Текст книги "Во имя любви: Возмездие"

Автор книги: Мануэл Карлус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 32

В самолете Эдуарда дремала, положив голову на плечо мужа. За те полтора месяца, что они путешествовали по Европе, они очень сблизились. Нелегко жить в непривычной среде без насущных дел и обязанностей, только развлекаясь. Очень часто, пресытившись праздностью и сексом, молодые пары подстегивают себя алкоголем и ссорами. Но для Эдуарды с Марселу их поездка не была развлечением. Жадно и пытливо смотрела Эдуарда вокруг, определяя свою жизненную позицию, и ее помощником в поисках стал муж, заодно уточняя и пересматривая все то, чем жил сам.

Очутившись в чужеродной среде, молодая пара стала отчетливее осознавать особенности своего родного уклада, задаваться вопросами, что в нем хорошо, а что плохо и чего бы им хотелось для себя, чтобы чувствовать себя счастливыми.

В Марселу горел, не угасая, огонек восхищения своей женой, такой хрупкой, но твердой и вместе с тем очень чуткой. Она о многом спрашивала его, полагаясь на его опыт, и ему приходилось задумываться о том, чего он раньше и не замечал. Благодаря Эдуарде будто пелена спадала с глаз Марселу, мир становился шире, многообразнее, неожиданнее. Марселу и раньше ездил в Европу, но никогда еще у него не было таких ярких и полноценных впечатлений.

– Приедем, я попробую заняться архитектурой! – сказал он. – Теперь я, кажется, понял Атилиу. Все это время я работал как бы посредником, мне нравилось, было интересно, но теперь я хочу попробовать себя в творчестве. Как думаешь, получится?

– Должно получиться. Ты же добиваешься всего, чего захочешь! – с улыбкой ответила Эдуарда, и он подхватил ее на руки и закружил по комнате.

Эдуарда мучительно искала, чем же будет заниматься она, и поэтому так пристально вглядывалась в людей, их образ жизни. Искала, и пока не находила. А Марселу уже тянуло домой, ему хотелось поскорее взяться за дело. И он любовно смотрел на гору книг по архитектуре, которые накупил себе.

– Посоветуюсь с Атилиу, – мечтал он. – Если нужно, пойду учиться. Но сначала приведу в порядок нашу фирму. Я не позволю, чтобы она осталась в таком развале!

– А я по Марселинью соскучилась! – сказала Эдуарда.

– А я, думаешь, нет?

Словом, оба они заторопились обратно, в ту жизнь, которая настоятельно требовала их присутствия.

– Как мы с тобой столько времени прожили без Марселинью? Ума не приложу! – шутливо ужасалась Эдуарда.

Домой они летели переполненные планами, проектами, замыслами, которые им хотелось как можно скорее воплотить в жизнь.

На аэродроме их встретила Элена. С какой радостью бросилась Эдуарда в объятия матери, расспрашивала о сыне, торопилась рассказать о том, что они с Марселу надумали, о своих новых впечатлениях.

А Элена думала об одном: как переживет ее дочь то новое испытание, которое приготовила ей судьба?

Они с Бранкой договорились, что Элена прощупает почву, а тогда и сообразит, как им лучше действовать по отношению к Эдуарде.

Марселу внес Эдуарду в их квартиру на руках, внес в новую счастливую жизнь, как оно и положено после медового месяца.

Малыш сначала заревел, успев отвыкнуть от своих родителей и испугавшись их бурных ласк, но новые игрушки заинтересовали его, утешили, и спустя полчаса он уже охотно возился с отцом.

– Я пойду приму душ, – сказала Эдуарда, – так устала после дороги, что просто валюсь с ног.

Пока Эдуарды не было, Элена рассказала Марселу, что Лаура не только не угомонилась за это время, но ждет не дождется его, Марселу, и к тому же ультразвуковое исследование показало, что у нее будет двойня.

И тут же будто в подтверждение слов Элены Вера внесла в комнату букет, к которому была прикреплена записочка: «С возвращением! Лаура».

На лицо Марселу набежала тень. Столько планов роилось у него в голове, такой полной и интересной была их жизнь с Эдуардой, но опять и опять появлялась одержимая навязчивой идеей Лаура и старательно запихивала его в прошлое, из которого он давно вырос, как из детских штанишек. Лаура, сосредоточившаяся на вчерашнем дне, желающая, чтобы он длился вечно, ничего не желающая слышать и понимать. Эта тупая, упрямая, неразумная сила действовала на Марселу угнетающе, но он все-таки верил, что сладит с ней.

– Я пока ничего не сказал Эдуарде, – признался он, – и дело не в том, что я хочу скрыть от нее беременность Лауры, но мне нужно было, чтобы наши отношения укрепились, чтобы она от меня не ушла. С каждым днем Эдуарда мне все дороже и дороже…

Элена вдруг увидела перед собой совсем другого Марселу, куда более взрослого, рассудительного.

– Думаю, сначала мы обсудим положение все вместе – вы, мама, родители Лауры, Лаура, а потом я все расскажу Эдуарде. Я хотел бы познакомить ее с решением этой проблемы, а не обрушивать поток отрицательных эмоций.

Элена сочла, что предложение Марселу имеет смысл, вот только себя она исключила из будущего семейного совета – решение должны принять семейства Моту и Тражану.

Бранка согласилась с мнением сына, и на следующий день в офисе собрались заинтересованные стороны. Старшие были одного мнения: будущие дети не должны быть средством для решения проблем родителей.

Марселу твердо и нелицеприятно заявил, что любит только свою жену, что дорожит семьей и ничего менять не собирается, хотя готов принять ответственность за случившееся. Он будет помогать Лауре во время беременности, признает детей и в дальнейшем будет о них заботиться.

– Но пусть и Лаура возьмет на себя ответственность за свое решение. Она знала, на что шла, когда добивалась во что бы то ни стало нашей с ней близости. Знала, что я не люблю ее и этой близости не хочу, – жестко сказал Марселу.

Мег со вздохом посмотрела на свою упрямицу дочь. Долго еще она будет стараться поставить на своем или наконец образумится?

Лаура попробовала было настаивать, что у нее есть права на Марселу, но никто не поддержал ее. Права были у детей, Марселу их признавал, на этом вопрос о правах исчерпывался.

Почувствовав, что у нее нет союзников, Лаура пообещала, что впредь будет вести себя осмотрительнее.

– И не будешь искать встреч с Эдуардой, – потребовал Марселу.

– Очень она мне нужна! – буркнула Лаура.

Ну что ж, более или менее мирно договорившись по поводу этой непростой ситуации, будущие родственники стали расходиться. Марселу задержался, чтобы позвонить Эдуарде.

– У меня было совещание, я скоро вернусь, – услышала его слова Лаура.

Весь вечер она была молчалива и сосредоточенна. Мег, глядя на нее, успокоилась. Семейный совет хорошо подействовал на Лауру, наконец-то она взялась за ум.

– Думай побольше о малышах, – посоветовала ей Мег. – Гуляй. Ешь побольше фруктов.

И Лаура с утра отправилась на прогулку. Так она сказала. Но не сказала, что цель ее прогулки – Эдуарда.

В это утро Эдуарда была одна. Марселу с утра ушел на работу, Лиза с малышом отправились гулять, а молодая хозяйка с удовольствием обходила квартиру, как бы вступая во владение их новой с Марселу жизнью. Одну из комнат нужно будет приспособить Марселу под кабинет. А она? Чем все-таки будет заниматься она? Если говорить начистоту, ее всегда привлекали языки, и в колледже она неплохо писала. Втайне Эдуарду влекла журналистика. А что если попробовать?

«Как смотрится Бразилия издалека?» – что-то в этом роде мелькнуло в голове Эдуарды, когда она думала о названии целой серии очерков.

С неохотой пошла она открывать дверь, услышав звонок, и раздражение только усилилось, когда она увидела Лауру.

– Прости, я так плохо себя чувствую, мы ведь только вчера прилетели, мне не до визитов, – сразу же сообщила Эдуарда, давая понять, что дружбы между ними как не было, так и не будет.

– Я на секунду, – вкрадчиво проговорила Лаура. – Долго не задержу, только сообщу сенсационную новость.

Эдуарда молча посторонилась, и Лаура проскользнула в гостиную.

– Я беременна от Марселу, – выпалила она. – УЗИ показало двойню. Пока ты была у Элены, мы с ним жили здесь. Надеюсь, ты понимаешь, что ты только эпизод в его жизни? Прогулочная жена. Вчера, когда он звонил тебе и сказал, что у него было совещание, он был со мной. Ну как? Сенсация?

Эдуарда молча пошла к двери, открыла ее и показала рукой: вон отсюда!

Лаура подчинилась, но, направляясь к выходу, продолжала говорить:

– Не веришь? Спроси у Веры, как я тут голая расхаживала…

Эдуарда захлопнула дверь и как автомат прошагала в гостиную. Вся беда была в том, что она сразу поверила Лауре. И не знала, что делать со свалившимся на нее кошмаром.

Она так и видела эту голую Лауру в своем доме и на своей постели, и не хотела больше в нем оставаться. А вернее, не могла. Неужели ее так и будет преследовать этот призрак? Куда от него сбежать? Где найти пристанище?

Эдуарда вышла из дома, села в машину и поехала куда глаза глядят. И сама того не ведая, приехала к дому, где прошло ее детство. Видно, только здесь она чувствовала себя защищенной от всех житейских бурь. Видно, все ее существо взывало: защити меня! Защити!

Теперь здесь жили Мафалда, Антенор и Сезар. Сезар был дома. Он и вышел навстречу Эдуарде. И сразу понял, что с ней опять стряслась беда, и был тронут, что она приехала к нему за помощью. Но расспрашивать не стал, а повел к родителям.

Эдуарде не хотелось ничего рассказывать, однако знакомые с детства, обращенные к ней с любовью лица, действовали на нее успокаивающе.

Вошла Анита. Увидев выражение ее лица, Эдуарда мгновенно спохватилась: «Да ведь я для нее то же, что для меня Лаура!»

– Я пойду, – сказала она, – я ведь на минутку. И пошатнулась, теряя сознание.

– Ни в коем случае! – воспротивился Сезар.

И вот она уже сидит, вдыхая что-то бодрящее и пахучее, а Мафалда варит ей кофе покрепче.

«Нет, я не выдержу этого кошмара, – думает про себя Анита, – стоит приехать в Рио, как спокойная жизнь кончается. Здесь на каждом шагу то Элена, то Эдуарда со своими проблемами. Если мы останемся здесь с Сезаром, он рано или поздно сойдет с ума».

Прошел час или два, когда позвонила Элена, она разыскивала Эдуарду. Потом передала трубку Марселу:

– Я сейчас за тобой приеду! – сказал он. Голос у него был встревоженный, и только.

Эдуарда не стала возражать, кричать, возмущаться – все это уже было и осталось позади.

Она извинилась перед Анитой за беспокойство, и по тону, каким Эдуарда просила извинения, Анита поняла, что она очень искренна с ней. Для Аниты это было хоть каким-то облегчением, значит, Эдуарда понимала, что ей здесь не место.

«И все-таки нам нужно перебраться куда-нибудь из Рио. Хоть на край света», – думала она.

Марселу приехал за Эдуардой, посадил в свою машину.

– За твоей я потом пришлю Ромеу, – сказал он буднично. – О Лауре забудь. Я люблю только тебя. Если бы хотел жениться на ней, то давно бы женился. Детей может народить каждая, а любовь – это совсем другое. Я это понял и люблю только тебя, одну тебя. Слышишь?

Эдуарда молча кивнула. Почему-то она не могла говорить.

Они вошли вместе в квартиру. Лицо Эдуарды напряглось.

– Знаешь, я не могу здесь находиться, – сказала она. – Мы поедем с Марселинью в Тересополис, там горы, красиво, спокойно. А ты пока реши: я или Лаура? Я никогда не смогу жить втроем.

Марселу не стал доказывать свою правоту, горячиться, разубеждать. Он помог собрать вещи Марселинью, сказал, что сам отвезет их с сыном.

– Мама отвезет, – ответила Эдуарда, и Марселу опять подчинился.

– Я свое решение принял уже давно. Дети? Что ж, дети – я от них не отказываюсь, – сказал он. – Я люблю тебя и скоро за тобой приеду. Мы начнем нашу жизнь в другой квартире после нашего медового месяца, слышишь? Это все призраки прошлой жизни.

Элена, разумеется, сразу согласилась пожить с Эдуардой в Тересополисе. Для нее этот городок был так памятен, они провели в нем с Атилиу такие чудесные дни.

И тут же она сообразила, что может поручить Атилиу кое-какие дела в мастерской. Только он их сделает как следует, и к тому же вместе с Флавией… Она позвонила ему, и Атилиу без лишних слов понял, почему она едет вместе с Эдуардой.

– Не беспокойся, у нас все будет в порядке, – сказал он и добавил каким-то особым проникновенным голосом: – Может, и я к вам приеду… в Тересополис.

Элена заехала за Эдуардой с малышом, и Марселу сказал, сажая их в машину:

– Как только квартира будет готова, я за вами приеду! Он сказал это так, словно между ними все было уже решено и оговорено. Может быть, так оно и было, хотя Эдуарда в ответ не произнесла ни слова…

Лаура всем раззвонила о своей победе.

– Марселу теперь мой! – твердила она. – Эдуарда сбежала! Она только эпизод в его жизни. Мы поженимся, как только он разведется! Но я не остановлюсь на достигнутом!

– Она будет страдать так же, как страдала я! – говорила Лаура родителям, и Мег с тревогой отмечала, как лихорадочно блестят у дочери глаза.

– Для начала я запрещаю тебе выходить из комнаты! – заявил Тражану и запер двери на ключ, забрав из шкафа все платья Лауры.

– Похоже, что она у нас больна, – сказала обеспокоенно Мег. – Может, лучше отправить ее рожать в Португалию?

– Там видно будет, – ответил Тражану. – Мы еще подумаем, а пока пусть посидит под замком, придется нам искать хорошего врача. Похоже, что это клинический случай.

Лаура подергала дверь. Естественно, она не открылась.

– Я их знаю! Долго не выдержат, – усмехнулась она. – Но я их всех все равно перехитрю. Рожу семимесячных. Детей-то ведь двое, как начнут толкаться, так быстренько и выскочат…

Глава 33

Как ни хотелось Лауре родить раньше срока, чтобы поскорее предъявить Марселу близнецов, – беременность ее протекала нормально. Уже близился к концу девятый месяц, и о преждевременных родах она перестала мечтать.

Вместе с этой мечтой практически растаяла и другая – заполучить в мужья Марселу. Он по-прежнему утверждал, что от детей не отказывается, а на большее пусть Лаура не рассчитывает.

И она в какой-то момент поняла: ее хлопотная затея с беременностью оказалась напрасной, и единственное, что еще можно сделать, – это хорошенько потрепать нервы Эдуарде. Поэтому в оставшиеся до родов месяцы Лаура с еще большей активностью принялась изводить Эдуарду.

Чего она только не делала! Звонила по телефону-автомату и, меняя голос, сообщала Эдуарде, что Марселу будто бы как раз сейчас уединился с ней, Лаурой, в мотеле. Или докладывала голосом Элвиры, будто Марселу подарил Лауре бриллиантовое колье. Или попросту осыпала ненавистную соперницу оскорблениями – уже от своего имени.

Когда же Эдуарда вообще перестала подходить к телефону, Лаура прибегла к более действенному методу: едва ли не на глазах у слегка зазевавшейся Лизы выкрала Марселинью и вернула его лишь через несколько часов. Эдуарда за это время подняла на ноги городскую полицию и изрыдалась.

А Лаура наконец-то получила удовлетворение, заставив соперницу сильно поволноваться.

После этой выходки Тражану поставил Лауре ультиматум: или она немедленно уезжает за границу и будет рожать там, или ведет себя тише воды ниже травы.

Лаура выбрала последнее, втайне надеясь на то, что хотя бы уговорит Марселу присутствовать при родах.

Какое-то время она и впрямь не докучала своими каверзами Эдуарде и Марселу. Но вот наступил день рождения Марселинью, которому исполнился год, и Тражану усилил наблюдение за Лаурой, чтобы она не имела возможности испортить этот праздник каким-нибудь очередным скандалом.

* * *

По настоянию Бранки первую годовщину Марселинью отмечали в особняке Моту. При этом Бранка была настолько великодушна, что позволила Марселу и Эдуарде самим составлять список гостей и приглашать всех, кого они захотят видеть на дне рождения их сына.

В результате тут собрались многие из тех, кого в прежние времена Бранка не пустила бы и на порог. Прежде всего это касалось Нанду, Орестеса и Лидии. Они чинно восседали за столом рядом с Миленой, и Бранка, глядя на них, ядовито заметила:

– Роза, ты посмотри на Милену! Она так вписалась в их компанию, что человеку несведущему может показаться, будто ее родители – эти голодранцы из Нитероя!

– Что поделаешь? Скоро они и в самом деле станут одной семьей, – печально констатировала Роза. – Меня больше удивляет другое: как держится этот пьяница – отец Эдуарды. По-моему, он пьет только минеральную воду.

– Ну и слава Богу. Не хватало нам такого же свинства, какое он устроил на свадьбе Марселу! Пусть сдерживает себя, раз уж пришел в порядочный дом!

Орестесу и в самом деле не оставалось ничего другого, как воздерживаться от употребления спиртного, накануне он вновь потерял работу. Педру и Тражану долго терпели его пьянство, но, когда он, напившись, заснул прямо посреди торгового зала, не выдержали и уволили его. Лишь после этого Орестес записался в Общество анонимных алкоголиков и теперь воздерживался от соблазна, используя полученную там методику.

Педру, с тревогой наблюдавший за Орестесом со стороны, под конец торжества удовлетворенно отметил:

– Орестес прекрасно держится! Элена, как ты думаешь, у него есть шанс излечиться?

– Шанс есть всегда. Было бы желание лечиться.

– Но может, «анонимные алкоголики» все-таки помогут Орестесу? Я бы тогда снова взял его на работу. А то у меня осталось неприятное чувство вины после его увольнения.

– Успокойся, ты ни в чем не виноват, – сказала Элена. – Орестес сам повинен во всех своих бедах, и только он может с ними справиться, если, конечно, захочет.

– Да, я теперь на собственном опыте убедился, насколько это важно – вовремя проявить волю, исправить допущенные ошибки и тем самым изменить свою судьбу к лучшему, – патетично заявил Педру, пребывая в некоторой эйфории от удачной женитьбы на Сирлее и успешного делового партнерства с Тражану.

– Ошибки бывают разные, – тяжело вздохнула Элена. – Иногда их вообще невозможно исправить… Ладно, не будем о грустном! Ты лучше взгляни на Виржинию. Она весь вечер кокетничает с Маурисиу – двоюродным братом Атилиу.

– А по-моему, это он не отпускает от себя ни на шаг нашу сестрицу! Неплохая могла бы получиться пара. Ты не находишь?

– Пути Господни неисповедимы. Всякое может случиться. Маурисиу не так давно овдовел и решил переехать из Сан-Паулу в Рио. Я слышала, как он просил Виржинию подыскать ему квартиру неподалеку от нас, в Леблоне.

– А что ответила она?

– Охотно согласилась!

– Ну значит, тут возник взаимный интерес, – заключил Педру. – И слава Богу! Пусть она хоть немного, отвлечется от воспоминаний о Рафаэле. Вот если бы еще и у тебя наладились отношения с Атилиу! Тогда бы я был абсолютно счастлив!

– Они, в общем, уже наладились – насколько это возможно, – сказала Элена. – Ты же сам видишь: Атилиу ко мне внимателен, предупредителен. Но рассчитывать на большее не следует. Между нами пролегла такая пропасть, которую мы вряд ли сумеем преодолеть.

– Мне кажется, ты излишне драматизируешь ситуацию, – возразил Педру. – Атилиу явно тянется к тебе. И не зря же он сюда пришел без Флавии!

– Флавию не пригласила Эдуарда.

– Но Атилиу мог бы тоже отказаться от приглашения, если бы ему была дорога Флавия.

– Дело не в ней, Педру, а во мне, – горестно промолвила Элена. – В моем разрыве с Атилиу виновата я одна.

Тем временем Атилиу вновь подошел к Элене и пригласил ее на очередной танец.

Праздник продолжался. Все были в радостном, приподнятом настроении, которого не смог омрачить даже внезапный визит Лауры.

Она все-таки сумела обмануть Тражану и, пробравшись в особняк Моту, снова попыталась увести с собой Марселинью, но Сандра была начеку и сразу же позвала Эдуарду. Тогда Лаура громко, чтобы привлечь внимание гостей, заявила:

– Я пришла сюда, потому что меня пригласил Марселу. Он собирается присутствовать при моих родах, и мы должны были обсудить, в какой клинике мне лучше рожать!

Лаура, с огромным животом и нездоровым блеском в глазах, выглядела жалкой и несчастной. Милена поспешила увести ее подальше от гостей, а Нанду отвез домой.

Между тем праздник близился к концу. Гости стали понемногу расходиться, и Атилиу вызвался проводить Элену до ее дома.

Она, конечно же, не возражала, и день рождения Марселинью закончился для нее особенно счастливо.

Расстались они полные радужных надежд на будущее, но когда Атилиу вернулся домой, там его ждала рассерженная Флавия.

– Я уже смирилась с тем, что меня все игнорируют – Анинья, Марсия, Вилсон. Не обижаюсь я и на Эдуарду, которая не пригласила меня на день рождения своего сына.

Но как ты мог пойти туда без меня и провести там целый день до глубокой ночи?! – подступила она с упреками к Атилиу.

– А что в этом удивительного? Марселинью мне как внук. Он рос в моем доме, я нянчил его…

– Перестань! Вспомни, где теперь твой дом! – прервала его Флавия, и лучше бы она этого не делала, потому что Атилиу сразу же заговорил иначе – жестко и беспощадно:

– А по какому праву ты вмешиваешься в мою жизнь? Ты не жена мне и не родственница. Мы даже не живем с тобой под одной крышей. И это значит, что у каждого из нас свой дом. Мой – остался там, у Элены! Если ты это хотела услышать…

– Да, я уже давно стала догадываться, что ты сожалеешь о своем уходе от Элены. Не зря же мы в последнее время видимся все реже – ты постоянно ссылаешься на занятость, на усталость.

И опять она произнесла не то, вызвав откровенный гнев Атилиу.

– Запомни, – сказал он, – я никогда не был и не буду чьей-либо собственностью! И ты глубоко заблуждаешься, считая, что у тебя есть на меня какие-то права.

– Что ты хочешь этим сказать? Что я тебе больше не нужна? – дрожащим от волнения голосом спросила Флавия.

– Ты взрослая женщина и должна сама все понимать, – с досадой произнес Атилиу. – То, что я живу здесь один, еще не означает, что я разлюбил Элену. Неужели это не ясно?..

Наблюдая за матерью и Атилиу в течение всего праздника, Эдуарда видела, как они тянутся друг к другу, и, всячески желая их воссоединения, невольно думала о том, что же послужило причиной их развода. Атилиу намекал на какую-то тайну, о которой можно прочесть в дневнике Элены. Но Эдуарда не верила в существование такой тайны. Наверняка это всего лишь досадное недоразумение, рассуждала она, и его можно легко развеять, если все-таки прочитать дневник. Пусть это и не в привычках Эдуарды, пусть она нарушит принятую в семье этику, но счастье матери для нее дороже! Когда Эдуарда убедится, что на самом деле никакой тайны нет, она сама расскажет об этом Атилиу и уговорит его вновь вернуться к Элене.

Приняв такое решение, Эдуарда специально приехала к Элене в ее отсутствие и отыскала дневник.

Затем, в сильном волнении, раскрыла его… По воле случая это оказалась последняя исписанная страница, на которой Элена излагала свои впечатления от дня рождения Марселинью и размышляла о возможности своих дальнейших отношений с Атилиу.

Прочитав эту запись, Эдуарда заглянула в самое начало дневника – там шла речь в основном о ее собственном детстве. Читать это было любопытно, однако Эдуарду сейчас интересовало совсем другое, и она стала быстро перелистывать страницы, неуклонно приближаясь к тому периоду, когда в жизни Элены появился Атилиу.

Вот уже мелькнуло его имя, Эдуарда напрягла внимание, но… как раз в этот момент вернулась домой Элена.

Увидев в руках дочери свой дневник, она в испуге воскликнула:

– Отдай! Этого нельзя делать! Я не думала, что ты на такое способна!

Эдуарда объяснила ей, почему решилась на такой поступок, и предложила:

– Разреши мне прочитать твой дневник, чтобы мне не нужно было этого делать тайком.

– Нет! – твердо ответила Элена.

– Но почему? Неужели там есть нечто такое, что ты скрываешь и от меня, и от Атилиу?

– Ничего там нет такого. Просто это мой личный дневник! Понятно?

– Да. Но если ты так горячишься, то я и вправду могу подумать, что там скрыта какая-то страшная тайна. Мама, лучше прочитай мне это сама, а то я не удержусь и снова при случае туда загляну.

– Ты не посмеешь! Потому что это дурно!

– А жаль, – сказала Эдуарда. – Если бы я убедилась в том, что никакой тайны не существует, то легко бы помирила тебя с Атилиу!

– Если нам суждено быть вместе, то мы и так с ним помиримся, – отрезала Элена.

А на следующий день она унесла дневник в студию и спрятала его там подальше от посторонних глаз.

После неудачной попытки устроить скандал на дне рождения Марселинью Лаура долго плакала, потом ей опять привиделся страшный сон, а наутро она сказала родителям:

– Когда отвезете меня в клинику, не сообщайте об этом Марселу. Я сама потом ему позвоню… Если все хорошо обойдется.

Мег поняла, что ее сумасбродная, бесшабашная дочь боится рожать, и принялась всячески успокаивать Лауру.

В тот же день у нее начались схватки, а спустя несколько часов она уже смогла сама позвонить Марселу и поздравить его с рождением сына и дочери. Вопреки страхам и опасениям роды прошли легко, а детишки родились здоровенькими. Мальчика Лаура назвала Жуаном-Марселу, а девочку – Алисией.

Марселу навестил Лауру в роддоме, вручил ей букет цветов – от себя и Эдуарды, затем посмотрел на близнецов – малюсеньких, одинаково насупленных, будто собирающихся вот-вот заплакать от обиды на свою заведомо несчастную судьбу, потому что отцу они, в общем, не нужны, а мать у них – непутевая… И так Марселу стало их жалко, что он дал себе слово никогда не оставлять без внимания и отцовской поддержки этих двух ни в чем не повинных крошек.

Затем он ушел, хотя мог бы задержаться там и дольше, чтобы своим присутствием как-то подбодрить малюток, внушить им, что мир, в который они попали, не так уж и страшен, если рядом с ними будет находиться добрый и мужественный отец. Но Лаура вела себя вызывающе, спрашивая у доктора, когда ей уже можно будет переспать с «мужем», чтобы зачать еще одну такую же парочку близнецов. Доктор, не понимая, что Лаура попросту задирает Марселу, отвечал всерьез: мол, надо сначала выкормить грудью этих, которые только что родились… Марселу не стал подыгрывать Лауре в ее дурацкой, неуместной игре и покинул клинику в печальном настроении, предчувствуя, что его новорожденным детям уготована нелегкая жизнь с такой мамашей.

Бранка, как всегда, сослалась на свою нелюбовь к больницам и не стала навещать внуков в роддоме – отделалась поздравительной запиской и букетом цветов, которые послала Лауре с шофером.

Но когда Лаура привезла близнецов домой, Бранка и Арналду пришли к ним в гости с кучей подарков и всячески умилялись, глядя на детишек.

– Посмотри, Арналду, мальчик – вылитый Марселу! – совершенно искренне восклицала Бранка. – И девочка на него похожа! Ты помнишь Марселу в младенческом возрасте?

– Да, конечно. Это ведь наш первенец, – отвечал взволнованно Арналду. – Действительно, сходство потрясающее!

– Мне кажется, дети Лауры гораздо больше похожи на Марселу, чем Марселинью. Ты не находишь?

– Да, – соглашался Арналду. – Марселинью больше похож на Эдуарду.

Потом, когда они вместе с Мег и Тражану пили шампанское за здоровье новорожденных, Бранка призналась:

– Не знаю почему, но я сразу почувствовала, что эти близняшки для меня – родные. Даже роднее, чем Марселинью. Нет, я, конечно, не сомневаюсь в порядочности Эдуарды и люблю Марселинью, но тем не менее такое ощущение у меня возникло.

А придя домой, она поделилась своими впечатлениями с Зилой:

– Малыши мне понравились, но что ни говори, а семья увеличилась на два человека, которые тоже будут претендовать на часть наследства!

О разделе наследства думал и Арналду. Ему удалось убедить Бранку в том, что Изабел значительно преувеличила сумму, скопившуюся на его тайных счетах. И теперь речь шла о разделе той достаточно небольшой суммы, которую Арналду не перевел на свой новый, совсем уж засекреченный счет.

Поначалу Бранка требовала разделить все эти деньги на три равные части: ей, Арналду и Марселу. Арналду же считал справедливым разделить все на пятерых – включая Леу и Милену.

И Бранка в конце концов с этим согласилась, предположив, что Леу и Милена, вероятнее всего, откажутся от «грязных» денег. И тогда делить придется на троих, как она того и хотела изначально.

Арналду очень волновался, сообщая детям о своем решении.

– Для вас уже не секрет, что мы с матерью разводимся. Наш брак подошел к своему закономерному, весьма печальному концу, – сказал он. – Сохранять прежние отношения бессмысленно, да и невозможно. Поэтому я дождусь свадеб Милены и Леу, а потом уеду из Рио и, возможно, вообще из страны. Поправлю здоровье, отдохну… Я слишком устал за эти годы…

– Ты давай ближе к делу! – не вытерпела Бранка. – А о том, как ты устал, можешь рассказывать Изабел!

Арналду укорил ее за несдержанность и наконец объявил о разделе денег, тайно переправленных им за границу.

Реакция со стороны детей была именно такой, на какую и рассчитывала Бранка: первым от незаконно нажитых денег отказался Леонарду, затем последовал отказ Милены.

Бранка внутренне возликовала, но тотчас же получила удар в самое сердце, потому что «грязными» деньгами не захотел воспользоваться и Марселу! Бранка восприняла это как предательство со стороны любимого сына и закричала в сердцах:

– Я вижу тут дурное влияние Эдуарды! Ты попал под ее каблук и лишился здравого смысла! Разве можно отказываться от того, что тебе принадлежит по праву?!

Марселу ответил на ее выпад достаточно спокойно:

– Эдуарда не могла знать, зачем нас позвал к себе отец, так что все твои обвинения несостоятельны. Теперь поговорим о деньгах и о правах. Я считаю, что отец, проворачивая такие махинации, обворовывал не только государство, но и себя, и нас, своих детей. Если бы он вкладывал их в развитие фирмы, то сегодня мы все были бы намного богаче и не ссорились бы из-за раздела этих в общем-то жалких крох. Я не сомневаюсь, что на счете Изабел лежит несравненно большая сумма, чем та, о которой мы тут ведем речь.

– Эту воровку следовало бы давно вышвырнуть из компании, но она же сразу донесет на отца в налоговую полицию! – в бессильной злобе воскликнула Бранка и неожиданно получила поддержку от Марселу.

– К этому я и веду, – сказал он. – Сегодня вы имели возможность убедиться, что нам – вашим детям – не нужны ворованные деньги. Но нам нужна компания! Дееспособная, мощная, процветающая! И я знаю единственный способ, как ее можно сделать таковой.

– Да? Это интересно! – подал голос Арналду. – Может, поделишься своими соображениями?

– Разумеется! – принял вызов Марселу. – Для того чтобы спасти компанию и обезопасить семью от шантажа со стороны Изабел, ты, отец, должен передать все свои акции нам – Леу, Милене и мне.

– Неплохо ты все рассчитал! – отметил Арналду.

– Я бы сказал наоборот: это ты все плохо рассчитал! – ответил ему Марселу. – Доверился Изабел, допустил ее к своим тайным махинациям… Она уже достаточно поживилась за счет нашей фирмы и не уйдет из нее, пока там будешь ты.

– Арналду, он говорит дело! – не удержалась от замечания Бранка. – Если ты перестанешь быть владельцем компании, то Изабел сама уйдет оттуда!