355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Максим Горький » Том 12. Пьесы 1908-1915 » Текст книги (страница 9)
Том 12. Пьесы 1908-1915
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 00:05

Текст книги "Том 12. Пьесы 1908-1915"


Автор книги: Максим Горький



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Зобнин. Теперь – мне некогда! Потом – я те разрешу… иди себе…

Старуха. Уж ты ей-то разреши…

Зобнин. И ей разрешу… Вино и елей… Ух! Ну, Иван Иванов, подозрительный ты человек!

Кичкин. Да ведь ты вон как… забегаешь!

Зобнин. А ты – давай будем верить друг другу, право! Пусть кто другой ямы нам копает… Ты – простодушней будь! Жизни тебе не больно много осталось…

Кичкин. Это – верно. Выпьем давай, что ли? Леший…

Костя (Марье). Ф-фу! Я даже вспотел!

Марья. Же сюи осси тре фатигэ… пардон! [14]14
  Я тоже очень устала… извините! (франц.) – Ред.


[Закрыть]
Я тоже устала… волнуюсь до костей!

Костя. У нас с вами, можно сказать, первые роли… (Вонзает вилку поочерёдно в гриб, сардину и селёдку.)

Зобнин. Экой ты, братец мой, варвар! Всё расковырял, разварзал! Татьяна, ты чего глядишь?

Татьяна. Не понимаю даже, зачем меня привезли!

3обнин (угрожая). Забудь-ка! Я те дома напомню!

Кичкин. Всё перебуторено на тарелках-то! Кум, надо бы и нашу провизию выложить.

Типунов. Хватит с него!

Татьяна. Что же ваше-то лучше нашего?

Начальник станции (в двери). Сейчас даю звонок к поезду, – как у вас дела?

(Общая суета. Костя залпом пьёт три рюмки.)

3обнин. Татьяна – бери поднос! Оправься! Губы-то подбери… Ишь, развесила, словно флаги!

Кичкин. Марья – готовься! Кум, гляди! Господи, благослови…

Начальник станции. А… позвольте! Вдруг я выговор получу за устройство этого буфета?

3обнин. Друг – не скучай! Всё получишь, как договорено!

Начальник станции. Насорили… бумажки, солома… плевки! Эх, господа!

Костя (критически). Действительно – хламу много! Любит русский человек сделать что-нибудь неприличное.

Марья. Ах, это святая правда!

Начальник станции (кричит). Быков! Подмети классную!

Зобнин (берёт Кичкина за руку). Ну, идём, благословясь!

Татьяна (миролюбиво Марье). Очень это верно насчёт неприличия! Ехала я в губернию намедни – так господин какой-то, который надо мною поместился, носок мне на голову спустил…

Марья (подвигаясь к выходу). Скажите, какое безобразие!

Татьяна. Я говорю: «Что это вы делаете?» А он: «Ведь голову я вам не прошиб», говорит…

Марья. Бесстыдник!

Татьяна. И носок-то с дыркой был…

Марья (с гримасой). Фи, гадость…

Татьяна. С дыркой! Неженатый, видно, пассажир-то…

(Ушли. Входит Быков со щёткой, притворил дверь и осторожно подходит к столу. Улыбаясь, качает головой, потом, взяв бутылку, пьёт из горлышка – у него занялось дыхание и выкатились глаза.)

Быков. Ух… (Пьёт из другой бутылки и снова ошеломлён.)Н-ну… это на совесть!..

(Дверь из уборной приотворяется, выглядывает Евстигнейка. Быков, закрыв глаза, широко улыбается.)

Евстигнейка (хрипло). Скажу!

Быков (испугался и опрокинул рюмку с наливкой в тарелку с грибами). Ты? Это ты как же, а?

Евстигнейка. Скажу!

Быков. Кто тебе разрешил тут, а?

Евстигнейка. Поднеси, а то – скажу!

Быков (храбро). Я те поднесу! Пошёл вон!

Евстигнейка (выходя). Не гони! Всё равно – окошко разобью, а влезу! Я решился на всё! Я такой случай не могу пропустить…

Быков (смягчаясь). Ах ты… когда это ты залез, а?

Евстигнейка. Поднеси, говорю! Мне для храбрости надобно…

Быков. А если я тебя… по шее? Или жандара призову?

Евстигнейка (неуклонно). Бил ты меня, и жандар бил, это – без толку! Я своего достигну – окошко разобью! Как этот Князь войдёт, я сейчас башкой в окошко и на колени перед ним…

Быков. Ну характер у тебя, шельма! (Подаёт ему бутылку.)На, да гляди – немного лакай…

(Евстигнейка выпил, задохнулся и трёт себе грудь и горло.)

Быков (гордо). Что? Хватил? То-то! Это, брат, не для шуток сделано… Ну – теперь уходи!

Евстигнейка. Митрий – ты меня оставь тут!

Быков (его уже тронуло). Нельзя-а! Вдруг ты его испугаешь? Мне отвечать!

Евстигнейка. Не бойся, я – тихо! Я, брат, не подведу!

Быков. Ах, господи! Ну, как быть? (Решительно.)Полбутылки – ставишь?

Евстигнейка. Бутылку!

Быков. Врёшь?

Евстигнейка. Гром убей!

Быков. В воскресенье?

Евстигнейка. Как в аптеке!

Быков. Ну – сиди! Я, брат, тоже не без души живу! Я понимаю, – всякому хочется переменить жизнь… эх! (Поезд подходит.)О, пострели те горой… вот те… эх ты…

(Убежал, бросив щётку на пол. Евстигнейка быстро и ловко глотает вино из рюмок, приготовленных на подносе, потом, обожжённый, прячется в уборную. Типунов открывает дверь, пятясь задом, входит Зобнин, на него наступает Бубенгоф, рядом с ним, растерянно улыбаясь, идёт Князь – он, видимо, удивлён и польщён встречей. Сзади на него наваливаются Кичкин, Костя; обе женщины, стараясь пройти вперёд, толкают их. За ними следует пассажир навеселе, начальник станции, телеграфист, жандарм, старуха с прошением и какие-то мужики.)

Зобнин (поёт). Просим покорнейше… в радостях приезда… из глубины душ… Татьяна, что же ты?!

Костя (Зобнину). Позвольте, ведь я говорю!

Татьяна (у стола). Батюшки! Кто это вылакал? Машенька… наливайте скорей…

Кичкин (Бубенгофу). Врёт он… жулик он…

Бубенгоф (брезгливо). Што-о такой?

Князь. Это очень… очень по-русски… Не ожидал, право… весьма тронут…

Зобнин (в тихом восторге). Просим, ваше сиясь – хлеб-солью! (Шепчет в отчаянии.)Татьяна же, изверг! Зарезала! По стародавнему обычаю… от греков, ваше сиясь… (Запнулся через щётку, пошатнувшись, опустился на стул, сконфуженно поднял щётку.)Щёточку забыли… дьяволы…

Князь. Вот оно, Бубенгоф, русское гостеприимство, видите? Так простодушно, по-детски…

Бубенгоф (ворчит). Ню… Ню… они наступайт сапогом на пальци ногов мне… И тут есть крепкий запах…

(Татьяна и Марья встают перед князем с подносом, сзади них – Типунов и Костя; слева от этой группы Кичкин стремится что-то рассказать Бубенгофу, справа подпрыгивает Зобнин, в нетерпении потирая руки. Пассажир, сладко улыбаясь, ходит вокруг стола, в дверях – начальник станции и другие.)

Костя (слишком громко). В-ваше сиятельство…

Князь (отодвигаясь). О…

Зобнин (тихонько). Не ори, балда!

Татьяна (Марье). А говорили – глухой!

Кичкин (тревожно). Кум! Ты чего молчишь? Говори!

Костя. Мы все тут собрались, ваше сиятельство, простые русские люди этого края… и чувствуем честь посещения вашего палестины древней… где ваши знаменитые потомки…

Типунов (шепчет). Что ты? Предки, предки…

Костя. И предки истощились в трудах среди невежественного народа, который ничего не понимает доброго и… любит дикое безобразие… и не снабжён никакой культурой, кроме

древних дворянских родов… которые в трудах на пользу отечества от младенчества до гроба остаются всё такими же, тогда как другие… (Постепенно запутываясь в словах, он говорит всё тише. Евстигнейка приотворяет дверь, ожидая удобного момента, и, закрывая, хлопнул ею. Кичкин, услыхав этот звук, оглянулся, поглядел на дверь и считает публику.)

Пассажир (Типунову). Вы – буфетчик?

Типунов (вежливо). Извините… нисколько!

Пассажир (задумчиво). Странно!

Костя (снова поднимая голос). И вот, мы, простые люди захолустья… предлагаем вашему сиятельству выпить за… за ваше драгоценное здоровье! Ура!

(Все кричат ура.)

Князь. Очень благодарен! Это – неожиданно, я не думал, что мой род пользуется… но я знал, что простой русский человек – это чистая, детская душа…

Кичкин (наблюдая за дверью). Простой-от? Мужик-от? Ну уж нет… Он – ого-о! Он…

Типунов. Верно, ваше сиятельство! Необыкновенно даже просты мы… до седых волос – дети ваши!

3обнин. Выкушайте, ваше сиясь… это местная, наша…

Князь. Да? С наслаждением… (Пьёт сразу. Изумлённо открыл рот и смотрит на всех, часто мигая глазами.)

(Все смотрят на него, радостно улыбаясь. Бубенгоф взял рюмку, понюхал, выпил и – смотрит в потолок. Костя, утомлённый речью, отошёл к столу и там тоже выпивает. Марья – около него что-то говорит, гримасничая.)

Пассажир (Татьяне). Прекрасная буфетчица, позвольте и мне…

Татьяна. Вовсе я не буфетчица!

Пассажир (берёт рюмку). Всё равно!

Марья (любезно). Вы – в свите князя?

Пассажир. Я? Нет! Я просто люблю в дороге выпить…

Князь (слабо). Это… из чего… сделано?

3обнин. Можжевельник! На чистом спирте настояна! Вы – грибком её погладьте! Она требует сопровождения маринованным грибом-с!

Кичкин (Типунову, тихо, указывая на дверь уборной). Кум! Там кто-то есть…

Типунов. А ты следи за делом-то! (Быстро распаковывает кулёк.)

Князь. Вот этим грибом?

3обнин. Самым этим!

Князь (взял гриб в рот и – жалобно). Тоже… на спирте?

Татьяна. В уксусе отварены… пожалуйте, возьмите ещё!

Князь. Благодарю… довольно! Вот, Бубенгоф, попробуйте… это удивительно!

(Бубенгоф взял гриб в рот и ходит по комнате, глядя на всех со строгим удивлением. Вышел за дверь, тотчас воротился и внимательно рассматривает закуски.)

Князь (осторожно). Вы… часто употребляете это?

3обнин. При досуге – позволяем себе…

Татьяна. По праздникам!

Марья. Ах, ваше сиятельство, они ужасно много пьют… просто как лошади!

Князь. Да?

Кичкин (строго). Ты знаешь сколько – много-то?

Типунов (суёт в руки Марье бутылку и рюмку). Вот, ваше сиятельство, тоже замечательный напиток! На чае и берёзовых почках. Вам который есть князь русский, надобно знать все продукты места, и – позвольте ещё раз за ваше светлое здоровье…

(Марья, улыбаясь, подаёт ему рюмку, князь – беспомощно оглядывается, что-то говорит Бубенгофу, тот кивает головой. Все взяли рюмки)

Князь. Когда такие милые ручки… я не смею отказаться… хотя это крепко…

Костя. В крепости и сила, ваше сиятельство! Взять, примерно, Порт-Артур: сколько около него врага погибло… Ура!

(Кричат ура. Бубенгоф выпил раньше всех и мотает головой. Князь, поклонившись дамам, выпил, наклонил голову и отошёл к окну. Все за ним наблюдают.)

Бубенгоф. Этот напиток есть очень опасен для жизнь…

Пассажир (Татьяне). Превосходный буфет у вас, королева!

Татьяна. Кушайте, если вы с князем! Но только это не буфет…

Пассажир (удручен). Нет? Странно… Что же это?

Татьяна. Приём! Разве вы не понимаете?..

Пассажир (наливая водки). Чрезвычайно странно… (Выпив, он смотрит на часы и – хохочет. Идёт к двери, пошатываясь, и исчезает за нею.)

Марья (Косте). Ой, нехорошо ему…

3обнин (робко). Ваше сиятельство…

Князь (живо обернулся). Нет, больше я не могу… Я вот… смотрю… какой широкий горизонт у вас…

3обнин (находчиво). Стараемся, ваше сиясь!..

Князь (решительно). Бубенгоф… Нам надо торопиться!

Бубенгоф (Кичкину). У вас имеет лёшад?

Кичкин. Лошади? Пять у меня их…

Бубенгоф. Вы везёте мой и этот князь?

Кичкин. Кум! Чего он говорит?

Князь (заметно оживился, Марье). Вам не скучно здесь, а?

Марья (растерялась от неожиданности). О, но! Же сюи… [15]15
  Я… (франц.) – Ред.


[Закрыть]
очень довольна… жэм боку ля натюр… [16]16
  я очень люблю природу… (франц.) – Ред.


[Закрыть]
тишину е ле флер… [17]17
  и цветы… (франц.) – Ред.


[Закрыть]
(Окончательно смутилась, сделала реверанс. Костя укоризненно качает головой. Зобнин радостно шепчет что-то Косте, Татьяна – довольна, хихикает.)

Кичкин (мрачно). Она в гимназии пять лет училась.

Бубенгоф (усмехаясь, говорит Типунову, постукивая себя по лбу пальцем). У этот шеловек очень много нет мозги…

Типунов (ласково). Нам, господин, много-то мозгов и не требуется… мы от избытков своих всем с нищими делимся…

(Евстигнейка всё чаще приотворяет дверь уборной. Это заметила Татьяна; сначала смутилась, но потом, узнав Евстигнейку, устроила себе развлечение: как только он приоткроет дверь, она открывает рот, точно собирается крикнуть. Евстигнейка – испуганно прячется, Татьяна – хихикает.)

Князь (смущённо Зобнину). А как вы… как, например, у вас ископаемое богатство?

(Все подозрительно смотрят друг на друга.)

Зобнин (находчиво). Да что ж, ваше сиятельство, копаемся, конечно, понемножку…

Типунов. Люди мы – заштатные, силы у нас – невеликие…

Марья. Ах, это не то! Ископаемое – это что в земле лежит…

Кичкин (сурово). А ты – молчи! В земле! В земле-то покойники лежат! (Решительно.)Вот что, ваше сиятельство, давайте говорить попросту…

Зобнин (торопливо). Вот, ваше сиятельство, я, стало быть, желаю…

Кичкин. И я…

Типунов. Мы имеем к вам дельце…

Князь (теряется). Очень рад… очень! Бубенгоф, – что же лошади?

Бубенгоф (пожимая плечами). Здесь нет лёшади… это совсем другой звери… я – не понимайт никому…

Кичкин. Кум! Говори, чёрт, подробно!

Зобнин (князю, ласково). Лошадки вам у меня готовы, и помещение – готово, пожалуйте!

Кичкин (свирепо). Как это?

Князь. Благодарю вас…

Костя (отталкивая Кичкина). Пожалуйте, ваше сиятельство! У нас всё готово!

Кичкин (орёт). Угарно у него! У него в третьем году тёща от угара умерла, коли он её подушкой не задушил…

Костя (плюёт). Ну, прорвало! Эх вы, дикарь…

Князь (испуганно, Марье). Mademoiselle… объясните мне…

Марья. Ах, авек плэзир… [18]18
  с удовольствием, (франц.) – Ред.


[Закрыть]

Кичкин (кричит). Они – тёмные люди…

Зобнин (Типунову). Уйми ты его…

Типунов. Вот я сейчас…

Костя (князю). Вот видите, среди каких лиц проходят младые дни юности! (Берёт его под руку.)Пожалуйте на лошадей…

Кичкин (хватая Костю). Кум! Гляди…

Типунов. Позвольте, не спешите! Ваше сиятельство! Позвольте вам объяснить причину ожесточения…

Князь (жалобно). Я – очень хочу понять! Пожалуйста! И, если можно… мне пора ехать…

Типунов. Вот наша речь: мы трое, здешние люди торгового сословия, желаем снять ваш лес, – вот мы все здесь – Мокей Зобнин, Иван Кичкин и я, Пётр Типунов…

Бубенгоф (изумлён). Што-о такой?

Зобнин (тихо). Трое? Ай да Петруха, а? Костя, а?

Кичкин (бормочет). Господи Исусе! Кум… и ты? Ах, собака!

Типунов (захлёбываясь). Мы весь лес ваш можем взять… мы весь его… мы бы, знаете…

Кичкин. Ну пёс! Эх, люди…

Костя (Бубенгофу). Вот – видите…

Бубенгоф (красный, надутый). Не хочу… не вижу! (Отходит в угол, сердито фыркая.)

Князь (увещевая). Послушайте, господа… Бубенгоф, что же вы? Объясните вы им, я совершенно потерялся… Послушайте, господа! Но лес, весь мой лес – запродан мной…

Кичкин. К-как же?.. Кому же?..

3обнин. Запродан?

Типунов. Верно это, господин немец?

Бубенгоф (хлопая себя по боку). О, это – здесь! Лес? Нет – лес! Это – мой… который купил лес, это я! Всю его купил! Фертиг! [19]19
  готово (нем.) – Ред.


[Закрыть]
Понимайт?

(Все убито смотрят на него и на князя. Молчание.)

Марья (тихо Косте). Ой, какие все вдруг глупые стали…

Костя (ворчит). Вот те и обгарнизовали промышленность туземного края!

Типунов. Э… из-за чего же мы старались?

Бубенгоф. Ню… кончилось? Кто имейт лёшади? (Зобнину.)Ви это?

3обнин (уныло). А я на чём домой поеду?

Кичкин. Вот, Мокей… а?

Типунов. Да-а… как же это? Ничего не слыхать было…

(Все трое сошлись и совещаются о чём-то. Князь тихо разговаривает с Марьей. Костя старается подслушать. Татьяна увлечена игрой с Евстигнейкой.)

Пассажир (входит, очень обрадован, Бубенгофу). Вы… мейн герр, что ли? Шпрехен зи дейч? [20]20
  Говорите ли вы по-немецки? (нем.) – Ред.


[Закрыть]

Бубенгоф (гордо). Jawohl! Naturlich! [21]21
  Ну конечно! Разумеется! (нем.) – Ред.


[Закрыть]

Пассажир (тыкая его пальцем в живот). Пруссия! Уважаю! А поезд мой – ушёл! Хотел я записать об этом в жалобную книгу, да у жены начальника станции зубы болят… жалко его!

Бубенгоф. Што ви хотит от мене?

Пассажир (удивлённо). Второй раз, брат, не попадаю я в поезд! А ехать мне ещё вёрст триста… каково, а?

Бубенгоф. Но што ви желайт?..

Пассажир. Выпить желаю… Идём нах буфет! (Бубенгоф идёт охотно.)Да познакомь меня с этим… князь он, что ли…

Бубенгоф (наливая водки). О нет…

Пассажир. От… почему? (Пьёт.)

Татьяна (смеётся). Ой, господи…

Пассажир. Прекрасная буфетчица – отпочему вы смеётесь?

Татьяна. Да нет же такого слова!

Пассажир. Отпочему нет? Выпьемте, дорогая, за здоровье моей тётки, ей-богу… Умирает она… а я еду к ней… я – наследник! Ура!

Татьяна. Ну какой же вы смешной…

(Дверь из уборной широко распахнулась – вылетел Евстигнейка, упал перед князем на колени. Князь отскочил, Марья взвизгнула, Татьяна хохочет. Бубенгоф схватил Евстигнейку за плечи, все остальные – удивлены, но охвачены любопытством, ожидают скандала. Пассажир садится рядом с Татьяной, приветливо улыбаясь ей, и тоже начинает смеяться пьяным смехом.)

Бубенгоф. Што такой, эй…

Евстигнейка (бьётся). Подь ты к чёрту, рыжий! Ваше сиятельство, дозвольте отечеству пользу принести! Семь годов работал, разорился…

Князь. Что с вами? Кто вы?

Евстигнейка. Тутошний слесарь… все знают… всеми осмеян… для пользы родины, ей-богу! Даром отдам, только бы работала она…

Князь. Кто-о? (Ко всем.)Господа – что это? Что за человек?

Костя (передёрнув плечами). Просто – машину выдумал…

Пассажир (засыпает). Сосед… разбудите меня…

Евстигнейка. Ваше сиятельство! Перепетум состроил я…

Бубенгоф. Што он говорит?

Типунов. Не знаю! Это немцы всё знают, а мы… куда нам!

Евстигнейка (со слезами). Перепетум, барин, ей-богу! Вся надежда на вас… последняя!.. А то – пропал я! Очень уж просто: вроде станка она, в каком лошадей куют…

Князь. Что ему нужно?

Кичкин (угрюмо). Вот и догадайся…

Евстигнейка (воодушевлённо). А в серёдке – колесо с ковшами, вроде мельничного. Ежели теперь наверху станка поставить человека, чтобы он в ковши эти гири али булыжники бросал, – колесо вертится, ей-богу! Без останову будет вертеться, весь век, только тяжести давай ему…

Бубенгоф (догадался). О, это перпетуум… ф-фа! (Хохочет.)Перпетуум!

Князь (расстроен). Нет, я не могу… я – извиняюсь… Я пойду просить… тут должны быть лошади!

Бубенгоф (Кичкину). Где ваши лёшади?

Кичкин (усмехаясь). А тебе на что? Ты конокрад али кто?

Бубенгоф. Ми… нужно ехать!

Типунов (вежливо). С богом! Мы середь дороги вашей не стоим!

Бубенгоф (Зобнину). Лёшади?

3обнин. Костя, чего он ко мне лезет?

Князь (ко всем). Господа… вы, кажется, обиделись… но лес запродан давно уже… Слушайте, Бубенгоф… надо спросить начальника станции… он устроит лошадей… (Идёт к двери, прикрываясь Бубенгофом, и бормочет.)Я очень благодарен за честь… ваше простодушие… до свиданья…

Марья (Татьяне). Фи, какой невежа! (Татьяна расспрашивает её о чём-то.)

Евстигнейка (вставая на ноги). Что же, понял он али нет?

Типунов. Поймут они, дожидайся!

Зобнин. Больно нужны мы им!

Евстигнейка (бросаясь к двери). Эх, пойду я…

Костя (хватая его). К-куда?

Евстигнейка. Он не понял… пусти!

Костя. Хошь – поднесу?

Евстигнейка (отчаянно). Давай… для храбрости! Пропало моё дело! (Костя поит его из всех бутылок по очереди.)

3обнин. Что, брат, Иван Иваныч?

Кичкин. Н-да-а! Ведь вот, глядите-ка, человек эдакой обходительный, ласковый… а продать – успел!

Типунов. Продавать они навострились!

3обнин. Пропали все наши труды… (Выглядывая за дверь.)Старуха его сцапала-таки…

Кичкин. Мастера они продавать…

(Все, грустно вздыхая, молчат. Костя занят с Евстигнейкой, в углу храпит пассажир.)

Марья (вполголоса). Я даже думаю, что он не понимает французского языка…

Татьяна. Видит – дама стоит пред ним с подносом, руки у неё дрожат, и хоть бы спасибо сказал…

Марья. Очень невежлив с женщинами…

Татьяна. Другой бы… (Шепчет.)

Марья. Конечно!

Типунов. Эх, братья! Выпьем, что ли?

3обнин. Не домой же везти всю эту провизию… Татьяна, наливай-ка!

Татьяна (Зобнину). А он вовсе не глухой…

Кичкин. Какое нам от этого удовольствие?

Типунов (указывая на пассажира). Вот ещё горемыка…

3обнин. Он чего тут?

Типунов. От поезда остался!

(Все пьют.)

Костя. Разбудить надо этого…

Евстигнейка (пьяный). Уши ему тереть надо… дайте я его сейчас…

3обнин. Он и так воспрянет… Костя, поднеси ему к носу рюмку!

Костя (поднося). Путешествующий! Москва близко!

Типунов (толкнул Костю под локоть). Эко!

(Костя облил пассажира вином – все хохочут.)

Кичкин (добродушно). Вот, Мокей, спорили мы с тобой, спорили…

3обнин (так же). А ничего и не вышло… Прямо сказать – зря мешали друг другу!

Кичкин. Уж больно ты ловок!

3обнин. А ты – жаден! И отчего ты так жаден?

Кичкин. Али заметно?

3обнин. Страсть! Прямо – зверь… А куда тебе? Помрёшь скоро…

Кичкин. Это верно! Жить мне мало осталось… Так это я, по привычке…

3обнин. Ну, давай, ещё хватим!

Кичкин. Да и тебе хочется помешать… уж больно ты ловок… забегаешь больно…

(В углу занимаются с пассажиром.)

Типунов (озабоченно). Нет ли табаку нюхального где? Табаку бы ему в нос насыпать…

Костя. Стой… Проснулся…

Пассажир (испуганно). Какая… какая станция?

Типунов. Та же!

(Дамы смеются. Костя делает страшное лицо, наклоняясь к пассажиру.)

Пассажир. Позволь… опять вы?

(Все хохочут.)

Татьяна. Ой, умру… ах!

Марья (смеясь). Что это, право… точно маленькие…

3обнин. Костянтин! Зови начальника и всех желающих… одним нам не допить всё это… эвона сколько тут! Эхма, братья, не везёт нам, не за нас судьба…

Занавес

Васса Железнова (Мать)

Сцены

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Васса Петровна Железнова.

Анна,

Семён,

Павел – её дети.

Наталья – жена Семёна.

Людмила – жена Павла.

Прохор Железнов.

Михайло Васильев – управляющий.

Дунечка – дальняя родственница Железновых.

Липа,

Анисья – горничные.

Действие первое

Раннее утро зимнего дня. Большая комната – спальня и рабочий кабинет Вассы Железновой. Тесно. В углу, за ширмами – кровать, налево – стол, заваленный бумагами, вместо пресс-папье положены изразцы. Около стола – высокая конторка, за нею, под окном – кушетка. Лампы с зелеными абажурами. В правом углу – изразцовая лежанка, около неё – несгораемый шкаф и дверь в молельную. К ширмам пришпилены булавками бумаги, когда мимо них проходят – они шевелятся. В задней стене – широкие двери в столовую; виден стол, над ним люстра. На столе горит свеча. Дунечка собирает посуду для чая. Липа вносит кипящий самовар.

Дунечка (тихо). Воротилась?

Липа. Нет.

Дунечка. Ой! Что же теперь будет?

Липа. А я знаю?.. (Идёт в комнату хозяйки и осматривает её.)

(Из двери молельной выходит Васса, поправляя очки и волосы на висках. Смотрит на стенные часы над столом.)

Васса. Почему опоздала? Четверть восьмого, видишь?

Липа. Под утро Захару Ивановичу опять худо было.

Васса (проходя к столу). Депеши нет?

Липа. Нет.

Васса. Все встали?

Липа. Павел Захарович и не ложились ещё…

Васса. Нездоров?

Липа. Людмила Михайловна дома не ночевали.

Васса (негромко). Берегись, Олимпиада!.. Я тебе… покажу!

Липа (испуганно). За что же?

Васса. А вот за то, что неприятное мне… со вкусом ты говоришь…

Липа. Васса Петровна! Да ведь я это…

Васса. Ступай, зови всех к чаю. Дуня, дай мне сюда мою чашку. Олимпиада, стой! Ежели Людмила спит ещё, не буди её, – поняла? Она сегодня ночевала у отца. Пошли его ко мне…

Дуня (вносит чай). Здравствуй, Вассушка…

Васса. Здорова будь.

Дуня. Ой, Вассонька, как Захарушке-то плохо было…

Васса. Ничего не говорил?

Дуня. Где уж! Только глазыньками моргает.

Васса. Ты там послушай, что будут про Людмилку болтать. Иди к столу.

(Дуня ушла. Васса, положив руки на стол, нахмурилась, подняла очки на лоб, шевелит губами.)

Михаил (входя). Доброе утро-с…

Васса. Где дочь-то? Родитель… эх!

Михаил. Ничего не могу сделать… свыше сил…

Васса. Погубили парня…

Михаил. И её…

Васса. Она у тебя ночевала… Понял?

Михаил. Понимаю-с.

Васса. За косы бы её… (Усмехнулась.)Захар как?

Михаил. Плохо-с…

Васса (тихо). Не мог бумагу подписать?

Михаил. Нет.

Васса. Поп согласен?

Михаил. Триста просит.

Васса. Чёрт с ним, пусть пользуется. А другие?

Михаил. Всё в порядке.

Васса (вздохнув). Кончится это всё – подумаем, как быть с детьми…

Михаил. Необходимое дело-с! Беда может быть…

Васса (задумчиво). Не едет Анна, не едет! И депеши нет… Дуня, чаю! Кто пришёл?

Павел (в столовой). Я…

Васса. Что прячешься? Поздоровался бы с матерью-то…

Павел (входя). Извольте – с добрым утром! Тестюшка… ага? Где же ваша дочь?

Михаил (угрюмо). Вас спрошу об этом, – вам её дал церкви закон…

Васса. Иди, Михайло Васильич…

Павел. Маменька – мне стыдно, мне – нестерпимо… помоги как-нибудь, ведь ты меня любишь, я знаю… мама!

Васса. Ну полно, полно… погоди…

Павел. Чего мне ждать? Сил моих нет.

Васса. Говорила я – не пара она тебе! Женился бы на тихонькой…

Павел. На уроде? Сам я урод – и жену мне уродку? Кривобокую? Хромую?

Васса (гасит свечу). Перестань!.. Над слезами да жалобами смеются теперь… перестань!

Павел. Господи! Железнова жена – гулящая! Мамаша, неужто вас не терзает… не стыдно вам?

Васса. Сказала – перестань! Ну? Иди, пей чай… (Идёт в столовую.)Ты что свет не гасишь, ворона монастырская?

Павел. Мамаша, дайте денег, я в город поеду… не могу я тут… не могу…

Васса. Отец в опасности, а ты – в город? Ещё что выдумаешь? Умница!..

Павел. Ну, что же мне делать?!.

(Бросился на кушетку, злобно плачет. В столовой – Наталья подходит к свекрови, целует руку. Васса смотрит на Павла через очки.)

Васса. Проспала?

Наталья. Я у батюшки дежурила до трёх часов. (Прислушавшись, испуганно). Кто это плачет?

Васса. Павел – постыдись! Кликуша!..

Наталья (идёт в кабинет). Что ты это? Дуняша, дайте воды!

Васса. О, господи!.. (Дуня вопросительно смотрит на неё.)Ну, что тебе сказано? Воды подай… Эх, Павел, спрятала бы я тебя куда-нибудь…

Павел. Да, я знаю… вам не за меня стыдно, вы меня стыдитесь…

Наталья. Ты мужчина, тебе нехорошо плакать.

Павел. Не тронь… ты брезгуешь мной… у меня жена гуляет…

(Михаил входит в столовую, дёргает себя за усы, провожая зятя угрюмым взглядом.)

Васса. Ты что?

Михаил (направляясь в её комнату). Пожалуйте сюда.

Васса. Ну? Дуня, выдь вон!

Михаил. Людмила уехала с дядей…

Васса (хватаясь за стену). Куда?

Михаил. На хутор…

Васса. Ох… Я уж думала – далеко… совсем! Испугал ты меня… Павел – знает?

Михаил. Узнает… Страшно мне… И дочь – погибла… и дело, которому всю жизнь служил, – разрушается.

Васса (с досадой). Ты бы не охал… я не охаю вот… Так, стало быть, Прохор…

Михаил. Он – всем враг!

Васса. Не каркай, говорю! Дело разрушается… Это ещё – посмотрим!

Михаил (с яростью). Его добрым считают… совестлив, дескать… Знаю я эти штуки – совесть да доброту! Видел-с… Они в деле – как песок в машине… И всё это – одна игра, никому не нужна доброта, никому! Дай мне столько, сколько я стою, больше ничего… Ласки да шутки оставьте себе, да-с! Это – когда человеку нечем внимания заслужить, он в совесть играет! А кругом все от его игры плачут… и никакое дело не может правильно идти… Вредоносный человек он…

Васса (очнувшись). Что ты с ним сделаешь?

Михаил. Что-с? Эх…

Васса. Ну? Говори.

Михаил (не вдруг). Погожу-с… Вам бы сходить к хозяину-то…

Васса. И вправду… А депеши от Анны всё нет… нет!

Михаил. Что вы так надеетесь на неё?

Васса (идёт). Ты её не знаешь… молчи!

Михаил (идя за нею). Тяжело…

Васса. Легко жить – просто. Только от лёгкой-то жизни глупеют скоро, слышала я…

(Ушли. Бесшумно является Дуня, села за стол, крестится и шепчет.)

Дуня. Господи – сохрани, помилуй рабов твоих на всех путях… Господи!

Липа (вбегает). Где хозяйка? Приехала!

Дуня. Анна?

Липа. Людмилка! С дядей ночь-то гуляла – ай-ай! Вот так дела!

Семён (идёт). Какие дела, а?

Липа (убегая). Так-с…

Семён. Квак-с! Дура! Ну-ка, Дуня, налей мне.

Дуня. С добрым утром, Сенечка.

Семён. Ну, и тебе тоже. Как отец?

Дуня. Ой, плох…

Семён. Гм… мучается долго. (Зевнул.)Все уже напились?

Дуня (вполголоса). Павлуша не дотронулся, – жёнушка-то у него не ночевала дома…

Семён (приятно удивлённый). Да ну-у?

Дуня (захлёбываясь). Да, да! С Прохором, слышь, Зах…

Семён. Да нет? Ах дядя, чёрт кудрявый, а? Добился-таки! Молодец, а-ах ты!

Дуня. Добился, видно! Сраму-то…

Семён. Вот рожа у Павла будет!

Прохор (входит, ворча). Я те уши оборву, погоди…

Семён. Кому?

Прохор. Уроду. Скотина! Опять мне на голубятню кота пустил… Риголета кособокая… [22]22
  rigoletto – рогоносец (итал.) – Ред.


[Закрыть]
Даже ноги дрожат… со зла…

Семён (ухмыляясь). А чего ты такой красноглазый да измятый? В одёже спал?

Прохор (оглядывая себя). Я? Спал? Экой леший… надо переодеться.

Семён. Следует.

Прохор. Хавронья – чаю! Ах Пашка, кикимора… Скобаря удушил кот да двух чёрно-пегих…

Семён. И за что бы ему на тебя сердиться?

Прохор. Ну, ну! А ты знай край, да не падай! Дурак он! Женщине в актрисы надо идти али вообще куда-нибудь… какая она жена ему?

Липа (входит). Прохор Иванович…

Прохор. Ну?

Липа. Управляющий спрашивает…

Прохор. Я твой управляющий… и больше никаких! И нечего тебе тут плутать, Плуто́нша… брысь!

Семён (Липе). Чего ему надо?

Липа (робко). Спрашивает, можно ли видеть.

Прохор. Меня? Нельзя. Я – невидим… Скажи ему, что он болван и жулик…

Семён (смеётся). Разве жулики бывают болванами?

Прохор. У нас, брат, и жулики не больно умны.

Семён. Люблю я, когда вы сердитесь… смешно очень!

Прохор. Вот – благодарствую! Государственный ум у тебя, брат, право!

Людмила (входит, в капоте). Здравствуйте…

(Дуня молча кланяется, Семён, ухмыляясь, шаркает ногами, Прохор крутит усы и крякает.)

Людмила. Молока мне. Вы чего, Семён, расцвели?

Семён. Видя вас – ликует вся природа… вот как!

Прохор. И животные.

Семён (фыркая). Это я – животный?

Прохор. Коли говоришь – вся природа, стало быть, и скоты все…

Семён (хохочет). Ой, ей-богу… вот ловко!

Людмила (Дуне). Видите – родитель у него при смерти, а он – зубы скалит. (Семён немедленно стал серьёзен.)Вы, Дуняша, поучили бы его приличиям, как, бывало, меня учили…

Дуня. Я-с…

Семён (тоном оправдания). Родитель – седьмой месяц хворает.

Прохор. Человек – вообще решительный, а умереть – не решается…

Дуня (невольно). О, господи…

Прохор. Что?

Дуня. Я так…

Прохор. Как?

Людмила (Дуне). Вы идите куда вам надобно. Дядя Прохор – безнравственный, и вам, девушке, неприлично с ним сидеть. (Дуня уходит.)Не люблю шпионок. (Прохору.)Послушайте, испанец!

Семён. Похож!

Прохор. А ты видел испанцев? Тесто!

Семен. И видел. В цирке один плясал.

Людмила. Я пойду спать, в четыре встану, а вы будьте готовы – идёт?

Семён. Кататься?

Людмила. На тройке.

Прохор. Хочешь с нами? Бери жену, и едем…

Семён (чешется, грустно). Не поедет она. Да и Павел тут…

Людмила. Что – Павел?

Семен. Не того… неловко…

Людмила. Вам неловко? Почему?

(Семён усмехается смущённо, Прохор смотрит на него, безнадёжно качая головой.)

Васса (входит). Семён, ступай в контору.

Прохор (вслед племяннику). Да не очень умно распоряжайся, не так, как в прошлый раз.

Васса (Людмиле). Ты меня видела?

Людмила. Нет.

Васса. Что же не здороваешься?

Людмила (ласково). Ой, простите! Забыла…

Прохор (встал). Здравия желаю…

Васса (уклоняясь от поцелуя невестки, спокойно, строго). Ты что делаешь, Людмила?

Людмила (не сразу). Не знаю… честное слово, мама! Не знаю… (Быстро ушла.)

Прохор. Бум!

Васса (мягко, миролюбиво). Прохор Иваныч, вот вы человек неглупый, не злой…

Прохор. Главное – неглупый! Вот-с…

Васса. Вы понимаете, надо быть, что поступки ваши конфузят весь дом и дело старинное в постыдном виде выставляют пред людьми…

Прохор. Слышал эти речи не однажды от брата Захара и всегда говорил ему, что учить меня – поздно-с…

Васса (тише). Неужто не жалко вам молодую женщину, девочку почти, – ведь ей – жить…

Прохор. Извините! В молодых женщинах и девочках я понимаю значительно больше вас… равно как и многих женщин почтенного возраста насквозь вижу…

Васса (медленно). Павел – племянник вам…

Прохор. Сделайте любезность – скажите ему, что если он голубей моих кошками травить будет – уши оборву-с!

Васса (не сразу). Значит – вы враг семье?

Прохор. Это вы – оставьте! Семья! Братец покойный не без вашего наущения по миру меня пустил было – не забыли вы об этом? Семья-с? Благодарствую! Тридцать тысяч слизали моих, – будет! Хе!

Васса (тихо). Воевать, значит, желаете?

Прохор. Чего-с? Как это? С кем?

Васса. С племянниками, разумею…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю