Текст книги "Островок рая"

Автор книги: Марджери Хилтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

На следующий день Джен позабыла все переживания, связанные с этой встречей, но только до того вечера в Тайване, когда она, стоя на вершине холма, смотрела, как лунный свет мерцает на поверхности озера. Эта картина была так красива, что у девушки перехватило дыхание. Неожиданно непереносимое ощущение одиночества нахлынуло на нее с такой силой, что она отвернулась. Путешественница тогда была благодарна компании старого поджарого китайца, ее гида. Китай… на всю жизнь это слово стало для девушки синонимом жуткой черноты той ночи, воспоминания о которой никогда не сотрутся из ее памяти…

– Пристегни ремни… мы снижаемся!

Джен вернулась к реальности и незамедлительно исполнила приказ. Она должна изменить свою жизнь прежде, чем потеряет молодость и красоту, прежде, чем начнет жалеть об утраченных возможностях. Пока еще не поздно построить отношения, способные обеспечить ей уверенность в завтрашнем дне. «Ты должна пожертвовать своими интересами ради этого, Келли, – сказала она себе. – Твое будущее будет безопасным вместе с Роджером, монотонным, но безопасным…»

Девушка выбросила из головы все, кроме быстро приближающейся заасфальтированной летной полосы, готовой принять самолет, и худого, узкоплечего мужчины, машущего им рукой. Незнакомец тепло поприветствовал Ника Рэдферна и вежливо улыбнулся Джен Келли, когда та вышла из кабины самолета и была представлена.

Остров Сангрия был даже меньше, чем Парадиз. Они приземлились около высокого холма, бывшего, видимо, самой высокой точкой острова. Весь его склон зарос низкорослым кустарником с яркими красными цветами, их лепестки горели, как алые языки пламени под лучами горячего солнца. Джен сделала несколько снимков и заговорила об обилии этих цветов.

– Они заполонили все вокруг, – ответил доктор Грэгг. – Нам приходится постоянно выкорчевывать их из наших садов.

Вскоре выяснилось, что новый знакомый не против поболтать с девушкой, услышать о ее путешествиях, а в особенности о Великобритании, где он не был уже лет десять.

– Я вернулся на родину после увольнения, – начал он рассказывать после небольшой трапезы, на которой настоял сам. Ник пошел выгружать оставшееся оборудование, и Джен осталась с доктором наедине. – Но по непонятной причине, дома все оказалось совсем не так, как я предполагал. Осталось так мало тех, кого я знал раньше. Большинство уехали, некоторые умерли. Через несколько прожитых в родном городе дней я стал чувствовать себя потерянным. – Он глубоко вздохнул. – Мол, жизнь стала бесцельным существованием. Я и не подозревал, что такое когда-нибудь может со мной случиться. Затем неожиданно умерла жена. Я продержался в Англии всего полгода после ее смерти, под конец мое одиночество стало невыносимым, и я решил вернуться назад, на остров.

Взгляд его выцветших голубых глаз задумчиво устремился вдаль. Затем доктор Грэгг моргнул и рассеянно улыбнулся:

– Поэтому я вернулся на Сангрию. Здесь не так уж плохо живется. У меня есть своя небольшая клиника при христианской миссии. Благодаря своей работе я не чувствую себя таким бесполезным.

Последовало несколько минут тишины, затем он добавил:

– Если человеку предстоит провести остаток жизни одному, то лучше ему жить там, где он познал наибольшее счастье. У него останутся воспоминания. Понимаете?

Слова мистера Грэгга глубоко запали в душу Джен. Хотя девушка все еще стремилась как можно быстрее попасть на Фиджи, она успокоилась и перестала погонять Ника с отлетом, позволила ему спокойно закончить свои дела на Сангрии. Она даже почувствовала легкий стыд за свое нетерпение и эгоизм. «До чего же ты дошла», – сказала она себе в неожиданном проблеске честности. За последние несколько лет Джен стала слишком самовлюбленной и привыкла думать только о том, как добиться успеха. И в самом деле, что такое час? Если бы не Рэдферн, ей пришлось бы застрять на Парадизе на целую неделю, а теперь у нее три дня в запасе. А милый старый доктор был рад поболтать в компании молодой девушки.

Какое-то время Джен испытывала огромный душевный подъем, вызванный результатами неожиданного самоанализа, но затем, повинуясь капризам изменчивого темперамента, ее наполнило самодовольное осознание собственного великодушия. Она снисходительно сдерживала свое желание как можно быстрее убраться с острова, пока мистер Грэгг и Ник пересказывали друг другу анекдоты и местные слухи. Наконец старый доктор вежливо напомнил пилоту о приближающихся сумерках, искренне улыбнувшись Джен.

– Если эта милочка хочет приземлиться где-нибудь до наступления темноты, вам стоит поторопиться… Я не одобряю, когда молодые девушки гуляют по незнакомым местам в темноте.

Рэдферн поднялся на ноги и потянулся.

– Думаю, эта девушка сумеет выбрать правильную дорогу, – произнес он насмешливо. – Я прав?

Джен проигнорировала его слова, улыбнувшись на прощание доктору Грэггу. Вскоре они поднялись на борт самолета, и малютка «битцер» вновь взлетел ввысь.

На западе солнце уже садилось за горизонт, вечерний бриз разбивал волны о прибрежные рифы в молочную пену. Островок Сангрия остался позади, впереди лежали бескрайние просторы океана. Джен расслабилась и, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья. Теперь без остановок до Фиджи… она надеялась.

Как только его руки коснулись штурвала, Ник снова погрузился в себя, и в салоне самолета повисла тишина. Джен размышляла, что неплохо было бы поспать, но этот перелет не располагал ко сну. Крошечный самолет летел слишком низко, чересчур маленькое расстояние между кабиной самолета и поверхностью воды пугало. Мир быстро проносился под ногами пассажирки. Бирюзовая, зеленая, темно-синяя гладь воды с расцвеченной солнечными бликами рябью изредка прерывалась крошечным безвестным атоллом, возникающим на горизонте, чтобы через мгновение скрыться из виду. Самолет подрагивал и скрипел под порывами встречного ветра. Девушка вдруг поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой уязвимой.

Она отогнала панические мысли и взглянула на Ника. Он был напряжен и серьезно встревожен, всю его прежнюю беззаботность как ветром сдуло. Сейчас пилот показался Джен совсем другим человеком. Неподвижно застыв в одной позе, Рэдферн, казалось, внимательно прислушивался к чему-то.

Пассажирка чуть подалась вперед и сняла рацию с крючка под панелью. Нацепив наушники, она заметила, как блеснули глаза Ника, нажавшего на выключатель. Раздалось шипение, далекий голос невнятно произнес пару фраз, затем слова превратились в неразборчивое бормотание. Неожиданно связь прервалась.

Ник Рэдферн плотно сжал губы, на его лбу появилась решительная складка, а по спине Джен вновь пробежали мурашки.

– Что случилось? – спросила она.

Ник проигнорировал ее страх, все его тело было напряжено.

– Заткнись.

Девушка обиженно отвернулась. Повесив рацию обратно, она взглянула за окно и удивленно вскрикнула. Увидев, как почернела поверхность воды, путешественница вдруг поняла, что легкий бриз сменился угрожающими штормовыми порывами. Несколько минут назад горизонт был окрашен розовыми и оранжевыми лучами заходящего солнца, теперь же небо приняло стальной оттенок. В душе Джен зашевелилось предчувствие надвигающейся беды. Все признаки приближающейся бури были налицо. Внезапно ожила рация, Ник невнятно пробормотал несколько слов в ответ.

– Я поворачиваю назад, – неожиданно бросил он.

– Назад?

– Да, переночуешь у доктора Грэгга.

Девушка расстроилась не на шутку. Ну как, скажите, такими темпами она доберется до Фиджи? Сначала корабль, а теперь вот это…

– Почему мы должны вернуться?

– Слишком рискованно, – нахмурился пилот. – Впереди сильный шторм.

– Я не боюсь оседлать его, – заявила Джен Келли.

Ник бросил на нее полный насмешки взгляд, и девушка опустила глаза.

– Твоей шеей я рисковать не могу, – отрезал он.

– А я – твоим самолетом, – парировала собеседница, прекрасно осознавая, что в такой ситуации лучше не спорить.

Рэдферн подал немного вверх, самолет круто развернулся. У Джен свело желудок от такого маневра. Темнеющий с угрожающей быстротой горизонт остался позади. Однако путешественница засомневалась: как может малютка «битцер» ускользнуть от надвигающейся бури? Вскоре яростный ветер догонит самолет, и они окажутся в самом эпицентре беснующейся стихии. Тропический шторм способен быстро перемещаться и обрушивать свою мощь на зазевавшихся путников со скоростью молнии. «Стрелка барометра прыгает как ненормальная», – бесстрастно отметила Джен, глядя на панель управления. Она молилась про себя, чтобы у «битцера» было достаточно горючего для поддержания необходимой скорости. Да ладно, ничего страшного, она ведь не в первый раз попадает в переплет, и к тому же…

Первый мощный порыв ветра настиг их, самолет задрожал, и Джен вжалась в сиденье, сбившись с мысли. В один миг «битцер» окутала тьма, ветер и дождь хлестали по самолету, подобно граду вражеских пуль. Девушка, обхватив руками колени, прижала подбородок к груди и старалась не смотреть на Ника Рэдферна, чтобы не поддаваться приступам подползающей паники. Это всего лишь небольшой шторм, успокаивала она себя, ведь сезон тропических ураганов еще не наступил. Буря вскоре утихнет, и с ними ничего не случится.

– Пристегни ремни, – неожиданно сказал Ник.

Вышколенная многочисленными перелетами, Джен Келли автоматически подчинилась приказу, отчаянно сопротивляясь желанию спросить, каким образом пилот намерен приземляться посреди бушующего моря. В следующий миг она получила ответ на свой незаданный вопрос, когда самолет накренился и дрогнул под напором встречного ветра.

Металлический кейс, который девушка сжимала ногами, подскочил от удара и отлетел вперед, оказавшись вне досягаемости прежде, чем она успела схватить его. Джен махнула на него рукой и вновь принялась сражаться с ремнями безопасности, которые никак не хотели застегиваться. Самолет содрогнулся вновь, когда путешественнице, вздохнувшей с облегчением, наконец удалось пристегнуться.

– Левый двигатель сдох, – вдруг произнес пилот.

Джен вздрогнула от ледяного спокойствия, прозвучавшего в его голосе. Она проследила расширенными от ужаса глазами за его резким жестом и в панике уставилась на клубы черного дыма, поднимавшиеся с левого борта.

– Я собираюсь вернуться к последнему острову, что мы пролетели, – заявил Ник. – Придется совершить аварийную посадку.

– Там есть полоса для приземления?

– Только пляж.

Только пляж! И все! Девушка вцепилась в ремень безопасности. Вместе с осознанием происходящего в ней нарастал ужас. Она взглянула поверх левого плеча на пропеллер, не подававший признаков жизни. Аварийная посадка на пляже. Одного двигателя нет, и никаких сигнальных огней. Как Ник собирается приземляться? Джен глубоко вздохнула. В их положении приземление было единственным выходом. Но пролететь с одним работающим двигателем сквозь тропический шторм навстречу неизвестности! А для них сейчас неизвестность грозила обернуться катастрофой. Джен закрыла глаза и принялась молиться о том, чтобы оказаться на земле прежде, чем вся сила шторма обрушится на самолет. Ровно через десять секунд ее молитва потеряла смысл.

Во время последующих событий, показавшихся путешественнице ночным кошмаром, ее уважение и даже восхищение Рэдферном стремительно росло. Не важно, каким он был человеком, не важно, что раньше одно его присутствие вызывал у нее отвращение, – Ник крепко держал штурвал, уводя самолет от беды. «Его нервы, должно быть, из железа», – подумала Джен.

Каждая атака ветра была отражена, каждый крен самолета выправлен прежде, чем он происходил. Послушный маленький «битцер» чутко следовал указаниям, что давали ему сильные, будто высеченные из камня руки, державшие штурвал. Девушка осознала, что вновь читает молитву, прося о благополучном приземлении до наступления ночи.

Она боялась, что зрение обманывает ее, что крошечная тень впереди, за сплошной стеной дождя, на самом деле не остров, а лишь иллюзия. Джен затаила дыхание.

– Думаю, это он! – послышалось радостное восклицание Ника.

Самолет снова заскрипел под порывами ветра. Они начали снижаться.

Глава 2

Последние минуты полета казались нескончаемым падением в бездонную пропасть. Взгляд Джен не отрывался от рук, контролирующих каждое движение машины, летящей с огромной скоростью навстречу увеличивающейся на глазах черной точке острова.

Девушка заставила себя смотреть вниз, хотя ее сердце билось так же сильно, как и трепещущий под ветром «битцер». Темная масса суши пронеслась под днищем… И внезапно самолет вновь очутился над просторами угрюмого океана.

– Здесь нет площадки для приземления… Но должен же здесь быть пляж!

Джен скорее почувствовала, чем услышала слова, вырвавшиеся у Ника сквозь плотно сжатые челюсти. Лицо пилота подергивалось от напряжения. Мужчина взглянул на высотомер и повел машину вверх, чтобы еще раз попытаться совершить посадку.

Самолет заскрежетал, и Джен затаила дыхание. Ее сердце екнуло при мысли о том, что и второй двигатель мог выйти из строя. Она напряженно вслушивалась, пытаясь заметить сквозь черную пелену шторма, работает ли пропеллер. Может, она слышала не стук мотора, а лишь стук своего бешено бьющегося сердца? Лишь самолет развернулся и полетел назад, она вздохнула с облегчением.

Ник навалился на штурвал, и нос «битцера» опустился вниз. Крылья со свистом резали воздух и сплошную стену дождя. Девушка напряглась, готовясь к толчку. На пальцах Рэдферна побелели костяшки, на висках вздулись вены. «Битцер» падал с нарастающей скоростью. У Джен заложило уши. Ник всеми силами пытался выровнять курс.

Все произошло в одно мгновение. Желудок девушки сжался в комок, нервная дрожь пробежала по телу, сильный толчок отбросил ее назад, угрожая выбить из нее остатки сознания, и неожиданно все кончилось. Наступили тишина и спокойствие, в которое пассажирка отказывалась верить.

Чувство стыда за свою беспомощность и бездействие придет позже. А сейчас Джен хотела только одного – чтобы ее оставили в покое. Она все еще боялась пошевелиться, когда ремни безопасности ослабли и тревожный голос спросил:

– С тобой все в порядке? Ты не ранена?

Она хотела ответить, что все хорошо, пусть только он даст ей время, чтобы… Но мужчина не стал ждать. Ник выругался и попытался открыть дверцу кабины. Дверца не поддалась, и тогда он распахнул ее пинком ноги. Послышался всплеск, самолет слегка накренился, и внутрь ворвался ледяной ветер.

Ник поднял Джен на руки, и в этот момент к ней вернулась речь.

– Я могу идти… со мной все в порядке, – запротестовала она. – Опусти меня… я могу идти, – повторила девушка, так как Рэдферн проигнорировал ее просьбу.

– Ты хотела сказать – плыть… – ответил он с усмешкой. – Тише, девочка.

Странное ощущение: ее тело будто само поплыло по воде, а набегающие волны пытались захлестнуть Джен с головой. Путешественница чувствовала, как напряглись мышцы Ника, угадывала его осторожные, затрудненные шаги, но была не в силах пошевелить даже пальцем, словно воля полностью покинула ее тело.

Затем холодную воду сменил резкий ветер, а мужчина ускорил шаг, уверенно взбираясь на песчаный берег. Ее сердце взволнованно заколотилось. И прежде чем девушка успела встать на ноги, Ник наклонился и бережно положил ее на небольшую насыпь из мелкого, мягкого песка.

Джен с трудом смогла сесть и откинула мокрые волосы с лица. Она увидела темный силуэт на фоне испещренного белой пеной волн моря – Ник Рэдферн спешил обратно к самолету.

Она поднялась на дрожащие и слабые после пережитого ужаса ноги и потрясла головой, как бы пытаясь удостовериться, что ее мозг все еще способен воспринимать окружающее. Затем девушка с удовольствием вдохнула солоноватый морской воздух и попыталась осмыслить серьезность катастрофы: «О'кей, Келли, вот разбился самолет… с тобой на борту. Один только Господь знает, где ты сейчас находишься. Ну и что? Главное, что ты цела. Могло быть намного хуже… возможно, вскоре действительно станет хуже… но не сейчас. И как же тебе поступить в сложившейся ситуации?»

Как бы отвечая на свой вопрос, Джен, подставив лицо пронизывающему ветру, поднялась и пошла вдоль берега к темному силуэту самолета.

Несмотря на темноту, «битцер», лежавший всего в двадцати футах от линии прибоя, был отчетливо виден. Шасси и днище погрузились под воду, одно крыло было неестественно задрано вверх и с берега казалось параллельным килю хвоста. На какой-то миг девушке почудилось, что перед ней вообще не самолет, а левиафан-призрак, мерно качающийся на волнах.

Она сощурилась, пытаясь разглядеть силуэт Рэдферна. Вот в кабине зажегся маленький огонек, затем погас и зажегся вновь, будто моргнул глаз неведомого зверя. Ник пытается достать их вещи и необходимые инструменты, осенило ее. Джен могла ему помочь. Она решительно побежала вперед, перепрыгивая на ходу через валуны и груды ракушек.

Путешественница разразилась истерическим смехом, споткнувшись о собственную туфлю. Та, должно быть, соскользнула с ноги, когда Ник вынес Джен на берег. Скажите пожалуйста, как могла она до этой секунды не замечать, что бежит в одной туфле?

Она обулась, но затем, хлопнув себя по лбу, нетерпеливо скинула туфли на мокрый песок. «Включи мозги!» – раздраженно приказала она себе, стягивая платье и входя в волнующееся море.

– Эй! – позвала она, очутившись по пояс в воде на полпути к самолету. – Насколько там глубоко?

С четверть минуты стояла тишина, затем послышался отклик:

– Стой, где стоишь. На дне полно ям и острых камней.

Маленький огонек блеснул вновь. Рэдферн сухо добавил:

– Я уже возвращаюсь с бренди, чтобы привести тебя в чувство.

– Уже не нужно, но все равно спасибо. Ой! – Лицо Джен исказилось от боли, она едва не потеряла равновесие. – Если ты вытащишь оборудование из самолета, я могу отнести его на берег и вернуться за остальными вещами, – продолжила она.

– Я же просил тебя не вмешиваться! – В темноте обрисовался силуэт Ника, который направлялся к Джен, держа корзину высоко над водой. Вода доходила ему до груди.

– Ты забрал мой кейс с пленками? – воскликнула она.

– Позже, когда я… Черт! – Настал черед мужчины остановиться, пытаясь сохранить равновесие. – Вот. – Он передал корзину в руки девушки и объяснил: – Держи ее подальше от воды. Вынешь содержимое на берегу и вернешь корзину мне. Поняла?

Опустошив уже третью по счету корзину, Джен начала тревожиться не на шутку. Ее драгоценный металлический кейс с пленками все еще не появлялся среди собранных Ником вещей.

– Я не могу найти эту чертову штуковину, – раздраженно ворчал пилот. – Держи свою сумку!

– Мне не нужна эта сумка. Мне нужны мои пленки, и прежде, чем они намокнут. Я прошла сквозь огонь и воду, чтобы сделать эти снимки, и не намерена потерять их сейчас. Я пойду и поищу кейс сама.

– Тебе придется плыть за ними, коротышка, – хмыкнул Рэдферн.

– Отлично, я поплыву. Где твой фонарик?

– Все еще на борту. Я оставил его присматривать за остальными вещами.

Джен возмутил его сарказм.

– Я не верю, что ты вообще пытался найти мой кейс. Зато первым делом ты извлек свои проклятые инструменты, как я заметила, – разъяренно заявила она.

– Потому что я знал, где их искать, – резонно возразил Ник. – Откуда мне знать, куда ты запихнула свой дурацкий чемодан, пока я управлял самолетом? – Он отвернулся. – Почему ты не держала его в руках, если он тебе так дорог?

– Я так и делала, но он отлетел куда-то, пока мы падали, а я пыталась застегнуть ремни, – прошипела она голосом разгневанной фурии. – Твой чертов самолет скакал как бешеный мустанг, и… – Голос девушки сорвался, и она побрела вперед, к распахнутой двери кабины.

В следующий миг высокая волна накрыла ее с головой. Нога Джен попала в яму, она захлебнулась и начала беспомощно барахтаться, пытаясь нащупать дно под ногами. Только чудом она сумела встать и оставшийся путь решила преодолеть вплавь.

Однако холодная логика вскоре поборола бешенство, и Джен остановилась. Плыть было довольно легко, несмотря на сильное волнение. Но как она вернется назад? Допустим, она найдет кейс в кабине, но как доставить его на берег, не намочив? Девушка вовсе не была уверена в водонепроницаемости кейса. Правда, каждая пленка находилась в отдельной, плотно закрытой коробочке из пластика. Но если вода попадет внутрь… Она застонала. Пленка с последними кадрами Парадиза была в картонной коробочке, пластиковую она потеряла где-то в Новой Гвинее.

– Ради бога, оставь свою затею до восхода солнца.

Тяжелая рука вцепилась в плечо Джен и насильно потянула ее к берегу.

– О боже! Только женщина будет стоять в море после крушения самолета и спорить о несчастном кейсе с… пленками!

Не обращая внимания на шквал протестов, обрушившихся на его голову, Ник дотащил девушку до берега и грозно сказал:

– О'кей, вспыльчивая моя, я скажу тебе, что думаю. Если бы я не считал, что ты плохо соображаешь, находясь в шоке после случившегося, я бы перекинул тебя через колено и всыпал как следует! Теперь забудь про свой дурацкий чемодан и переоденься в сухое. Я собираюсь пройтись по острову и поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь… хотя в его существовании я глубоко сомневаюсь.

Он наклонился над грудой вещей, которые ему удалось вынести с самолета, издал радостный возглас и выпрямился, держа в руках черный комбинезон:

– Мой старый рабочий костюм. По крайней мере, он сухой. – Мужчина оглянулся вокруг и бросил ей через плечо: – Давай пошевеливайся, если не хочешь торчать тут в одиночестве.

Горящими от злости глазами Джен уставилась на рощу пальм, за которыми скрылся Рэдферн. Ох уж эти упрямые, сварливые, отвратительные скоты! Да за кого он себя принимает? В своих странствиях ей довелось повстречать нескольких совершенно несносных персонажей, но этому типу они и в подметки не годились! «Пошевеливайся», еще чего! Она яростно топнула ногой. Пусть сам пошевеливается! Чем быстрее он скроется с ее глаз, тем лучше.

– Готова?

Джен даже не повернула голову на его оклик. Мужчина поспешил к ней, силуэт был едва различим в бледном мерцающем свете скрывшейся за облаками луны. Он энергично стряхивал и выжимал мокрую одежду.

– Хочешь, я повешу твою одежду сушиться? – добавил он.

– Я еще не переоделась, – отрезала девушка.

Последовала долгая пауза.

– Тогда оставайся в чем есть. Пусть сохнет прямо на тебе.

«Пусть тебя акула съест», – мрачно подумала Джен, бесцельно бредя вдоль берега с уныло опущенными плечами и мокрыми от слез глазами. Ветер раздувал, подобно парусу, промокшую юбку. Последствия пережитого испытания давали о себе знать: она чувствовала себя несчастной, зверски голодной и ужасно одинокой. Джен Келли никогда еще так не нуждалась в симпатии, понимании и ласковых словах, в близком друге, который мог бы разделить ее несчастье и посочувствовать, а не…

Девушка плаксиво скривила губы. Ей было очень, ну очень жаль себя. Не было никакого знака, ни звука от Ника Рэдферна, и внезапно одиночество Джен стало очень реальным и страшным. Она обернулась вокруг и задрожала. Песчаный пляж был совершенно пустынным, лишь пальмы угрожающе раскачивались под порывами ветра… Темнота населяла пенистые волны захваченного штормом моря сонмами злобных чудовищ.

Джен приказала себе успокоиться. Это лишь джунгли, и море, и песчаные гряды, измененные покровом ночи и бурей. Она бывала в ситуациях и похуже. Да, но тогда она знала, где находится, подумала она со вздохом. Девушка вернулась к груде спасенных вещей и принялась отбирать свои. Чем скорее она вернется к своему золотому правилу – полагаться только на себя и ни на кого другого, – тем скорее она выберется с этого острова.

Ее старые брюки оказались грязными, потертыми и к тому же мятыми: Джен не собиралась надевать их во время этой поездки. Слава богу и ее сентиментальной привязанности к вещам, благодаря которой она не выбросила их на помойку, когда в последний раз перебирала одежду. Может быть, брюки и мятые, но, по крайней мере, они сухие.

Она быстро переоделась и повесила юбку на куст, где ветер мгновенно ее высушит. Затем она причесалась и обула туфли. Теперь Джен Келли готова исследовать остров. Оставалось надеяться, что ближайший поселок не слишком далеко. Полная решимости, она отправилась в путь.

Дорогу нельзя было назвать легкой. Жизненный опыт научил путешественницу быть особенно осторожной в незнакомой местности, тем более после захода солнца. Двухдневный переход с вывихнутой лодыжкой во время ее первого длительного странствия вместе с Мейсеном Олбени заставил Джен никогда не забывать о болезненных последствиях одного неловкого шага. Мейсен был крайне недоволен, когда их небольшой запас еды быстро закончился, а дорога, которая должна была занять всего день, растянулась на два.

«Добрый старый Мейсен», – Джен улыбнулась своим воспоминаниям. Больше всего его раздражала роль третьей ноги для молодой женщины, которую он был вынужден вести и поддерживать весь путь. Женщины в Мейсена вселяли ужас, особенно молодые. Именно поэтому он с такой неохотой согласился взять девушку-фотографа на работу. К тому времени ему отказали все фотографы-мужчины, и каким-то образом ей удалось убедить Мейсена в том, что он берет с собой просто фотокамеру с двуногим придатком. Зато когда он увидел отпечатанные снимки, то простил Джен все. Неуважение к слабому полу стало лишь тенью воспоминаний после успешной презентации книги о путешествии.

Улыбка Джен внезапно померкла. Мейсен, несмотря на свою вспыльчивость, казался просто рыцарем в блестящих доспехах по сравнению с… с этим воздушным горе-акробатом, утопившим самолет рядом с берегом. Они остались живы благодаря чистому везению! Во время крушения самолета ее ангел-хранитель работал на износ. Но теперь, по-видимому, он отправился в заслуженный отпуск. Нет, она не могла винить его во всем происшедшем… Ой, Келли!

Девушка едва не сорвалась с края обрыва. «Внимательнее надо быть, Келли», – напомнила она себе. Дальше по берегу, насколько она могла судить в темноте, ровной дороги не было. Внизу узкая полоска песка уходила прямо в океан.

После нескольких минут колебаний Джен двинулась в сторону зарослей. «Конечно, – бормотала она, – Рэдферн оставил фонарик себе… настоящий джентльмен, что еще сказать!»

Она остановилась вновь, сомневаясь, стоит ли двигаться дальше. Впереди песчаную почву избороздили выступающие корни пальм и кустарников; заросли располагались полукругом, в них было очень просто потерять ориентацию. Всего в нескольких ярдах от нее широкие кроны мощных пальм закрывали все небо. Берег хотя бы освещался бледно-молочным светом луны.

Девушка сделала несколько нерешительных шажков вперед, понимая, что вскоре ей потребуется мачете, чтобы прорубаться сквозь сплошные заросли кустарника. Сейчас она не была готова к подобному испытанию. Она обернулась и посмотрела назад, пытаясь разглядеть собственные следы, но внезапно древний инстинкт заставил ее насторожиться. Несколько долгих секунд Джен прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из джунглей.

Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Девушка медленно повернулась и взглянула в сторону небольшой, освещенной луной прогалины, и тут хорошо знакомый голос произнес:

– Не бойся, Робинзон Крузо… Это всего лишь Пятница.

Путешественница вздохнула с облегчением и нетерпеливо спросила:

– Ну как, нашел что-нибудь? Или кого-нибудь?

– Нет. – Ник приблизился к ней, печально качая головой. – Я прошел в глубь острова примерно на полмили. Там мангровое болото, и я повернул назад. Придется подождать до утра.

– Только не это, – безнадежно отозвалась собеседница.

Ник дотронулся до ее плеча:

– Давай вернемся на пляж. Не будем зря расходовать энергию батарейки. – Он показал фонарик.

– Но там совсем ничего не было? Ни признака рельсов, мощеной дороги или возделанных полей? Ничего похожего на?..

– Ничего, – медленно подтвердил он.

Свет фонарика пробежался по змееподобному стеблю лианы и побегам папоротника, мерцающие тени заиграли на стволах пальм. Они представлялись Джен страшными инопланетными чудовищами. Джен Келли никогда не отличалась буйным воображением или слабыми нервами, но сырые жуткие джунгли с кишащей под ногами жизнью и притаившейся за каждым деревом опасностью вызывали у нее ощущение, что она попала в фильм ужасов или на полотно Иеронима Босха. Неведомые ужасы и мучения были готовы поймать отчаянных странников в ловушку, из которой невозможно выбраться. Она моргнула, пытаясь прогнать наваждение, и заставила себя думать о Роджере и о родном доме.

Но именно Роджер владел этой отвратительной картиной, по крайней мере ее копией. Это был единственный экспонат его коллекции, который Джен ненавидела. А любимого ее отвращение только забавляло. Почему она не могла думать о Роджере, не вспоминая сразу же его заваленную книгами комнату, где над массивным письменным столом девятнадцатого века, которым он так гордился, висела эта гадость?

Голос Ника Рэдферна (к ее огромной радости) прервал эти размышления и рассеял морок. Его голос вызывал у девушки легкий интерес: хриплый, не резкий и в то же время не мягкий, с бархатистыми оттенками. Его звучание напоминает шелест гравия под шинами автомобиля, лихорадочно рассуждала Джен.

– Мы должны смириться с мыслью… что остров, скорее всего, необитаем. Фактически я в этом уверен. Только что я пытался раздумывать над нашим положением. Мы не так далеко от цивилизации, конечно, но это не мои «охотничьи угодья». Признаться, я слегка выбит из колеи. Мы сейчас находимся примерно в ста пятидесяти милях на северо-восток от Сангрии… И если я не ошибаюсь, мы застряли на острове, находящемся как раз на линии торговых перевозок.

– Обнадеживает, – горько заметила спутница после минутной паузы. – Мы даже не знаем, как скоро над нами может пролететь самолет. Мы здесь совсем одни на неопределенный срок.

– Правильно, – согласился мужчина. – Но сейчас я не вижу, чем бы нам помогло это знание.

К несчастью, Джен разделяла его мнение. Неохотно она признала, что мужская логика крайне необходима в сложившейся ситуации.

– Мы все еще очень далеко от Фиджи, – произнесла она. – Ты уверен, что мы пролетели всего сто пятьдесят миль?

Ник плотно сжал губы.

– Я летаю на «битцере», а не на «боинге», – ядовито заявил он.

Девушка промолчала. Поскорее бы настал день. Ей до смерти надоело бездействие. И хотя она с трудом могла представить, чем бы занялась при свете дня, но хотя бы можно было получше осмотреть окрестности.

– Как насчет рации? – вдруг спросила она.

– Пошла на корм акулам, я думаю.

Его небрежное замечание вновь разъярило Джен.

– Хочешь сказать, ты просто бросил ее? Я думала, рация – это первое, что ты бросился спасать!