Текст книги "Хроника одного падения…"

Автор книги: Марат Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Выходит, Берлин тоже – ученик?

– А как же! Один из лучших! Хочешь поговорить? Его душа здесь. Он посвящен!

– Не хочу! Я много думал о страшном мировоззрении, которое не даёт спокойно жить, мучает. Пугает голой Правдой и цинизмом! В моей душе нет места Любви, и это самое тяжелое испытание! Чувствую, – оно ведёт к какой-то катастрофе! Не только к нравственному падению, но именно к ней… Это – твоих рук дело, мерзкий сатана!

– Обратись к своему глупому богу. Он утешит, ха-ха-ха! Но, навряд ли, выручит… Поздно! МОЯ Правда – сама Истина! Неужели ты, ученый, пойдешь против неё?!

– Не знаю… Но Любовь, хоть и самообман, – всё-таки, есть! Только она спасёт… И ты будешь бессилен, что-либо изменить!

– Дурак! Значит, предпочитаешь ложь?.. Время покажет. А пока, прощай! Ха-ха-ха!

Голос, как появился, так и исчез. ОН ушел. Низкое, громоподобное звучание его речи, минуту назад, было настолько реально, что Михаил был уверен, что это не галлюцинация. Но сказать, чтоб испугался, – сего не было. Странно! Однако надо вставать и промышлять что-нибудь…

Псих отправился в ближайший бар. Рядом с входом, стояли два мужика. Один был совсем «никакой». Напарник поддерживал, но тот, буквально, падал на ходу, неся пьяную околесицу.

– Слышь, мужик! Помоги довести чудака до дома. А то, замерзнёт. За магарычом не встанет! – попросил усатый парень, в норковой шапке.

– А где живёт-то?

– Далековато…

– Проще привести ко мне. Тут рядом живу. Пусть проспится, а утром уйдет, – алкаш сообразил, что за услугу, можно неплохо выпить. – Только давай сейчас, хотя бы, по сотке вмажем?

– Идёт. Куда бы козла посадить? Может, – к стене припрём?

Еле усадили. Мужик валился на бок, норовя уснуть. Зашли в бар, выпили.

– Ну, че поволокли! Сумку его не забудь!

Сначала, тащили «ношу» по пустынной дороге, под фонарями. А потом, по тёмной Потерянной.

– Ну вот, в тепле-то ему, ничего не будет. Пусть дрыхнет! – на кухне, парень достал, из кармана, бутылку водки. – Как зовут-то тебя?..

…После возлияния, Михаил не помнил, как и уснул. Очухался от того, что кто-то тормошил. Перед носом стоял вчерашний «груз – 200», лысоватый мужичок в синем свитере.

– Ты куда, куртку с шапкой и сумку подевал?!

– Какую сумку, какую куртку? – алкаш, спросонья, ничего не понимал.

– Отдавай лучше, по-хорошему, а то ребятам скажу! Они кости-то, быстро вправят!

– Так может, вчерашний парень увёл? Нет ведь его, и дверь не закрыта.

– Это друган мой! Скоро, наверно, придёт. Тогда не поздоровится! – мужичок был, явно настроен агрессивно.

– Ну, не знаю я, не знаю! Что привязался-то, в конце-концов? – вскочил Михаил. – Вот режь, но не ведаю, где твои вещи!

– Дай тогда куртку, опохмелиться принесу… – гость, видно, что-то задумал.

– Ради Бога, бери. Только быстрей возвращайся.

Мужичок ушел.

5

Через час, Паша, – так звали обворованного, – явился с целой кодлой парней для разборки. Они пытали Михаила вопросами, угрожали. Правда, не били. Не добившись ничего, заявили, что, если не принесёт пропажу через день, разговор будет совсем другой.

Беднягой, еще больше, овладел страх. Кто мог стащить дорогие вещи? Эти бугаи вернутся же, и прибьют. Ни на что не посмотрят! Ну, и вляпался в историю! Что делать? Что?! А, идея! Нужно спрятаться в психушку. А тем временем, пропажа может, найдется, или всё забудется. Михаил нацепил телогрейку (Паша, так и ушел в его куртке), и побежал звонить по телефону, – вызывать бригаду…

…В психбольницу, несчастный приехал, как в родной дом. Недаром говорят, что на зону, бывших зэков, обратно тянет. Причем не столько привычка, сколько неумение адаптироваться, к нормальной человеческой жизни. А в «казённом доме», не нужно заботиться о хлебе насущном, – тут и накормят, и оденут, и подлечат, и в баню сводят… Работать не надо. Кроме того, ты лежишь в больнице, а пенсия-то идёт! Вот почему, многие психи предпочитают воле, – которая, кстати, тот же самый дурдом, – «отсидку» под замком. Особенно зимой. Яблоку же, в отделении, некуда упасть! Многие «бегут» сюда от одиночества. Тут же – люди, тем более, – все знакомые, друзья…

Михаил, хоть и скучал по Зае очень, но в глубине души был уверен, что никуда она, бездомная, не денется и вернётся, как всегда бывало. Поэтому настроение, в целом, оставалось, в принципе, неплохим. Он познакомился с Саней Рахимовым, 50-летним татарином по кличке «Циклоп». Так его, в отделении, прозвали за один-единственный глаз, оставшийся после несчастного случая. Рахимов был, до этого, абсолютно нормальным человеком, – хорошим хозяином и семьянином. И вот, работал, как-то, с точильным кругом, а тот возьми, да и разлетись на осколки! Сане, глаз-то вышибло, и мозг, частично, повредило, после чего, стал пациентом психиатрической больницы.

Нарушения у него, после травмы, стали выражаться в чрезмерной возбудимости и образовании сверхценных идей. В связи, с диким беспределом в стране, Рахимов, будучи честным, человеком с коммунистическими взглядами, начал страстно искать Правду, пути «политического переустройства общества», с целью свержения ненавистных «жуликов и воров». Он даже придумал название своей собственной партии: «Ленинско-сталинская, рабочая оперативная партия», председателем и единственным членом которой и являлся. Ночью, Саня что-то записывал в две толстые общие тетради. «Свои мысли…» – поделился с Михаилом, и долго, после этого признания, объяснял ему, что нужно сделать, чтобы вывести страну из экономического кризиса. Тот, поначалу, вежливо слушал, а потом, понял, что имеет дело, с глубоко больным человеком. Но Рахимов не отставал.

Познакомился Михаил, и с Васькой Баженовым, возвратившимся с самого «спеца», где отбывал срок за убийство. А получилось это «преступление» так. Васька лежал в 5-том мужском, и повздорил с одним больным, – дурилкой из картона. Как-то утром, тот ему брякнул что-то, и Баженов, сорвав тапок с ноги, ударил обидчика, со всей силы по виску, да так, что «жертву» унесли срочно в реанимацию. А через пару дней, псих концы отдал, после чего Ваську забрали, и, через некоторое время, этапировали в Волгоград, на психушечный «строгач». Ох, и насмотрелся и натерпелся он там! Врагу не пожелаешь! Колючая проволока, вышки, охрана с собаками, камеры, карцер… Да стоит ли об этом! Такие там живодёры сидели, что только держись! Ладно, хоть жив остался…

А тут, с самим Михаилом, «ЧП» случилось. На вязках, совсем не ожидая, оказался!

Мать, по заяве, привезла ему банку растворимого кофе. Большая ценность, кстати, в дурдоме! Пронести кофе, как чай, невозможно, – банка-то цилиндрической формы, неудобная. Михаил, на свиданке, и попросил мать, с улицы, подцепить банку к «коню». Словом, поднял её на верёвке удачно. А тут, Валерка, молодой дурень, сосед по койке, увидел сокровище и стал просить «хотя бы ложку» порошка, чтобы развести, в туалете, под струёй горячей воды. Просит – не отстаёт. Дал ему, конечно. Санитар, на посту, Валерку засёк и заявился в первую, «элитную» палату к Михаилу. Шмон устроил и нашел, чудовище, эту грёбанную банку с кофе! За что и посадил, провинившегося, в худшую четвёртую «конюшню» к хроникам.

Обиженный «псих» покрыл санитара матом и, демонстративно, закурил прямо в палате. За такую наглость, его вчетвером скрутили, замотав, аж на пять вязок, и продержали, в зафиксированном положении, до вечера. Кормили с ложки, как дитя, подносили утку… Ох, и дурацкая же эта больница! Недаром, зав. отделением Мыльников заметил, что сам персонал нуждается в лечении!..

Ближе к выписке, неожиданно, припёрлась Зая, прокричав в окна, чтобы Михаила кто-нибудь позвал. Мужа охватило безудержное волнение. Поднялся на подоконник, высунулся в форточку.

– Че, вернулась, всё-таки?

– Не-ет!

– Как нет? А зачем, тогда пришла-то?

– Мать попросила передать, продукты. Я медсестре оставила… Живу пока в одном месте! – Зая загадочно залыбилась.

– В каком еще месте? Ниче не понимаю… Ты меня любишь?

– Нет!.. В общем, прощай!

– Как прощай?! Стой, погоди!

Но Ленка быстро ушла, оставив мужа в тревожном недоумении. Что могло, случиться? Здесь явно, что-то не так!..

Глава 2

1

Накануне выписки, псих высчитал, что день, когда, должны были отпустить, как раз, выпадает на смены Заи в туалете. «Значит, её можно застать там… – прикинул он. – Если дома нет, будем ловить на работе!..».

Выписали Михаила в понедельник. Приехав домой, ждал семи вечера, чтобы подрулить к жене к окончанию смены, и забрать обратно к себе.

– Ну, че потерял женушку? Так, дурню, и надо! – ёрничал батя. – Не будет она жить с тобой, не надейся! Тоже, связался с потаскухой, а теперь расхлёбываешь!

Мать же, как всегда, успокаивала:

– Да живёт, наверно, у подруги. Обиделась за то, что выгонял. Пройдет обида-то! Помирятся еще… Приходила же, и в больницу ездила. Ясно, что тянет домой…

Между тем, время близилось к вечеру. Михаил сел на трамвай, и поехал к Ленке, решив, что «хватит дурачиться», а нужно мириться, да и дальше жить вместе. Соскучился ведь…

От остановки, через небольшую площадь, дошел до кинотеатра. В двух шагах, виднелся заин туалет. Подавив волнение, направился туда.

Мужу показалось, что кассир Люба, как-то странно, с ним поздоровалась. Ленка торчала в своей каморке.

– Ну, че привет! Так и сидишь? Как дела-то?

– Ничего… – заметно было, что Зая не ожидала визита, руки её дрожали.

– Че молчишь-то? Не рада, что ли?

– А чему радоваться? Я тебя и не жду…

– Давай, собирайся. Домой поедем.

– Никуда я не поеду! Отвянь!

– Что?! – оторопел Михаил. – Что значит, не поеду?!

Зая резко вскочила, собрала вещи и направилась к выходу.

– Люда, уже без пяти восемь. Пойду, – ладно?

Они вышли на улицу. Ленка, быстрым шагом, заторопилась в противоположную, от остановки, сторону. Муж, еле поспевал за ней.

– Ты че это? Куда прёшь?!

– На массаж, к одному человеку надо!

– Массаж? Какой еще массаж?! Что происходит?

Пройдя метров триста, завернули в проулок и остановились у кирпичного здания, – судя по всему, общежития.

– Не ходи за мной! Как бы худо не было! – Зая была вся на нервах.

Михаил заподозрил неладное.

– Нет, пойду! К кому это, ты направляешься?!

Зая, молча, открыла дверь и спустилась, по бетонной лестнице, вниз, в подвальное помещение. Пройдя по холодному коридору, уперлись в железную дверь. Ленка постучала.

– Значит, здесь твой «массажер» живёт?! Ну, б-дь, счас поговорим!

– Уходи лучше, по добру-по здорову! Прошу тебя!

Но дверь никто не открыл. Зая развернувшись, поспешила назад, к выходу из подвала. Двинулись по тому же пути, каким пришли. Но не к остановке, а, видно туда, где, – Михаил это помнил, – жила тётка Заи.

– Дак можешь объяснить, что происходит?! – он схватил Ленку за руку и, почти насильно, остановил.

– Всё! Я от тебя ушла! Счас у меня, другая жизнь! Больше, ни о чем не спрашивай!

– Что?! – муж, даже представить не мог, самого страшного.

– Ты, всё время гнал, так вот, и добился своего! Не люблю больше, гада!

– Не любишь?! Ах, падла! – Михаил, изо всех сил, влепил Зае пощечину. – Значит, кого-то нашла?!

Ленка вырвалась и побежала. Вслед неслось:

– Беги, беги! Только от себя не убежишь! Смотри, обратно не приму! Сама этого захотела!..

Михаил тяжело дышал. Нервы были на пределе. Надо срочно, где-то выпить, чтобы успокоиться! Денег – ни копейки. Только на проезд. И он отправился, ни с чем, домой…

В норинских окнах, горел свет.

– Дядя Коля, – я это! Пусти. Хреново мне!

Норин, как всегда, оказался поддатым.

– А! Дорогой мой человек! Че-то давно, не было видно. Проходи, – у меня выпить, закусить есть!

Зашли в знакомый бардак.

Михаил жадно проглотил, налитую стопку. Сбивчиво рассказал о беде.

– Э, брат! Профукал ты, кажись, бабу-то свою. Есть у неё кто-то!

– Да откуда бы? Я всё к Витьке, соседу ревновал…

– Значит, и на работе скурвилась! – убеждённо глянул, на непутёвого мужа, Норин.

– Не может быть!

– Мо-ожет! Еще как может. Вот, когда в подвал ходили, там видно, её хахаль и обитает. Сходи, разберись!

– Счас бы пошел, да ночь на дворе! – заскрипел зубами Михаил.

– Ну, че тогда говорить? Будем пить тогда…

Они просидели, за разговорами, до четырёх утра.

2

Проснулся Михаил, в «избе», когда уже был полдень. С ужасом, припомнил всё. «Ах, гадина! Ну, я тебе устрою! Однако, прежде, нужно в общежитие сходить… Кто же, там у неё завёлся?!».

Не умываясь, натянул брюки, свитер и, накинув куртку, помчался к остановке…

Подходя к общежитию, ощутил тревогу. Кто он, – этот хахаль? Наверняка, здоровый бугай! Завалит его, как щенка! Черт, надо было, хоть нож взять! Если что, припугнуть…

Вот, и железная дверь. Не по себе что-то! Ну, да наше дело правое! Вперёд!

Муж, изо всех сил, застучал. Загремели засовы. К удивлению, дверь открыл пожилой, сухопарый дядька с лысиной.

– Вам кого? Почему так стучите? – мягко спросил.

– Я – муж; Лены! Вчера сюда приходила.

– A-а! Нас дома не было. Они с Петей, уехали на дачу сегодня.

– С каким еще Петей?!

– Так вы ничего не знаете? Может, пройдете? Только ведите себя, как мужчина…

Михаил шагнул в небольшую прихожую. Да здесь квартира! На вешалке пальто, шубы, шапки. Узкий коридор ведёт на кухню. Через небольшой проход, была видна комната с широкой тахтой. В углу иконы – целый киот. Окна глухо зашторены. А на полу, – несколько ящиков водки…

– Проходите, проходите, – также мягко и вкрадчиво, заворковал старик. Взгляд его был, какой-то странный, с придурью. На ногах шерстяные носки, на тщедушном теле безрукавка.

– Значит, вы и есть муж Лены? – переспросил он и, неожиданно, поинтересовался – Водку употребляете? Тогда пройдемте на кухню.

Михаил двинулся за ним, пока ничего не понимая.

– Моя фамилия Рогов. А Петя – приёмный сын. Занимаюсь магией, – практика есть своя… Снимаю порчу, сглаз, лечу алкоголизм и прочая. Лена говорила, что вы в психбольнице лечились. Шизофренией страдаете? Могу провести необходимую терапию.

– Давайте, лучше выпьем. Дак что, Зая с Петей стали дружить, так понимаю?

– Да. Познакомились они в туалете, знаете. И полюбили. Не сразу, конечно. Лена и рассказала о вас. Что муж терроризирует, мучает. Считаю, что сие, – от психического расстройства выходит!

– Ну, и что дальше? Давно это у них?

– Уже месяц, как будет. Но не думайте, что флиртуют или прелюбодеянием тешатся. У ребят – любовь! С первого взгляда!

– Не верю, чтоб Зая взяла и влюбилась! – муж, будто чувствовал, как на него, действуют чары этого человека. А может быть, водка замутила мозг?

– Конечно, Лена еще не забыла вас. Но это дело времени. Петя неплохой человек. Ей с ним, будет хорошо… Давайте перейдем в комнату, – ляжете на диван, проведу сеанс релаксации.

– Но, позвольте, законный-то муж я! – говорил Михаил, как в тумане. – На каком основании, Петя увёл чужую жену?

– Ложитесь, ложитесь… На то, воля Божья… Ей только, лучше будет…

«Маг» надел на голову «пациента» какой-то обруч, с подцепленными к нему проводами, и стал читать, монотонным голосом, успокаивающие формулы-фразы. Захотелось спать, тело размякло, но внутри Михаила, росло неприятие сего «обряда». Неожиданно, разорвав провода, он вскочил, заметался по комнате. Старик, всерьёз испугался, такого поворота событий. Бросился, зачем-то, к холодильнику и быстро вытащил… пистолет!

– Молодой человек! Это «Беретта»! Не вздумайте, вести себя неподобающим образом!

– Слушай, хрен моржовый! Что пугаешь пневматикой? Кого, падла, разводишь? Я ведь, насквозь тебя вижу!.. Ленке, тоже мозги компостируете?! А дура и поддалась! Чувствую, – не любит она Петю, козла паршивого! А любит меня! И ни хрена у вас не получится! – стал распаляться Михаил.

– Но-но! Не очень-то позволяйте себе! – взвился старик, но его не слушали.

– Передай Пете, что я не буду им мешать! Будь, что будет! Но знаю, Ленка вернётся ко мне. Поймет свою ошибку! А сейчас, пошел в жопу, старый болван!

Муж, на ходу, надел шапку и куртку. Вслед неслось:

– Не стой на пути Лены и Пети, сатана! Изыди, проклятый! Не видать тебе её!

– Посмотрим!

Михаил захлопнул дверь. Он был потрясён: когда же, стерва, успела снюхаться с Петькой? Что это за фрукт? Как, суки, быстро её охомутали! Ну и ну! Пусть только сунется домой! О, муж никогда, никогда не простит предательства! Как бы хреново ни было…

3

– Опять у него запой! Уже несколько дней, жрёт да валяется… – мать бессильно махнула рукой. – Ты бы, Юра, не приходил с бутылкой, а сказал, как друг, чтобы не пил. Хотя это бесполезно. Не представляю, что делать! Беда…

– А Ленка-то себе, нашла такого урода! Чмо натуральное! Страшный, одет кое-как… Видел, – книгами у киношки «Звезда» торгует. – Юрка Волгин, откупоривая водку на кухне, поглядывал на спящего, без задних ног, Михаила. – Встретился с ней, – в туалет зашел, – дура и похвасталась своим новым «другом»… Естественно, сходил, посмотрел. Ну, у Заи и вкус!

– А Миша-то, как переживает! Говорила ведь: не связывайся с молодой! Не послушал! А сейчас, расхлёбывает кашу… – мать тяжело вздохнула. – Нашел бы бабу постарше, да и поплёвывал бы. Ну, а у тебя, как семья?..

Алкаш зашевелился в своём «логове». Оказывается, он уже проснулся, услышав разговор о сопернике, – заином «женихе».

– Че, выпить принёс? Водки? Это хорошо! А то, хреновато мне. Так говоришь, чмошник этот Петька?

– Да хоть бы, поздоровался прежде! Вставай, опохмелю, так уж и быть. И за что тебя люблю, Михайлушка? Сколько добра сделал! И никакой отдачи… – пошутил Волгин.

– Хоть водку попить! Всякую херню, не то понужаешь. Денег-то, мать родная не даёт!

– Ах, ты алкаш несчастный! – возмутилась матушка. – Если деньги отваливать, сгоришь ведь от спирта! А так будешь, хоть останавливаться. Что, опять на Черную гору поедешь?

– Чувствую, не напился еще. Да и муторно на душе. Так бы и убил, эту падлу неблагодарную!

– Вот-вот, – вставил Юрка, – пригрели змею… Не вздумай, обратно принимать, если вернётся! А она, точно вернётся, – я тебе говорю!..

Волгин, как всегда, принёс два «пузыря». Пил он жадно, одну стопку за другой, но, почему-то, почти не хмелел. Михаил же, шибко не торопился. Однако, в итоге, оба были «на рогах».

– Проводишь меня?

– Естественно. Пошли…

Посадил друга на автобус, а сам, дойдя до трамвайной остановки, отправился к Зае в туалет.

Но, как, оказалось, сегодня была не её смена. Михаил вспомнил рассказ Юрки о Ленкином хахале. «Счас с ним, козлом, поговорю! Где-то здесь, поблизости, книгами должен торговать!».

Слева у кинотеатра, и вправду, набрёл на книжную лавку, но Петьки, на работе, не было. «У-у! – пьяно погрозил Михаил кулаком. – Доберусь до тебя, сволочь!». И, не солоно хлебавши, поехал домой.

Между тем, от выпитой водки, его совсем развезло. Она, как бомба замедленного действия, срабатывает не сразу, а через определённое время. Шатаясь, дошел до гастронома. Располагался тот, на втором этаже серого невзрачного здания. Наверх, – в торговые отделы, – вела широкая лестница с перилами. Неожиданно, пьяного Михаила повело сначала вперёд, в одну сторону, на поручни, а потом, резко назад, – спиной, в другую. Он так ударился рёбрами о противоположные перила, что взвыл. Боль была ужасной. Даже присел… Какая-то сердобольная женщина помогла подняться, провела до угла. А дальше, – сам, держась за ушибленный бок, еле добрёл до дома.

«Какой я, однако, пьяный… Надо к родителям зайти!» – алкаш, протянув руку, нажал на кнопку звонка, но не удержался и полетел вперёд, прямо на острые концы, сложенного у дома, горбыля. Удар, в район надбровной дуги, был страшной силы. Да такой, что в глаза брызнули разноцветные звёзды. Он ладонями закрыл лицо. Кровь лилась ручьём. Откуда ни возьмись, выбежала мать, запричитала: «Господи! Да ты же, целый клок кожи сорвал! Чуть глаз не вышиб! Ладно, бровь повредил!..».

Отец бросился звонить. Приехала «Скорая». Врач осмотрел рану, сестра обработала её перекисью водорода. «Надо шить!». И Михаила, с сопровождающей матерью, повезли в травматологию.

В этот день был праздник. Пьяниц, с рваными ранами головы и лица, ждало, в очереди, около десяти человек. Михаила вызвали, только через час. Мать осталась в коридоре. Боли он, почти не чувствовал, когда зашивали бровь. Спустя некоторое время, оба вернулись домой.

– Иди, ложись спать! Пива купила… Или опять, пойдешь побираться?

– Да не беспокойся! Напугал тебя? Теперь, всё нормально будет… – Михаил отправился, через дорогу, к себе.

Каково же было удивление, когда, во дворе, увидел свою жену, болтающую с Юлькой. Зая сделала вид, что не замечает его. Соседка же, всплеснула руками.

– Кто тебя так? Вся голова перевязана! Избили, что ли, а?

– Да в горбыль врезался. Не удержался на ногах… Что этой падле, здесь нужно?

– Я к Юльке пришла, не к тебе! – запальчиво бросила Зая, не смотря на супруга.

– Давай-ка, – вали, отсюда, к Петьке! Сучка подзаборная!

Ленка промолчала. Михаил открыл замок и скрылся в доме.

Присев на кухне на стул, еле перевел дух, – так стучало сердце. Любит он её, ох, как любит! Но, ни за что, не позовёт, хотя для этого и пришла. Муж был уверен…

4

Неожиданно в дверь, без стука, один за другим, ввалились, с грохотом, пятеро мужиков. Среди них, Михаил, к неописуемому ужасу, узнал старого знакомого Пашу, у которого, месяц назад, пропали вещи. Вид у «громилы», был воинственный.

– Ты куда потерялся-то, а?! Мы ищем, как дураки, а он только заявился! Где куртка с сумкою? Где шапка?! Думал, я это дело оставлю?!

Паша подскочил к бедняге и ударил в челюсть. Не смотря на то, что голова того была перевязана. Мужики одобрительно загудели:

– Так его, если не понимает по-хорошему, пидар!

– Я в больнице лежал! Не брал ничего! – оправдывался «псих».

– Дак куда, могли шмотки деться?! Здесь же, оставались! Кто, если не ты, их увёл?!

– Не знаю, клянусь! Ну, как объяснить, чтобы вы мне поверили?!

На шум, прибежала Ритка, соседка. Как всегда, полупьяная.

– Я знаю, как дело было! Не трогайте человека, а то еще зря убьёте!

– Ну, говори! – мужики, с недоверием, смотрели на пьянчужку.

– Короче, ночевал у меня Лёха тогда, – только освободился с зоны. Он, когда Мишка и мужик этот спали, ночью всё и уволок, и в амбаре дворовом спрятал. Я о том, до поры до времени, не ведала. А Ленка, жена Мишки, короче, вещи-то, случайно нашла и куда-то утащила!

– И с тобой не поделилась, так что ли? А откуда, о краже знаешь?

– Дак она мне рассказала, только велела молчать… Мишка-то, об этом не в курсе. А где сами шмотки, ума не приложу!

Паша схватил алкаша за грудки.

– Ну, и где твоя женушка? Ни хрена, свинью подложила!

– Только что, видел. Вообще-то, мы разбежались. Другого нашла… – Михаил, внутренне, облегченно вздохнул.

– Волоки её сюда! Башку свернём!

– Я сам сверну! – муж выскочил за дверь.

Паша, немного подумав, отправился за ним.

Испуганная Ленка и Юлька стояли во дворе.

– А ну, красавица, иди-ка сюда! – Паша схватил Заю за рукав. – Говорят, ты это вещи себе прикарманила!

– Какие еще вещи?! Да отпусти, блин! – стала вырываться Ленка.

– А те, которые, в амбаре нашла! И где ж они? Признавайся, б-дь!

– Ах, эти… – Зая поняла, что отпираться бесполезно. – Дак я их, там и перепрятала. Могу показать. А разве, – вещички ваши?

Отправились втроём в амбар. Поднявшись по лестнице, в сене, разрыли запылённую сумку. С измятой курткой и шапкой.

– Ну, это другое дело! – сразу успокоился владелец. – Давно бы так!

Вернулись в «избу».

Кодла смотрела на Заю. А потерпевший изрёк:

– Зря мужика только били. Тоже, – жена, называется!

– Так я ведь, не знала…

– Не вешай лапшу! Мужа-то как подвела!.. Ты извини, что ударил… – хлопнул алкаша по плечу. – Ну, бывай тогда, что ли!

И «гости» ушли. Супруги остались вдвоём.

– Ты, и вправду, не знала, что мне угрожают? – после паузы, спросил Михаил.

– Да откуда знать-то! Поняла лишь, что шмотки Лёха увёл, и больше ничего.

– Чужое присвоить хотела?

– А че, добру пропадать? Я и Ритке ничего не дала. А с тобою, мы в ссоре были.

– Ну и ну… А на Потерянную, че приволоклась? У Заи же, «новая жизнь»! – вернулся к насущным отношениям.

– Не к тебе ведь пришла… – Ленка опустила голову.

– Че врешь-то! Завралась уже, блин! Видать, не сладко, с Петей-то жить!

– Нет, нам хорошо вместе… – Зая задрожала всем телом.

– Ну, иди сюда… – Михаил привлёк деваху к себе.

Та не сопротивлялась.

– Любишь ведь… – стал её раздевать. – Любишь?!

И оба, сбросив одежду, тут же, на стуле, слились в бешеном чувстве…

…После акта, муж резко отстранил жену от себя.

– Не нужна. Уходи отсюда…

– Я много думала о нас. Не люблю его… – тихо молвила Зая.

– Какое это имеет значение! Ты сделала выбор.

– Мне казалось, что всё позабуду. Но ничего, не вышло…

– Ты сделала выбор! Я тоже. Собирайся и иди. Простить не могу…

– Ну, если так, расстанемся тогда навсегда! – с надрывом, воскликнула Зая.

– Скатертью дорога! Раньше, чем думала? Прощай… Ленка, ни слова не говоря, оделась и вышла. Было слышно, как позвонила к «верхним». Хлопнула дверь на лестницу. Стало тихо.

Одевшись, Михаил прошел в комнату. Лёг на кровать. Хмель и усталость смешали сознание, унеся в забытьё… И, тогда пришел ОН.

5

Голос утробно бубнил:

– Жалкий неудачник! Ничего-то у психа, в жизни не вышло. Даже жена ушла и беспардонно изменяет! Они с любовником, смеются над тобой! Ха-ха-ха! И остался псих не у дел. Во всём!

– Я генетический носитель третьей сигнальной системы! Причем здесь жена? Пять процентов людей, от силы, можно отнести к этому типу. Я больше, чем творец и талант. Третьесигнальный генотип обладает, только ему присущим, интегрально-системным видением мира, чего нет у общих и специально человеческих животных. Это особый, революционный способ мышления. Всё в руках у меня! А семья, по большому счету, никогда мужа не интересовала…

– Несчастный! Ты серьёзно болен! Сие паранойя, мессианский комплекс… Посему, неизбежно пришел к своим, якобы, величию и избранности. Жаждешь славы и власти, как, впрочем, и любой, самый тривиальный человечишка. В основе этого, лежит неудовлетворённый, по существу, сексуальный инстинкт. Жена ушла, потому что у мужа садистские наклонности, жажда поклонения и тирании. Ты – нравственный урод, взявший на себя право, критиковать и порочить людей!

– Я искал нравственный идеал, – то есть, поступал из лучших побуждений!

– И этот идеал – ты?

– Во всяком случае, не ворую и не убиваю, живу честно, не гонюсь, как все, за деньгой. А то, что честолюбив, это нормально. Без честолюбия не бывает свершений…

– Значит, считаешь себя правым? А, знаешь ли, что именно из лучших побуждений, творились злодеяния в человеческой Истории? Человек всегда стремится к так называемому, «лучшему», выбирает «самое лучшее», пробиваясь локтями, отталкивая своих же соплеменников! Это у вас в крови, и отсюда идёт всё Зло. Что МНЕ, собственно, и нужно!

– Выходит, что совершенствование, – будь-то профессиональное, творческое или духовное, нравственное, – не от Бога?

– Конечно же, нет. Это чистой воды биология! Нравственный инстинкт – такой же биологический рефлекс, как и все другие, – например, сексуальный или рефлекс убийства. С чего вдруг взяли, что его преподнёс вам бог? Что делать так называемое, «добро», – от бога? Альтруизм – тот же самый зоологический, но коллективный эгоизм, необходимый для выживания популяции, вида. Недаром добро, нужно понимать, как разновидность Зла…

Неужели, ты не заметил, что совпадение интересов сторон, люди называют, не ведая сущности явления, «добром»? Ибо эгоистические потребности сторон не вызывают противоречия. В то время как несовпадение интересов – почему-то, именно Злом. Впрочем, возможно и взаимное безразличие.

Запомни: никто никого не любит, кроме самого себя, своих собственных рефлексов! Хотя люди, и стремятся скрыть это под маской, якобы, сочувствия, помощи, взаимовыручки.

– Но ведь, бескорыстная помощь имеет, всё-таки, место в человеческом обществе?

– Имеет, но редко. А если и да, то и это, фактически, эгоизм. Человеческое животное, в основном, занято только собой и интересами семьи; редко – более широкой социобиологической группы.

– Всё это я, в принципе, знаю… Но стремиться к Добру необходимо, вопреки страшному знанию Зла!

– Сие иллюзия. Ты объективно, не сможешь перешагнуть через себя, через свою зоологическую природу. А все люди, – тем более! Мне смешно над богом, давшим религию, которая призывает, якобы, к «человечности». Бог такой же идеалист и романтик, как и вы, несмышлёныши.

Отбрось сомнения и стремись к двум главным вещам на Земле: деньгам и власти, даже если бы, занимался творчеством. Не прогадаешь! Именно они всегда правили, и будут править миром!

– Но я не могу, с этим согласиться! Мне мешает… Совесть! Всегда есть внутренний выбор поступать так, а не иначе.

– Опять иллюзия, преподнесённая «добрым» богом!

Нельзя отрицать, что совесть и выбор есть. Но они так же, предопределены генетически, как и всё другое. Я же сказал, что «нравственность» – есть система биогенетических рефлексов и служит, как и все другие инстинкты, видовому эгоистическому утверждению на Земле. И творчество, духовная культура служат этой агрессивной, по сути, биологической цели. Общество борется с Природой и самим собой не ради выживания, а ради наилучшего выживания, по принципу максимума гедонического насыщения, – в том числе и эстетического. Посему, так называемые, «высшие идеалы» людей, в сущности, безнравственны. Вы – обречены, жалкие животные, питающиеся иллюзиями относительно, якобы, причастности к Духу. Вы – МОЕ порождение и служите МНЕ! Христос не спасёт, потому что ваш БОГ – Я, САТАНА! Вы – звери, как Я! И НАШЕ число – 666! МЫ – все одно и то же!.. Смотри на вещи шире, ученик!

– Кажется, начинаю прозревать, полностью и бесповоротно… Вот оно, полное и истинное Знание! Возьми мою душу! Возьми!!

– Ты еще должен, пройти последнее испытание… Я вернусь. Будь до конца, честен перед собой! Ха-ха-ха!..

Глава 3

1

Прошло полтора месяца с того времени, как Михаил расстался с женой. Муж очень тяжело переносил разрыв, предательство Заи и вынужденное одиночество. Естественно, пил. Порою было так хреново, что хотел, даже идти к ней и умолять вернуться. Но что-то, всегда останавливало. Будто, чувствовал, что жизненная эпопея их, еще не закончена. «Вернётся, я знаю, вернётся неизбежно! И мучается Ленка, не меньше моего. Что-то еще будет впереди, но что?..».

И вот, однажды, как бы, между прочим, соседка Юлька сообщила бедняге:

– Твоя-то Зая, постоянно ругается со своим. Не очень-то, они хорошо ладят, не очень… Жили одно время, у этого придурошного старика, отца Петьки, а сейчас перебираются к нам, в Зареку, дом деревянный будут снимать… Видать, поближе к мужу её тянет. Да…

Сердце Михаила учащенно забилось. «Так и знал! Иначе, и не могло сложиться! Любит меня по-прежнему! Не может забыть… Но, всё равно не приму. У меня, еще мужская гордость есть!..».