Текст книги "Я видел как плачут животные"
Автор книги: Максим Бондарчук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Под нами было нечто. Когда корабль перепрыгнул через высокий забор горного хребта, в самом низу, где на дне громадного каньона сокрытого от людских глаз ветрами и бушующими песчаными торнадо, я увидел дивный свет, струившийся из самых недр планеты.
Снижение набирало силу и скорость. Вскоре оно достигло своего предела ,когда подхваченный налетевшим порывом ветра, отбросившего нас в сторону от цели, мы не начали штопором валиться вниз. Это был конец, если его вообще можно вообразить таким образом. Под смех сумасшедшего пилота, махавшего руками, как палками, мы летели навстречу собственной судьбе, где для жизни было выделено совсем немного времени.
440...
320...
205...
115...
60...
– Пристегните ремни! Посадка будет аварийная!
Удар...
*******************************************************************
Говорят, что, когда встречаешься со своей смертью жизнь проносится перед глазами, показывая самые важные и памятные моменты за все ее время. Не знаю правда это или вымысел, но когда встреча должна была произойти и я был готов взять ее за руку и отправиться с ней туда. куда она захочет, я не увидел ничего кроме кошмаров.
Сотни воспоминаний и обрывков набросились на меня как на последнюю жертву. Я не сопротивлялся, не пытался отбиться от них, а просто позволил неизбежному взять жизнь в свои руки и сделать оставшуюся работу.
Смерти не было. Не было и смеха. Был шум голосов, звавших меня к ним.
Я висел головой вниз, пристегнутый ремнями безопасности и смотрел на отражение собственного окровавленного лица в разбитом лобовом стекле.
Рука болталась возле, а впереди почувствовался странный запах корицы, все сильнее лезший мне ноздри.
Я без шлема! Без скафандра! Без простейшей защиты, которая необходима для выхода за пределы космического корабля.
– Я должен был умереть. – сказал я себе и огляделся по сторонам.
Лобовое стекло оказалось разбитым. Немного слева зияло отверстие размером я футбольный мяч, сквозь которое медленно сочился смог, обволакивая меня и все ,что находилось внутри корабля.
Попытки не дышать им не увенчались успехом. Я стал задыхаться, легкие просили сделать вдох. Всего один. Самый маленький, чтобы насытить важнейшие органы внутри, дать сердцу еще один шанс сделать удар и прогнать кровь по сжатым кровеносным сосудам.
Держался до последнего, но вскоре сдался. Сначала небольшой вдох, потом еще один, за ним следующий и следующий.
– Я должен был умереть – еще раз повторил я. – Это невозможно!
Но вместо смерти от удушья мое тело воспряло и стало требовать еще. Я глотал кисельный туман такими глубокими глотками, что голова вскоре закружилась и в глазах потемнело от напряжения.
Отцепив последними силами ремни, мое тело упало на пол-потолок корабля, где среди разрушенной и искрившей аппаратуры я увидел лежавший пистолет. Он наверняка вывалился из металлического контейнера. Который возят с собой все пилоты на случай внезапной опасности. Схватив его, я удостоверился в его готовности и хотя никогда в жизни не стреляв, направил вперед ,вытянув в руке и медленно и осторожно зашагав вперед.
Смог был густ и тягуч. Как разлитый кисель он оседал на одежде, руках и обуви, лез в ноздри и проникал в самое нутро.
Корабль упал немного дальше намеченной цели. Здесь, на самом дне каньона, под крышей из метавшихся штормов и торнадо, я был в безопасности и мог спокойно двигаться дальше. Впереди, вдоль громадных оскалившихся на само небо скал, я увидел что-то на подобии дорожки. Она вела вперед , извиваясь из стороны в сторону и казалась была вытоптана сотнями паломников, идущих к святыне каждый год в надежде обрести прощение и искупление от грехов. Но здесь ничего подобного не было, люди мертвы, туман становился все гуще и выше. Сначала он был всего по пояс, но когда путь подошел к кратеру, откуда доносились голоса и шум неизвестного, моя голова скрылась в нем и полностью погрузилась.
Кто-то одернул меня.
Испуганно я быстро развернулся и наставил на него пистолет. Не поверив своим глазам, я увидел перед собой свою мать. Она стояла в нескольких шагах от меня и укоризненно махала указательным пальцем, приговаривая, что я нарушил обещание.
– Ты не съел свой суп, Максим, ты должен хорошо питаться, иначе никогда не вырастишь и не станешь взрослым и сильным.
Суп? Какой суп?
Воспоминания детства... Я не любил есть его и мать всегда ругала меня за это. Вот и сейчас она здесь, рядом со мной и снова недовольна мной.
– Я...я не могу есть его.
– Ты должен милый, – продолжала она, – это полезно и питательно.
Кто-то появился рядом с ней. Высокий мужчина вышел из смога и встал рядом с матерью. Держа в руках свернутую газету, он обнял ее и тихо прошептал.
– Весь в тебя. Я горжусь им.
Отец был жив и сейчас стоял передо мной. Его глаза, мимика, тело, руки и ноги .все было живое. Такой же сильный и молодой, как в тот день, когда меня увезли из дома и направили в Капитолий.
Нет, этого просто не может быть! Это бред!
Мои ноги понесли меня вперед. Я не видел дороги, не видел куда ступаю и как далеко могу забежать.
– Чего ты, Макс, это ведь просто животные!
Нет...нет...нет. Я не хочу. Не хочу!
Кричал и бежал. Кричал и бежал. Спотыкался, резал себе руки и ноги, но продолжал бежать и кричать.
Крики наполняли меня. Они обступали кольцом, сжимали его и вскоре стали такими плотными, что я не смог бежать дальше.
Упал на колени и выронил пистолет. Вокруг все было заполнено туманом. И когда конец казалось был уже неизбежен, из тумана появилось грузное тело животного. Теленок, чей силуэт стал появляться у меня на глазах, подходил ко мне и вскоре приблизился почти вплотную. Его мокрый нос коснулся меня. Стало щекотно. Оно мычало, топало копытами, будто выравнивало место где стояло. Терлось о меня, разводя слюну от языка на моем лице и одежде.
– Спасибо тебе.
Я обнял ее тушу и сжал крепко-крепко как только мог.
– Боб, иди сделай свое дело, а потом сразу ко мне. Надо обсудить наши дела со скотобойней.
НЕТ!
Это он. Он идет сюда. Прямо сейчас. Возьмет нож и убьет его. Я должен помешать ему. Должен! ДОЛЖЕН! Во что бы то ни стало, я должен спасти его.
Упав на колени, я стал ползать по земле, скребя пальцами по каменистой поверхности в надежде найти утраченный пистолет.
Шаги ускорялись – я стал слышать их все отчетливее. Становились сильнее и сильнее. Вот он идет. Вот он за дверью с ножом в руках и готов нанести один единственный удар и потом уйти, улыбнувшись мне напоследок.
НЕТ!
Не в этот раз.
– Чего ты, Макс, это ведь просто животные!
Вот он! Я вижу тебя!
Боб вышел из тумана и начал приближаться к теленку. Сжимая крепко нож, он твердым шагом шел к нему и вот уже был готов.
Последние секунды. Он замычал. Я повернулся к нему и в глазах увидел слезы. Такие же самые как и в тот раз, когда коснулся рукой его еще теплой головы.
В руках ощутилась твердость, щелкнул магазин внутри пистолета и в миг занесенного над головой животного руки, я спустил курок. Выстрел...выстрел...выстрел...выстрел.
Я жал на спусковой крючок до тех пор, пока магазин не опустtл, а тело толстяка Боба не рухнуло у ног животного.
Дыхание становилось все учащенней. Сердце билось и кричало. Мать вышла ко мне и посмотрела на меня. Ничего не сказав, она удалилась обратно и тело Боба, лежавшее всего секунду назад недалеко от меня .куда-то исчезло.
Я остался один вместе с животным. Оно приблизилось ко мне. Вновь дотронулось своим мокрым носом до моего лица и слезы, выступившие из моих глаз, смешались со слезами животного.
– К черту все! К черту! К черту!
Ничто не важно. Я должен был так поступить. Должен. Я не мог допустить этого, не могу допустить и сейчас.
Оно закивало своей громадной головой. Замычало и ушло прочь. Покинуло меня, оставив сидеть посреди густого тумана, чей кисельный смог я глотал с такой жадностью, что вскоре стал с ним один.
Встал на ноги, выбросил опустевший пистолет и зашагал вперед. Куда? Не знаю. Прост о шел не глядя по сторонам и голоса следовали за мной. Их шум стал слабее – они покорно расступились.
– Мы саранча, МакКомли, – Фалькон вышел ко мне навстречу, и позади него появился яркий свет, – Мы живем, чтобы уничтожать. Такова наша природа – забирать все и не давать ничего. – Отступи. Зачем тебе все это?
Затем он исчез. Растворился в тумане как облако развеянное налетевшим ветром.
Путь продолжился. Пройдя еще несколько метров по безжизненной земле я наконец достиг того, чего хотел профессор. Синяя бездна смотрела на меня из громадной впадины. Ее лучи и свет расходились в стороны во всех направлениях. Не было ни одного уголка, ни одного местечка, куда бы не падал этот свет и не озарял своим теплом, проникавшим в самое сердце.
Яркий шар зашевелился. Почувствовав проникновение чужого в этот мир, энергетический шар забурлил и его форма начала расширяться, все увеличиваясь в размерах, пока края его не стали касаться каменных границ каньона. Всплеск энергии волнами подпрыгивал в самый вверх, торнадо и смерчи танцевали вокруг нас, а ветер, метавшийся где-то над головой, вдруг спустился в самый низ и начала крутить и взбивать почти осевший на поверхность каменного каньона туман. Он превратился в йогурт и внутри этого громадного миксера был я. Мне ничего не оставалось как отходить все дальше ,приближаясь к краю бездны, где яркий синий шар продолжал расти прямо у меня на глазах. Когда же отходить было уже некуда, а вихри тумана настигли меня, в голове было лишь одно.
– Прыгай друг, – над пропастью летал образ Стэна и десятков других, чья память сохранилась у меня в голове и сейчас открылась, выпустив призраков на волю. – Прыгай, что наша жизнь, если она не имеет великой цели? Всего лишь набор дней и месяцев, пролетающих перед нами и тонущих в бесконечном море памяти ,где мы забываем о них и перед самой смертью сетуем, что прожили жизнь зря.
Он крутился вокруг меня. Его безумные, широко открытые глаза были ровно такими же, как и в тот миг, когда он вскинул руки вверх и стал кричать, направляя машину прямиком вниз.
440...
320...
205...
115...
60...
Стремглав он улетел вниз прямо к светящемуся шару, пропав в сияющем блеске невиданного ранее явления.
– Ты помнишь, что должен сделать?
Профессор Иванов возник будто из ниоткуда. Его старое тело, потертый белый халат и уставшие от всего глаза, смотрели на меня.
– Да, помню. – ответил я ему, хотя понимал, что говорю с призраком или видением, материализовавшимся моим помраченным разумом.
– Я не смог, но ты сможешь. Планета плачет, МакКомли, и ты должен помочь ей перестать страдать от нас Мы вши на ее теле, мы не имеем права пить ее кровь, не имеем права добывать метум не понимая какая сила заключена в его недрах. Оружие в руках дурака в первую очередь опасно для него самого, ведь ему неведомо что даже самое грозное, оно может приносить добро, если не будет использовано вовсе.
– Все пройдет как надо?
– Планета использует твой разум и знания, накопленные за долгие годы, чтобы обратить силу против них самих. В нужный час все произойдет. Просто доверься мне.
Он сделал шаг назад, а может два, я точно не знаю – его силуэт постепенно расплывался и становился все более нечетким. Вскоре он исчез окончательно, слившись с сотнями тех, кто сейчас окружил меня и в вихрях густого тумана ждал моего главного шага, я ощутил небывалую легкость. Будто внутренние травмы покинули меня. Грудь вздулась, наполнилась кислородом до самых краев и в последний момент, когда я, открыв рот, что было силу крикнул в небо и бросился в объятья бездне.
Я падал недолго, каких-то пару секунд, но они мне показались вечностью. Планета приняла меня, подхватила своими ладонями и понесла по густым синим волнам, где в окружении призраков моей памяти и сотен тех, кто так и остался во мне, я тонул все сильнее и сильнее, пока над головой не пропал свет и я погрузился в глубокий сон. Такой приятный и сладкий, какого я никогда не знал в своей жизни. Он взял меня и потопил в себе.
Все было кончено. Теперь навсегда.
14.
Рейс на Землю был задержан на полчаса из-за плохой погоды на континенте – циклон "Харли" буйствовал уже четвертый день и каждый корабль, прибывавший по заданному маршруту был вынужден искать дополнительный аэродром. Пассажирский корабль сел на севере в тот самый момент, когда еще несколько таких же кораблей заходили на посадку.
Светлана сидела во втором ряду вместе с кучерявым сыном и пристально вглядывалась в небольшое окошко, откуда открывался удивительный и доселе незнакомый для нее мир. Крутила метель, сугробы, которых она никогда не видела приковали ее внимание. Сэм не отрывал глаз от путеводителя.
Земля! Наконец-то! Дождались!
Она думала и плакала одновременно. Столько лет она думала об этом и мечтала втайне покинуть черную планету Эндлер, где как говорилось по новостям, произошло странное событие. Вся его поверхность внезапно начала парить и туман, никогда не появлявшийся в пределах энергетических щитов и рабочих шахт, вдруг начала лезть изо всех щелей и расколов. Покрывая все больше и больше площадей, он за считанные часы смог утопить все, что находилось на его поверхности. Люди, постройки, рабочие машины и космические корабли готовые к взлету – все было покрыто им. Никто не знает как это произошло и почему, но все кто находился на его поверхности сошли с ума. Бросая свои рабочие места, орудия и оружия, сотни человек бежали прочь, гонимые неведомыми страхами, и погибали, стоило им покинуть пределы защитного щита.
Новости трещали об этом уже битый час, но Света не смотрела их. Ей было больно даже слушать об этом. Ей повезло, и хотя она всячески сопротивлялась уговорам незнакомца с Земли, ставшего ей ближе всего за несколько дней, она села на транспорт и улетела за сутки до того как началось безумие.
Может профессор и был прав, говоря о том, что мы лишь гости в этом месте.
Стюардесса ходила вдоль рядом, поднося кофе и разговаривая с пассажирами.
– Мы приближаемся. Скоро будем дома.
– Мама, почему здесь?
– Я никогда не видела настоящего земного снега. Говорят он теплый и таит, если взять его в руки.
– Правда? Это же здорово.
Сын был рад, а с ним и его мать, смотревшая в открытые от любопытства глаза мальчугана.
– Прошу минуточку внимания! – стюардесса вышла в центр и начала делать срочное объявление. – На улице температура минус восемнадцать градусов по Цельсию. Присутствует обледенение поверхности посадочной полосы и пешеходных дорожек. Советуем обращать внимание на то как вы ступаете и не держаться за поручни, если таковые будут в вашем распоряжении.
– Мама, мама, смотри!, – Сэм указал на метеорологический воздушный шар, висевший в воздухе на длинной веревке и болтавшийся от резких порывов ветра то влево, то вправо.
Пассажирский корабль заходил на посадку. Скорость медленно снижалась, а с ним и высота. Коснувшись полосы, командир корабля начал торможение. Скрипя, шасси все же удалось найти сцепление с заледеневшей поверхностью и начать плавно останавливаться, не давая громадной машине сойти за пределы предусмотренной полосы. Второго захода не могло и быть.
На улице дул сильный ветер. Приятный холод ворвался в легкие Светлана, как только она ступила на поверхность планеты о которой только слышала множество историй. Возле терминала ее встретил мужчина он представился Виктором и сказа, что является представителем Капитолия, в котором учился и работал Макс.
– Мне очень жаль, что все произошло именно так. Могу я увидеть его документы.
Она отдала ему и тот быстро их прочитал.
– Да, – коротко подытожил он, – Ошибки быть не может. Как желаете приходиться мистеру МакКомли.
– Простите? – переспросила она не понимая о чем вопрос.
– Чисто юридические формальности. МакКомли указал вас в документах как жену, но не хватает только вашей подписи.
Она выхватила один из документов, развернула его прямо на морозе и несмотря на холод, держала их голыми руками. В одной из граф, которые она видимо пропустила, когда Макс передавал ей их, значился пункт "семейное положение".
– Это что-то поменяет?
– В целом – нет. Но вам все равно придется переоформляться, если вы решите изменить свой статус.
Она задумалась. Глядя на кучерявого мальчишку, чьи волосы стали белыми от снега упавшему ему на голову, Света не могла ничего ответить. Мужчина настаивал и вскоре было решено оставить все как есть.
– Пусть у него будет отец. Он его любил. Я знаю это.
– Хорошо, – ответил Виктор и повернулся к выходу. – Нас дожидается машина. Пройдемте, я покажу вам нашу Землю. А какая у нас зима. Это незабываемое зрелище.
