Текст книги "Страсти в старинном поместье. Книга первая"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Разве крокодиловый питомник – недостаточно шикарное дело? – ядовито осведомилась Бронте.

Гилли хихикнула. Рассмеялся и Стивен.

– Послушайте, я – мозг этого предприятия, а не мускульная сила.

– Какая жалость! А с виду кажется, вы бы вполне подошли. К тому же, говорят, крокодилы иногда становятся ласковыми.

– Бронте, ты это только что выдумала, – упрекнула ее Гилли; волосы старой дамы разлетелись в стороны, как шерсть белой собаки.

– Я решила, что все равно это скажу. – Бронте бросила взгляд на Стивена Рэндолфа и увидела, что он разглядывает ее с таким интересом, словно она одета в тюль. Она вспыхнула. – Да будь у тебя хоть сто миллионов долларов, ты же все равно не захочешь всех этих перетрясок, правда, Гилли? – умоляющим голосом спросила она. – При твоей-то жизни! Ты только представь, каково тебе будет здесь жить, пока будут идти все эти перестройки да переделки! Шум! Хаос! Рабочие слоняются туда-сюда!

– Я переживу, – ответила Гилли. Ее щеки горели огнем воодушевления. – В конце концов, я всю жизнь только и делала, что пряталась от людей. Тосковала по человеку, который никогда меня не любил. Теперь мне хочется живых ощущений.

– Может статься, это будет ненадолго, – возразила Бронте. – Я готова спорить хоть на свою жизнь, что они принесут тебе больше травм, чем радости. Ты привыкла к уединению. Мне казалось, ты любишь одиночество.

– Наверное, я сыта им по горло, – ответила Гилли. – Я устала от того, что все знают меня как ненормальную старую Гилли.

– Это неправда, – заверил ее Стивен Рэндолф. – У вас превосходная репутация, ведь вы лечите людей.

– Плохое вознаграждение за потерянные пятьдесят лет, – вздохнула Гилли и повернула на пальце внушительное кольцо с изумрудом. Не обручальное кольцо; оно принадлежало ее матери. – Бронте, разве ты не обрадовалась бы, увидев «Иволгу» такой, какой она была раньше? Я мечтала об этом, когда была моложе, но у меня же не было денег. Ты же сама видишь, родная моя, скоро этот прекрасный старый дом рухнет; от него останутся одни руины.

– Неправда. – Бронте смотрела мимо нее и от души молилась, чтобы потолок не обрушился в эту самую минуту. – Здесь только и нужно, что провести генеральную уборку и небольшую косметическую реставрацию. И вообще...

Она вновь повернулась к гостю.

– Стивен, – весело глядя на нее, пообещал тот.

Бронте крепко сжала губы.

– Так вот, Стивен, вы, кажется, уверены, что сладите с финансовой стороной предприятия, но я в этом не уверена. Разве у вас все яйца лежат в одной корзине? Для чего вам очередная?

– Я – уникальное явление, – объяснил Стивен, дразня Бронте взглядом.

– Вы коллекционируете корзины для яиц?

Глаза Стивена вспыхнули.

– Вовсе нет, до этого мои амбиции пока не простираются. В конце концов, это не такой уж масштабный проект. Поначалу мы не будем разворачиваться на широкую ногу. Будем идти вперед шаг за шагом.

– Но это же нелепость! – закричала Бронте; она разозлилась настолько, что все ее усилия сохранять спокойствие пошли прахом. – Гилли не представляет, какие последствия может повлечь за собой такая затея.

– Мне кажется, представляю, дорогая моя. – Голос Гилли прозвучал так, как будто она не видела никакого риска. – Короче говоря, я готова сыграть в эту игру.

В прекрасных фиолетовых глазах Бронте мелькнула тревога.

– Гилли, ты подумала о том, что можешь потерять все?

– Мы со Стивеном ничего не собираемся терять, – ответила Гилли. – Мы будем партнерами. Я предоставляю «Иволгу», а Стивен находит средства для реализации проекта. Стивен, если у вас на этой неделе найдется время, покажите, пожалуйста, Бронте ваш мотель, – вдруг попросила она. – И у меня есть одно предложение, еще лучше: пригласите ее в ресторан. Бедняжка должна успокоиться.

– Успокоиться, как же! – воскликнула Бронте. – Гилли, я же тревожусь за тебя. Я люблю тебя. И ты знаешь, что я не позволю тебе впутаться в какую-нибудь финансовую аферу или пройти через эмоциональные потрясения. «Иволга» принадлежала нашей семье больше ста лет. Для нашей страны это долгий срок. Подумай, что сказал бы генерал Сэнди, если ты потеряешь имение.

– Он уже высказался, – сообщила ей Гилли.

– Он – видение. Видения не высказываются.

– Я получаю послания. Это факт, – заявила Гилли. – Бронте, мне было сказано, что этот план сработает. Кроме того, все это затевается для тебя. Ты ведь не вернешься к прежней жизни, так? Ты не была счастлива. Ты ненавидишь отчима. Твоя мать только и сделала, что отправила тебя подальше. Вспомни свою помолвку! Это же была отнюдь не твоя инициатива.

– Неужели обязательно говорить об этом? – взмолилась Бронте. – Мне казалось, что я любила Ната.

– Чушь! Ты это утверждаешь только для того, чтобы успокоить себя.

Бронте перевела взгляд с Гилли на Стивена Рэндолфа, который снова сел, уверенный и расслабившийся.

– Неужели вы оба серьезно обо всем этом говорите?

– Все это будет далеко не так мучительно, как вы полагаете, – ответил Стивен спокойно, но очень твердо. – Гилли права. Завтра я буду занят, но мотель вы сможете увидеть. Возможно, он развеет некоторые из ваших опасений. Мы могли бы даже вести оба проекта в содружестве. Мотель в городе, вблизи побережья. «Иволга», здешние джунгли и ваш персональный мини-вулкан. Отреставрированная усадьба и тропические сады могли бы стать превосходным местом для проведения свадьбы, когда до этого дойдет дело.

– Никаких свадеб, – отрезала Бронте и метнула на Стивена испепеляющий взгляд.

– Ладно, – мягко согласился Стивен, – но пройдет время, и вы даже не вспомните о вашем сегодняшнем отнекивании. Если вы не против, мы сможем поужинать в нашем ресторане. Он популярен настолько, что даже мне приходится заказывать столик. Вы сами великолепная повариха, так что выскажете мне ваше мнение. Заказать ужин на троих?

Он одарил Гилли ослепительной улыбкой. Ничего нет удивительного в том, что он – мастер устанавливать дружеские отношения, с раздражением подумал Бронте. Он преодолевает любые препятствия!

– Нет! – Гилли засмеялась, каким-то чудом помолодев при этом лет на десять. – Поужинайте с Бронте. Я хочу, чтобы вы, молодые, познакомились поближе.

В мозгу Бронте немедленно загорелся большой вопросительный знак: с чего это Гилли решила попробовать себя в сводничестве? Она-то знает Гилли.

– Так что скажете?

Стивен Рэндолф смотрел прямо на Бронте, приподняв красиво очерченные брови. Должно быть, женщины падают как подрубленные сосны, когда он вот так смотрит на них.

Только не она! Ей крепко досталось от мужчин. На мгновение Бронте задумалась.

– Что ж, хорошо, – нехотя уступила она. – Тогда у меня будет возможность подробнее обсудить это дело.

Тут вмешалась Гилли:

– Стивен, мы рассчитываем, что вы сегодня в город не уедете.

– Да не нужно вам беспокоиться!

– Вы считаете, что перебрали вашу норму? – с учтивой иронией осведомилась Бронте.

Стивен покачал головой.

– Вовсе нет. Если вы считали, то должны знать, что я, как и вы, выпил два бокала. Возможно, вашу норму это превосходит. Женщины, как известно, могут пить меньше. Я нашел, что проблем не бывает, если я придерживаюсь двух.

– Тогда у меня будет легче на душе, – отозвалась Бронте.

– У меня на душе не легче, – вмешалась Гилли. – У нас куча комнат. Просто я не вижу необходимости в том, чтобы вы, Стивен, проделывали дальний путь. Сделайте одолжение старухе. Останьтесь на ночь. Утром вы сможете выехать когда захотите. Договорились?

– Ваша взяла, Гилли.

Стивен улыбнулся.

– В таком случае давайте откроем еще одну бутылку вина. Превосходный букет. Я его просто смаковала. Я в последнее время плохо сплю. Может быть, оно поможет мне заснуть.

Бронте проснулась после глубокого сна без сновидений. Во всяком случае, никаких сновидений она не запомнила. Было рано. Очень рано, но Бронте, как ни удивительно, чувствовала себя отдохнувшей. Стивен Рэндолф остался в доме. Как она подозревала, он остался, чтобы сделать приятное Гилли. Надо отдать ему должное. Все признаки говорят за то, что Гилли по-настоящему ему нравится и ему доставляет удовольствие ее общество. Бронте однажды привезла в «Иволгу» Ната, чтобы познакомить его с Гилли. Это была катастрофа. Нат счел Гилли типичной помешанной. Гилли сочла Ната «напыщенным идиотом. Конечно, в случае Стивена Рэндолфа все замешено на актерстве. Бронте была свидетельницей того, как ее звероподобный отчим умеет очаровывать людей, светских людей, которые, казалось бы, должны видеть глубже. Но это означает только, что в сердцах людей царит великая неискренность.

Проснувшись, Бронте уже не могла оставаться в кровати. Она решила приготовить себе легкий завтрак и прогуляться, пока не стало чересчур жарко. Тогда ей, вероятно, не придется присутствовать при отъезде Стивена Рэндолфа, и Гилли сама проводит его.

Бронте надела поношенные шорты, которые на самом деле стоили сотню долларов, и ажурное бикини, очень тихо приоткрыла дверь своей спальни и внимательно прислушалась. Ни звука. Ни движения. Гилли, непривычная к большим порциям алкоголя, должно быть, спит. Стивен Рэндолф, наверное, ожидает готового завтрака часам к восьми. Редко можно встретить мужчину, который не хочет, чтобы его обслуживали. Ее мать, чей эгоизм стал притчей во языцех, с головой погрузилась в роль преданной жены. Она могла даже подавать мужу одежду для повседневных занятий и для светских мероприятий. Что еще более поразительно, Брандт безропотно принимал ее суждения насчет шелковых галстуков. Впрочем, Миранда отличается великолепным вкусом и вниманием к деталям.

Бронте прошла по старинному дому, наполненному изысканными вещами, ступая босиком по восточным коврам и полированным полам. Вокруг было так тихо, что, казалось, можно было услышать биение собственного сердца. Бронте все еще вслушивалась, и слух говорил ей, что она в безопасности. Вокруг – никого. Никого, кого бы звали Стивеном Рэндолфом.

Она чуть не упала в его объятия.

– Приветствую вас! – произнес он. – Что-то вы рано.

Он прикоснулся к ней, его руки лежат на ее обнаженных плечах. Тяжелейший шок. Она сознавала, что может отпрыгнуть, пробормотать что-то насчет чашки кофе и отправиться на прогулку. Но его прикосновение было настолько наэлектризовано, что она прикипела к месту.

– Вы испугали меня, – сказала она, беря себя в руки. – Я не подозревала, что кто-то есть рядом.

Стивен опустил руки.

– Иными словами, вы надеялись, что меня нет рядом.

На его губах снова горела его обжигающая улыбка. Одет он был так же, как и накануне, но больше половины пуговиц на рубашке были расстегнуты. Бронте не могла отвести от него взгляда. У него мускулистая грудь, темная бронзовая кожа. Этот человек волнует ее, и ей это не нравится. Это невольное ощущение, и с ним необходимо справиться.

– Прекрасное утро, – говорил тем временем Стивен. – Прохладнее, чем вчера. Я собрался прогуляться. Не хотели бы присоединиться ко мне?

Она ответила самым грубым тоном, подражая чудовищному снобизму матери:

– Разве вам не нужно возвращаться в город?

– Ну, не сию минуту.

Казалось, ее ответы скорее веселят его, чем оскорбляют.

– Вы уже перекусили? – спросила Бронте, сердито глядя мимо, в сторону кухни, откуда он, по всей видимости, появился.

– По правде говоря, я думал сварить кофе. Я потом услышал, что кто-то идет, и вышел, чтобы посмотреть. Так что же, идете со мной?

И Бронте сдалась.

– Да, конечно.

Стивен остановил на ней взгляд. Что-то в ней заставляло его испытывать сильное желание, а чего именно, он не смог бы ответить. Это что-то ни с чем не сравнишь. Все, что было на ней надето, казалось элегантным, даже бикини, подчеркивающее ее маленькие, безупречной формы груди; даже не слишком изысканно скроенные шорты. У нее красивые ноги и руки, у этой прекрасной, хрупкой девушки.

Стивен усадил ее за кухонный стол и смолол кофейные зерна; по кухне разлился их аромат. Тогда он включил тостер и нарезал хлеб.

– Хотите манго или папайи, пока будете ждать?

– Похоже, вы хорошо здесь ориентируетесь.

Бронте подняла голову и хмуро взглянула на Стивена.

– Бронте, ну почему вы мне не доверяете? – сказал он вместо ответа. – Что во мне такого, что заставляет вас щетиниться?

Ее сердце пропустило два удара.

– Я не желаю видеть, как Гилли используют, – с вызовом ответила она.

Конечно, это было правдой, но у нее были и другие основания для беспокойства. До сих пор она видела от него только доброе отношение, и тем не менее в ней нарастало ощущение, что она попала в ловушку.

– Вы не можете поверить, что я действительно все это сделаю?

Он взял в холодильнике два больших сочных плода манго, ловкими движениями нарезал их, положил кусочки в миску и слегка полил их лимонным соком.

– Честно говоря, я не доверяю никому, – призналась Бронте с неподдельной грустью. – За исключением Гилли.

– Почему же?

Стивен достал тарелки и вилки.

Бронте ненадолго задумалась.

– Я рано узнала, что за доверие к людям тебе не воздается добром, – проговорила она. – И еще хуже получается, когда ты отдаешь кому-то свое сердце.

– Но ведь вы, кажется, никому не вверили свое сердце? – Зеленые глаза заглянули в фиолетовые. – Вы же не могли любить Ната Сондерса?

Бронте пожала плечами.

– В эту минуту жизни я люблю только Гилли. Люблю чистой и нежной любовью. Я пытаюсь любить мать, и я очень привязана к своему сводному брату. Его зовут Макс, он добрый и ласковый. Слишком ласковый, и страдает от этого. Еще он очень умный, и все равно он не слышит ни слова одобрения от родителей. При всем его уме ему недостанет силы, чтобы войти в мир его отца.

– А с чего бы он этого захотел? – спросил Стивен так, словно ответ Бронте удовлетворил его. – Пока он зависит от отца, но если он поверит в себя, то сумеет в будущем разорвать веревки.

– Если он уже их не разорвал. – Бронте покачала головой. – Я хочу, чтобы он пожил здесь, пока в школе каникулы. Ему только пятнадцать лет.

– Да.

Ну вот, опять!

– Что это значит – «да»? – воскликнула Бронте в крайней степени раздражения.

– Ну, это значит, что он на несколько лет моложе вас, – справедливо заметил Стивен.

– Черт возьми, вы знаете моего отчима? – решительно спросила Бронте.

Стивен преувеличенно тяжело вздохнул.

– Бронте, да о вашем отчиме, Карле Брандте, слышал почти каждый. Хищник из породы законников.

Бронте разделяла этот взгляд, но ей не хотелось слышать такие характеристики от Стивена.

– Тогда объясните мне, отчего он не в тюрьме, как и все бонзы в белых воротничках [25]25
  «Белыми воротничками» в англоязычных странах принято называть служащих и чиновников, в отличие от промышленных рабочих – «синих воротничков».


[Закрыть]?

– Спросите что-нибудь полегче, – лаконично ответил Стивен. – Ешьте манго.

– Час от часу не легче. Вам доставляет удовольствие постоянно меня вышучивать?

Бронте вонзила вилку в кусок плода.

– Должно быть, у вас сейчас черная полоса. – Стивен доел свою долю манго и отставил тарелку в сторону. – Парочку тостиков? Или вы стремитесь сохранить вашу фигуру топ-модели?

– Два тостика, пожалуйста. Благодарю вас, – язвительно сказала Бронте. – Я не испытываю проблем с фигурой.

– Это естественно в двадцать два года. Не исключено, что в сорок вам придется сократить рацион.

– Вы мне не нравитесь, Стивен Рэндолф, – сказала Бронте, ощущая при этом жжение в нижней части живота.

– А я не уверен, что мне нравитесь вы. – Томный, теплый голос, выражающий удовольствие. – Но тогда нам не обязательно быть друзьями. Воспринимайте меня как делового партнера.

– Речь не о моих деньгах, – возразила Бронте.

– Это не играет роли. У вас поднимется настроение, когда вы увидите мотель, – пообещал Стивен, разливая ароматный горячий кофе. – Я заеду за вами около семи. Только будьте дома.

Нет, он в самом деле издевается над ней!

– Что это должно означать?

Щеки Бронте пылали от гнева.

– Ничего особенного. Вы сложная личность, мисс Бронте. Вам может прийти в голову запереться в комнате и отказаться выходить.

Бронте тряхнула своим конским хвостиком.

– Мне никогда не расплатиться за отказ от брака с Натом Сондерсом.

– Не грустите, – сказал ей Стивен, доставая из холодильника масло и джем. – Возможно, это был лучший поступок в вашей жизни.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мотель, который назывался «Бамбуковый двор», оказался совсем не таким, каким его ожидала увидеть Бронте. Это был не стандартный бетонный ящик с автостоянкой перед фасадом. «Бамбуковый двор» представлял собой ряд деревянных коттеджей для гостей, живописно разбросанных в тропическом лесу. Коттеджи окружали ресторан – двухэтажное здание, которое слегка напоминало тайский павильон.

Территория была залита светом, и перед глазами Бронте предстал изысканный ландшафт: разнообразные тропические пальмы, папоротники, цветущие кустарники и растения, которыми славились эти места. Завлекательный вход в ресторан был украшен впечатляющими фигурами цикад, разбросанными по фасаду. На изумрудно-зеленом газоне стояли два изваяния брольгий, местных птиц, в натуральную величину. Похоже, здесь использовались исключительно природные материалы – дерево, камень – и обширные стеклянные поверхности. Хотя весь комплекс казался просторным, Бронте видела, что его нельзя назвать большим. Зато это место было привлекательным для туристов, которые ценят высокое качество и красивую природную среду.

– Что вы думаете?

Прежде чем задать вопрос, Стивен дал Бронте время осмотреться.

– Производит впечатление. – Бронте внимательно рассматривала окружающую обстановку. – Совсем не то, чего я ждала. Совершенно не похоже на обыкновенный, скромный мотель.

– А мы такого и не хотели, – сказал Стивен, все еще поддерживая Бронте за локоть и ведя ее по каменным ступенькам. – Мне по душе идея коттеджей вокруг ресторана. Моему партнеру мысль тоже понравилась, так и был рожден весь проект. Чувствуется здесь дух Азии? – (Ощущая его руку на своем обнаженном локте, Бронте с трудом могла сосредоточиться.) – Я несколько раз побывал с матерью в Бангкоке. Потом в Пукете [26]26
  Пукет – город на юго-западной оконечности Таиланда.


[Закрыть], Гонконге и Сингапуре. Мы фактически живем в этой части света. Лично я люблю искусство, архитектуру, кухню Азии. У вас в «Иволге» много азиатской мебели, безделушек; несомненно, кто-то из ваших предков тоже все это любил. Эти большие вазы на балюстраде, куда Гилли складывает банановые листья, очень ценные. Вероятно, начало восемнадцатого века. Может быть, вы захотите перенести их в более безопасное место?

Бронте не удержалась от вопроса:

– Вы их переворачивали, чтобы взглянуть на маркировку?

– В этом нет необходимости, – ответил Стивен. – У меня довольно острый глаз. – Взойдя на крыльцо, он помедлил и глянул на Бронте сверху вниз. – Вы сегодня познакомитесь с моим партнером.

– Разве он будет с нами ужинать?

К счастью, Бронте сумела скрыть свое глупое, невольное разочарование.

– Нет. Нет, конечно. Мне следовало вам раньше сказать. Мой партнер – женщина. Кристина Шинь И. Она управляет рестораном.

– О-о.

Бронте почувствовала, что Кристина Шинь И – личность неординарная.

– Она вам понравится, – сказал Стивен. – Она культурна, владеет несколькими языками, у нее отличная деловая хватка, и она великолепно знает тайскую и китайскую кухню. Сама она не готовит, она контролирует все процессы: составление меню, подбор цветов, перемены в декоре. От нее ничто не ускользает.

– Значит, мне нужно все это высоко оценить? – поинтересовалась Бронте.

– Так и будет, я не сомневаюсь, – заверил ее Стивен. – Кристина родилась в Сингапуре, но большая часть ее детства прошла в Таиланде. Она была замужем за журналистом, поставлявшим новости из региона. Он трагически погиб, и с тех пор она одна.

Бронте расслышала в голосе Стивена нотки настоящего чувства к его партнеру.

– В жизни много трагедий.

– При этом никто не любит говорить о своих собственных. Идемте.

Тайская атмосфера окружила их, едва они вошли в ресторан. Он назывался «Ванда» – в честь прекрасной орхидеи, произрастающей в Таиланде. Ее побеги составляли часть ласкающего глаз букета, стоявшего в фойе в высокой синей глазурованной вазе. Бронте подошла поближе, чтобы полюбоваться цветами. Букет был составлен безукоризненно. Бронте нашла там несколько незнакомых ей видов орхидей, но решила, что они относятся к семейству ананасовых.

Она обернулась и увидела приближающуюся – нет, подплывающуюк ним невысокую стройную даму. Ее руки были согнуты в локтях, изящные ладони вытянуты вперед. Был бы на ее месте кто-нибудь другой, такая поза могла бы показаться театральной.

Несомненно, это Кристина. Бронте не смогла бы сказать, какой она представляла себе Кристину, даже какого возраста, но Кристина Шинь И была ослепительна. Ее прекрасная кожа светилась как золотистый жемчуг.

– Сти-и-вен!

В ее голосе слышался тончайший, чарующий шелест.

Стивен, возвышающийся над ней как башня, наклонился и расцеловал ее в щеки. Ее блестящие, черные как смоль волосы с пробором посредине были зачесаны за уши. На ней была шелковая, длиной до щиколотки юбка желтого цвета, напоминавшего об императорах Китая [27]27
  Китайские императоры – «сыны неба» – в знак уподобления солнцу одевались во все желтое и имели желтые личные штандарты с изображением дракона.


[Закрыть], соответствующая блуза, очень шикарная; на ногах – желтые босоножки на высоких каблуках.

Выглядела она потрясающе. Бронте абсолютно не ожидала встретить такую женщину. Воистину вечер сюрпризов!

Стивен Рэндолф представил их друг другу. Они обменялись рукопожатием, и Кристина сказала с улыбкой и легким поклоном:

– Добро пожаловать, Бронте. Я очень рада с вами познакомиться. В следующий раз вы просто обязаны привести сюда вашу тетушку, мисс Макалистер. Стивен много мне о ней рассказывал, поэтому мне буквально не терпится познакомиться с ней. Я слышала, она занимается природной медициной и является знатоком тропических трав.

– Это интерес всей ее жизни, – подтвердила Бронте. – Позвольте заметить, от этого цветочного убранства захватывает дух. Это ваше?

Кристина кивнула, принимая комплимент как нечто само собой разумеющееся.

– Я очень люблю составлять букеты. Это занятие меня успокаивает и расслабляет. А сейчас я вас провожу к вашему столику. У нас в меню есть парочка особых блюд. Мне очень хочется, чтобы вы приятно провели вечер.

– Я не сомневаюсь, так и будет, – пробормотала Бронте.

Впервые в жизни она почувствовала себя долговязой и неуклюжей – в сравнении с этим миниатюрным и грациозным созданием. Невозможно определить, сколько ей лет. Скорее всего, от двадцати пяти до тридцати пяти. А может, и сорок, просто она хорошо сохранилась. В ее глазах читается большой жизненный опыт.

Когда они присели за столик у окна, выходящего в сад, а Кристина покинула их, чтобы встретить других гостей, Бронте сказала совершенно искренне:

– Ваша партнерша очень красива.

– Тайские женщины – это нечто исключительное, – ответил Стивен, и в его взгляде отразилась чисто мужская оценка.

Последовал неизбежный вопрос:

– Как вы познакомились?

Стивен прямо взглянул на Бронте.

– В Таиланде. Мы с Кристиной оба оказались на приеме у тайской принцессы. Разговорились. Она довольно много рассказала о себе. Как она потеряла мужа... Я с детства много раз бывал в Таиланде, так что без труда поддерживал разговор. Естественно, речь зашла о тайской кухне, которой чрезвычайно интересовались в семье матери Кристины. Кристина сказала, что хотела бы когда-нибудь открыть ресторан. Мы стали поддерживать связь. Когда этот земельный участок был выставлен на продажу, мне пришла в голову идея мотеля с первоклассным рестораном. Я связался с Кристиной. К моей величайшей удаче, она заинтересовалась.

– Должно быть, у нее есть деньги, – произнесла Бронте, задумчиво глядя на Стивена. – Для деловых партнеров деньги играют не последнюю роль.

– Да, деньги у нее есть, – спокойно ответил Стивен. – Но и у меня было мое наследство.

– Что ж, поздравляю, – сказала Бронте с улыбкой, не желая быть неучтивой. – Мне все это очень нравится.

Ресторанный зал был полон, но шума не было; стоял лишь приглушенный гул. Бронте могла различить самые разные языки: японский, китайский, американский, немецкий, британский, австралийский. Молодые официанты и официантки были одеты в униформу: черные брюки и аккуратные короткие белые пиджаки с золотыми пуговицами, стянутые на талии. Столики были накрыты желтыми скатертями, на них стояли такие же желтые салфетки, почти того же цвета, что и костюм Кристины. Бронте задалась вопросом: меняется ли цвет от вечера к вечеру?

Стулья из тика и бамбука оказались элегантными и удобными. В центре их столика – Бронте заметила, что другие столики оформлены иначе, – помещалась ваза с четырьмя листьями разного размера и формы с единственным цветком посредине. Прекрасный пурпурный ирис, обманчиво незатейливый и удивительно привлекательный. Справа от нее длинная стена была увешана многочисленными восточными панно, представлявшими образчики изумительной каллиграфии на золотой фольге. На противоположной стене, точнее, обрамленном слоновой костью стеклянном экране, была представлена коллекция изысканных вееров из шелка и слоновой кости с лакированными ручками, некоторые из которых были также инкрустированы слоновой костью. Все это было выполнено в необычных роскошных цветах.

Стивен проследил за направлением ее завороженного взгляда.

– Любуетесь веерами?

– Как все это прекрасно! – Находясь во власти красоты, Бронте спокойно и мило улыбнулась Стивену. – Я бы хотела потом взглянуть на них поближе. Сколько их там? Пятнадцать? Шестнадцать?

– Шестнадцать, – ответил Стивен. – Я считал. Это коллекция бабушки Кристины, китаянки. Кристина унаследовала их, как и панно на стене. У нее есть коллекция нефритовых изделий и разноцветных табакерок. Я уверен, она их вам с радостью покажет.

– У меня возникает чувство, что я ничего не значу, – вполголоса, но небрежно проговорила Бронте. – Здесь столько истории. Столько прошлого. Поразительно, что Кристина позволяет посетителям ресторана любоваться своими сокровищами. Она не боится, что кто-то покусится на какой-нибудь предмет? Ведь ясно, что все это очень ценные вещи.

– Охранная система работает без сбоев. Кристина всегда рада доставлять удовольствие другим. – Стивен снова обвел взглядом коллекцию. – Веер – исключительно китайское изобретение.

– Правда? – Бронте была удивлена. – Я не знала. Если бы я задала себе такой вопрос, то сказала бы, что веера появились в Европе. Где-нибудь во Франции или Испании.

– Не только вы так думаете. Ошибаются даже ученые. Самый древний экземпляр был найден в провинции Хунань [28]28
  Хунань – провинция в Центральном Китае.


[Закрыть]. Он относится ко второму веку до нашей эры. И даже тогда рисунок был столь изысканным, что можно предположить, что само изделие имеет значительно более долгую историю.

А он весьма образован, подумала Бронте. И умен. Разве само это заведение – не доказательство? И все-таки Она никоим образом не станет склоняться на его сторону.

– Несложно понять, почему веера стали делать у нас, – протянула она. – В нашей жаре обойтись без них невозможно. У многих старых дам до сих пор есть собственный веер. У Гилли в доме их куча. Ничего похожего на веера Кристины. Веера Гилли только функциональны. Хотя я сейчас припоминаю, есть у нее и экземпляры из слоновой кости.

– Ваша усадьба – сокровищница, – заметил Стивен и опустил красивую голову, так что Бронте смогла увидеть, что у него идеально прямой нос.

Сокровищница, в которую ему не терпится проникнуть?

– Коллекция Кристины могла составлять часть утонченного придворного этикета, – продолжал Стивен. – Веер был не столько полезной вещью, сколько произведением искусства. Китай начал экспортировать веера в Европу в семнадцатом веке. Кристина вам сможет рассказать об этом больше, чем я. Она эксперт. Я так и вижу вас с таким веером, специально предназначенным для того, чтобы расставлять силки для мужчин.

Что-то в его глазах заставило Бронте содрогнуться.

– С этой задачей лучше управилась бы ваша подруга Кристина.

В этом Бронте не сомневалась.

– Не знаю. Против ваших чар немногие мужчины устояли бы. Какой бы вы выбрали? Что-нибудь в тон этому платью?

Стивен окинул ее медленным взглядом. На ней было узкое платье фиолетового оттенка. Она выглядела необыкновенно сексуально и в то же время на удивление невинно. Странное сочетание; раньше Стивену с таким не приходилось сталкиваться. В ней было что-то, что заставило его сердце сжаться, как будто он знал ее еще ребенком. Маленькая грустная девочка, которую забросила мама.

– Вон тот, с голубым узором на фольге.

Бронте сознавала, что краснеет. Вечер проходил совсем не так, как она предполагала. Чувствуя на себе неприкрыто чувственный взгляд Стивена, она как будто плыла в мощном потоке, влекущем ее к нему. И нет возможности плыть против течения.

– Я бы тоже его для вас выбрал, – согласился Стивен. – Вам отсюда не видно, но на виньетках изображены сценки из придворной жизни. Кристина будет рада, что вам понравилась ее коллекция. Ее коллекции – ее дети.

Бронте дотронулась пальцем с окрашенным в розовый цвет ногтем до лепестка ириса.

– Красивая женщина. Не приходится сомневаться, что в один прекрасный день она снова выйдет замуж и у нее будут собственные дети. Можно спросить, где она живет?

– Не со мной, Бронте Макалистер.

Казалось, вопрос развеселил Стивена.

Бронте покраснела еще сильнее.

– Я спрашивала не о том.

– Ну что вы, именно о том. Давайте играть в открытую. Кристина – мой деловой партнер и мой друг. Я к ней очень тепло отношусь. Она мужественная, жесткая и умная женщина.

– Господи, кто бы так отозвался обо мне, – вздохнула Бронте.

– Оставить Ната Сондерса – это мужественный поступок.

– Совершенно точно! Это было зверски трудно.

– Что ж, значит, вы мужественны, – подытожил Стивен глубоким, бархатным голосом. – Не могу себе представить вас жесткой.

– Я не особенно люблю жестких людей, – сказала Бронте, вздернув подбородок. – Жесткий – вы.

– Значит, этот пункт мы оставим в стороне, – лениво и изящно поддразнил Стивен.

– Вы ничего не сказали про ум. Возможно, для вас будет откровением, если я скажу, что мой коэффициент интеллекта выше среднего.

– Конечно, выше. – Стивен улыбнулся так, что она ощутила нервную дрожь и одновременно остро почувствовала себя женщиной. – Что вы будете пить? Шампанское?

Его улыбки будоражили ее. Может быть, он просто флиртует? Или это сложная уловка? Она не поверила в разговоры о чисто дружеских отношениях с Кристиной.

– Ну... – Бронте попыталась расслабиться. Не терять хладнокровия. – Пожалуй, один бокал.

– Отлично.

Стивен жестом подозвал официанта.

После ужина в «Ванде» Бронте уже никак не могла назвать себя хорошей кухаркой. Еды лучшего качества она не пробовала даже в «Бангкок ориенталь», одном из самых знаменитых отелей мира.

– Это чудесно! – воскликнула она в искреннем порыве, смакуя закуску – крабовый салат по-тайски с зеленым манго. – Кто же у вас шеф-повар, раз Кристина не готовит сама? Мне думается, я обязана лично поблагодарить его за эту божественную снедь. К тому же у меня появилось множество идей. Вы же знаете, мне необходимо найти работу.