Текст книги "Протяни руку. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Маргарита Кондюрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Нельзя слишком часто прибегать к силе Иса, – произнесла Бардис уже спокойнее. – Он любит смелых воинов и прогневается, если я буду пользоваться его помощью вместо того, чтобы сражаться самой. Его гнев страшен. В общем, мы не хоралитские колдуны, чтобы чуть что – сразу метать молнии. Магия нужна для особых случаев.

– Но если бы ты использовала магию, то могла бы спасти жизни своих людей, – предпринял последнюю попытку Линнар.

Бардис аж всю перекосило.

– И опозорила бы еще и их? – она добавила себе под нос, будто ругательство. – Хор-р-ралит...

Драккар летел вперед, подгоняемый мощными взмахами весел. Хищный нос вспарывал воду, резной дракон, казалось, раздувает ноздри и втягивает запах добычи. Галад-задорский корабль пытался убежать, но куда ему, толстому, нагруженному товарами, до юркого драккара. Дартагские корабли славились быстротой во всем Внутреннем море. Это напоминало погоню поджарого волка за раздобревшей коровой.

Линнар наблюдал, как сокращается расстояние до галад-задорцев, и покрывался холодным потом. Вскоре он уже мог различить черные фигурки на палубе преследуемого корабля, они суетились, размахивали руками.

Вот Бардис и остальные матросы с тяжелыми дальнобойными луками натянули тетивы. Засвистели стрелы, несколько фигурок упали. С такого расстояния Линнар не мог различить лица, и все происходящее показалось нереальным. Как пьеса в кукольном театре странствующего комедианта.

Лучники продолжали обстрел, галад-задорцы ответили.

– Не спи! – рявкнула Бардис, хватая Линнара за шкирку и пряча за одним из висящих на борту щитов. В деревянный круг вонзилось несколько стрел, принц ошалело захлопал глазами. На него напало оцепенение, он никак не мог осознать, что все происходит с ним на самом деле.

'Соберись, соберись', – настойчиво шептал внутренний голос.

Уничижительный взгляд Бардис подстегнул Линнара гораздо лучше любых увещеваний.

– Скоро мы подойдем достаточно близко, чтобы можно было стрелять из легкого лука, – сказала она. – Я дам команду.

Когда Бардис отвернулась, Линнар затряс головой, отгоняя оцепенение. Сейчас наступил самый важный момент: если он не будет сражаться, то навсегда потеряет шанс заслужить уважение дартагцев и в-первую очередь жены. Но убивать людей...

'Они враги. Галад-задорцы. Меня бы они убили, не задумываясь, – такие убеждения не слишком помогали. – Может быть, стоит стрелять так, чтобы только ранить? Целится в плечи?'

Обмен стрелами продолжался, Линнар счел за лучшее пока спрятаться за бортом.

– Легкие лучники!

'Началось'.

Он высунул нос из-за борта. Теперь галад-задорский корабль был совсем близко, он видел лица людей на палубе: перекошенные страхом, сосредоточенные, злые, с большими носами, с маленькими глазками, худые и полные.

– Стреляй, – прошелестел над ухом голос Бардис.

Линнар прицелился в плечо темноволосому галад-задорцу с орлиным профилем, тетива тренькнула, но принц не успел проследить за тем, попала она в цель или нет: он спешно нырнул обратно за борт, спасаясь от обстрела противника. Дальнейшие несколько минут превратились для него в одинаковый набор действий, словно в сложном танце на балу. Выглянуть из укрытия, прицелиться, выстрелить, снова спрятаться, положить на тетиву новую стрелу. И опять. Линнар сосредоточился только на своих действиях и мало обращал внимание на окружающих, он видел только цели. Поэтому он не сразу понял, почему вдруг стало легче попадать: корабли сошлись бортами. Полетели абордажные крючья, они впивались в борт галад-задорского корабля, надежно сцепляя его с драккаром.

– За Иса! За Иса! – крик был похож на рокот прибоя.

Дартагские матросы повалили на врага, самые отчаянные перемахивали через просвет между бортами, приземлялись на палубу и тут же начинали рубить. Остальные подтащили доски и по ним перешли на галад-задорское судно.

– Продолжай стрелять! – крикнула Линнару Бардис и тоже прыгнула.

Легко взвилась в воздух, точно коршун, пикирующий на добычу. И также легко приземлилась на ноги и сразу же выпрямилась, рубанула топором наотмашь.

На галад-задорском корабле воцарился кровавый ужас. Сталь звенела о сталь, секиры дробили кости, боевые кличи сливались со стонами умирающих.

Линнара замутило, он понял, что не сможет выполнить последний приказ Бардис, руки онемели, не в силах поднять лук.

Он видел жену, боевой топор в ее руках превратился в серебристый вихрь. Вот она мощным ударом раскроила череп галад-задорцу в дорогом расшитом яркими нитями балахоне. Затем на развороте отрубила голову пытавшемуся подкрасться к ней сзади воину в сверкающем панцире. Линнар хотел бы отвести взгляд, а еще лучше забиться каюту и больше не выходить до конца плаванья. Но почему-то он как завороженный продолжал наблюдать за битвой. Ужас дошел в нем до такого уровня, что вот-вот мог превратиться в ненормальный восторг. В кровавой пляске на палубе ему виделась своя, дикая прелесть и страшная красота. Движения Бардис были настолько гибкими, выверенными и точными, что ни одна хоралитская придворная танцовщица не могла с ней сравниться. Линнара пробрала дрожь, поднявшись от кончиков пальцев, прокатилась по всему телу. Восхищение и отвращение одновременно.

Тут Линнар заметил, что один из галад-задорцев целиться в Бардис. Она была занята поединком, и воин в окровавленной серой рубахе направил стрелу ей в незащищенную спину.

Линнар опередил галад-задорца всего на долю секунды, он сам изумился скорости, с какой наложил стрелу и спустил тетиву. В этот момент он не думал о принципах, уважении к человеческой жизни и страхе замарать руки в крови. Он просто хотел спасти Бардис. Его стрела угодила галад-задорцу точно между лопаток, тот рухнул лицом на окровавленные доски палубы.

В то же мгновение Бардис обернулась, увидела, как заваливается неудавшийся стрелок, быстро взглянула на Линнара и улыбнулась. Она отсалютовала ему побагровевшим топором и ринулась в бой.

Принц выронил лук из ослабевших рук и, сев на палубу, обхватил голову руками. Он впервые убил человека. Как же просто это оказалось: спустить тетиву и все.

'Я защищал Бардис. Как бы она ко мне не относилась, мы муж и жена, а погибший человек мне никто'.

Рассуждения были правильными, но от них не становилось легче.

Только когда звук битвы стал стихать Линнар смог заставить себя подняться на ноги, он надеялся, что его слабость осталась незамеченной.

Перед ним открылась картина разгрома: палуба галад-задорского корабля была завалена трупами. Дартагцы уже принялись опустошать трюмы, перетаскивали мешки на 'Бурерожденного'.

Рядом с Линнаром появилась лучащаяся довольством Бардис.

– Знатная добыча! Они везли груз золота и слоновой кости с Черного Берега. Клянусь Исом, такой подарок стоил двух недель безделья.

Линнар постарался придать лицу хоть какое-то подобие радости.

– Прекрасно.

Бардис его натянутая улыбка не смутила, она упивалась победой. Линнар удостоился знакомого костедробительного хлопка по плечу, который долженствовал выражать одобрение.

– Ты оказался не так плох, как я ожидала, – заявила жена. – Стрелял точно, к тому же мне помог. Для первого боя достойно.

В ее голосе послышался оттенок уважения, и Линнар от удивления даже забыл о своих переживаниях. Он до сих пор не мог понять, как Бардис может ненавидеть его и одновременно так легко признавать его достижения. По всем законам логики она должна была унижать его постоянно, но если он делал что-то правильно, она никогда не жалела похвалы, заменяя традиционное хмурое 'слюнтяй' на звонкое 'молодец'.

Линнара охватила радость, ведь признание Бардис было так трудно заслужить. Но он тут же устыдился.

'Нечем мне гордиться. Я убил человека, а может и нескольких'.

К ним подошел Гарнс, на ходу тряпкой стирающий с меча кровь. Улыбка Бардис погасла, она требовательно взглянула на брата.

– Потери?

– Семеро раненых, двое – тяжело, – доложил Гарнс.

– Убитые?

Он ответил с секундным промедлением.

– Один.

– Кто? – в голосе Бардис Линнар впервые услышал боль.

– Икер.

На минуту воцарилось тяжелое молчание. Линнар припомнил вспыльчивого матроса, от которого Хигги часто попадали оплеухи, несколько дней назад он рвался в бой с хоралитами.

– Как раненые? – спросила Бардис.

– Косу вспороли живот, он не дотянет до вечера. Хигги пробило стрелой легкое. Остальные оклемаются, ничего серьезного.

Линнара осенило.

'Я все же смогу сделать что-то правильное, по-настоящему важное'.

– Я помогу раненым, отведите меня к ним, – потребовал он решительно.

Гарнс взглянул на него недоуменно, Бардис, которая наверняка поняла, что он задумал, – недовольно.

– Ладно, – нехотя сказала она, на ее лице читалось отвращение к мысли об использовании хоралитской магии.

Кос лежал на расстеленной на палубе простыне, из распоротого живота вываливались внутренности. Над ним суетился лекарь, пытаясь зашить рану. Матрос сжимал зубами деревянную ложку, по заросшим щетиной щекам текли слезы.

– Отойди, – приказал Линнар лекарю, сейчас его голос звучал уверено и властно – он был в своей стихии.

Лекарь дернулся встать, но затем вопросительно взглянул на Бардис. Она кивнула, и только тогда матрос отошел в сторону. Линнар присел рядом с раненым, направляя в руки поток силы. Пальцы засветились, Кос мутным взглядом уставился на принца. Линнар ободряюще улыбнулся ему.

– Все будет хорошо. Ты выживешь, обещаю.

Он направил поток магии в рану, останавливая кровотечение и сращивая рассеченные ткани. Живот Коса охватило золотое свечение, постепенно оно налилось оранжевым, плавно перешло в красный багрянец. Края раны понемногу затягивались, Линнар сосредоточенно направлял потоки силы: это была ювелирно-тонка работа. Он краем уха слышал, как шепчутся за спиной любопытствующие, но Бардис быстро их разогнала резким окриком.

Когда от раны остался только мясисто-розовый рубец, с Линнара градом катился пот, а перед глазами плясали черные точки. Но зато он спас одну жизнь взамен той, что отнял сегодня.

Погрузив Коса в лечебный сон, принц, не теряя времени, повернулся к Хигги, который лежал рядом, на такой же простыне. На бледном лице парнишки рыжие веснушки выделялись особенно ярко, он смотрел на Линнара со смесью надежды и страха, прижимая руку к стреле, торчащей из груди чуть пониже сердца.

– Будет немного больно, но ничего страшного, – мягко произнес Линнар. – Мы еще сыграем с тобой в кости.

Он обернулся к застывшей рядом Бардис, все это время он чувствовал на себе ее напряженный взгляд.

– Мне понадобиться помощь.

Она без лишних слов присела на корточки.

– Сможешь быстро вытащить стрелу? Я не могу сам, мне нужно сосредоточиться на том, чтобы остановить кровь.

Бардис отрывисто кивнула.

Когда она одним сильным рывком выдернула стрелу, Хигги даже не вскрикнул. Линнар поспешил направить в рану поток магии, золотой сеткой заклинания восстанавливая поврежденное легкое. Через несколько минут Хигги уже ровно дышал, опасность для жизни миновала.

Линнар с трудом встал.

– Где остальные раненные? Я их осмотрю...

Палуба перед глазами закачалась и стремительно понеслась ему в лицо. Бардис успела подхватить принца прежде, чем он рухнул.

– Ты же на ногах еле стоишь. Больше никаких осмотров, – не терпящим возражений тоном произнесла она.

– Но моя помощь..., – запротестовал Линнар.

– Если я сказала нет, значит нет, – отрезала Бардис. – О них позаботиться лекарь. Эй, Мигъён, тут сделали почти всю работу за тебя! Если моему мужу и дальше придется лечить раненных, то тебя я скормлю рыбам за ненадобностью.

Лекарь поспешил проверить Коса и Хигги.

Бардис пришлось тащить Линнара на себе, он тяжело опирался на ее плечо, едва переставляя ноги. Лечение отбирало очень много сил, а он всегда не мог вовремя остановиться, желая помочь как можно большему числу людей. Много раз во время учебы он доводил себя до истощения, а один раз чуть не погиб.

– Отдохни пока тут, – Бардис подвела Линнара к борту и посадила на палубу. – Я надеюсь, ты не собираешься подыхать прямо сейчас? Мне потом проблем не разгрести.

Линнар слабо улыбнулся на ее бурчание. Похоже, он уже немного научился различать по оттенку ее голоса, когда Бардис действительно злилась, а когда говорила грубые слова просто потому, что не могла иначе.

'Как ты? Я очень за тебя волнуюсь', – мысленно перевел с бардисского Линнар.

– Все нормально, просто такие тяжелые раны требуют много магии, – произнес он едва слышно. – Я совсем измотан, но через несколько часов полностью восстановлю силы и смогу лечить остальных.

– Обойдутся, – резко произнесла Бардис. – Не хватало еще, чтобы они привыкли, что магия исцелит любую царапину. Воин должен терпеть боль и гордиться шрамами, полученными в бою.

Она немного помолчала и добавила с неохотой.

– Да и тебе не стоит расходовать силу понапрасну. Я не хочу привезти в Исфир твой окоченевший труп. Сиди и отдыхай. Ясно?

– Ясно, – у Линнара не было сил спорить.

Бардис проницательно взглянула на него.

– Ты не боишься крови, – это был не вопрос, а утверждение.

– Нет, я видел и не такие раны, когда проходил практику целителя.

Линнар попытался пожать плечами, но даже такое движение давалось с трудом.

– Помню, самое жуткое было во время вспышки чумы в южных провинциях.

Тут он догадался.

– Ты думала, я не хочу сражаться, потому что боюсь крови?

– А почему же еще? – Бардис насмешливо изогнула бровь.

– Я просто не хочу убивать, – твердо сказал Линнар. – Я хочу нести жизнь, а не смерть.

Она смотрела на него долго, изучающее, как никогда прежде.

– Отдыхай, – повторила жена свой приказ и ушла.

Он устало привалился к борту, тело сковала слабость, было тяжело даже пошевелить пальцем. Принц полуприкрыл глаза и смотрел, как Бардис стремительно шагает по палубе. Она подошла к группе людей на носу, опустилась на колени, рядом с чем-то лежащим на палубе, не сразу Линнар понял, что это тело. Сердце у него защемило.

Бардис выпрямилась, произнесла небольшую речь, видимо дартагскую молитву за усопших, и погибшего Икера сбросили за борт корабля.

Наступила тишина, лишь тихо плескались волны, и жалобно поскрипывали снасти. Над драккаром в небе вдруг показался альбатрос, он пролетел низко, почти касаясь крыльями мачт. Линнар решил, что это добрый знак. Принц закрыл глаза и мысленно попросил Единого Бога отпустить Икеру все грехи.

Похоже, Линнар задремал, потому что когда он, вздрогнув, открыл глаза, солнце на небе уже клонилось к горизонту. Принц осторожно поднялся на ноги, его еще слегка качало, но, по крайней мере, он мог ходить сам.

Линнар огляделся в поисках Бардис и застыл. Неподалеку от него на галад-задорском корабле он заметил кучку пленных и двух дартагских матросов. Один из них столкнул за борт связанного галад-задорца. Просто и легко, одним движением отправил человека в пучину.

Второй матрос подвел к товарищу следующего беспомощного пленника, еще трое жителей империи ждали своей очереди. Линнар крепко зажмурился, в глупой надежде, что чудовищная картина лишь сон, но когда он открыл глаза, ничего не изменилось.

Принц медленно заковылял к мостику межу кораблями, перебрался на захваченное судно и оказался рядом с дартагскими матросами. Пока он шел, едва переставляя ноги, еще одного пленника успели выкинуть за бот и взялись за следующего.

– Что вы делайте? – голос сорвался на истеричный фальцет. – Как вы смеете? Они же пленные!

Матросы недоуменно уставились на Линнара, он узнал Сима и Толана, первый немного смутился, но второй дерзко ухмыльнулся.

– Занимайся своими делами, юнга, – бросил он.

Принц задохнулся от возмущения.

– Немедленно прекратите бессмысленные убийства! – и добавил, совершенно забыв о своем положении. – Я вам приказываю.

Улыбка Толана стала шире.

– Здесь может приказывать только капитан Бардис. Давай следующего, Сим!

Линнар почувствовал себя совершенно беспомощным и жалким. Он посмотрел на пленников: толстяк с тонкими усами как у сома, которого держал Сим, побритый налысо мужчина и худощавый юноша. У всех в глазах застыла последняя отчаянная надежда.

– Позалюйста, госспадин, – проблеял толстяк на ломанном дартагском.

– Топай, отродье! – Сим грубо толкнул его в спину.

– Нет! – взвизгнул Линнар.

Он метнулся вперед и вцепился в плечо Сима. Тот одним небрежным движением скинул руку принца.

– Что здесь происходит? – раздался голос Бардис.

На Линнара накатила волна облегчения: сейчас жена во всем разберется, исправит досадное недоразумение и накажет своих подчиненных. Он обернулся к ней, искрясь радостью, но натолкнулся на ледяной взгляд.

– Юнга мешает нам избавляться от галад-задорских отбросов, капитан, – доложил Толан.

– Линнар, – голосом Бардис можно было резать гранит. – Я, кажется, велела тебе отдыхать.

– Но твои люди убивают безоружных! – воскликнул принц, такая дикость просто не укладывалась в его голове.

Бардис равнодушно пожала плечами.

– И что?

– Нельзя убивать пленных!

– Почему?

Вопрос прозвучал настолько просто и по-детски естественно, что Линнару стало жутко.

Почему нельзя убивать людей?

Самое страшное заключалось в том, что он не мог найти убедительного ответа.

– Они же пленные, – беспомощно пролепетал он. – Они сдались.

– Вот именно, – раздельно произнесла Бардис. – Они настолько ничтожны, что даже не в состоянии умереть с оружием в руках. Они не достойны жить и отправятся к Ису в бездну тьмы, где корчатся в агонии трусы. К тому же – это прекрасная погребальная жертва для Икера.

Линнар с запозданием вспомнил рассказ Нитта: дартагцы не берут пленных.

Бардис устало махнула рукой.

– Ты все понял? Теперь не мешайся.

Принц снова взглянул на пленников, на лице лысого застыло мрачное смирение, толстяк дрожал, по жирным щекам градом тек пот. А паренек все еще смотрел на Линнара широко раскрытыми, полными мольбы черными глазами. Принц просто не мог отступить, смириться с таким дартагским обычаем было выше его сил.

– Я не уйду, – он упрямо вздернул подбородок. – Я не позволю вам убить этих людей.

На мгновение лицо Бардис исказила гримаса ярости, но затем она обидно рассмеялась. Сим и Толан переглянулись и захихикали.

– Ты, – это было сказано таким уничижительным тоном, что Линнар невольно съёжился, – не позволишь мне? Мне?

Бардис посмотрела на него с презрительной насмешкой. Обида мешалась в Линнаре с желанием защитить невинные жизни, все сплавилось в слиток решимости. Он выпрямился, стараясь казаться выше, смело встретил взгляд жены.

– Тогда тебе придется вместе с ними выбросить за борт и меня.

Глаза Бардис опасно сузились, Линнар тут же понял свою ошибку, но было поздно.

Сильные пальцы сомкнулись вокруг его горла, и одним мощным рывком жена оторвала его от палубы.

– И ты думаешь, я этого не сделаю? – ее голос, упавший до зловещего, пробирающего до костей шепота, звучал сейчас гораздо ужаснее криков. – Давно пора свернуть тебе шею, ублюдок.

Бардис без видимых усилий держала Линнара на вытянутой руке, он жалко дрыгал ногами, точно паралитик. Горло разрывалось от боли, казалось, его растягивают, и сухожилии вот-вот лопнут, в голову вонзались раскаленные шипы. Он безотчетно вцепился в руку Бардис, пытался хватать ртом воздух, но жесткие пальцы все сильнее сжимались.

Он смотрел в ее глаза цвет индиго. Глубокое и холодное северное море. Абсолютно безжалостное. Ледяные щупальца окутывали его, тянули вниз, во тьму. Туда, где живут немыслимые чудовища. Все глубже и глубже. Как же холодно и страшно!

'Дартагцы ценят только силу', – прозвучал в голове четкий голос Нитта.

Силу. Да, только так.

Линнар смог растянуть немеющие губы в усмешке.

– Тогда... убей, – с трудом прохрипел он.

Не отводить взгляд! Нестерпимая синь резала его на части.

– Или... только... угрожать можешь?

Последнее слово превратилось в сдавленный хрип.

Пальцы разжались.

Линнар кучей тряпья рухнул на палубу, он принялся жадно ловить ртом воздух, легкие работали как мехи. Несколько минут он просто дышал, не осознавая окружающее, радуясь возможности снова слышать биение своего сердца.

– Клянусь Исом, да у тебя есть яйца, хоралит! – прогремело у него над головой.

Принц взглянула на Бардис. Она широко улыбалась от уха до уха. Рядом с ней уже столпились привлеченные зрелищем моряки, в их глазах впервые с того дня, как он ступил на борт 'Бурерожденного', Линнар увидел уважение. Стоящий тут же Гарнс довольно ухмылялся в бороду.

– Хорошо, я сохраню галад-задорцам жизнь, – проговорила Бардис без тени злобы, Линнар так и не смог понять, куда делось все ее раздражение, мгновение назад она была готова его убить, а теперь весело улыбалась. – Ты ведь спас мне жизнь в недавней стычке, будем считать, что я возвращаю тебе долг. Эй, Сим, Толан, оставьте ублюдков на их посудине и пускай делают, что хотят! Остальным – разойтись.

Линнар скрючился на палубе, напряжение постепенно покидало его, а на смену приходила опустошенность. Он так устал.

Мимо проходили матросы, но никто не предложил ему руку помощи.

В Дартаге ты должен встать сам.

***

Галад-задорцев оставили на их корабле, и драккар, подгоняемый взмахами весел, устремился прочь от опустошенной жертвы. Бардис сильно сомневалась, что три человека смогут справиться с управлением судном, но Линнар просил сохранить им жизнь, и она сохранила. Остальное уже их забота, если они погибнут где-то в море это не ее дело.

Бардис в очередной раз убедилась, что плохо разбирается в людях. Линнара, которого она считала слабым и безвольным, оказалось нелегко сломить. Последний человек, навлекший на себя гнев принцессы, совершенно неприлично обмочился от страха и умолял о пощаде. Но Линнар не выказал страха. Бардис это так удивило, что она даже забыла на него злиться. И хорошо. Сложно было бы объяснить Нъёдис, почему у хоралитского принца свернута шея. Даже если бы мать поверила в несчастный случай, Вирлей точно нет, и началась бы война.

'Нужно держать гнев в узде, – мрачно подумала Бардис. – Но теперь это будет не так сложно'.

Линнар ее заинтересовал, и она не собиралась его убивать, по крайней мере, пока не разберется в его подноготной.

'Посмотрим, какой у тебя запас прочности, хоралит'.

Она смотрела, как Линнар нетвердым шагом идет к каюте, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный.

Бардис сжала и разжала руку. Пальцы помнили ощущения от его кожи. Мягкая и теплая. Такая же была у новорожденного сына кузины Кадис, которого Бардис любила носить на руках.

Подул легкий ветерок, и Бардис мгновенно забыла о муже. Она втянула носом воздух, ноздри затрепетали, как у зверя на охоте. Этот запах она не могла ни с чем спутать. Особенный запах, не подающийся описанию. Его могли распознать только опытные моряки или дартагские женщины.

– Шторм надвигается! – заорала Бардис во всю мощь легких. – Складывайте парус, засранцы!

Ветер подул сильнее...

Жирные, фиолетово-черные туши туч заполонили небо, дождь хлестал стальными плетками. Молнии раскалывали мир, ветер дул в боевые горны.

Волны швыряли 'Бурерожденного', как щепку, он то взлетал высоко на гребне девятого вала, то ухал в пропасть. Чутье Бардис помогло подготовиться к буре, команда успела свернуть парус, убрать с палубы все ценное. Теперь они все, вместе с отбитой у галад-задорцев добычей забились в трюм. Места не хватало, их спрессовало, как селедки в бочке. Царила кромешная, смолянисто-густая чернота. Лишь иногда мертвенно-белый свет молний пробивался в трещины в дереве крышки люка и слабо освещал сплетение рук и тел.

Кто-то из моряков тихо молился Ису, другие, а таких было гораздо больше, ругались.

– Все он виноват, – услышала Бардис ворчание Толана, он сидел к ней достаточно близко, и даже рокот моря не мог перекрыть полный ярости голос моряка. – Ис разозлился, что не получил свою жертву!

Бардис отлично знала, о ком говорит Толан. Вон он, скорчился рядышком, между ней и тюками с добром. Проникающий в трюм слабый свет выхватывал белое лицо Линнара с огромными, темными глазами, похожими на провалы в бездну. Один раз его начало мелко трясти, но после шиканья Бардис, принц совладал со страхом.

Драккар в который раз подняло на гребне волны и обрушило вниз. Людей прижало к стенам, кого-то придавило тюками. Раздавшаяся ругань потонула в завываниях ветра.

– Выкинем его за борт, тогда Ис успокоится! – заорал Толан.

– Я тебе выкину! – крикнула Бардис, надрывая горло.

'Интересно, сможет ли мать меня в чем-то винить, если я скажу, что убила Линнара по воле бога, – мысли сочились едкой иронией. – Вот, удачная возможность избавиться от него, а потом представить все так, что даже хоралиты не смогут возразить'.

Но желания его убивать у нее уже не было.

– Я успокою Иса! – объявила она, когда ветер на мгновение стих.

– Ты уверена? – прозвучал над ухом шепот Гарнса. – Не рискуй собой. Давай лучше...

Он недоговорил, но продолжение фразы и так было понятно.

– Усмирять бога – мое главное предназначение, разве нет? – прошептала принцесса с кривой усмешкой.

Линнар заерзал на месте.

– Что такое? – взволнованно спросил он. – Что ты собираешься делать, Бардис?

Она не удостоила мужа ответом, он попытался рвануться к ней, но опущенная на плечо тяжелая рука остановила его.

– Сиди, – буркнул Гарнс.

Бардис начала пробираться к лестнице из трюма, матросы старались насколько это возможно уступить ей дорогу. Все хранили почтительное молчание, они знали, что она собирается делать. Только Толан продолжал хорохориться.

– Лучше швырнем за борт этого ублюдка.

Бардис поставила ногу на первую ступеньку лестницы и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Я слышу, ты очень хочешь пообщаться с Исом, Толан. Отправишься со мной?

Ответом был только смех ветра.

Бардис отодвинула засов, откинула крышку люка, быстро выбралась на палубу и плотно закрыла ее за собой. Ветер тут же набросился на нее со всей яростью, попытался свалить с ног, кидал в лицо струи дождя. Бардис устояла и принялась пробираться к борту. Ноги скользили по мокрой палубе, один раз она едва не упала, но все же благополучно достигла цели.

Уцепившись одной рукой за край борта, другой Бардис достала из-за голенища сапога нож. Точным взмахом она полоснула себя по венам на запястье. Хлынувшая кровь казалась еще чернее окружающей тьмы. Бардис подняла руку, маслянистые капли медленно упали в бушующее море, пучина разверзла жадную пасть и проглотила живительную влагу. В то же мгновение в воздух взвился столб воды, он изогнулся, словно живая змея и устремился к Бардис.

– Приветствую тебя, мой господин Ис! – выкрикнула она. – Прими мой дар и смени гнев на милость!

Ледяная вода обвилась кольцами вокруг тела принцессы, соленая фата накрыла лицо, жидкость пробивалась в нос, в уши, в рот. Бардис кашляла, задыхалась, давилась водой, но стояла покорно, позволяя богу делать все, что он хочет. Холодные струи просочились под ее рубашку и брюки, нежно скользили по коже, оставляя вереницу мурашек. А иногда вдруг хлестко били ее, сжимали талию и бедра тисками. Жгучая морская вода проникала внутрь ее тела, разливалась огнем. Боль пронзала Бардис раскаленными иглами, ледяными кристаллами, разрывала на части. Так бывало всегда. Ис не был добрым, его явление всегда приносило страдания. И долг женщин королевской крови – принимать в себя бога и гасить его гнев.

Бардис уже не осознавала окружающее, она вцепилась пальцами в борт драккара, ее тело выгибалось дугой. Она вставала на носочки, растягиваемая водой, сжималась в комок. Боль пульсировала в ней толчками, то усиливаясь, то ослабевая. Ей казалось в шуме волн и вое ветра она слышит горячее дыхание и низкий шепот, зовущий ее по имени и говорящий ласковые слова. Когда стало уже невозможно терпеть, Бардис закричала, запрокинув голову к беснующемуся небу.

***

– Гарнс, Гарнс! Да скажи же мне, что там происходит!

Линнар отчаянно теребил плечо старпома, кричал ему в ухо, но тот оставался безучастным.

– Не твое дело, сиди и жди, – методично отвечал он.

Но Линнар не мог сидеть и спокойной ждать, он места себе не находил от страха. Преданный Единому Богу он, несмотря на рассказы о силе дартагскогой магии, никогда не верил в Иса. Теперь же он был готов признать, что жесткий морской бог действительно существует. Ужасный шторм просто не мог быть обычным природным явлением, он налетел слишком внезапно. Что это, если не гнев Иса? И сам Линнар его вызвал, не позволив убить пленников. Но если бы он мог вернуться в то мгновение, то наверняка снова заступился бы за галад-задорцев, даже зная о силе гнева Иса. Он опять обрек бы команду на гибель.

Линнар сжал руками голову: как же тяжело жить правильно, не жертвуя ничьими жизнями! Почему этот мир всегда требует крови?!

Сильнее всего принца изводила неизвестность, он не знал, что случилось с Бардис, а Гарнс упорно молчал, проще было разговорить каменную статую. Линнар предпринял очередную попытку встать, но железная рука опустила его на пол.

– Я же сказал, не дергайся, – устало буркнул Гарнс.

– Почему ты ничего не рассказываешь? – требовательно спросил Линнар.

– Потому что тебе не положено знать.

– Тогда хотя бы скажи, насколько велика опасность для Бардис?

Ответом было молчание, и Линнар уже решил, что вопрос опять потонет в вязкой невозмутимости Гарнса.

– Обычно общение с Исом проходит нормально, – вдруг произнес он. – Но иногда, когда бог сильно разгневан, он забирает женщину королевской крови с собой. Такое случилось с королевой Финис и принцессой Далис. Так что я не знаю, чем все закончиться для Бардис. Это как игра в кости: может выпасть две шестерки, а может – единица.

Тут грохот волн и рев ветра перекрыл протяжный, полный муки вой. Человеческое горло просто не могло извергнуть такой звук.

Линнар рванулся к лестнице, хлопок по спине – и он рухнул на мешок с золотом, слитки больно вонзились в тело.

– Сиди, – в раздавшемся из темноты голосе Гарнса слышалось едва уловимое напряжение. – Еще рано.

– Но Бардис! Ей же больно! – Линнар чуть не плакал. – Мы должны ей помочь!

– Нужно обождать несколько минут прежде, чем выходить на палубу.

– Любой мужчина, увидевший ритуал общения женщины с Исом, умрет на месте, – неожиданно сказал сидящий рядом Толан.

Остальные моряки хранили угрюмое молчание.

Они ждали, бесконечно долго тянулось время. Линнару очень хотелось погрызть ногти, хотя он гордился, что смог избавиться от этой позорной привычки еще в детстве.

Принц не сразу понял, что наступила тишина. Он больше не слышал воя ветра и шума дождя. Драккар перестало подбрасывать на волнах, как мячик.

Матросы заволновались, зашептались.

– Пронесло, – пробормотал Толан. – Хвала госпоже Бардис.

– Пора, – пробормотал Гарнс и, протолкавшись к лестнице, полез на палубу.

Линнар не отставал от него, сердце в груди гулко колотилось: 'Бар-дис', 'Бар-дис'.