Текст книги "Грани доверия"
Автор книги: Маргарет Каллахэн (Каллагэн)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Посмотрите внимательно, – начала она убедительно, насколько это возможно.
– Я смотрел, – напомнил он. – Это было трудно не заметить. Вновь посаженный цветник и молодые деревья уничтожены. – Он почти брызгал слюной. – Вы не упустили момента.
– Вы не можете серьезно верить в мою виновность! – выкрикнула Билли. Глаза ее расширились от этой мысли.
– Почему нет? Рядом только ваш дом, единственный на мили. Кому лучше знать, когда хозяева в отъезде? У вас было время и причины.
– Причины? – Билли задохнулась, ошеломленная. – Какие причины?
– Разве это не очевидно? Вы озлоблены. Неприглядный коттедж приобретает нового шикарного соседа, и ваш дерзкий маленький носик воротит от этого. Возможно, это прикосновение зеленоглазого монстра зависти.
– Зависть? Завидовать вам? – Билли засмеялась. – Оставьте это, мистер Кент. Придумайте что-нибудь получше.
– Опять ошибаетесь. Логика есть логика. Скажите мне, сколько лет прошло с тех пор, когда здесь кто-то жил рядом с вами? Год? Десять? Двадцать? Вы привыкли к уединенному образу жизни, и у вас вызывает отвращение мысль о соседе, да еще в совершенно новом, с иголочки, доме с таким садом. Мне продолжать?
Билли, прижав руки к груди, откровенно рассматривала его.
– Вы настоящий мужчина, не так ли? – усмехнулась она. – Высокомерный, богатый, самонадеянно убежденный в том, что у вас на все есть ответы.
– Если вы так считаете… – согласился он все с той же насмешливой улыбкой.
– Да, считаю, – оборвала она его и плотно сжала губы, чтобы не наговорить еще больше колкостей.
Удивительно, но он улыбнулся, и такой светлой улыбкой, что Билли почувствовала странное волнение. Смущенная, она отвернулась, скользя взглядом по вытоптанным клумбам и поврежденным кустам. Чуть подальше ухоженная лужайка спускалась к фруктовому саду – вперемежку деревья и ягодные кустарники. Эту часть злоумышленники почему-то не тронули, и сейчас она резко контрастировала с цветником.
Трэвис Кент проследил за ее взглядом.
– Да, это что-то настоящее, – сказал он мягко, становясь рядом с ней. – Я купил эту землю единственно из-за фруктового сада.
Билли заглянула ему в глаза. Неожиданная близость этого человека лишила ее присутствия духа.
– Вы имеете в виду, что собираетесь сохранить сад? – глупо спросила она.
– Конечно. Не говорите, что вы удивлены. Даже высокомерный Трэвис Кент знает, когда надо склониться перед природой.
– Я рада, – одобрила она, не обращая внимания на ироничность его слов. – Я говорю о фруктовом саде. Когда я была ребенком, то с детьми из соседних деревень часто гуляла в этом саду. И мы не причиняли ему никакого вреда, – добавила она с вызовом, – хотя и считались сорванцами.
– А у вас есть братья и сестры? – выпытывал он, словно не заметив этого вызова.
– Нет. – Билли слегка улыбнулась. Она была единственным ребенком безумно любящих родителей – одиноким ребенком во многих отношениях. Правда, это в какой-то степени компенсировалось, так что для жалости к себе у Билли не было оснований.
– Тогда вам повезло. Я вырос в рабочем городке и никогда не мог свободно гулять так, чтобы возвращаться домой чумазым, но счастливым.
Бедный маленький богатый мальчик, мысленно усмехнулась Билли, но все же эти простые слова тронули ее сердце, которое прониклось сочувствием к одинокому ребенку. Она понимала, что ее первое впечатление об этом человеке могло быть ошибочным. Трэвис Кент совсем не обязательно родился в богатой семье. Он мог оказаться человеком, который, образно говоря, сделал себя сам, который тяжким трудом прокладывал свой путь к вершине. И, похоже, он многого добился в жизни. Земля одна, должно быть, стоит целого состояния, а что касается строения… Было ясно как день, что здесь на реконструкцию и ремонт не пожалели никаких затрат. Нет, скорее всего, Трэвис Кент никогда не знал вкуса бедности. Все в нем кричало о деньгах – от макушки красивой холеной головы до носков итальянских туфель ручной работы. Он богатый человек, это видно невооруженным глазом. И деньги в его семье, она слишком хорошо это понимала, переходили из рук в руки вместе с властью – властью разрушать чужие жизни.
Снова нахлынули воспоминания: отчаянная борьба ее отца за то, чтобы удержаться в бизнесе, на который он потратил всю свою жизнь, боль матери, а потом ее болезнь… Билли тогда ничего этого не замечала. Ей было только шестнадцать, она сдавала выпускные экзамены, и родители тщательно скрывали от нее свои тревоги, лишь бы девочка не пострадала. Поэтому она пребывала в блаженном неведении относительно их проблем. Она была единственной обожаемой дочкой, их маленькой девочкой, и никогда не должна была узнать, насколько плохо у них все складывается. Пока они не подошли к гибели. Пока не стало слишком поздно, непоправимо поздно.
Билли почувствовала, что по щекам у нее потекли слезы, и смахнула их рукой. Трэвис Кент придвинулся к ней ближе. На красивом лице насмешки больше не было, только сочувствие и заинтересованность.
– Билли? – нежно прошептал он. Тембр голоса и интонация, с какой он произнес ее имя, воспламенили ее кровь. И снова так же нежно: – Что с вами, Билли? Скажите мне.
– Зачем?! – возмутилась она, с вызовом глядя ему в лицо. Волна злости снова накатила на нее. – Почему я должна говорить? Почему это должно вас интересовать? – Ноздри ее побелели от гнева. – Вы не знаете меня, и мне не хотелось бы, чтобы узнали.
– Прекрасно. – Он развел руками, и его пытливые глаза прикрылись шторками век. – Если это тот способ, который вас больше устраивает…
– Да! – рявкнула Билли, испытывая потребность ударить его, вообще отомстить любому из этих богачей за смерть отца, за болезнь матери. – Мы живем в разных мирах, мистер Кент. – Она чувствовала, что бессильна сдержать яростный поток слов. – Разве вы в состоянии понять, как живут простые люди, как они борются за существование, пытаясь преодолеть превратности судьбы? Разве вообще чья-то жизнь имеет для вас значение? Вот что имеет для вас значение! – Вытянутой рукой она обвела сад и продолжала гневно размахивать ею. – Вот это. Сколько здесь что стоит? Двадцать фунтов, пятьдесят, сто? Вы могли все разрушения устранить утром и никогда не упоминать о цене. Но только деньги имеют для вас значение, не так ли? – горячилась девушка, пытаясь испепелить собеседника полным презрения взглядом. – Жизнь других людей, их переживания, взлеты и падения – все это для вас ничто, пока ваш бесценный мир находится в безопасности.
– Итак, вот в чем причина, значит, все же это были вы! – зарычал Трэвис. Железной хваткой он сдавил ей запястья и приблизил свое лицо к ее лицу. – Да, я оказался прав в отношении мотива. Зависть. Злоба. Явное неприятие чьего-либо успеха.
– Ошибаетесь, мистер Кент! – завизжала Билли. – Ошибаетесь! Ошибаетесь! На каждом шагу!
– Я? – Он покачал головой. В его черных глазах, удерживающих ее взгляд, читалось осуждение.
Билли извивалась в его руках. Жар от его сильных пальцев обжигал ее чувствительную кожу, распространялся по всему телу волнами, которые одновременно возбуждали и пугали ее. Мечущееся сознание девушки не справлялось с противоречивыми сигналами. Ей хотелось унестись с этого места стрелой, и чем дальше, тем лучше, но сделать это не давала слабость в коленях, так же как и необъяснимое сильное желание, разлитое внутри нее.
– Я? – повторил Трэвис бесцветным голосом и не слишком нежно тряхнул Билли.
– Да, вы. – Разозлившись не на шутку, она изо всех сил старалась освободиться от его цепких пальцев, но чем больше она боролась, тем сильнее эти пальцы сжимали ее запястья.
– Вы лжете. – Он склонил голову, и его осуждающие глаза оказались слишком близко к ее глазам. – Вы обманываете меня и, что еще хуже, себя. Кто еще имел такую абсолютную возможность? Почтальон? Разносчик? Не будьте так наивны, рассчитывая на мою доверчивость, – усмехнулся он. – До ближайшей деревни несколько миль. Это некому сделать кроме вас. – Он наконец разжал свои пальцы-клещи.
Билли мрачно улыбнулась.
– Значит, именно я?
Она еле сдержала желание рассмеяться ему в лицо и сосредоточилась на том, что стала растирать запястья в тех местах, где его железные пальцы оставили следы. В ней бушевала буря эмоций: обида, злость, гордость, недоумение. Как он посмел сразу же осудить ее? Ведь это же нелепо! Но, однако, судя по этим холодным черным глазам, сам он был абсолютно уверен в правильности своей версии.
– Да, именно вы, – повторил он.
Билли вздернула подбородок.
– Хорошо, мистер Кент, давайте на этом разойдемся. Я знаю правду и без всяких доказательств, а вам придется поверить мне лишь на слово, не так ли?
Не дожидаясь ответа, Билли развернулась и направилась к воротам под взглядом, просверливающим дырки в ее спине.
– Я могу подождать, – коротко бросил он ей вслед.
Билли обернулась, с вызовом вскинув подбородок. Трэвис Кент улыбался ей уже знакомой светлой улыбкой.
– Сбегаете? – Он продолжал улыбаться. – Но вы вернетесь, мы оба знаем, что вернетесь. Вы резкая особа, это видно. Но в следующий раз, Билли Тейлор, я заставлю вас заплатить за каждую песчинку нанесенного мне ущерба.
– Но вы ошибаетесь! – твердо настаивала Билли.
– В отношении вас? Моя дорогая, – улыбка его стала ироничной, – будьте уверены: если дело касается женщин, Трэвис Кент никогда не ошибается.
Глава 3
– Все это звучит так, будто ты получила удовольствие.
– Удовольствие? – Билли чуть не поперхнулась кофе. – Ну нет, удовольствием я назвала бы это в последнюю очередь. Десять дней отдыха пошли насмарку, и все из-за того, что этот мужчина не любит кошек. За всю свою жизнь я так не радовалась возвращению на работу.
– Ты, возможно, изменишь свое мнение, когда услышишь последние новости.
– Неужели?..
Похоже, плохие предчувствия начинали сбываться.
Лицо Анны посерьезнело.
– Есть слух, что наша компания в тяжелом положении и что одна из крупных фирм проявляет к нам интерес.
Сердце Билли упало. Повторяется знакомая драма: очередная маленькая семейная компания проглатывается некоей бездушной, безликой громадиной. Впрочем, это не явилось для нее сюрпризом. Новых заказов не поступало уже несколько месяцев.
– И когда же мы все узнаем? – Билли отодвинула чашку с кофе, так как он стал почему-то кислым.
– Сразу после ленча. Босс собирает нас по этому поводу. Меня уволят, как и всех тех, у кого неполный рабочий день, но постоянный персонал, должно быть, оставят.
– Ох, Анна, что я могу сказать?
Пожилая женщина пожала плечами.
– Я переживу. Так или иначе, мне все равно скоро на пенсию, и я рада, что они подтолкнули меня к этому решению. Я смогу делать что хочу, проводить все свое время с моими животными. – Она покачала головой, ее серые глаза были полны грусти. – Нет. Это меня не расстраивает. Вернее, не это расстраивает.
– А в чем же дело? Есть что-то еще? Что не понравится мне?
Анна кивнула. Глаза ее с состраданием остановились на лице Билли.
– Ты все равно это рано или поздно узнаешь, так что будет лучше, если узнаешь от меня. Предложение пришло от Гиддингсов.
– От Гиддингсов? Ты уверена?
– Я уверена.
Билли похолодела. История повторялась буквально.
– Хорошо, – прошептала обреченно она. – Это решает исход дела.
– Ой, Билли, Билли, не принимай это так близко к сердцу. Пожалуйста, не сделай какой-нибудь глупости.
– Например, подам заявление об уходе, прежде чем они уволят меня? – резко спросила она. – Нет, Анна, я не могу работать на Гиддингсов. Работать на фирме, которая уничтожила все хорошее в моей жизни! Надеюсь, ты-то меня понимаешь?
– Конечно, понимаю. Помнишь, что перевернуло вверх дном и мою жизнь?
– Более точно, эта фирма разрушила ее, – жестким голосом добавила Билли.
– Нет, не разрушила. – Анна покачала головой. – Мне повезло. Я нашла другую работу и провела здесь шесть счастливых лет.
– И для чего? – Билли со злостью вскинула голову. – Чтобы быть отсюда выброшенной на мусорную свалку.
– Но я еще пока не впадаю в детство, – робко вставила Анна.
– Ты – нет, но мама – да, благодаря Гиддингсам.
Подумать только, именно Гиддингсы! Одного этого имени было достаточно, чтобы страшный призрак вновь появился перед ней. Да, она хорошо это запомнила. Гиддингсы, их наглая тактика и дюжины жизней, выброшенных походя. И вновь это повторяется. Что из того, если рабочие места будут сохранены для большинства из них? Сути дела это не меняет. К концу дня она положит на стол заявление об уходе, и точка.
– Ну и что это даст? – урезонивала ее Анна. – Подумай, Билли, подумай. Тебе ведь нужна работа, нужны деньги…
– Только не их деньги. Кровавые деньги. Лучше умереть с голоду.
– И совсем разбить сердце своей матери? О, Билли, ты не можешь так поступить.
– Я найду другую работу, – упрямилась девушка.
– Здесь, в Фелбрафе? Работу дизайнера? Опомнись! Тебе придется уехать и бросить все, что ты любила.
– Все, что я любила, разрушили Гиддингсы шесть лет назад.
– Это не совсем так, – мягко напомнила Анна.
Билли с трудом проглотила ком в горле.
– Может, и не совсем, – согласилась она с сомнением в голосе. Но ее мать так и не оправилась от шока, вызванного смертью отца. Она ушла из реального мира в какой-то другой, призрачный мир. Визиты в больницу разрывали Билли сердце. В большинстве случаев Марианна Тейлор едва узнавала свою дочь и подругу детства.
Расстроенный взгляд Анны остановился на пылающем лице девушки.
– Ты не можешь уехать, Билли, – осторожно продолжала она. – Марианна нуждается в тебе. Ты – это все, что у нее осталось.
Это не было, строго говоря, полной правдой, но Билли не стала возражать. У мамы есть еще сестра. Воспоминания о тетке были какими-то смутными, и неудивительно, так как Джейн давным-давно обосновалась в Штатах и вряд ли думала об оставленной здесь родне. Открытки ко дню рождения и Рождеству лишь несколько раз проделали свой путь через Атлантику в течение последних восемнадцати лет. Прояви она интерес к судьбе сестры – а Джейн Хаусман-Стил имела средства, – это значительно бы облегчило жизнь Марианны.
– Пожалуйста, Билли, – мягко уговаривала Анна, – не поворачивайся спиной к Фелбрафу. Марианна хоть и устроена, но ей необходимо знать, что ты близко.
– Она моя мама, – сурово парировала Билли. – Она поймет.
– Она и моя подруга, – напомнила Анна. – И ты прекрасно знаешь, что сейчас она этого не поймет.
– Но сейчас она ничего не понимает! – вспылила Билли. – Она полуживая – и все из-за Гиддингсов.
– Но благодаря тебе она никогда не теряла воли к жизни.
– Может быть, – нехотя согласилась Билли.
Пряча свои горькие мысли, внешне спокойная, она вернулась к работе. Это была простая, рутинная работа – подборка образцов материала для эскизов; ею она занималась до своего короткого отпуска. Десять дней. Как много может случиться в течение десяти дней! Тогда у нее была любимая работа, было чувство относительной безопасности. А теперь? Билли вздохнула, загоняя неотвязный страх глубоко внутрь, и, нахмурившись, начала просматривать альбом с образцами.
Последним был эскиз скромного дома с небольшими внутренними помещениями. По замыслу Билли, гладкие пастельные стены и мелкий рисунок на материале помогали создать иллюзию пространства. «Каждая работа – это работа из-за куска хлеба с маслом», – говаривал ее отец.
Вспомнив отца, она прослезилась. У него были такие грандиозные планы по расширению бизнеса. Отели, великолепные дома, современные супермаркеты, сияющие огромными витринами… Но отели были маленькие, а величественных домов не было совсем. Однако отец был счастлив, достаточно счастлив, так как знал, что Билли получит образование и присоединится к его делу. А потом его дело перестало существовать; из-за Гиддингсов ушел из жизни и он сам. А теперь – подумать только! – компания, по чьей вине все это случилось, собирается точно так же разрушить жизнь Билли.
– Таким образом, вы понимаете, – вежливо объяснял Питер Грейс коллективу, собравшемуся в его кабинете, – у нас нет выбора. Нам остается принять предложение или обанкротиться. Потерять все тридцать рабочих мест или рискнуть спасти половину из них, а может, даже больше, если повезет. Завтра утром приедет их представитель и будет разговаривать с каждым из вас. А пока, если у кого есть вопросы, я к вашим услугам до конца дня.
Утром, с горечью подумала Билли, моя тщательно выстроенная жизнь изменится до неузнаваемости.
Все заговорили разом. Голоса были непривычно подавленные, приглушенные.
– Билли?..
Девушка вспыхнула, увидев сочувствие в глазах Анны. Она поняла, о чем та хотела спросить ее. Подаст она заявление об уходе или нет. Но ей требовалось время, чтобы принять решение, а времени Гиддингсы ей не дали бы. Но даже если бы она проглотила свою гордость и попросила, чтобы ее оставили, все равно окончательное решение от нее бы не зависело. Если она не подаст заявление, то завтра, в девять тридцать утра, она будет включена в список претендентов. А затем все решит собеседование.
– Хорошо, Анна, – смягчилась она. – Я подумаю. Обещаю тебе, что не сделаю никакой глупости.
Лицо Анны просветлело. Это хоть в какой-то степени компенсировало униженную гордость.
Будильник еще не звонил, но Билли уже проснулась с желанием немедленно встать. Сегодня никак нельзя опаздывать. Смешно. Она полночи раздумывала, какое принять решение, а сейчас вмешалась судьба и приняла решение за нее. Именно так можно было расценить это раннее пробуждение. К тому же она обещала Анне… Отбросив пуховое одеяло, Билли решительно направилась в ванную комнату.
Она все предусмотрела заранее. Ее единственный приличный костюм висел на плечиках на двери шкафа, раскрытая, редко используемая косметичка лежала на полочке в ванной. Она выгребла из нее содержимое, тщетно пытаясь найти помаду. А, ладно, обойдусь. Свежее, энергичное лицо – она и так хороша. Она тщательно расчесала волосы, критически глядя на себя в зеркало. Что ее ждет – победа или поражение? В любом случае, Билли Тейлор приготовилась к бою.
Прошло пять минут, машина никак не заводилась. Еще пять минут. Наконец мотор вернулся к жизни. При включении передачи машина задрожала. Билли замерла, так как, если бы мотор снова заглох, она уже ничего не смогла бы сделать. Машина уже давно требовала ремонта, но она все откладывала его из-за ограниченности в средствах. Билли взглянула на часы. Восемь двадцать пять. Что делать? Пронестись по переулку и быть на работе без пятнадцати девять? Или поехать в объезд, рискуя страшно опоздать?
– Извините, мистер Кент, – прошептала она, выворачивая руль вправо и выезжая в переулок, – но у меня сейчас просто нет выхода. К тому же в это время суток переулок должен быть свободен.
Однако он не был свободен. Сделав, не снижая скорости, последний поворот, Билли увидела перед собой машину и резко затормозила. Но тормозной путь не соответствовал ее скорости. Готовясь к наихудшему, она обреченно вцепилась в руль. Ее старенький «эскорт», выбрасывая из-под колес щебенку, со скрежетом врезался в зад сверкающего белого «мерседеса». Жуткий лязг металла, характерный звук вдребезги разбитого стекла… Билли закрыла глаза, с ужасом думая, что протаранила белого красавца насквозь в месте номерного знака. Но нет, «мерседес» лишь продвинулся вперед. Травяной бордюр существенно смягчил удар. Какое счастье! Хлопнула дверца «мерседеса». Когда грозное лицо Трэвиса Кента нависло над ней, Билли взмолилась о том, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
Девушку бросило в жар. Она поняла, что опаздывает. И тут же разозлилась. В конце концов, у нее стресс. Ей предстоит собеседование с незнакомым человеком по поводу работы, относительно которой она не уверена, что хочет ее иметь. А этот напыщенный индюк расстроен из-за нескольких царапин и двух разбитых задних фонарей, которых он, вероятно, может позволить себе купить в десять раз больше, не задумываясь о цене. А что касается «эскорта»… Ей бы очень повезло, если бы он завелся и сам дотащился до города для очередного ремонта, который она может позволить себе с огромным трудом.
– Вы правы, конечно. – Билли бросилась в атаку первая, пока ее сосед не успел еще произнести ни одного оскорбительного слова. – Это организованная компания. Мой кот намеренно уничтожил ваши насаждения, а я намеренно крушу ваше имущество. Да, я сожалею. – Она задыхалась от подступающих слез, но прокляла бы себя, если бы расплакалась перед этим ужасным человеком. – Да, я ехала слишком быстро, но я опаздываю и теперь, видимо, совсем опоздала… настолько опоздала, что, вероятно, потеряла работу, – обвинила она его. – Поймите, из-за того, что ваша бесценная машина получила несколько вмятин, я не буду убиваться. И не говорите, – повысила она голос, так как он открыл рот, – не говорите ни слова, мистер Кент. Лишь пришлите мне счет за этот ущерб вместе с новым счетом за ущерб вашему саду.
Пока говорила, Билли проверила коробку передач и теперь включила зажигание, молясь о чуде. И чудо свершилось – она тронулась с места, оставив на обочине остолбеневшего мужчину. Могло быть и хуже. Слава Богу, он невредим, уговаривала она себя, пытаясь успокоить взвинченные нервы. Она повредила его машину и задела его гордость, но сам Трэвис Кент не пострадал. Все, по поводу чего она сейчас должна расстраиваться, это лишь стоимость ремонта, равная по сумме обещанной ей премии.
Сигнал прозвучал коротко, резко и нетерпеливо. Секретарша Питера Грейса вежливо улыбнулась.
– Извините, что заставляем вас ждать. Мы начнем немного позже. Но, если вы хотите войти сразу, пожалуй, он вас примет.
Очень мило с его стороны беречь мое время, презрительно подумала Билли. Хотя обрадовалась небольшой задержке. Ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями, постараться забыть об утренней аварии и хоть немного успокоиться. Хотя, конечно, полностью забыть об утреннем инциденте невозможно, так как ей еще предстоит встретиться с Трэвисом Кентом и его ужасающим счетом за ущерб.
Итак, она остановилась у двери… теперь уже офиса Гиддингсов, предположила она. Ее так и подмывало развернуться и убежать без оглядки, но она не могла. Она обещала Анне и, как ни странно, косвенно обещала своей матери. Распрямив спину и вздернув подбородок, Билли постучала в массивную дубовую дверь.
– Входите. – Голос уверенный, низкий, бархатный и почему-то знакомый.
Он сидел за столом, склонив голову, и что-то сосредоточенно писал. Он даже не взглянул на Билли, когда она вошла.
Уставясь на макушку этого явно высокомерного человека, она заколебалась, не зная, как поступить. Будь на его месте Питер Грейс, она бы без приглашения уселась на стул, но этот человек, этот незнакомец… Он поднял голову и взглянул на нее.
– Вы! – Билли чуть не упала.
– Да, опять я, – подтвердил он.
На какое-то мгновение, мимолетное мгновение, ей показалось, что он так же растерян, как и она. Но Трэвис Кент быстро пришел в себя.
– Вы не присядете, мисс Тейлор? – предложил он.
– Зачем? – резко выпалила она. – Я последний человек, которого мистер Кент хочет видеть или в котором нуждается.
– Это ваше мнение или мое? – вежливо поинтересовался он.
– Решайте сами, – ответила она холодно.
– В таком случае, мисс Тейлор, по крайней мере в течение следующих пяти минут я буду руководствоваться этим советом.
А затем меня вышвырнут отсюда, подумала Билли. Только гордость, болезненная гордость удерживала ее в этом кабинете. Позволить ему понять, что она обеспокоена? Ну нет! Билли сделана из более прочного материала.
Она взяла стул и села очень прямо, чопорно скрестив ноги в лодыжках. Красный льняной костюм – короткий жакет и юбка, – который очень шел к ее рыжевато-каштановым волосам, подчеркивал очертания ее стройной фигуры. Сегодня, в восьмом часу утра, она казалась себе элегантной, почти искушенной женщиной, но сейчас она чувствовала себя неловко, как комплексующий подросток на первом свидании. Изо всех сил она старалась держаться свободно и безразлично-непринужденно. Но губы ее пересохли, и она невольно облизала их языком. Это вряд ли ускользнуло от внимательных черных глаз. Билли покраснела, но глаз не отвела, отвечая на его взгляд немигающим взглядом.
– Итак, – Трэвис Кент поднял ручку, – не скромничайте. Вы, должно быть, знаете себе цену. Судя по характеристике, вы просто чудо.
– Я трудолюбива, если вы это имеете в виду, – язвительно парировала Билли.
– Похвальное свойство, – согласился он. – Но одно трудолюбие не гарантирует успеха. У Гиддингсов от персонала требуется многое: эффективность работы, надежность, способность противостоять давлению, а от дизайнеров еще талант и интуиция, очень тонкая интуиция. Короче, мисс Тейлор, вы соответствуете всем этим требованиям.
– Вы что, делаете из меня посмешище?! – разозлилась Билли.
– Почему вы так думаете? – Трэвис взглянул на нее из-под сдвинутых бровей.
– О, это всего лишь предположение.
– Женская интуиция в действии?
– Если вам так нравится, – хмуро согласилась Билли, но ее подбородок вызывающе приподнялся. – Мне кажется, вы не упустите возможности унизить меня.
– И испытать на себе гнев столь отважной леди? Как я могу осмелиться?
– Без колебаний.
– Но не забывайте, – напомнил он холодно, – вы меня совсем не знаете.
Билли вспыхнула. Он ответил ей ее же словами и был прав. Она действительно не знает его. И не хочет знать! Молодой, красивый, богатый, надменный, он может завтра же исчезнуть из ее жизни, и она никогда не вспомнит о нем. Ее синие глаза метали искры. И все же девушка смутилась, наткнувшись на оценивающий взгляд Трэвиса Кента. Так он смотрел на нее при первой их встрече.
Похоже, что этот человек читал ее мысли. Он улыбнулся.
– Итак, мисс Уилма Джейн Тейлор, вспомним о том, где мы находимся.
– По разные стороны забора, – отрезала она. – Помните?
– Где мы находимся в данный момент, – мягко уточнил он. – Давайте вернемся к делу. Итак, – он поднял вверх авторучку, жестким взглядом пригвождая Билли к стулу, – вы знаете расклад. Тридцать человек на двадцать рабочих мест. Почему бы вам не стать одной из счастливиц?
– Чтобы что-то делать с моей очень большой интуицией? – спросила она саркастически.
– Есть и еще кое-что, – сухо признался он. – Если вы действительно хотите получить эту работу, мисс Тейлор, вы должны будете не просто работать. Вы должны будете работать на меня.
– Но, если вы хотите иметь все самое лучшее, не следует ли сначала назвать сумму моей зарплаты? – вставила Билли.
– Что случилось со скромной непритязательной мисс Тейлор, которая робко стучалась в мою дверь десять минут назад? – усмехнулся он.
– Таковой не существует, вы знаете.
– Ах да. Это же игра, настоящая игра. Но не та, которую я ожидал исходя из характеристики Питера Грейса. «Трудолюбива, сознательна, самый лучший молодой дизайнер, которого я знал за всю свою жизнь, работая дизайнером», – бегло процитировал он. – Молодое дарование, никак не меньше.
– Это наследственное, – прервала его Билли. – Хотя шесть лет назад эти качества вашу драгоценную компанию не волновали.
– Прошу прощения?..
– Это не имеет значения.
– Тогда почему такие колючие замечания, такое кислое выражение лица? Ах да, – вкрадчиво напомнил он, – мы же по разные стороны забора.
– И вам бы хотелось, чтобы так было всегда, правда, мистер Кент?
– Странно, но нет. Хотя я не думаю, что вы поверите мне. Итак… – Он вернулся к бумагам, давая Билли возможность рассмотреть его.
Свой дорогой легкий светло-серый костюм элегантного покроя он носил с изысканной небрежностью, свойственной только очень уверенному в себе человеку. Достоинства этого человека были очевидны, только дурак мог бы отрицать их. Высокий, стройный и при этом мускулистый, он, должно быть, пользовался бесспорным успехом у женщин. Со странной болью Билли вдруг вспомнила, что Трэвис Кент помолвлен. Конечно, он женится только на женщине определенного типа, обязательно из своего круга, на молодой, красивой… и богатой. Ее губы сжались.
– Если вы закончили…
Она вздрогнула. Неприлично так откровенно рассматривать человека. Но Трэвис Кент улыбался – казалось, его это позабавило. Он будто снова прочел ее мысли. Теперь уже он смотрел на Билли оценивающим взглядом; на ее свежее лицо без макияжа, заметный выступ груди под прилегающим жакетом, на длинные великолепные ноги в черных колготках.
Видимо, удовлетворившись увиденным, он положил руки на затылок, откинулся на спинку стула и расслабился.
– Добро пожаловать в компанию Гиддингсов, мисс Тейлор.
– Вы находите вежливыми такие шутки?
– Я предлагаю вам работу. Не говорите мне… что вы собираетесь отказаться.
– Именно это я и собираюсь сделать, – холодно сообщила ему она.
– Но вы не можете…
– Я не могу? – Билли улыбнулась и лениво поднялась со стула. – Всего хорошего.
– Но разве это разумно? – удивился он. – Подумайте, мисс Тейлор, хорошенько подумайте. Если вы уйдете от меня, то как дизайнер вы кончитесь.
– Я так не считаю. Я достаточно легко найду такую же работу, – сухо ответила она, поворачиваясь, чтобы уйти.
– А я думаю, нет, – так же сухо сказал он. – Я вам это гарантирую.
Билли резко развернулась.
– Вы мне угрожаете?
– Не угрожаю. Просто объясняю ситуацию. Компании нужен талант, такой, как у вас. И, если вы допускаете хоть на мгновение, что я позволю, чтобы такой талант ушел к одному из наших конкурентов, то глубоко ошибаетесь.
– И как же вы предполагаете остановить меня? – усмехнулась она. – Прикрепить наручниками к рабочей скамье?
– Ну зачем так грубо? Просто вы не получите никаких рекомендаций.
– Мне не нужны рекомендации.
– Они всем нужны, – заявил он как о неопровержимом факте.
– Тогда я обращусь к Питеру Грейсу.
– Не тратьте ваше время, – усмехнулся он. – Питер Грейс будет проводить линию компании… Надежной гарантией этого является конкурсный отбор. Согласившись на должность консультанта, Питер понимает, что теперь его работа будет зависеть от тесного сотрудничества с нами.
– Другими словами, вы меня шантажируете?
– Нет, моя дорогая, это лишь обычная деловая практика.
– Деловая практика? О нет. Вы запугиваете меня. Вероятно, запугали и Питера. Но Билли Тейлор не так легко сдается. Я буду действовать в одиночку, и я своего добьюсь.
– Как безработная без рекомендаций? – мягко подчеркнул он. – Будьте разумны. Нет такой компании в мире, которая захочет иметь с вами дело.
– И тем не менее я не работаю на Гиддингсов, не работала и никогда не буду работать.
– Одна маленькая неточность, мисс Тейлор. Вы уже работаете у Гиддингсов со вчерашнего дня, с девяти часов утра.
– Вы лжете! – выкрикнула Билли. Нет, Трэвису Кенту не удастся ввести ее в заблуждение. – Лжете!
– Я?
Наступила большая пауза. Столкнулись в единоборстве два недюжинных ума, две несгибаемые воли. Билли снова пристально разглядывала человека за столом. Злость и страх владели ею. Да, она боялась. О нет, не за себя… Так или иначе она бы нашла работу. Но если придется искать работу в другом городе, то как она сможет навещать мать?
