Текст книги "Островок рая"
Автор книги: Марджери Хилтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Кровоподтеки и царапины, оставшиеся от веревок на моих запястьях и лодыжках, не заживали несколько недель. Я висела там абсолютно беззащитная, ржавый металл царапал спину, ледяные брызги били в лицо. Лишь бы веревки не оборвались – это все, о чем я могла тогда мечтать. Упади я в воду, непременно утонула бы…
Она вновь задрожала. Комок в горле мешал говорить.
– Бедная девочка! – Ник тяжело вздохнул. – Я и представить не мог, что тебе пришлось пройти через нечто подобное. Намазанная липкой грязью, обмотанная веревками, привязанная к носу корабля… Живая человеческая статуя. Бедная девочка! – нежно повторил он.
– Я слышала голоса прямо над головой, но ничего не знала о происходящем. Казалось, этот кошмар никогда не кончится; наверное, обо мне забыли, и я останусь здесь, пока не умру. Потом я снова услышала голос Малайца и молила Бога, чтобы чужаки поскорее убрались. Затем послышался смех, и я решила, что это конец, что мой гид собирается сдать меня. Я не могла больше выносить эту неизвестность. Если бы у меня была возможность освободиться от пут, я бы не раздумывая бросилась в реку в тот миг… Но вот голоса начали удаляться, и я поняла, что худшее позади. Я чуть не зарыдала от радости, но в следующую секунду почувствовала такую боль, словно острый нож вонзился мне в ногу.
До сих пор не могу понять, как я не закричала. Ногу пронзала раскаленная игла, а я не могла даже пошевелиться. А затем, видимо, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, – каюта Малайца. Он смачивал водой мои иссохшие губы, повторяя, что мы в безопасности. Те страшные люди сошли на берег, а корабль двигался дальше. Он омыл мои распухшие запястья в теплой воде, смазал их обезболивающим составом и попытался вымыть мои волосы… Вернее, то, что от них осталось. – Джен робко улыбнулась и растрепала пятерней короткие локоны. – Малаец сказал, что, спрячь он меня где угодно на корабле, стражники обязательно нашли бы меня. Они тщательно обследовали каждый дюйм палубы, заглянули в каждый укромный уголок, даже в трюм для рыбы.
– Но они не искали за бортом, – усмехнулся мужчина.
– Нет, слава богу!
– А как же твой шрам? Это ведь был не нож?
– О-о, это была одна из тех невероятных случайностей, которые предугадать невозможно, она чуть не стала для нас фатальной. Малаец угостил одного из стражников сигаретой, и, пока они разговаривали прямо над моей головой, чужак бросил окурок за борт, собираясь уйти. Его поступок не имел бы роковых последствий, но порыв встречного ветра подхватил тлеющую сигарету, и она упала прямо мне на бедро. А я не могла пошевелиться, чтобы стряхнуть ее.
Собеседник долгое время хранил молчание, прежде чем произнести:
– Никогда бы не подумал, к чему может привести случайно брошенный окурок. – Он вздохнул. – А как насчет твоего багажа? Куда тебе удалось его спрятать?
Путешественница выпрямила затекшие ноги и перевернулась на бок.
– У меня было с собой не очень много вещей. Обычно я вообще странствую налегке, докупая или обменивая все необходимое по дороге, но тогда я, как ни странно, нагрузилась под завязку. Я рассчитывала на длительное путешествие, не менее трех недель. Мои сумки просто обвязали веревками и спустили ко мне с палубы.
– Хм. – Рэдферн улыбнулся. – Келли, ты чудо-девушка! Жаль, что твои приключения не засняли на камеру. Хороший вышел бы фильм, захватывающий, поинтереснее твоих пейзажей и прочих снимков, – все так же улыбаясь, заявил он. – Надо было вручить твоему приятелю Малайцу камеру.
Над пляжем повисла тишина. Затем Джен тихонько произнесла с горечью:
– Да, это случилось в реальности, а не в кино, и впервые я находилась на волосок от гибели. В последнее время судьба преподносит мне немало сюрпризов…
Девушка резко вскочила и побежала по пляжу. Возможно, ее внезапный порыв был рожден вновь пережитым ужасом той ночи или… Причина безразлична. Ей просто захотелось сделать то, в чем она не испытывала потребности много лет, – заплакать!
Уж конечно, не ехидные замечания спутника насчет захватывающего фильма расстроили ее. С чего бы ей обижаться? Рэдферн всего лишь оставался верен своему цинизму. В любом случае, страстно доказывала она себе, на месте Ника она непременно высказала бы те же язвительные реплики. «Из этого приключения на реке вышли бы неплохие снимки, если бы не паршивое освещение», – злобно подумала девушка.
Она добежала до края оврага и инстинктивно остановилась, вглядываясь в ночные тени. Стоя под кронами пальм, Джен различила темную гладь воды. Солнце давно опустилось за горизонт, и россыпь звезд застыла в ожидании появления своей серебряной королевы – луны.
Тишину, нависшую над спящей лагуной, нарушало лишь слабое шуршание волн вдалеке, у рифа. Внезапно Джен почувствовала себя потерянной и одинокой… как и весь окружающий мир. Она привыкла держать свои чувства в узде, но от печальной красоты тропической ночи на глаза навернулись непрошеные слезы. Девушка зажмурилась на несколько минут, сдерживая их. Когда же она наконец открыла глаза, то с изумлением обнаружила Ника, стоявшего напротив нее.
– Джен… – позвал мужчина.
Она сжала зубы и отвернулась.
– Джен… извини.
Она молчала.
– Мне, правда, очень жаль.
– Какое внезапное великодушие, – выдавила Келли срывающимся голосом. – Зачем?
– Ты сама должна понимать зачем. – Рэдферн прислонился плечом к шершавому стволу пальмы. – Разве ты никогда не слышала об освобождении отрицательных эмоций?
– Да, смешливый человек, – отозвалось она сквозь плотно сжатые зубы. – А ради чего, по-твоему, я изливала перед тобой душу?
– Я говорю о другом… Моя затея провалилась. Когда я произносил рассердившие тебя слова… я делал это намеренно. Но я не ожидал, что ты обидишься. Боюсь, я плохо понимаю женщин.
– Продолжай, – ледяным тоном сказала Джен. – Мне чрезвычайно интересно.
– О, черт! – не сдержался Ник. – Я понимаю, мои замечания выглядели издевкой после пережитых тобой страшных опасностей, но, поверь мне, я всего лишь пытался помочь тебе расслабиться. Ты все еще живешь прошлым. Я хотел расшевелить тебя, хотел… – Мужчина задумался, не находя подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. – Я хотел, чтобы ты осознала: однажды произошедшего не изменить. Я надеялся, ты поймешь, что реально лишь настоящее. А сейчас ты здесь, со мной.
– Да, ты, несомненно, преуспел!
– Проклятье! – воскликнул Рэдферн, теряя терпение. – Давай просто забудем все, что наговорили друг другу, и вернемся на землю.
Девушка посмотрела себе под ноги. Под ее туфлями песок медленно сыпался с края оврага. Чувство покинутости усилилось, и она заявила с горечью:
– Почему мужчины всегда, когда женщина не желает понять их логику, начинают умолять, заверять и клясться? «Вернись на землю!» – Ее губы скривились в ядовитой усмешке. Джен развернулась и пошла обратно к хижине. – Я не играю больше в твои игры, – бросила она через плечо. – И никогда не отрываюсь от земли!
В три огромных бесшумных прыжка Ник нагнал девушку.
Он схватил ее за запястье и резко развернул к себе лицом. Глаза мужчины блестели двумя слитками стали, пальцы мертвой хваткой удерживали руку Джен. Когда она безуспешно попыталась вырваться, Рэдферн спросил с жестокой усмешкой:
– И кто из нас теперь начнет умолять? По-твоему, я опустился до уговоров и заверений… А ты и понятия не имеешь почему? Я отвечу. Потому что ты игнорируешь мои разумные доводы.
Неосознанно мужчина притягивал Джен все ближе к себе, она уже отчетливо различала каждую черточку его лица. Нижняя губа характерно дернулась, прежде чем он произнес:
– Кого ты пытаешься обмануть, Джен? Меня?.. Или все-таки себя?
Его слова застигли ее врасплох. Девушка молчала, будто проглотив язык, ее грудь тяжело вздымалась, взгляд изучал красное от гнева лицо Ника. Но вскоре Джен пришла в себя, ироническим взглядом смерила вцепившуюся в нее руку и насмешливо бросила:
– Тактика пещерного человека и комедийная сценка… Ник, какой же ты разносторонний и непредсказуемый!
Собеседник посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом, а затем неожиданно рассмеялся:
– Ты это сказала, не я. Ты учишься, Джен, хотя и медленно, понемногу.
– Учусь не отрываться от земли? – Девушка стойко выдержала пронзительный взгляд.
– Несомненно.
– Не думаю, что бы мне это потребовалось.
Мужчина вновь рассмеялся:
– Если только мы не задержимся здесь надолго. – Его голос непроизвольно смягчился. – Знаешь, Джен, ты не так сильно меня ненавидишь, как пытаешься продемонстрировать. Не стоит обманывать саму себя (и меня заодно), что это всего лишь словесная перепалка, не более.
– А разве это не так?
Он покачал головой:
– Неправильный ответ, Робинзон Крузо.
– Хочешь, чтобы я догадалась, Пятница?
– Нет, поскольку я сам не знаю точного ответа… пока. Или… – Ник перешел на шепот. – Мы не можем его заметить у себя под носом.
Джен инстинктивно отвела взгляд, испугавшись странного блеска его глаз.
– Хочешь сказать, ты не считаешь, что отвратителен мне? – Отчего-то в ее голосе отсутствовала былая уверенность.
– Могу поклясться, это не так.
Путешественница вызывающе вскинула голову, пораженная уверенностью его тона. Посмотрев Рэдферну в глаза, она неожиданно поняла, что между ними произошло что-то очень важное, хотя и неуловимое, не поддающееся определению. Это обеспокоило ее. Словно во сне, девушка попыталась отстраниться, защищаясь от этого непрошеного ощущения, но сильные мозолистые руки Ника крепко держали ее за плечи, не позволяя даже шелохнуться.
– Забудь про Джен Келли, – прошептал он ей на ухо. – Забудь про Ника Рэдферна и старый разбившийся самолет, из-за которого мы очутились здесь. Забудь все, за исключением… этого… – Неожиданно мужчина прильнул к губам Джен, и слова угасли в поцелуе.
До ее ушей долетал отдаленный шум прибоя. Девушка никак не могла совладать с нахлынувшими на нее чувствами – дикая страсть поцелуя повергла ее в ступор. Ей казалось, что она задыхается. Это не может происходить с ней… Только не с этим мужчиной, только не с несносным Ником Рэдферном, который с огромным удовольствием насмехался и издевался над ней с самого момента их встречи!
Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.
Но этот путь опасен.
– Нет, Ник! – Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. – Нет… я… я…
Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.
Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины – ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.
Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?
И где она может скрыться?
Глава 5
– Джен…
Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.
Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.
Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:
– Джен… ты не спишь?
– Да, – грубо отозвалась она. – Теперь да.
– Это я тебя разбудил?
– Не совсем, – призналась девушка. – Я… я плохо спала.
– Мечтала?
– Нет. – В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. – Я уже очень давно перестала мечтать.
– Мечты – плохая замена действительности.
– Не только…
Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.
– Тяжело остаться один на один с реальностью, – заметил он.
Собеседница сухо отрезала:
– Ты нарушаешь собственное правило.
– Какое?
– Ты куришь в постели.
Он тихо засмеялся:
– Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Я сделал выводы из твоего нечаянно оброненного замечания. Но я понимаю тебя… Теперь, после сегодняшнего вечера.
Джен горько вздохнула, случайно вырвавшийся всхлип показался очень громким в тишине ночи. Она выдержала длинную паузу, прежде чем заявить:
– Ник, ты должен мне кое-что объяснить.
– Все, что угодно.
– Почему мужчины не могут забыть о сексе более чем на пять минут? Я могу…
– Ну-у, пять минут – это слишком много, – перебил собеседник, присвистнув. Затем добавил ехидно: – Могу согласиться только на две.
Джен, проигнорировав его поддразнивания, равнодушно продолжила:
– Я могу свободно встречаться с мужчиной, беседовать с ним, заниматься вместе одним делом. И не единой пошлой мысли не появится в моей голове. Но мужчины! – Она ахнула. – Даже если они не пытаются прямо перейти в наступление или завести разговор на двусмысленные темы, их мысли всегда крутятся вокруг постели. – Девушка бросила в сторону Ника испепеляющий взгляд. – Мужчины постоянно пытаются прощупать почву в этом направлении.
Ее оппонент долго хранил молчание после вызывающей речи Джен, затем поинтересовался:
– Неужели никто так и не удосужился дать тебе ответ?
– Я никогда и никому не задавала этого вопроса.
После некоторого колебания он спросил:
– Разве этот безошибочный оракул – женская интуиция – не подсказал тебе правильный ответ?
Собеседница в сердцах махнула рукой и отвернулась:
– О-о, пожалуйста, забудь о моих последних словах. Ты не можешь даже на минуту стать серьезным!
– Джен…
– Что?
– Я серьезен, невероятно серьезен. Скажи, сколько тебе лет?
Девушка все еще ощущала скрытую насмешку в его голосе, поэтому грубо спросила:
– Зачем тебе это?
– Пока не знаю, – отозвался мужчина.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Ну, хотя бы ради поддержания беседы.
Ну вот, новая издевка, скрытая под маской обычной вежливости!
– Ради бога, Ник, отправляйся спать!
– Не могу. Я встревожен… из-за тебя.
«Ага, так я тебе и поверила», – подумала Джен. Она натянула одеяло из нейлоновой ткани до ушей и приготовилась отойти ко сну.
– Спокойной ночи, Ник, – мягко закончила она.
Его часы громко тикали в наступившей тишине. Джен прислушалась к мерным ударам, на полминуты задержала дыхание, сделала долгий выдох, избавляясь от тревог утомительного дня, и только после этого закрыла глаза.
– Знаешь, Джен, я еще никогда не встречал настолько взбалмошную девицу, как ты! Никогда за всю свою жизнь.
Глаза девушки распахнулись, с уст сорвался возмущенный возглас. Она резко села, снедаемая яростью и потерявшая дар речи от такой бесцеремонности. «Взбалмошная девица!» Какого черта он позволяет себе?..
– Я уж было подумал, что научился ладить с тобой, и вдруг… Нате вам! – как ни в чем не бывало заявил мужчина. – В один миг жаркие тропики превратились в ледяную Антарктиду.
Рэдферн говорил медленно и спокойно, отчего его спутница разозлилась еще сильнее. С металлом в голосе Джен произнесла:
– Отлично, значит, мы теперь в Антарктиде. Пожалуйста, продолжай.
– Я и продолжаю. Наверняка ты будешь удивлена, узнав, что я безумно обрадовался, оказавшись с тобой вдвоем на необитаемом острове.
– Неужели?
– Да. Все могло обернуться гораздо хуже, думал я тогда. Я мог очутиться в компании одной из этих хрупких барышень, считающих, будто Земля сойдет со своей орбиты, если они два раза в неделю не будут посещать салон красоты, и выглядящих так, словно их может унести порывом ветра. Тогда я подумал: хорошо, что со мной оказалась девушка, которая не станет рыдать дни и ночи напролет, заламывая руки. Ты держала себя твердо и уверенно, старалась приносить пользу и помочь нам продержаться на острове, хоть и напоминала бочку пороха с юмором, едким, как серная кислота.
– Дорогой мой Пятница. – Собеседница постаралась вложить максимум яда в свои слова. – Ты всегда высказываешь только самые лестные и приятные для женщины слова!
– Ты не оставляешь мне выбора. Мне приходится об этом говорить… или доказывать на деле.
Она промолчала, немного опасаясь угрожающих ноток в голосе Ника и почувствовав его обиду, скрытую под личиной безразличия. Черт, она никогда не претендовала на роль красавицы! Но как он говорил о «хрупких барышнях»!.. Завтра, поклялась она себе, вместо приготовления завтрака она выбьет почву у него из-под ног… при помощи своего единственного тюбика помады. Она не удосужилась прихватить с собой из дома остальную косметику. А что касается волос… Что ж, не стоит жалеть драгоценного кусочка мыла ради такого случая. Нет, бесполезная затея! Она не сможет одной расческой сделать себе укладку, а высохшие на ветру волосы примут «очаровательную» форму вороньего гнезда…
– Джен… ты все еще не спишь?
– Не сплю, – устало отозвалась собеседница.
– Я это не всерьез… насчет серной кислоты.
– Зачем тогда ты это сказал?
– Я… ох, Джен, ты, несомненно, понимаешь, что люди не всегда думают именно то, о чем говорят вслух. – Рэдферн на секунду заколебался. – Иногда мужчине требуется возвести защиту… Так же, как это требуется иногда и женщине.
Келли недоверчиво изогнула бровь. Мысль о том, что Нику Рэдферну требовалась какая-то «защита», тем более от женщины, была просто смешна.
Девушка равнодушным тоном заявила:
– Боюсь, я с тобой не согласна. За всю свою жизнь я ни разу не встречала мужчину, нуждавшегося в чем-то подобном.
– Почему?
– Потому что мужчина в жизни берет инициативу в свои руки. Всегда! – с горечью ответила она.
– Разве? – глубокомысленно переспросил собеседник.
– Конечно. Это один из древнейших законов.
Тишина, возникшая после ее слов, как бы доказывала их ложность. Затем Джен услышала шорох за занавеской и знакомый щелчок зажигалки Ника.
– Я думала, несколько минут назад ты выкурил последнюю сигарету, – ехидно заметила она.
Рэдферн тихонько хихикнул:
– Я обнаружил полпачки в сумке с инструментами, которую вынес с самолета. Забыл тебе сказать. Не беспокойся… я на тебя не в обиде и благородно поделюсь добычей. Не желаешь перебраться ко мне и забрать свою долю, пока я не передумал? – добавил он.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Келли, специально выдержав долгую паузу.
– Они американские, «Кэмел»!
– Мне абсолютно безразлично, какой они марки.
– И ты готова рискнуть? – усмехнулся спутник. – Я же могу выкурить их все до утра, пока ты будешь раздумывать.
– Пожалуйста! Я собираюсь спать.
Девушка вновь закрыла глаза, и ненадолго в пальмовой хижине вновь воцарились покой и тишина. Но молчаливое спокойствие вскоре снова было нарушено.
– Знаешь, Джен, – послышался приглушенный хриплый голос. – Для девушки, сумевшей пробиться в мир, где властвуют одни мужчины, и бесконечно притворяющейся такой же несгибаемой, как и они, ты плохо разбираешься в мужской психологии.
– У меня не было времени на ее изучение. – Келли вымученно вздохнула и уткнулась лбом в подушку. Как долго он намерен продолжать эту пытку бессонницей? До самого рассвета? Или пока не решит наконец, что пришло время отдохнуть? Последнее сейчас казалось маловероятным.
Зачем только она рассказала ему о своих приключениях в Китае? Лучше бы она держала язык за зубами. Или хотя бы равнодушно выдержала его насмешки и не ударялась в бега, не устраивала истерику… И еще этот поцелуй!
Ее щеки запылали, и девушка беспокойно перевернулась на другой бок. Ей придется забыть о поцелуе. Стереть из памяти тот пугающий и волнующий миг, заставивший мир уйти из-под ног на несколько волшебных секунд. Она должна забыть. Если Рэдферн ей позволит…
– Почему ты так испугалась моего поцелуя? – внезапно спросил Ник, будто услышав ее мысли.
Джен поборола застывший в горле комок:
– Неужели ты и правда поверил, что я испугалась… обыкновенного поцелуя? Если так, то ты здорово ошибаешься.
– Разве? – В его тоне сквозила самоуверенность. – Тогда, получается, ты жутко испугалась меня. Вот такое у меня впечатление.
Джен мертвой хваткой вцепилась в одеяло и уставилась в темноту невидящими глазами. Негодование боролось в ней с болезненной горечью, возникшей после слов, слишком похожих на правду. Правду, в которой она не осмеливалась признаться даже самой себе. Джен Келли действительно боялась мужчин, а Ник Рэдферн пугал ее больше других. Она знала его… сколько? Дней пятнадцать, наверное. Но девушке казалось, они знакомы уже целую вечность, а она совсем еще не знает Ника. И узнает ли когда-нибудь?
Ей внезапно захотелось закурить одну из бесценнейших сигарет, оставшихся в ее пачке. Джен уже потянулась за ними, но передумала. Лучше приберечь их на будущее. В нынешнем настроении она способна курить не останавливаясь до самого рассвета.
А почему бы и нет? Когда сигареты закончатся, она сможет без них обойтись. Или возьмет у Ника. И зачем только она задала ему тот глупый вопрос, совсем не подумав о последствиях? Почему она не постаралась проигнорировать насмешки спутника и не легла спать? Девушка совершенно выдохлась под градом его бесконечных язвительных реплик.
– Догадываюсь, что это не из-за верного Роджера.
«О нет! Опять он за старое!» – Джен удрученно вздохнула и постаралась не отвечать.
– Должно быть, постарался этот Дэрриман… Дэрримонд… Дэрриканд… ах, черт, как его там?
– Дэррисанд, – не выдержала собеседница.
– Наверное, он причинил тебе сильную боль?
Нежданная нежность и забота в голосе Ника пронзили сердце Джен острой иглой. Не утруждая себя ответом, она села на постели и потянулась к сумке за пачкой сигарет. Достав одну, девушка зажала ее в губах и трясущимися руками попробовала прикурить. Но хотя она слышала шипение газа, вырывающегося из зажигалки, огонь отказывался загораться.
Келли какое-то время еще боролась с зажигалкой, но под конец не выдержала и швырнула бесполезную штуковину через всю хижину. Неудача с сигаретами окончательно подкосила ее силы. О боже, если бы она только могла убраться с этого поганого острова, подальше от кокосовых орехов, рыбы и зыбучих песков… и Ника Рэдферна!
Девушка медленно расправила затекшие плечи и отправила незажженную сигарету обратно в пачку. Потом растянулась на постели из пальмовых листьев и накрылась одеялом из остатков парашюта.
– Может, это поможет?
Занавеска отодвинулась в нескольких дюймах от ее лица. Небольшой предмет пролетел в образовавшуюся щель.
– Ты видишь? – встревоженно спросил мужчина.
Внутри хижины было темно. Джен осмотрелась по сторонам, пытаясь отыскать предмет, брошенный Ником. Из щели под потолком пробился серебристый луч луны, и рядом с подушкой девушка заметила слабый металлический отблеск. Протянув руку, она сжала в ладони зажигалку. К сожалению, свою собственную.
– Покури и успокойся, – ровным голосом произнес Рэдферн.
– А я и не волнуюсь.
– Джен, не стоит мне лгать. Я знаю, ты очень переживаешь из-за случившегося сегодня вечером. Думаешь, я не переживаю? Но пойми, что-то подобное должно было произойти с нами, раньше или позже, не имеет значения. Нам стоит смириться с этой мыслью и научиться сдерживать свои порывы, пока мы на этом острове. Разве ты не понимаешь, Джен? Ты пытаешься сбежать от человеческой природы.
Келли уловила шелест одеяла (видимо, Ник отвернулся к стенке), и через минуту до ее слуха донеслось пожелание доброй ночи.
Она в отчаянии чирканула кремниевым колесиком, и синяя струя пламени взвилась вверх. Джен подскочила от неожиданности. Слава богу, у нее теперь короткие волосы, иначе она бы их подпалила.
Девушка так и не решилась закурить. Долгое время она боролась с бессонницей, без движения лежала в постели, сжав в кулаке свою хромовую зажигалку. Присутствие знакомой вещи отчего-то согревало душу.
Розовая губная помада осталась лежать на дне сумки под толстым слоем одежды. Они покончили с завтраком и после ежедневного ритуала Ника – нанесения аккуратного, шестнадцатого по счету надреза коры пальмы, дабы отметить новый день в жизни Крузо и ее Пятницы, – Джен, с тоской взглянув на импровизированный календарь, решила в кои-то веки прибраться в хижине.
– Не хочешь окунуться в море? – предложил спутник.
– Нет, – с легким раздражением ответила девушка. – В хижине пора помыть пол и… и… ай, еще много других дел.
– Ты закончишь уборку только к началу прилива. Уровень воды будет слишком высок, и нам не удастся доплыть до рифа.
– Да, я понимаю. Но работать во время дневной жары – адская пытка. Лучше я начну прямо сейчас, – донесся приглушенный голос собеседницы из глубины их жилища.
Ник подошел к двери:
– Я могу тебе помочь. Мы быстренько почистим столовое серебро, не дольше пяти минут, а затем устроим заплыв.
Джен ощутила нарастающую злость. В ее планы не входило соглашаться с предложением Рэдферна. Она надеялась, что мужчина отправится к рифу в одиночку, займется ловлей рыбы и надолго оставит ее одну. Она стремилась избавиться от вчерашней сумятицы в мыслях, хотела вернуть привычную уверенность в себе, контроль над чувствами. И не ощущать, как сжимается сердце при виде Ника. Даже сейчас она отводила глаза, встретившись с ним взглядом, и стыдилась шумного биения своего сердца при каждом прикосновении своего спутника.
Идти купаться с ним сейчас было полным безумием. Мужчина переступил опасную черту в их отношениях. Девушка с грустью вспоминала, как они бесконечно веселились в лагуне, обрызгивая друг друга водой, плавали наперегонки. Тогда между ними не было неловкости, и Джен могла спокойно коснуться руки Ника и была бы уверена, что он воспримет ее прикосновение именно как дружеский жест.
Вчера он поднял ее на руки и перенес через опасный участок рифа, где груды отмерших кораллов торчали из воды острыми пиками. Высокий и стройный (его мускулистое тело с темным загаром, покрытое блестящими капельками соленой воды, походило на бронзовую статую греческого бога), мужчина звонко засмеялся, когда Джен отбросила мокрую прядь черных волос с его лба.
В единый миг беззаботное веселье сменилось страхом… Девушка содрогнулась, ощущая, как паника вновь завладевает ее душой. В его глазах отражалось знание, то знание, которое она пыталась отвергнуть, против которого восставали все ее чувства. Но разум упрямо твердил, что Ник Рэдферн не верил в любовь…
От смущения ее щеки стали цвета розовато-коричнего коралла, который она нашла вчера. Не поворачивая головы, Келли бросила охапку увядших листьев пальмы в сторону своего спутника и крикнула:
– Выброси это, пожалуйста.
Тот недоуменно уставился на нее:
– А куда я это выброшу?
– О-ох. – Собеседница тяжело вздохнула. – Куда хочешь.
Ник беспомощно развел руками.
– Я так и знал, что мне достанется самая тяжелая работа, – заявил он.
Джен не оценила его шутку. Поджав губы, она вернулась в хижину и вытащила подушки, чтобы просушить их на солнце. Развернув нейлоновые одеяла, девушка принялась их вытряхивать прямо перед носом Рэдферна.
Тот благоразумно отступил в сторону на пару шагов и иронично улыбнулся.
– О, боги! – Он в отчаянии взъерошил волосы. – Как я ненавижу весенние генеральные уборки. Хорошо… Так и быть, я готов внести свой вклад в общее дело.
– Да уж, постарайся, – процедила Джен сквозь зубы.
Но самая тщательная уборка хижины не заняла того времени, на которое рассчитывала Келли, и не принесла той усталости и уединения, к которым она стремилась.
На самом деле им не пришлось сильно трудиться: они лишь подмели пол пальмовыми ветвями, выбросили из хижины мусор и вытащили их импровизированные кровати сушиться на солнышке. Тогда девушка придумала новое занятие: мох и листья в подушках и матрасах следовало заменить. На сборы необходимого материала она затратила даже больше времени, чем требовалось.
Под конец Джен окончательно выдохлась. Остатков ее энергии хватило лишь для того, чтобы доползти до солнцезащитного тента и улечься отдыхать. Подошел Ник и окатил прохладной водой из ладоней ее разгоряченное лицо. Девушка ничего не сказала, издала лишь невнятный возглас, и Рэдферн, усевшись подле нее, от нечего делать принялся чертить палочкой на песке. Он аккуратно вывел «Джен Крузо» и уложил вокруг маленькие розовые ракушки.
Через некоторое время над путешественницей вновь повисла его длинная черная тень.
– Теперь ты готова поплавать со мной?
– Нет, Ник. У меня разболелась голова. – Джен закрыла глаза и приложила ладонь к виску, ахнув от притворной боли.
Какое-то время спутник молчал, нахмурившись, и смотрел на нее сверху, возвышаясь, как скала. Затем он склонился и ухватил ее за руку:
– Пойдем, тебе надо освежиться. – Мужчина потянул ее на себя. – Вот увидишь, стоит охладиться, и боль пройдет.
Его прикосновение обожгло девушку, словно пламя, и она резко отдернула руку:
– Я сказала – нет! Мне нужен только полный покой, а ты можешь идти купаться.
Она перевернулась на живот, подложив под голову скрещенные руки. Ник все еще стоял рядом. Через несколько минут послышался звук удаляющихся шагов, приглушенный мягким песком. Краем глаза Джен следила, как ее спутник медленно бредет по пляжу, то и дело останавливаясь, чтобы поднять вынесенную на берег приливом ракушку или просто пнуть ногой небольшую песчаную насыпь.
Наконец Келли добилась желанного уединения, хотя оно и было лишено чувства одиночества. Она с облегчением вздохнула и передвинулась вслед за тенью, отбрасываемой тентом, которая успела переместиться на несколько дюймов за время их разговора.
Прикосновение клешни любознательного краба к лодыжке мгновенно привело Джен в чувство. Она села, протирая сонные глаза и прикидывая, сколько же сейчас времени. Темно-фиолетовые тени пальм изменили свое направление. Взглянув на часы Ника, она приглушенно вскрикнула, осознав, что спала целых три часа. О боже! Она пропустила ленч. Но почему Рэдферн не разбудил ее?
Девушка стряхнула песок с колен и подошла к печи – большой груде камней, очень плотно сложенных и образующих круг. Путем проб и ошибок Нику удалось расположить отверстия в печи так, чтобы ветер не давал огню гаснуть, а, напротив, помогал ему разгораться. Около печи всегда находился запас сухих веток и связанных в тугие пучки листьев и соломы, чтобы постоянно поддерживать огонь. Джен подозревала, что таким образом ее спутник пытается сохранить драгоценный бензин в зажигалке на максимально долгий срок. Только дважды огонь гас – во время проливного дождя.
Джен прикоснулась к камням – они были еще горячими. Она подбросила веток внутрь и в задумчивости наблюдала, как разгорается пламя. Они смогли выжить на этом острове и даже придумали неплохую замену почти всем бытовым удобствам: у них были мягкая постель с одеялом и подушками, печь, тент и многое другое. Но все их достижения бледнели перед одним фактом, который они не предусмотрели: мужчина и женщина… вдвоем на острове посреди океана.
