Текст книги "Недетские игры"

Автор книги: Максим Есаулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Шахид! Тебя босс! – крикнул ответивший на звонок Юрка, спеша к рингу с телефоном в руке.

На ходу снимая перчатки и шлем, Шахид пролез под канатами и взял трубку. Держа ее так, чтобы Кальян ничего не услышал, сказал Юрке:

– Сколько раз повторять можно: во-первых, меня зовут Алексей. А во-вторых, какой, на хрен, босс? Ты бы еще сказал царь!

Юрка пожал плечами и отошел.

– Алло.

– Как с подписанием нашего контракта?

– Юристы изучают дело.

– Сегодня надо обязательно подписать. Инвесторы волнуются.

– Хорошо, подпишем.

Шахид выключил телефон, ненадолго задумался. Потом махнул Юрке:

– Подгоняй машину. Я помоюсь, и поедем к портовику, проверим нашего верхолаза.

– Угу…

Сын директора порта зашел на кухню взять из корзинки на столе новое яблоко и увидел висящего за окном человека. Незнакомый мужчина с неприятным лицом был одет в какую-то грязную робу и держал в руке малярную кисть. Не обращая внимания на появление мальчика, мужчина обмакнул кисть в ведро с краской и продолжил работу.

– Что ты здесь делаешь?

– Дом крашу, – ответил Спец.

– Но ведь его недавно красили!

Маляр напугал мальчика. Парнишка не смог бы объяснить, почему, но ему очень захотелось, чтобы этот дядька побыстрее убрался. Может, он хочет их обворовать через форточку? Нет, форточка маленькая, и маляр в нее не пролезет. И квартиры не обворовывают, когда хозяева дома, а не ушли на работу и не отправились за город. Но все равно страшно…

В кухню вошла мама:

– Дима, отойди: от окна дует.

– Но ведь дом уже красили, – мальчик указал на Спеца.

Женщина вздрогнула: если б не сын, она бы не заметила присутствия этого мужика.

– Здрасьте, – растерянно поздоровалась она с ним и подошла, чтобы закрыть форточку. Подумала: странно, что маляр один. Перед летом, когда ремонтировали весь фасад, их целая бригада работала. Тогда управились за три дня. А этот, в одиночку, сколько будет возиться? И действительно, что он там делает? Какие-то трещины образовались? Вроде с улицы она ничего такого не замечала. Надо будет узнать в жилконторе, в чем дело. А то, может, весь дом скоро развалится…

– Пошли, – она вручила сыну красивое яблоко и за руку увела в комнату.

А Спец положил кисть в ведро и закурил. Посмотрев вниз, он увидел, как неподалеку от дома остановилась темно-синяя «Тойота-раннер» Шахида. Спец усмехнулся: приехали проверять? Ну, проверяйте!

– Вроде, все нормально, – сказал Юрка, глядя на Спеца.

Юрка сидел за рулем, Шахид рядом. Приглядываясь, Юрка сильно наклонился к лобовому стеклу, и Шахид дернул его за рукав:

– Бошку убери!

– А чо? – Юрка удивленно откинулся на спинку кресла. – Кто нас тут видит?

– Да ничо! Ты еще покричи ему. Все, давай поехали на соседнюю улицу. Проверим еще раз, где его будем принимать вечером…

В радиоэфире пронеслись переговоры групп наружного наблюдения, с утра выставившихся за Шахидом по заданию Лютого:

– Седьмой – пятому. Объект тронулся.

– Трогаются умом. А объект двинулся. Я его вижу. Работаем дальше.

* * *

Держа под мышкой бутылку шампанского, Скрябин вошел в номер Кожуриной:

– Привет!

Татьяна сидела на кровати и, кутаясь в платок – в номере было довольно прохладно, – просматривала протоколы допросов, проведенных ею в женской колонии.

– Расколол я Петруху. Есть наводки по взрывнику, можно работать.

– Поздравляю. Как и обещала, с меня коньяк. По возвращении. Он на бумагу что-нибудь дал, или только поговорили?

Сухость тона Кожуриной удивила Стаса. Что это с ней? Неудачно скаталась в «шестерку» и теперь завидует его успеху? Ерунда, профессиональная зависть не в ее духе.

Он присел рядом с ней на кровать. Отложив документы, она чуть отстранилась и сильнее стянула платок на груди.

– Что-то случилось? – спросил Стас.

– Нет, с чего ты решил? Сегодня летишь?

Скрябин покачал головой:

– Тебя подожду. Завтра полетим вместе. Или послезавтра. Нам тут, кстати, такой отдых предлагали устроить… Я сперва отказался, а теперь думаю, не грех и отметить удачу. – Сказал и потянулся к ней, чтобы поцеловать.

Она встала с кровати:

– Я думаю, будет лучше, Станислав Александрович, если вы улетите сегодня.

– Не понял…

– Что тут непонятного? Дама просит вас уехать. Или продолжения хочется?

– Продолжения? – Скрябин посмотрел на бутылку, которую сжимал в руке. Поставил шампанское на пол. – Продолжения хочется.

– Продолжения, Скрябин, не будет. Командировочный эксцесс. Вы джентльмен, трепаться не будете. Так?

– Глупая ты, Татьяна. Умная баба, а… Глупая!

Кожурина молча подождала, когда он выйдет из номера, а потом села и обхватила голову руками.

А Стас шел к себе и думал: этим и должно было закончиться. Ему всегда не везло в личной жизни. Всегда! Думал, сейчас будет иначе? Размечтался, дурак!

Может, попробовать еще раз?

Зачем? Чтобы снова убедиться в своем невезении?

Стас достал «трубку»:

– Рома, привет, опять я. Я решил сегодня лететь. Встретишь? Не знаю еще, во сколько. Перезвоню.

* * *

Джексон сидел в кресле Шилова, взгромоздив ноги на стол, и курил, пуская дым в потолок. На появление хозяина кабинета он не обращал внимания до тех пор, пока Шилов не поинтересовался:

– Тебе уютно?

– Только не надо сарказма! – Джексон опустил ноги, крутнулся в кресле и, потушив сигарету, поднялся. – Я уже два часа сторожу кабинет, который ты забыл запереть.

– Кабинет никуда бы не унесли. А дверь захлопывается.

– Правда? – Джексон почесал затылок. – Не знал. Вот, блин, что значит технический кретинизм. Как «заслушка»?

– Ничего, нормально. Убит второй дезертир. Якобы застрелили при задержании. Он сопротивлялся.

– Черт, это уже похоже на вестерн!

– Съезди на место, узнай, что к чему.

– Слушай, а может, пусть ими военная прокуратура занимается?

– Не пусть. Эти вояки как-то связаны с нашим взрывником. Так что давай, сгоняй туда, поводи жалом. А я Стаса в аэропорту встречу.

– Понял. Куда гнать?

– Уточни в дежурке. Железнодорожный переезд Лихачево…

– Это в направлении Ладоги, что ли? Ни хрена себе, туда же пилить только в одну сторону три часа!

– Вот и начинай пилить, не задерживаясь.

– Два отгула шеф! – Джексон растопырил два пальца.

– Договорились. Отзвонись сразу, как только информация будет. И смотри, не нажрись там с вояками. А то еще потом придется нам за тобой по лесу бегать.

– Ну это уж как получится, – пробормотал Джексон, выходя в коридор. Ровно в шесть Паша явился в прокуратуру.

Александра, видимо, уже собралась уходить. На ней было пальто, в руке она держала сумку и стояла посреди кабинета с таким видом, как будто проверяла перед уходом, все ли электроприборы выключены, а замки сейфов заперты.

При появлении Паши она улыбнулась. Паша протянул ей пышный, но аляповатый букет:

– Ну и где наш кузнец?

– Цветы для него?

– Для тебя, Сашенька, для тебя.

– Надо же, не поленился узнать мое имя. А говорил, что пошел бандитов ловить…

– Ну должен же я хоть что-то знать о своей будущей жене.

– Не торопишься?

– Жизнь покажет. Давай пока цветы оставим здесь, – мягко взяв у Александры букет, Паша пристроил его в какую-то банку с водой на подоконнике. – А то пока мы гуляем, они завянут.

– Интересно, кто тебе сказал, что я с тобой сегодня гуляю?

– Твои глаза.

– А если они врут?

– Такие глаза врать не могут, – Паша попытался обнять Александру за талию, но она ловко вывернулась и, присев на край письменного стола, сказала тоном, не оставляющим сомнений в том, что ультиматум будет исполнен:

– Станешь распускать руки – точно никуда не пойдем.

– Как скажешь, королева, – Паша убрал руки за спину. – Кино, филармония, кофейку?

– Да, богатый выбор! Вообще-то я голодна, – Александра с любопытством посмотрела на ухажера.

– Все шашлыки мира будут брошены к твоим ногам, – горячо пообещал Паша.

Александра посмотрела на часы, что-то посчитала в уме и сняла телефонную трубку:

– Ну ладно, иди, а мне позвонить надо.

Паша схватил трубку параллельного аппарата:

– Я уже ревную!

– Маме, предупредить. Давай! – Александра подтолкнула Пашу в широкую спину, и он покорно вышел из кабинета, пояснив:

– Что ж, ссориться с будущей тещей в мои планы не входит.

Оглядываясь на дверь, Александра встала у окна и, дозвонившись кому-то с мобильника, заговорила приглушенным голосом:

– Привет, это я. Ты сегодня не придешь? Занят, работаешь? Ну тогда я с девчонками в клуб схожу. Все, пока. Целую!

* * *

Начальника порта привезли домой немного позже обычного. Водитель оставался в машине, охранник проводил шефа до двери квартиры. На висящего у окна «маляра» они не обратили внимания.

Спец бросил кисть в ведро с краской, а из другого ведра, пустого, достал двадцатизарядный «Стечкин» с глушителем. Снял с предохранителя, пристроил в специальном креплении на груди. Теперь открыть огонь Спец мог меньше, чем за секунду.

Оставалось дождаться появления цели.

Как он и надеялся, семья собралась поужинать в полном составе. Отец с сыном сели за стол, женщина у плиты наливала борщ из кастрюли в тарелки. Отлично: можно будет не только основную мишень поразить, но и от свидетелей сразу избавиться.

Спец мог разобрать некоторые слова из их разговора. Жена спросила, как дела на работе, а начальник порта с довольным видом ответил, что конфликт с акционерами, кажется, разрешен и обращаться в Арбитраж не придется.

Вот уж точно, подумал Спец, беря в руку «Стечкин». Нет человека – нет конфликта. Акционеры будут довольны.

Одно плохо: портовик неудачно сидит. Ему бы чуть-чуть вперед передвинуться – и оказался бы в зоне уверенного поражения. Иначе придется стрелять под слишком острым углом, через двойное стекло. И сын, которому не сидится на месте, может внезапно перекрыть траекторию.

Спец постучал в стекло.

– Господи, что это? – вздрогнул начальник порта.

Сын обернулся, увидел давешнего маляра и замер, втянув голову в плечи.

– Стену красят целый день, – пояснила жена.

– А-а-а, видно, аврал. Чего ему надо? На ужин, что ли, просится? Совсем очумели уже! – Начальник порта привстал, чтобы лучше разглядеть, кто там за окном, и в этот момент Спец выстрелил.

Пуля попала начальнику порта в лоб, и он сначала рухнул на стул и только потом упал на пол, сопровождаемый грохотом опрокинутого стола и звоном разбитой посуды.

Чистая работа – контрольного можно не делать.

С женщиной так не вышло. Она дернулась, и пуля только чиркнула по голове, содрав с виска лоскут кожи. Мгновенно скорректировав прицел, Спец добил жертву.

А вот мальчишку прикончить не смог. За те две секунды, которые Спец потратил на его мать, он успел спрятаться за упавшим столом. Спец видел его ногу и хотел выстрелить в щиколотку, рассчитывая, что от боли пацан или вскочит, или выпадет из-за стола. Но мальчик, будто почувствовав взгляд, убрал ногу.

Спец выругался. Столешница толстая, пули ее не пробьют. Заскочить в кухню? Не так то просто это сделать с подвешенного на веревках сиденья. Черт с ним, с мальчишкой! Пацан так испугался, что не сможет описать ментам его внешность. Пусть живет, счастливчик…

С крыши противоположного дома Шахид в бинокль наблюдал за работой Спеца. Как только все началось, он по телефону скомандовал Юрке:

– Пошел!

Ликвидация заняла секунд десять, но Шахиду казалось, что Спец возится очень долго. Наконец, закрепив пистолет на груди, убийца вскарабкался по веревке (Шахиду опять показалось, что он еле двигается) и, оказавшись на крыше, пропал из поля зрения. Согласно плану, он должен был спуститься с другой стороны дома во двор, у арки которого со стороны улицы его будет ждать Юрка.

Смахнув со лба пот, Шахид посмотрел вниз. Шли пешеходы, проехали две машины. Кажется, никто ничего не заметил. Что ж, план был рисковым но, кажется, удался.

Через пять минут в условленном месте Шахида подобрала «Тойота». Спец полулежал на заднем сиденье. Бледный и непривычно молчаливый Юрка рулил. Как только Шахид сел в машину, он рванул так, что завизжали покрышки.

– Спокойнее, Юра, спокойнее. Не хватало нам сейчас на «гиббонов» нарваться. – Дождавшись, когда Юрок сбавит скорость, Шахид обернулся к Спецу: – Ну как?

– Как всегда.

– Ствол сбросил?

– Нет.

– Рискуешь…

– Мне так спокойнее.

Шахид мысленно усмехнулся: Спец опасается, что его самого теперь могут зачистить. Напрасно. Оно бы было, может, и правильно, да только где потом такого второго мастера отыскать? Вот появится кто на замену – тогда и можно будет подумать о ликвидации ликвидатора. А пока…

– «Лежка» готова. Ночь перекантуешься, а утром я привезу деньги.

Спец молча кивнул.

Двумя часами позже Лютому позвонили: – Гриша? Это Панкратов из «наружки». С тебя ящик водки! Твои клиенты грохнули начальника порта, но мы их проследили. Есть адрес киллера…

Глава 6

Шилов и Скрябин сидели в одном из многочисленных и одинаково дорогих кафе в здании аэропорта. Перед каждым стояло по две пустые чашки, в пепельнице высилась горка окурков.

– Да, насыщенный выдался день, – вздохнул Стас. – Событий больше, чем за неделю.

– Эт-то точно.

– Значит, Бажанов – это тот человек, на которого замыкался Чибис?

– Нет. Это человек, на которого замыкался Карташов.

– И Бажанов убрал Карташова… Вторая серия?

– Еще б сценарий прочитать. Извини! – Шилов достал зазвеневший телефон. – Да… Ну и где ты был столько времени? Долго ехал? А-а-а, понимаю. Ладно, давай по делу. Так. Так. Так… Хорошо. Что? Хорошо, говорю. Только не пей много. Все, до связи.

– Джексон? – догадался Стас.

– Ага. Наш специальный корреспондент передает с места событий. В общем, получается, что эти Ремезов и Долгополов вскочили на грузовой поезд и ехали в сторону Ладоги. Их заметил какой-то стрелочник. И позвонил, куда надо. То есть военным.

– Он чего, продвинутый очень? Почему не в милицию?

– Потому что военные к нему утром уже приходили и предупреждали, что ищут двух дезертиров. Вот он и отреагировал.

– Я всегда знал, что стрелочник виноват.

– На переезде Лихачево дезертиров попытались взять. Они стали отстреливаться. Долгополов погиб, Ремезову удалось скрыться.

– А из группы захвата кто-нибудь пострадал?

– Никого. – Роман усмехнулся. – Тебя это удивляет? Меня лично – нет.

– Погоди, а поезд на переезде стоял, или вояки его, как басмачи, на абордаж брали?

– Насколько я понимаю, они просто встали где-то по ходу движения поезда и открыли стрельбу, не пытаясь никого задержать. Чем дальше, тем больше мне начинает казаться, что эти дезертиры командованию части живыми не нужны.

– Почему? Узнали про командиров что-то такое, за что тех могут всерьез припечатать?

– Что они могли такого узнать? Что со складов НЗ все распродано, а комбат гоняет новобранцев рыть картошку на своей даче? Сейчас этим никого не удивишь.

– Может, там торговля оружием?

– Угу. Прапорщик со склада торговал, а эти трое свечку держали.

– Предложи что-нибудь более конструктивное. А то критиковать все мастера.

– Не знаю, – Шилов покачал головой. – Посмотрим, что нароют Леня с Петровичем. Они там вроде зацепились за что-то. Если, конечно, смогут утром вспомнить, о чем и с кем сегодня разговаривали. Отдел тихо спивается.

– Работа такая.

– Да, работа. Джексон, по-моему, тоже уже крепко вдетый.

– Ну, ему цистерну выпить надо, чтобы окосеть!

– Когда это его останавливало?

– Да ладно, проспится и будет как новенький. Поехали? Спать хочу – умираю. Оказывается, я смену часовых поясов плохо переношу. Отдохну, а завтра займусь Мальвиной.

– Имя хорошее, ты ее быстро найдешь.

– Это погоняло, а не имя.

– Тогда найдешь чуть медленнее. Пошли! – Роман первым поднялся из-за стола.

В машине по дороге в город Скрябин спросил:

– Ты ведь не только о работе думаешь, что-то еще… С Юлей поссорился?

Шилов долго не отвечал. Вообще хотел сначала не отвечать – он не любил, когда кто-нибудь, пусть и близкий друг, лезет в личную жизнь. Но потом почему-то ответил:

– Мы не ссорились. Просто мы разные. Она хочет нормальную семью. А мне это, наверное, не нужно.

– Это всем нужно.

– Может быть. Сегодня, например, я обещал с ней куда-нибудь сходить. А потом так замотался, что даже не позвонил.

– Она должна понимать.

– Должна. Но не понимает. – Шилов помолчал. – Я не оставлю работу, она не привыкнет. Тупик. Знаешь, я всегда считал, что женщин надо искать вне системы, в которой работаешь. А теперь думаю: может, я был не прав?

– Я тоже так считал. – Скрябин непонятно усмехнулся и тоже надолго замолк. А потом подвел итог разговора: – Помнишь О’Генри? Дело не в системе. А в том, что внутри нас заставляет выбирать эту систему.

* * *

Проводив Александру – дальше разговоров под шашлыки и вино дело не зашло, Паша приехал ночевать к Лютому. Возбужденный Лютый в коридоре надевал куртку:

– Вовремя ты! Разворачивайся, поехали.

– Случилось чего?

– Случилось! Давай, по дороге все объясню.

Они приехали к Арнаутову. Открыв дверь, Железный Дровосек удивленно и настороженно, как будто ждал только плохих новостей, посмотрел на Лютого:

– Ну?

Пашу он игнорировал, словно его вообще не было.

– Мои клиенты под «наружкой» забомбили мокруху.

– Шахид?

– Ага.

– Проходи.

Арнаутов посторонился. Лютый протиснулся мимо него и пошел сразу в комнату. Пашу отец тормознул в коридоре:

– Здесь подожди, – и, пройдя вслед за Лютым, закрыл дверь.

В коридоре был такой же бардак, как и утром. Ремонт, естественно, не начинался. Выпуская злость, Паша врезал по какой-то коробке, и сложенная у стены гора хлама обрушилась.

– Куда киллера отвезли? – спросил Арнаутов, выключая телевизор.

– Он на Торжковской залег. «Наружка» адрес пробила. Квартира однокомнатная, похоже, съемная. Шахид уехал.

– Значит, на Торжковской у них отстойник. Киллер отлежится, получит бабки и сдернет.

– Оружия не нашли, – вздохнул Лютый. – Может, он со стволом на хате сидит?

– Может. Интересно, что у них с доказухой?

– Сынишка живым остался. Он стрелка видел. Пока в шоке, но, я думаю, сможет как-нибудь опознать. Я позвоню в «убойный»…

– Обойдутся. Они у Громова в любимчиках, а дело уже на особом контроле. Проявимся – нас отодвинут, все им отдадут.

– Ну а как тогда?

– Дождемся, когда появится Шахид с бабками, и возьмем их всех тепленькими. Если будет мокрый ствол – на хрена нам убойщики?

– А если ствола нет?

– Расколем по-горячему. Никуда они не денутся. Собирай народ, заказывайте СОБР. Пока Шахид не появится, в квартиру не входить. «Наружка» за адресом наблюдает?

– Бьет копытом и мечтает об орденах…

Они обсудили еще некоторые детали предстоящего задержания, и Лютый, посчитав все вопросы исчерпанными, собрался идти, когда Арнаутов неожиданно спросил:

– Пашка у тебя поселился?

– У меня. Поговорить с ним?

Арнаутов помолчал, потом открыл перед Лютым дверь в коридор:

– Если что – я на связи.

* * *

После Арнаутова заскочили в Управление, договорились насчет поддержки СОБРа – чтобы подъехал на Торжковскую ближе к утру, – обзвонили ребят и отправились к адресу. Там и встретили утро. Паша безвылазно оставался в машине, Лютый же время от времени выходил, чтобы встречать и распределять по позициям прибывающих. Собралось почти полотдела. Плюс еще «наружка» где-то сидела. Так что все подходы обложили прочно, мышь не проскочит.

Высотный дом, в квартире на двенадцатом этаже которого спал ничего не подозревающий киллер, стоял на углу Торжковской и набережной Черной речки, по диагонали от метро. Подъезд был только один и выходил во двор. Но во двор можно было попасть сразу с нескольких сторон: и через арку с набережной, и через въезд с Торжковской, и со стороны гостиницы «Выборгская».

Паша задремал и проснулся от искаженного голоса Топоркова, донесшегося из лежавшей на торпеде радиостанции:

– Гриша, охранник забрал Шахида из дома. Двигаются к вам.

– Добре!

Паша протер глаза, посмотрел на Лютого:

– Ты хоть спал?

– Паша, пока москали спять, хохлы едять. – Лютый продемонстрировал и выбросил в окно огрызок яблока.

Часы показывали без пяти восемь.

– Через десять минут Шахид будет здесь, – Лютый вытер пальцы салфеткой, которую тоже бросил в окно. – Так что давай подтягивайся поближе.

– Куда еще ближе-то?

– А прямо во двор.

– Там же «наружка» смотрит.

– Самим-то надежней!

Паша в сомнении покачал головой, но спорить не стал. Включил двигатель, погрел немного, потом неторопливо вкатился во двор, тормознул:

– Куда? Тут не спрячешься.

– Вон, видишь, где машины стоят? Давай к ним.

Паша сдал задом и припарковался между двух легковушек, прямо напротив подъезда.

– Вот и славненько, – Лютый удовлетворенно кивнул и взял рацию: – Молчун! Окна секи.

Молчун стоял на Торжковской, рядом с гражданским микроавтобусом, в котором прятались бойцы СОБРа. Посмотрев на окна квартиры, он усмехнулся и ответил:

– Он тебе что, Бэтмэн, что ли? Двенадцатый этаж!

– Отставили разговорчики.

Несколько минут прошли в напряженном молчании.

На связь опять вышел Молчун:

– Встречайте гостей. Шахид и водила.

– Поняли, спасибо.

Положив рацию на торпеду, Лютый подмигнул Паше:

– Ну, началось!

«Тойота-раннер» въехала во двор и остановилась в нескольких метрах от подъезда. Сквозь лобовое стекло были видны Шахид и Юрка.

– Чего они ждут? – спросил сам себя Лютый.

– Может, стрелок к ним выйти должен?

– Тогда бы они ближе подъехали…

…В салоне «Тойоты» тоже шел разговор:

– Подожди, машина какая-то мутная.

– Где? – Юрка огляделся, но ничего такого, что бы вызвало подозрения, не заметил.

– Вон та «девятка».

Юрка пожал плечами. Тачка как тачка. Вроде, внутри кто-то сидит. Но точно не разобрать, стекла отсвечивают. А даже если сидит кто-то – и что? Менты не могли вычислить адрес. Раз не прихватили вчера, сразу после убийства, то откуда им сегодня нарисоваться? Если только Спеца не замучила совесть, и он не написал явку с повинной.

– Слышь, Алексей, – Юрка впервые назвал Шахида по имени, – ты это, того… Гонишь!

– Поэтому мы с тобой до сих пор и живые. Давай-ка назад. Подъедем через полчасика еще раз.

Юрка включил заднюю передачу…

– Нас срубили! – Лютый схватился за рацию: – Всем захват!

«Тойота» пятилась к выезду со двора. Бросив рацию, Лютый выскочил из машины и бросился к джипу, на ходу выдергивая из кобуры пистолет. «Тойота» прибавила скорость и уже готовилась задом выскочить на Торжковскую, когда проезд перекрыл микроавтобус СОБРа. Присев на задние колеса, джип замер. Боковая дверь микроавтобуса открылась, из салона начали выпрыгивать спецназовцы в масках и с автоматами. «Тойота» рванула вперед. Лютый встал перед ней, поднял в двух руках пистолет. Джип вильнул, объезжая его, и проскочил мимо. Матерясь, Лютый кинулся следом. Паша, наконец, завел двигатель и стал выезжать из узкой щели между машинами, но был вынужден тормознуть, чтобы пропустить бегущего Лютого. Следом за Лютым летели спецназовцы. «Тойота» дернулась к арке, чтобы выскочить на набережную Черной речки, но там, перед светофором, выстроился плотный хвост машин, и Юрка вывернул влево, уходя вдоль стены дома.

Лютый остановился и выстрелил. Заднее стекло джипа осыпалось. Снижая скорость, машина начала плавно заворачивать вправо, ткнулась передним колесом в поребрик газона и остановилась. Водительская дверь открылась, с поднятыми руками из кабины вывалился Юрка. Лицо у него было испачкано кровью, и его заметно трясло.

– На колени! – заорал Лютый, подбегая. – Шахид, выходи!

Юрка послушно встал на колени, а вот Шахид продолжал оставаться в машине.

Он был мертв.

Единственный выстрел Лютого оказался смертельным. Пуля попала в затылок. Шахид лежал головой на торпеде, остановившиеся глаза были открыты.

– Звиздец, – сказал Паша, заглядывая в машину. – Добегались…

– …Твою мать! – Лютый растерянно посмотрел на свой пистолет. – Я же по колесам стрелял! Как же так?..

А в салоне их «девятки» надрывалась забытая рация:

– Лютый! Паша! Паша, мать твою, где вы?

Молчун, в одиночестве оставленный на Торжковской, пытался докричаться до своих и смотрел, как Спец, успевший добежать из квартиры до крыши, закрепил там трос и теперь быстро спускается, отталкиваясь ногами от глухой стены высотного дома.

Вот и дошутился про Бэтмэна…

– Паша! – в последний раз крикнул Молчун.

Спец заметил его. Не прекращая спуска, вырвал из крепления на груди «Стечкин» с глушителем, выстрелил. Молчун бросился в сторону, вдогонку ему несколько пуль цокнули по асфальту. Выскочив из зоны обстрела, он и сам потерял противника из вида. Пока доставал пистолет и убирал в карман куртки рацию, пока соображал, что и как сделать, пока…

Спец ушел.

* * *

– Ну что, вопросы есть? Вопросов нет. Свободны! – закончил Шилов утреннее совещание. – Стас, на сходки можешь не ходить, занимайся Румыном.

– Пока только его дамочкой из «Астории».

– Позвони Зубареву из спецуры, он поможет.

Все ушли, остались только Василевсикй с Егоровым. Вид у них был изрядно потрепанный. Но они хоть пришли, а вот Джексон до сих пор где-то отлеживается.

– Нельзя ли слегка уменьшить свет? – приложившись к бутылке «боржоми», больным голосом попросил Леня.

– Это солнце, алкаш.

Леня тяжко вздохнул:

– Оскорбить всегда легко.

– Да ладно, оскорбленный. Лучше расскажи, что вы вчера накопали. Или вы бездарно пропьянствовали, забыв о работе?

– В общем, так: часть спецназовская. Дисциплина жесткая, но бойцы по бабам все равно шастают. Все контрактники, все воевавшие. Многие были ранены. Разговоры по пьянке обычные: о собственном героизме да о жизни на гражданке. Один сержант как-то трепался, что их подразделение – самое секретное в стране и подчиняется чуть ли не министру обороны лично.

– В любой части найдется сержант, который так говорит. Тем более когда выпьет. Не густо!

– Нет, ну бойцы там действительно хорошие, – вступил Егоров, отхлебнув остатки минералки из бутылки Василевского. – Как-то один солдат в пивной троих блатных отправил в реанимацию. Без всяких, кстати, последствий. Дело замяли, не успев начать.

– Может, это и правильно, – кивнул Шилов.

– И еще, – продолжил Василевский. – В прошлом месяце потерпел аварию «ПАЗик» с шестью бойцами. Все погибли, причем у каждого из бойцов заканчивался контракт. И никто из них не собирался его продлевать.

– Похоже на какой-то перестроечный боевик про школу киллеров, – усмехнулся Роман. – Это вам тоже девки местные рассказали?

– Нет, это от хозяина кафе. Сестра у него в части служит, прапорщиком.

– Замужняя? – Шилов посмотрел на холостого Леню.

Егоров тоже на него посмотрел, усмехаясь.

– А разве это имеет какое-то отношение к делу? – Леня с деланным недоумением пожал плечами, но тут же продолжил: – У меня с ней свидание сегодня вечером. Покопаю еще. Она при штабе работает, должна много интересного знать.

– Сильно только не закопайся…

В кабинет вошел Громов.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Шилов, поднимаясь из-за стола.

– Да сидите, сидите! – махнул рукой Громов. – Два часа назад арнаутовские ребята пытались киллеров взять. Тех, которые вчера портовика завалили.

– Только пытались или все-таки взяли?

– Один ушел, второго вальнули при задержании. Поезжай, надо подключаться.

– А я-то тут при чем? Как раскрывать, так они втихаря. А как дерьмо разгребать, так сразу я нужен?

– Роман, не заводись. Там один задержанный есть. Хочешь, не хочешь – будете работать вместе. Так что давай, не засиживайся тут. Бери кого-нибудь с собой, и вперед. – Громов ушел.

– Спасибо тебе, добрый шеф… Значит, так. – Шилов посмотрел на Егорова с Василевским. – Возвращаетесь в часть, что делать – знаете сами.

– Ты его, – Леня кивнул на дверь, в которую только что вышел Громов, – по военной прокуратуре напряги.

– Обязательно. Хотя, сами видели, он и так уже достаточно напряженный. Да, прежде чем ехать, постарайтесь Джексона разыскать. Он вам, кажется, оставлял какие-то секретные телефоны? А то у него «труба» выключена.

– Домой не пробовали звонить?

– Попробуй, Леня, тебе с ним будет легче договориться. Ну, двинулись?

Прежде, чем отправиться на Торжковскую, Шилов позвонил новому начальнику Управления собственной безопасности Ткачеву и договорился о встрече. Сказал: «У вас найдется десять минут? Хочу написать явку с повинной…»

Встретились у метро «Чернышевская». Шилову было все равно, куда ехать, а Ткачеву это место по каким-то причинам оказалось удобным. Шилов приехал раньше и ждал, покуривая в своем «Фольксвагене». Ткачев подошел, сел на соседнее место. Они обменялись рукопожатиями, и это получилось как-то очень естественно, как будто позавчера Роман вовсе и не отказался от такого приветствия.

– Хорошая машина, – заметил Ткачев.

– Была лучше.

Без всякого перехода Ткачев спросил:

– Ну что, привезли явку?

– Признаюсь в преступном сборе информации о генералитете МВД. Вы по Москве можете что-нибудь подсказать?

– Кто именно вас интересует?

– Бажанов Сергей Борисович.

– Хм, для второго дня знакомства смелый вопрос.

– Отнюдь. Даже если сольете – начальник отдела интересуется проверяющим. Что в этом такого? Обычное дело!

– И это, конечно, реальная причина интереса?

– Конечно!

– Ну тогда я спокоен. А обо мне вы тоже навели справки, прежде чем обратиться?

– На вашу должность оборотня не назначат, – сказал Роман совершенно серьезно. – Поэтому решил довериться без всякой предварительной подготовки.

Ткачев усмехнулся и покачал головой, то ли осуждая напористый тон Романа, то ли наоборот, относясь к нему с симпатией и пониманием. Ответил:

– Бажанов Сергей Борисович, в МВД служит недавно. До этого являлся полковником военной разведки.

– ГРУ?

Ткачев кивнул и продолжил:

– Правда, большую часть службы провел на героической должности замполита. Опыта оперативной работы не имеет. Во всяком случае, так считается. Не чужд обычных замполитовских слабостей, особенно по части девочек. Два года назад из-за одной такой истории был направлен укреплять наше многострадальное МВД. Криминальных связей не имеет, но имеет большие связи в своей системе. Что, впрочем, естественно.

– А вы в Москве Министерство курировали?

– Роман Георгиевич, вы свой контингент, авторитетов Петербурга, хорошо знаете?

– Неплохо.

– А я знаю свой контингент.

– Бажанов, значит, авторитет?

Ткачев вздохнул:

– В нашей системе пути Господни неисповедимы втройне, Роман Георгиевич. Ну, у вас еще есть вопросы?

– Пока нет.

– Тогда я пошел. Удачи!

* * *

Когда Шилов приехал, работа на месте происшествия была уже почти завершена. Описали труп Шахида в «Тойоте», заканчивали осмотр квартиры, в которой ночевал киллер. Никаких улик, за исключением гильз от «Стечкина» и альпинистского снаряжения, при помощи которого он спустился с крыши, не отыскали.

Народу было много. Опера и участковые из местного отделения, постовые, начальство, арнаутовские ребята. С мрачным видом отдельно от всех прохаживался генерал Бажанов.

– Прискакал, ястреб, – прокомментировал появление Шилова Арнаутов.

Железный Дровосек и начальник УУРа стояли в стороне и были заняты тем, чем всегда в таких случаях безотлагательно занимается руководство: определяли виновного.