Текст книги ""Уважение культурных традиций" и другие рассказы"
Автор книги: Максим Шапиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Самые правдивые хроники
– Как считают наши ученые-историки, – прокашлявшись, продолжил экскурсовод, – этот монумент был оставлен на Марсе, после того как центавриане предъявили человечеству так называемый «изоляционистский ультиматум». Земляне не должны были покидать ближних пределов космического пространства своей планеты под угрозой карательных санкций. На тот момент Земля не располагала возможностью что-либо противопоставить столь грубому диктату. Это, как вы знаете из школьного курса, произошло намного позже. Я имею в виду победу земного космического флота под Альфой-Центаврой. Но до освобождения человечества было еще очень далеко. А тогда, покидая свою базу на Марсе, земляне соорудили этот колоссальный монумент. Как вы видите, он устремлен к небу. Виднейшие наши ученые-историки считают, что он обращен к центаврианам. Он как бы говорит – мы протягиваем вам руку дружбы, не гоните нас, мы ищем только мира, и вселенной хватит на всех. Это символ доброй воли человечества. Его вера в справедливость – увы, напрасная. А теперь посмотрите на него еще раз и попробуйте представить, что чувствовали люди той эпохи.
Экскурсовод призывно взмахнул рукой, и туристы сгрудились у обзорных иллюминаторов, с благоговением глядя на реликт из своего далекого прошлого, в виде вознесенного к небесам исполинского сжатого кулака с выставленным средним пальцем.
Серый мотылек
Геноцид это не только бесчеловечно, это гораздо хуже – это нерационально.
– Вы не нужны, – сказал мне Брок, – Вы балласт. И пришло время его сбросить. Ничего личного. У вас в крови опасность. Вы слабое звено. У вас нет нужного гена, если вирус вернется, он начнет с вас. Но, приспособившись, он убьет всех. Мы не можем дать ему шанс. Ты понимаешь, что это необходимо, профессор.
– Понимаю… – сказал я, и заметил, как озабоченное лицо Брока слегка прояснилось, он хотел было что-то добавить, но я перебил его. – Понимаю, что я плохой преподаватель. Мы живем на этой планете уже почти сто лет. Это наш дом. Но мы должны помнить о Земле, чтобы не совершать одни и те же ошибки снова и снова. Ты и твоя партия не первые, кто озаботился улучшением человеческой породы. Кто решил, разделить людей на нужных и ненужных. Ты забыл об этом?
Брок снова помрачнел.
– Нет. Ты хорошо меня учил. Но выводы я сделал сам – одна, десять, сто, тысяча жизней ничто по сравнению с благом всего общества! Я помню не только твои уроки. Я помню, как совсем недавно вокруг умирали люди. В каждой семье вирус унес кого-то. Это не должно повториться!
– Поверь, ты далеко не первый, кто мостит благими намерениями дорогу в ад, – саркастически заметил я.
– К черту все эти идиотские старинные поговорки! Люди с нами! Мы лишь выполняем их волю.
– И это что-то меняет? Убийство остается убийством, даже если его назовут санитарными мерами. Вы убили сотни тысяч людей. Сотни тысяч бежали, бросив все, на дикий материк. И вы охотитесь на них, как на животных. Но ладно не будем об этом, ведь это все мелочи по сравнению с благом общества. Но как быть с теорией Мирта, о том, что следующее поколение вируса, ударит не по нам обладающим ущербной, по вашему мнению, наследственностью, а по вам. Он ведь кажется ведущий вирусолог на планете?
Брок зло сощурился.
– Был ведущим. До того как предал человечество и сочинил свою лжетеорию, пытаясь избежать санитарной зачистки. Его это не спасло, но всякая шваль подхватила эти сказки. Не ожидал услышать их от тебя, профессор.
– Значит, и до Мирта вы уже добрались. Сволочи! Если бы я только знал в свое время, какой шакал вырастет из моего лучшего ученика! Слуга народа, твою мать!
– И до остальных доберемся! Ты вот вчера рассказал псиперам очень много интересного о вашем подполье. Даже ментосканирование не понадобилось. Немножко сыворотки – и тебя понесло. Мы выжали тебя как губку. Но ты нам еще послужишь.
– Зомбируешь меня и отправишь шпионить? Да эти твои нейроблоки любой начинающий псипер расколет, а на диком континенте твоими стараниями оказалось множество прекрасных ученых. Так что не будь идиотом!
– Нет, я не буду тебя зомбировать. Я просто отпущу тебя. Ваше подполье на последнем издыхании, но вот с диким континентом труднее. Вы прячетесь там, как крысы и вас сложно отловить. Но вот, что я скажу, мы не можем отловить вас в джунглях, но мы можем уничтожить сами джунгли. Атомная бомбежка надежная штука. Единственная причина, по которой это еще не сделано – мы не хотим загадить континент, на котором когда-нибудь будут жить наши потомки. В отличие от вас крыс мы заботимся о будущем наших детей.
– Убивая детей в настоящем!
– Так надо! И ты тоже сделаешь то, что нужно! Ты пойдешь к своим и скажешь, что мы даем им последний шанс.
– А не объяснишь, какая разница – умереть от пули санитара или испариться от взрыва атомной бомбы?
– Мы не убьем вас. Будет построена резервация, и вы сможете прожить там со всеми мыслимыми удобствами еще десять лет. Вирус возвращается каждые 16 лет. Так, что мы можем это себе позволить.
– А потом?
– Санация, – отрубил Брок.
– Как щедро с твоей стороны подарить нам еще десять лет жизни, – я попытался нагло улыбнуться ему в лицо, но вместо этого у меня вышел лишь злобный оскал.
– У вас нет выбора!
– А гарантии…?
– Мое слово. Именно поэтому ты и нужен мне, профессор. Ты умеешь убеждать. И ты знаешь меня. Я отпущу тебя, и ты убедишь остальных.
– Все решает совет лесных капитанов. Чтобы собрать их потребуется много времени.
– У вас три месяца. Не больше!
Я задумался. Соврал Брок про то, что мне не делали ментосканирование или нет? Если нет, то он не знает главного. Нейроблок ставил мне сам профессор Широв, такой рядовой псипер не распознает и сыворотка не возьмет. Я еще раз взглянул на Брока – он лучился властностью и уверенностью. Брок всегда был умен, хоть и самоуверен. Но также он всегда был отвратительным актером. Рискну!
– Я согласен. Я расскажу о твоем предложении, – слово «предложение» я выплюнул с отвращением.
– Ты принял верное решение, профессор.
* * *
Ходер ехал по умирающему поселку. Я задумчиво смотрел в окно. Прошло так мало времени, но как все изменилось. Вирус не стал ждать шестнадцать лет. Он пришел два месяца назад. И прав оказался именно Мирт. Люди в Цивиле начали умирать. Пандемия была ужасной. После нее силам лесных капитанов не составило никакого труда взять Цивил под контроль. И вот мы вернулись. Пискнул найзер и я включил контактный монитор.
– Они нашли его. Брок доставлен в лазарет. Если б ты знал каких трудов стоило мне отговорить моих парней от того, чтобы разорвать его на куски прямо на месте, – Шимански усмехнулся.
– Как же тебе удалось переубедить их? – спросил я.
– Я сказал, что это была бы слишком легкая смерть.
– Он…
– Да. Последняя стадия. Если хочешь поговорить с ним – поспеши.
– Жаль, в идеале мы должны были бы его судить. Где его найти? – Я скинул в твой найзер координаты.
– Удачи, – Шимански отключился.
…Брок поднял изможденное синеватое лицо с подушки.
– Пришел позлорадствовать, – прохрипел он, – Что ж ты был прав. Если хочешь – назови меня убийцей и чудовищем в последний раз, но я только исполнял волю большинства людей. Мы все убийцы, но проклянут на века именно меня, – устав от такого длинного монолога он снова упал на кровать.
Я подошел поближе. Брок повернул голову.
– И ведь заразиться не боишься. Иммунитет у вас, сволочей! Откуда?! Откуда ты мог знать?!
– Все-таки ты оказался плохим учеником, – ответил я, – Когда-то я рассказывал притчу о серых мотыльках. Ты помнишь?
– Нет!
– Ничего я повторю эту историю. Она очень древняя и пришла еще с Земли. Мне ее рассказал, мой отец, ему дед и так эта история передавалась из поколения в поколение. Когда-то давно на Земле уже были попытки улучшить человеческую породу. По семейной легенде мой далекий предок тоже попал в выбраковку. У нас это, по-видимому, наследственное, – я невесело улыбнулся, – Ему удалось спастись. Но он все время возвращался в мыслях к тому времени, когда его признали ненужным. И однажды читая какой-то научнопопулярный журнал, он понял, что нашел ответ. В статье говорилось про белых мотыльков, обитавших в одном из пригородов. Мотыльки эти были белыми, так как питались нектаром белых цветов, и это была идеальная защитная окраска. Но из-за некоего гена в их популяции было около десяти процентов мотыльков серого цвета. Естественно они всегда гибли первыми, так как сразу бросались птицам в глаза на фоне белых цветов. И понятно было, что мотыльки эти не нужны и лишь засоряют популяцию вредным геном. Но вот недалеко построили завод, и поскольку замкнутых циклов тогда не было, завод стал засорять выхлопами все вокруг. Цветы посерели от налета. И тут наступил звездный час серых мотыльков. Спустя непродолжительный промежуток времени они составляли уже 90 процентов популяции. Белых мотыльков же осталось около десяти процентов, но уже никто не говорил, что они не нужны. Те, кто наблюдал за мотыльками, стали мудрее, – я замолчал.
– Я хочу умереть! Дайте мне умереть сейчас! Я прошу, профессор! Пока не началась последняя фаза болезни!
Я покачал головой.
– Ты сделал свой выбор, и ты пройдешь его до конца, – я встал и вышел из палаты.
Возле двери меня ждал мрачный молодой человек. Мирт был лучшим вирусологом на планете. Но теперь им был он. Он многому научился у своего отца. Я кивнул, отвечая на его незаданный вопрос. И все-таки главного я так и не сказал Броку – почему вирус пришел намного раньше. Некоторым вещам лучше никогда не всплывать на поверхность истории. Иногда серых мотыльков следует оставить в покое или они не будут ждать, пока поблизости возникнет завод, а построят его сами.
Божий суд
Бог всегда на стороне больших батальонов
Маршал Жак д'Эстамп дела Ферте
Бог создал людей слабыми и сильными, а полковник Кольт уравнял их шансы
Милетич стремительно влетел в геликоптер, утвердительно кивнул в ответ на вопросительный взгляд пилота и повернулся к старшему менеджеру рудника.
– В чем проблема? – отрывисто спросил он под аккомпанемент рева двигателей взлетающего геликоптера.
Менеджер немного замешкался с ответом – он впервые видел своего непосредственного хозяина и одного из самых богатых людей Мирры. Он показался ему до неприличия молодым и хрупким. Лет тридцать от силы. Высокий, но очень худой.
– Кхамир заявил, что договор больше не действителен и требует еще денег, – ответил, наконец, старший менеджер, собравшись с мыслями.
– Причина?
– Тифранианцы предложили ему больше. Они готовы платить наличными и грузить руду на звездолеты уже сейчас.
– Вы сказали ему, что он не может расторгнуть договор ранее, чем через пять лет?
– Да. Но он сказал, что бумажки торгашей его не интересуют. Он, мол, воин и если торгаши его обманули, то он возьмет свое по праву вольного. Я ответил, что это недопустимо.
– И?
Старший менеджер молча повернулся к Милетичу другой стороной лица. Под глазом его расплывался огромный синяк.
– Понятно. Что с нашими работниками?
– Кхамир заявил, что пока он не получит еще денег они гости клана. С ними обращаются очень хорошо, но…
– Но, по сути, они заложники?
– Да.
Милетич на какое-то время задумался.
– Я думаю, – робко начал старший менеджер, – нужно обратиться к вашим войскам и…
Милетич с интересом взглянул на менеджера.
– Давно на Мирджале? – спросил он.
– Полгода.
– Вы не с Мирры?
– Нет. Я с Гесты.
– Одна из планет Демократического Содружества?
– Да.
– Вы плохо представляете себе процедуру привлечения войск Мирры. Поскольку это частное предприятие вне юрисдикции планетарной системы Мирры, то войска бесплатно будут спасать только граждан Мирры. Они есть среди работников, захваченных в заложники?
– Нет.
– В таком случае армия Мирры потребует оплатить ее работу по принуждению к соблюдению делового договора. Это как минимум будет солидный пакет акций рудника. И на согласование уйдет несколько дней. Все это время рудник будет стоять. Прямые убытки. Меня это не устраивает. К тому же мне не хотелось бы, чтобы клан Кхамира перебили. Тогда другие кланы начнут выяснять права собственности на рудник, и пока не появится новый признанный хозяин, мы опять-таки не сможем нормально работать.
– Но у нас нет выхода!
– Есть. Я знаю, как здесь все работает. Кхамир уже предлагал "божий суд"?
– Божий суд?! Но это же… – геликоптер спружинил приземляясь.
– Я знаю. Пока я веду переговоры молчать и, что бы ни случилось, не вмешиваться. Все под контролем, – не ожидая ответа, Милетич выпрыгнул из вертолета и пошел навстречу ухмыляющемуся мускулистому гиганту в кожаных доспехах, расставив руки для объятий. – Рад тебя видеть, Кхамир. Жаль, радость омрачают разговоры о том, что ты изменил своему слову.
– Слово мое железно, – ответил Кхамир, улыбаясь, – А вот твои торгаши меня обманули. Они обещали мне честную цену, а теперь я узнаю, что рудник стоит дороже. А они в ответ суют мне какие-то бумажки.
– Кхамир, тебе дали справедливую цену. Ты сам знаешь, что шкура не пойманного бакара стоит в пять раз меньше шкуры пойманного. Ты получил деньги за рудник, когда его вообще не было. Все честно.
– А вот тифранианцы говорят, что меня обманули. Я не торгаш – я честный простой воин и не знаю, кому верить. Думаю, только боги смогут открыть мне глаза, – маленькие глазки гиганта хитро и выжидательно уставились на Милетича.
– Ты хочешь божьего суда?
– Да. Все приметы говорят, что на то воля богов.
– Хорошо. Я позову начальника моей охраны, а ты своего. Пусть будет так.
– Нет.
– Нет?
– Зачем нам охранники? Я не могу оскорбить такого высокого гостя. Для меня будет большой честью войти в круг именно с тобой.
– То есть ты хочешь, чтобы мы с тобой…?
– Да. Мы ведь не хотим потерять лицо перед своими людьми? – Кхамир торжествующе улыбнулся.
Милетич ошарашено огляделся по сторонам. Он выглядел как загнанная лиса.
– Ты хочешь до смерти? – хрипло спросил он.
– Зачем до смерти, – ухмыляясь, ответил Кхамир, – До тех пор, пока спина не коснется земли дважды. Хотя не буду скрывать, пока со мной такого не случалось.
– Хорошо! – громко ответил Милетич. И тихо добавил шепотом – Ох и хитер же ты, Кхамир.
Кхамир сделал невинные глаза и покачал головой.
Когда они направились к кругу, старший менеджер подбежал у Милетичу и срывающимся голосом запричитал ему на ухо.
– Вы с ума сошли! Кхамир лучший кулачный боец клана! Он даже начальника своей стражи укладывает в поединке без оружия! Он вас просто убьет!
Милетич повернул голову, и его взгляд просто заморозил менеджера на месте.
– Не вмешиваться! – тихо процедил он и пошел вперед не оглядываясь.
Старший менеджер беспомощно смотрел ему вслед.
* * *
Как говорили потом старейшины – бой был хорош. И закончился очень неожиданно. О таких поединках сочиняют песни, которые живут вечно. А после них закатывают пиры, о которых помнят столетиями.
* * *
Утром следующего дня весь клан вышел провожать гостей. Кхамир положил свои огромные руки на плечи Милетича.
– Твой отец Бактар очень гордился бы тобой, если бы был жив. Ты вырос в великого воина. От такого не стыдно потерпеть честное поражение.
– Мой отец Милетич из рода Милетичей, – последовал строгий ответ.
Кхамир примиряюще кивнул.
– Прости меня. Я неправильно сказал. Я говорю, что если бы твоим отцом был Бактар, то он бы очень тобой гордился.
– Спасибо, – искренне ответил Милетич. Они еще раз обнялись, и Милетич влез в геликоптер.
* * *
– …и все-таки я считаю, что это было безрассудно, – не унимался старший менеджер, – Вы могли серьезно пострадать и даже погибнуть.
– У Кхамира не было шансов, – расслаблено ответил Милетич, – Никаких. Я мог убить его за долю секунды в самом начале поединка.
– Как…?
Милетич закрыл глаза и отстраненным голосом начал рассказ: "У великого воина Бактара родился сын. Сын был слабым, и как ни старался Бактар, каких лучших учителей воинского дела не нанимал – все было бесполезно. Сын рос позором рода. Ему исполнилось двенадцать, и он не смог пройти обряд посвящения в мужчины. Его изгнали из клана, а Бактар заявил, что отныне у него на одного сына меньше. Мать ушла вместе с сыном. Она работала в поселке звездных, когда ее увидел инженер Милетич. Они поженились, и инженер увез их на Мирру. Звездные врачи исправили здоровье сына, и он хоть и не стал сильным, но перестал быть хилым. Он хорошо учился и закончил самый престижный экономический колледж, получив государственную стипендию. Уже через год после окончания учебы он разбогател. Половину своего дохода за год он отдал родителям, а вторую потратил очень странно. Он заплатил, за курс генетической подготовки бойца спецназа в области рукопашного боя. Его тело собрали заново, а его мозг перепрограммировали так, что отныне сравниться с ним в рукопашном бою мог только другой с такой же подготовкой. Так сын Бактара наконец-то смог изгнать демонов своего прошлого."
– На Мирре люди соревнуются умом, а не мясом, которое получают от рождения, – закончил свою историю Милетич.
Из всего рассказа старший менеджер уловил, казалось, только одно.
– Вы выходец с Мирджала?! И вы один из самых богатых и влиятельных людей Мирры?! Но это невозможно! Мне всегда говорили, что на Мирре ненавидят иммигрантов с отсталых планет!
– Вы ошибаетесь, – ответил Милетич, мягко улыбаясь, – Мирра она, как зеркало – улыбнись ей и она улыбнется тебе, ненавидь ее и ты почувствуешь силу ее ненависти. Именно за это я и люблю свою родину.
Демократия
«Если народ дерьмо, то „демократия“ превращается в „дерьмократию“. Власть дерьма.»
Полковник Кин
– Такиф тиран! – сходу выпалил пленный после того как закончил растирать свои занемевшие от наручников руки.
– Тиран, – миролюбиво согласился полковник аналитической службы, сидящий напротив потрепанного бойца народного патриотического фронта Мирджала.
– Он убийца и палач!
– Не спорю, – улыбнулся в ответ полковник Кин.
– А вы, неверные ублюдки со звезд, помогаете ему и грабите нашу землю! Власть должна принадлежать народу! И…
– С чего бы это? – живо поинтересовался полковник Кин.
– Как…?! – Мидхар задохнулся от возмущения, – То есть демократия только для чистеньких людей со звезд, а не для нас? Мы, по-вашему, люди второго сорта? Наш народ не достоин чести выбирать себе правителей?!
– Ну, если ты так ставишь вопрос… – полковник откинулся на спинку кресла и, казалось, задумавшись совсем забыл о присутствии Мидхара, но затем неожиданно поднял голову и взгляд его блеклоголубых глаз проткнул того насквозь, как острый кинжал из древней стали, – Ты вообще знаешь происхождение слова "демократия"? – отрывисто спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Оно очень древнее. Еще с Земли-прародительницы. Дословно оно означает "власть народа". «Демос» – народ, ну а «кратия», как ты, надеюсь, уже догадался, власть. Но есть одна проблема, которая прямо вытекает из самого смысла слова «демократия». Если народ дерьмо, то «демократия» превращается в «дерьмократию». Во власть дерьма. А твой народ дерьмо в большинстве своем, Мидхар.
Мидхар с ревом вскочил и бросился на полковника, но силовой разряд отшвырнул его назад, невидимые путы стянули его и он только и мог, что дергаться в кресле и изрыгать проклятия. Кин же встал, достал из ящика стола папку, вынул стопку листов и, нависнув над Мидхаром, принялся веером не спеша раскладывать их перед ним, сопровождая каждый комментарием.
– Соцопрос Прайса и Кейли. 82 % населения Мирджала считают, что все, кто не поклоняется святым небесным братьям Тху, должны быть убиты, включая женщин и детей. Исследование Теренци и Маккинли. 96 % представителей твоего народа считают, что все имущество тех, кто вопреки завету Траджи о нестяжании имеет больше пятнадцати «по» земли или более семи «ткров» в стаде следует честно раздать народу, стяжателей сварить в масле, мальчиков из их семей продать в рабство, ну а девочек раздать как наложниц наиболее праведным. Или вот еще – следует выколоть глаза всем, кто испоганил их чтением каких-либо книг кроме священного восьмикнижия, ну и само собой вырезать им языки, чтобы они не разнесли ересь. Эту идею поддерживает 78 % вашего милого народа. Ну, это все в принципе ваши внутренние дела и хрен бы с вами, но вот дальнейшее уже касается нас. За то, что всех неверных со звезд следует сжигать живьем согласно откровению праведника Тхади, выступает 89 % процентов твоих славных соотечественников. И 97 % поддерживают действия так называемого "братства небесных воинов" – это те, которые подорвали звездолет со школьниками. Помнишь? И ты думаешь, такой гнилой народишко заслуживает демократии? Права выбирать себе власть? А отвечать за свой выбор твой народ готов? Про систему Мидори слышал? Я буду с тобой откровенен – мы не из Содружества Демократических Планет. Нам плевать, чем вы занимаетесь у себя дома. Хоть жрите друг друга. Нет более идиотского занятия, чем экспорт демократии тем, кому она нужна только для того, чтобы иметь возможность выбрать на свою голову еще более кровожадного тирана и залить все вокруг кровью. Но опыт показывает, что гниль имеет свойство распространятся. Многим тиранам не сидится спокойно на своей планете – им величия подавай. Побед и свершений. Почетного места в памяти потомков. А так как многие из тиранов тупы, то они принимают нас из-за нашего относительно приличного по сравнению с дикарями поведения за трусливых овец, которых само собой следует стричь и резать. Когда они выясняют, что ошибались, то уже поздно и для нас и для них. Думаешь нам больше делать нехрен, чем учить с помощью армии уму-разуму каких-то отморозков?! Ты представляешь, сколько это стоит? Намного дороже, чем поставки оружия Такифу по льготным ценам. Он, конечно, тот еще урод, но он хоть не идиот. Понимает, в отличие от религиозных фанатиков, чем кончится война против нас. Да и как он будет против нас воевать – если все, что он ворует, оседает на его счетах в наших же банках. Если у нас строятся его виллы.
– Он вместе с вами ворует эти деньги у нашего народа!
Полковник Кин рассмеялся.
– Я тебя умоляю. Откуда у твоего народа такие деньги? По закону Мирджала раньше вообще вся земля с тем, что на ней, под ней и над ней, принадлежала только вольным. Когда Такиф скрутил этих феодальчиков в бараний рог и стал единственным абсолютным правителем, твоему народу стало хоть что-то перепадать. Что не мешает этому же народу проклинать его теперь и говорить о том, что он продался звездным и восхвалять гордых вольных, которые резали этот самый народ тысячами всего несколько десятилетий назад. Что же касается нас, то мы платим честную цену за ваши товары.
– Честную цену?! Да вы за наш уран платите почти в десять раз меньше, чем его стоимость на рынке Содружества Демократических Планет!
– Ну, вот и продавайте его Содружеству, – хмыкнул Кин, – Ой, кажется, я запамятовал, что сами вы его добывать не умеете. А спецы по добыче из Содружества умчались отсюда быстрее ветра, когда выяснили, что одним из милейших обычаев Мирджала является обычай красть людей, а потом высылать их обратно по частям требуя выкуп, и с тех пор их сюда никакими посулами не заманишь. За свои не совсем обычные для цивилизованного мира привычки приходиться платить.
– Хорошо, – процедил, Мидхар, – Если демократия столь плоха, то, что же вы у себя от нее не откажетесь?
– Демократия сама по себе ни плоха, ни хороша. Это инструмент. Как молоток – им можно бить по голове невинных людей, а можно забивать гвозди. Для Мирджала в настоящее время это путь в пропасть.
– А вот представители Содружества Демократических Планет говорят другое.
– Не только говорят. То, что эти придурки также финансируют вас и снабжают оружием уже давно ни для кого не тайна. Как представители Содружества разбираются в местной кухне можно судить по тому, что уран здесь добываем мы, а не они. Они не понимают простой вещи. Она у них табу. Большинство населения какой-либо страны, то есть фактически народ этой страны вполне может быть ужасным с точки зрения современных стандартов цивилизованных государств. А в Содружестве за аксиому принято, что этого не может быть просто потому, что не может быть никогда. Если народу вроде вашего походя вручат власть, то последствия могут быть самыми ужасными. Жертвы будут огромны. И поверь мне, Мирджал мог бы быть далеко не первой планетной системой, которая утонула бы в крови из-за абстрактной любви Содружества к демократии. Так что считай, что вам очень повезло, что вы граничите с нами. Нам кровавый бардак под боком абсолютно не нужен.
– Вам нужны нищие, готовые работать на ваших заводах за копейки! Вам нужно, чтобы вы могли нас грабить!
– Нам в первую очередь нужны новые рынки сбыта. Но пока вы нищие, вам невозможно ничего продать.
– Врешь! Вы снабжаете Такифа и его людей всяческой дорогой роскошью со звезд, и вы просто боитесь потерять покупателей!
– Не будь идиотом! Это капля от того, что можно было бы заработать на вас. Одна из древнейших сетей закусочных Макдональдс имеет прибыль на несколько порядков превышающую доход самого дорогого и престижного ресторана Содружества. Наибольшие деньги делаются не на продаже роскоши, а на продажах обычному народу.
Мидхар устало откинулся на спинку кресла.
– К чему вообще этот разговор?
– Хочешь помочь своему народу? Помоги нам! Приходи со своими людьми и получишь от Такифа амнистию и место в его гвардии. Согласен?
Мидхар долго молчал.
– Согласен, – ответил он наконец.
– Тогда это тебе, – полковник вручил ему гвардейский меч.
Мидхар недоверчиво повертел его в руках.
– Где-то тут у меня в ящике и жетон гвардейца лежит, – пробормотал Кин под нос и нагнулся к столу.
Мидхар оскалился и размахнулся мечом. Из замаскированной под видеокамеру на потолке огневой точки на мгновенье ударил лазер и с тихим шипеньем прожег ему голову. Тело рухнуло. Меч, звякнув, отлетел в сторону. Полковник не спеша выпрямился и посмотрел на Мидхара, распростертого на полу.
– Уберите труп и давайте следующего, – приказал он нажав кнопку селектора.
