Текст книги "Я видел как плачут животные"
Автор книги: Максим Бондарчук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Он стоял в парадной форме боевого пилота, рукава которой оказались завернуты и слегка испачканы. На груди висели медали, одну из которых я так и не смог разглядеть.
Мужчина приоткрыл дверь. Держа в одной руке заряженное ружье, он смотрел на меня настороженным взглядом и слегка поглядывал по сторонам. Затем поднял подбородок, закинул нос к самому верху как только мог и глубоко вдохнул его, выпустив следующем выдохе солидную порцию углекислого газа.
– Они ушли, – плавно произнес он, – но скоро вернутся. Они всегда возвращаются в это место. Но я буду их ждать. Стэн всегда дождется.
Внутри пахло резаным металлом. В углу от двери стоял сварочный аппарат, на подоконнике – упаковка электродов. Всюду куда я не смотрел царил настоящий технический хаос, в центре которого, как паук, находился он. Кровать скромно ютилась в противоположной стороне где-то между второй и третьей четвертью самого помещение. Я прошел вглубь, посмотрел сквозь окно, которое больше напоминало бойницу и заприметил на его поверхности явные отпечатки пальцев.
– Кто ты? И зачем хотел поговорить со мной?
Голос не был дружелюбен, но мне пришлось совладать с этим, хотя страх внутри меня стал слишком ощутим даже для этого человека.
– Я прилетел сюда, чтобы попытаться раскрыть смерти людей, погибавших в "мертвой зоне".
– Ах это... – он опять закинул голову назад. – Помню...помню...помню. Я все помню. До самой последней детали. Ты...ты пытаешься меня обмануть?
– Нет, ни в коем случае. Мне нужна твоя помощь.
– Они здесь. Они уже близко. – продолжал он словно не слыша моих слов. – Каждую ночь я охочусь на них. Мне уже удавалось убивать их однажды. Прямо там, за пределами купола, в нежилой территории на поверхности Эндлера. Чудовища, виверны, василиски. Они все там и я буду охотиться на них пока не перебью всех до единого.
Я настороженно посмотрел на его маленькие зрачки, сузившиеся до такой степени, что остались лишь потрескавшиеся красными капиллярами белки.
– Там нет никого. Я только что прибыл оттуда.
– Вранье! – он крикнул так сильно, что оружие в его руках залязгало, а он сам бросился к единственному окну. – Они здесь, я видел их. Они рядом, Бродят как хищники вдоль моих владений ожидая момента чтобы наброситься на меня. Но Стэн подготовился. Он всегда готов к их встрече. Теперь он не позволит застать себя врасплох как в тот раз .когда мою малышку сбила огромная валькирия.
– О чем ты вообще говоришь? – я так и не понял что он мне пытался донести.
Старик повернул голову, посмотрел на меня своими обезумевшими глазами и подошел почти вплотную.
– Я уничтожу их, а шкуры натяну на корпус своего истребителя. Ко мне им не подобраться. Капканы расставлены, ловушки приготовлены, а я здесь, пусть приходят, меня никому не взять живьем.
– Ты был в той группе, которая погибла.
– Да, – он резко закивал головой.
– Что их убило?
– Чудовища!
– Брось городить чепуху! – не сдержался я, – Я был в том месте, там нет ничего кроме камней и песка. Ни единого живого существа, способного погубить целую группу.
– Ты не веришь мне. Мне никто не верит, но я видел их. Они здесь, – он прикоснулся указательным пальцем к своему виску, – Все-е-е здесь, до последней капельки.
– Тогда дай мне увидеть это.
Я встал напротив него и поднял руки. Старик отшатнулся, выпрямил согнутую спину и поднес палец к спусковому крючку своего заряженного оружия.
– Не смей меня трогать, ты. Я тебя не знаю.
– Ты должен мне позволить! Должен!
Мои тело само подалось к нему, а руки, как у зомби, выпрямились, готовые схватиться ими за его голову. Он отступал до тех пор, пока позади не оказалась стена. Оружие поднялось и стало смотреть прямо на меня. Не знаю, что это было и как такое вообще могло быть возможно, но несмотря на явную опасность, я продолжал идти и страха внутри меня не было. Когда же до обезумевшего старика оставался ровно один шаг, я бросился на него и вцепился в голову мертвой хваткой. Прозвучал выстрел.
Память его не сразу, но раскрылась перед моими глазами. Я бежал по ней, словно испуганный ребенок, хватая все, что ни попадя. Его отрезки жизненного пути оказались разбиты на миллионы маленьких осколков и сверкали, как звезды на небе. Подбегая то к одному, то к другому, я всматривался в них, ища то, что хоть как-то напоминало эту планету и те события о которых он говорил. Минута. За ней другая. Потом пятая. Все бесполезно. События юношества и детства все время мешали мне пройти к намеченной цели. Вдалеке что-то заблестело. Я остановился. Сделал рывок и как будто паря в невесомости, подобрался к странному кусочку сверкающей структуры, внутри которой на меня смотрело чудище с разинутой пастью, а за ней, как в картине апокалипсиса, среди кроваво-алой каменистой поверхности, метались из стороны в сторону те самые члены погибшей группы.
Я схватил это кусок и бросился обратно к выходу. Времени не совсем не оставалось на дальнейшие поиски, а внутри меня уже зрела слабость, подкашивавшая мои ноги тянувшая на пол.
Выбраться удалось не сразу. Мой разум вновь оказался в этом. Реальном мире. Обезумевшие глаза, белые, почти с отсутствующими зрачками, смотрели на меня. Я сделал шаг назад – боль уколола меня за живот. Рука автоматически коснулась источника неприятного ощущения и вскоре окрасилась в красный цвет.
Выстрел не прошел мимо. Шаг за шагом я пятился к двери, чтобы убежать, но силы постепенно иссякали. Он что-то кричал. Размахивал руками и грозил мне оружием. Но звуки в мои уши уже не долетали. Я выбрался наружу, Распахнул двери последними силами и побежал вперед. Не знаю сколько бы это еще продолжалось, но далеко скрыться не удалось. Капкан прочно обхватил мою ногу и хруст костей, перемалываемых зубами механического чудовища заставил меня остановиться. Я упал. От бессилия и потери крови. Покатился на бок и закричал во все горло. Это было последнее, что я запомнил.
9.
– Давай поторапливайся, у нас скоро вылет!
Голос из широкого динамика разлетался по жилому помещению, заставляя всех находящихся внутри спешить снарядиться за оставшиеся несколько минут.
Он был среди них. Стоял в самом углу, возле приоткрытой двери и смотрел с ухмылкой на то, как вся эта хаотичная человеческая масса, пытается привести себя в порядок перед важным заданием.
– Что у нас сегодня? – спросил Сергей, второй пилот, подойдя к Стэну.
– Очередная поисковая операция. Пропали люди в четвертом квадрате – говорят опять никто не выходит на связь.
– Ладно, – пробормотал слегка небритый мужчина на носу которого виднелось родимое пятно.– Пойду к транспорту, проверю еще раз.
"Перфекционист", друг пронеслось у Стэна и он взглянул на уходящего пилота, пока тот не спустился по лестнице к главному выходу.
Все приготовления закончились через десять минут с небольшим опозданием по графику. Диспетчер был зол – ему никогда не нравилось корректировать полетный график из-за расхлябанности персонала.
– Больше ждать не буду! – прокричал он через микрофон и гнев его разнесся по огромному и просторному ангару. – Ты знаешь правила Стэн, никому не позволено задерживать график вылетов, кроме тебя тут же несколько экспедиций намечалось.
Он ничего не ответил. Да и что пилот мог сказать, когда вина его и команды была очевидной. Из динамика прозвучало что-то еще, но он уже никак не обращал на это внимание, целиком сконцентрировавшись на приборной панели гудевшего на разогреве космического корабля.
– Что с давлением? – спросил Сергей, вытянув руку из-под крыла и держав в нем прибор на котором ярким красным огнем сверкали несколько чисел.
– Все как и у тебя. – Стэн безразлично выдохнул. – Хватит, Сергей! Брось заниматься ненужной работой! Я проверил машину два раза, ты – уже три, и снова лезешь туда. С пташкой все в порядке.
Второй пилот, выполнявший иногда функции и обязанности бортового механика, был человеком суеверным и всегда перед вылетом, даже если этого не требовалось вовсе, проводил поверхностный, но прилежный осмотр важнейших узлов машины.
Вынырнув из-под крыла и протерев куском чистой материи, вынутой из кармана, вспотевший лоб, он посмотрел в лобовое стекло машины, где виднелось расплывшееся в улыбке лицо Стэна.
– Все в порядке, – подытожил он, – можно грузиться и лететь.
– Я же тебе говорил.
Люди колонной взбежали по трапу. Усевшись на приготовленные места, они остались в таком положении, пока позади них, скрепя и грохоча, не ожил подъемный механизм и последний выход оказался полностью закрыт. Готовность приближалась к стопроцентной.
Сергей сел в кресло. Стэн продолжал шутить по поводу его лишней суеверности, параллельно нажимая на копки управления и зажигая многочисленные индикаторы, заигравшие во время взлета небывалым диапазоном красок и оттенков.
– Диспетчерская...диспетчерская... это сокол-1, разрешите вылет из второго ангарного помещения.
Сергей монотонно проговаривал эту фразу, пока из далекого центра управления ему не ответил звонкий мужской голос.
– Взлет разрешаю, сокол-1, дождитесь открытия верхнего люка.
Над головами заскрипели разводные и две громадных плиты, закрывавших ангары от стихии и редких, но очень разрушительных ледяных дождей, начали раздвигаться в стороны, открывая глазам небывало черно небо с едва заметными прослойками белесых облачков.
Неспешно железная птица начала подниматься вверх. Сначала робко, потом более уверенно, затем, когда под брюхом корабля осталось все, что могло мешать взлету, Сергей выпрямил машину, задал курс в компьютер и дернул рычаг газа так сильно, что сам того не ожидая ударился спиной о спинку кресла – так сильно рванула вперед многотонная машина.
– Полегче, мы тут на задании, – Стэн потер затылок. И хоть на голове был одет защитный шлем, удар оказался довольно сильным, за что тот успел укорить первого в неосторожности по отношению к чувствительному рычагу газа.
Путь лежал в отдаленную часть планеты, где только-только начали разрабатывать одно из крупных месторождение метума. За последние несколько лет это было самым большим открытием геологов, после которого интенсивность добычи редкого минерала увеличилась почти в два с половиной раза.
В пассажирском отделении было тихо. Сергей пару раз переключался на камеры, чтобы видеть обстановку, но люди сидели спокойно, лишь иногда обмениваясь парой-тройкой слов.
– Слышал ты собираешься расторгать контракт, я прав?
Стэн перевел свое управление в автоматический режим. Расстегнув и отбросив в сторону ремни безопасности, мужчина повернулся к своему коллеге и продолжил допытываться того, относительно вопросов контракта.
– Ты это серьезно?– опять спрашивал Стэн.
Сергей молчал.
– Я думаю, ты совершаешь ошибку. Где ты еще найдешь такую работу. Непыльная сменная работенка, два вылета в неделю максимум, ну три, если вдруг нештатная ситуация, хороший паек, бесплатное медобслуживание, неплохие привилегии. Где ты такое найдешь?
Второй пилот продолжал хранить молчание, устремив взгляд вперед и крепко сжимая штурвал корабля.
– Мне вот честно говоря, здесь нравится. Что еще надо, чтоб чувствовать себя прекрасно? Ну разве что хорошего публичного дома здесь не хватает, однако, когда добыча метума выйдет на приличные объемы, то можно будет с Фальконом поговорить на эту тему.
Впервые за время вылета Сергей оторвал взгляд и повернул голову. Чтобы посмотреть на первого пилота.
– Я знал, что эта тема для тебя не чужда.– он улыбнулся, – Будем откровенны, здесь мало чем можно развеселить себя самого, а вот поводов погрустить – хоть отбавляй. Надо как-то разнообразить жизнь.
Теперь улыбнулся Сергей. Это так сильно раззадорило весельчака Стэна, что тот не заметил как приборная панель замигала в тревоге, вещая о приближении к месту посадки.
– Мы подлетаем, будь готов.
Голос Сергея внезапно сменился и стал холодным как сталь. Улыбка исчезла и на лице воцарилась привычная каменная физиономия.
– Ты неисправим, Сергей, когда ты уже начнешь улыбаться искренне, я ведь почти поверил тебе.
Стэн раздосадовано повернулся обратно к лобовому стеклу.
– Штурвал возьми, – проговорил Сергей.
– Не командуй. Первый пилот все таки, а не ты.
Последние минуты перед посадкой прошли в полной тишине. Диалога не получилось и все на что еще мог надеяться Стэн так это сугубо сухой доклад о состоянии узлов машины и "погоде" за бортом корабля.
– Ну что там? – прозвучал голос в шлемном динамике. Вызов шел из пассажирского отделения, – Можно работать?
Второй пилот немного наклонился и пробежал пальцами по нескольким черным кнопкам, вызвав тем самым на небольшом мониторе полную информацию о забортовой "погоде".
– Ничего такого, что могло бы вас удивить. Правда немного штормит, скорость ветра приличная, но вам ли привыкать.
– Тогда садимся, нам предстоит много работы.
Машина заревела и пронеслась над тремя острыми вершинами, трезубцем торчавшими в нескольких километрах от последнего места, где был зафиксирован сигнал пропавшей группы. Сделал небольшой вираж, сбавил скорость и по спирали принялся планомерно снижаться к назначенному месту.
Процесс посадки был таких условиях не самым приятным моментом полета. Кабину трясло так, словно с той, внешней стороны, ее поднимали на руки несколько сотен человек и подбрасывали вверх, затем ловили и повторяли все заново. Чем ниже космический корабль снижался, тем более ощутимо становилась эта встряска. В конце концов она стала такой сильной, что почти у самой поверхности, когда до прикосновенияс землей оставались считанные метры, машина внезапно накренилась и крылом задела небольшой каменный выступ, уничтожив сигнальный маяк на конце крыла и изрядно повредив обшивку.
Удар – стыковочные механизмы впились в поверхность и утонули в ней как в раскаленном масле. Осколки камня, пыли и почерневшей от работавших двигателей грязи, тут же поднялись в воздух и через несколько секунд плотным одеялом легли на обшивку транспортного корабля.
– Что с тобой, Сергей? – возмущенно спросил Стэн, пытаясь выбраться из кресла пилота, – раньше ты пилотировал лучше. Мог и угробить всех нас.
Он продолжал возмущаться, но второй пилот не обращал на него внимание, оно было направленно на два высоких конусообразных воздушных образования, рождавшихся в небе и постепенно опускавшихся к земле.
– Торнадо – тихо проговорил он.
– Что? – спросил первый пилот, открывая дверь в пассажирский отдел, – О чем ты?
Сергей не вставая с места вытянул руку и указал вперед.
– Подумаешь, мало ли их тут.
С этими словами он пропал из виду.
Внутри группа ученых, геологов и исследователей уже начала подходить к трапу, ожидая его спуска и начала работы. Первостепенно стоило выяснить причины внезапного исчезновения людей. Никто из присутствующих толком не знал и даже не предполагал с чем или с кем они могу столкнуться, когда начнут поиски в заданном районе, поэтому обсуждение различных теорий и гипотез заняла у них оставшееся время.
Вокруг было спокойно – ветер дул гораздо выше, примерно в двадцати-тридцати метрах над головами, а снизу проносился лишь небольшой ветерок, являвшийся той малой частью бури, бушевавшей намного выше.
Группа распределилась и стала рассыпаться в стороны. Каждая малая группка, в которую входило по два, а кое-где и по три человека, определила маршрут, согласно которому, они намеревались прочесать все место и найти хоть что-нибудь, что могло указать на причины внезапного исчезновения людей, а может даже, и отыскать тела погибших.
Пилоты остались в транспорте.
Стэн что-то бормотал. Говорил про зарплату, местный быт, который ему порядком надоел и он очень хотел бы его поменять, но собеседник всячески игнорировал эти дурацкие разговоры, все сильнее уходя в себя, чем злил первого пилота пуще прежнего.
– Нам торчать тут еще черт знает сколько. Ты можешь хоть слово произнести, Сергей!
Он легонько ударил по плечу второго пилота, на что тот пригрозил ответить еще большим ударом, если тот непрекратит донимать его.
– Да ну тебя! – прорычал Стэн, встал с кресла и ушел в пустующий пассажирский отдел.
– Первая группа, идем заданным маршрутом, пока никаких следов.
Послышался мужской голос из включенного на полную громкость передатчика.
– Вас понял, первая группа. Мы так же углубились на двести метров севернее, ничего не обнаружено. Кажется здесь просто все стерто в порошок. Посмотри на эти камни – они отполированы песчаными ветрами до совершенного гладкого состояния. Поверхность почти идеальная.
Ученый, попавший во вторую группу продолжал свой доклад, пока его не перебил кто-то из своих, попросив на секунду радиомолчание, а потом заявив, что слышит в наушниках посторонний звук.
– Вы тоже это слышите? – спросил кто-то из группы.
– Не понимаю о чем ты. – ответили ему.
– Просто остановитесь и прислушайтесь.
Наступила тишина. Молчание повисло в динамике передатчика, где действительно доносилось нечто странное, какие-то звуки или шипение, похожее на приближавшийся свист или выпуск газа из разбитого баллона.
Он становилась все отчетливее и сильнее. Кто-то даже передал, что датчики в его костюме фиксируют источник прямо у него под ногами, после чего голос ученого пропал, а на его смену пришло шипение более громкое и сильное, чем было ранее. Оно буквально заполнило эфир и стало доминирующим во всей этой звуковой вакханалии.
Голоса людей стихли. Любые попытки связаться с ушедшими отрядами напарывался на все тот же проклятый шум, а остатки времени, пришлось потратить на усиление сигнала.
Сергей бил пальцами по панели, нажимая выпуклые кнопки и изрыгая из своих легких проклятья и нецензурная брань. На его голос прибежал из пассажирского отделения и Стэн. Он схватился за микрофон, несколько раз покричал в него позывной, но ответа не последовало, после чего было принято решение действовать согласно установленному протоколу.
Маленькая бумажка, регламентирующая и описывающая все самые известные и возможные нештатные ситуации, а также меры, которые стоило предпринять в случае их появления, четко указывала на то, что кто-то из них должен был отправиться к последнему месту радиосвязи и передать увиденное второму пилоту, оставшемуся в кабине, готовый взлететь в любую минуту.
– Нужно идти, – Сергей выпалил, – с ними что-то стряслось.
– С ума сошел! Мы оставим машину пустой?
Но Сергей будто не слышал его сов. Он расстегнул на своей груди ремни безопасности, надел гермошлем, и вытащив из оружейного ящичка небольшой пистолет, выпрыгнул из кабины.
Стэн провожал его взглядом, пока фигура второго пилота не исчезла в густом тумане, что своими клубами заполнил почти все пространство вокруг. Он тянулся густой пеленой и уже был всего в каких-то считанных метрах от приземлившегося транспорта, когда во встроенных наушникахне послышался крик пилота вперемежку со стрельбой. Где-то вдалеке появились искры взлетающих вверх трассирующих пуль. Они рассекали воздух, выныривая из густого тумана, и улетали вверх, оставляя после себя вздувшиеся клубы необычного тумана.
Потом тишина. Стэн посчитал количество выстрелов и понял, что патронов у второго пилота просто не осталось.
Что делать? Уходить нельзя, а ждать неизвестно сколько. В наушниках продолжалось шипение и человеческих голосов там было не слыхать. Страх постепенно наполнял его и поддавшись этому древнему чувству, он перевел частоту радиосвязи и стал истошно кричать вызывая диспетчерскую космической базы.
Сквозь шум и помехи он услышал знакомый молодой голос и чуть не прыгая от радости стал докладывать все, что увидел, попутно оглядываясь по сторонам, ведь туман, остановившийся в нескольких метрах от машины, уже вовсю обволакивал корпус космического корабля.
– Прошу разрешения вернуться на базу без экипажа!
– Вы с ума сошли, пилот, – пришел ответ из базы. – Не городи чепухи, Стэн, там целая группа ученых, как ты улетишь без них?
Но ему уже было нельзя объяснить. Страх стал настолько сильным и осязаемым, что его руки вспотели, а лоб стал мокрым будто он только что окунул его в емкость с водой. За корпусом послышалось чье-то движение.
– Кто-то рядом с машиной. Кто-то очень огромный.
Молчание. Диспетчерская молчала.
– Он ходит вокруг транспорта. Я слышу как трясется земля от его шагов.
– Ты спятил Стэн! – наконец отозвался диспетчер и голос его поменялся. – Ты находишься в каменной пустыне, где нет ничего живого.
– Я слышу как он шагает вокруг корпуса.
После этих слов он отключил связь и стал внимательно прислушиваться. Действительно, нечто огромное и массивное двигалось вокруг него и вскоре было готово пройти мимо лобового стекла, где он был готов увидеть это странное существо. На удивление, когда время пришло и существо должно было появиться перед его глазами, ничего не произошло. Шаги прекратились и за бортом все окончательно стихло.
Он выдохнул. Так страшно ему не было уже очень давно и руки автоматически потянулись к микрофону. Пилот вновь набрал частоту ушедшей группы, постарался вызвать ее, затем, не получив ответа, принялся звать второго пилота.
– Сергей, это Стэн. Брось, старина, это уже не смешно. Я видел несколько выстрелов, возвращайся обратно к машине. Мне чертовски страшно.
Тишина. Пропал даже шум из эфира, после чего корпус машины резко встряхнуло и что-то очень мощное и крупное начало толкать его вперед. Стэн крикнул. Лихорадочно схватившись за штурвал, мужчина принялся заводить двигатели и как можно быстрее приводит все системы в полетное состояние. Лязг продолжался. Опоры не выдержали и треснули, обрушив корпус корабля брюхом на землю. Удары, толчки, мощь с которым нечто странное и крупное толкало машину к обрыву, была такой огромной, что наплевав на все и не дав двигателям набрать необходимую мощность, Стэн дернул ручку газа на себя, заставив сопла раскалиться и выплюнуть наружу колоссальный сгусток энергии. Корабль подскочил. Оторвавшись от поверхности планеты, он подлетел вверх, задержался на небольшой высоте, прокрутившись вокруг своей оси, как юла, но через секунду, потеряв управление, накренился и ударился крылом о землю. Пилот не сдавался. Не желая погибнуть, он еще раз дернул рычаг и вся мощь, что была накоплена нутрии двух огромных двигателей, вырвалась наружу.
Резкий взлет. Поднявшись над землей на высоту почти сорока метров, корабль попал прямо во внутрь гигантской воздушной воронки. Торнадо, что в самом начале их прилета в это место, казалось таким далеким и не опасным, вдруг оказалось прямо перед его глазами. Как хищное животное, выскочившее из засады, оно в мгновение ока поглотило маленький транспортный корабль, закрутив его в своих объятиях.
То, что произошло дальше навсегда врезалось в его память. Приборная панель заискрилась целым веером огней. Цифры альтиметра начали резко падать прямо у него на глазах, а вместе с ними и транспортный корабль: 440... 320...205...115...60... удар.
10.
Нет ничего противнее, чем сигаретный дым. Эта приторно-горькая вонь, похожая на смесь жженой резины и отходов целлюлозной фабрики, лезла мне прямо в ноздри. Я пытался отвернуться от нее, закрыть нос и перестать дышать, но чтобы я не делал, какие бы ухищрения не предпринимал, она все равно проникала мне в легкие, провоцируя сухой кашель внутри меня.
Я попытался открыть глаза – яркий свет ударил откуда-то сверху и чей-то голос, знакомый до боли, вдруг рассмеялся и громко заговорил.
– Проснулся? Ну вот и хорошо.
Тело жутко болело, особенно в области живота, где все еще ныла рана, которую, я как понял, получил после встречи с бывшим пилотом.
Дым не прекращал витать вокруг меня. Когда мне все такие удалось слегка приоткрыть глаза и посмотреть перед собой, то все, что смог увидеть сквозь синевато-серую дымку, это металлическую руку, державшую тлеющую сигарету и раскрытый в ясной улыбке рот врача, чей вид был больше напоминал ожившего покойника, чем человека медицинской службы.
– Где я?
Банальный вопрос, но мне пришлось перестраховаться. Я помнил, что произошло. Не совсем ясно, не совсем четко, но главное, что случилось, твердо въелось в мою память и перемешалось с тем куском воспоминаний, что я смог вытащить из головы обезумевшего пилота корабля.
– Ты в лазарете.– коротко ответил доктор и поднес сигарету к своему рту.
– С ним что-нибудь случилось? – спросил я совершенно не ожидая каких-либо откровений, но к большому удивлению получившего исчерпывающий ответ.
– Ты про этого психа, – он выдохнул тонкую струйку дыма, – он мертв. Бедолагу изрешетила служба безопасности, прибежавшая на твои вопли и выстрелы. Знаешь, таких случаев за все время было не очень много и твой поступок, дурацкий, чего греха таить, очень сильно повлиял на некоторые организационные моменты в размеренной жизни нашей прекрасной планеты.
– Я не понимаю, – едва ответил, как по ноге от самой ступни до бедра электрическим уколом пробежала боль.
– Не дергай ногой, – разумно заметил доктор, – мне пришлось хорошенько постараться чтобы сложить ее нормально да и сохранить в целом.
– Все было так плохо?
– Еще бы. Ты наступил в огромный капкан, который чуть было не отгрыз тебе ногу до самого колена. Этот псих расставил такие штуки по всему периметру диспетчерской – службе безопасности пришлось изрядно попотеть, чтобы "разминировать" эту территорию.
Доктор наконец встал с кресла, поставленного возле моей койки, отошел в сторону и мерзкий табачный дым перестал лезть в легкие. Однако старик вскоре вернулся. В руках были данные о моих ранах, анализы, степень повреждений тканей и прочее медицинское барахло. Бросив это все мне на грудь, так, что часть бумажных документов рассыпалась и сползла вниз на пол, он затянулся последний раз и выбросил все еще дымящийся окурок в корзину.
– Фалькон в бешенстве, мой милый земной друг.
– Сколько я уже здесь нахожусь?
– Три дня, – ответил доктор. – Он был здесь, кричал как истеричка и требовал, чтобы я поднял тебя на ноги как можно быстрее. Видно сроки очень сильно пожимают, раз такая спешка была оправдана солидной прибавкой к моему жалованию.
В общей сложности прошло четыре дня из отведенной мне Фальконом недели. А я так до сих пор не приблизился к ответу на свои вопросы. Все было очень сложно. Память каждого из погибших была наполнена абсурдом, небылицами и бредом, которые ну никак не могли сойти за железобетонные доказательства. Я знал, что когда выйду мне придется вернуться к нему в кабинет, придется рассказать все и грустно подытожить, что я не справился со своим заданием и провалил его, навсегда запятнав себя собственным бессилием.
Старею. Наверное.
– Долго я еще буду здесь?
Доктор пожал плечами.
– Сложно сказать. В тебя разрядили ружье, мой друг, с очень близкого расстояния. Стоит помолиться Стэну и поблагодарить его, что он предварительно не вставил в ствол патрон с картечью, иначе тебя пришлось бы собирать как детский конструктор.
– Мне нужно встать сегодня. – потребовал я от него и немного приподнялся на локтях. Боль была и очень сильной, но это уже никак меня не останавливало.
– О-го, старина, не гони лошадей. Не надо делать резких движений, ты можешь рассыпаться в любое мгновение. Ладно, – он поднял свою металлическую руку, вытянул ее и взял с соседнего стола шприц в котором болталась странная синеватая жидкость. – когда я работал военным врачом, нам перед особо жаркими боями всегда выдавали определенное количество медицинских спецсредств. Это набор препаратов, способных прямо на поле боя в самых отвратительных санитарных условиях вернуть полумертвого бойца с того света и сделать его практически невосприимчивым ни к какому урону. Страх, боль, жалость, усталость и физические перегрузки, все это отходило на второй план. Они превращались в сгусток напряженного мяса, способного выполнить любую задачу. Теперь вот я здесь и кое-что, кроме воспоминаний, я тоже прикарманил после увольнения.
– Ты вколешь это мне?
Вид шприца и его содержимого был не очень приятен.
– Конечно, это не больно. Ты ведь хочешь встать с койки? Я ведь могу и попридержать это до более важного случая.
Я колебался. Кто знает чем был напичкан этот шприц и какой эффект оно произведет после инъекции. Нет, сказал я сам себе, и отвел рукой уже приготовленный к уколу шприц. Доктор пожал плечами. Черт с ним! Время еще есть. Даже если мне придется проваляться здесь еще сутки или двое, у меня будет время сделать свое дело.
Когда он вышел, мне все же удалось приподнять покрывало и посмотреть что же творилось у меня на месте огнестрельного ранения. В обмотанной бинтом и скрепленный миниатюрными скобами тампоне угадывалось очертание вздувшегося прямо у меня на животе пузыря. Незнаю что это было, но любое движение, которое требовало усилий мышц брюшной полости так или иначе смягчалось этим странным образованием у меня на теле. С ногой все было несколько хуже. Она оказалась намертво скреплена и зафиксирована, чтобы никакое лишнее движение не свело на нет усилия врача. Пальцы едва слушались, стопа так и вовсе никак не реагировала. Быть может она была совсем омертвевшей и странный доктор готовил мою ногу к ампутации? Ответа не было. И я вскоре провалился в сон, который до сегодняшнего дня был для меня неуместным времяпрепровождением.
Я видел картины прошлого, видел обрывки памяти всех тех, кто жил у меня в мозгу уже многие годы. Их воспоминания являлись ко мне сразу, как только веки опускались на глаза и мое пространство сменялись грезами, разными, страшными и добрыми, глупыми и явно несущими в себе какой-то смысл. Но больше всего меня пугало мое личное прошлое. Тот день, проклятый вторник, улыбка Боба, никогда не знавшего пощады и ликовавшего каждый раз, когда туша поверженного его громадными руками, сжимавшими длиннющий нож, падали на пол и отправлялись куда-то в другой мир. Может он не был похож на человеческий рай. Да и кто в нем был? Кто оттуда возвращался, чтобы поведать нам каково оно быть там. Но жалость, которую я чувствовал в тот момент по отношению к издыхавшему животному, навсегда вклеилась в мою память и приходила каждый раз, когда сон овладевал мной и силы контролировавшие меня, уступали ему место.
Он мычал, когда я пытался подойти к нему. Всего в каких-то паре метров от меня, теленок стоял в густой траве, почти скрывавшей его грузную тушу. Лишь часть головы и глаза были видны мне и вся эта ненависть, все мое отношение к тому, что происходило на отцовской скотобойне внезапно возросло так сильно и резко, что я бросился к нему, надежде схватить его и увезти прочь, подальше от этого места. Я бежал за ним, а он стоял на месте. Кричал ему своим детским голосом, чтобы он скорее покинул это место, ведь позади меня уже слышался рев двигателя и скрежет колес о песчаную дорогу, где за рулем проржавевшего грузовика, улыбаясь и предвкушая встречу, сидел Боб. Этот чертов жирдяй, не знавший ничего в своей жизни, кроме крови и ножа, с которомон никогда не расставался. Вот оно момент! Машина остановилась. Хлопнула дверь и на улице послышались мужские голоса. Топот тяжелых сапог перебил мой крик и чья-то рука опустилась мне на плечо. Я обернулся, посмотрел вверх и в этот момент животное вскрикнуло, а земля под моими ногами затряслась от веса рухнувшего тела.
