Текст книги ""Уважение культурных традиций" и другие рассказы"
Автор книги: Максим Шапиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Ренегат
Кажется все чисто. Гоар Дал в сотый раз проверил нет ли за ним хвоста. В последнее время антитеры Мирры и местное подразделение «КТ», подчиняющееся непосредственно королю свирепствовали вовсю. Ячейки сыпались одна за другой. Один за другим взлетали на воздух дома с оружейными складами террористов, явочными квартирами, подпольными госпиталями и нарколабораториями, а вместе с ними гибли и мирные жители. Мирру и так никогда не любили на Локсе. Никто не любит сильных и богатых. Но теперь нелюбовь стремительно перерастала в ненависть. И хваленый коэффициент устрашения Мирры не успевал за ростом ответной злобы. Антитеров заваливали дезинформацией, и на один уничтоженный ими реальный склад оружия приходилось до десяти фиктивных, забитых муляжами взрывчатки и автоматов и находящихся в самых густонаселенных районах. Власть короля шаталась. Святые старцы прокляли его. С наступлением ночи на улицах постоянно горели королевские чучела с повешенными на них бусами из зубов тгала, что по поверьям должно было привести к его смерти. Вот-вот толпа должна была сорваться, и тогда…
Гоар вошел в запыленную комнату полуразвалившейся глинобитной мазанки. На рваных подушках сидел человек и раскладывал на блюде узор из костяных черепков. Старинная локсская головоломка. Человек поднял лицо.
– Здравствуйте, уважаемый Дал, – прозвучал тихий голос.
Ну, вот и все. Гоар Дал неторопливо опустился на подушки напротив.
– Не ожидал встретить здесь именно вас, уважаемый Джар. Что привело в эту хижину самого шефа подразделения «КТ»?
– Мне стало известно, что связной террориста Шагкху занемог, и я решил придти вместо него, чтобы скрасить ваше одиночество, уважаемый Дал.
– Право не стоило, уважаемый Джар.
– Ладно. Пошутили и будет. Пора уже и к делу. Не ответите ли вы мне, уважаемый Дал, на один вопрос давно уже мучающий меня?
– Слушаю вас, уважаемый Джар.
– Почему?!
– Вы имеете в виду, почему я…?
– Да! Тупые необразованные фанатики – это я понимаю. Нищие, ненавидящие любого, кто имеет хоть на кроху больше чем они – это я понимаю. Бывшая знать, готовая ради того, чтобы вернуть власть родов, залить все кровью – это я тоже понимаю. Но вы?!
– Почему такой образованный человек как я, ученый, имеющий докторскую степень по биополитике, полученную не где-нибудь, а в Тарианском университете Мирры и преподававший там некоторое время, связался с террористами?
– Именно!
– Скажите, уважаемый Джар, значат ли для вас хоть что-нибудь слова родина и народ?
– Сначала, я бы с удовольствием выслушал вашу их трактовку, уважаемый Дал.
– Хорошо. Я люблю свою родину и свой народ. Я изучал биополитку. Я знаю множество примеров планет, которые выгодно торговали с Миррой и богатели. И где они теперь? Некоторые вступили в миррский торговый союз и фактически потеряли свою экономическую, а через это и политическую независимость, а другие униженно умоляют, чтобы их тоже приняли! Сами себя готовы спутать договорами с Миррой и потерять самостоятельность. А народ?! Да – народ на этих планетах богат. Он живет хорошо, но на самом деле народа на этих планетах больше нет! Они слушают музыку с Мирры, они смотрят трифильмы с Мирры, они ходят в миррский вирт! Они живут как миррцы и думают как миррцы! Народ этих планет умер! Умерла его культура! Остались лишь жалкие остатки на потребу туристам! Я не хочу такого для своей родины! Я зубами буду грызть миррцев везде, где только до них доберусь! Они будут бить в ответ, и народ возненавидит их! Эта ненависть не даст им поглотить нашу культуру! Да, это требует жертв! Да, страдают невинные! Да наша планета из-за отсутствия торговли с Миррой еще долго будет оставаться нищей, и у нас будут умирать дети из-за голода и плохой медицины! Но они умрут как локсы, а не как безродные копии миррцев! И больше мне сказать нечего! Я ухожу! – Гоар Дал мысленно отдал команду, которая должны была запустить нейропрограмму и мгновенно убить его.
Он закрыл глаза готовясь умереть с достоинством. Ничего не произошло. Он открыл их и наткнулся на полный иронии взгляд Джара.
– Эти нейропрограммы такая ненадежная штука, – посочувствовал шеф подразделения "КТ", – в особенности, если покупать их у плохо проверенных людей на черном рынке. В следующий раз уж лучше обращайтесь напрямую к нам.
Пистолет! Дал попробовал выхватить его и обнаружил, что парализован. Осталась лишь возможность говорить и смотреть.
– Ваша пламенная речь неплохо подготовлена и прозвучала задорно, уважаемый Дал, – продолжил тем временем Джар, – Но увы – актер из вас никудышный. Может, попробуете еще раз? Только теперь, пожалуйста, правду. И сэкономьте и свое, и мое время, – Джар вытащил из кармана портативный детектор лжи и поставил его перед собой, – Прошу! – он сделал приглашающий жест.
– Вы выиграли, уважаемый Джар и получите правду. Я действительно ненавижу миррцев, но, конечно же, не за то, что они якобы хотят поработить нашу планету – у них развитая экономика и им просто не нужны рабы и колонии. Им намного выгоднее торговать. И не за то, что они угрожают нашей культуре. Плевать я хотел на национальные костюмы и танцы, если из-за этого наш народ должен мереть с голоду! Я ненавижу их за их равнодушие и чистоплюйство! Наша планета тонет в нищете, безграмотности и кровавых войнах. Если бы они захотели…! Если бы они захотели нас, то они захватили бы нас почти мгновенно! И они навели бы здесь порядок! Вспомните историю Тарразии! Это была нищая феодально-родоплеменная планетка, с которой пираты постоянно совершали нападения на их торговые корабли, и у миррцев кончилось терпение. Они пришли туда перевешали всех пиратов, создали оккупационное правительство, разогнали религиозных фанатиков и теперь, спустя всего сто десять лет это одна из самых процветающих и демократических стран в регионе. Сколько понадобится нашей планете, чтобы пройти тот же путь самостоятельно? Триста-четыреста лет?! А сколько людей погибнет за это время?!
– Во-о-т оно что, – протянул Джар, – Так вы, уважаемый, оккупации со стороны Мирры добиваетесь. Чтобы будущие поколения осчастливить на нашей планете. Тарразию вот вспомнили. А то, что там местные фанатики восстание подняли, в результате которого семнадцать процентов населения перебили, вы не запамятовали?
– За триста лет на нашей планете намного больше от нищеты, голода и войн погибнет!
– Ну и вы, значит, решили взорвать малую толику наших людей или подставить под ответный удар миррцев ради спасения миллионов жизней в будущем? Ради благоденствия нашей родины?
– Хирург тоже режет по живому, но потом пациент ему говорит спасибо!
– Так-то оно так, вот только, мы с вами, я так понимаю, этого рая уже не застанем? Нам что сотня лет, что триста – все едино. Мы не миррцы – мы столько не живем.
– Но будущие поколения…! Родина…!
– Да плевать я хотел на будущие поколения! И на родину свою через сотню лет мне тоже плевать! Я живу здесь и сейчас! И мои дети живут здесь и сейчас! А когда начинается оккупация то слишком много случайных пуль, бомб и лазерных лучей летает туда-сюда. Поэтому ее не будет!
– А внуки ваших детей?! А правнуки?! На них вам тоже плевать?!
– В случае, если здесь начнется масштабная заварушка, то я рискую вообще без внуков остаться! А террористов с вашей помощью и с помощью Мирры мы теперь раздавим! Так что для меня и моих близких оккупация намного рискованнее, чем просто бедная страна, торгующая с Миррой и медленно встающая на ноги. Пусть все идет своим чередом.
– Вы только о себе думаете! Вам плевать на народ!
– Да, – улыбаясь, согласился Джар, – Я не настолько высокоморален, чтобы устраивать теракты и мечтать об оккупации ради общего блага. Я слишком хорошо знаю, что собой представляет большинство моих сограждан. Это тупые темные фанатики. В случае оккупации они попрут толпой против Мирры, не понимая, к чему это приведет и здесь все зальет кровью, – он достал рацию, – Уведите этого суперпатриота с глаз моих долой! Если священная книга не врет, то его уже заждались небесные поля радости.
Политкорректность
В кабинет стремительно вошел человек лет тридцати. Он, как практически все в этом здании, был облачен в строгий деловой костюм.
– Господа, – начал он, усаживаясь во главе т-образного стола, по разные стороны от которого сидели два посетителя, неприязненно смотрящие друг на друга, – Я старший юридический консультант Анатоль Верше, планета Мирра, округ Касс. Наша беседа с одной стороны не является официальной, но в случае если вы решите довести дело до суда, судье будет представлен для ознакомления мой отчет с моими предложениями. Они носят лишь рекомендательный характер, но статистика показывает, что к рекомендациям нашей инстанции суд прислушивается в 78 процентах случаев. Поэтому сегодняшняя встреча отнюдь не является для вас потерей времени. Моей обязанностью является рассмотреть возникший между вами конфликт, проконсультировать вас по его специфике с учетом законодательства Мирры, а также попытаться добиться того, чтобы вы пришли к соглашению и разрешили этот конфликт без обращения в суд. Вы, конечно же, можете попытаться достичь тех же целей с помощью ваших адвокатов. Но, к сожалению, было отмечено, что адвокаты, которые работают с разовыми клиентами, а вы оба именно такими и являетесь, склонны в первую очередь думать не об интересах своих клиентов, а о своих гонорарах, которые в случае передачи дела в суд значительно возрастают. Государство же со своей стороны заинтересовано в том, чтобы снизить нагрузку на судебные инстанции и таким образом сэкономить как свои, так и ваши деньги. Это не означает, что вы не должны прислушиваться к своим адвокатам, но я прошу, чтобы при принятии решения о передаче дела в суд вы все-таки прежде подумали о моих рекомендациях. Должен вас предупредить, что в течение всего нашего разговора будет осуществляться его запись. Запись эта также будет предоставлена судье для ознакомления. А теперь к существу дела. Итак, вы господин Ардхи Маграх, – худой посетитель с бронзовой кожей и орлиным носом вскинул голову, услышав свое имя, – обвиняете господина Отто Хаансена в нанесении вам оскорбления по национальному признаку, а также в дискриминации при приеме на работу опять-таки по национальному признаку. Все верно?
Ардхи Маграх мрачно кивнул в ответ.
– А вы, господин Отто Хаансен, со своей стороны полностью отвергаете предъявленные вам обвинения?
Лысый толстяк в клетчатой рубашке возмущенно фыркнул, от чего его бульдожьи щеки заколыхались.
– Не было такого! – рявкнул он, – Просто этому Маграху правда глаза режет.
Ардхи Маграх побледнел, но с трудом взяв себя в руки, не проронил ни слова.
– Господин Маграх, изложите, пожалуйста, свое видение ситуации, – попросил Верше.
– Я пришел на собеседование по устройству на работу к шефу отдела кадров. К нему, – Маграх взмахнул рукой в сторону сидящего напротив Хаансена, – А он оскорбил мой народ и меня и отказался брать меня на работу.
– Как именно вас оскорбили?
– Он заявил, что у него еще два претендента на эту же должность, нарримусс и китаец по национальности, и что общеизвестно, что средний IQ у нас… у моего народа намного ниже, чем у них. Он обозвал нас тупицами!
– Будьте, пожалуйста, точны. Господин Хаансен действительно заявил, что мерджарнийцы тупицы или же только указал на то, что их средний IQ по статистике ниже, чем у нарримуссов и китайцев? Также я должен вас предупредить, что в том случае, если дело дойдет до суда и у судьи возникнут сомнения в ваших словах, то вы можете быть подвергнуты проверке на детекторе лжи.
По лицу Отто Хаансена расплылась торжествующая улыбка.
– Нет. Он только сказал про средний IQ моего народа, – выдавил из себя Маграх и, не выдержав, взорвался, – Это самое настоящее оскорбление! У меня IQ 142 по шкале Пранка! У меня государственный сертификат со 137 баллами из 150 по нейроэстетическому программированию! А этот…! Он позволяет себе…! – Маграх задохнулся от возмущения.
– Успокойтесь, пожалуйста, господин Маграх. Я напоминаю вам, что наша беседа записывается, и рекомендую воздержаться от высказываний, о которых вы будете впоследствии жалеть. Что же касается утверждения господина Отто Хаансена о том, что среднее IQ мерджарнийцев ниже среднего IQ нарримуссов или китайцев, то имеется несколько авторитетных научных исследований, опубликованных в журналах с очень высоким импакт-фактором, это подтверждающих. Согласно параграфу 7 конституции Мирры "О свободе слова и информации" пункт 4a "Открытое декларирование подтвержденной научно информации, ни при каких условиях не может признаваться оскорбительным".
– Но это же оскорбление целого народа! Это неслыханно!
– Господин Маграх, научные факты не могут быть оскорбительными. Я, например, евроальтаирец и статистика однозначно утверждает, что у евроальтаирцев средний IQ тоже ниже, чем у нарримуссов и китайцев. Я не вижу, тем не менее, причин по которым я должен считать эти данные оскорбительными. И…
– Однако у евроальтаирцев средний IQ также считается более высоким, чем у мерджарнийцев?! – перебил его Мадхар.
– Да, но…
– То есть вы тоже считаете, что мы тупее вас?! И вы думаете это не оскорбительно?!
– Господин Маграх, когда я учился в колледже, то почти все первые места по аэробным видам спорта принадлежали либо мерджарнийцам либо аррастийцам. И статистика однозначно утверждает, что они генетически наиболее приспособлены к аэробным видам спорта, чем те же евроальтаирцы, нарримуссы, китайцы и многие другие национальности. По-вашему все эти национальности должны чувствовать себя оскорбленными?
– Это спорт! А тут речь про IQ!
– Никакой разницы не вижу. В общем, этот вопрос я считаю закрытым и как старший юридический консультант заявляю – согласно моему мнению упомянутое вами высказывание господина Отто Хаансена оскорблением не является, и в суде Мирры у вас нет практически никаких шансов доказать обратное.
– Понятно, – Маграх деревянно встал и направился к выходу, толстяк Отто же схватил руку Верше и принялся энергично ее трясти.
– Я постоянно благословляю тот день, когда я приехал на Мирру, – громогласно заявил он.
Старший консультант с трудом освободил свою руку и громко обратился к Ардхи Маграху, который уже открывал дверь:
– Господин Маграх! Одну минуту, мы еще не прояснили ситуацию со второй вашей жалобой о приеме на работу.
Маграх удивленно обернулся.
– А разве вы уже не все мне объяснили по поводу моей неполноценности, – едко осведомился он.
– Да. Ситуация по второму вопросу еще не разобрана, – спокойно ответил Анатоль Верше.
Маграх застыл в раздумье, а затем нехотя вернулся за стол. Отто Хаансен уселся напротив и наградил его торжествующим взглядом.
– Господин Хаансен, – обратился к нему старший консультант, – Не могли бы вы пояснить по какой причине вы отказали господину Ардхи Маграху в должности?
– Ну, вы же уже в курсе, – улыбаясь ответил тот, – Умственные способности мерджарнийцев, я, конечно, имею в виду IQ, ниже чем у нарримуссов и китайцев, а у нас серьезная фирма и нам нужны самые лучшие.
– Я должен указать вам на вашу ошибку, – Верше достал свой найзер и быстро пробежал по монитору глазами, – До сих пор речь у нас шла о среднем IQ по национальности. Но вы должны себе отдавать отчет в том, что среднестатистический IQ мало что говорит об IQ конкретного представителя конкретной национальности. Например, касательно мерджарнийцев известно, что у них разброс IQ крайне высок и поэтому, хотя средний по национальности IQ у них относительно низок, но у отдельных представителей национальности он может достигать очень заметных величин. И господин Ардхи Маграх как раз и является таким отдельным представителем. Его IQ составляет 142 по шкале Пранка. Для сравнения мой IQ составляет 131, а ваш, как следует из вашего профайла, 117.
Улыбка медленно сползла с лица Отто Хаансена.
– Но… – попытался неуверенно возразить он.
– Я еще не закончил, – сухо перебил его старший консультант, – Дело в том, что в данном конкретном случае IQ вообще не важен. Конечно, имеется определенная корреляция между IQ и уровнем доходов и успешностью, но она опять-таки среднестатистическая и практически крайне мало говорит об отдельном человеке. Относительно низкий IQ в той или иной профессии может компенсироваться трудолюбием, а также другими врожденными и приобретенными навыками. Наше государство не устраивает, чтобы перед теми или иными национальностями воздвигали барьеры на основании только среднестатистических данных, так как при этом мы рискуем потерять их талантливых представителей только из-за того, что на них от рождения навесят клеймо бесперспективных. Это не рационально.
– А я то есть должен брать кого попало на работу и надеяться, что именно он и окажется тем редким исключением?! – возмутился Хаансен, – Да я с таким же успехом могу с улицы первых попавшихся набрать!
– Кого попало не нужно, – спокойно ответил Верше, – Именно для того, чтобы избежать подобных ситуаций, у нас имеется институт государственного сертифицирования, который показывает уровень квалификации того или иного претендента на ту или иную должность. Господин Ардхи Маграх, вы предъявили при собеседовании господину Отто Хаансену свой сертификат?
– Да. Предъявил.
– А теперь, господин Хаансен, прошу вас сообщить, был ли балл сертификата у двух других претендентов выше, чем у господина Маграха? Прошу вас учесть, что если дело дойдет до судебного разбирательства, то на этот вопрос вам, вероятно, придется отвечать под контролем детектора лжи.
Отто Хаансен побагровел.
– Нет. У него самый высокий балл был, – мрачно ответил он.
– Может, у господина Маграха были плохие рекомендации с предыдущего места работы? – не унимался старший консультант.
– Нет! Не были!
– Тогда поясните, пожалуйста, свое решение.
– Ну не доверяю я этим…! Еще когда я на Тирхе жил проходу от них не было! Магазин моего отца эти сволочи три раза грабили! Три!!! А мне их на работу устраивать?!
– Господин Хаансен, вы только что сделали оскорбительное замечание по национальному признаку, обозвав представителей целой национальности сволочами. Так как наша беседа записывается, то против вас будет выдвинуто обвинение в оскорблении словом и в разжигании межнациональной розни. Также хочу вам напомнить, что вы не на Тирхе. Вы на Мирре, и здесь уровень преступности среди мерджарнийцев не выше, чем в среднем по стране, иначе нами давно уже были бы предприняты соответствующие действия. Вам следовало бы оставить свои предубеждения там, откуда вы приехали, и руководствоваться только фактами. Вы признаете, что вы не предоставили работу наиболее подходящему кандидату только на основании своих предрассудков?
– Предрассудков?! Да вы на чьей стороне, в конце концов?! Моей или этих… – вспомнив, что разговор записывается, Хаансен проглотил последнее слово.
– Я на стороне закона, – тихо, но твердо ответил Верше, – А закон Мирры запрещает иррациональную дискриминацию по национальному признаку. В общем, мое заключение по второму пункту – дискриминация при приеме на работу имела место. Я рекомендую вам в досудебном порядке заключить соглашение с господином Ардхи Маграхом и либо выплатить ему компенсацию, либо принять его на работу. Если же дело дойдет до суда, то вы сильно рискуете. Вы еще не получили полное гражданство и если однозначно будет доказано, что вы осуществляете иррациональную дискриминацию при приеме на работу, то вас могут депортировать.
– Не дождетесь! Я в суд пойду! Мы еще поглядим! Я не для того удрал сюда от идиотской политкорректности, чтобы мне тут ей опять в лицо тыкали! Вам ваше самоуправство с рук не сойдет! – Отто Хаансен вскочил и выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Спасибо. Большое спасибо, – искренне поблагодарил Ардхи.
– Я просто сделал свою работу, – ответил старший юридический консультант, – И, так как, судя по всему, дело все-таки пойдет в суд, я сделал ее плохо. Но господин Отто Хаансен ошибается. Политкорректности на Мирре нет. Нам хватает и обычного здравого смысла.
* * *
Отто Хаансен проиграл суд и был депортирован с Мирры спустя три месяца.
Уважение культурных традиций
Делай другим то, что другие хотят сделать тебе. Причем, желательно, первым.
Челнок пришвартовался к звездолету, и пассажиры расселись по местам, ожидая высадки на планету. Джаммар, стараясь сохранять, как и положено мужчине, равнодушное и непроницаемое выражение лица, прошел по рядам и наконец нашел свое кресло. Его соседкой справа оказалась пожилая женщина.
– В первый раз высаживаетесь на новую планету, молодой человек? – спросила она его, улыбаясь.
Джаммар, раздосадованный тем, что его неопытность так легко заметить, молча кивнул и отвернулся, показывая, что не желает продолжать разговор. "Как не стыдно! – подумал он. – Пожилая женщина, а пользуется косметикой и даже не покрыла голову платком! Как какая-нибудь шлюха!"
Прошло вот уже более десяти лет, как люди со звезд пришли на землю Мирджала, но никто из свободных так и не смог привыкнуть к их низким обычаям. Проклятые торгаши, не знающие чести! Видано ли, что эти трусливые бараны купаются в роскоши, а истинные воины пребывают в бедности, вынужденные распродавать свою землю и то, что в земле, чтобы покупать всякие бесовские штучки со звезд. Но все еще переменится, и он, Джаммар, этому поможет! Правильно говорил его дядя, что в звездных людях мужества меньше, чем в бабах. Имей мужчины племени Джаммара такое же оружие, как звездные люди, разве стали бы они унижать себя торговлей? Что может быть достойнее, чем получить свое по праву воина или с доблестью погибнуть в бою и в раю слушать доносящиеся с земли песни, славящие твою храбрость? Но такого же оружия у племени не было. А теперь есть! И три летающие лодки, и трубки, убивающие светом и жалящие железом. Они купили их за те деньги, которые им, как милостыню, швырнули звездные для покупки еды рабам, чтобы те не дохли с голоду. А кто виноват, что расплодилось столько рабов, что земля не может их прокормить? Кто своей проклятой магией со звезд добился того, что смерть не забирает у рабов лишних детей? А теперь рабов стало намного больше, чем вольных. И эти животные все время хотят жрать! Некоторые даже осмеливаются втихаря роптать! Перебить бы лишних – и все, но эти твари с небес угрожают, что тогда больше не дадут денег! Но ничего! Осталось ему, Джаммару, добыть питье для летающих лодок, и тогда трусливые небесные жители заплатят за все. А ведь воевать они не умеют. Разве может хорошо воевать тот, кто боится смерти? И что значит оружие в руках воина, который боится его применить! Это тогда не воин, а баба. Среди вольных воинами становятся с двенадцати лет. А все слышали, что на звездных лежит проклятье – нельзя им убивать воинов, что младше восемнадцати, и баб. И потому не посмеют они стрелять по летающим лодкам, если там будут воины, не достигшие восемнадцатой весны. И баб надо бы на всякий случай с собой взять побольше и помоложе, чтоб проклятье звездным поперек горла встало. А если и посмеют стрелять, то что с того – рай открыт для всех воинов, независимо от возраста.
Дядя Джаммара Бгамир знал обычаи людей со звезд лучше всех. Он прожил среди них семь лет. Год даже провел там в тюрьме. Он, смеясь, вспоминал это время.
– Представляете, – рассказывал он, – попортил какую-то девку во время гулянки. Красивая девка была, но шлюха – вся одежда просвечивает и телом так и вилась под музыку. Ну, я ее схватил за волосы и потащил с собой, а тут этот дохляк со звезд подбегает, и давай кричать на меня на своем птичьем языке. Я его и придушил слегка. А на суде сказали, что, мол, обычаи наши и им, крысам, понятны, и они их уважают, но у них обычаи другие. И, хотя положено мне восемь лет тюрьмы за девку и за то, что кадык ее хозяину перебил, дадут всего три, поскольку не я виноват, а бедность нашей земли. Выходит, даже эти звездные жабы постеснялись за шлюху слишком вступаться, хоть и приходил ко мне там один и все разъяснял, что по их правилам она не шлюха, а честная женщина. А я и не спорил с ним, что с них дураков звездных взять, которые честную женщину от шлюхи отличить не могут? А в тюрьме у них жизнь лучше, чем в нашем родовом замке. И еда богаче и вообще… И работать не нужно. И они меня этим испугать хотели после того, как я в плену у Такшира был в яме земляной? Через год пришел ко мне один из звездных. Понял ли я, что был неправ, спрашивает. Я и соврал, что понял. Тут меня на два года раньше выпустили и денег с собой дали столько, сколько три дома рабов на земле за полгода приносят.
Тут все слушавшие дядю удивлялись и начинали смеяться над глупостью людей со звезд, так как ведь известно, что за изнасилование честной женщины положено сажать на кол, а уж если то чужая рабыня, то за ее изнасилование надо платить половину ее стоимости. А стоят красивые рабыни дорого…
Задумавшись, Джаммар даже не заметил, как челнок приземлился. Увидев, что люди выходят, он поспешно встал и пошел вслед за ними. Космопорт был огромен. Его величие сначала подавило Джаммара, но он напомнил себе, что многие империи рушились под копытами лошадей его предков, и гордо пошел к автобусу. На таможне какой-то чиновник просмотрел его документы, фальшиво ему улыбнулся и начал зачитывать явно заученную наизусть речь:
– Вы находитесь на территории Мирры, добровольно покинувшей Содружество Демократических Планет. Хотя наши законы почти полностью совпадают с законами Содружества Демократических Планет, имеются, тем не менее, важные отличия, так как мы придерживаемся политики рационального уважения культурных традиций других наций, закрепленной законодательно. Во избежание недоразумений вам сейчас будет продемонстрирован короткий фильм, поясняющий особенности нашего законодательства, базирующегося на рациональном уважении культурных традиций приезжих.
Затем таможенник нажал какую-то кнопку, из боковой двери выскочил молодой слуга и сказал Джаммару:
– Пройдите, пожалуйста, со мной. Я отведу вас в кабинку для просмотра фильма.
Джаммар пошел за ним, ухмыляясь про себя – попробовал бы кто в его собственном доме ему, Джаммару, указывать, что он должен уважать чьи-то чужие традиции! Он лишал людей головы и за меньшее. Нет, эти звездные люди и в самом деле хуже пугливых баб. Народ рабов.
Свет в кабинке погас, и на экране перед Джаммаром загорелся герб Мирры.
– Мирра соблюдает в одностороннем порядке все резолюции Содружества Демократических Планет, – начал вещать голос за кадром. – Такие, как резолюция по соблюдению прав человека, резолюция о свободе слова, резолюция о демократических выборах, резолюция о ведении конвенциональных боевых действий и других. Особенностью Мирры является то, что все эти резолюции соблюдаются лишь до тех пор, пока они не входят в противоречие с принципом рационального уважения культурных традиций других наций. Как и члены Содружества Демократических Планет, Мирра нуждается в постоянном притоке иммигрантов. С другой стороны, разность менталитетов и культурные различия между иммигрантами и местным населением ведут к серьезным конфликтам. Именно для устранения этих конфликтов и был принят закон о рациональном уважении культурных традиций других наций. В настоящее время мы с гордостью можем отметить, что согласно данным независимых международных статистических агентств, уровень преступлений в среде иммигрантов и уровень преступлений против иммигрантов со стороны местного населения является на Мирре самым низким по сравнению со всеми членами Содружества Демократических Планет. Закон о рациональном уважении культурных традиций других наций был принят на Мирре после восстания иммигрантов из Аршара, повлекшего за собой многочисленные жертвы. Тогда на всепланетном референдуме в полном соответствии с демократической процедурой он и был утвержден. Основными принципами, на которых он базируется, являются…
Экран неожиданно ярко вспыхнул и погас. В кабинку просунулась голова молодого слуги.
– Перегорел, – заблеял он жалобно. – Замена минут сорок потребует. А у меня конец смены…
Он воровато оглянулся по сторонам.
– Может, так пройдете? – тихо зашептал он.
Джаммар усмехнулся и вышел из кабинки.
* * *
Вечером того же дня Джаммар пил вино в одном из местных кабаков. Топливо для летающих лодок он купил и отправил без проблем. Местные торгаши за деньги продадут тебе хоть родную мать.
К нему подошел официант.
– Мне очень жаль, но не могли бы вы пересесть за другой столик? Как я вас уже предупреждал, этот столик зарезервирован с десяти вечера, – обратился он к нему.
Кровь бросилась Джаммару в лицо:
– Пошел вон, раб!
– Но…
Джаммар вскочил из-за стола и ударил официанта по лицу. Тот упал. Джаммар, нагнувшись, швырнул в лицо официанту скомканные деньги и пошел к выходу.
* * *
В изоляторе было светло и тепло. Арестованные жались по углам, боясь глядеть на Джаммара после того, как он избил одного из них за то, что тот не отдал ему свою куртку. Джаммар же спал на лавке, укрывшись этой самой курткой. Вошел охранник и тронул его за плечо. Джаммар сломал ему руку.
* * *
Дверь одиночной камеры открылась, и в ее проеме появился человек в строгом костюме и с портфелем.
– Здравствуйте, я уполномоченный по вашему делу, – сказал он и протянул руку для рукопожатия.
Руку Джаммар проигнорировал.
– Когда меня выпустят? – спросил он.
– Видите ли, – замялся вошедший, – мы только сейчас выяснили, что вы не были ознакомлены с нашими законами касательно рационального уважения культурных традиций других наций. Уверяю вас, что все в этом виновные будут строго наказаны. Но, к сожалению, незнание законов не освобождает от ответственности, и…
– Выпустят меня когда? – повторил Джаммар.
– Сразу после того, как отрубят вам руки и отрежут уши и нос за избиение вольного и дружинника, по вашей терминологии, а также за воровство, – ответил уполномоченный, потупив глаза.
– Как – руки?! – заорал Джаммар – Да вы что?! Вы не можете! Я точно знаю, что на вас зарок и проклятие лежат! «Тарлиратность» и «кхуманисм» называются! Мне дядя мой рассказывал, а он врать не будет! И кто – вольный?! Слуга в кабаке – вольный?! И что я украл? Куртку?! Но я ж ее в тюрьме забрал уже!
– Д-дело в том, – запинаясь, ответил вошедший, – что рациональное уважение культурных традиций в нашем законодательстве означает, что к негражданам? В случае совершения ими преступлений на нашей территории? Принятое на нашей территории наказание замещает наказание, традиционное для страны прибывшего – при условии, что таковое прописано в законодательстве той страны и не является более мягким по сравнению с установленным у нас. Вот, собственно, этот параграф, – и он, быстро раскрыв портфель, достал папку и торопливо зачитал:
