Текст книги "Земля без радости (СИ)"

Автор книги: Максим Астапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Максим Астапов
Земля без радости

Глава 1

«Все человечество – это единая и неделимая семья, и каждый из нас несет ответственность за заблуждения других. Я не вправе отделять себя даже от самой жестокой души».

Махатма Ганди.

Достаточно спорное высказывание. Пара десятков моральных выродков возомнивших, что они могут решать судьбы народов и есть человечество? Или это лучшие представители? В таком случае, человечество, как оказалось, не способно решить ни одной своей проблемы.

Сгорели страны, а вместе с ними и предрассудки. Сгорело все – хорошее и плохое. Но самое страшное сгорели люди.

Самоубийственная ядерная война не оставила шансов. Никому. «Мирный атом» уничтожил настоящее и предрек жизнь без будущего. Глобальный голод и эпидемии выкосили большую часть переживших Армагеддон. Химическое и биологическое оружие вкупе с радиацией до неузнаваемости изменили природу. Загрязненная атмосфера, кислотные дожди плюс огромные территории выжженной бесплодной почвы и отравленной воды приводят к логическому итогу… Агонизирующая планета порождает сотни неизвестных до селе видов тварей.

Развалины городов, огрызки промышленности, руины военных баз и зола забивающая душу – это все, что осталось самому страшному монстру, которого когда – либо видела Земля.

Процветает насилие и людоедство. Не прекращающиеся войны за чистые территории, провизию и лекарства уполовинили и без того не великое число уцелевших. Наступает всеобщее одичание и упадок.

И в этом мире живут ПОСЛЕДНИЕ ИЗ НАС.

«Я не знаю с каким оружием будет Третья мировая война, но я знаю точно, что Четвертая мировая будет с камнями и палками» Альберт Эйнштейн.

«Земля без радости» – подумал он, изучая местность, лежащую перед ним. Когда-то он читал произведение с таким названием, но это было давно. Еще до Третьей Мировой… Да и какая теперь разница чье и когда. Задумчиво посмотрев, на гряду невысоких холмов возвышающихся на западе, полез в кармашек комбинезона за предусмотрительно снятым с винтовки оптическим прицелом. Пропавший две недели назад отряд поисковиков шел именно этим маршрутом. Хруст ветки мгновенно оторвал его от созерцания окружающих «прелестей». Присев, и развернувшись в ту сторону, откуда послышался шум, он напрягся и затаил дыхание. Выследили? Удивительно. Но надо отдать им должное, молодцы. Правой рукой потянулся за лежащим рядом «каштаном», мимолетно подумав о заканчивающихся боеприпасах. Из зарослей, пригнувшись в строгом порядке в виде клина, выдвигалась группа хорошо экипированных бойцов. Двигались бесшумно. Почти… Подстраховывая и прикрывая друг друга, начали спускаться в долину. «Самоубийцы». – подумал он и усмехнулся. Настолько уверены, что он у них в руках и не выслать впереди основной группы разведку? Уйти или все-таки остаться… Он пошевелился и замер. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в бордовый цвет. Ветер стих. Мертвая тишина, казалось, начинала вдавливать в землю. Если возвращаться то сейчас, тогда он еще успеет добраться до Лежбища. Неспешно перетекая с холма на холм, проскользили тени пролетающих сирен. Хлопок! Еще один! Группа, за которой он наблюдал, ощетинившись оружием, палила во все стороны и потихоньку пятилась. Две фигуры отделились от основного отряда и побежали. Что-то промелькнуло. Потом еще раз. Оба бойца упали. На доли секунды над их телами замерло нечто. Наптеры! И в одно мгновение все стихло, внизу не оказалось ни тел, ни этого, неизвестно откуда взявшегося, «бесшумного ужаса». Все. Они обречены. Он опустил на лицо маску с очками, развернулся и, пригнувшись, побежал. До того как двери Лежбища закроются, оставалось примерно полчаса. Должен успеть.

Тяжелые железные створки дверей, жалобно скрипя, протестовали, не желая воссоединятся. Но двое парней в грязных маскировочных костюмах, неумолимо тянули их навстречу друг другу. Он успел проскользнуть в оставшийся узкий проем и, не обращая внимания на оторопевших «швейцаров», направился к своему лежаку.

Ухмыляясь, отвесил «смачный» пинок по обтянутому синими трико тощему заду, обладатель которого что-то пытался найти на его койке, тщетно водя руками по аккуратно застеленному покрывалу.

Мужичок испуганно взвизгнул, приложился плешивым затылком о второй ярус и тут же жалобно заголосил еще даже и не видя своего истязателя.

– За чтооо???

– Я предупреждал тебя не шариться по моим вещам?! – он угрожающе навис над превратившимся в испуганный дерганный комок мужиком.

– У нас с тобой контракт! – тот быстро-быстро заверещал подслеповато щурясь. – А ты не докладываешь когда приходишь. Откуда я узнаю принес ты заказ или нет.

Поисковик раздраженно цыкнул. Контракт… Одно слово, а не контракт. Месяц назад, Дуремар, – это мужик с плаксивым видом напротив, сел своим многострадальным задом на собственные же оптические очки. А поскольку при занимаемой им в Лежбище должности завхоза зрение ему требовалось зоркое, он и подошел с этой проблемой к ближайшему поисковику которого смог разглядеть своими подслеповатыми глазками.

Кто ж знал, что такой плевенький контракт окажется таким проблематичным.

– Конечно. Я бы положил его под свою подушку! – издевательски перебил его поисковик, открывая дверцу стоящего сбоку от койки шкафчика. – Значит так! – он кинул на кровать рядом с мужиком, пачку антибиотиков в таблетках. – Твой задаток я возвращаю. Контракт аннулирую.

– Не имеешь права! – заголосил Дуремар. – Согласно Кодексу контракт может аннулировать только заказчик! Я доложу Грешнику и потребую Суда Чести…

– Имеешь полное право. Но смотри, мне придется рассказать о твоем крысятничестве…

– Аааай… – Дуремар в бессильной злости сжал худые кулачки, схватил коробку и, увернувшись от очередного пинка, скрылся из виду.

Поисковик отцепил тонкую цепочку с висевшей на ней табличкой «ЗАНЯТО», повесил на крючок надоевшие очки и, наконец присел, с удовольствием вытянув ноги. По договоренности с местным главой за ним всегда числилось свободное место, а также имелся еще ряд весьма удобных привилегий. Он окинул взглядом довольно просторное помещение, тускло освещенное мерцающими время от времени лампами под полукруглым сводом. Стены со свежими кляксами цементного раствора. Расставленные вдоль них двухъярусные металлические кровати, а между ними ряд столов, упирающийся дальним концом в перегородку из белого кирпича. На которой черными ровными буквами выведено, как его здесь называли правило трех У:

Украл.

Убил.

Умер.

Каждому из новоприбывших, незнакомого с местными нравами, не тратя слов указывали на эту стену.

Поисковик достал из бокового кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул, и устало задумался над наспех накарябанным на нем двумя рядами бессмысленным, на первый взгляд, набором заглавных букв.

Судя по пляшущим строчкам, написавший её человек сильно торопился, но он готов дать голову на отсечение, это почерк Наивного. Это он возглавлял пропавшую группу поисковиков. Дружескими их отношения с Бесом назвать было сложно, скорее взаимовыгодное сотрудничество, основанное на относительном доверии.

– Ты Бес?! – то ли спрашивая, то ли утверждая, обратился к нему светловолосый худощавый парень, присаживаясь на кровать напротив. До этого он азартно рубился в карты с шумной компанией, соединившей несколько столов недалеко от входа. Слева, на втором ярусе, кто – то приподнялся, посмотрел на них и, накрывшись одеялом с головой, опять лег.

– А ты, Шмак? – кивая на татуировку на пальцах, плохо видимую в мерцающем свете керосинки, спросил Бес.

– Ну да. – ответил парень, прикрывая татуировку другой рукой.

– Угораздило тебя…

– Бывает. – новый знакомый безразлично пожал плечами.

– Тебя «бандерлоги», искали… Сюда не совались, но ближайшие окрестности прошерстили основательно.

– С чего ты взял, что именно меня?

– Ганс и Болт, возвращаясь с зачистки видели парочку «обезьянок», крутившихся возле твоего хранилища. Вернувшись, сказали об этом Грешнику, а тот приказал сразу же передать при случае тебе.

– Передал. И?!

– Все взлетело на воздух, – спокойно ответил Шмак.

– Вот… – Бес шумно выдохнул, матерясь сквозь стиснутые зубы.

– Одно успокаивает, свое они уже нашли.

– Да ну?!! – недоверчиво, поглядывая на него, парень испуганно заерзал.

– Наптеры.

– А-аа. А где их накрыло, не скажешь?

– Не советую. Поживиться там все равно нечем. А вот стать кормом для личинок вполне.

– Ну ладно… Я пойду..

Поисковик кивнул и лег, смотря в спину уходящего Шмака.

Не так давно, Бес делил трапезу с одним из «яйцеголовых», и тот, окосев от выпитого, с детской простотой заявил, что наптеры – это всего-навсего ciphonаptеra – блохи. Только мутировавшие до размеров немецкой овчарки. Всего то… Он усмехнулся и сел, вытаскивая руки из комбинезона. Мысли перескочили. «Бандерлоги»… Остатки военных структур и Коммун, покинувших эти земли после Бойни с объединенными бандами. Горстка людей сумевших найти проход через Больные земли и долгие годы считавшиеся пропавшими. Обычно места, подобные Лежбищу, они обходили стороной, да и претензий на чужие земли никогда не предъявляли. К слову сказать, они вообще крайне редко появлялись.

– Бес! Зайди. Грешник зовет! – голос прервал его размышления и вернул к действительности.

Он встал, завязал рукава комбеза на поясе и повернулся к кирпичной стенке, перекрывавшей половину Лежбища, из-за которой донесся голос.

Грешник, живое воплощение доблести, отваги и авторитета. Легендарная фигура, одним словом. Поговаривали, он в одиночку вырезал «стаю» Диких. Забрал тяжело раненого друга и тащил на себе двадцать километров до бомбоубежища, находившегося среди развалин газовой станции. Впоследствии, это бомбоубежище и стало Лежбищем. Кстати ходили слухи, друг умер практически сразу после спасения. Так что получается Грешник всю дорогу тащил труп.

Подождите, пожалуйста.

Он не охотно остановился, повернулся и недовольно посмотрел на спешащую к нему светловолосую женщину в темных утепленных штанах и такой же толстовке с капюшоном.

– Вам наверно еще не передали, мою просьбу встретиться с вами? – она прикусила нижнюю губу и изучающе посмотрела на него.

– Отнюдь… Даже вкратце обрисовали суть вашего вопроса…

– И что вы скажите? – женщина перебила его не дав договорить.

– Вам же наверняка передали мой отрицательный ответ. – терпеливо продолжил поисковик.

– Я вам хорошо заплачу.

– Сильно сомневаюсь что у вас есть что-то дороже моей бесценной жизни. – съязвил Бес.

– Перестаньте. Не будьте таким бесчувственным.

– А вы нет? Вы готовы положить мою буйную голову ради того чтобы узнать что – то о своей семье. Обратитесь к Грешнику. Он кого-нибудь посоветует.

– Уже обращалась. Он сказал если не вы, то больше никто не согласится даже повернуться в ту сторону. – женщина поменялась в лице, по всей видимости собираясь расплакаться.

– Поймите. – Бес сделал над собой очередное усилие, подавив вспыхнувшее раздражение. – Невозможно пробиться вглубь Кучергановки. На ее месте огромный котлован, окруженный токсичной средой.

– Но моя семья…

– Здесь у всех была семья. – лавина раздражения все – таки пробила брешь в заслоне терпения поисковика. – И время от времени каждому из них… – он обвел рукой присутствующих в Лежбище… – снятся погибшие близкие. Вы же решили, что это чудо-чудесное. Знак, их относительного благополучия. Что ваши родственники живы и здоровы. И только вас им не хватает… может и не хватает конечно, да только не в этом мире…

– Прекратите… – женщина все-таки пустила слезу и начала громко всхлипывать. – Вы жестокий человек!

Бес скривился.

– Пустой разговор.

Дойдя наконец до перегородки, стукнул ногой в дверь. Где то, за ней, в самом нутре Лежбища, сердито тарахтел генератор. Через несколько секунд часть стены рядом с дверью с противным скрежетом откатилась в сторону. Он сощурился от яркого света и шагнул в открывшийся проход. В ноздри ударил аппетитный запах чего – то острого и свежесваренного, и у него моментально отозвался желудок, намекнув что он совсем не против.

В дверном проеме напротив, подперев плечом косяк, стоит Грешник в своей неизменной балаклаве. Нигде и никогда не появляющийся без этого атрибута. Поговаривают лицо у него обожженное и похоже на запеченное яблоко, а еще ходят слухи об отсутствии носа и обоих ушей. Так что, в целом люди, как любили почесать языками, так и чешут, и сейчас не исключение. А внимания, Грешник, и без этого привлекал. Высокий, под два метра ростом, с настолько широкими плечами, что разверни их и он упрется в противоположные стенки. Человек, наделенный недюжинной физической силой. На спор, гнувший стальные прутья толщиной в два пальца. Характер у Грешника «нордический», до того спокойный, что иногда казалось нереальным отреагировать на некоторые ситуации так, как это делал он. Помимо этого обладал такими качествами как рассудительность, умел отсекать целесообразное от нецелесообразного, внимательно слушать и принимать логически правильные решения. Слабых сторон либо не имел, либо умело их скрывал. Являлся хозяином Лежбища и еще нескольких заведений. В которых непосредственно на месте осуществляли контроль другие люди, но в конечном итоге подчинялись все они Грешнику. И при всем при этом, официально было не принято считать его руководителем отдельной группировки.

– Жив? – спросила маска.

– А ты не видишь? – огрызнулся Бес. Ты когда-нибудь тряпочку свою меняешь, или она у тебя приросла?

– Не твое дело. Смотри, договоришься… – Грешник шагнул на встречу. – Дуремар вчера на приеме у меня был, на тебя жаловался. Говорит, ты обязательства по контракту не выполняешь. Ссылался на Кодекс и грозился потребовать суда Чести.

– А она у него есть? – усмехаясь спросил Бес.

– Не смешно. Вопрос серьезный может подняться.

– Какой еще вопрос?! Какое отношение он имеет к Кодексу? – взбеленился Бес. – Кодекс это всего лишь перечень правил, которых надо придерживаться! И написан он был для нас! Поисковиков!

– Дурень! Зри в корень! – маска сверкнула глазами. – Написан Кодекс кем?

А ты мало того что не следуешь их наставлениям, так еще и открыто подвергаешь сомнению факт их существования. Несколько раз уже поднимался вопрос об исключении тебя из рядов Поисковиков. Пойми, твоя независимость не всем по нраву. Ты как та кошка, что гуляет сама по себе. Спасибо еще ко мне прислушиваешься. А Дуремар со своей мелочевкой послужит катализатором… Поводом, чтобы тебя приструнить. Устроят показательный процесс…

– Я все понял. – оборвал нравоучения Бес.

– Сильно сомневаюсь. – тут же прокомментировал Грешник.

Бес оскалился и уставился в глаза Грешнику. На что тот сразу же отреагировал:

– Ладно, убили тему. Пойдем, перекусим, заодно обмусолим. Тема есть кое-какая. – И, развернувшись, скрылся за дверью.

Идя за ним, Бес лениво думал, что ему больше хочется: есть или спать?

– К тайнику, кстати, своему, тоже не суйся! Ждут тебя. – Грешник, говоря одновременно, мучился с навесным замком, висевшим на двери.

– Твою мать! – замок, наконец, соизволил открыться, и они вошли в комнату, в которой кроме койки напротив, большого письменного стола, стоявшего аккурат посередине и четырех стульев расставленных в ряд под висевшей на стене карты местности, больше ничего и не было. Это если не считать трех правил, размашисто написанных красной краской, на противоположной стене:

Правило 1: с горы видно лучше, чем с ямы.

Правило 2: с ямы видно хуже, чем с горы.

Правило 3: пойманный разведчик, плохой разведчик.

– От кого замки вешаешь? От воров? Боишься– стол украдут? – с сочувствием в голосе спросил Бес.

– Шутник… Привычка. Пережиток прошлого. Подсознательно хочется иметь место для уединения. – Грешник достал из ящика стола банку консервов и поставил на стол.

– Я то, думал, у вас коммуна. Откуда знаешь про схрон?

– Сорока на хвосте принесла. Тебе Шмак уже вкратце все рассказал. Остальное, я думаю, ты додумаешь.

– Шмак, меня тоже ничем не удивил. Я их двое суток за собой тащил.

– Вот с этой «пукалкой»? – спросил Грешник удивленно показывая на «каштан».

– А я знал, что за мной гости дорогие увяжутся? – вопросом на вопрос ответил Бес. Он секунду помолчал и нехотя добавил. – Я их по всем нашим полям и весям протащил, в каждую дыру залазил! А они настырные, не надолго задержатся, разнесут всех и вся в пух и прах, и опять на пятки наступают. Я уже все свои нычки опустошил… Думал так и припру их за собой на хвосте.

– И?

– Увел их к Блошиной яме.

– Понятно. Там без вариантов…

– Да я вообще не пойму что они за мной увязались…

– Ладно. Ешь. А я пока расскажу, что мне от тебя надо.

Прошло полчаса. Половину этого времени, ковыряя ложкой в консервной банке, он напряженно размышлял над состоявшимся разговором. Со слов Грешника, Академия разослала гонцов со списками людей, которые нужны ей для выполнения определенного задания. Ни о том какое это задание, ни о его цели, естественно не было ни слова. Только список имен и кличек написанных столбиком и в самом конце бессмысленный набор заглавных печатных букв:

КАЬГ БЖА МЕПТ БГПТВ ЖИ ТПБГА УХА ШРС АХ ГГТТ и ниже ЖАТ ПТПИ ТВГБТ ЮГРС ШАА МХА ПБГБГ УУ ЬТП ГУ.

Точно такие же и в таком же порядке, как и на сообщении оставленном ему Наивным. Но что-то остановило поисковика сказать об этом Грешнику. Он ещё секунду подумал и окончательно решил об этом моменте пока умолчать.

К слову сказать, кандидатура Беса в списке не значилась. Что, конечно же, ударило по самолюбию и оно, натянуто зазвенев, зацепило гордыню. И на пару они принялись голосить, требуя немедленно отшвырнуть негодный листок и равнодушно объявить, что это ему не интересно. Однако, здесь стоит вернуться немного назад, к упоминанию о вышесказанной Академии. Итак, во времена Великого Мора, группа выживших ученых организовала поселение в подвалах разрушенного НИИ и оказывала помощь всем, сумевшим до них добраться. Единственное место, где не просто собирали весь более или менее рабочий хлам, а ремонтировали и даже что-то производили. Бес хмыкнул, отодвинул от себя банку и откинулся на спинку стула. Легенда про Академию, на его взгляд, была из той же серии, что и захватывающие истории про двух Первых, которым приписывали такое количество всевозможных подвигов и приключений, что испытывать сомнения в их существовании было вполне обосновано. И не смотря на появляющихся время от времени людей, утверждающих будто были с ними лично знакомы, Бес своего скептического отношения не менял. Будучи твердо уверенным – это выдумки автора с крайне богатым воображением, и имя ему – народное творчество. Если бы не одно НО. Грешник – человек крайне сдержанный, жадный на эмоции. А здесь, внимательный глаз Беса, заметил определенное напряжение в поведении хозяина Лежбища. И это интриговало.

Услышав шаги за дверью, Бес, оперся локтями на стол и задумчиво посмотрел на вошедшего Грешника. Подойдя к столу, он мягко опустил на него бурый рюкзак и пробурчал:

– Лучшее снаряжение, какое у меня есть. Сейчас еще принесу.

– Я еще не согласился.

– Но и не отказался!

– Интересный ты такой человек… Толком ничего не объяснил, а уже ведешь себя так будто я просто обязан согласиться, да еще поклоны тебе отвешивать, благодаря, неизвестно за что. Сядь Грешник. Поговорим. Ты думаешь мне больше заняться нечем?

– А что, есть чем?

Хозяин «Лежбища» тяжело опустился на стул, скрестил руки на груди и, сверля Беса взглядом, спросил:

– Что?!

– Ты веришь?

– Во что?!

– В Академию. Не придуривайся.

– Не знаю… Хочу…

– Твой интерес в чём? И как в конце концов этот список попал к тебе?

Грешник поерзал на стуле и, пронзительно смотря на поисковика, растягивая слова, ответил:

– Во первых ты сейчас остался и без дома, и без схрона. Так что, обеспечить себя нужными припасами ты не в состоянии. Мог бы и спасибо сказать.

Поисковик при этих словах нехорошо ощерился.

– Во– вторых, интерес мой в ответе на вопрос существует ли Академия. – не обращая внимания на мимику собеседника, продолжил Грешник. – И в– третьих, список месяц назад нашла группа зачистки… У мертвяка. Вернее то, что от него осталось. Не известно куда он направлялся, но до нас ему оставалось совсем немного.

Бес зло выдохнул:

– Меня нет в списке.

– Не важно. Будем считать, что я тебя нанимаю.

– У меня несколько другие планы.

– Позвольте поинтересоваться – какие? – сверкнув глазами, язвительно спросила маска.

– Помнишь группу Наивного? Они ушли две недели назад и пропали.

Грешник кивнул.

– Так вот, мне передали весточку, что их видели уходящими через болота в сторону города. – Бес откинулся на спинку стула.

– И что?

– Четверых.

– И что? – опять повторил собеседник.

– Хорош тупить, Грешник! – вспылил Бес. – Вышло их шестеро. И меня сильно волнуют две вещи. Что-то пошло не так, раз их отряд уменьшился чуть ли не в половину, а они не вернулись. Что было бы логично. И вторая, получается, дела у них обстояли из рук вон плохо, и они сунулись в топи. Итог, значит, их преследовали.

– И ты собираешься выйти на их поиски?

– Твоя проницательность меня поражает, – съехидничал Бес.

– Давай разберем все за и против твоей спасательной операции…

– Стоп! – Бес выкинул перед собой руку ладонью вперед. – Никаких за и против. Пропавших людей надо найти, это единственно верное решение. И по возможности разобраться что произошло.

– Но здесь реальная возможность воссоединиться с такими же как мы. А это открывает больше перспектив. Гораздо больше. Если судить по слухам, там обитают далеко не такие дуболомы как мы с тобой, умеющие только бегать и палить во что не попадя.

– Высоко ты себя ценишь, – не удержался от поддевки поисковик.

– Ты не понимаешь, – устало произнес Грешник.

– Это ты не понимаешь! Там всего лишь сказка, миф, красивая легенда, дающая людям надежду! А здесь реальная проблема! ЧП! – Бес ударил кулаком по столу и, наклонившись через стол с нажимом спросил, – или ты хочешь сказать, что ты якобы не замечаешь сколько народу сгинуло за последнее время?!

Человек в маске яростно сверкнул глазами:

– Послушай, я сильно сомневаюсь в твоих альтруистических порывах. И я зуб даю, кабы не пропажа твоего кореша Наивного, ты бы даже не почесался. Поэтому предлагаю не играть, все равно я в твоё благородство не поверю.

Бес криво усмехнулся.

– Есть такое дело. Но заниматься поиском Академии я не имею абсолютно никакого желания.

Он потарабанил пальцами по столу, раздумывая, стоит ли говорить хозяину Лежбища о том, что он был в разгромленном неизвестными жилище Наивного и нашел там оставленную именно ему весточку. Об этом говорил условный знак, слегка выбивающаяся из общего ряда буква Б.

Грешник отвернулся от него, подошёл к двери и перед тем как выйти требовательно бросил через плечо:

– Но на мозги твои я рассчитывать могу?!!

– На мозги можешь. А «ботаны» твои, что говорят?

– Ничего не говорят. Себе в блокнотики переписали и сидят второй день репу чешут.

Бес посмотрел на старенький будильник и раздраженно бросил карандаш на стол. Пошел четвертый час, как он безуспешно ломает голову над этой загадкой. Он даже сходил до лаборатории, к местным «светилам науки». Грешник приютил их пару лет назад. Все таки, один школьный учитель химии, а второй в былое время закончил физико – математический факультет. Так их все и звали: Химик и Физик. Но уже на подходах, учуяв специфический запах, понял, операция провалилась. Так оно и оказалось. Если Химик еще смог выдать что-то типа приветствия и отрицательно помахать пальцем, то Физик, навзничь лежащий под столом с самогонным аппаратом, даже не пошевелился.

Далась ему эта головоломка… Но в его нынешнем положении отказать хозяину Лежбища и в этом, глупо. Сам он два часа назад как прилег на принесённую им же раскладушку, так до сих пор даже не пошевелился. Сопит только как паровоз. Поисковик встал, прошелся по комнате, разминая от долгого сидения затекшее тело, и в который раз, зло посмотрел на ставший ненавистным листок бумаги. Стоп! Бес подошел к столу и, наклонившись, присмотрелся внимательнее. Брошенный им карандаш закрыл в одной строке нижнюю часть букв, оставив видной только верхнюю.

– Грешник, вставай. Это…

– Я не сплю. – Грешник, в одно мгновение перетек из горизонтального положения в вертикальное.

– Это Морзе! – чуть более громко, чем обычно сказал Бес. Грешник подошел. Подвинул Беса и наклонился, чтоб рассмотреть все самому.

– Точка, точка, точка, тире. Это четверка, Бес. Тире, точка, точка, точка, точка. Это шесть…

Через двадцать минут напряженной работы перед ними лежали координаты: 46¤20' 59,53" С.Ш. и 48¤01' 55,04" В.Д. Грешник вытащил из принесенного рюкзака карту и разложил на столе.

– Здесь, – Бес обвел место кружком, – это кремль!

– Это не только кремль. Это еще и «пузырь».

Поисковик покосился на карту и задумался. «Пузырями» на их сленге назывались места, не зараженные радиацией и чистые от всевозможных мутировавших видов, которых израненная умирающая природа порождала в изобилии. Все они были наперечет и хорошо известны, это раз. И все из известных, находились на правом берегу реки, это два. Здесь напрашивался вопрос, откуда у Грешника такая уверенность, что по этим координатам «пузырь»? Если последняя операция, целью которой было переправиться на левый берег и пробиться к «центру» города, проводилась лет пять назад и закончилась полным провалом.

– Заинтересовало? – хитро поинтересовался Грешник.

– Откуда знаешь? – сипло спросил Бес.

– Согласишься, расскажу…

Поисковик раздраженно цыкнул.

– Что твориться на том берегу, неизвестно… Ни одна из ушедших групп не смогла пробиться дальше нашей же береговой линии.

– Потому что шли по кратчайшему пути. А ты обойди.

– Настоящие герои всегда идут в обход, хочешь сказать?

Бес нахмурил брови, озабоченно посмотрел на разложенную карту и для пущего эффекта подпер голову рукой.

– Ай, прекрати… – недовольно воскликнул Грешник. – Слухи давно уже ходят, что ты на пару с Наивным проделал путь сквозь Больные земли.

Поисковик снял маску глубочайшей задумчивости.

– Сквозь – это громко сказано. Мы прошли по самому краю. Хотели найти брешь в Периметре, но уперлись в такие фонящие территории, аж в ушах звенело настолько высокий уровень радиации.

– Не важно. Факт остается. Вы прошли туда и обратно.

– Повезло… – отмахнулся Бес.

– У меня свое мнение на этот счет. Но я помню, ты говорил, видели вы там существ непонятных.

– А еще я говорил, что висит там сплошной стеной туман фиолетового цвета происхождения непонятного. А еще он светится. Это как если за наволочкой фонарь включить немного в отдалении. И вот в этой зыби, да, что-то мелькало. Но теперь я уже не уверен. До пелены этой мы не дошли. Побоялись. Да и на пределе уже были. От собственной тени шарахались. Противогазы на тот момент, около суток не снимали. Чуть не одурели. Но ты давай к сути переходи.

Грешник, до этого стоявший, присел напротив.

– Ты идешь по этим координатам. Разбираешься по месту и ищешь Академию.

– Что я за это получу?

– Твои предложения.

– Хочу ежемесячный процент от твоего товарооборота.

– Одно место не треснет? – Сквозь смешок спросил Грешник. – Ты еще несколько часов назад категорически отказывался.

Последнюю фразу Бес решил проигнорировать.

– Не переживай, не треснет. Десять процентов меня устроят. На постоянной основе хочу заметить. А в случае провала за мной остаются все привилегии, и за снаряжение я тебе ничего не должен.

– Ты точно не еврей? Десять много. Пять, еще куда, ни шло. Пока ништяки только у тебя. А мои дивиденды мне светят только в перспективе.

– Десять. Я же говорю не про всю твою сеть. Только с Лежбища. И хочу заметить, мои– мне тоже светят в перспективе. А вот шкурой я рисковать начну уже в ближайшее время.

На минуту повисла тишина.

– Хорошо. По рукам. Но «каштан» мой.

Они пожали друг другу руки.

– Обмоем? – выдвинул предложение Грешник.

– Нет. Я в отказ. Ты лучше поделись своими соображениями о возможных маршрутах.

– Выбирать особо не приходится. Вариант первый, ты пытаешься пройти тем же путем, что и поисковые группы до тебя. Вариант второй, – Грешник подошел к карте и ткнул кончиком ножа в заштрихованный красным участок, обозначающий земли контролируемые поисковиками.

– Пересекаешь земли Фанатиков, затем Диких…, – он провел линию до знака обозначающего мост…, доходишь до Нового моста и пытаешься договориться с Береговыми о переправе. Ну и третий, зайти с другого бока. Ты снова пробуешь пройти Больные земли.

Бес нахмурился. Ни один из предложенных вариантов у него восторга не вызвал. Он более внимательно посмотрел на карту. Прошелся взглядом по разноцветным участкам и задумался. Весьма большой кусок закрашен синим. Этим цветом обозначались земли, на которых обосновались Дикие Псы. Многочисленная, хорошо организованная банда отмороженных головорезов. Её бойцы обезображивают свои лица татуировками и шрамами изображающие клыки. Их количество и длина указывают на занимаемый ранг в группировке. Характеризуют себя как Стая. Именно с большой буквы. Только недавно остановили расширение своих границ, но набеги совершают постоянно. Военной силы у них с избытком. А вот с провиантом проблемы. С запада к ним кривым полукругом примыкают земли Фанатиков. Заштрихованы серым. Большое количество разномастных групп, истошно вопящих о Армагеддоне, искуплении грехов и вознесении на небеса. При всей своей кажущейся религиозности, ничего святого не имеют. Заражены всеми мыслимыми болячками, раздетые, вечно голодные, с процветающим каннибализмом. Плохо вооруженные, но с лихвой окупающие это хитростью и бесчеловечностью. За своими плечами имеют отравленные колодцы и вырезанные поселения. После нескольких случаев массовых отравлений и вспышек эпидемий, любые торговые отношения с ними запрещены. К границам своих владений их не пропускала ни одна из группировок. Фанатики подлежали немедленному и безжалостному уничтожению как зараженное бешенством животное. Так, по существу и обстояло. Зажатые между Поисковиками с одной стороны, и обламывая зубы о карательные отряды Диких с другой, Фанатики пытаются оттяпать кусок у Охотников за головами. Гордо именующих себя Вольными людьми. Небольшого размера зелёный ромб.

Основной род их занятий, работорговля. Тесно контактируют с Дикими, основной целью союза является уничтожение Поисковиков как группировки, якобы перекрывающей выходы к городу. Истина же крылась в контроле поисковиками обширного относительно «чистого» участка земли. Объявить войну открыто, им не хватало силенок. Плюс ко всему Вольных начали поджимать внезапно вновь окрепшие Общины, которым они раньше жизни не давали. Да и участившиеся набеги «дегров» настроения не повышали.

Бес отвёл взгляд от расстеленной карты. По большому счету, для выживших в этой местности, мир сузился до лежащего на столе прямоугольного листа бумаги, на котором схематично изображено примерно полторы тысячи квадратных километров относительно чистой территории, где между бесконечно воюющими группировками только в последние годы установилось хлипкое равновесие. В принципе, все, как и до Инцидента, только в миниатюре, одним не хватает чистых земель, другим топлива, третьим воды и провизии, а у четвёртых есть все и они банально мучаются от нереализованного желания диктовать свою волю всем остальным. И все попытки желающих выйти за пределы так называемого Периметра, разбиваются о радиоактивные поля с неутомимо рыскающими по ним в поисках добычи смерчам, о города – призраки и заполонившие их орды «дегров» и стаи мутантов, о топи с ядовитыми испарениями и кишащими монстрами, в зарослях выросшего до огромного размера камыша – Больные земли. И даже через реку перебраться на другой берег, а до него как говорится рукой подать, невозможно из – за обитающих в глубине чудовищ и висевшей посередине некогда голубой артерии Багровой мглы.