Текст книги "Недетские игры"

Автор книги: Максим Есаулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Мои ребята ищут подходы. Вы, кстати, с военной прокуратурой ничего не решили?

– Не решил. – Громов снял очки и устало помассировал лоб. – Они считают, что у нас нет оснований вмешиваться. А в приватной беседе зам-прокурора, мой старый приятель, сказал, что эта часть – особого подчинения и что даже они туда не суются без согласования с Москвой.

– Круто! – Шилов допил кофе и перевернул чашку над блюдцем, как это обычно делают при гадании.

– А после моего визита в военную прокуратуру меня вызвал наш генерал и спросил, почему мы занимаемся всякой ерундой, вместо того чтобы раскрывать реальные преступления.

– Вы бы ему и сказали, что мы занимаемся, чисто конкретно, в натуре реальными преступлениями.

– Мне не смешно было, Рома.

– Юрий Сергеич, а тот ваш приятель, замвоенного прокурора, он что-нибудь может?

– Что ты имеешь в виду?

– Достать бы список командировок этих спецназовцев за последние год-два и наложить на громкие мокрухи по стране.

– Думаешь, они такие командировки в бухгалтерии оформляют?

– Чем черт не шутит? Канцелярия – везде канцелярия. Следок может остаться.

– Думаю, с такой просьбой лучше к нему не соваться. Слушай, а может, попробовать с Бажановым аккуратно поговорить? Я тут к нему присмотрелся, он мужик, конечно, своеобразный…

– Нет, Юрий Сергеевич, с Бажановым говорить мы не будем. С Бажановым мы лучше помолчим. Товарищ генерал в моем черном списке стоит под номером два. Сразу после Румына.

– Надеюсь, ты знаешь, что говоришь.

– Кое-что знаю. Кое-что буду знать скоро. – Роман поднял чашку и посмотрел на образовавшиеся в кофейной гуще узоры.

– Ну и что там?

– Одна муть. Но с просветами.

– И почему я тебя до сих пор не уволил? Жил бы себе спокойно.

– Вам без меня скучно будет.

– Думаешь? А по-моему, мне будет спокойнее. – Посмотрев на часы, Громов встал: – Пошли, а то на сходняк опоздаем. Ты-то сам себе командир, а мне перед генералом отчитываться.

– Юрий Сергеич, вместо меня сходку Стас проведет. Я его уже предупредил. А мне тут к человечку одному заскочить надо… – Когда Громов ушел, Шилов позвонил по мобильнику: – Алло, Нео? Морфиус на проводе. Готов меня видеть? Спасибо, брат. Я сейчас буду.

– Подойдите к «глазку» и представьтесь, – прозвучал из переговорного устройства механический голос.

Шилов встал перед железной дверью:

– Посланник Матрицы агент Смит.

Щелкнул замок. Потянув за ручку, Шилов открыл тяжелую дверь и спустился в подвал.

Чистое, хорошо отделанное помещение представляло собой смесь богемной студии и мастерской. На многочисленных стеллажах стояли разобранные компьютеры и какие-то неизвестные Роману приборы, по стенам были развешаны авангардистские картины и фотографии. На свободном пятачке у дальней стены сверкал хромированными трубами спортивный мотоцикл «Кавасаки».

Хозяин помещения, в своем кругу носивший полученное по имени героя любимого фильма прозвище Нео, сидел на скамейке и увлеченно отжимал из-за головы огромную гирю, считая на выдохе:

– Двадцать три… Двадцать че-е-е-тыре… Два-а-а-адцать все!

Поставив гирю, он поднялся и, улыбаясь, подошел к Шилову. Роман были ниже его на полголовы и заметно уже в плечах. И это с учетом того, что, проведя полтора года в руках докторов, Нео сильно сдал и до сих пор не восстановил прежнюю форму.

Они обнялись, после чего Нео, отступив, принял боксерскую стойку и обозначил несколько ударов.

– Все-все-все! – Шилов попятился, закрываясь. – Ты ж из меня котлету сделаешь!

– Рад тебя видеть. – Нео отошел к письменному столу, на котором, как и на стеллажах, тоже стоял компьютер, только полностью собранный и включенный. – Покажу новую игрушку. Я Тайсона с Холифилдом свел. Кто кому первый ухо откусит, тот и выиграл. Приз – новая жизнь.

– Ты же знаешь, я не фанат. – Шилов оседлал мотоцикл, взялся за руль.

– Это потому, что для тебя тему интересную не придумали. Хочешь, сбацаю для тебя новый квест? Под названием «Конец липецкой братвы».

– Не хватало, чтобы я еще в это играл.

– Ну как знаешь. – Нео, запустив на компьютере какую-то программу, взял гантели. – Извини, надо форму держать.

– Хочешь вернуться на ринг?

– После года комы? Грех Бога гневить. Так, балуюсь для себя.

Шилов пожалел, что спросил. Боксерское прошлое было для Нео больной темой. Он многого добился в любителях и рассчитывал добиться еще большего, перейдя в профессионалы. Прекрасно начатая карьера оборвалась после одного пропущенного удара.

– Я к тебе за помощью.

– Я догадался. – Закончив упражнение, Нео положил гантели и вытер лицо лежавшим на компьютерном столе полотенцем. – Будем подслушивать или подглядывать?

– Подслушивать.

– Телефон, квартиру?

– Квартиру. Есть что-нибудь бросовое и с долговременным питанием?

– Бросовое? Да у меня один эксклюзив! – Нео открыл замаскированный в стене тайничок и что-то достал. – Снять после использования нельзя будет?

– Вряд ли.

С сожалением вздохнув, Нео подошел к Шилову и продемонстрировал обычный на вид фумигатор и цифровой диктофон.

– Там, – Нео потряс фумигатором, – микрофон и радиопередатчик. Втыкаешь в розетку – идет подзарядка. Здесь, – теперь он показал диктофон, – восемь часов цифровой записи. Включается на звук голоса, работает от прикуривателя. Ставишь машину под окнами и записываешь. Контроля не требует, просто приезжай, когда удобно, и снимай информацию. Держи!

– Так уже комаров месяц как нет, все повымерзли. Да и аккумулятор в машине не резиновый. Нет ничего другого?

– Слезь с мотоцикла.

– Понял. – Шилов покаянно наклонил голову и взял шпионскую технику. – Спасибо.

Тем не менее Нео с обиженным выражением лица отошел от него и сел за стол. Щелкая на клавиатуре компьютера и глядя на монитор, сказал:

– Это они на улице повымерзли, комары. А дома я без фумигатора не сплю. Не нравится – иди на рынок, покупай дерьмо за бешеные бабки.

– Ладно, ладно, прямо не скажи тебе ничего. Все вы, гении, такие обидчивые. Спасибо. Сколько с меня?

– Не, ну сейчас точно в морду дам!

– А вот этого не надо, я еще нужен родине.

Пока Шилов убирал в карманы фумигатор, диктофон и шнур со штекером под автомобильный прикуриватель, Нео немного оттаял и предложил:

– Хочешь, немного похвастаюсь?

– Давай.

– Вот, смотри, – из коробки на столе он достал автомобильные ключи с брелоком сигнализации. – Незаменимое средство по контролю за детьми. Автосигнализацию «Навигатор» знаешь? Она в вашей дежурке на карту города выведена. Даешь такой брелок ребенку и по договору с ГУВД всегда знаешь, где он находится. Я купил несколько плат с разбитых тачек, кое-что усовершенствовал… Дарю! Нажмешь кнопку и будешь «Лексусом», номер М 333 АВ.

– Спасибо! Царский подарок.

– Да не за что. Удачи, товарищ. И берегись агентов Матрицы.

* * *

Возвращаясь с утренней пробежки, Полковник увидел во дворе своего дома Координатора. Подняв воротник пальто и сунув руки в карманы, тот сидел на скамейке, как самый простой гражданин. И никакой охраны поблизости видно не было.

– Поздравляю, Степа. Ты, как всегда, молодец, – сказал Координатор.

– Они были хорошими солдатами.

– Хорошие солдаты не бегают.

– Но могут отступать.

– Ты устал, Степа. – Координатор пристально посмотрел на Полковника. – Я похлопочу, чтобы тебя перевели в аналитику. А пока пришел новый приказ. Операция без жесткого вмешательства. Под легендой преступной группировки нужно взять груз из Средней Азии и погрузить на судно. Здесь все.

Координатор протянул Полковнику большой заклеенный конверт.

– Что за груз? – Полковник не притронулся к конверту.

– Ты и впрямь устал, Степа. – Координатор сочувственно покачал головой. – Здесь все.

Это означало, что в инструкциях содержатся детали, которые неизвестны самому Координатору. Якобы неизвестны… Полковника такие игры в тройную секретность всегда раздражали. Но приходилось следовать правилам, и он взял конверт.

– МВД не вмешается?

– Там Серега Бажанов все контролирует. Помнишь его? Бейрут восемьдесят третьего…

– Я все помню, Валя. И всех.

В Бейруте Полковник отметился мимоходом, выполнил несложное задание и улетел в Союз, а Бажанов находился там в длительной командировке по линии политуправления. Перед отлетом он навязал Полковнику японский видеомагнитофон, чтобы он передал его семье. Приняв посылку, бажановская жена придирчиво осматривала упаковку и спрашивала, не повредилась ли техника при перелете и почему Сергей не отправил ковры, которые давно обещал.

– Серега теперь в МВД служит. Как бы. – Координатор многозначительно усмехнулся и встал со скамейки. – Ну, удачи! Да, по информации наших источников какая-то группировка хочет взять груз. Мы над этим работаем. Имей в виду: груз должен уйти за рубеж любой ценой.

– Можно подумать, когда-то было иначе…

* * *

Стоя у окна кухни и наблюдая, как дворник сгребает опавшие листья, Румын выпил кофе. Потом налил вторую чашку и прошел в комнату.

Александра безмятежно спала, улыбаясь во сне. Волосы рассыпались по подушке, одеяло скомкалось между ног, открывая голое бедро.

– Эй, подруга, ты не слишком разоспалась? – Румын откинул одеяло.

Александра мгновенно проснулась. Потянулась, подняла руки:

– Ой, кофе! Дай-дай-дай…

– Ты на работу не проспишь?

– Мне с утра в морг за экспертизой. Можно еще поваляться.

– В морг я и сам бы не торопился. – Румын присел рядом с девушкой. – Но про дисциплину не забывай. В целом вписалась?

– Толя, я просто паинька. Все меня любят, все меня ценят. – Александра легла спиной на колени Румына и соблазнительно выгнулась.

– Особенно опера? – Румын провел ладонью по ее лицу, подбородку, по горлу. На горле пальцы чуть сжал. Сжал ненадолго. И тут же опустил ниже, на грудь, на живот…

Александра лежала, закрыв глаза. Ей было очень хорошо. В ее жизни хватало мужчин, и некоторыми она бывала вполне довольна, но только встретившись с Толей она узнала, как бывает по-настоящему хорошо. Теперь она была готова ждать его сколько угодно, терпеть его странности и мириться с тем, что он, конечно же, не хранит ей постоянную верность.

– Ты же сам просил налаживать контакты, – сказала она, с трудом вспомнив, о чем он спросил.

– Ты баловство с делом не путай.

– Я не путана, чтобы путать. Я девушка порядочная.

– Угу…

– Толь, а где ты так долго был? Я скучала!

– Там, где был вчера, там нет сегодня. Взрывы какие в городе были?

– Нового ничего. На Московской трассе «скорая» взорвалась, но я тебе говорила об этом. Дело областная прокуратура ведет. И по старому взрыву, когда в прошлом году опер погиб, вышла ориентировка.

– Копию сняла?

– В сумочке.

Довольно резко подняв Александру со своих колен, Румын отдал ей кофе, встал и начал рыться в ее сумке. Нашел сложенный вдвое лист с фотороботом и описанием своих примет, начал читать…

Александра наблюдала за ним с легкой жалостью. Толя когда-то служил в саперных войсках и потерял глаз на войне. Вот его и клинит с тех пор на всем, что связано со взрывами. Сколько раз она ему приносила с работы разные служебные документы на эту тему. Ну и что? Глупо не пользоваться тем, что имеешь. Она ведь пошла работать в прокуратуру не ради борьбы с преступностью – пусть с ней дураки и фанатики борются, а чтобы иметь возможности. Всякие ориентировки, информационные письма и справки по взрывам – это так, мелочь. Пока это нужно Толе, она их будет носить. Но работа в горпрокуратуре открывает доступ к куда более выгодным штукам. Главное, вписаться в систему и обрасти нужными связями. Тогда можно будет устраивать жизнь в свою пользу. А то до старости просидишь в одном кабинете, как эта клуша Кожурина, и будешь на своем дне рождения пить водку из пластикового стакана, радуясь дешевым подаркам и переживая: явится старый любовник, чтобы поздравить, не явится или явится и устроит пьяный скандал.

Александра допила кофе, поставила чашку на пол у кровати. Села, начала расчесывать волосы.

Толя был увлечен бумажками, которые она притащила с работы. И чего там для него интересного? Надо будет самой посмотреть, что в них написано…

– Толь! Толя! – позвала она. – А мы отдыхать в этом году поедем? Я хочу, где тепло.

– Поедем, – не оборачиваясь, ответил Румын. – Есть места, жарче не бывает.

* * *

Кальяна разбудил телефонный звонок. Перегнувшись через спящую рядом девушку (в кабаке вчера подцепил. Ничего такая, с темпераментом. Как ее звать-то?), взял с тумбочки трубку:

– Да. Кто это? Извини, не узнал. Богатым сделаю! Какое похищение? Кочешвили? Глухой номер, там свидетелей нет. Но все равно, спасибо. Напомни мне фамилию шефа своего… Арнаутов? Спасибо, брат! Будь осторожен.

Выключив телефон, толкнул ночную подругу:

– Слышь, как тебя там, давай подымайся и быстро в душ.

Когда девушка скрылась за дверью ванной и зашумела вода, Кальян набрал номер подполковника Саблина:

– Юстас, это Алекс. Забьем стрелочку на Цветочной улице? О'кей, бай!

Встреча состоялась в той же гостинице. Саблин выслушал Кальяна, не перебивая. По лицу подполковника было заметно, что услышанное ему очень не нравится. Кальян мысленно усмехнулся: «Когда им несешь подарки на блюдечке, они всегда рады. А как только попросишь помочь – морду делают кирпичом. Но сейчас им некуда деваться, придется пошустрить для меня».

– Арнаутов фигура серьезная. Что у него на тебя? – спросил Саблин, когда Кальян закончил рассказ.

– У него на меня заказ. На посадку.

– Не похоже на него. Репутация без пятен.

– Если ты чего-то не знаешь, то это не значит, что этого нет. Его сынок-собровец с Шахидом в долях ходил. Они еще по ментовке знакомы. Вместе по заказу «мурманских» портовика слили. Представляешь, какие им «лавэ» отстегнули? Арнаутовы Шахида подставили и хлопнули при задержании. Теперь у них и дело раскрыто, и бабки прикарманены.

– Смахивает на кино, – поджал губы Саблин.

– Полковник, я в Афгане такое видел – ни в каком кино не покажут.

Саблин бросил на Кальяна быстрый взгляд и отвернулся. Подумав, спросил:

– Ну а ты-то здесь при чем?

– Чуют, что Шахидушка мне кое-что слил про их семейку. Вот и слиповали какое-то похищение столетней давности.

– Что ж ты раньше молчал?

– Шахид был моим другом, Сергеич, – в голосе Кальяна прозвучал укор. – Я друзей не сдаю.

– А я слышал, что портовик – это твоя работа.

Кальян посмотрел в потолок и вздохнул с таким видом, как будто в десятый раз объяснял бестолковому ребенку важную истину:

– А я слышал, что тонна героина вот-вот прибудет в город.

– И что ты от меня хочешь?

– Своевременного реагирования на важную оперативную информацию. Ты про изъятие арнаутовским отделом гранатометов читал? Так вот, прапорщика выпустили за десять тонн зелени. Арнаутов-старший лично взял.

– Доказательства?

– Будь готов, а доказательства найдутся. И заявители тоже.

– Хорошо. Посмотрим. – Саблину хотелось под конец разговора захватить инициативу, и он, помолчав, строго спросил: – Поезд где?

– Едет, Антон Сергеевич. Едет. Все по плану.

* * *

Это был второй салон игровых автоматов, который посетил Стас.

В первом не повезло. И администратор не особо шел на контакт, и любопытных игроков в зале не было.

Администратором второго салона был бывший военный. Он сразу проникся важностью миссии Стаса и обещал всестороннюю помощь. Посетовал:

– Эти игроки – она ведь как наркоманы. Последние деньги здесь оставляют. Вещи из дома распродают, чтобы сыграть. Некоторые, когда проиграются, или в ступор впадают, или буйствовать начинают. Бывает, такого насмотришься! Я б, честное слово, запретил всех этих «одноруких бандитов».

– Чего ж тогда здесь работаете?

– Ну, жить-то надо…

Румына администратор не знал. Выслушав описание примет, уверенно покачал головой:

– В мою смену точно не приходил. Вы в других залах поспрашивайте, может, там его знают.

– Поспрашиваем…

Пока разговаривали, появился новый игрок. Парень лет двадцати с небольшим, рыжий, с бакенбардами и куцей бородкой. Прямо от двери он направился к определенному автомату и, еще не успев сесть, запихнул в щель монетоприемника сто рублей.

– Заяц приперся, – презрительно поморщился администратор, незаметно указывая на него Стасу. – Самый заядлый… Все салоны в округе знает. Если в одном не фартит, за ночь может все обойти.

– Почему Заяц?

– Не знаю, кличка такая. И где он только деньги берет?

– С грабежей, откуда же еще. Я сейчас выйду, а вы минут через пять закройте на технологический перерыв.

– Сделаем.

На улице Стас закурил и встал в паре метров от входа в зал. Ровно через пять минут администратор выставил немногочисленных посетителей и, конспиративно подмигнув Стасу, повесил на дверь табличку «Закрыто».

Заяц шел, не оглядываясь. Явно спешил в новый зал, где не случится такого облома. Стас дышал ему в затылок и выбирал удобное место. Как только слева оказалась подворотня, Скрябин с криком:

– Заяц, как дела? – затолкал в нее растерявшегося игрока и, прижав в стенке, сунул в нос ксиву: – Тихо, уголовный розыск!

Заяц побледнел и расширил глаза. Если бы Стас не держал его за лацкан кожаной куртки, он бы, наверное, мог и упасть.

– Фамилия?

– З-зайцев.

– Что ж ты, Зайцев, с волками связался?

– С к-какими волками?

– Которые автоматы бомбят. Говорят, наводишь.

– Да вы что?!

– Тебя с одноглазым видели. – Скрябин посильнее прижал Зайцева к стенке. – Ну!

– Да не знаю я его. Играет себе мужик и играет.

– Где играет?

– На углу возле школы.

– И все?

– У него там кореш работает.

– Имя кореша?

– Да не знаю я! С усами такой, самый главный там. М-может, они на пару салоны обувают?

– А ты сам на что играешь?

– На что выигрываю. Мне иногда фартит.

– Ага, понятно. Водку украли, продали, а деньги пропили…

– Что? – Зайцев встрепенулся. – Не крал я никакой водки, зачем она мне?

– Тихо! Ладно, на первый раз поверим тебе. А теперь слушай внимательно: чтобы в течение этого месяца я тебя на Гороховой не видел. Понял? Приспичит играть – иди в другой район. Увижу – посажу.

– Да за что?

– Был бы человек – статья найдется. Понял меня? – Скрябин слегка встряхнул Зайцева.

– Понял…

– Тогда беги.

Зайцев выскочил из подворотни и, не оглядываясь, припустил по Гороховой в сторону Загородного.

* * *

Юрку, помощника Шахида, вывезли на «уличную». Он должен был показать, как они наблюдали за квартирой начальника порта, как контролировали подготовку Спеца, в каком месте подобрали его после убийства.

Показания Юрки записывались на видеокамеру. Он подтверждал все, что сообщил на первом, сразу после убийства Шахида, допросе, и даже вспомнил новые детали, но говорил сумбурно, и Голицыну приходилось то и дело задавать уточняющие вопросы.

– Вы доставили альпинистское снаряжение. Куда отправились потом?

– Потом мы поехали к нему домой пообедать.

– Значит, у вас с ним был близкий контакт?

– Да какой контакт? – Юрка пожал плечами. – Шахид простой… был. Пальцы не гнул. И жена у него такая же.

– О чем разговаривали за обедом с Шахидом? Обсуждали операцию?

– Шахид ни с кем ничего не обсуждал. Он с женой со своей советовался. Она у него мозговым центром была.

– Паша, иди сюда, – Лютый отозвал в сторону заинтересованно слушающего Арнаутова. – Ты ведь жену Шахида знаешь?

– Ну знаю.

– Знаешь, чего я подумал? Съезди к ней, пообщайся.

– Так ее же уже допрашивали.

– Она тогда в шоке была. И потом, кто допрашивал? Топорков с Молчуном да прокурорский следак, которого она первый раз в жизни видела. А тебя она знает. Может, и разговорится дома, в неформальной обстановке. Во, скажи, что Спец виноват в гибели ее мужа. Как бы так, между делом скажи. Ну, типа, у нас появились новые данные, все такое… Короче, сообразишь на ходу, что ты, маленький, что тебя учить надо? Попытка не пытка, а вдруг она Спеца сольет.

– Сомневаюсь я, Гриша.

– Все равно ничего не теряем. Давай, лети прямо сейчас.

– А здесь как же?

– Что у нас, народу мало? Справимся как-нибудь.

На «уличную» вся группа приехала в автобусе «ПАЗ», выделенном местным райуправлением. Паша прикинул, сколько времени будет тащиться своим ходом с Петроградки на Юго-Запад, где жил Шахид. Быстрее, наверное, будет дождаться окончания «уличной», вернуться на автобусе в отдел и взять машину.

Лютый его подтолкнул:

– Паша, не тормози. Надо было еще в первый день с Натальей тебе говорить, а не этим… Я как-то упустил, что она в курсе всех дел мужа. Надо исправляться.

Глава 9

– Почему ты все время смотришь этот фильм?

Когда Шилов приехал к Тигренку, она уже не спала. Одетая в полупрозрачный короткий халатик леопардовой расцветки, лежала на застеленной кровати, а видеомагнитофон крутил «Секреты Лос-Анджелеса».

– Потому что в конце проститутка уезжает с полицейским, – ответила Вика, не отрываясь от экрана.

Сказано было очень двусмысленно. Или наоборот.

Роману стало как-то неловко. Он потер подбородок, тоже внимательно посмотрел на экран.

– А мне Кевин Спейси больше всех нравится. Настоящий коп. За секунду до смерти раскрыл собственное убийство.

– Ты круче, чем Спейси.

– Я уже старый, усталый бумажный червь.

– К тому же очень скромный. – Вика взяла пульт, отключила звук. Села поближе к Роману, пристроившемуся на краю кровати. – Ты хочешь попросить меня что-то сделать, но сомневаешься. Боишься, я не справлюсь? Или жалеешь?

– Ты когда к родителям собираешься?

– На следующей неделе хотела. А что?

– Раньше можешь уехать? Завтра или послезавтра? С Коровиным я решу. С билетами помогу.

– Могу завтра.

– Надо будет уехать.

Тигренок не ошибалась, Шилов действительно сомневался, давать ей новое поручение или нет. При том, что вероятность получения информации невысока – не такой Бажанов дурак, чтобы открытым текстом обсуждать планы и перечислять свои криминальные связи, – риск засыпаться велик. Если не в момент установки подслушивающего устройства, то позже. Кто знает, может, бажановскую квартиру регулярно проверяют на предмет наличия «жучков». Но если Вика может уже прямо завтра оказаться вне пределов досягаемости генерала, попробовать стоит.

Шилов достал фумигатор:

– Надо воткнуть это в розетку в той квартире. Сможешь?

Вика осмотрела фумигатор с таким вниманием, как будто от особенностей его конструкции зависело, получится ли исполнить задание.

– Смогу. Там действительно комары были. Скажу ему, что они меня всю искусали. А может, вообще получится незаметно. Сергей, – назвав генерала по имени, Вика невесело усмехнулась, – невнимательный, может, когда увидит, подумать, что так и было.

– Он бывший разведчик.

– Этот разведчик вчера не мог ключ от бара найти. Сломал замок, а ключ потом отыскался на полочке в ванной.

– Он тебе сегодня еще не звонил?

– Позвонит. Шилов… Ты не спишь со мной потому, что я проститутка?

– Нет. Потому что ты мой друг.

– Ну, тем лучше. – Вика погладила его по голове. – Это ведь так хорошо – иметь друзей, Шилов.

Роман промолчал.

– А мне не нравится твоя фамилия. Она какая-то холодная и острая. Тебе бы подошло что-нибудь дворянское. Например, Шереметьев. Роман Шереметьев. А лучше – Арнольд Шереметьев.

– Хорошо, что не Борис Моисеев. – Шилов убрал с плеч ее руки и встал. – Ладно, мне пора, Тигренок. Можно, я останусь тем, кто я есть?

– Можно. Мы все остаемся теми, кто мы есть.

Шилов поцеловал ее в лоб и пошел к выходу. На пороге остановился:

– Отзвонись сразу, как уйдешь от него. И прямо завтра поедешь домой.

– Заботишься… Значит, любишь?

Шилов сделал вид, что не расслышал. На улице, открывая машину, посмотрел на окна квартиры Тигренка.

Она грустно смотрела на него из окна комнаты.

Роману захотелось все отменить. Вернуться, забрать к чертовой матери фумигатор и выслать ее из города прямо сегодня. Пусть живет у родителей и не возвращается, пока он не разрешит.

Может, он так бы и сделал. Но позвонил Сапожников:

– Жену Шахида убили.

– Что?

– Ее Пашка Арнаутов нашел. В квартире.

– Я сейчас буду.

Выключив телефон, Шилов посмотрел наверх. Тигренка у окна не было. Она только что отошла – тюлевая занавеска, которую она поднимала, когда смотрела во двор, на глазах Шилова плавно опустилась на место.

Недолго поколебавшись, он сел в машину.

* * *

Саблин доложил генералу Крюкову о об итогах внеочередной встречи с Кальяном.

Крюков долго размышлял, откинувшись в кресле и прикрыв глаза.

Саблин ждал. Всю дорогу из гостиницы в Управление он думал, как поступить. С одной стороны, ради того чтобы нахлобучить тонну таджикского героина, следовало оберегать Кальяна от проблем с МВД и обеспечить ему режим наибольшего благоприятствования в сборе информации. По крайней мере до того момента, пока операция не закончится. Потом можно будет и посмотреть, что к чему, но до тех пор Кальян должен быть жив, здоров и на воле. С другой стороны, сколько еще темных историй, вроде этого похищения Кочешвили, может всплыть в ближайшее время? И что, всякий раз бросаться и закрывать Кальяна грудью? Конечно, отношения с любым серьезным информатором строятся на взаимных уступках и обоюдовыгодном интересе. Иначе ценную информацию не получишь. Но все имеет границы. Если завтра Кальян признается, что убил и изнасиловал сто пятьдесят человек – его опять придется отмазывать?

В самом начале сотрудничества Саблин лично объяснял Кальяну условия: вот в этом мы тебе помогаем, а вот эти свои проблемы будь добр решать самостоятельно. Кальян согласился. Тогда согласился, но позже потихоньку-помаленьку стало так получаться, что это не госбезопасность его использует, а он имеет крышу госбезопасности и вертит свои дела, не слишком придерживаясь договоренностей. Пора бы его слегка приструнить, чтоб знал меру.

Но – целая тонна…

Саблин давно не обольщался насчет своих оперативных способностей и знал, что второго осведомителя такого уровня, как Кальян, он больше в жизни не завербует.

Крюкову скоро идти на повышение. В случае удачного завершения операции с героином Саблин может претендовать на его место. В случае неудачного на дальнейшей карьере можно будет нарисовать жирный крест. Его, конечно, не сошлют в Забайкалье и не выпрут на пенсию. Нет, он сохранит свою должность. Но без каких-либо перспектив в плане роста, так что через два года на пенсию все же придется уйти, пополнив армию бывших комитетчиков и ментов, окопавшихся в службах безопасности частных фирм. Сладкие места давно расхватали, так что если не обладаешь выдающимися способностями и не имеешь влиятельных связей, далеко не продвинешься.

Всю дорогу эти мысли вертелись у Саблина в голове, пока не оформился вывод, равно очевидный и неприятный. Вывод был прост, и обидно, что на него ушло столько времени.

Как ни прискорбно это признать, а дальнейшая судьба Саблина неразрывно связана с нынешним состоянием дел Кальяна. Если менты Кальяна сильно прижмут, ценный груз может выйти из-под контроля, и тогда… Дело не в Кальяне, дело в нем, подполковнике Саблине. На одной чаше весов его будущее, на другой – какой-то мутный грузин и известный своей дуростью убоповский Дровосек. Вот и все.

О результате встречи с Кальяном Саблин доложил генералу, слегка подкорректировав в выгодном для себя направлении. И решение генерала оказалось таким, какое Саблин и ждал:

– Что ж… Конечно, коррупция в органах МВД не является профилем нашей службы, но уровень… Москва будет довольна.

– Я думаю, пора напомнить милиции о прежних временах, – поддакнул Саблин, скрывая внутреннее торжество.

– Только аккуратно. Через их УСБ. Все-таки тема скользкая. В случае провала неумно портить отношения с УБОПом. К тому же не хочу отрывать вас от основной тематики. Как там наш «литерный» поезд? Все идет по плану?

– Так точно, товарищ генерал. Ситуация под контролем.

* * *

– Сломаны шейные позвонки, – сказал судебно-медицинский эксперт, закончив предварительный осмотр трупа Натальи Шеховцовой. – Больше никаких повреждений. Не дралась, не сопротивлялась.

Труп лежал на спине, в комнате у окна. Черная юбка, темная блузка. Могла в этой одежде и дома ходить, могла куда-то собираться. Со слов Паши Арнаутова выходило, что, когда он приехал, дверь квартиры была приоткрыта. Он вошел – и увидел. Она еще не остыла, и он не сразу понял, что перед ним труп. Порядок в квартире не был нарушен, и на первый взгляд ничего не пропало. Получается, она сама впустила кого-то, кого совсем не боялась, а этот кто-то одним ударом прикончил ее и смылся незадолго до Пашиного появления.

– Роман Георгиевич… – Сапожников отозвал Шилова в сторону, где их разговор не могли бы услышать. – Интересное дело, начальник: стоило этому уроду на «уличной» сказать, что Шахид всем делился с женой, как ее убили.

– А кто был на «уличной»?

– Следак, техник с видеокамерой, арнаутовские почти все, я, ну и злодей. Ушел только Паша.

– Что медик сказал о времени смерти?

– Затрудняется. В квартире тепло, да она еще и лежит около батареи. От двух до пяти часов назад.

Роман посмотрел на Арнаутова-младшего, который сидел в кресле у дверей комнаты и, сжав кулаки, наблюдал за работой оперативно-следственной группы. Примерно два часа назад Паша как раз и приехал в квартиру.

– Сам завалил и сам вызвал? А перед этим с «уличной» смылся? Он не гоблин, чтобы так подставляться. Кто-то кому-то звонил… Кто звонил с мобильного?

– Кто угодно мог позвонить, мы там все время переходили с места на место.

– Тогда всех – в список подозреваемых.

– И следака?

– Не зарывайся, мы с Голицыным убийства раскрывали, когда ты еще в садике водку пил. Ладно, оставайся здесь до конца, а я поеду в отдел.

Шилов направился к выходу. Когда проходил мимо Паши, тот, не поднимая головы, глухо сказал:

– Это не я, Роман Георгиевич. Если вы вдруг подумали.

Шилов остановился:

– Верю. Какие мысли?

– Пока только матерные. А у вас?

– А вот мне матом думать воспитание не позволяет… – Шилов достал из кармана зазвонивший телефон. – Да. Что? В какой больнице? Жди, сейчас буду!

Егоров встретил Романа в коридоре возле палаты.

– Как он? – Шилов кивнул на закрытую дверь.

– Спит.

– Ты говорил с ним?

– Да. Трое встретили на выходе от девчонки. Вырубили с первого удара. Ни ствола, ни ксивы, ни денег…

– Под разбойников косили? – Шилов сунул в рот сигарету.

– Это вояки, Рома. Здесь не курят… – Егоров отобрал у него сигарету. – От шпаны бы Леня отбился.

– И где сейчас эта солдатка?

– Утром отправлена в командировку на Урал.

– Красиво…

– Ага. Что, будем брать часть штурмом?

– Нет. Будем искать одного гениального минера.

– И взорвем все к чертовой матери?

– Взрывать погодим. Мы через него на остальных сможем выйти.

– Жаль. Я бы взорвал.

Шилов заглянул в палату. Василевский спал, до подбородка укрытый одеялом. Голова была забинтована, на лбу повязка покраснела от крови. Когда поправится, объясняться по поводу утраты ксивы и пистолета придется очень серьезно. Большое начальство, как правило, плохо верит в истории с нападениями, всегда подозревая, что сотрудник по пьяни все потерял, а теперь неумело отмазывается. Так что на фоне московской проверки спрос с Василевского учинят строгий. Хорошо, если отделается только дисциплинарным взысканием. А то запросто могут уволить, прецедентов хватает… Ладно, лишь бы поправился.