Текст книги "Погружение"
Автор книги: Максим Калашников
Соавторы: Сергей Кугушев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 48 страниц)
Все сходится. Часы смерти. Элита, живущая в зоне погребения. Красная площадь – могильная. Умирающая страна. Успение – это из Православия. Спокойный, тихий и благостный отход в небытие. Умиротворенное умирание. Покой, наконец. Неужели в этом мое предназначение? Неужели?
Президент до боли в глазах насмотрелся в черноту леса, в пустоту облачного зимнего неба. Ответа не было. Он усмехнулся и решил, что ответ не нужен.
Пора было идти спать. Завтра начинался новый рабочий день. Но что-то остановило его. Он прошел несколько метров, распахнул дверь и увидел, как к нему сделал предупредительный шаг почти бесшумный, вышколенный охранник. Но вместо того, чтобы выйти в коридор, к лестнице, ведущей в верхние покои, президент тихо сказал незаметному человеку в костюме: «Я сейчас прилягу в кабинете, а вы утром разбудите меня пораньше». Он закрыл дверь, подошел к дивану, поправил подушку и, не снимая домашних удобных брюк со свитером, лег.
«Неужели в проводах России на тот свет – мое предназначение?», – вернулся он к прежним мыслям. Но больше он не успел ни о чем подумать. Вдруг наступило забытье…
Президент проснулся от ощущения чьего-то присутствия. От чьего-то внимательного пристального взгляда, направленного на его лицо. Он открыл глаза и в приглушенном свете так и не погашенной настольной лампы увидел грузного старого человека с массивными роговыми очками на крупном породистом лице, с высоким лбом и глубокими залысинами. Он восседал в его, президента, любимом кресле. И президент сразу же узнал этого человека в безупречном костюме, белоснежной рубашке и со вкусом повязанном темном галстуке. Да и нельзя было не узнать своего самого главного начальника еще в той, советской жизни, когда нынешний президент был всего-навсего юным лейтенантом КГБ.
– Вы пришли, Юрий Владимирович… – с изумлением то ли поприветствовал гостя, то ли произнес вслух разбуженный президент.
– Ну, здравствуй, преемник, – спокойно, с какой-то одобряющей симпатией ответил ему покойный генсек. И, дождавшись, пока президент поднимется и сядет на диван, приняв приличествующую столь необычному разговору позу, продолжил:
– Ты уж извини, я без тебя немного ознакомился с бумагами. Плохи дела! Ужасно плохи. Твои министры пишут, что если все будет замечательно, и страна в следующие десять лет будет развиваться по самому оптимистическому их сценарию, то к 2010 году Россия будет производить … меньше процента мирового валового внутреннего продукта. Вдумайся! Страна, которой принадлежит самая большая территория, самые богатые запасы полезных ископаемых, страна, которая еще недавно была лидером в большинстве отраслей науки, будет производить меньше, чем Испания или Бенилюкс. И это в самом успешном случае! Да… Не повезло тебе, преемник!
Юрий Владимирович задумался и сделал паузу, чтобы продолжить мысль, но действующий президент счел эту паузу за предложение к ответной реплике. И, справившись с неясностью сложившей ситуации, спокойно, может быть, даже излишне спокойно ответил:
– Что делать, Юрий Владимирович, такова реальность! Мы слабы, бедны и, в сущности, зависимы. Зависимы от мировой конъюнктуры, от мирового капитала. Зависимы от заокеанской власти. Зависимы от экономики соседей. Видит Бог, не моя в этом вина. Я пытаюсь что-то сделать. И отступаю, маневрирую, снова отступаю, подлаживаюсь, чтобы как-то стабилизировать происходящее. Утешить, ввести в русло. У меня нет иллюзий. Речь уже давно идет не о величии и прогрессе. Мне бы не допустить катастрофы, обеспечить просто выживание…
Генсек с сожалением посмотрел на своего молодого собеседника, грустно и понимающе улыбнулся и продолжил:
– Увы, выжить тебе будет трудно. Наверное, уже тебе, а может, и твоему преемнику наверняка останутся всего лишь меньше одного процента мирового производства, одна шестая часть территории, ноль целых шесть десятых процента мирового экспорта высокотехнологичной продукции и около тридцати процентов мировых энергетических запасов. Менее процента мирового экспорта и почти пятая часть мировых разведанных сырьевых ресурсов. Расходы на армию почти в полсотни раз меньше, чем в Америке. И самая высокая обеспеченность в мире пресной водой, лесами и свободными пахотными землями.
Ты чувствуешь, чем это пахнет? У них – сила. А у вас – ресурсы. Да, ваши ресурсы расположены далеко на Севере, да, они очень дороги и труднодоступны. Но только до тех пор, пока они не станут по-настоящему необходимыми. Ресурсы России – это последняя кладовая мира. Они специально хранятся за семью замками. Но когда настанет момент, они придут и заберут все. Если русские к тому времени не вымрут, то новые завоеватели их просто не заметят. Знаешь, как когда-то исчезли кельты. Ведь некогда кельты были хозяевами всей Европы. Но их теснили и теснили, постепенно прижимая к самым дальним островам Северного моря, к самой кромке европейского континента. И больше их не осталось. Ни их, ни их языка. Только смутное предание и образы древней культуры у новых варваров-германцев. Понимаешь ли ты, что подобное ждет и нас?
– И что же теперь делать? Нам, живым? – подался вперед президент РФ. – Я понимаю, вы уже умерли, с того света легко судить. Но мы еще живы. Я не хочу умирать! Я не хочу, чтобы умерла моя страна. Понимаете? Я живу в зоне смерти, в центре моей столицы стоит здание с незахороненным мертвецом. В нескольких шагах от моего кабинета!
Я все понимаю, но, говорят, после смерти обретают особые знания. Расскажите же! В конце концов, мне досталась умирающая страна. Я не стремился к власти, я не хотел ее. Меня поставили. И я должен что-то предпринять!
Действующий президент, задохнувшись, сделал паузу, и ее заполнил глухой голос генсека:
– Мужайся. Ситуация, подполковник, еще хуже. Намного хуже. Страны уже нет. Историческая Россия кончилась. Вдумайся: за сто лет страна потеряла 90 миллионов лучших людей. И еще сорок или пятьдесят миллионов не родились. Понимаешь? Еще одна Россия, лучшая Россия, Россия древних родов, Россия героев, Россия тружеников, Россия пассионариев, Россия духовно гордых, здоровых и физически крепких людей – эта Россия ушла в мир иной. Или так и не появилась. Страна–призрак, равная по населению нынешней больной, дебильной, спившейся, истерзанной инфарктами, инсультами, туберкулезом и диабетом России. Еще одной страны нет. Сильной, умной и здоровой. Понимаешь?
В твоих бумагах я читал, что национальное богатство страны оценивается в 600 миллиардов долларов. А я скажу тебе цифры, от которых у меня даже на том свете встали волосы дыбом: за минувший век из России утек триллион долларов. Утекло больше, чем осталось. Полторы России ушло из наших пределов! Ушло богатство, созданное потом и кровью, бессонными ночами, страданиями, творческими озарениями. Богатство, облаченное жизнями русских людей. Ушло в полтора раза больше, чем осталось. Понимаешь ли ты это? Сто лет обескровили страну. Превратили ее в больного, которому уже нет места в жизни. В обреченного в последней стадии болезни, отчет о которой принесли мне впервые за четыре года до смерти.
Россия больна историческим СПИДом. Это диагноз. И это не все. За последние двадцать лет Россия потеряла больше половины территорий, где есть благоприятные условия для жизни человека и его хозяйственной деятельности. Еще одна страна, лучшая страна, перестала существовать для нас. Стала заграницей, независимыми республиками, которые больше не хотят иметь с нами ничего общего. Понимаешь, и по народу, и по богатству, и по территории существует только половина, худшая, больная, бедная половина. Лучшее ушло, утекло, сбежало, истаяло.
Понимаешь, преемник? Это – приговор. Поэтому твоя президентская дача расположена на Успенском шоссе, на дороге умирания. Ты – президент страны-хосписа, и твоя единственная задача – облегчить населению умирающей страны беспросветную тяжелую жизнь, дать ему тихо уйти, дать возможность детям русских раствориться среди других народов. А лучше – уехать на Запад, уехать на Восток и внести вклад в тамошние цивилизации, передать им импульс русской культуры. Понимаешь? Ты должен превратить страну из зловонной больницы в чистый хоспис, где в мир иной уходят спокойно, умиротворенно, с пониманием, что такова судьба, так выбрал Бог. И по-другому быть уже не может. Уйти, передав живущим самое лучшее из накопленного Россией за всю ее историю.
– Юрий Владимирович, и это говорите вы? Человек, который начал новую холодную войну, разместил в Европе крылатые ракеты, сбил южнокорейский «Боинг» и не уступил перед шантажом американцев? Неужели это говорите вы?!!!
Президент хотел еще продолжить, но генсек махнул досадливо рукой:
– Подполковник, не суетись! Мы не партийном собрании. Они давно закончились. Среди своих можно говорить без пиджаков то, что думаем. Понимаешь? Мы ошиблись. Я виноват перед тобой. Мы думали, что конвергенция удастся. Не время сейчас говорить, почему мы решили, что новый мир не сможет поглотить старый. Не время сейчас говорить о большой тайне. Не в этом дело. Дело в другом. Мы дали себя переиграть. Мой план рухнул. И я виноват.
А теперь ты разгребаешь последствия. Теперь ты сталкиваешься с результатом ошибки. Все зашло слишком далеко и надо отдавать себе в этом отчет. Правда иногда намного хуже лжи, иногда она непереносима, но от этого она не перестает быть правдой.
– Юрий Владимирович, в чем же эта очень большая тайна? Расскажите…
– Нет, не время. Я был участником, а потому необъективен. Скоро тебе расскажут сторонние наблюдатели. И ты тогда все поймешь. Пока скажу одно: не верь, что советский мир был обречен, мы сами его проиграли. Моя ошибка, я виновен. Я не могу успокоиться, не могу найти себя, и поэтому гуляю ночами по Успенскому шоссе. Понимаешь, самое страшное – это видеть, как умирают твои дети, твои идеалы. Некоторые идиоты рассказывают глупым обывателям сказки о том, что все до сих идет по особо хитрому плану, который начертал я в тиши кабинета на Лубянской площади. Чушь собачья! От моего плана ничего не осталось. Ты мой преемник, но, увы, не наследник. Я не смог оставить тебе наследства. Точнее, я его оставил, но те, кого я вырастил, это наследие промотали. И ты здесь не при чем.
Мне жаль огорчать тебя, очень жаль. Надежды нет. Смерть идет по стране… И это начало конца мира, потому что Россия всегда и во всем опережала мир. Вот и умрет она первой… Но потом настанет черед и других. Все уйдут… Знаешь, я только самым близким своим соратникам читал стихи. Тебе, подполковник, прочту:
Да, все мы смертны,
Хоть не по нутру мне эта истина,
Страшней которой нету,
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет седая Лета.
Мы бренны в этом мире под Луной.
Жизнь – только миг, небытие – навеки.
Кружится во Вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки.
Но сущее, рожденное во мгле
Неистребимо на пути к рассвету.
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету.
Да, это мои стихи, подполковник. Понимаешь, только вот рассвет обычно наступает через несколько часов после заката. Летом через шесть, зимой – через одиннадцать. Все хорошо. Но если это полярная зима, рассвет наступает через вечность. И в холодном мраке смерть становится последним и окончательным решением не только для человека, но и для народа…
Покойный замолчал. Голова его склонилась к груди, он как-то сник, словно пригнетенный неимоверной тяжестью. А потом как бы через силу распрямился, впервые за время всей беседы снял очки и посмотрел усталыми, пережившими все глазами на своего нечаянного преемника.
– Вот что я тебе расскажу перед прощанием: надежда есть. И надежды нет. И сил у меня больше нет. Но есть вера. У меня не получилось, но я и ты – это далеко не все в России. В последний мой год в КГБ ко мне пришел один из начальников управлений и принес маленькую пластинку золота. Я спросил у него: это что, какая-то операция против фальшивомонетчиков либо теневиков, навострившихся извлекать золото из отходов военной техники? Он покачал головой и сказал: «Юрий Владимирович, это, конечно, сумасшествие, но у нас в зоне сидит натуральный алхимик. Он получил вот это золото методом трансмутации».
Я минут пятнадцать жалел генерала за склонность к шарлатанству и легковерию. Но он положил рядом с тонкой полоской несколько листочков, заверенных подписями ведущих экспертов, и, что может быть, более важно, с отчетом двух наших полковников, которые изучили работу. Это было несложно, потому что лабораторию наш алхимик собрал прямо в зоне, пользуясь покровительством ее начальника, решившего поддержать Эдисона в зэковской робе.
Заинтригованный, я дал задание срочно доставить мне советского алхимика. Событие это случилось на два дня позже, чем я планировал. Смущенный генерал объяснил мне, что гения пришлось извлекать из зоны на полтора дня дольше, чем ожидалось. Когда ему принесли постановление об освобождении, он на полном серьезе попросил еще день, чтобы завершить какие-то свои опыты. И лишь после этого покинул зону.
Гений оказался жилистым, высоким семидесятилетним стариком с окладистой бородой и абсолютно молодыми, блестящими глазами. Он весело посмотрел на меня и сказал: «Ну, привет, старший товарищ-начальник!» Я не буду пересказывать нашу беседу, скажу лишь о том, что вместе с трансмутатором он показал мне установки, которые вырабатывали энергии больше, чем получали, объяснив этот феномен использованием энергии космоса. Он поведал мне об удивительных продуктах, которые продляют жизнь, о методах удлинения активного периода человеческого существования на 30-40 лет. Он говорил мне о стройматериалах, которые лучше кирпичей и бетона, и намного дешевле их. Он еще о многом говорил, и не просто говорил – рассказывал, где и как, и за какое время он может все это изготовить. Кстати, по меньшей мере, половину из описанного он сделал в лагере. Потом эти приборы привезли мне. И они долго и хорошо работали.
Я рассказываю это тебе не для того, чтобы поразить тебя удивительными технологиями. Во время беседы он внимательно заглянул ко мне в душу, что само по себе удивительно. Никто из моих подчиненных и даже друзей не делал этого из-за боязни и из-за неумения. А он заглянул и сказал:
«Веры в тебе нет, настоящей, глубокой веры. Вы потеряли ее. А когда потеряли, то больше стали ни на что не способны. Вы – губители. Может быть, вы – хорошие честные люди. Ты, товарищ начальник, мне симпатичен, но веры в тебе нет. Только вера способна породить чудо. Вот ты удивлен тем, что я тебе рассказал и показал. А это совсем несложно. Надо верить. Будет вера, будут и чудеса. Будут чудеса – будет и жизнь. Будет жизнь – будет радость. Будет радость – будут дети. Будут дети – будет счастье. Все просто. Жить человеку надо счастливо. На этом все стоит. Детям должно быть радостно. Старикам должно быть спокойно. И взрослым должно быть хорошо. Это несложно. Понимаешь, что прежде всего вера должна быть…»
Мы долго беседовали, а потом его отвезли на хорошо охраняемую дачу недалеко от Истринского водохранилища. Мы собирались сделать там для него мастерские и постараться понять, с кем же мы столкнулись. Но не смогли. Через два дня, несмотря на бдительную охрану, старик исчез. Он исчез, а в голове, в памяти у меня осталось: будет вера – будет чудо. Будет чудо – будет счастье. Понимаешь, подполковник? Попробуй понять…
С этими словами ночного гостя сон президента РФ оборвался…
***
Было еще темно, когда Президент открыл глаза. Сон, привидевшейся ему ночью, не давал покоя. Однако он не оставил после себя угнетающего чувства. Наоборот, Первый почувствовал прилив бодрости. Потянуло поразмять тело на тренажерах.
Но, встав с дивана, Президент направился к рабочему столу. Что-то заставило его вернуться ко вчерашним непрочитанным с вечера бумагам.
«Аналитическая записка», – прочел он – «О национальных проектах».
И углубился в чтение.
«В 1989-м закончилась «холодная» или Третья мировая война. СССР с его материально-техническим потенциалом, экономикой, социально-культурной структурой и населением был повержен окончательно и бесповоротно. Именно в 1989, а не в 1991-м году СССР как система полностью утратил способность к регенерации.
После дефолта 1998 г. стала явной и полная невозможность либеральной утопии – догоняющего капиталистического развития страны на основе рыночных реформ. В полной мере проявилось банкротство экономического курса России, проводимого младореформаторами и их эпигонами под руководством американских идеологов и МВФ. Последующие затем события, носившие отчасти управляемый, а частично – и случайный характер, привели к власти В.В.Путина и его команду, объединяющую выходцев из спецслужб (преимущественно из Первого главного управления КГБ), администраторов-прагматиков, а также личных друзей президента.
Никогда не объявляя об этом во всеуслышание, эта команда (согласно нашему анализу) последовательно и технологично осуществляет эзотерический проект по формированию из обломка – Российской Федерации – принципиально нового субъекта истории. Он должен кардинально отличаться как от потерпевшего крах ССС, так и от не построенной либеральной России по Чубайсу-Гайдару.
При разработке проекта принимались во внимание несколько бесспорных исторических фактов:
Во-первых, СССР потерпел сокрушительное поражение в Третьей мировой войне. Поражение имело последствием не просто капитуляцию Красной империи, но и тотальный ее распад с преобладанием в обозримой перспективе центробежных сил над центростремительными. Это означает, что бывшие союзные республики, став независимыми государствами, чем дальше, тем больше будут тяготеть не к России, а к соответствующим региональным лидерам, представляющим основные силы современного мира. Так, Украина и Белоруссия должны интегрироваться не с РФ, а с Евросоюзом через усиление их ориентации на Польшу. Соответственно, Грузия и Азербайджан, стараясь попасть под «американский зонтик», пойдут на сближение с Турцией. Сходные процессы наблюдаются и в среднеазиатских государствах (причем, учитывая особенности современной американской политики, эти квази-страны эволюционируют в прямых клиентов США).
Во-вторых, советский социализм не справился со своими внутренними противоречиями и уступил историческую сцену более крепкому противнику – финансовому строю. Окончательно рухнули надежды на превосходство принципа взаимопомощи над эгоизмом, духовного – над материальным, справедливости – над насилием. Подточенная двойной изменой – бесчестной элиты и стремительного отупевшего народа – Красная сверхдержава по сути без решающей битвы безвольно капитулировала перед своим заокеанским противником.
В-третьих, экономическая, а вслед за ней и социальная система СССР необратимо распались. Восстановить их так же невозможно, как нельзя из яичницы получить исходное яйцо.
Из этих фактов был сделан неутешительный вывод: отныне РФ не способна к самостоятельному существованию и перспективы ее выживания почти полностью определяются шансами войти в западный мир, стать его частью, суметь взять на себя какие-то жизненно важные для Запада функции.
При этом в настоящее время действуют как минимум два фактора, препятствующих этому процессу. С одной стороны, Россия на рубеже тысячелетий оказалась явно неготовой к вхождению в западный мир ни экономически, ни политически, ни культурно, ни ментально. С другой, Запад также не стремится принять в себя Россию. В силу глубочайшей традиционной русофобии он всячески препятствует (и будет препятствовать) этому процессу всеми возможными способами.
Отсюда команда президента сделала фундаментальный вывод: коль скоро альтернативы вхождению в западный мир нет, России необходимо мутировать, превратиться в культурном, политическом и экономическом смысле совсем в другую страну, приемлемую для западных стандартов. Такая мутация займет как минимум 10-15 лет. Но столь долгий срок страна не может сидеть сложа руки. Поэтому крайне важно именно немедленно стать нужными Западу, прежде всего – с экономической стороны. А потому судьбоносным вопросом для России (в понимании президентской команды) стало ее место в международном разделении труда. Вернее, поиск ниши, возможной для страны и приемлемой для Запада. И такая ниша найдена. Это РФ как кладовая природных ресурсов, откуда глобальный рынок черпает их столько, сколько нужно. В первую очередь – нефть и газ.
Параллельно ради закрепления за собой на дальнюю перспективу места в нише и для более крепкой привязки Запада к России новая власть пошла на своеобразный размен. Западным транснациональным корпорациям решено передать часть наиболее ценных внутренних активов страны – природных ресурсов РФ.
Учитывая все эти обстоятельства, тенденции и факторы, президент и стоящая за ним команда разработали и осуществляют свой геостратегический проект. Вот его основные пункты.
Стимулирование ускоренной самоорганизации качественно новой, отличной от советской, структуры экономики. Ее системообразующим сектором должна стать добыча природных ресурсов, как воспроизводимых (подобно лесу, воде, воздуху, чернозему), так и невоспроизводимых (полезные ископаемые, нефть и газ). Этот сектор призван стать не просто становым, но и определяющим ее экспортный потенциал. Именно он призван стать тем аргументом, благодаря которому Россию примут в западный мир. В этом смысле Путин выступает продолжателем не столько Б.Н.Ельцина, сколько В.С.Черномырдина, с его «экономикой-трубой».
«Скелетом» новой экономики должна стать коммуникационная инфраструктура, и в первую очередь – та, что обеспечивает переброску добываемых ресурсов на мировой рынок.
«Тканью» этой новой системы призваны выступить низкотехнологичные отрасли, ориентированные на внутренний (прежде всего, потребительский) рынок товаров и услуг. Например, пищевая промышленность, розничная торговля, строительство, сборочные производства, деревообработка, ориентированные на потребительский рынок. Остатки советского судо– и авиастроения, космической отрасли должны по возможности интегрироваться в технологические цепочки транснациональных корпораций с целью сокращения производственных и исследовательских затрат ТНК.
Все эти три сектора в их соподчиненности и должны составить органику новой экономической системы, ориентированной на обслуживание Запада.
Единственное, чего в новой экономике не должно быть – так это сколь-нибудь развитого высокотехнологического сектора, обладающего заметным экспортным потенциалом. Западу российский «хай тек» принципиально не нужен. Поэтому отказ от мощной государственной поддержки высоких технологий стал обязательным условием вхождения российской элиты в западную мирохозяйственную систему. Это – плата за пропуск в «цивилизованный мир».
За последние пять лет президент и его команда достигли значительных успехов на выбранном пути. Из года в год растет добыча нефти и газа. Доходы от экспорта энергоносителей приблизились к трети ВВП. В полтора раза выросло производство товаров и услуг, предназначенных «для внутреннего употребления». Начата реализация крупных транспортных проектов, включая Балтийскую трубопроводную систему и строительство широкополосных автомагистралей. Идет реконструкция международных аэропортов в Москве, Петербурге, Новосибирске и Иркутске. Продолжается строительство нефтеэкспортных портов в Ленинградской области и Краснодарском крае. За то же самое время государственная поддержка высокотехнологичного сектора в РФ оставалась значительно меньше расходов, заложенных в бюджеты НИОКР транснациональных корпораций, находящихся во второй и третьей сотнях мировых лидеров. Расходы на науку в бюджете увеличились за время правления новой команды лишь в полтора раза, тогда как золотовалютные резервы – почти в девять раз. В настоящее время у государства имеется почти 130 миллиардов долларов свободных средств (резервы Центробанка и стабилизационный фонд бюджета). Между тем, все совокупные расходы на науку в Российском государстве не превышают двух миллиардов долларов…
По сути, на повестке дня стоит создание мегахолдинга, объединяющего все наиболее интересные для мирового рынка российские активы. Собственно говоря, этот мегахолдинг, соединенный с властью, и является тем самым новым субъектом глобального мира, «скроенного по западному лекалу». Страна превращается в собственность немногих (сверхвысокая концентрация собственности), и государственная власть в ней срастается с бизнес-управлением.
Взяв курс на создание такого мегахолдинга, правящая команда сделала заявку на выстраивание принципиально нового мирового игрока. Сегодня в мире действуют две главных силы. Во-первых, национальные государства (например, США, Япония, Бразилия и т.п.) или их сообщества (Евросоюз, формирующееся латиноамериканское сообщество). Во-вторых – транснациональные корпорации. Теперь предлагается на российском материале создать своего рода симбиоз этих основных сил – выстроить сверхкорпорацию, наделенную государственными функциями и обладающую суверенными правами на весьма и весьма обширную территорию. Обладая преимуществом транснациональной корпорации перед обычным государством в динамике, агрессивности и эффективности действия, новая структура сохраняет за собой всю свойственную государству гамму имеющихся прав и возможностей санкционированного насилия как по отношению к собственным подданным, так и по отношению к внешним врагам.
Постановка этой задачи и ее неуклонное выполнение в рамках последовательной, хотя зачастую и скрываемой вестернизации России на основе формирования новой экономической системы – это, пожалуй, самое масштабное предприятие со времен осуществления Иосифом Сталиным Красного проекта.
За минувшие четыре года сделаны несколько решающих шагов. В их числе – установление президентского контроля над «Газпромом» и передел в нефтяной отрасли (включая разгром ЮКОСа и установление для других нефтекомпаний жестких «правил игры», нарушение коих грозит компаниям как минимум крупными неприятностями, а как максимум – сменой владельца). Сюда же относится продажа части привлекательных российских активов в руки транснациональных компаний (покупка «Тюменской нефтяной компании» гигантом «Бритиш Петролеум», участие американского капитала в «Лукойле», передача Индийской нефтяной корпорации крупного пакета в проекте «Сахалин-2» и т.п.), выдавливание из атомной отрасли олигархического капитала (после последующей реструктуризации она, вероятно, тоже перейдет в руки президентского мегахолдинга). Безусловно, из той же области – установление жесткого контроля над черной и цветной металлургией. В финансовой сфере также идет концентрация: создается «кулак» из Сбербанка, Внешторгбанка и системы бывших совзагранбанков. Все члены президентской команды выдвигаются на первые роли в крупнейших компаниях, сохраняя при этом свои посты в органах государственного управления.
Заметим, что это – лишь начальные шаги на пути формирования мегахолдинга.
Мы называем этот проект «Новым Петербургом» – потому что типологически он ближе всего именно к петровскому проекту. Параллели с нынешними планами президентской команды очевидны, как и не случайны гигантские масштабы празднования 300-летия «града Петрова» в 2003-м.
Определяющим для судеб и конкретных перспектив мегахолдинга становится вопрос о социальной сфере. Экономической системе «Нового Петербурга», нацеленной прежде всего на экспорт ресурсов, просто не нужен российский народ в его нынешнем виде. Ни по качеству, ни по количественным характеристикам он не соответствует задачам и требованиям мегахолдинга. С позиций эффективного функционирования ему нужно не больше 60-70 миллионов человек. Все остальные – всего лишь балласт, лишние рты, чье содержание обходится ежегодно в десятки миллиардов долларов. По критерию эффективности это – обуза и фактор снижения конкурентоспособности мегахолдинга в глобальном мире. Да и по качественным характеристикам население мегахолдингу не подходит. Слишком образованная рабочая сила является избыточной по отношению к отраслевой структуре мегахолдинга и к требованиям его производственного потенциала.
Мегахолдингу нужна иная трудовая этика, совершенно отличная от русско-советской. Если в русском национальном характере привычно искать занятие «для души» и искать смысл, то мегахолдингу необходим персонал, без рассуждений готовый выполнять любую работу за более чем скромное вознаграждение .
Чтобы решить возникшую дилемму, от которой зависит судьба проекта, его авторы взяли курс на полный уход государства из социальной сферы. Осуществляемые с неумолимой последовательностью пенсионная реформа, реформа ЖКХ, монетизация (а попросту – сокращение) социальных гарантий, отказ от активной демографической политики, переход к полностью страховой (бесповоротно платной) медицине, коммерциализация образования с сужением его бесплатной части, ужесточение трудового законодательства – вот стройная программа действий суверенного мегахолдинга. В итоге она должна привести к трем важным последствиям.
Во-первых, резко снизить социальную нагрузку на бюджет государства, а, следовательно – и на экономику мегахолдинга, избавив его от непроизводительных издержек, резко повысив эффективность, прибыльность и привлекательность для инвесторов.
Во-вторых, как бы «вытолкнуть» подавляющую часть населения из новой экономической системы, сохранив внутри нее только тех, кто соответствует требованиям мегахолдинга по своим качественным и количественным показателям. С учетом специфического характера государства (как бы «вшитого» в мегахолдинг), оно бросает подавляющую часть населения России на произвол судьбы, оставляет его наедине с самим собой и своими неразрешимыми проблемами. Оставаясь де-юре гражданами РФ, «лишняя» часть народа лишается государственного покровительства, защиты и помощи. Ему будет позволено заниматься примитивной «экономикой самопрокорма» и «из милости» существовать на землях мегахолдинга.
В-третьих, фактический демонтаж всех унаследованных от Советского Союза элементов социального государства и безработица вкупе с ожесточенной конкуренцией населения за привлекательные рабочие места (особенно после вступления РФ в ВТО) должны значительно укрепить новую трудовую этику проекта. Рабочая сила для мегахолдинга должна быть непритязательной, с относительно низкими требованиями по части заработной платы и потребительской корзины при готовности к длительному и напряженному труду…»
Сделав несколько пометок в блокноте, Президент отодвинул от себя бумагу. Поднялся из-за стола. Пора было умываться и идти в тренажерный зал…
