Текст книги ""Уважение культурных традиций" и другие рассказы"
Автор книги: Максим Шапиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– "Поскольку мы считаем, что все нации равны и одинаково разумны независимо от своего материального благосостояния и традиций, то, следовательно, криминальное законодательство и законы и обычаи ведения войны, принятые этими нациями, заслуживают уважения, как сознательно ими избранные. И поэтому, уважая культурные традиции этих наций, мы будем по обстоятельствам (то есть, в том случае, если наказание за подобные проступки у данной нации имеется и является более строгим) следовать их законам и обычаям в обращении с преступниками или во время ведения войны с этими нациями".
Уполномоченный захлопнул папку.
– Этот закон был принят на Мирре после восстания иммигрантов в столице. Тогда иммигранты с Аршара, прежде чем их остановила полиция, перебили в городе более тысячи человек за то, что в час их священной ежегодной молитвы нудисты устроили маскарад и они, сыны Аршара, посчитали это оскорблением их святого отца. А потом еще и сам Аршар объявил Мирре войну – и начал ее с уничтожения государственного круизного космического лайнера Мирры, на борту которого проходила детская олимпиада. Я, собственно, пришел сделать вам предложение. Дело в том, что ваша страна напала на одну из наших торговых космических баз, поэтому мы были бы вам очень признательны, если бы вы согласились – под контролем детектора лжи – рассказать о том, как обычно ведет войну ваше племя. Как обходятся ваши воины с пленными, с мирным населением и так далее? Нам бы хотелось избежать недоразумений и…
Звериный вой прервал речь уполномоченного. Джаммар дико выл и бился головой о стенку камеры. Он знал обычаи своего племени слишком хорошо.
Коэффициент устрашения
– В эфире передача «Острая грань» и с вами снова я, ее ведущий Майк Форрестер. Сегодня мы будем исследовать грань между самообороной государства и военными преступлениями. Практически все политики и большая часть населения Содружества Цивилизованных Планет считают, что действия вооруженных сил Мирры по борьбе с так называемым «терроризмом» уже давно перешли границы не только разумного, но и дозволенного. Многочисленные жертвы, никак не связанные с террористами, вопиют к справедливости. Однако есть люди, имеющие другую точку зрения. Один из них – представитель вооруженных сил Мирры полковник Красс. Он согласился принять нас в своем рабочем кабинете и в прямом эфире прокомментировать обвинения армии Мирры в бесчеловечности.
Форрестер повернулся к собеседнику, сидящему напротив него в кресле у низкого журнального столика. Тот приветственно кивнул.
– Вы позволите? – не дожидаясь ответа, Форрестер открыл папку и разложил перед полковником несколько фотографий, – Вы знаете, что это за снимки?
Полковник не спеша осмотрел их.
– Догадываюсь.
– Это снимки невинных детей, погибших во время операции вашей армии на Мирджале. Можете что-нибудь сказать по этому поводу?
– Скорее показать, – полковник в свою очередь достал из под столика папку и выложил перед журналистом несколько снимков.
– Что это? – удивился журналист.
– Это снимки невинных детей с Мирры, погибших во время атаки на круизный космический лайнер, осуществленной религиозными фанатиками с Аршара.
– Но это же было более пятидесяти лет назад. С тех пор на вас не было ни одного схожего по масштабам нападения и…
– Вот именно, – перебил Форрестера полковник, – Не было. Мы тогда сделали соответствующие выводы. И это как вы могли бы заметить работает. С тех пор на наших планетах или с нашими кораблями не было ничего подобного.
– Но причем тут Мирджал?! И почему невинные дети на этой планете должны были умереть?! Ради вашей безопасности?! Вы строите свою безопасность на крови детей с других планет?!
– Да. Строим. Если уж граждане Содружества Демократических Планет, включая вас, ценят удобства в своей жизни дороже, чем жизни детей…
– Клевета!
– Вы полагаете? Скажите, что, по-вашему, важнее жизнь ребенка или пиджак?
– Что за вопрос! Конечно жизнь ребенка важнее!
Полковник сухо улыбнулся.
– Каждый, подчеркиваю, каждый, день в нашей галактике от голода или неоказания медицинской помощи умирает более двухсот тысяч детей. При этом прожиточный минимум в большинстве отсталых звездных систем составляет не более семи галактов в день по курсу Содружества. Ваш же пиджак стоит никак не менее двух тысяч галактов. Таким образом, вы могли бы спасти от смерти либо около 285 детей одновременно, либо же один ребенок смог бы прожить на 285 дней больше. Но вы предпочли купить пиджак.
– Да вы…! – Форрестер задохнулся от возмущения, – Да как вы смеете! Я не хотел этим хвастаться, но вы меня вынуждаете! Я каждый год жертвую на благотворительность, и в том числе и в фонд по помощи голодающим на других планетах не менее пяти – десяти тысяч галактов! Я могу это доказать! И…
– Очень похвально с вашей стороны, – полковник сделал успокаивающий жест, – Но дело в том, что это никак не отменяет того факта, что пиджак вам важнее чем жизнь некоего ребенка. Ну подумайте, в самом деле – допустим благодаря вашим пожертвованиям было спасено некоторое количество детей. Но если бы вместо того, чтобы покупать пиджак, вы пожертвовали бы эти деньги на спасение голодающих детей, то количество выживших увеличилось бы. Но вы этого не сделали. Значит, начиная с определенного момента, пиджак таки стал для вас важнее, чем жизни голодающих детей.
– Это демагогия!
– Это факт. Видите ли, если вы заявите, что утверждение 2 плюс 2 равно 4 является демагогией, оно от этого не перестанет быть истинным. Точно также как не перестанет быть истинным утверждение, что, несмотря на то, что вы спасаете определенное количество детей, для вас пиджак, тем не менее, важнее жизней других голодающих детей.
– Я что по вашему должен ходить голым и босым и тоже умереть с голоду?!
– Не обязательно. Во-первых, вы могли бы заметить, что, так как практически все помещения в настоящее время у нас и у вас имеют регуляторы климата, то смерть от переохлаждения из-за отсутствия одежды вам не грозит. А во-вторых, человеку вашей комплекции нужно для поддержания жизни не более 2000 килокалорий в день и цена вашего пиджака многократно превышает по стоимости годовую сумму на ваше пропитание. Причем я уверен, что пиджак это далеко не единственная вещь, на которую вы потратили деньги и без которой смерть бы вам ну никак не угрожала.
– Не вам меня поучать! Вы тоже явно не голышем тут сидите и явно не нищенствуете.
– Совершенно верно. И я также как и вы расходую часть своих средств на благотворительность. Но я в отличие от вас и не утверждаю, что жизни любых детей, которых я никогда не видел, для меня важнее, чем например, недавно купленная мной яхта. Потому что в таком случае я бы деньги, израсходованные на покупку яхты, потратил на спасение их от голода и болезней.
– Хорошо! Пусть мы не все наши средства расходуем на спасение детей на развивающихся планетах, но мы хотя бы не убиваем их своими руками!
– Это конечно существенное отличие, – едко заметил полковник, – Вот только мы тоже никого кроме террористов не убиваем с юридической точки зрения.
– Вы лжете, – журналист ткнул пальцем на снимки, лежащие на столике, – И эти фотографии опровергают вашу ложь!
– Мы наносили удар по террористам. Дети и женщины использовались ими как живой щит. Конечно, кроме тех детей, что сами держали в руках оружие.
– И это, по-вашему, оправдание?! Вы могли бы минимизировать потери среди мирного населения!
– Могли бы. Но тогда бы погибло намного больше наших солдат и это потребовало бы огромных финансовых затрат. Ну и с чего бы нам это делать, если например вы не желаете минимизировать потери среди детей от голода, считая свой пиджак более важным?
– Вот вы и признали, что мирное население было изначально вашей целью!
– Вы ошибаетесь. Если бы нашей целью было именно мирное население, то на Мирджале, учитывая наш военный потенциал и возможности, не осталось бы уже ни одного живого существа. Нашей целью были именно террористы.
– Но вы знали, что при этом погибнет и мирное население. Значит, вы ничем от террористов не отличаетесь!
– Это не так, – полковник достал из папки еще несколько фотографий и положил на столик.
– Что это?!
– Это фотографии погибших в автомобильных авариях. Согласно статистике прекрасно известно, что в автокатастрофах, и это не считая флаеров и космических яхт, каждый день в галактике погибает несколько сотен тысяч человек. И все автоконцерны прекрасно это знают. Эти жертвы запланированы и включены в расчеты страховок и так далее. Но от того, что акционеры автоконцернов знают, что эти люди погибнут из-за того, что купят их машины, они не становятся террористами и их никто не обвиняет в убийстве. Их цель продавать машины, а не убивать невинных людей. А наша цель обезопасить наших граждан от террористов, а не уничтожать мирное население других планет, хоть оно и может при этом погибнуть, и мы об этом осведомлены.
– Почему бы вам тогда не ударить по дому террористов в городе водородной бомбой? А мирных жителей списать в неизбежные потери? – ядовито поинтересовался Форрестер.
– На данном этапе это было сочтено нецелесообразным, – невозмутимо ответил полковник, – Мы не садисты. Если мы проводим военную операцию, нас интересует ее эффективность в обеспечении безопасности наших граждан и наших солдат, а не максимизация жертв среди мирного населения противника. В данном случае цели были достигнуты без применения ядерного оружия. И мы, кстати, заключили с Мирджалом в настоящее время не только мир, но и взаимовыгодное торговое соглашение о разработке их урановых месторождений.
– Но если бы вы решили, что безопаснее для ваших граждан и солдат нанести ядерный удар, то вы бы его нанесли?
– Несомненно. И как только на Мирджале это поняли, война сразу остановилась, и тем самым было спасено множество жизней. При этом следует помнить – не мы начали эту войну. Мы миролюбивое государство, уважающее международное право и территориальную целостность других государств.
– А еще вы получили выгодный контракт на разработку месторождения урана.
– Не совсем так. Сначала контракт на добычу урана получила одна из фирм Содружества. Но она была вынуждена свернуть свою деятельность, так как ее рабочих и специалистов постоянно крали и либо вспарывали им животы, либо получали за них выкуп. Наших граждан на Мирджале никто не крадет.
– Наверное, из-за необыкновенного миролюбия вашей страны, – буркнул журналист.
– Не исключено, – улыбнулся в ответ полковник.
– А вы в курсе, что кровавые похождения вашей армии переполнили чашу терпения цивилизованного мира. Мы, конечно, не будем с вами воевать, так как не привыкли решать проблемы насилием…
– А также потому, что мощь нашей армии и наша экономика превосходят все Содружество вместе взятое, – хмыкнул полковник.
– … но именно сейчас ассамблея содружества решает вопрос о введении тотального экономического эмбарго против вас. Что вы на это скажете?
– Видите ли. Наши военные аналитики часто оперируют такой величиной как "коэффициент устрашения". Так вот в последнее время этот коэффициент у Содружества крайне низок, что не может не служить искушением для гораздо более бедных стран. Они, конечно, могут понести в случае конфликта с вами серьезные потери, но они к ним готовы, в отличие от вас.
Тут найзер полковника запиликал. Он достал его из кармана и выслушал невидимого собеседника. Затем обратился к журналисту:
– Только что по всем планетам Содружества прокатилась волна жесточайших терактов, осуществленных вольными Мирджала. Они, знаете ли, требуют у Содружества дань. Впрочем, я думаю, если решение об эмбарго не будет принято, то мы могли бы выступить посредниками на переговорах между Содружеством и Мирджалом. Или же вы можете разрешить эту проблему сами. Вот только в этом случае вам, вероятно, потом придется вводить эмбарго против самих себя.
Форрестер побагровел и выбежал из кабинета.
Эффективность
Полковник Красс осмотрел вытянувшихся и замерших перед ним солдат.
– Вы все здесь психи, – заявил он, – И я псих. Убивать людей и спокойно спать по ночам не каждому дано. Мы такие. Ты! – полковник ткнул пальцем в одного из солдат, – Ты, псих?
– Так точно, сэр! – отчеканил солдат.
– А почему?
– Врожденный дефект зеркальных нейронов, вызывающий ослабление эмпатийного отклика плюс специальная подготовка, сэр!
– Именно. У тебя слегка атрофировано чувство сострадания. Но ты солдат, а не маньяк. Ты! – полковник указал на другого, – Почему он не маньяк, солдат?
– Отсутствие комплекса неполноценности и как следствие отсутствие необходимости самоутверждения через унижение жертв и бессмысленную жестокость по отношению к ним, сэр!
– Все?
– Эмпатийный отклик атрофирован не полностью, а избирательно, сэр! Равнодушие к страданиям врага сочетается с привязанностью к своим близким.
– Именно! Мы не психопаты, которым наплевать на всех и которые ненавидят всех. У нас есть люди, ради которых мы готовы убивать или, в крайнем случае, умирать. Убивать ради своих, впрочем, готовы многие. Но не все после этого в состоянии спокойно жить дальше, не испытывая чувства вины или же наоборот не двинуться окончательно и не стать тупым кровожадным чудовищем. Мы идем по лезвию между тем и другим. Мы избранные. Мы стена, охраняющая то, что нам дорого. И в этой стене не должно быть бреши. Нашим усилиям одна цена – эффективность. Но иногда некоторые из нас начинают действовать неэффективно. Ты! – полковник снова обратился к новому солдату, – Почему мы не можем убивать на вражеской территории кого вздумается?
– Потому, что это неэффективно сэр. Для каждого военного конфликта наши аналитики рассчитывают "коэффициент устрашения". В результате необдуманного устранения невинных на вражеской территории и, в особенности в архаичных обществах, склонных к кровной мести, можно получить обратный устрашающему эффект. Количество нападений на нас и наших граждан может вырасти за счет желающих отомстить за несправедливое в их понимании убийство. А высокий фанатизм может снизить восприимчивость к угрозе ответного удара с нашей стороны.
– Правильно, – полковник удовлетворенно кивнул, – И последний вопрос. Почему мы не держим в наших рядах шовинистов?
– Противника нужно уважать, сэр! Нужно знать и понимать его обычаи и культуру. Он может отличаться от нас – иметь более высокий или более низкий IQ, больше или меньше бояться смерти, быть более или менее чем мы образованным, но это не повод для пренебрежения, так как оно приводит к неэффективности. Шовинизм же с его идеей превосходства на подсознательном уровне стимулирует пренебрежение к противнику. А мы не можем себе этого позволить.
– Точно. Мы не можем себе этого позволить. В большинстве случаев торговля и сотрудничество выгоднее для нашей экономики, чем война. Так это работает. Если у вас поломался, например, флаер и если вы не полный кретин, то вы вызываете мастера, который его чинит, а не разбиваете его от злобы на мелкие кусочки к чертям собачьим. Мы и есть те мастера, которые чинят враждебные нам планеты. Мы не уничтожаем их. Мы не захватываем их и не присоединяем к нашей стране. Мы объясняем, что торговать с нами выгодней, чем на нас нападать. Мы не грабим их и не обращаем в рабство их население, так как грабеж и рабство экономически неэффективны. Еще раз – мы психи, но мы не идиоты. Но иногда идиоты попадают и в наши ряды. Вчера в деревне Хангби был ранен наш солдат. По законам крови Мирджала мы имели бы полное право уничтожить не только нападавших, но и весь их род и никто бы и слова плохого о нас не сказал. Нападавших мы нашли и, само собой, стерли с лица земли вместе с их домом. Касательно остальных действий решение должны были принять аналитики, рассчитав на основе местной специфики, как это повлияет на "индекс устрашения". Но некоторым идиотам этого показалось мало. В деревне Ткала, которая между прочим враждует с деревней Хангби, эти придурки изнасиловали и убили женщину, оставив на ней записку, что это месть за их раненого друга. Это было неправильно. Это было неэффективно. И это поставило под угрозу жизни наших граждан и наших солдат… Взять их!
Армейская полиция набросилась и скрутила двоих человек.
– Сейчас этих идиотов расстреляют перед строем, а завтра их головы отправятся к старейшинам деревни Ткала. Мы обменяем их на головы последних террористов в этом регионе.
Полковник повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
За спиной у него раздался залп.
