Текст книги "Когда нельзя умирать (СИ)"

Автор книги: Максим Пачесюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Вот тут я уже не выдержал и вскочил на ноги, чем доставил Оутсу еще больше удовольствия.

Вампиры ушли, а через минут десять охранники притащили Эйли. Девушке досталось гораздо больше, чем мне. Как и я, Эйли была полностью голой, со спутанными волосами, неприятными разводами от испражнений на ногах и многочисленными синяками, но в кандалах на руках и ногах. Вампиры тащили под руки ее слабо сопротивляющееся тело. Смотреть на эту картину было до боли обидно. У меня непроизвольно вырвалось:

– Эйли!

Ее голова резко повернулась в мою сторону: правая половина лица застыла в звериной форме, а глаз сиял нездоровым оранжевым огнем, тогда как левая оставалась абсолютно человеческой, если не считать аномально расширенного зрачка.

Девушка улыбнулась, и изменения кривой волной пронеслись по ее лицу.

– Дункан, – сказала она и попыталась стать на ноги, чтобы пойти ко мне. Вампиры не позволили, и тогда девушка недовольно хныкнула, с виду ленивым движением повела плечом и буквально впечатала одного охранника в стену, но второй быстро среагировал и вырубил ее мощным ударом в голову.

Я сорвался: злость затмила мой разум, я рванул цепи и заорал, используя обороты портовых грузчиков. Я обещал, клялся и божился вампирам, что их смерть не будет легкой. Они ржали в ответ, но не долго. После сентенций об их сексуальной ориентации и половых связях с целым перечнем мерзких животных, один из вампиров вырубил меня тем же ударом, что и девушку.

Глава 3

Очнулся я от того, что Оутс орал на охранника. Он был страшно недоволен тем, что застал меня без сознания. По его задумке я должен был смотреть на то, как Эйли извивается в наркотическом бреду. Наверное, это должно было подготовить меня к дальнейшему разговору, сделать более податливым, но молодые вампиры по дурости сломали ему все планы, вот и летали теперь по камере ка мячики. Поправка: летал один, тот, что был в комбинезоне, второй куда-то запропастился.

Я поднял голову и встретился глазами с Эйли. Девушка стыдливо отвела взгляд. По крайней мере, из наркотического бреда она вышла. Я попытался размять мышцы, не привлекая внимания Оутса, поглощенного избиением вампиров, но первое же движение отдало такой болью в плечах и спине, что я непроизвольно застонал.

– Очнулся! – обрадовался вампир. – Я извиняюсь, что эти придурки, – он пнул растянувшегося на полу кровососа, – испортили тебе все представление. Как самочувствие?

– Лучше не бывает, – съязвил я.

Меня снова лихорадило, зубы непроизвольно выбивали дробь, но я попытался встать и рухнул обратно от судороги в левой ноге. Слезы брызнули из глаз, в носу почему-то закрутило, защекотало, и я чихнул. Чихнул раз, два, три, попытался что-то сказать – не вышло, попытался удержаться, сжав до боли зубы – не сумел, чих прорвался носом, оставив адское жжение в носоглотке.

– О-о-о, – разочарованно протянул Оутс. – Так мы с тобой не поговорим. – Гранд повернулся к вампиру, что притворялся ветошью на полу и снова его пнул. – Принеси парню дозу.

Охранник перестал изображать труп и с неожиданной резвостью бросился исполнять приказ. Я попытался отказаться, но чертово чихание не дало и свое недовольство пришлось выражать энергичным покачиванием головы, от которого у меня шею свело. Зато приступ закончился.

– Не надо дозу.

– Не надо? – проявил участие старый вампир. – Ну не надо, так не надо. Девушке еще раз вколем.

Я поморщился, подавил очередной абсолютно бесполезный приступ ярости и снова чихнул. Шею снова свело, а в глазах потемнело от боли. Я поплыл, потерял ощущение пространства и повис на цепях. Резкое натяжение мышц, связок и вывернутые до упора суставы породили очередную волну боли. Кажется, я пытался сопротивляться, сжал зубы и рычал как битый пес, но сознание заволокло туманом, и я с трудом понимал, что происходит. Даже Юстас не сумел пробиться со своими насмешками. Его фигура расплылась, размазалась по камере, превратившись в одно большое лицо и маленький домашний халат. Почему он в халате и что здесь делают красные огурцы?

Огурцы отрастили крылья как у бабочек и начали летать. Оутс начал говорить, но вместо слов из его рта вырывался холодный шум прибоя. Большое лицо вампира снова расстроилось и ушло, оставив в камере халат и огурцы, а так же Эйли. Девушка говорила. Ее слов я тоже не мог разобрать, но они убаюкивали как ласковый шелест деревьев. Мне стало хорошо. Боль отступила, каменные стены рухнули, уступая место крепким соснам, что росли вокруг Древних камней. Воздух наполнился ароматом хвои и магией земли, я почувствовал себя всемогущим, все мне было по плечу!

А где Эйли?

Я обернулся и увидел, что перепуганную девушку держит один из каменных элементалей, которых периодически рождало это место. Я был безоружен, проклятье, я был голым, но сил и уверенности мне было не занимать. Уверенным движением, которое я не раз наблюдал в исполнении Гарри, я поднял руку и прямо в воздухе нарисовал «взрыв», схватил заклинание, и бросил его в каменную руку, державшую Эйли. Девушка вырвалась из захвата и прощебетала что-то на птичьем…

– Дункан!

– А?

Я с некоторым трудом поднял голову. Она была тяжелой, но не болела. Смешно сказать, несмотря на явное истощение, в некотором роде я чувствовал себя просто отлично.

– Ты как? – спросила Эйли.

– Лучше всех, – ответил я, осознавая, что не вру и это должно быть странно.

– Это пройдет, – пообещала девушка. – Примерно через полчаса боль вернется, но к тому времени вампиры вернутся. Понимаешь?

– Конечно, – согласился я, но что девушка горько вздохнула.

– Дункан, послушай меня и поверь. Тебя еще не отпустило!

– Отпустило? – спросил я, подмечая, что левая сторона лица девушки отдает синевой, белок левого глаз – красный, а из носа к подбородку тянуться две дорожки подсохшей крови. Уши при этом держали звериную форму? Я поочередно прищурил каждый глаз, пытаясь заметить несоответствие в картинке.

– Огурцы еще летают? – спросила девушка.

– Уже нет. Ты тоже их видела?

– Слава богу, нет. Ты разговаривал.

– Похоже, простуда сильнее, чем я думал.

– Дункан, это не простуда. Тебя наркотиками накачали. Началась ломка, ты отключился, и Оутс попытался привести тебя в чувство уколом, но ты начал бредить.

– Проклятье! – выругался я. Отличный был бред. Я, по крайней мере, был дома, в Бреморском лесу.

– Дункан, сосредоточься! – потребовала девушка. – Это важно! Что там было, что ты сделал?

– Откуда такой интерес?

– Ты меня чем-то приложил. Я так и не поняла чем, но если сумеешь повторить, у нас может быть шанс выбраться.

– Я тебя ударил?! Прости! Прости, Эйли, я не хотел! Не хотел, чтобы ты попала в эту ловушку из-за меня. Я пытался взорвать себе голову, тогда тебя бы не мучили, но…

– Дункан! – снова рявкнула Эйли. – Сосредоточься, милый. Я понимаю, что тяжело. Расскажи мне, что видел в бреду. Ты кричал: «Отпусти ее». Что там было? Меня схватили огурцы?

– Не огурцы. Мы были в Древних камнях, тебя схватил каменный элементаль.

– И что ты сделал?

– Оторвал ему руку «взрывом».

– Хм… – нахмурилась Эйли. – Усилием воли, как элементалист?

– Нет, я нарисовал заклинание. Просто… – я попытался поднять руку, но встретил сопротивление ицепи. Тогда я представил, как рисую перед собой центральное кольцо заклинания магией земли и замер, потому что в воздухе предо мной на мгновение расплылась магическая клякса.

Стоп! Что?! Как это получилось?

– Дункан! – окликнула меня Эйли. – Сосредоточься, милый, сосредоточься! Скоро придут кровососы и начнут нас пытать, чтобы вытянуть из тебя информацию.

Фраза подействовала на меня отрезвляюще.

– Минутку, – потребовал я, потер большим пальцем правой ноги за левым коленом, где скопился пот и начертил лечащий примитив на полу. Волна эфира отрезвила мой рассудок.

– Что это было? – спросила девушка. Ее глаза не видели магию, но духовное сердце наверняка ощутило колебания.

– Не мешай, – попросил я, и попытался повторить те самые три руны в воздухе, но эфир тупо разливался облачком по пространству, теряя форму, едва я смещал фокус дальше по воображаемой линии. Я разозлился и попытался надавить взглядом. Странное словосочетание, но именно такую аналогию выдал мой больной, одурманенный мозг. Я активировал заклинание заднего вида, открыл третий глаз и грубо высек короткую линию в окружающем пространстве. Линию которою можно было трактовать как руну «Ис».

Проклятье! У меня получилось!

Если добавить к ней маленькую косую черточку, будет «Лагу» – первая руна лечащего заклинания. Еще девять линий и у меня получилось полноценное рабочее заклинание: не такое четкое как у Гарри, перенасыщенное энергией, с рублеными линиями вместо плавных переходов учителя, но рабочее!

Я выберусь из этого каменного мешка, спасу Эйли, доберусь домой, а потом вернусь и сожгу это проклятое место дотла!

Чертова наркота все еще влияла на мой разум, иначе я не могу объяснить, как воочию увидел пылающий особняк, подозрительно похожий на тот, что был у Грачей, и пару десятков визжащих в огне вампиров. Картинка была настолько приятной, что я расхохотался.

– Дункан, ты меня пугаешь, – сказала Эйли.

– Не волнуйся дорогая, все хорошо, все просто отлично! Нужно только подумать немножко.

– Мне не расскажешь? О вампирах не волнуйся, я слушаю. – Девушка попыталась поднять руку, чтобы указать на звериное ухо, но только зря натянула короткую цепь. Ей, кстати, выделили поводки длиннее и обошлись без сфер на руках, хотя у перевертышей в таких ситуациях шансов выбраться больше. Вампиры видимо несколько переоценивали мои возможности. Хотя, возможно это я себя недооценивал.

И так, предположительно я могу взорвать камень, в который вмуровано крепление, но это будет громко. Я могу размягчить камень, и это будет гораздо тише, даст мне некоторую свободу, но тут по четыре крепления на двоих мне ни за что не успеть избавиться от всех до прихода охраны. Нужны накопители, но для использования пространственного кармана нужно освободить руку. Или не нужно? Что если нарисовать заклинание прямо на стене, вокруг костыля с кольцом, сунуть кандалы прямо в карман и оставить их там? Это должно освободить хоть одну руку, а если за тот же заход удастся вытащить кристаллический клинок, у меня появится инструмент для начертания и накопитель одновременно. Проблема в том, что заклинание кармана большое, трудное и чрезвычайно энергоемкое. Моего личного запаса точно не хватит. Разве что я буду работать очень долго и медленно, постепенно нанося новые символы и подпитывая старый, чтобы не рассосались. Это высший пилотаж, на который я не способен. Но что остается? Сделай либо умри. Да и в обучающую программу Гарри ситуация вписывается как нельзя лучше:

Преследует призрак? Отлично, значит, ученик научится снимать с бумаги заклинания. Война с оборотнями намечается? Прекрасно! Это же такая возможность терракинез изучить – поломаем ему амулет, пускай мучается! То есть учится!

Да чтоб ты счастлив был, старый ворчун! Выберусь – отблагодарю. Не знаю как, но отблагодарю.

– Дункан, – вновь позвала Эйли.

– Кто-то идет?

– Нет, но что ты…?

– Услышишь что-то – зови, а сейчас не мешай.

Я закрыл глаза и активировал единственное заклинание, которое было доступно мне без помощи сторонних предметов и лишних телодвижений. Голова заболела, но я предпочел не обращать внимания. Последние несколько дней боль и так была моим постоянным соседом. Заклинание показало мне стену с железным костылем, что был вплавлен в камень магическим образом: никаких швов и цемента, только гранит. Угол был неудобным и я попытался сдвинуть фокус чтобы смотреть на стену под прямым углом. Получилось не совсем то, на что я рассчитывал. Фокус соскользнул с головы в руку, а по лбу словно молотом саданули. Причем удар был удивительно безболезненным, и вместе с ним пришло ощущение завершенности. Заклинание в третьем глазу сформировалось окончательно. А ведь я думал, что оно и так уже готово. Слепота больше не пугала меня, поскольку я получил способность смотреть любой частью тела, лишь бы одежды не было, потому что руки под стальными кожухами были в сплошной темноте, а вот запястья видели стену. Я сместился вправо, поднял руку и уставился на стену. Костыль у нас будет не по центру, в центре нужна якорная руна, в нашем случае простая черточка-Ис, напитанная магией земли.

Длинный путь начинается с первого шага, так ведь? Я высек черту на тонком теле камня, и она оказалась куда стабильнее, чем те линии, что я рисовал в воздухе. Медленно линии объединялись в фигуры, обрастали символами, знаками и рунами, что образовывали простые цепочки, а те в свою очередь образовывали монструозные формулы, значение которых я понимал с трудом. Все же это заклинание было разработано Гарри, а мне до него очень далеко. Я просто вызубрил его на зубок, чтобы можно было удержать, но при рисовке на стене мне не нужно было его держать – камень был для него идеальной поверхностью, так что я даже не напрягался особо, хотя за полчаса работы и устал, как… Как истощенный, одурманенный наркоман. Осталось нанести всего лишь пару символов, но мой резерв опустел, и я опустился на землю, открыл глаза и улыбнулся Эйли.

Ее уши-трубочки вздрогнули и повернулись в сторону решетки.

– Что? – забеспокоился я.

– Идут, – сказала Эйли. – Надеюсь, ты уже придумал, что делать.

– Ты не видишь? – спросил я.

– Не вижу что?

Конечно! Я же рисовал в тонких материях, это не тот метод, которому меня Гарри обучал, он ближе к артефакторике и обычно требует использования определенных инструментов. Я и сам с ходу не рассмотрю письмена нанесенные таким методом. При беглом взгляде это будет всего лишь пятно стихии, которая питает заклинание. То, что Эйли его не увидела – ожидаемо. Она – молодой перевертыш, а Оутс – древняя тварь. Этот может и разглядеть.

Шагов было много. В нашу сторону целая делегация топала, и среди прочих звуков я отчетливо различил стук женских каблуков. Первым к решетке подбежал знакомый охранник, услужливо открыл замок, распахнул дверь и едва не кланяясь, впустил в камеру женщину: простое скромное платье, минимум украшений, черные волосы стянуты узлом на затылке и удивительно заурядное лицо. Еще не уродина, но симпатичной ее точно не назовешь. При этом вампирша не пользовалась косметикой и другими женскими ухищрениями, чтобы хоть немного поправить ситуацию.

Вампиры всегда выжимают максимум из любого положения, на полную катушку используют любую ситуацию, а красоту воспринимают как оружие. То есть эта дамочка в лишнем оружии не нуждается?

Я перевел взгляд на тонкие материи и едва не утонул в настоящем море тьмы. Все же Оутс не грандмастер, не дорос он немного, в отличие от моей гости с холодными черными глазами. Дама не удостоила Эйли и взглядом, а меня изучала секунд десять. Оутс при этом недовольно сопел в две дырки за ее плечом, но действий никаких не принимал.

– Твоя хозяйка, Юстас? – не удержался я от шутки.

В следующий момент вампирша оказалась на расстоянии вытянутой руки, от меня. Холодная ладонь схватила меня за горло и подняла в воздух, едва не оторвав голову. А вот ноги от пола оторвались, насколько цепи позволили. Вампирша открыла рот, отрастила внушительного размера клыки и разодрала себе нижнюю часть левой ладони, потом сжала ее в кулак, чтобы из раны выступила черная тягучая кровь.

– Эй, – осмелился возмутится Оутс. – Это мой трофей!

Вампирша его не слушала, стукнула меня затылком о стенку, так что в глазах потемнело, поставила обратно на ноги, схватила за нижнюю челюсть и силком расцепила зубы, после чего сунула меж них раненную руку и пустила. Плохо соображая, что делаю, я прикусил ее ладонь и почувствовал, как во рту разливается горький вкус плесени.

– Тьфу! – я выплюнул руку. – Тьфу! Тьфу! – я попытался отплеваться от вампирской крови.

Древняя тварь занесла для удара правую руку, отрастив на ней толстенные когти, едва ли не длиннее самих пальцев. И вот тут Оутс не выдержал, перехватил ее запястье до того, как женщина успела нанести удар.

– Мой трофей! – напомнил он. И улетел в решетку.

Толстые стальные прутья, призванные удерживать одаренных и тварей всех мастей изогнулись как пластилиновые. Дверь изогнуло, перекосило и сорвало с верхней петли, а Оутс только отряхнулся, расправил плечи и захрустел возвращающимися на место позвонками.

– Ты не можешь меня убить! – злобно бросил он.

– Пока не могу, – поправила женщина. – Так что будь добр, заканчивай свои дела в моем доме и сваливай к чертям.

– Это и мой дом тоже, сестрица!

Вампирша сделала большие недовольные глаза.

– Я все еще могу оторвать тебе руку и забить ее в твою же лживую глотку, братец.

– Именно моя лживая глотка сделала тебя княгиней!

– Возможно твоя глотка и сделала меня княгиней, но грандмастером я стала сама. При том, что это я младше на три десятка лет!

Какие страсти пошли. Оутс даже зубами заскрипел, но возражать не стал. А женщина тем временем продолжила:

– Если бы не ритуал, я бы тебя уже не терпела. Так что прекращай развлекаться и займись делом: сделай парня вампиром, получи ответы и убирайся!

– А куда спешить? Все равно затишье: Оутс мертв, концы я обрубил, а к следующему акту приступать еще рано, – Сказал Юстас.

Или не Юстас? В каком смысле Оутс мертв? Ничего не понимаю.

– Тогда почему Марло напрашивается в гости? – спросила вампирша.

– Потому, что в Европе черт-те что творится: Уды собрались оборотням права дать, в Риетти возрождают кровавые культы, а власти закрывают на это глаза. Не волнуйся, у меня есть конфетка для этого суслика.

Суслика? Проклятье, похоже спецслужбы на два фронта играют, либо вампиры их используют. Впрочем, тут еще вопрос кто кого. Если и есть в этом мире существа более скользкие, чем кровососы, я более чем уверен, что обосновались они в Секретной Службе Его Величества. И вот отсюда вопрос, а действительно ли секретные суслики прощелкали создание клана Кровавой луны? Может, они вообще его курировали, отрабатывая на блохастых откровенно грязные и запрещенные приемы. Что если именно из их сотрудничества проистекает уверенность Юстаса, или как там его на самом деле зовут, что ему позволят обосноваться в Бремшире.

Дядя должен знать! Информация меняет все!

– Мне не нужны неприятности, – сказала вампирша. – У тебя времени до вечера.

– До утра, – попросил мужчина. – До утра я обращу обоих.

Глава 4

– Зачем? – поинтересовалась вампирша. – До утра их обоих можно превратить в фарш, могут и умом тронуться. Зачем тебе бракованные дети? Немного наркотиков для чувствительности, зелья для выносливости, обычный гвоздь и за полчаса они тебе мать родную продадут.

– Я так уже тысячу раз делал, – надулся фальшивый Оутс. – Парень мне не один план испортил. Дай хоть немного развлечься!

– Как?

– Убью девку, пускай на его глазах переродится, потом спущу с поводка, чтобы его выпила.

Мы с Эйли одновременно напряглись, но от ругани удержались, чтобы не показывать насколько эта идея нам «нравится». Впрочем, звон натянувшихся цепей все равно выдал истинные чувства. Оутс улыбнулся, а княгиня окинула нас безразличным взглядом:

– Не сказала бы, что твой метод отличается оригинальностью. Этот трюк мы тоже не раз проворачивали.

– Все лучше, чем гвоздь и наркотики. Кроме того, с влюбленными этот подход работает лучше всего.

– Мы вообще-то расстались, – напомнил я.

– За несколько дней до того, как вы нас выкрали, – подтвердила Эйли.

– Вы уже говорили, – отмахнулся Оутс.

Княгиня снова окинула нас взглядом.

– До утра, – разрешила вампирша, подошла к изогнутой двери и попыталась отворить. Действовала она одной рукой, но под ее силой металл застонал, изогнулся, вторая петля, что еще была целой, треснула, и решетчатые двери отделились от покореженной рамы. Княгиня отбросила их и приказала детям – Почините.

Оутс дождался пока шаги хозяйки в коридоре утихнут, и только после этого потер ладоши:

– Ну, не будем терять времени. Пошли вон, – прогнал он охранников, которые начали чесать затылки как им этот бардак разгребать. И хоть приказ матери был однозначным, вампиров как ветром сдуло. Починкой можно было и позже заняться, а вот если недовольный Оутс приложит сгоряча, получится не многим слабее, чем у мамочки. Они ведь даже не мастера, могут и не выжить.

Фальшивый Юстас подошел к девушке, схватил ее за горло, зафиксировал, подставил указательный палец к ребрам под правой грудью и обернулся, чтобы поймать мой взгляд.

– Все еще будешь утверждать, что она тебе не дорога?

Я не то что утверждать что-то не мог, в конкретный момент я был готов биться в истерике, но вместо этого впал в странную прострацию, словно происходящее творилось не со мной, а на экране популярного фильма ужасов. Что это: наркотики, или у меня окончательно крыша двинулась? Оутс обещал меня сломить. Похоже, ему удалось. Всего в шаге от…

Резерв почти пополнился нужным количеством энергии. Еще кроха и я могу закончить заклинание. Не факт, что сумею его активировать, но закончить могу! И лучше что-то делать, чем… чем… чем не делать.

– Я никогда не говорил, что она мне не дорога, – честно ответил я. На ложь уже сил не оставалось.

– Ты смотри, я только начал, а ты уже говоришь правду!

– Ну, это пока девушка жива, – поправил я вампира, пытаясь манипулировать его желаниями.

– Увы, – покаялся Юстас. – Я бы хотел помучить вас дольше, но ты сам слышал мою сестру. Она страшно упрямая дама. Наслаждайся.

Вампир надавил пальцем, вгоняя его глубже под ребра девушки. Я не видел чтобы он при этом когти отращивал, но это еще ни о чем не говорит. Возможно и отращивал а может это нечеловеческая сила и прочность тела позволили пальцу пробить кожу, мышцы и легкое.

Эйли вскрикнула, я заорал: натянул цепи и, выплюнул с десяток проклятий сразу, забрызгал слюной как бешеный пес. Мое сознание словно треснуло и окончательно разделилось на две половинки. Одна бесновалась под всепоглощающим пламенем боли и ненависти, а вторая мерно твердила, что нужно закончить заклинание «кармана», что это единственный шанс, и обе спорили за контроль над телом. Моя рука трижды тянулась к высеченному в тонких материях стены заклинанию, а тело рвалось в другую сторону. Ярость, боль и ненависть колотили тело и не позволяли удержаться на месте хоть мгновение, а взгляд то и дело возвращался к наглой ухмыляющейся роже, и страдающей девушке.

Эйли сжала зубы и терпела.

Оутс вытащил палец из раны, и оттуда потекла струйка темной крови. Девушка закатила глаза от боли, но не проронила и слова. Тогда вампир хлопнул по ребрам ладонью. Эйли вскрикнула и закашлялась: кровавая пена быстро пошла ртом и носом. Я больше не мог смотреть, закрыл глаза, но это ведь давно перестало быть для меня проблемой. Всевидящее заклинание включилось само собой, и я снова видел женщину, которую любил в предсмертных страданиях. Я пытался повернуть голову, словно ребенок, прячущийся под одеяло от страшного монстра, но монстру было плевать, он смеялся. Эйли страдала, а я ловил каждое ее движение.

– Да ладно, – бросил Оутс. Я так и не понял, то ли он расстроился, то ли наоборот, обрадовался. – Самое интересное пропускаешь, – сказал он мне. Слава Богу, он был не в курсе, насчет всех особенностей моих способностей, что давало ему меньший простор для манипуляций.

Я упорно сжал зубы и отказался отвечать на провокацию. Просто закрылся, насколько это было возможно, и ушел в себя. Счет пошел на мгновения, в «кармане» были накопители «крови», но я не мог закончить чертово заклинание. Дрожь сменилась тяжестью, тело одеревенело, словно я под влияние своего «окаменения» попал.

Оутс продолжил насмехаться, трепал всякую чушь, которую мой мозг отказался воспринимать, полностью сосредоточившись на лице любимой, хоть это и выглядело так, словно я рыдал и прятался.

Через минуту глаза Эйли тоже закрылись, девушка потеряла сознание, и только тело продолжало вздрагивать в тщетной попытке регенерировать. Будь она обычным человеком, все бы уже давно закончилось, но перевертыши куда крепче не только обычных людей, но и большинства одаренных.

Оутсу зрелище надоело, он отпустил еще пару шуточек и ушел, обещав вернуться, когда я приду в себя.

Сейчас! Действуй!

Эйли без сомнения была на последнем издыхании, но все еще жива! Жива! Перевертыши так легко не умирают! Ее тело боролось, а мое не слушалось, и каждое движение давалось с таким трудом, словно мне приходилось рвать мышцы и выламывать суставы. Но я поднял чертову руку! Взглянул на заклинание, схватил крохи магии и высек две последние руны. Теперь нужно достать накопители!

Стоп! Иногда хорошие мысли приходят вовремя:

Даже если я их достану, не смогу передать девушке. Прежде всего, нужно освободиться самому!

Медленно, уверенно, давай Дункан! Не то, чтобы у меня сейчас что-то получалось быстро, я вообще удивлен, что что-то вообще получалось!

Я едва ли не нежно обнял всю большую схему заклинания своей волей. Вот чего мне сейчас хватало, так это воли и стремления спасти девушку! Я убедился, что все элементы на месте, что все они связаны друг с другом, и надавил…

Стена пошла рябью. Кольцо, к которому крепились мои кандалы, я толкнул внутрь окованным кулаком, да и сам кулак сунул, затолкал руку в портал до половины предплечья и почувствовал, что могу шевелить пальцами! Одновременно с этим пришло ощущение того, что заклинание истощилось и окно «кармана» сейчас схлопнется. Я схватил пару кристаллических клинков и несколько накопителей крови, что были в камне, и резко вытащил руку. Мои пальцы не двигались уже черт-те сколько, и тут я попытался ухватить полную горсть. Закономерно это закончилось порезами об алмазные грани клинков. Накопители не удержались в руке и звонко разлетелись по полу. Повалился и я, лишившись опоры одной из цепей. Правая рука ударилась о пол, накрыв пальцами накопитель крови. Тело само потянуло магию, вернулась подвижность, и я сразу же оттолкнул накопитель, чтобы не опустошить его. Эйли нужнее! Вместо аквамарина с «кровью» я схватил ближайший клинок и в лихорадочном темпе начал чертить новое заклинание на полу: «терракинез».

Алмазное острие легко оставляло борозды на гранитных плитах пола, а острые грани клинка еще легче резали кожу руки, кровь текла по пальцам, скользкий клинок-накопитель так и норовил вылететь из руки, но я упорствовал. Огромная схема была закончена и запитана в рекордные строки.

– Эй! Что здесь?..

Договорить вампир охранник не успел. Я активировал заклинание и швырнул клинок из руки ему в голову. Кристалл пробил лоб говоруна, как пуля дыню, развернулся внутри головы, превращая мозги в фарш, и вылетел через висок, чтобы поразить голову напарника, а потом вернулся ко мне и перерубил вторую цепь. Срез получился совсем не таким ровным, как у костыля на месте где я «карман» рисовал, не освободил левую руку от стального шара вокруг кулака, но позволил мне двигаться. Я тут же подхватил заклинанием второй клинок и срубил цепи, удерживающие Эйли.

Девушка рухнула в мои объятья, и я бережно уложил бьющееся в конвульсиях тело на пол. В тонких материях начертил самое сложное лечащее заклинание, которое знал, подтолкнул накопители крови к себе терракинезом и без остатка влил всю магию в заклинание. Оно вспыхнуло изумрудным солнышком. Животворящая сила окутала Эйли и хлынула в ее тонкое тело. Тело физическое выгнуло дугой: дыра между ребер свистнула выходящим воздухом, брызнула черной кровью и зарубцевалась. Девушка широко открыла глаза, шумно вдохнула и зашлась кровавым кашлем. Ей пришлось сесть, чтобы не подавиться розовой пеной, что комьями летела из ее рта.

Вне себя от эмоций я крепко прижал Эйли к себе. Все еще покашливая и вздрагивая, слабым сдавленным голосом она взмолилась:

– Пусти!

Я пустил, взглянул в милые глаза и полез целоваться.

– Эй! – оттолкнула меня девушка. – Я неделю зубы не чистила!

Я рассмеялся: нервно, от души, со слезами.

– Это единственное что тебя сейчас волнует?

– Н-нет, – задумалась девушка и начала языком проверять зубы. – Я вампир? Вампир однозначно хуже нечищеных зубов. С вампиром точно целоваться нельзя.

Нервное веселье все еще меня не отпустило. С учетом того, что мне довелось пережить, возможно, уже и не отпустит. Да и хрен с ним, буду дурачком психованным, таким живется легче.

– Саймон целовался… – выдал я глупую шутку и заржал. – И много чего другого делал.

Эйли влепила мне пощечину, а потом поинтересовалась:

– Пустило?

– Не знаю, – признался я. – Там видно будет.

Девушка осмотрелась, увидела трупы вампировы, срезанные цепи, разбросанные по полу накопители.

– У тебя получилось!

– Получилось, – согласился я и тут же погрустнел. Видно не вся крыша съехала. – Но теперь нам предстоит выбираться из княжеского особняка. – Княгиня – грандмастер, Оутс – почти, и наверняка еще куча мастеров в прихвостнях. Может сразу убиться? Ха-ха как смешно, Дункан!

Проклятье, уже сам с собой разговариваю и это при том, что рядом живой собеседник есть. Ни фига меня не отпустило.

– Дункан, – спросила Эйли, – я точно не вампир?

– На превращение нужно время. А я действовал быстро.

– Я странно себя чувствую, – призналась девушка. – Хочу пить… И есть… Просто умираю, как жрать хочу! Черт, я бы от хорошего стейка не отказалась!

Мясо не вписывалось в обычные гастрономические предпочтения девушки. Духом Эйли была косуля, девушка предпочитала пищу растительного происхождения, что это не делало ее вегетарианкой. По крайней мере, всякие тортики с кремами и мороженое она трескала на ура.

Я сразу же попытался найти логическое объяснение ее аппетиту:

– Ты регенерировала от страшной раны, я еще сверху заклинанием приложил. Оно ведь тоже ресурсы организма истощило.

Я взглянул на тонкое тело девушки. Энергии в нем все еще двигались хаотически, духовное сердце было опустошено, а вот грязи от наркотиков плавало достаточно, и, конечно же, пятно вампиризма, поселившееся в роднике стихий… Большое… Больше, чем у меня, но меньше чем у новообращенных птенцов, которых я видел в доме Блэр.

Тревога скребнула душу, и я задал уточняющий вопрос:

– Чего больше хочется, мяса или пирожных?

Эйли сглотнула слюну и без сомнений ответила:

– Пирожных! Целую гору!

– Ну, вот и славно! – я вздохнул с облегчением. – Давай выбираться. В этом доме нас точно не накормят.

Вампиров-охранников я убил на чистых рефлексах, совершенно не задумываясь о том, что они здесь делают, забыв о том, как обещал одному смерть долгую и мучительную. Только сейчас, переведя дух, я понял, что кровососы вернулись для ремонта. У одного из парней был металлический ящик с инструментами, у второго – коробка с накопителями. Так как работы предстояло проводить с металлом и камнем, то и инструменты, и накопители были подобраны соответственно: три жезла по металлу, два по камню и целая коробка кварца заряженного «сталью» и «землей». Пока я разбирался с этим добром и срезал с левой руки кандалы, Эйли перетащила трупы в камеру, обыскала и раздела их. Нам досталась пара примитивных защитных амулетов, два перстня с непонятным зачарованием и накопителями магии земли, горсть мелочи и собственно одежда. Оба комплекта были мне великоваты, но я взял тот, что больше: комбинезон, поскольку Эйли в нем вообще тонула, а мне нужны были карманы! Кроме того, пара новых дырок в ремне, позволили Эйли натянуть штаны, которые на ней выглядели юбкой. С подворачиванием рукавов и штанин играться не стали, просто отрезали лишнее, чтобы ткань не развернулись в самый неподходящий момент. Из хороших новостей – одна пара ботинок пришлась мне впору, а вот Эйли, чтобы босиком не бегать, обмотала ноги обрезками, что остались после подгонки одежды и перевязки моих изрезанных рук.