Текст книги "Созвездие химеры (СИ)"

Автор книги: Максим Бондарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

   – Ты думаешь, что там, в конце этого темного тоннеля, выбравшись на поверхность, ты найдешь то что ищешь?

   – Да, я твердо в это верю. – глотая воздух мелкими порциями, отвечал Горг. – Иначе я бы не пошел на этот шаг.

   – А Марта?

   – Что с ней не так?

   – Ты знаешь кто она?

   – Пророк? Мессия? Спаситель?

   Он перечислял все возможные имена, которыми одарил народ этого маленького ребенка, когда слава о ее сверхестественных способностях вышла за пределы закрытого портового бокса.

   – Эти прозвища не дают ответа на поставленный вопрос. Она больше чем просто пророк, чей дар выходит за признанные рамки возможностей обычного человека. И появилась Марта не просто так.

   – Зачем же? – громко спросил мужчина, все сильнее прижимаясь к стенке вагона, стараясь держаться подальше от призрачного образа убитой женщины.

   – Ты скоро узнаешь. Она сама тебе все расскажет и ты поймешь, как близко ты находился все это время на краю пропасти, даже не подозревая об этом.

   Существо вдруг быстро замигало. Тысячи мелких светящихся частичек рассыпались в стороны и как мелкий дождь, несомый внезапно набросившимся порывом ветра, умчались далеко вперед, оставив после себя широкий голубой шлейф, пропавший через несколько секунд.

   Дышать стало легче.

   Горг еще несколько минут не мог пошевелиться и молча, почти не отрывая глаз от того места куда унеслась фигура женщины, стоял на своем месте.

   Рука устало опустилась, не способная больше держать тяжелый топор. Индикаторы на приборной панели вспыхнули и планка энергетического узла, наполнившись до самого конца, коротким писком известила от готовности тронуться в путь.

   Все было готово.

   Перераспределив часть энергии переносной батареи на четыре выпуклых стационарных фары, висевших как толстые налившиеся виноградины по краям старого поезда, он "влил" остатки мощностей на движущиеся механизмы. Свет тут же ударил вдаль. Куполообразная форма тоннеля показала себя во всей красе. Лучи проснувшихся желтых фар скользнули по ее поверхности.

   На минуту Горг вышел из кабины и встал посреди этой тьмы. Даже сейчас, когда глаза его видели все то, что открылось ему в эту секунду, он не мог себе даже представить какой огромной и масштабной может быть эта конструкция. Строители заложили сюда не просто фундамент для будущего метро, но и все самое лучшее, что могло позволить будущим поколениям пережить любую катастрофу, любой катаклизм на поверхности и быть уверенным в том, что даже война, вгрызавшаяся в землю голодный клыками зверя, не смогла бы добраться сюда при всем ее желании. Дорога, как огромная анаконда уходила вперед. Она была не единственной здесь. Разделенные пути шли и по другой стороне этого величественного тоннеля. Здесь было создано нечто вроде магистрали, способной пропускать едва ли не целый поток автомобилей и железнодорожного транспорта. Кое-где вдали его глаза уловили подобие остановки, магазинных ларьков и продуктовых лотков. Все это стояло здесь еще с тех давних времен и было брошено, законсервировано, чтобы никто больше не смог сюда попасть.

   Вернувшись обратно, он еще раз проверил состояние механизма. Затем, схватив рукой широкий конец торчащего рядом рычага, дернул его вперед. Колеса заскрипели. Пыль, осевшая здесь много лет назад, вдруг всколыхнулась и от нарастающей вибрацией по всему корпусу, поползла вниз. Движение началось.

   На всем пути он видел жизнь, замершую на месте, словно время остановилось и решило больше не продолжать идти, заставив каждую деталь в тоннеле, каждый предмет мебели или кусок мусора, оставленный здесь, подчиниться ее воле и застыть в восковом онемении.

   Горг смотрел вперед и боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть эту завораживающую красоту смерти. Не той, что обычно является к людям и в одно мгновение забирает все не спросив мнения других. Здесь смерть была иной. Она ничего не забрала с собой. Даже наоборот, сжалившись над всем, что еще имело для людей значение, она оставила все на своих местах, не предав всепоглощающему огню или водной стихии это забытое и стертое в памяти людей место. Как музей, здесь все было подчинено лишь ей и наблюдать, не прикасаясь к этому, было единственное, что она позволяла делать сейчас.

   Так прошло около полутора часов. Скорость поезда едва ли превышала пяти-шести километров в час, но и этого было достаточно, чтобы львиная доля пути сквозь тьму и мрак была преодолена. Батарея постепенно истощалась. Каждая секунда была на вес золота и, когда последние ватты, испарившись внутри замысловатых переплетениях проводов и токопроводящих элементов, выпорхнули наружу, железные пути уперлись в развалины.

   Горы камней, песка и строительного мусора были сложены на путях и препятствовали дальнейшему продвижению. Где-то впереди, попав под луч локомотивной фары, его глаза выхватили стоявшую на заднем плане, аккурат за горой грязи и застывшего цементного раствора, "металлическую пробку". Строители того времени так называли консервационную заглушку, которую они ставили на главных входах и выходах, прежде чем покинуть заброшенную площадку.

   Вот и сейчас, выйдя из кабины машиниста и, подсвечивая себе дорогу маленьким карманным фонариком, он зашагал к этой конструкции. Обогнув мусор и едва не споткнувшись о торчавший из-под земли скрученный обломок арматуры, Горг все же смог подойти на максимально близкую дистанцию и хорошенько (насколько это было возможно в такой темноте) осмотреть ее. С виду в ней не было ничего особенного: дискообразная стальная конструкция переплеталась по всей поверхности множеством крепежей и наглухо была вварена в широкие колонны, некогда предназначавшиеся для монтажа широких дверей. Диаметром почти в шесть метров, ее толщина и соответственно вес достигал таких показателей, что ни одна взрывчатка, даже самая мощная, ни один катаклизм будь то наводнение или грандиозный пожар внутри тоннеля, не был способен вскрыть ее продавить или сломать.

   Оглядев ее со всех сторон, мужчина вернулся обратно в кабину. Достав и развернув в руках строительные чертежи , он внимательно оглядел все имеющиеся коммуникации, которые велись с этого места и могли бы выходить на поверхность. Помня слова старого горняка о том, что на протяжении всего пути по тоннелю были разбросаны многочисленные вентиляционные шахты, Георгий надеялся, что хоть одна из них должна была вывести его на поверхность, прямо к космическому порту, что был построен как раз над этим местом.

   Желтая бумага нехотя раскрылась в его руках. Взгляд упал на бесконечные мелкие линии и стали рыскать по ним, как голодный хищник в поисках добычи.

   "Где-то здесь..."

   Изучив все, что было предложено этим обшарпанным и помятым куском бумаги, он наконец уперся глазами в маленький отрезок, где судя по отметкам должна была располагаться шахта лифта. Все остальное не представляло никакой ценности.

   Свет фар стал угасать. Батарея ожидаемо доживала свои последние минуты и была готова полностью "сесть".

   Схватив вещи, чертежи и все, что еще могло пригодиться ему на последнем отрезке пути, он выпрыгнул из кабины, побежал, освещая дорогу фонариком, к шахте лифта и тут же пропал в резко навалившейся тьме.

   17.

   – Господи! Что с тобой сучилось?

   Это зрелище привело его в шок. Около минуты он стоял как вкопанный перед больничной койкой, на которой сейчас, прямо перед его глазами, лежал Габриэль Вилль. Он умирал. Медленно и очень мучительно. Все его тело, до этого и так похожее на богомола, высохло и превратилось в скелет.

   Услышав знакомый голос, глаза старика, как два бильярдных шара, повернулись и уставились на Сергея.

   – Она... – тихо произнес Вилль, – Это все она. Держись от нее подальше.

   – Что? – он наклонился к его рту и постарался услышать каждое его слово.

   – Она пришла за мной.

   – О чем ты? – все еще не понимая слов, продолжал спрашивать Сергей.

   Губы старика зашевелились, но слов не было слышно. Только тяжелое дыхание вперемежку с сипением доносилось до уха Сергея.

   Он выпрямился, развернулся и зашагал обратно к дверям, где в свете подвесных ламп его дожидался доктор. Он пришел с докладом по поводу его жены, которая вот-вот должна была родить ему детей.

   – Простите меня, – обратился доктор и едва не был сбит идущим на него мужчиной, – Господин...

   Но мужчина не хотел ничего слышать. Он вышел в коридор, схватился руками за голову и не мог придти в себя.

   "Это невозможно....невозможно!"

   Кричала его душа и голова сильно заболела.

   – Я хотел бы отдать вам доклад. – врач осторожно подбирал слова и робко приближался к нему. – Мы обследовали вашу жену, она сейчас в сознании, поговорили с ней, и должны сказать, что она наотрез отказывается от аборта.

   Сергей повернулся к врачу. Увидев это, тот осмелел и сделал несколько решительных шагов к нему, вытянув перед собой кипу бумаг, сложенных в небольшую прозрачную папку.

   – Здесь все. Если хотите, я могу вкратце рассказать вам суть.

   – Не стоит, – ответил Сергей, – Я ее понимаю. Лучше скажите, что с Габриэлем. – он кивнул головой в сторону открытой двери.

   – Он, – медлил врач, – он в тяжелом состоянии. Его организм буквально высасывает из себя все соки. Медленно и очень избирательно, будто им кто-то манипулирует.

   – Ну так сделайте же что-нибудь! Вы же рвач, черт возьми!

   Сергей кричал.

   – Мы пытаемся, но остановить процесс не удается...

   – Как! Как такое возможно?!

   – Не знаю, но, когда мы несколько дней назад пришли к нему в палату, то там была она.

   Сергей широко раскрыл глаза. Вопрос буквально лез его легких, хотя ответ был ясен с самого начала.

   – Кто она? Я же приказал, чтобы никого не пускали в палату!

   Доктор отступил назад. Побагровевшее лицо Сергея напугало его и он машинально шагнул в противоположную сторону.

   – Не знаю как это могло случиться. Мы постоянно наблюдаем за палатой при помощи камер наблюдения, но в тот момент она появилась из ниоткуда. Из воздуха.

   – Что ты несешь? Она живой человек, а люди не могут растворяться в воздухе.

   Он продолжал кричать на врача, уже не понимая какие слова срываются с его губ. Да и было ли это важно, ведь в тот момент вся его жизнь стала другой.

   Дети.

   Он снова подумал о них. О том, что теперь его стапятидесятилетняя жизнь перешла свою красную черту и готова была повернуть в совсем иное направление. Туда, где он не мог контролировать абсолютно ничего, где судьба дарила ему странную привилегию быть смертным.

   Наконец, он остановился. Лицо его горело огнем и Сергей чувствовал то, проведя пальцами по коже и ощутив как бурлила в нем горячая кровь.

   Затем вспомнил вчерашний день и визит тех самых людей, кому когда-то он обещал исправить сложившуюся ситуацию, но усугубив ее до невозможности, принял удар от всех трех. Они выработали решение, даже Виктор – этот огромный, непривычно физически сильный для такого умного бизнесмена, человек, обещавший в свое время помощь, отклонился от него и вместе с остальными, с этой ледяной ведьмой Еленой Штефф и выскочкой недомерком Джоном Вандерколом убедили Совет отклонить решение о финансовой помощи его терпящей крушение империи. Все рушилось. Не на словах или бумажных отчетах, а на самом деле. Землетрясение, возникшее в самый неподходящий момент, поглотило под собой десятки тысяч людей, и как Харибда, эта морская пучина, увлекла их на дно образовавшегося озера. Они все утонули. Погибли незавидной смертью, воплотив в жизнь все то, о чем когда-то говорила она.

   Марта...Марта...Марта.

   Имя этой девочки не давало ему покоя. Даже сейчас, когда он находился далеко от Мегаполиса, под охраной сотен отборных солдат, Сергей не чувствовал себя в безопасности. Что-то постоянно тревожило его. Он обхватил себя руками и сполз по стене медицинского блока, ожидая, когда произойдет неизбежное.

   – Мистер... -запинаясь, вновь обратился к нему доктор, – вам надо выслушать меня. Ваша жена умрет, если не оставит мысль о родах. Умрет непременно. Вы должны как-то повлиять на ее решение. Скажите ей что-нибудь.

   – Я и так слишком много говорил все это время. Полтора века только и делаю, что говорю, говорю и говорю. Приказываю людям, требую от них подчинения не считаясь с мнением тех, кто постоянно находится рядом со мной. Хватит! Я устал. Теперь мне надо научиться слушать других. Это непривычно – признаюсь, но это хоть что-то новое, чего я уже много лет не делал.

   – Ну так послушайте меня...

   Доктор не сдавался и продолжал давить на своего начальника. Минута, другая, за ней прошло еще десять, пока до него просто не дошло ,что все бессмысленно. Он отошел назад, вернулся к двери и скрылся в палате.

   Сергей провел врача взглядом и был готов встать и уйти к жене, когда из открытой двери донесся пронзительный крик.

   Вилль орал как сумасшедший, увидевший приведенье и от этого все пространство вокруг наполнилось страхом.

   Сергей вспрыгнул и побежал в открытый дверной проем, там, где всего несколько секунд назад скрылся лечащий доктор Габриэля, теперь стояла она. Та самая девочка о которой он думал. Марта! Это была она.

   Ребенок стоял у кровати и гладил костлявую руку едва живого Вилля. Его глаза были раскрыты от ужаса, но сил, чтобы отвернуться, отдернуть ладонь и больше не чувствовать ее прикосновение, у него не было.

   – Здравствуй, Сергей. – она поздоровалась с ним, даже не повернув головы, – Я рада, что ты сейчас вместе с нами. Это придает всей ситуации некоторую пикантность.

   Девочка преобразилась с момента их последней встрече. На теле теперь не было висящих лохмотьев – красивое черное платье покрывало его, а волосы, беспорядочно разбросанные на голове, аккуратно сложены. Взгляд девочки горел. Подойдя ближе к ней, он увидел его и тут же прижался к стене.

   – Тебе страшно? – спросила она, обратив на него взор.

   Сергей молчал, будто кто-то невидимый сжал стальной рукой его горло.

   – Не бойся. В этом нет ничего такого. Просто очередная формальность, которую я должна соблюдать вот уже много-много столетий.

   – Что ты сделала с ним?

   Сергей выдавил из себя вопрос, видя как сильно Вилль побледнел от такого присутствия у его кровати.

   – Я? Ничего. То кем он стал сейчас, это результат его собственных поступков. Разве не знал, что наши действия отражаются на нашем теле? как рука мудреца, вырезающего на глиняной поверхности свои мысли, так и наши поступки оставляют след на нашей коже. Взгляни на него, – Марта указала на Габриэля, – Он так сильно ненавидел других людей, что ненависть съела его изнутри. Алчность, жажда безразмерной власти, корысть и гордость, все это и очень многое выгравировано на его лице и клеймом отпечатано на остатках души. Мои руки чисты, Сергей. Я лишь покорный слуга, чья работа заключается в том, чтобы такие как Вилль смогли попасть туда, куда им нужно, не потерявшись в пути и не превратившись в немые изваяния, блуждающие по городам в поисках очередной жертвы.

   – Значит ты...

   – Не говори – она перебила его слова. – В этом теперь нет никакого смысла. Сначала он, потом – ты.

   – Я?

   – Именно. – Марта улыбнулась. – Я здесь ради вас всех, Сергей. Ради Елены Штефф, Виктора Иглева и Джона Вандеркола.

   – Но ты и так уже убила меня. Половина Мегаполиса лежит в руинах, люди бегут отсюда, покидая обжитые места. Вся инфраструктура уничтожена, заводы, фабрики, грузовые порты, золотые прииски, шахты, все то, что давало мне прибыль, превратилось в пыль. Я стал никем, у меня нет ничего.

   – Ты и вправду так думаешь?

   Марта повернула голову к больничной койке, где сидела на краю, и нежно, почти по-матерински, взяла руку Вилля и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

   – Время пришло, дорогой друг.

   Но Габриэль не сдавался. Он крутил головой, пытался что-то сказать или выкрикнуть, но силы покидали его. Глаза буквально вывалились из орбит, налившись остатками крови и превратившись в два горящих огня.

   Но Марта держала его за руку и лишь улыбалась. Наблюдая за бесплодными попытками старика вырваться с того света.

   Движения стали резкими – его пульс участился, руки, лежавшие до этого почти неподвижно, вдруг на секунду задрожали, но потом обмякли. Глаза богача остыли в тоже мгновение, а девочка молча спрыгнула с кровати.

   – Он умер? – спросил Сергей, глядя на длинную тонкую линию кардиоаппарата, пищавшего, как придавленная мышь.

   – Да. – сухо ответила Марта.

   Тело лежало на своем месте, как ни в чем не бывало. Воздух внутри внезапно стал ледяным, а ветер, возникший вокруг, заставил мужчину зажаться в самый дальний угол.

   – Что теперь? – дрожащим голосом спросил Сергей.

   – Прежде, чем сбудется назначенное, – заговорила Марта, – я хочу с тобой еще раз поговорить.

   – Какой в этом смысл? Разве это что-то изменит?

   Его трясло от холода. Челюсть дрожала и зубы больно ударялись друг о друга.

   "Что за черт?"

   Он спросил сам себя и не мог дать ответа. Термометр возле его плеча показывал почти плюс двадцать два, а все его тело почему-то покрылось "мурашками" и было готово замерзнуть до самых костей.

   – Смысл есть во всем, Сергей, – она направилась к нему и каждый ее шаг, приближавший ее к нему, только сильнее сковывал несчастного в ледяных тисках. – Как там говорится: "...пути Господни неисповедимы.", кто знает, что может случиться в ближайшие несколько секунд. Вот Габриэль явно не думал, что его дни закончатся именно так. Держу пари, что воображение рисовало ему совершенно иной итог, однако судьба любит играть в азартные игры, где балом правит случай, а не строгий финансовый расчет.

   Девочка приблизилась почти вплотную и приложила свою маленькую ручку на живот мужчине. Он тут же почувствовал холод. Будто огромный кусок льда только что лег ему на это самое место и начала противно таять.

   Но потом все изменилось. Очень быстро и резко, что он не смог понять, что произошло. Пространство закружилось – тошнота подступила к горлу. Помещение стало искажаться, трястись, воздух стал горячим до невозможности и все внутри его тела начало плавиться.

   Кричал ли он или молча вынес все то, что на него навалилось в это мгновение, но когда он открыл глаза, то увидел перед собой всех трех представителей от Совета. Штефф, Иглев, Вандеркол. Они сидели на бетонном полу, напоминавшем взлетно-посадочное покрытие в космических портах, а возле них, как кошка, загнавшая свою жертву в угол, ходила Марта. Все изгибалось, кружилось, вращалось вокруг него, словно он, помещенный в огромный мыльный пузырь, сейчас находился где-то за чертой, между реальным миром и тем, куда все они попадают, когда жизненный путь подходит к своему концу.

   Глаза сидевших не значили почти ничего. Пустые, они смотрели вперед и ждали чего-то, что должно было произойти с минуты на минуту.

   Марта остановилась. Рука ее коснулась огромного плеча Виктора и оно тут же вспыхнуло огнем, после чего, перебросившись на остальную часть тела, охватило его и полностью покрыло собой. Рот его раскрылся в ужасающем крике, по крайней мере Сергей так думал, ведь ни слов, ни даже звуков до него не доносилось. "Мыльный пузырь" не пропускал в себя даже шороха, но то, что он видел перед собой, не оставляло никаких сомнений в том, что сейчас чувствовал этот человек.

   Затем он упал. Рухнул на бетонное покрытие перед собой, как срубленное вековое дерево, и остался лежать так до тех пор, пока пламя не выжгло остатки и не потухло, оставив других двоих наблюдать за происходящим.

   Потом пришла очередь за женщиной. Девочка прошла мимо нее, вышла с правой стороны и взглянула в лицо. Они о чем-то говорили, женщина время от времени возмущалась, явно пытаясь договориться, но в конце-концов, смирившись, ее губы перестали шевелиться, после чего стройное тело женщины, как факел, следом вспыхнуло ярким огнем.

   Все длилось не больше минуты и второе обгоревшее тело легло на бетон, дымясь и источая горячий смрад.

   Когда же пришла очередь последнего, стенки "пузыря" лопнули и Сергей, кувыркаясь, упал на землю. Боль в ноге заставила его закричать. Громко, пронзительно. Так, что все вокруг него завибрировало и было готово обрушиться на него. Но когда он встал, выпрямился, чтобы осмотреть ободранную до крови голень, мир вокруг него нисколько не изменился. Его крик никто не услышал. Марта, Джон, сидевший на коленях и со страхом в глазах смотревший на девочку, так и остался таким же. Изменился лишь звук – он слышал все.

   – Теперь ты, – сухим судейским голосом произнесла девочка, – Нельзя вечно откладывать то, что должно было произойти уже много лет назад.

   – Ты не можешь со мной так поступить. Не можешь! Я...я же... бессмертен. Мне проводили операцию, моя жизнь не может закончиться вот так.

   Но слова проходили мимо Марты. Она как туча, наступала на него и была готова разразиться громом и молниями, испепелившими на его глазах уже двух человек. Подняв свои руки в последней попытке избежать наказания, Джон схватил девочку за плечи и в ту же секунду они покрылись черными обуглившимися пятнами. Крик вырвался из его груди и обессилев, он упал на спину, где его и настигла рука девочки.

   Картина повторилась. Вспышка, всепоглощающее пламя, дым и крики. Все было таким же и повторилось в точности до мельчайших деталей. Конец оказался неизбежен для него и черные останки остались догорать немного подрагивая под налетевшим ветром.

   Марта выпрямилась и повернулась к Сергею. Не замечавшая его все это время, теперь она обратилась к нему, будто видела его реакцию и знала, что сейчас он ждет подобного и для себя.

   – Видишь, к чему приводят стремления человека зайти дальше, чем ему положено. Бессмертие.

   Она еще несколько раз повторила это слово.

   – Ты тоже бессмертен.

   – Нет...уже нет.

   Девочка оттянула край губ и замысловато посмотрела на него.

   – Ах, да. Дети. У тебя будут дети. Несмотря ни на что, жизнь все таки пробила себе дорогу и начала цикл заново. А твоя жена?

   – Она постарела.

   – Всем нам приходится платить. Ничто в жизни не дается просто так, за бесценок, даром. Ловушка для дураков всегда была одной и той же, Сергей. Человек стремился получить то, к чему просто-напросто был не готов и тем самым, разочаровываясь в полученном подарке. Ты не задумывался, почему жизнь стала для тебя обузой? А?

   Марта перешагнула через обгорелые трупы и направилась к нему. "Мыльный пузырь" внезапно вновь появился вокруг него и поглотил Сергея, оставив маленький проход ,через который вскоре вошла и девочка.

   – Она потеряла свой смысл.

   – А почему?

   – Потому что...

   Сергей хотел было договорить, но маленький ребенок вдруг поднес указательный палец ко рту и прошипел.

   – Тссс, не надо. Я вижу, что ты уже понял. И знаешь что? Меня очень радует, что осознание ошибки все же дошло до тебя. Порой это самое главное, когда не знаешь почему то или иное событие так сильно изменяет привычный уклад жизни.

   Она повернулась к нему спиной и взмахнула рукой. Шар завибрировал и спустя мгновение они переместились в медицинскую палату, где в это время рожала его супруга.

   В окружении нескольких докторов, медсестер и обвитая, как жертва в паутине, многочисленными трубками, она стонала и кричала, рожая на свет новую жизнь.

   Внутри Сергея все сжалось. Раньше ему не доводилось видеть ничего подобного. Это было похоже на борьбу. Борьбу смерти с жизнью, где каждая пролитая капля крови и пота, была той маленькой монетой, которую его жена вложила в копилку, дабы дать своим детям возможность войти в этот мир.

   Звуков не было. Сергей шагнул вперед, но и сейчас он ничего не слышал. Мужчина прильнул к самому краю и приложил ухо к невидимой границе "пузыря", но и в этот момент ему не было дано услышать первых криков его будущих детей. Наконец, когда до великого события оставались считанные секунды, он громко заплакал.

   Упав на колени, Сергей зарыдал как маленький ребенок. Он больше не сопротивлялся. И в звуке собственного плача, едва уловимым стоном, вдруг услышал еще один плачь. Другой... детский. Очень громкий, как боевой клич, он смешался с налетевшим вихрем радости, что родился в больничной палате вместе с поздравлениями врачей.

   Взгляд приподнялся, а вместе с ним и руки доктора, державшего двух маленьких людей. Жена взяла их, поднесла к себе и, положив рядом с собой, плача и смеясь от радости, поцеловала.

   – Ты стал свидетелем удивительного чуда, человек. Момент истины, где само время и смерть, поверженные, склоняются перед силой гораздо более мощной, чем деньги и власть. Бессмертие было даровано вам всегда, но вы просто его не замечали.

   17.

   Шахта лифта оказалась пустой. Все оборудование: стальные тросы, лебедки, кабина, все было демонтировано и увезено на поверхность, когда последние рабочие покинули это место. Посветив фонариком, Горг посмотрел в самый низ. Глубина его не была ему известна. Черная пасть шахты уходила так глубоко вниз, что даже свет, излучаемый ручным фонарем, не мог пробиться сквозь него и тонул в непроглядной тьме.

   Однако все было не так плохо. Он слышал, как звуки на поверхности, проникая сюда, доносились до его уха и подталкивали вперед.

   Сбоку имелась старая проржавевшая лестница. Пожарные редко ее пользовались, предпочитая проникат на нужный этаж в случае экстренной ситуации по смежным лестничным маршам, но сейчас, когда выбора как такового не было совсем, Георгий потянулся к крепежному замку.

   Пошевелив его и сбив, лестница, скрипя, рухнула вниз и задрожала, издав громкий вибрирующий звук. Он пронесся по шахте и упал в самый низ.

   Тишина. Прошло еще несколько секунд прежде чем он решился пошевелиться и схватился за первую опору пожарной лестницы.

   Ему все время казалось, что за ним кто-то наблюдает. Пару раз мужчина резко оборачивался и всматривался в темноту, что царила позади него и как шпион, следовала за ним по пятам. Но ничего не было. Пустота окружала его.

   Горг сделал шаг – схватился за крепление, подождал несколько секунд. На первый взгляд все казалось прочным и надежным, но ведь прошло столько времени. Металл в такой ситуации мог повести себя как угодно. Шаг. За ним следующий. Он поднялся на две ступеньки и снова остановился. Что внизу, что вверху его ожидала одна сплошная чернота. Нигде не было видно конца и края того пути, по которому он двигался все это время.

   Крепления под ногами прогибались. Металл жалостливо стонал под его весов и буквально умолял остановиться...но мужчина не мог. Осталось ведь совсем чуть-чуть. Вот уже половина пути была позади. Звуки сверху становились все отчетливее и сильнее. Вот чей-то голос. А может крик? Да, действительно, крик! Некто охрипшим голосом звал кого-то постороннего на помощь, но никто не хотел реагировать на его слова. Затем снова и снова, он продолжал кричать и под этими словами он слышал боль и страх, которые как стая волков набросились на бедолагу и терзали его, зная, что помощи со стороны он так и не дождется. Наконец наступила тишина. Человек ушел и все вокруг стало прежним.

   Горг почувствовал дуновение ветра. Резкий порыв теплого возник сбоку от него и был подобен пощечине – так больно он пришелся к его засохшему и запыленному лицу.

   Отверстие находилось на другом конце шахты. Прямо напротив него.

   Но почему не было солнечного света? Сейчас ночь?

   Ступив на последнюю ступеньку, освободившейся рукой он направил луч включившегося фонарика прямо в то место. И вот только сейчас, глядя сквозь отверстие диаметром всего в несколько сантиметров, он понял, что находится прямо над каким-то помещением, где в тот момент суетливо двигались люди в военной обуви. Их подошвы звонко "цокали" ударяясь о покрытие пола.

   Двое или трое, они сейчас были прямо над ним и в любую секунду были готовы обнаружить его присутствие. Этого нельзя было допустить и, затаившись, Горг стал ждать.

   Солдаты о чем-то говорили. Обрывки слов нехотя проникали в старую шахту и ему доставалось лишь часть той информации, которой обменивались между собой двое охранников.

   Говорили про землетрясение, про погибших людей, про тех, кому по счастливой случайности удалось убраться с места катастрофы и чудом уцелеть в той заварухе, что сейчас царила в разрушенной части огромного города.

   Затем вошел кто-то еще. По командирскому громкому голосу было понятно, что старший по званию появился в не самый подходящий момент. Двое солдат притихли и, ударив ногами о пол, выстроились перед командиром.

   Доклад старшего по званию был короток, как и подобает такому человеку. "Нужно спасать оставшихся!" – кричал он на них. "Приказано мобилизовать всех, кто не задействован в охране особо важных объектов космопорта"

   Потом еще что-то, а через мгновение, когда Горг все же смог бесшумно протиснуться по узкой полоске бетонной ступеньке и взглянуть одним глазком в отверстие, он увидел лишь убегающие силуэты солдат, пропавших в длинном коридоре.

   За ними ушел и последний. Высокий офицер некоторое время еще простоял у входа. Глядя как под его командованием формировалась спасательная группа, но когда все было готова, он бросил остатки тлеющей сигареты на пол и направился к подготовленной машине сопровождения.

   Теперь нужно было действовать.

   Горг посветил фонариком над головой. Люк, о котором ему было известно со слов старика, был как раз над ним. Проржавевшие крепления больше напоминали сгустки красной порошкообразной субстанции, от прикосновения с которой, она осыпалась вниз, оседая на плотный водолазный костюм.

   Мужчина встал под ним, выпрямился и, держась всеми силами края, стараясь не упасть в черную пропасть шахты, попытался поднять дискообразную заглушку.

   Что-то заскрипело. Ноги под тяжестью навалившейся массы задрожали, крепления сорвались со своих мест и свет горевшей в помещении лампы ударил ему в глаза.

   Выбраться наружу оказалось труднее всего. Внутри никого не оказалось, но выход на поверхность был замурован и заложен мебелью, которая как упор, не давала ему полностью отодвинуть люк в сторону. Образовавшийся зазор едва превышал тридцать сантиметров, что для взрослого мужчины оказался чуть ли непреодолимым препятствием Однако кое-как ему все же удалось подняться и выбраться из черной дыры, зиявшей под его ногами.

   Диспетчерская. Это была она. Панель у противоположной стены горела яркими огнями, а на виртуальном экране, чуть меньшем чем, то, что он видел в комнате старого горянка, десятки телевизионных каналов передавали новости с места событий. Только сейчас, встав и выпрямившись в полный рост, он увидел то, что творилось на поверхности в тот момент, когда он плыл под водой и слышал глухие толчки. Земля полностью поглотила всю часть Мегаполиса, где были сосредоточены бизнес-центры и крупные банки, хранившие в себе несметное количество сбережений. Подземелье ушло под воду. Не осталось ничего, что еще могло напоминать людям о нем.