? Пойдемте умываться.
Она уже стала привыкать к моим причудам, поэтому просто забрала у меня ножницы и потащила в ванну.
В девять пришел Отшельник. Спокойно глядя на мое побелевшее лицо, он сказал:
– Вы просили сообщать обо всех церковниках.
– Глава ордена прибыл в город? – упавшим голосом спросила я.
– Нет, насколько мне известно. Я про инквизитора.
– Что с ним?
– Мой человек сопроводил его до дома, но с утра обнаружилось, что его там нет. Дверь открыта настежь, привратник ничего не помнит, вещи собраны, как если бы хозяин собирался в спешке. Соглядатаю пришлось уйти, поскольку на место прибыл отец Валуа и несколько послушников.
– Какого демона! – я вскочила с кресла и заметалась по кабинету. – Он точно не мог уехать! Инквизитор как раз произвел арест и наверняка бы не бросил дело. Что остальные церковники?
– Кардинал резиденции не покидал, но отец Бульвайс приходил к нему с обыском.
Мне было совсем не смешно, но я зло хохотнула.
– А сегодня с утра отец Бульвайс отправился в заброшенные доки. Вместе с мелким церковным служкой.
Я похолодела. Отшельник никогда не делал самостоятельных выводов, но факты сообщал очень последовательно.
– Инквизитор у них?
– Думаю, да.
– Мне надо знать точно! – прикрикнула я на него и тут же пожалела. – Прости меня, слишком многое на кону.
Отшельник кивнул, принимая извинения.
– Я узнаю. Будут ли распоряжения?..
– Да, – демон, красавчик, ну почему же ты притягиваешь неприятности, словно дерьмо мух? – Если инквизитор обнаружится там, то поставь двух, нет, лучше четырех головорезов, пусть наблюдают, но не вмешиваются. Но если…
Я на секунду заколебалась, слишком дорогая цена получается, стоит ли его красивая мордашка таких жертв?
– Но если вдруг его жизни будет грозить опасность, пусть вмешаются. Под благовидным предлогом, претензии на территорию или… сам придумаешь.
– Понял. Еще Франц Малко нанял новых головорезов.
– Сколько? – упрямый мерзавец, я его предупредила, но видно нет предела человеческой жадности и глупости.
– Тридцать золотых.
– Положи вдвое больше, и пусть они решат вопрос с ним раз и навсегда.
Отшельник невозмутимо кивнул.
– Сделаем. Скупщик Крамец болтает на счет камней, похожих на те, что были украдены из дома бургомистра.
Я задумалась, сдается мне, что Отшельник уже понял, кто прячется за кличкой Серого Ангела. Преданность – такая эфемерная вещь, которую очень сложно заслужить, поэтому обычно я ее покупала. Однако сейчас сомневалась. В Отшельнике была еще одна особенность, которая мне импонировала – он редко лгал заказчику, обычно просто умалчивая о неудобных вещах. Но на прямой вопрос отвечал правду.
– Отшельник, тебе кто-нибудь платит больше меня?
– Нет, – покачал он головой. – Не волнуйтесь, госпожа, если кто-нибудь предложит мне больше, я вам сообщу.
– С чего вдруг?
– С вами интересно работать. Много нового узнаешь. Что-нибудь еще?
Сомнительный комплимент, но едва ли он лжет.
– Больше не появляйся здесь. Два послушника так и торчат возле дома?
Отшельник позволил себе слабую улыбку.
– Обижаете, госпожа. Кто ж меня запомнит.
– Все равно, не рискуй.
Отшельник ушел, оставив после себя еще больше вопросов.
Совершенно очевидно, что кардинал также испугался приезда главы ордена Пяти и решил пойти ва-банк. Он-то точно знал, что Завет у инквизитора, вот и решил сымитировать его побег, как явное признание вины, чтобы беспрепятственно похитить и узнать, куда он дел апокриф. Потом очевидно, тело инквизитора обнаружат в какой-нибудь канаве, а за пазухой у него найдется злосчастный манускрипт. Я вздохнула. В плане кардинала было всего одно слабое место – инквизитор не знает, где Завет. Что будет делать кардинал? Пытать его? Расколется ли красавчик, укажет на меня? Такую возможность тоже исключать нельзя.
– Хриз? – я вздрогнула, Антон зашел бесшумно в кабинет, принес молоко. – Выпей. Что опять случилось? На тебе лица нет.
– Инквизитора похитили, – я горько усмехнулась.
– Это из-за того документа? – Антон поставил стакан и присел напротив. – Просто верни его, не лезь еще больше в петлю.
– Я не могу, Антон! Правда, не могу.
Мальчик горестно покачал головой.
– Ну правда, у меня его нет!
Он тяжело вздохнул.
– Ты подумай, Хриз. Если твоего инквизитора убьют, что тогда будешь делать? Опять будешь спрашивать, реальна ли его мара? Сколько их уже у тебя? Три или четыре?
Я содрогнулась от мысли, что мара инквизитора будет приходить ко мне, вещать проповеди о благочестии, занудствовать о грехах и ныть о прощении. И при этом еще наверняка принимать соблазнительные позы и строить глазки, слишком хорошо я знала подлые выверты своего разума! Только не это!
– Его не убьют, – успокоила я скорей себя, чем брата, отпивая глоток противно теплого молока с медом.
– Тебя ждет внизу отец Георг. Думаю, как раз по сему поводу.
Отец Георг аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета и тяжело опустился на предложенное кресло. Он вызывал у меня смешанные чувства. Определенно не безумен, но было в нем что-то лицемерное. Если патетика благочестия инквизитора казалась естественной в силу его наивности и молодости, то когда убеленный сединами старец начинает вещать подобные глупости, всегда берет злость. Однако, помня про слишком теплые чувства красавчика к своему наставнику, я постаралась нацепить на лицо вежливую маску.
– Что вас привело, святой отец?
– Сегодня с утра обнаружилось исчезновение инквизитора. Отец Валуа думает, что он сбежал из города, прихватив с собой… мм… кое-что ценное.
– И что же он мог украсть?
Отец Георг взглянул на меня пронзительными синими глазами, ясность которых поразительно контрастировала с его немощным видом.
– Я верю своему ученику. Он никак не мог сбежать, а тем более пойти на воровство. Я боюсь, с Кысеем что-то случилось. Поэтому прошу вас, найдите его.
– Вот как? – протянула я, раздумывая над сложившейся ситуацией. Отец Георг нравился мне все меньше и меньше. Трогательная забота об ученике и полное доверие к нему похвальны, но почему же я так злюсь?.. – Что ж, вы пришли по адресу. Это ведь как раз то, чем я занимаюсь. Двести золотых – и я найду вам господина Тиффано.
Старик нахмурился и покачал головой.
– У меня нет таких денег.
– Тогда извините, задаром я не работаю, – я встала, показывая, что разговор окончен.
– Но вы же работали вместе с ним! – церковник не собирался сдаваться. – Он спас вас тогда в подвале колдуньи!! Вы так просто бросите его в беде? Кысей же нравится вам, неужели вы равнодушно останетесь в стороне?
Проницательный какой, демон его раздери. Я покачала головой.
– К сожалению, Кысей отверг меня. Отец Георг, вы же знаете, что нет худшего оскорбления для женщины…
Старик торопливо прервал меня.
– Он ни в коем случае не хотел вас обидеть. Просто его жизнь принадлежит Единому, и никогда не сможет принадлежать ни одной из женщин, вы должны понять.
– Так вот пусть Единый и позаботится о своем верном слуге! – зло ответила я, чувствуя, как привычно закипает разум от всех этих церковных бредней. – А я не собираюсь тратить на это время. Всего хорошего, отец Георг. У меня дела.
Священник выпрямился в полный рост, тяжело опираясь на палку.
– Единый видит, я не хотел к этому прибегать, но видно придется. Если с Кысеем что-нибудь случится, я сообщу. Сообщу о вашем психическом нездоровье, госпожа Хризштайн.
Я изумленно уставилась на старика. Даже церковник из хваленого ордена Пяти не заметил моего безумия, а простой старикашка из провинциального захолустного городка узрел помешательство? Мы и не общались практически, так откуда?
– Мальчик пожалел вас, не стал сообщать о вашем сумасшествии, но теперь…
– То есть вы просите помешанную вроде меня спасти вашего мальчика? – я чувствовала, что еще немного, и вцеплюсь ему в лицо. – Почему же вы не обратились за помощью к отцу Валуа, епископу? Как вы там любите говорить? Вся мощь Святого Престола за вашей спиной?
– Церковники такие же люди, как и все. Они могут ошибаться, а их заблуждения могут стоить жизни Кысею. Я пойду, госпожа Хризштайн. Надеюсь на ваше благоразумие, как бы странно это не звучало.
Отец Георг развернулся и заковылял к выходу, а я, повинуясь мимолетной догадке, окликнула его и бросила ему яблоко со стола. Реакция священника была удивительно быстрой, он поймал спелый фрукт, но ничего не сказал, просто сокрушенно покачал головой и ушел. Мерзкий лицемер, зачем же изображаешь свою немощь, если совсем еще не растерял сноровки? Чтобы вызвать у меня жалость?
Я спустилась вниз, едва сдерживая готовую сорваться по любому поводу злость. Почему все, что я бы не задумала, идет наперекосяк? Как говорил в таких случаях атаман, если что-то может пойти не так, то оно не просто пойдет, а еще прихватит с собой друзей. Так и сейчас, глупое вмешательство в церковные дела оборачивалось целым ворохом неприятностей, одна другой краше. Самое обидное было то, что именно сейчас, когда Святой Престол стоял на ушах из-за исчезновения Завета, можно было назначить судебное заседание по делу наследования и не опасаться вмешательства церковников!
Антон упросил меня вновь открыть пекарню для посетителей, и теперь Мартен с отцом, пусть с опозданием, но раскладывали сладкий товар, привечая одиноких посетителей. Пиона помогала им, вынося готовую выпечку из подвала. Сейчас она шла, сосредоточенно глядя в пол и держа на вытянутых руках поднос с нежными сдобными булочками. За прошедшие дни эта дура так и не сблизилась с Мартеном, еще одна забота на мою голову. И ведь понимала же я, что ничего путного из этой затеи не выйдет, но все равно уперлась! Она даже глаз на Мартен не поднимет, помощи не попросит, глазками не стрельнет! Идиотка! Я со злости двинулась ей навстречу и, проходя мимо, поставила подножку. Пиона запнулась и полетела прямо на Мартена, что вытирал прилавок. Булочки разлетелись, собирая румяными боками пыль с пола, а Пиона оказалась в объятиях юноши. Я не дала ей опомниться и тут же заорала на нее:
– Корова неуклюжая! Ты посмотри, что ты наделала! Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально!
Пиона ошарашено смотрела на меня, даже не замечая своей близости к Мартену.
– Госпожа Лидия, зачем вы так? Я же случайно, я…
– У тебя все случайно! Мартен, простите мою глупую племянницу.
Юноша был не менее ошеломлен, поэтому выговорил:
– Н-н-ничего страшного, я в-в-все уберу…
– Ну уже нет, Пиона! – девушка вздрогнула от моего окрика и отодвинулась от Мартена. – Живо поднялась и все убрала! Куда такой идиотке в Академию поступать, только деньги на ветер! Завтра обратно в свою глухомань отправишься.
Я выразительно посмотрела на Пиону, которая мгновенно побледнела, у нее задрожали губы, глаза наполнились слезами. Ну наконец-то, пусть утешает. Я развернулась и отправилась проветриться.
В лавке готового платья меня уже ждала записка от Отшельника, гласившая, что рулон себярского шелка доставлен на склад, как и просили. Меня позабавило сравнение инквизитора с нежным шелком, оказывается, Отшельник не лишен чувства юмора. Стало легче, потому что теперь я представляла планы противника, хотя совершенно не представляла, как выкрутиться из данной ситуации. Купила пару тонких рубашек для Антона, чтобы оправдать свой визит в лавку. Бледные лица послушников, маячившие в глубине помещения, выглядели растерянными, бедняги явно не знали, как себя вести. И хотя я понимала, что они всего лишь следуют приказу, все равно не смогла удержаться. Подошла к ним и доверительным шепотом спросила:
– За мной к поверенному пойдете или сразу возле дома подождете?
Поверенный сообщил, что судебное заседание назначено на завтра, раньше никак не получилось. Завтра же и Завет окажется в нужном месте, но как потянуть время? По дороге домой я не прекращала искать решение, ломая голову, как отвлечь отца Бульвайса и иже с ним. Как связать концы всех нитей в один узор. Как сделать так, чтобы у самого пристального наблюдателя не возникло сомнения в правдивости истории. Решение, как всегда, пришло неожиданно, такое элегантное в своей простоте и не менее очевидное. Я улыбнулась и ускорила шаг, с умилением наблюдая в стеклянном отражении скобяной лавки унылых послушников, бредущих за мной.
Мартен перехватил меня сразу на лестнице, стоило лишь подняться к себе в кабинет. Я торопилась быстрей написать послание и отправить по адресу, поэтому досадливо отмахнулась от него.
– Мартен, давайте позже, я сейчас занята!
– Г-г-госпожа Лидия! П-п-прошу вас, не гневайтесь на П-п-пиону!
Я кивнула ему зайти в кабинет, в уме составляя строчки письма. Это должно озадачить отца Бульвайса в достаточной мере, чтобы он на какое-то время оставил в покое инквизитора.
– Мартен, разве я вмешиваюсь в ваши семейные дела?
Парень удивленно застыл.
– Н-н-нет, но…
– Надеюсь, вы также не станете указывать мне, как вести себя с моей племянницей. Эта глупая уродина ни на что не способна. Пусть возвращается в свою деревню…
– Она не такая! – Мартен даже не заикался, надо же…
– Не такая? Она не глупая? Или она не уродина? – я взяла перо и придвинула себе чистый лист бумаги.
Мартен теперь очевидно смутился, но сдаваться не собирался.
– Да она же н-н-настоящая красавица! П-п-пиона помогала…
Нет, невозможно сосредоточиться, когда он стоит над душой и раздражает своим заиканием!
– Мне приятно, что вы считаете мою племянницу красавицей, Мартен. Как говорится, на вкус и цвет… Однако для учебы в Академии смазливой мордашки маловато, не считаете? – я махнула рукой, пресекая дальнейшие возражения. – Довольно. Она завтра же отправится домой. Идите.
– Она же грам-м-моте обучена! П-п-почему вы считаете ее…
– Мартен, – я устало вздохнула. – Простым трюкам и собаку можно обучить, но разве сможет она учиться и диплом получить. Пиона ни на что не способна, кроме как задницей крутить…
Демон, на самом деле она даже на это не способна!
– Поэтому… – я сделала вид, что задумалась. – Пожалуй, стоит ее выдать замуж. Да. Хотя кто ж такую дуру то возьмет?..
Мартен сглотнул тяжело и неуверенно переспросил:
– Замуж? Н-н-но ведь…
– Кажется, мясник недавно овдовел? Как думаете, если приличное приданое за ней положить, возьмет?
– Да он же с-с-старик! – заволновался парень. – А П-п-пиона…
Кошачий демон, как же с ним сложно говорить! Как выматывает его заикание!
– И что? Когда и кому это мешало? Идите, Мартен! – я практически силком выпроводила его из кабинета и вернулась к сочинительству.
С посланием я отправила Тень, строго наказав вручить лично в руки отцу Бульвайсу. В обтекаемых формулировках сообщалось, что мне известно местонахождение утерянной церковной собственности, и что я готова совершить взаимовыгодную сделку, обменяв информацию на господина инквизитора, живого и невредимого. Во втором послании я уведомляла вояга Хмельницкого про досадный инцидент с произволом церковников относительно благородной и пространными размышлениями на тему, кому выгодно такое внезапное исчезновение инквизитора, которому он благоволил. Последнее, третье послание было адресовано капитану Лунтико, где просто и незатейливо сообщалось, что завтра в старых доках будет схвачен настоящий убийца, и что я позволю капитану и инквизитору в виде особой милости присутствовать при этом. Наживки приготовлены и заброшены, осталось ждать. Разобравшись с делами, я пришла почти в хорошее расположение духа и соизволила позвать Пиону.
Лицо девушки было опухшим, она явно плакала. Я недовольно покачала головой, она снова вырядилась в мое старое платье, отвратно сидевшее на ней, несмотря на все ухищрения. Это при том, что для нее было куплено несколько новых.
– Почему опять вырядилась в тряпье? – спросила я Пиону, подзывая к себе повелительным жестом.
– Какая разница, в каком виде возвращаться в бордель, – дерзко ответила девушка.
– Смотри, как заговорила. А что я, по-твоему, должна предпринять? Какой мне от тебя толк? Ты даже в служанки не годишься. Неуклюжая, нерасторопная, глупая…
– Госпожа, но вы же намеренно поставили мне подножку! – возмущенно воскликнула Пиона.
– И что с того? Это тебя оправдывает? Кажется, я тебя купила для вполне определенной цели, а ты ни на шаг к ней не приблизилась.
Девушка закусила губу и упрямо вскинула подбородок.
– Я не могу выйти замуж за Мартена!
– Конечно, не можешь. Он даже в твою сторону лишний раз не глянет, куда уж тут…
– Я не могу его обманывать! – это еще что за новости? – Он добрый и милый, а я…
– Розги захотела получить? – прищурилась я, едва сдерживая желание оттаскать ее за волосы.
– А я… Чтобы вы не говорили, госпожа, но я уже не девица. Это будет нечестно по отношению к нему, он заслуживает честную и невинную девушку в жены, а не рабыню вроде меня…
Я уставилась на Пиону, размышляя, откуда у нее подобные глупости в голове, что виной тому, монастырское ли влияние, нелепые романы про вечную любовь или…
– Я очень надеюсь, Пиона, что ты не влюбилась в Мартена.
Пиона залилась румянцем, а я прислонила пылающий лоб к зеркалу и стала мерно стучаться об него. Дура, дура, дура! А чего я в сущности ожидала, заперев безвылазно в доме молодую глупую девчонку, чья голова забита романтическими бреднями из книжек, вместе с единственным подходящим ей по возрасту молодым человеком, пусть и не самым красивым.
– Ты просто идиотка! – и я не лучше. – Ты выйдешь за него замуж или…
Вся ирония ситуации заключалась в том, что сейчас мне даже пригрозить ей нечем. Если она втемяшила себе в голову, что недостойна своего возлюбленного, то любую кару примет как героиня любовного романа, жертвующая собой и непременно страдающая во имя настоящей любви.
– Какая ему разница, девица ты или нет! Это все предрассудки! – я попыталась зайти с другой стороны и воззвать к ее логике.
– Девушка должна подарить своему мужу невинность в день свадьбы, так всегда говорила матушка Еванесса, – тихо ответила Пиона, опустив голову. – Разве смею я посмотреть ему в глаза? Умру со стыда.
– Тебя только это смущает? Это дело поправимо.
– Да что вы такое говорите? – Пиона недоуменно посмотрела на меня, в ее глазах опять стояли слезы.
– Девственность твоя поправима. Кстати, очень сомневаюсь, что Мартен в силу своей неопытности способен заметить ее наличие или отсутствие. Но если уж хочешь быть уверенной, то можно ее восстановить.
Пиона смотрела на меня расширившимися от страха глазами.
– Госпожа, вы… Вам нехорошо? Антон предупреждал, что у вас иногда случается помрачнение рассудка…
Я обошла ее кругом и взяла за плечи, зашептав на ушко.
– Со мной все в порядке. Видишь ли, в любом уважающем себя столичном борделе есть дежурная девственница. Сама понимаешь, за такой редкий товар клиент зачастую готов платить вдвое, а то и втрое дороже. Только вот где столько невинных девиц взять? Вот и выкручиваются, как могут. Помнится мне, в «Храме наслаждений» практиковалась такая хитрость. Девка проходила сложную процедуру: полное воздержание в течение некоторого времени, ну с этим у тебя сложностей не будет. Потом ее… мм… лоно обрабатывалось специальным стягивающим кремом из… Дай бог памяти, да, из белого вазелина, розового экстракта и лосьона хинной настойки. Заказать хинную настойку не составит сложностей, сама понимаешь. После этого принимаешь уксусную ванну, и через несколько дней у тебя снова появляется девственная плева!
Лицо Пионы исказилось от отвращения.
– Это мерзко!
– Ну милочка, на что не пойдешь ради любви, верно? – я похлопала ее по плечу, но она скинула мою руку и выпалила:
– Это гнусно, я не буду обманывать Мартена! Все тайное рано или поздно станет явным, и эта ложь тоже. Он не заслуживает такого!
– Не заслуживает? – я задумалась над открывающимися возможностями.
– Нет!
– Жаль. Поскольку его пекарня вся в долгах, сам он заниматься делом не хочет, а старик Иволги сильно сдал в последнее время, видно придется отказать им в аренде и потребовать назад плату. Даже затрудняюсь решить, чего больше не заслуживает Мартен: порченной ли девицы в жены или долговой ямы? Отправитесь оба в бордель. Хотя нет, не возьмут его в бордель, лицом не вышел, в охранники тоже, значит, на рудники ему дорога.
Пиона смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами, на ее лице отражалась мучительная работа мысли, а я в этот миг остро пожалела, что не прочитала хотя бы десятка другого любовных романов, чтобы знать, как положено вести себя их героине в подобные моменты.
– Ступай и подумай над моими словами. Мне убытки не нужны. Ни от тебя, ни от Мартена.
– А как поможет пекарне мое замужество за Мартеном? – наконец сделала правильный логический вывод Пиона. Молодец, начинает думать головой.
– Милочка, ты же сама мне тут пищала, какая ты замечательная хозяйка. Готовить умеешь? С пекарней справиться сможешь? А самое главное, выбить из головы Мартена всю эту дурь про полеты во сне и наяву!
– Я могу помогать в пекарне и так, без замужества.
Я покачала головой, потом прижала ладонь в своему горящему лбу и мимолетом подумала, что это уже не смешно.
– Меня не устраивают полумеры, Пиона. Разговор окончен, ступай к себе.
Надо предупредить Антона, чтобы не сболтнул лишнего.
– Хриз, я не понимаю, зачем тебе весь этот спектакль? – мальчик смотрел на меня с подозрением. – Что ты опять задумала?
– Антон, я собираюсь выдать Пиону замуж за Мартена, поэтому…
– Что? – он перебил меня удивленно. – Я думал, ты просто ей помогаешь…
– Я никогда ничего не делаю просто так, – отрезала я недовольно. – Поэтому…
– А ты их спросила? Они хотят пожениться?
Я раздраженно фыркнула.
– Кто их будет спрашивать. Ты должен…
– Хриз! Ну нельзя же так! Ты не можешь решать за других. Ты забыла? Ты больше не вояжна, а они не твои подданные, чьими жизнями ты можешь распоряжаться.
– Могу и буду! И хватить меня перебивать. Я собираюсь…
Антон упрямо встряхнул головой.
– За меня ты тоже все решила? Что делать, на ком жениться?
Демон, я только сейчас внезапно осознала, что Антон уже не тот маленький мальчик с полными ужасами глазами из подвала колдуна, что он не просто вырос, а мне действительно скоро придется искать ему жену… С трудом проглотила некстати образовавшийся ком в горле и сказала:
– Ты прав, прости. Я обещала Мари позаботиться о тебе, а даже грамоте не смогла обучить.
– Мне не нужна грамота! От чтения голова болит.
– Но тебе надо будет… Тебе придется самостоятельно о себе заботиться, когда меня не станет. Поэтому нужно обучиться ремеслу, лавку открыть или мастерскую. Я подумала, Кльечи не такой уж плохой город, поэтому останешься здесь. Как получу наследство, так сразу и уеду, но прежде, ты прав, надо будет тебя еще и женить…
– Все решила, да? – Антон смотрел на меня исподлобья.
– Но я позволю тебе самому выбрать ремесло, честно. И жену, – уже несколько неуверенно протянула я, раздумывая над вариантами.
Мальчик сел в кресло, взгляд его синих глаз стал безжизненным.
– Я совсем не помню сестру. Помню подвал, помню колдуна, а ее не помню, совсем. Какая она была?
– Мари… ее сложно описать. Она никогда не сдавалась, словно вообще не знала отчаяния. У тебя такие же чудесные синие глаза, как у нее. – Я помедлила, потом сказала. – Я помню ее так хорошо, что иногда не понимаю, почему в марах она никогда ко мне не приходит. А знаешь, я попрошу Тень, и она нарисует ее портрет, хочешь?
– Нет, не хочу. – Антон поднялся и добавил. – Теперь ты моя сестра, поэтому куда бы ты не отправилась, я поеду с тобой. И прошу тебя, не решай за меня, ладно?
Утро принесло сразу две новости, плохую и хорошую. Отшельник предупреждал в записке, что инквизитор очень плох. А соглядатай сообщил, что почта доставлена адресату. И невероятное везение, отец Бульвайс самолично ее получил по пути в доки и даже не удосужился распечатать, так спешил. Поэтому и мне стоит поторопиться, чтобы не спугнуть удачу. И неплохо бы захватить грибного эликсира, на всякий случай. Не хочу потерять красавчика. По дороге к епископу я имела удовольствие наблюдать за своей тайной свитой из все тех же послушников, к которым добавились еще три головореза, очевидно посланные отцом Бульвайсом. То-то будет их удивление, когда я вместе с епископом заявлюсь в доки…
Я ворвалась к епископу в кабинет и сразу с порога, не давая ему очнуться, начала атаку:
– Ваше святейшество, умоляю, только вы можете помочь! Инквизитор только вам и доверяет. С ним случилась беда, скорее, прошу вас! От вас зависит будущее Святого Престола!
Я подхватила растерявшегося церковника под руку и потащила к выходу, не переставая говорить и не давая ему вставить ни слова, однако подстраивая свое дыхание под его участившееся.
– Инквизитор мне так и сказал, если что случится, беги к его святейшеству, он поможет. Это все происки кардинала!
Епископ очнулся только, когда я его подтащила к экипажу. Он вырвал руку и спросил, нервно теребя в руках платок:
– Да что же случилось? Вы можете объяснить?..
– Объясню, все объясню, по дороге, умоляю вас! Садитесь же скорей! – я сорвала алую шаль с плеч, призванную удержать его внимание, и начала также нервно комкать ее в руках, зеркаля его поведение. Взгляд епископа слегка дернулся, затуманился, и я поймала наконец момент. Взяла его за правую руку и зашептала:
– Мы поедем спасать инквизитора. Отец Бульвайс удерживает его по приказу кардинала Ветре. Вы готовы?
– Да, – глаза епископа были стеклянные. Отлично, главное не выпустить его из транса.
