Текст книги "Обретенная любовь"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Этим утром она планировала заняться спальнями. С кухни доносился мягкий, но настойчивый голос миссис Симмонс, пытавшейся уговорить Бэкки выпить стакан молока и съесть бисквитное пирожное. Тэа и Фрэнк Симмонсы обитали теперь в Мелалойке, нравилось это Джине или нет. Таким образом молочный барон присматривал за ней! По счастью, Джине они оба нравились. Это были милые люди, трудяги, и к тому же они не совали нос в чужие дела. От их бунгало к дому пролегала тропинка. В обязанности миссис Симмонс входило накормить поденщиков и помочь по хозяйству в доме. Ее муж отлично управлялся с домашним скотом, работая под началом Чада Даффи, который не слишком усердствовал. Молодая хозяйка искала лишь удобную причину, чтобы избавиться от него. Джина прекрасно понимала необходимость такого поступка, но все же ждала подходящего случая. Ведь неудобно подойти к человеку и просто сказать: «Вы уволены!» Ей не нравился Чад Даффи, это правда. Это было скорее инстинктивное чувство, но, справедливости ради, надо было признать, что последнее время он справлялся с работой. Уже довольно обширная территория была расчищена от колючих диких груш.

Джина разместила свою коллекцию моделей и тканей в гостиной. Она позвала Бэкки, к которой очень привязалась. Джина вообще любила детей и умела расположить к себе любого ребенка. Больше всего Бэкки нравилось сидеть рядом с девушкой на полу и рассматривать ее иллюстрации к книжкам для совсем маленьких детей и даже для детей более старшего возраста. Часами малышка могла рассматривать ее детские рисунки и играть со старыми игрушками. Хотя Джина и мечтала о чуде, девочка ни разу не выразила своего удовольствия словами. Каждый раз, когда она наблюдала за этим прелестным ребенком с коротенькими кудряшками, на глаза ее наворачивались слезы. Сайрус Брандт не торопился открыть Джине причину происшедшего несчастья. За него это сделала Аджи Кэссиди. Старые слуги всегда любят посплетничать, и Аджи не составляла исключения.

Трагедия произошла во время поездки семьи в Мельбурн к сэру Джошуа Хайлэнду, вдовствующему отцу Киры. По дороге возникла мелкая ссора, скорее перебранка, по части которых Кира была мастерицей. Потом удар! Видимо, посмотрев на свою взвинченную мать, Бэкки набросилась на отца, от чего он на мгновение потерял контроль над машиной. От судьбы не уйдешь. Машину вынесло на гравий, и она на большой скорости ударилась в дерево. Гавин Брандт скончался на месте происшествия. Его жена и Бэкки вылетели через стекло, дело обошлось, по счастью, без травм, по крайней мере так думали. С тех пор Бэкки молчала. Ее консультировали лучшие врачи, и все специалисты сошлись во мнении. Травма не физическая. Пострадавшая находилась в шоке. Она заговорит, но никто не мог сказать с уверенностью, когда это произойдет. С тех пор прошло восемь месяцев. Кира Брандт, обычно темпераментная и жизнерадостная, не смогла справиться со свалившимися на нее заботами. Она пировала и гуляла, по словам миссис Кэссиди, во всех крупных городах, свалив всю ответственность и заботу о ребенке на брата погибшего мужа. Ее отец, сэр Джошуа, хоть и обожал свою маленькую внучку и переживал трагедию, был пожилым человеком с больным сердцем. Из всех беспорядочных сведений, почерпнутых Джиной из разговоров со слугами, она уяснила, что миссис Кэссиди всецело одобряла лишь одного человека, и им был Сайрус Брандт, для нее почти полубог.

Джина постепенно вышла из состояния задумчивости. Она подошла к девочке и потрепала ее по мягкой нежной щечке. Они обменялись улыбками, и опять стало тихо, что их совсем не угнетало. Чуть позже, когда девушке принесли чашечку кофе, малышка согласилась выпить стакан молока в знак солидарности.

Девушка как раз вырезала балдахин для портьер в спальню, когда послышались звуки подъезжающего джипа. Сердце ее учащенно забилось, но с места она не сдвинулась, продолжая свою работу. Эдакая леди – владелица поместья.

– Есть кто-нибудь дома? – в голосе звучала привычная нотка насмешки. Этот голос она узнала бы среди тысячи других.

Хозяйка ответила небрежно-дружелюбно:

– Мы в гостиной!

Бэкки вскочила на ноги, но тут же села. Когда Джина обернулась, то поняла причину. Сайрус Брандт пришел не один. Его сопровождала женщина, державшаяся несколько высокомерно. Сочетание рыжих волос и огромных сияющих темных глаз завораживало, и девушка с трудом оторвала от нее взгляд. Джину тоже испытующе оглядели, но, как ни странно, это было совершенно не обидно.

– Бэкки, поздоровайся с мамой, – отрывисто проговорила женщина красивым, чуть с хрипотцой голосом. Ребенок не двинулся с места, и мать заметно занервничала.

– Не будем тратить время на скучные представления друг другу. Они меня раздражают. Я знаю, вы Джина. А я Кира – Кира Брандт, невестка Сая и мама Бэкки.

Джина пожала длинную тонкую руку.

– Здравствуйте, миссис Брандт, – проговорила она как можно вежливее. – Я и не знала, что вы вернулись.

– Всего лишь час назад. – Внимательные глаза осматривали комнату. – Я прилетела с друзьями. Они хотели попасть на аукцион.

– В среду, в Баухинии, – ловко вставил Сайрус Брандт.

Джина поймала его беспечный праздный взгляд. Кровь прилила к ее щекам. Сверкнув глазами, мужчина переключил внимание на Бэкки.

– Разве я не получу поцелуя от моего ягненочка?

Он развел руки в стороны, и ребенок вылез из кучи книжек. Обогнув мать, девочка стремглав подбежала к нему.

На загорелом лице Киры выделялся ярко-алый рот.

– Сай рассказал мне, что вы подружились с Бэкки. Вижу, ей нравится бывать у вас. Я очень благодарна. К сожалению, мы не очень близки с ней.

«Ты могла бы попытаться», – пронеслось в голове Джины. И все же она почувствовала растущую симпатию к этой женщине, находящейся на грани срыва. Вслух же она произнесла:

– Бэкки очень интересуют мои рисунки. Мне нравится, что девочка сюда приходит. Вообще-то я дизайнер по рекламе, но после всех этих событий... – хозяйка обвела рукой комнату. – За последние два года я сделала много иллюстраций к детским книжкам. Папа прислал мне все старые эскизы. Все сейчас очень пригодилось.

Сайрус Брандт опустился в недавно обитое кресло с Бэкки на руках.

– Удивительно, Джина, тебе удалось сотворить чудеса в этом доме.

Девушка, польщенная похвалой, довольно улыбнулась. Гостья обвела взглядом комнату, стараясь представить, что здесь было раньше не так.

– Как долго ты сможешь выдержать здесь? – неожиданно спросила Кира.

Вопрос явно озадачил хозяйку.

– Всю жизнь.

Кира пояснила:

– Жизнь в Аутбэке я и люблю, и ненавижу. Сколько раз я уверяла себя, что больше не вернусь сюда, и все-таки всегда возвращаюсь. Какая здесь тишина! Оглушительная, правда? Именно так, оглушительная. – Она была явно довольна удачно подобранным словом.

– Я сейчас нахожусь в стадии восторженности, миссис Брандт. Никогда раньше не чувствовала себя так хорошо, такой счастливой. Поразительно красивая растительность, особенно кустарники, а воздух пьянящий, как вино. Здесь все так прекрасно. Когда закончу то, что наметила переоборудовать в доме, я собираюсь вновь заняться рисованием, своими картинами.

Гостья недоверчиво посмотрела на Джину:

– Возможно, это ощущение новизны, дорогая. Оно может исчезнуть. Ты еще достаточно молода, чтобы тебя преследовали мысли о будущем. Сама я в таком состоянии беспокойства приблизительно с двенадцати лет. – Ее улыбка была грустной. – Не жди слишком долго, Джина. Даже красивой девушке надо строить планы, а ты ведь красива, не так ли? – испытующий взгляд стал более пристальным. – Ты похожа на золотую статуэтку.

Джина покраснела.

– Вы очень добры.

– Это не мои слова, дорогая, хотя они и соответствуют истине. Слова Сая. – Кира повернула голову. – Ты не хочешь подойти ко мне, Бэкки? Я привезла тебе что-то красивое, и еще есть подарок от дедушки Джошуа.

Малышка подошла, но оставалась при этом скованной. Личико было очень напряженным. Кира вскочила. В ее глазах застыли слезы. Джина закусила губу, чувствуя боль и переживания этой женщины.

– Не смотрите так на меня, – чуть не выкрикнула Кира. – Я всегда отличалась повышенной эмоциональностью. Никогда не думала, что переживу тот день. Но он был, этот проклятый день. Лучше бы мне умереть!

Сай резко оборвал ее:

– Прекрати это, Кира. Ты растревожила ребенка. Воспринимай вещи поспокойнее. Все будет хорошо, тебе лишь надо запастись терпением и любовью. – Он встал и нежно опустил малышку с рук матери на пол. – Лучше переменить тему.

– Хочешь прийти к нам сегодня вечером, Джина? Соберется человек шесть, и, я думаю, тебе понравится.

Девушка дала время гостье прийти в себя.

– Это ведь не будет вечеринка с вышиванием? – спросила она осторожно.

– Нет, а что, тебе хочется? Будут напитки, ужин и интересная беседа.

Кира вновь повернулась к собеседникам. Она была все еще бледной, но уже взяла себя в руки.

– Пожалуйста, приходи. – Голос ее был хриплым. – Мне бы хотелось поговорить с тобой побольше.

Джина улыбнулась, и глаза заискрились смехом.

– Могу я предложить вам что-нибудь... напитки, кофе?

– Нет, спасибо, Джина, – решительно отрезал молочный барон в своей обычной манере. – У нас не слишком много времени. Кира просто хотела с тобой познакомиться. Бэкки мы заберем с собой. Попрощайся с Джиной, Бэкки. Вы завтра увидитесь опять.

Бэкки подбежала к девушке, и та наклонилась к своей любимице, чтобы поцеловать ее. Привычка, которая стала почти ритуалом. Хотя малышка и избегала мать, ее все же тянуло к женской ласке и теплоте. Все вышли на веранду, и Кира коротко попрощалась:

– До вечера, Джина.

Не в состоянии совладать с собой, она подняла ребенка на руки и понесла к джипу. Бэкки не стала сопротивляться, но и не прижалась к матери. Сайрус Брандт наблюдал за ними некоторое время с выражением ласки на лице.

– Я пришлю за тобой своего управляющего около семи.

– Кажется, я еще не приняла приглашение, не сказала ни «да», ни «нет».

Он сделал вид, что не расслышал последнюю фразу:

– Я отвезу тебя назад сам в любое время, но ты можешь остаться и на весь день, если захочешь.

Джина уселась на железные перила, обхватив руками белую перекладину.

– Как всегда, вы странным образом отказываетесь обращать на мои слова какое бы то ни было внимание.

На лице его промелькнула улыбка.

– Можешь не отвечать, только кивни в знак согласия.

Джина покорно кивнула.

– Хочу вас поблагодарить. Спасибо, большое спасибо.

Глаза мужчины просияли.

– Пустяки, Джина. Ты ведь тоже можешь пригласить меня на ужин.

– Да, обязательно. Никто так не восхищается вами, как я.

– Осторожнее, дорогая. Ты заходишь слишком глубоко в воду.

Девушка перевела взгляд на каскад алых цветов бугенвиллеи.

– Это что, ультиматум моей глупости?

– Значит, ты так это понимаешь? – он иронично улыбнулся. – В любом случае мы договорились.

– Почему бы вам для разнообразия не сказать мне что-либо приятное? – весело спросила она, бросив кокетливый взгляд.

– Я покидаю тебя, пока мы находимся в состоянии войны. Это намного устойчивее и надежнее.

Подвинувшись к ней ближе, он взял ее за руку. Джина потеряла равновесие и качнулась к нему. Он предвидел, что она может упасть.

– Никогда не начинай ничего, если не можешь закончить, мисс Дикобраз.

Он быстро спустился по лестнице, но Джина на него почти не смотрела. Выпрямившись, она помахала рукой Кире и Бэкки. Когда джип отъехал, она расслабилась, и чертыхнулась, и только тогда почувствовала себя немного лучше.

Глава 6

Когда Джина приехала, Баухиния сияла огнями. Несколько мгновений она простояла, не в силах оторваться от сияния звезд и иллюминации. Она пришла к выводу, что попала в рай среди пустыни, некий солнечный оазис из цветов. Звук отъезжающего микроавтобуса заставил ее обернуться, и она помахала Дэйву Уэллсу, управляющему Баухинии.

В холле она вновь остановилась в нерешительности. Сегодня с ней творилось что-то непонятное, она ужасно нервничала, но ей во что бы то ни стало хотелось сохранить спокойствие. Она поймала себя на мысли, что ей очень интересно, что же от нее хотел Сайрус Брандт. Эти несколько недель он как будто пытался восстановить с ней дружеские отношения, если только их словесные перепалки можно назвать дружбой! Сайрус Брандт был проницателен, непоколебим и очень амбициозен. Каждый его поступок обязательно имел мотив! И он очень хорошо понимал силу любезности и обаяния. Она остановилась в замешательстве, удивляясь, почему она вообще здесь.

Он вышел встретить ее, такой приятный и обходительный. Свет упал на его темную голову, кожа отливала медью.

– Заходи, девочка, не мешкай. Ты выглядишь, как цветок на длинном стебле, качающийся на слабом ветру.

Она чуть склонила свою светлую головку, обрамленную легкими кудряшками:

– Спасибо, я знала, что могу рассчитывать на ваш комплимент. Как видите, я все-таки здесь!

– Это что, капитуляция?

– Больше похоже на разведку, – парировала она без промедления, нахмурив свои изящные черные брови.

Он рассмеялся и пожал плечами:

– В таком случае идем за мной.

Неожиданно он взял ее за руку, и Джина конвульсивно задрожала. Длинные пальцы поглаживали ее ладонь, и крошечные насмешливые искорки заплясали у него в глазах.

– Нервничаешь, Джина?

– Даже если и так, я слишком горда, чтобы показать это. – Девушка старалась держаться непринужденно.

Он бросил на нее взгляд.

– А ты учишься, – сухо прокомментировал он; в его голосе звучала насмешка.

В гостиной мужчины потягивали сухой мартини в ожидании хозяина. Сайрус Брандт представил Джину гостям. Кира улыбнулась ей, и Джина обратила внимание, что в этом коричневом с черным костюме из джерси Кира выглядит поразительно стройной и красивой и даже кажется моложе. Кроме Киры и Сайруса, также были Брайан и Барбара Лэнги, брат и сестра, оба высокие, хорошо сложенные и спортивные; мистер и миссис Прентиссы, очень приятная пара средних лет, они были совладельцами Южной племенной конюшни; и Боб Годдард, давний друг семьи, мужчина лет сорока пяти, коренастый, приземистый, лицо его было некрасивым, но это компенсировалось обаянием и приятными манерами.

Джина втянулась в разговор с Брайаном Лэнгом. Его светло-русые волнистые волосы были аккуратно зачесаны назад, а глубокие голубые глаза полны восхищения.

– Расскажите мне, что вы думаете о своем наследстве, мисс Лэндон? Я полагаю, вы уже все подготовили для продажи!

Джина не показала своего удивления.

– Ну, не совсем, я только-только въехала.

Он улыбнулся, зубы у него были белые и ровные.

– Мы с Барбарой собирались навестить вас, но последнее время были ужасно заняты. Надеемся, Сай не оставляет вас одну в этом доме! Смешно, вот уже несколько дней Мелалойка не выходит у меня из головы. Я уже подумываю и сам сделать предложение относительно покупки. Не слишком щедрое, конечно. Как вы знаете, она в плохом состоянии и требует срочного вмешательства. Но все же надеюсь, оно будет привлекательным для вас.

Джина заложила складочку на юбке, стараясь говорить как можно дипломатичнее.

– Я пока не принимаю никаких решений, мистер Лэнг. Но если я решусь... – окончание фразы повисло в воздухе.

– О, называйте меня, пожалуйста, Брайан. Я не пытаюсь толкнуть тебя на такой шаг, Джина. Просто имейте в виду, что у меня есть, по крайней мере, одно предложение. Мы со стариком Раффом были хорошими друзьями. По правде, я один из немногих, кого он подпускал к себе почти до самого конца.

Джина сказала то, что не давало ей покоя:

– Я не видела вас на похоронах.

– Нет, – пробурчал он. – Мы с Барбарой были в Брисбэйне, на переговорах по поводу очень выгодной сделки. Мы опытные землевладельцы. Но такая девушка, как ты, вряд ли захочет обременять себя заботами о недвижимости. Это тебе не просто сидеть развалясь и наслаждаться, все время получая солидные чеки. А еще тебе, должно быть, ужасно скучно. – Его глаза изучали ее с искренним одобрением. – Но теперь, когда я увидел тебя, мне кажется, лучше забрать назад свое предложение.

Внезапное появление сестры прервало его ухаживания. Она подплыла к ним явно без всякого удовольствия.

– Так ты знаменитая Джина Лэндон! Сай мне все о тебе рассказал.

– Ах, дорогой Сай! – Джина вздернула голову. – Он мне ничего о вас не рассказал.

Большие голубые глаза Барбары смотрели не слишком дружелюбно.

– Не могу поверить в это, – равнодушно сказала она и уселась рядом с Джиной. По особому блеску в ее глазах Джина угадала невысказанное: «Руки прочь от него, он мой», – и чуть не рассмеялась.

– А как твои успехи в Мелалойке? – осведомилась Барбара. – Насколько я помню, дом старого Каннингэма похож на старые развалины.

«Ну, ты уж слишком предвзято судишь», – подумала Джина, усмехнувшись про себя, вслух же она сумела очень мягко сказать:

– Как-нибудь вы освежите свои воспоминания. Я сотворила там чудеса.

Рот Барбары раскрылся от изумления и аккуратно закрылся. Она пригладила рукой свои волнистые темно-русые волосы, которые ниспадали ей на плечи.

– Расскажи мне об этом, звучит очень заманчиво. – Глазами она скользила по великолепно выглядевшей Джине в длинном платье цвета слоновой кости со складками у шеи и талии. – Довольно трудно представить тебя в рабочих брюках, – самодовольно сказала Барбара.

– Странно. Но вот беда, я-то вас совсем не видела, – быстро отпарировала Джина, но все же не без ядовитости в голосе.

Брат Барбары решил тактично заполнить неловкую паузу в разговоре.

– Расскажи нам, Джина, чем ты занималась в городе? – Он посмотрел на нее с явной заинтересованностью.

– Немногим. – Джина в ответ улыбнулась, глядя прямо в его немного смущенные глаза.

– По-моему, ты просто кокетничаешь. Мне кажется, у тебя заготовлена целая история о твоей городской жизни, – натянуто произнесла Барбара, выдавая свое настроение.

– Возможно, нам лучше оставить эту тему, – осторожно предложила Джина, подавляя в себе сильное желание рассмеяться.

Брайан Лэнг терпеливо пытался восстановить беседу. Он предложил Джине еще вина, в то время как Барбара повернулась и помахала рукой молочному барону:

– Сай, бедняжка мой дорогой! Подойди и поговори со мной.

В глазах Джины мелькнула чуть ли не злоба. «Бедняжка дорогой!» Кто бы мог про него такое подумать? Уж точно не Джина. Она встретилась взглядом с молочным бароном и тут же отвела глаза, губы ее при этом подергивались.

– Извините меня, – пробормотала Барбара не слишком любезно и поспешила навстречу хозяину.

Джина испытывала определенную симпатию к попыткам Брайана Лэнга выглядеть приятным и ненавязчивым собеседником в присутствии этой симпатичной и ядовитой феминистки.

– Потрясающе красивый дьявол, не правда ли? – произнес он, явно не ожидая ответа.

Джине было нечего ответить. Факт был налицо, и она вспомнила слова Тони о Люцифере.

– Я думаю, не надо даже говорить, что Барбара положила на него глаз, – доверился ей Брайан Лэнг. – Может быть, из этого даже выйдет что-нибудь. Хотелось бы верить.

– Правда? – Джина почувствовала, что должна что-нибудь сказать. – Мне кажется, это еще вопрос.

Ее компаньон выглядел немного расстроенным.

– Простите меня, Джина, но я придерживаюсь иного мнения.

– Конечно! – воскликнула девушка. – Я просто шучу – не лучшая моя привычка. Расскажите мне лучше о своей жизни. Разводить скот, с моей точки зрения, – стоящее и перспективное занятие. В этом деле несложно преуспеть.

Говоря так, Джина кривила душой. «Не так уж и вредно поводить его за нос», – ехидно подумала девушка и кокетливо склонила свою хорошенькую головку с шелковистыми волосами к его плечу.

Брайан Лэнг просиял. Польщенный, он намеревался рассказать то, о чем его попросили, и подвинул свое кресло поближе к девушке.

– Не знаю, понимаешь ли ты, Джина...

Собеседник пытался заинтересовать ее избитой темой, что без мужской поддержки она не сможет справиться со всеми проблемами на ферме. Длинный монолог на эту тему прервал предвещающий ужин колокольчик. Она мысленно поблагодарила хозяина, пытавшегося избавить ее от общества Брайана.

– Ты простишь нас, Брайан, – мягко проговорил Сайрус Брандт. – Мы не можем тебе позволить на целый вечер завладеть вниманием нашего золотого сфинкса. – Он наклонился к Джине, взял ее за руку и легким движением поднял на ноги. Казалось, что он насмехается, и Джина обиделась.

Брайан Лэнг кивнул:

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Должен признаться, красота Джины сразила меня в первые же несколько минут.

– Странно, обычно такой же эффект производит на меня ее болтовня, – многозначительно заметил Сайрус Брандт.

С этими словами Сайрус увел Джину. Оглянувшись, она увидела замолкшего Брайана Лэнга, утопавшего в облаке дыма.

– По-моему, Джина, ты пребывала в состоянии транса. Что, беседа оказалась слишком заумной для тебя?

– Ее скорее выдавали за такую, – колко ответила она, не особенно раздумывая над своими словами.

Он взглянул на ее классический профиль.

– У тебя острый язычок, дорогуша. Следи за ним, не то до конца жизни так и не выйдешь замуж.

– Эта мысль меня не особенно беспокоит, – горячо возразила она.

– Сказано без особого убеждения, зато с большим жаром. – Он смеялся над ней. Радужные огоньки мелькали в уголках глаз.

– Ах вы... вы... вы! – прошептала Джина, чуть не подавившись собственным дыханием.

– Я неподражаем. – Он притянул ее к себе, не обращая внимания на попытки вырваться.

– В чем дело, Джина? – он улыбнулся. – Я что, не нравлюсь тебе?

– Спросите что-нибудь полегче, – хрипло ответила она.

Он улыбкой отреагировал на ее легкое замешательство.

– Не могу, девочка моя. Я израсходовал весь запас чепухи на Барбару. – Слова выплеснулись сами собой.

– Не заметно, чтобы вы предприняли попытку прекратить с ней беседу.

– Когда имеешь дело с женщинами, все немного сложнее. – Он посмотрел на нее, и взгляд его был нарочито кротким. – Ты разве ревнуешь?

– Нет, – быстро и презрительно ответила она.

Он мягко рассмеялся:

– Это тебе так кажется!

За столом Джина сидела между Кирой и Бобом Годдардом, который был влюблен в Киру и не скрывал этого. Посмотрев в его темное грубоватое лицо и послушав его забавные разговоры, Джина решила, что и он нравится Кире. У него были теплота и юмор наряду с деловыми качествами, сделавшими его хорошим и удачливым бизнесменом.

У Боба Годдарда не было собственной фермы. Он покупал и продавал землю через сеть своих риэлторских предприятий. Обладая отличными знаниями в области разведения скота, он сделал несколько существенных замечаний, поскольку разговор зашел о предстоящих торгах. Баухиния была одной из лучших животноводческих ферм Квинсленда, которая импортировала чистопородных овец и другой скот из США; племенное стадо Баухинии было известно по всей Австралии, его представители били все рекорды. Джина сидела и слушала; в беседе принимало участие все больше и больше народа. Джек Прентисс довольно долго излагал свои методы скрещивания пород и поднятия скотоводства, и через некоторое время Джина совершенно уверилась в своей некомпетентности. Ведь у нее не было даже толики тех знаний, которыми обладали все остальные.

Барбара села на своего конька, и даже Кира с пониманием дела что-то говорила. Сайрус Брандт, окинув взглядом весь стол, наткнулся на широко открытые глаза ничего непонимающей Джины. Ее вид позабавил его. И как гостеприимный хозяин, он тут же перевел разговор на тему о современном искусстве Австралии и о том, что же происходит в мире искусства. Джина обрадовалась, так как тема была ей очень близка и не было смысла скрывать свой интерес к ней. Сайрус Брандт, Кира и Боб Годдард – все они были коллекционерами, с огромным удовольствием слушали Джину и поддерживали разговор.

Ужин оказался превосходным. За бокалом бренди, отойдя от стола, мужчины продолжили разговоры о том, как удачнее справляться с сезонными проблемами, непогодой, стихиями.

– У мужчин всегда на первом месте бизнес, бизнес, бизнес, – с горечью заметила Барбара.

Темные глаза Киры были полны веселья.

– Ты шутишь, дорогая!

Джина улыбнулась. Кира была не только утонченно-изысканной красавицей, но еще и гурманом. Она увлекалась самим процессом приготовления блюд и их презентацией. Женщины обменивались кулинарным опытом. Кира диктовала миссис Прентисс рецепт, который та боялась забыть.

Барбара, присев на софу, пододвинулась ближе к Джине и закинула ногу на ногу.

– А она экстравагантна, правда? Я говорю про Киру. Кстати, этот цвет волос у нее не от природы. Я помню, они были черные как смоль.

Джина удивилась:

– Тогда это отличная работа. Я бы никогда не догадалась, что это неестественный цвет. – Она выдержала недовольный взгляд Барбары. – Ты не находишь?

– Сама я даже не пытаюсь бороться с матушкой природой, – проворчала Барбара и провела рукой по волнистым каштановым волосам.

– Господи, а я-то думала, что мы все как раз этим и занимаемся.

Барбара выглядела удивленной.

– А что, у тебя тоже не твой естественный цвет?

Джина рассмеялась:

– Мне жаль, но мы, кажется, не понимаем друг друга.

Барбара решила проигнорировать эту реплику:

– Интересно, как долго она останется в этот раз. Да это просто позор, это я об ее отношении к ребенку.

Перед Джиной встал выбор: взорваться или постараться сохранить самообладание. Она склонилась в пользу последнего.

– Бэкки – удивительная девочка, – специально громко сказала она, – но пережила сильный шок, который отразился на нервной системе. Она очень чувствительный, эмоциональный ребенок, но наступит день – и она заговорит.

– Я тоже надеюсь на это. Но меня интересует, рассчитывает ли Кира, что Сай будет и дальше заниматься ребенком? Знаешь, было столько пересудов о них. Но я не поверила ни единому слову. – По злобному блеску в глазах Барбары было заметно, что та лжет.

– Я не хочу об этом даже слышать, – резко оборвала ее Джина.

– Да уж, действительно. Тебя-то это и не должно волновать, а для меня очень важно. – Глядя в упор на Джину, она двинулась в атаку. – Брайан говорит, он тебе сделал предварительное предложение.

Джина подавила в себе желание отпустить нечто фривольное. «Возможно, я и вправду отправлюсь в гроб старой девой, но Барбара уж точно», – со злорадством подумала она.

– Ты имеешь в виду Мелалойку?

Та в ответ энергично закивала.

– Что же еще? Конечно, я бы сначала хотела ее осмотреть. Отец оставил мне четверть своего имущества. И я имею право сказать свое слово.

– Я приму это во внимание, – аккуратно ответила Джина. – Но в данный момент у меня нет никаких планов относительно продажи. Кроме того, я все держу в полном секрете.

Барбара посмотрела на свою собеседницу, словно сомневалась в серьезности того, что та говорит. Лицо Джины оставалось спокойным и приветливым.

– Но ты же понимаешь, что не можешь оставить ее себе? – заметила мисс Лэнг недовольно. – Ты ведь даже не знаешь, что такое «дрот-мастер».

Джина приняла удар:

– Мои овцы все чисто британской породы.

Барбара прищурилась:

– А ты умнее, чем я думала. Но не следует говорить так высокомерно. Ты даже не имеешь представления о преимуществах скрещивания различных пород, например «брахман» и «британской».

«Пощадите меня», – подумала Джина.

– Почему они прекрасно себя чувствуют там, где «британцы» погибают?

Барбара смягчила тон, но Джина ее уже не слышала. Она спустилась на землю, только когда Барбара произнесла:

– В любом случае, если ты не возражаешь, я к тебе заеду как-нибудь утром на следующей неделе.

– О, пожалуйста, приезжай на утренний чай, – с живостью предложила Джина.

– Спасибо, приеду, – приняла приглашение Барбара, немного смягчившись.

Готовясь ко сну, Джина расчесывала волосы, когда в дверь постучали. В комнату вошла Кира с бокалом в руке в роскошном домашнем халате. Кира грустно улыбалась.

– Ты не против, если я расскажу тебе печальную историю? Жалостливую, но поучительную.

– Рассказывай. – Джина отошла в сторону и положила щетку для волос на туалетный столик.

– Благослови Господь твое маленькое славное сердечко! – прошептала Кира и прошла вглубь комнаты. – Я неугомонная, Боже, помоги мне, я неугомонная.

Они обе прекрасно знали, о чем Кира собиралась говорить. Гостья села в обитое желтым шелком кресло и вытянула шею, пытаясь разглядеть себя в зеркале.

– Какой приятный сюрприз! Я думала, что выгляжу намного хуже. – Кира рассмеялась. – Ты хорошая девушка, Джина. В наши дни это огромное достоинство. Увы! Не мое.

– Ты представляла меня этакой скучной девицей? – Джина опустилась в кресло напротив Киры.

– Не глупи, дорогая, я тебе в матери гожусь. – Женщина вертела в руках бокал.

– Слишком молодая для меня мамаша!

– Пожалуй, да. Я тоже была молодой. Дорогой папа испортил меня своей любовью, деньгами и бесконечным потаканием. Мать, бедняжка, не смела ему перечить. И все-таки она нас обоих по-своему любила. – Кира вдруг побледнела, вся ее живость куда-то исчезла. – Любовь бывает такая разная, – с чувством произнесла она. – Должны быть свои названия для всех этих разновидностей.

– Нет, я так не думаю. Мне нравится это слово.

– А, ладно. – Кира улыбнулась и резко перешла к самому главному. – Я плохо поступаю с Бэкки, так ведь? Я не могу найти подхода к своему ребенку.

Джина понимала, что в таком сложном вопросе она не может и не имеет права давать советы.

– Я вижу, что ты, как и Бэкки, все еще в шоке, – медленно проговорила она.

Слезы навернулись на глаза Киры.

– Это самое доброе, что я слышала после всей этой истории, Джина. Нет, я упустила своего ангелочка. Отвернулась от малышки, когда она так отчаянно во мне нуждалась. И нет мне за это прощения. Когда все случилось, я думала, что и вправду потеряю рассудок. Меня преследовали кошмары. Голова шла от них кругом. Избавления ждать не приходилось. Если бы не Сай, не знаю, как бы выжила. Он стал мне опорой, очень сильной опорой. Мне стыдно пользоваться его добротой и помощью.

– Но ведь сильные мужчины для этого и нужны, – пыталась успокоить ее Джина.

– Ты, наверное, не знаешь, мы ведь были обручены. Правда, из этого ничего не вышло. Ты не представляешь, каким был Сай в те дни: взрывная энергия, пышущая мужская сила, жизнелюб, он вечно смеялся. Теперь он тише, но внутри все равно такой же. Он настолько сильный, что ему не надо демонстрировать свою силу. Она и без того всем видна. Сай мне очень нравится, и я восхищаюсь им, но больше не влюблена в него. Просто перестала биться головой о кирпичную стену. – Темные глаза заволокло воспоминание. – Я даже когда-то мечтала о чистокровном львенке, который будет моим сыном, а Сай – его отцом. Вместо этого я вышла замуж за Гавина, и у меня маленькая Бэкки.

– Братья не были слишком похожи, да? – Голос Джины зазвенел в тишине.

Кира поднялась:

– О, очень даже похожи, но чисто внешне. Гавин был всегда, словно молоко пополам с водой, подобием Сая. Характеры у них разные. Бэкки очень похожа на отца. Застенчивая, вся внутри себя, всегда стремится укрыться за высокие надежные стены. Гавин был таким же. Вышла замуж от обиды и очень дорого заплатила за это. Бедный Гавин тоже. Он любил меня, у нас были очень счастливые моменты. – В комнате стало тихо. Кира глубоко вздохнула. Воспоминания растревожили ее сердце. – Полагаю, Сай скоро женится. Стоит ему поманить женщину пальцем, и сразу же начинается борьба за него. – Она нахмурила брови. – Боб хочет жениться на мне. Мы с ним люди одного сорта, мне он очень нравится. Сомневаюсь только, смогу ли сделать его счастливым. К тому же Бэкки. Нельзя все время менять ее жизнь. Она прикипела к Саю, она обожает его. Мое же сердце рвется на части от того, что девочка не может повернуться ко мне... к своей маме. Какой-никакой, но все же маме! – Она сама себя изводила.