Текст книги "Добиться своего"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Ужасная ревность, сжиравшая Ника, вырвалась наружу.

– Я не желаю говорить о Мартине и вашей совместной жизни. Это в прошлом. – Он резко отошел от нее и повернулся к двери. – Лучше пойду, приведу Шарлотту и отправлюсь в «Беллемонт». Позвони мне, когда появятся новости из больницы. Если он переживет ночь, завтра утром загляну к тебе, перед тем как вернуться в Сидней: я заканчиваю там очень важную программу. Когда все будет завершено, мы продолжим разговор. Я не хочу, чтобы ты и Шарлотта оставались здесь, в то время как «Беллемонт» пустует.

Она устремила на него сверкающий взгляд.

– Это создаст почву для сплетен. Мне придется отвечать на множество вопросов.

– Придумаешь какое-нибудь объяснение, – отмахнулся Ник. – Ты самый подходящий человек для управления «Беллемонтом» в мое отсутствие. Я снова займусь виноградниками, модернизирую винный завод, расширю посадки. Шродеры вернутся. Нам нужно набирать штат для работы в доме, в саду, на виноградниках и винном заводе. Ты можешь всем этим заняться. Для конюшен у меня тоже имеются планы. Хочу, чтобы все дети округи, а не только из богатых семейств, учились ездить верхом. Знаю, ты с удовольствием занялась бы этим. Найми подходящих людей, забери Цыганку и Леди у Ганса. «Беллемонт» снова становится действующей фермой.

– И ты все это доверяешь мне? – с удивлением спросила Сюзанна.

– А почему нет? – кратко ответил он. – У тебя огромный опыт. Жизнь со мной не покажется тебе плохой, Сюзанна. Если только сама все не испортишь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Адрианна оказалась полным профаном в криминалистике. Она понятия не имела, что отпечатки пальцев легко идентифицировать. Что и сделал Ник – сняв отпечатки с заключения об анализе на ДНК, он легко подтвердил свои подозрения. Письмо Маркусу Шеффилду отправила Адрианна. Явившись к ней, Ник предъявил письмо. По ее щекам пошли красные пятна.

– Неужели ты даже на секунду не задумалась, что от пережитого шока Шеффилд мог скончаться? – спросил он.

Адрианна сдавленно рассмеялась.

– Я думала, что ты был бы доволен, получил этот вздорный старикашка свое, Ник. После всего того, что он сделал тебе…

Она интересовалась его прошлым?

– Что конкретно он мне сделал?

– Брось, Ник, – огрызнулась Адрианна. – Ты проверяешь меня, а я проверяю тебя. Не вижу в этом ничего предосудительного.

– Ты хочешь сказать, что наняла детектива?

– Ну, не могла же я заняться этим сама, – ответила женщина, откидываясь на спинку стула.

– Но ради чего? – спросил Ник, пристально глядя на нее.

– Я не могла позволить тебе вот так просто взять и исчезнуть из моей жизни, – заявила она.

– Позволить? Странное слово, принимая во внимание, что ты не оказываешь никакого влияния на мою жизнь.

Адрианна заломила руки.

– Ты не должен возвращаться к той женщине, Ник! Насколько мне удалось узнать, она виновата почти во всех несчастьях, случившихся с тобой.

Подавив гнев, Ник сел в кресло напротив.

– И ты решила, что Шеффилд, прочитав твое письмо, снова повлияет на нее?

– А почему бы и нет? Ревнивые хранители семейных традиций страшно боятся всяких скандалов. Но как быть со стариками Уайтами, Ник? Они думают, что твой ребенок – часть их семьи. Все, что у них осталось от сына.

Постепенно до Ника стала доходить причина ее поступка.

– Не думал, что ты склонна к одержимости.

– Эту черту характера я тщательно от тебя скрывала, – усмехнулась Адрианна. – И не тебе говорить об одержимости. Ты болен ею уж давно.

– Оставь меня в покое. Ты поступила жестоко, отослав письмо Шеффилду. Если он выживет, то останется прикованным к инвалидному креслу, полупарализованным. У него пока не восстановилась речь. Может, никогда не восстановится. Тебе не жаль его?

– Не будь смешным, Ник. – Она снова густо покраснела. – Я не знаю этого человека. Ты единственный, кто мне небезразличен. Даже моя мать частенько говорила, что я жесткая, как подошва. Послушай, дорогой, не переживай за них, думай только о том, как они поступили с тобой. Я полностью поддерживаю твое стремление свести с ними счеты. Ты этого добился, купив фамильное поместье. Браво! Шеффилд, должно быть, воспринял это как взрыв бомбы.

– Полагаю, так оно и было, но я бы ни в коем случае не отправил ему анонимное письмо. Особенно, когда он и так болен. Своим поступком ты уничтожила нашу дружбу, Адрианна.

Ник встал, Адрианна тоже вскочила.

– Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? – спросила она, хватая его за лацканы пиджака.

– Если бы я потерял свою компанию, ты не любила бы меня совсем, – сухо произнес Ник.

– Но тебе это не грозит, ты на пути к звездам. Только не погуби себя, вернувшись к женщине, которая принесла столько несчастья своему мужу.

Поразительно, как много она узнала!

– Несчастным становишься тогда, когда теряешь чувство собственного достоинства. Извини, Адриана, но я вынужден сказать, что потрясен твоим поведением. Тебе лучше исчезнуть из моей жизни.

– Ты вернешься ко мне, – произнесла она печально. – В конце концов, твоей Сюзанне нужен только «Беллемонт». Ее дом и рай. Вот мне не повезло родиться в таком месте. Чтобы иметь то, что имею, я работала как лошадь. Твоя Сюзанна вышла замуж за нелюбимого человека, лишь бы не покидать фамильное имение. Она отказалась от тебя, потому что отец наверняка пригрозил лишить ее наследства. Сейчас ты достаточно богат, чтобы вернуть ей то, что она желает. Но для нее «Беллемонт» всегда останется на первом месте.

В этом есть доля правды, подумал Ник. Любовь к «Беллемонту» заложена в Шеффилдах на генном уровне. Даже маленькая Шарлотта знает о своих корнях.

По иронии судьбы уход за Шеффилдом оплачивал Ник. Старика перевезли из больницы в очень дорогой санаторий на окраине города, где за ним наблюдали самые лучшие врачи. Физиотерапевты проводили усиленные процедуры, чтобы вернуть подвижность конечностям, но речь его почти не восстановилась. Тем не менее, Маркус находился в здравом уме и легко узнавал Сюзанну и Шарлотту. Сюзанна приезжала к отцу каждый день и сидела рядом с ним, даже если он спал, держа его за руку.

– Вы так добры к нему, дорогая, – одобрительно говорила Кэрол Вильямс, персональная сиделка отца. – Легко заметить, что и он очень любит вас.

Сюзи часто привозила с собой Шарлотту. Угасающие глаза Шеффилда следили за девочкой, когда она бесшумно двигалась по палате, расставляя вещицы, которые они приносили, чтобы доставить ему удовольствие. Красивые цветы, маленькие щеточки для усов, семейные фотографии в серебряных рамках, прекрасные шелковые покрывала. Дедушка должен чувствовать себя как дома.

Порой, когда дед сидел в инвалидном кресле, Шарли садилась к его ногам, а он опускал дрожащую руку ей на плечо. Дедушка написал в блокноте, которым пользовался для общения с людьми, что он обожает ее, что она самая любимая девочка в целом мире. От этих слов Шарлотта становилась счастливой, хотя на душе ее скребли кошки. Так печально видеть дедушку худым и старым. Так печально не слышать его голоса, даже если временами он и звучал лишь для того, чтобы сделать ей замечание.

Странно, но это было время тишины и примирения. Часами все трое тихо сидели вместе, ведя разговоры только мысленно. Сюзанна очень боялась, что теперь, когда отец узнал, что Шарли дочка Ника, он отвернется от нее, а получилось совсем наоборот. Они, казалось, никогда не были так близки.

Когда однажды Ник приехал на выходные, Сюзанна сказала ему об этом.

– Поговори с врачами, узнай их мнение. Если они считают, что можно обеспечить хороший уход на дому, не вижу причин, по которым ему нельзя переехать в «Беллемонт». Это послужило бы подходящим оправданием для вашего с Шарлоттой пребывания там, – сухо произнес Ник, так как Сюзанна, опасаясь толков, продолжала жить в коттедже.

Сюзи не знала, как воспримет отец щедрое предложение Ника. Откажется? Но он не отказался. Больше всего на свете ему хотелось еще раз увидеть «Беллемонт».

Увы, его мечтам не суждено было сбыться. Велись активные приготовления, в доме произошли значительные изменения, но Маркус Шеффилд умер во сне.

На столике у его кровати остались блокнот и ручка. В прощальной записке он написал: «Простите меня, я был не прав».

Оставалось несколько недель до Рождества, праздника всеобщего счастья и примирения. Однако Сюзанна никак не могла выйти из подавленного состояния, хотя изо всех сил старалась бодриться перед Шарли. Но девочка всегда была очень восприимчива к переживаниям матери.

Однажды тихим утром Сюзанна увидела дочь, спрятавшуюся в саду и вытирающую слезы. Женщину охватило чувство безграничной любви. Шарли тоже скучала по тем, кого потеряла: по дедушке и мужчине, которого она привыкла считать своим отцом. Ей, как и матери, приходилось бороться с апатичностью и держать себя в руках.

Они обе нелегко переносили отсутствие Ника. Прошло почти две недели с тех пор, как он приезжал в «Беллемонт». Однако Сюзи и Шарли по-прежнему оставались в коттедже, где до сих пор, казалось, витал дух Маркуса. Она объясняла это передышкой перед возвращением в родной «Беллемонт».

Сюзанна начала заниматься подбором кадров, но в основном приглашала вернуться прежних работников. В конечном счете, само задание убедило ее, что лучшим местом для его выполнения является «Беллемонт». И они, наконец, переехали.

Ник часто звонил, но их разговоры носили исключительно деловой характер. Ник был хозяином, она – ценным и незаменимым работником. Он прекрасно руководил людьми. Требовал многого, ждал от персонала полной отдачи, но никогда не скупился на похвалу. Вскоре он начал подзывать к телефону и Шарли, развлекая ее разговорами, так что девочка всегда звонко смеялась.

– Я так люблю Ника, – сказала она матери, расширив глаза от восторга. – Он делает меня счастливой.

Сюзанна всегда отворачивалась прежде, чем Шарли замечала печальное выражение ее лица. Будущее выглядело в розовом свете, но она хорошо понимала, что ей еще предстоит заплатить за прошлое.

Как-то Ник позвонил поздно вечером, разбудив Сюзанну.

Она легла раньше обычного, проведя долгий напряженный день на виноградниках вместе с Гансом и Куртом. Ник хотел увеличить площадь посадок. Около четырех тысяч акров пустить под «семиллон», из которого изготовляли самое популярное столовое вино в Австралии, а потом еще три – под «совиньон-бланк». Ганс и Курт нашли планы Ника очень заманчивыми и при этом не возражали против приглашения выпускника университета, чья семья имела огромный опыт возделывания винограда.

Позже Сюзанна провела собеседование с несколькими претендентами на место инструктора в школе верховой езды. Двое мужчин и четыре женщины, все с прекрасными рекомендациями, желали немедленно приступить к работе, и Сюзи пришлось выбирать лучшего…

– «Беллемонт-фарм». Чем могу помочь вам? хриплым со сна голосом произнесла она, схватив трубку.

– Я разбудил тебя? – спросил Ник.

– Да.

Сюзанна включила бронзовую ночную лампу в форме крылатой нимфы, держащей зеленоватый абажур. Когда-то Ник нашел лампу в антикварном магазине, починил крыло нимфы и подарил Сюзи на шестнадцатилетие.

– Ты устала? – Голос в трубке раздавался так громко, будто Ник находился в ее комнате.

– Нет, просто сейчас уже поздно, – уклончиво ответила она. – Я снова усну, как только отчитаюсь перед тобой. Земельные участки перепаханы. Столбы, провода и ирригационные линии на местах. Осталось только подыскать людей для непосредственной посадки растений.

– Прекрасно. Но давай поговорим о тебе. Мне не нравится твой унылый тон.

– Но я произнесла всего несколько фраз.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Каждую твою интонацию.

– У меня все еще траур, Ник, – вздохнула Сюзанна.

– Да, конечно. Мы должны пережить свое горе. Но тебе не следует оставаться одной. Я приеду, как только смогу. А команду в помощь местным на время посадок я уже сколотил. Уговорил кое-кого из друзей приехать на уикенд и чуть-чуть поработать. Организуешь им хороший прием?

Сюзи с ранних лет привыкла играть роль хозяйки.

– Когда ждать гостей, Ник? – спросила она.

– Думаю, Ганс захочет начать как можно скорее.

– Подготовка закончена. Почву на вершинах холмов обогатили, и теперь она столь же плодородна, как и земля в долинах. Отобран лучший посадочный материал. Мы ничего не упустили.

– Тогда как насчет ближайших выходных? – поинтересовался он. – Завтра вторник. Достаточно времени? Я не намерен представлять тебя полноправной хозяйкой поместья, но и умалять твоих достоинств не буду. Я хочу, чтобы и Шарлотте было весело. Она может пригласить своих друзей. Сделай так, чтобы это стало делом всей общины. Пусть присоединятся жители округи.

Чувство удовольствия слегка успокоило измотанную душу Сюзанны, и она откинулась на подушки.

– Уверена, я смогу все устроить.

– Не сомневаюсь, – мягко произнес Ник. – Ты можешь все. Когда тебе было восемь лет, ты затмила для меня солнечный свет. Чуть высокомерная красавица, под стать маленькой принцессе. Не думаю, что испытывал такой благоговейный страх перед кем-нибудь еще в своей жизни.

– Я тоже была околдована тобой, – призналась Сюзи, не заметив, как потеплел ее голос. – Твои жесты, походка, милый иностранный акцент… Невероятная красота делала тебя похожим на божество с другой планеты. Даже в детстве ты обладал чем-то таким, что заставляло отца быть настороже.

– Прошли годы, и он запретил тебе видеться со мной.

– Ник, в конце концов, папа попросил у тебя прощения, – напомнила она ему.

– Может, он боялся того, что ждет его впереди?

– Раскаяние не поспевает за нашими поступками, – заметила Сюзанна.

– Оставим тему раскаяния до лучших времен.

– Тебе нужно заранее сообщить мне о количестве гостей, – попросила Сюзанна, внезапно заговорив о деле. – Женщины, которых ты покинул, надеюсь, не приедут?

Перед ней вдруг встал немигающий, пристальный взгляд женщины по имени Адрианна. Ник никогда не говорил, кто отправил письмо отцу, но она смутно догадывалась, чьих это рук дело.

– Единственная женщина, заставляющая бушевать в моих жилах кровь, – ты, Сюзанна, – медленно произнес Ник. – Что на тебе надето? Скажи мне.

Совращение по телефону. Сюзи бросила взгляд на свою бледно-желтую ночную сорочку и упрямо заявила:

– Хлопчатобумажная пижама.

Ник мягко рассмеялся.

– Ты не надевала ее, даже когда была ребенком. Нет, Сюзанна, я вижу тебя облаченной в шелк. Цвет нежный и светящийся. Может, розовый, может, персиковый. Сорочка на тоненьких бретельках, под ней ничего нет. Если бы ты сейчас поднялась, она мягкими фалдами скользнула бы по твоим коленям. Я всегда боготворил твое тело, мой маленький жертвенный ягненок, – добавил он не без знакомой насмешки в голосе.

– Ты думаешь, мы смогли бы полюбить друг друга снова, как это было раньше? – спросила Сюзанна.

Последовало долгое молчание.

– Больше всего мне не хотелось бы обидеть тебя, – наконец сказал Ник.

– Господи, – мгновенно очнулась она, – и мне тоже.

И вновь раздался его тихий смех.

– Ненависть, любовь… да какая разница, – произнес он. – Ты забрала мое сердце давным-давно.

Шарли была вне себя от счастья, узнав о планах Ника.

– Значит, я могу пригласить Люси и Лауру?

Она обняла мать, радуясь скорой встрече со своими двоюродными сестрами по линии Уайтов.

– Конечно, дорогая.

Сюзанна много общалась с Уайтами, она была очень близка с ними до смерти Мартина. Но сейчас она не могла отделаться от чувства, что они в какой-то степени винят ее в окончательном падении мужа, если не в самой аварии. Бог знает, что подумают Уайты, когда узнают – а это неизбежно об ее обмане.

Шарли – дочь Ника. Чем старше она становится, тем это заметнее. Девочка растет очень умной и выделяется на фоне ровесников. Помимо умственных способностей обладает и артистическими. У нее определенный талант к рисованию. Школьная учительница музыки называет Шарли «вундеркиндом». Она хорошо плавает, умеет ездить верхом. Смело отстаивает свою позицию в разговорах с взрослыми. Она по-особенному поворачивает голову, вопросительно поднимает бровь. Роскошные темные волосы, которые раньше заплетались в косу, сейчас спадают на плечи крупными волнами, хотя волосы Сюзанны абсолютно прямые. К тому же у Шарли появилась ярко выраженная макушка Ника.

Вскоре Ник позвонил ей и сообщил, что пригласил всего десять человек, среди которых одинаковое количество мужчин и женщин. Неженатые мужчины переночуют в помещениях для обслуги – в коттеджах, примыкающих к конюшням. Остальные могут разместиться в гостевых комнатах.

Звук его голоса обволакивал Сюзи, согревая застывшие уголки сердца. Она чувствовала присутствие Ника рядом все прошедшие годы. Когда ездила верхом сквозь благоухающие эвкалиптовые рощи к их особой заводи, когда глядела на мерцающие звезды. Повинуясь детскому инстинкту, она отдала Нику свое сердце. Теперь Сюзанна знала, что детские инстинкты всегда верны: Шарли бросилась в объятия Ника, словно давным-давно знала и любила его.

Детальная подготовка к выходным не оставляла ей почти ни минуты на то, чтобы задуматься над печальными переменами в ее жизни. Местные жители с необыкновенным подъемом поддержали идею провести посадку винограда с последующим барбекю на открытом воздухе, которое Сюзанна намеревалась устроить рядом с розарием.

С давних пор прекрасный розарий в «Беллемонте» славился на всю округу. Сотни кустов не только радовали глаз, но и служили защитой для виноградников. Болезни, поражающие виноградные посадки, сначала проявляются на розах.

Суматоха последних дней оказалась полезной и для Шарли. К девочке вернулось веселое расположение духа, она носилась туда и обратно, помогая матери с многочисленными мелочами, зачарованно наблюдая, как устанавливают шатер на лужайке, и без устали болтала по телефону с «кузинами», которые были взволнованы своей причастностью к событиям так же, как и сама Шарли. В каком-то смысле смерть деда отступила для нее на второй план.

Сюзанна организовала доставку еды и напитков, призвав местных производителей, как она не раз делала в прошлом. Местные хозяйки охотно помогали ей. Все до последнего человека предложили свои услуги, включая двух сестер Мартина, которые вместе со своими мужьями обещали принять участие в посадке винограда.

Как в старые времена, думала Сюзанна. Вот только слишком многое изменилось с тех пор…

Никогда ей так не был нужен Ник, как сейчас.

Ник и его друзья обрушились на ее голову в пятницу ближе к сумеркам. Ник приехал на «ягуаре», рядом с ним сидела невысокая, полноватая женщина с очень приятным лицом, которая и оказалась его преданной Биби. Остальные, шумно приветствуя Сюзанну, выпрыгнули из «лендкрузеров», одинаково одетые в свободные рубашки и джинсы.

Вечернее небо было чарующе прозрачным, в розово-лиловых тонах, но вскоре опустилась темнота, будто упал театральный занавес.

Шарли помчалась, как выпущенная стрела, навстречу Нику, который подхватил ее и закружил над землей. Сюзанна спустилась по небольшой каменной лестнице и вышла на подъездную дорожку. Слава богу, женщины по имени Адрианна среди гостей не оказалось.

Ник подошел к Сюзи, взял за руку, а потом наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Пойди и поздоровайся с гостями. Они просто сгорают от нетерпения познакомиться с тобой.

Он почувствовал легкую дрожь в ее руке и крепче сжал ей ладонь. На Сюзанне было цветастое вышитое платье в бирюзовых тонах, которое превращало ее глаза в сверкающие драгоценные камни. Аристократичная красота любимой ослепляла Ника до болезненных судорог в горле.

Биби с благоговейным восторгом разглядывала огромную усадьбу, сады, холмы и золотисто-зеленые виноградники. Увидев Сюзанну, направлявшуюся к ней под руку с Ником, она подумала: вот самая прекрасная пара на свете. Ей не требовались уверения Ника, что Сюзи – женщина всей его жизни, это и без того было ясно. Но оставалось слишком много тайн, которые давали повод для размышлений. Например, почему маленькая девочка, так похожая на свою мать, чем-то напоминает Ника?

Благодаря дружескому отношению гостей, Сюзанна расцвела от радости. Почти все, за исключением Биби и почтенного пожилого профессора, были молодыми людьми ее возраста, в их обществе она чувствовала себя легко и свободно. Сюзанна еще не оправилась от семейных трагедий, оставивших глубокие рубцы на ее сердце, и сейчас с удовольствием видела вокруг себя улыбающиеся, доброжелательные лица.

– Ты произвела фурор, – прошептал Ник, обнимая Сюзи за плечи, когда они все направлялись в дом. – Я был уверен, что так оно и будет.

Гостей удобно разместили в усадьбе. Биби выделили прекрасную комнату с видом на розарии. Ноэлю Геддесу, вдовцу на шестом десятке, который когда-то был одним из наставников Ника, отвели комнату по соседству. У Сюзанны сложилось впечатление, что Ник способствует романтическим отношениям между Биби и Ноэлем. Она и сама заметила, как светилось лицо Биби каждый раз, когда к ней обращался Ноэль. Что ж, пусть им сопутствует удача. Жизнь без любви – ничто.

– Как замечательно! – твердила Шарли, взволнованно перебегая из одной комнаты в другую. Здорово, что у нас так много гостей.

– Какая у вас прелестная дочурка! – Биби отвлеклась от розария, которым восхищенно любовалась, и улыбнулась Сюзанне. – Очень похожа на вас, и вся такая яркая, словно только что сошла с картинки. Она обещала сыграть для меня на пианино перед ужином.

– Надеюсь, вы не будете разочарованы, – улыбнулась Сюзанна в ответ. – Но я не позволю Шарли допекать вас, Биби.

– О, что вы! Я обожаю детей, – проговорила Биби. – Правда, замужем никогда не была. Мне делали несколько раз предложения, но…

– Ник говорил, что у вас мама – инвалид, – сочувственно произнесла Сюзанна.

Биби опустила взгляд на свои руки.

– И я очень люблю ее. Только благодаря Нику наша жизнь стала легче. Я считаю, что совершила самый правильный шаг в жизни, когда решилась бросить надежную, но ничего не обещающую работу и последовать за Ником. Он гений. Более того, у него добрейшее сердце.

Улыбка со странным налетом печали коснулась губ Сюзанны. Биби почувствовала себя и очарованной, и сбитой с толку. С самого первого момента, как она увидела Сюзанну и Ника вместе, Биби была уверена, что они предназначены друг другу. Но как могла эта прекрасная молодая женщина с разрывающей сердце улыбкой, столь явно неравнодушная к Нику, выйти замуж за кого-то другого?

Сюзанна устроила обед в виде фуршета. Гости свободно передвигались по широкой крытой террасе, выходившей на освещаемый прожектором бассейн, накладывали груды вкусной еды на тарелки и рассаживались за круглыми столиками или на встроенных мягких скамеечках вокруг бассейна несколькими ступеньками ниже. Вскоре по всей округе слышались веселые голоса и льющаяся из дома музыка.

Шарли от души радовалась тому, что ей позволили быть среди взрослых, но в восемь часов Сюзанна взяла ее за руку и под хор «Спокойной ночи, Шарли, крепко спи» увела девочку.

– Ты тоже пойдешь со мной, ладно? – попросила Шарли Ника, когда они столкнулись в холле.

– Показывай дорогу! – Ник галантно подал ей руку, чем сильно рассмешил малышку. Она прыснула, закрыв ладошками рот, и тогда он подхватил ее на руки.

– Я хочу, чтобы ты остался здесь навсегда, сказала Шарли. – Ты первый, кто несет меня на руках в спальню. Так делала только мама, когда я была совсем маленькой.

– Да, только мне несколько тяжеловато, – Ник притворился, что шатается.

– А вот папа иногда просто забывал обо мне, – продолжала Шарли.

Ник пристально посмотрел на растерянную Сюзанну, но ничего не сказал до тех пор, пока не уложил Шарли в кровать.

В пустом коридоре он взял Сюзанну за руку и развернул лицом к себе.

– Итак, Мартин знал?

Сюзанна попыталась сделать шаг назад, но он прислонил ее к стене. Лампа, висящая над головой, залила золотистым светом ее лицо.

– Нет. Просто он не умел показывать своих чувств.

– Даже когда сходил с ума из-за тебя? – Ник с отвращением скривил губы. – Даже когда хотел втоптать меня в грязь? Неужели ты такая трусиха, что не можешь сказать мне правду?

– Не стоит начинать выяснение отношений сейчас, когда дом полон твоих друзей.

– Мне все равно. Шарлотте, похоже, было нелегко.

– Это не так. Мой отец очень заботился о ней. Он любил ее до самой последней минуты. Даже когда узнал, что Шарли – твоя дочь.

– Тем лучше для него, раз ему пришлось предстать перед Творцом, – процедил Ник сквозь зубы. – Но я говорю о Мартине. Он вычеркнул из своей жизни мою дочь?

– Я не хочу говорить об этом сейчас, – возразила Сюзанна, чувствуя, как нервно бьется на шее жилка. Как ни странно, глубоко внутри вспыхнуло томление по Нику.

– Потому что боишься?

– Еще бы, ведь ты держишь пистолет у моего виска. Не будь так жесток со мной.

– Если кто и был жесток, то это ты, Сюзанна.

– Прекрати, Ник!

– Почему?

Глядя на Сюзанну, Ник в который раз поразился, до чего же она хороша. Хрупкая, но экспансивная, умеет за себя постоять. Спина прямая, густые блестящие волосы падают на плечи. Перед ужином она переоделась и теперь была в свободном платье насыщенного розового цвета.

– Я не хочу, чтобы ты наказывал меня таким образом.

– Тогда что могло бы стать компенсацией за всю ту боль, которую ты мне причинила? – колко заметил он. – Могу я прийти к тебе в спальню позже? Стянуть с тебя это платье? Могу я целовать твое прекрасное тело до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня заняться с тобой любовью?

Сюзанна ощутила жар во всем теле.

– Тебе нужна любовница, а не жена, – горько произнесла она.

– В твоем лице я мог бы получить и ту, и другую. Сколько времени прошло с тех пор, как мы были вместе?

Она быстро отвернулась.

– Не помню.

– Хорошо. Тогда я скажу тебе, – усмехнулся Ник. – Шесть лет, девять месяцев и тринадцать дней. Чертовски долгое время для мужчины, который желает женщину так, как я желаю тебя. Другой на моем месте давно бы бежал, куда глаза глядят.

Сюзанна вздрогнула. Неужели она вызывает у него такую враждебность?

– Но ты не бежишь только потому, что тебе нужна Шарлотта?

– Конечно. Дни, когда наши с тобой отношения были идеальными, давно миновали.

Сюзи быстро заморгала, борясь со слезами, а Ник внезапно склонился к ней, ощущая, как кровь стучит у него в висках.

Энергия его поцелуя прошла от кончика языка Сюзанны, по губам и вниз по горлу. Вспыхнула в груди, опустилась вниз к животу, обожгла трепещущее лоно.

– Приходи ночью ко мне, – вырвалось у Ника. Я хочу тебя сегодня. – Он прижал ее тело к своему, позволяя ей почувствовать испепеляющее его желание.

– Ты меня презираешь, – резко бросила Сюзанна. – Неужели ты думаешь, что я не могу прочитать, что таится в твоих глазах?

– Ну почему же? Это одна из твоих многочисленных способностей. Клянусь: или ты приходишь ко мне, или я прихожу к тебе.

Глаза Ника сверкали на смуглом лице, как черные бриллианты.

– Я, должно быть, сошла с ума, раз оказалась в такой ситуации, – произнесла Сюзи, разрываемая на части одолевавшими ее мыслями.

– Ты становишься сумасшедшей в моих руках.

Он поднял ладонь и слегка коснулся ее полыхающей щеки.

– Крикни, и я прибегу? Нет, Ник, я отказываюсь. Мне нужно прийти в себя, я боюсь утонуть в чувствах к тебе.

Они так сильно были заняты друг другом, что не услышали, как появилась Биби. Почувствовав внезапную необходимость проверить, все ли в порядке, Биби застыла в растерянности на верхней ступеньке лестницы, прижав руку к сердцу. Они разговаривали далеко не шепотом – она уловила отрывки их разговора, а теперь и видела все своими глазами. Над ними витала такая обжигающая страсть, что женщина почувствовала ее жар.

Биби знала Ника долгое время, но он ни разу не говорил о Сюзанне, а ведь она, по-видимому, занимала главное место в его прошлом и была совершенно необходима ему в будущем. Биби поймала себя на мысли, что от всего сердца желает им справиться с теми силами, которые разлучили их. Ей стало ясно, что этим двоим, пришлось пережить сильнейший удар, оставивший след в их душах.

Позже ночью, когда весь дом устроился на ночлег, Сюзанна проверила, спокойно ли спит Шарли, нежно поправила на ней одеяло, вернулась в свою спальню и очень тихо заперла дверь. Она так сильно желала Ника, что ощущала острую необходимость закрыться от него. Ей страшно хотелось пойти к нему, но она не могла. Сейчас его чувства находились в противоречии, любовь боролась с ненавистью. Сюзи знала, что никогда снова не заслужит его доверия. Нельзя убежать от прошлого.

Сюзанна встала рано и приготовила завтрак: разнообразные соки, апельсины, грейпфруты, ананасы, сочные плоды папайи, кашу для тех, кто пожелает, бекон, сосиски и яйца с сухариками из черного хлеба, тосты, чай и кофе. Когда она нарезала ломтиками манго и перекладывала их в чашу, в кухню вошел Ник.

– Хорошо спала? – поинтересовался он с такой издевкой, что кровь прилила к ее лицу.

– Как младенец.

– Рад за тебя. Могу чем-нибудь помочь?

– Думаю, я со всем управлюсь сама.

– Да, ты и вправду знаток таких дел, но раньше я не мог представить тебя в фартуке.

– Извини, если шокировала тебя, – холодно отозвалась Сюзанна, хотя на самом деле радовалась появлению Ника.

– Может, накрыть на стол? – Он обнял ее и чмокнул в макушку. – Где мы будем завтракать?

Само его прикосновение было головокружительным.

– Я думаю, в павильоне.

Она не случайно облюбовала это восьмиугольное строение с балконом, выходящим в сад. Там было очень уютно. Красивая модная люстра низко свисала над столом со стеклянной столешницей, за которым можно было разместить с десяток человек. Золотистые тростники в огромных зеленых горшках создавали атмосферу папоротниковой хижины.

– Прекрасная идея! – воскликнул Ник. Сюзанна вымыла руки под краном, вытерла их, а потом прислонилась к раковине и посмотрела ему в лицо.

– Скольких женщин ты любил? Кроме меня?

Его глаза стали черными как ночь.

– Сюзи, дорогая, не думаешь же ты, что я расскажу тебе о своих связях!

– Почему нет? Разве это так тяжело? – спросила она вызывающе, прежний воинственный дух снова появился в ее взгляде.

– Ты всегда оставалась единственной в моей жизни, Сюзанна, – с усмешкой сказал Ник. – У меня, конечно, были связи, но, как видишь, я так и не женился. Зато ты все-таки вышла замуж.

– Где уж тут быть прощению, когда в словах столько горечи!

– Как-нибудь на днях мы обсудим это, Сюзанна, – произнес Ник гораздо резче, чем собирался. Разве ты не понимала, что беременна от меня?

– Нет, – солгала Сюзи, вспоминая тот день, когда пряталась в виноградниках, скрывая от отца внезапное недомогание.

– Мы не можем повернуть часы назад, – мрачно проговорил Ник.

– Мне тоже было очень тяжело, поверь.

– Я знаю. – Он поднес руку к ее щеке. – Однако надо продолжать жить.

– Но ты… ты ненавидишь меня.

– Ненавижу тебя? – Ник глубоко вздохнул. – Ошибаешься. Несмотря ни на что, я никогда не смогу ненавидеть тебя, Сюзанна.