Текст книги "Доппельгангеры семьи Бодари (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

–   Вот они, «петушки»! – сказал он, со звоном подбрасывая их в воздух. – Тяжелые!

–   Откуда они у тебя? – удивленно спросила Бланш.

–   Босс дал – он собрал эти монеты у всех Бодари. Именно на них слетаются эти доппельгангеры, это их монетки.

–   И что с ними надо делать?

–   Босс сказал сделать вот так, – Масси ссыпал монеты в бокал и, открыв принесенную бутылку, наполнил его почти до краев. – Пусть полежат так, а потом мы поставим бокал в микроволновую печь и будем нагревать.

–   И все?

–   А затем зальем им в рот и заткнем это дело кляпом, – Масси кивнул на Бодари. – Потом начнется представление.

    Тем временем Холлисток находился в столовой. Специально сделав так, чтобы еще больше не повергать Бодари в шок, он прошел через всю квартиру и вновь появился там, откуда только что исчез. Бодари, связанные, по-прежнему лежали на кровати, но теперь глаза их были открыты и сейчас они тихо переговаривались, следуя наказу Холлистока ничего не предпринимать без него.

–   Вот и я, – сказал он, входя внутрь. – Франсуа, Жан, Полин – вставайте, нас ждет небольшая прогулка.

–   Тогда развяжите нас сначала, – ответил старший Бодари, показывая, что не может пошевелиться.

–   А разве вас что-то сковывает? – удивился Холлисток.

–   Как... но вы же сами...

–   А вы попробуйте встать, – Холлисток улыбнулся. – На вас нет никаких ремней, вы только внушили себе это. Начнем с тебя, Полин, давай...

   Девушка посмотрела на отца и брата, а затем, вдохновленная уверенным тоном Холлистока, сделала движение и неожиданно легко встала с кровати.

–   Вот вам хороший пример, – Холлисток взмахнул перед собой рукой. – Следуйте ему, господа, и у вас тоже все получится.

   Через несколько мгновений оба также были на ногах.

–   Какие у вас волшебные ремни, – сказал Франсуа, осматривая свои запястья, на которых не осталось никаких следов. – Мы долго спали?

–   Несколько минут.

–   Как?! – тот с удивлением посмотрел в сторону окна. – Но ведь уже почти темно!

   Холлисток вновь улыбнулся:

–   Дело в том, что вы и сейчас спите. Это тонкий мир, господа. Здесь не бывает разного времени суток, а только этот бесконечный серый день, лишенный большинства красок. Образно говоря, здесь и времени-то нет, собственно, как и солнца, свет которого окрашивает все на земле.

   Франсуа и Жан переглянулись: в отличие от Полин они впервые сталкивались с подобным.

–   Но как это может быть? – удивленно спросил Франсуа, осматривая комнату. – Мы разговариваем, мы видим вас?!

   Холлисток развел руками:

–   Вот вы все и забыли! Я полчаса говорил вам о том, что произойдет... вспоминайте, вспоминайте. Разговор в гостиной перед тем, как мы начали сеанс... помните?

–   Да? – Франсуа даже наморщил лоб, пытаясь вызвать воспоминания, еще не успевшие отложится в семантической памяти. – Действительно, я припоминаю... значит, наши тела тоже находятся в этой комнате, номы их не видим? А ты помнишь об этом, Жан?

–   Все нормально, пап, – младший Бодари подошел к окну и выглянул наружу. – Мы действительно сейчас во сне и все происходит именно так, как говорил месье Холлисток. Света нет, а есть свечение, вещи, если о них не думать, исчезают. Например, мне одному кажется, или нет тех несколько фотографий, которые я повесил на стене перед кроватью? Я повесил рамки на гвозди, а стена сейчас ровная, чистая.

–   Эти фотографии еще не успели прижиться в вашей памяти, – ответил Холлисток. – Они есть, но пока еще не здесь.

–   А у меня на ногах чулки, – сказала Полин. – Только что их не было.

    Холлисток кивнул:

–   Об этом было достаточно подумать и вуаля!

–   Мы сейчас уходим? – спросил Франсуа.

–   Можно и так сказать, но гулять мы будем не по Парижу.

–  А где же?

–   Дайте мне ваши руки, – сказал Холлисток. – Так, сейчас снова все внимательно смотрите мне в глаза... вот мы и на месте!

   Перемещение прошло настолько быстро и незаметно, что никто из Бодари даже не понял, как их собственная квартира вдруг сменилась густым еловым лесом.

–   Где мы? – Франсуа прислушался. Вокруг стояла гробовая тишина.

–   Это Вайстонский лес, – ответил Холлисток. Место глухое и дикое – здесь не бывает случайных гостей.

–   А зачем мы здесь? – спросила Полин, теперь крепко державшаяся за руку брата.

–   У меня здесь встреча.

–   С кем?

–   Со старым другом, он должен помочь быстро найти тех, кого мы ищем.

–   И скоро он придет? – спросил Франсуа. – Скажите, месье Холлисток... странно, почему я не удивляюсь тому, что происходит? Это же невероятно, сверхъестественно! Как это все может быть... но я не удивлен!

   Холлисток улыбнулся:

–   Вы ведь не удивляетесь тому, что происходит с вами во сне. Вы там находитесь, там живете и ничего другого на этот момент не существует. Вы и сейчас спите, а разница только в том, что вашим сном управляю я. Что касается моего друга, то он уже здесь.

–   Где? – Франсуа, Жан и Полин стали оглядываться.

–   Здесь! – Эверт, внезапно появившийся среди деревьев, заставил их вздрогнуть. – Не бойтесь, не бойтесь, – сказал он, видя, что их смущает его темная фигура с покрытым капюшоном лицом, – меня сейчас не нужно бояться. Здравствуйте!

–   Здравствуйте, – ответили они.

–   Я нашел их, – Эверт кивнул всем троим и повернулся к Холлистоку. – Все пятеро, как ты и хотел.

–   Кто они?

–   Обычные доппельгангеры, целая семья: три мужчины и две женщины.

–   Быстро справился?

–   Почти сразу – их не так и много, ты же знаешь, счет ведь не на миллионы идет. Обитают они в небольшом домике в Ошхене, переселились туда из Оловянных заимок. Мои умертвия как проникли в дом, так они бросились врассыпную, прямо через окна, только один лежал на кровати и, видимо, готовился уже перейти в одного из этих, – Эверт кивнул на Бодари. – Мелкий народец, надо сказать, никто их не любит. Чужаки, одним словом. Так вот, попрыгали они в окна, но щупальца у моих ребят длинные, да и реакция не чета ихней – скрутили в одно мгновение.

–   Не помяли их? – с улыбкой спросил Холлисток.

   Эверт усмехнулся:

–   Нет, это твоя забота.

–   Вы что-то хотите спросить, месье Бодари? – Холлисток посмотрел на Франсуа, заметив, что тот начал выказывать признаки нетерпения.

–   –   Да. ваш друг сказал, что доппельгангеры чужаки. Кто они все-таки такие?

   За Холлистока ответил Эверт:

Это бывшие люди, но за определенные заслуги они не перешли как все, в загробный мир, а остались здесь, в мире тонком. На перепутье, так сказать. Сам Второй Иерарх выбрал им здесь место для обитания, а потому никто не может ничего с ними поделать, но и своими они не стали. В тонком мире обитает много сущностей, но все же это место не для людей. Для спящих – пожалуйста, но не для постоянного нахождения. Но все же Иерарх тоже так сделал неспроста – за заслуги они получили вечную жизнь, но никто им не обещал, что она будет идеальной. Все остальное время, когда они не находятся в чужих телах, доппельгангеры живут как отшельники, и даже не имеют права контактировать с такими же, как они. Только кровные узы, появившиеся на земле, дают им право находиться вместе. Именно поэтому это чаще всего одиночки, злые на весь мир. Они получили, что хотели, но конфета оказалась солоноватой. В вашем случае оказалась задействована целая семья, а потому найти их было очень легко. Я достаточно полно ответил на ваш вопрос?

–   Да, – Бодари кивнул, – спасибо... извините, не знаю, как к вам обращаться.

   Эверт улыбнулся:

–   Это не важно. Ну что же, отправляемся к ним? – спросил он, обратившись к Холлистоку.

–   Да, дружище, я тебе очень признателен.

–   Ерунда! – Эверт махнул рукой. – Сочтемся! Поехали!

    Вот что произошло потом. Едва войдя в дом, где находились пятеро доппельгангеров, все трое Бодари тут же узнали в них тех людей, которые были запечатлены на фотографиях из полиции и в показаниях свидетелей. Также Франсуа узнал женщину, которую неоднократно видел много лет назад в самых разных ситуациях, но никогда не придавал этому значения, видя в ней просто соседку. Это была та, в кого превращалась его мать. Даже Холлисток и Эверт поразились той внезапной ярости, которую выказали Франсуа, Жан и Полин, встретившись лицом к лицу с теми, кто отравлял их жизнь. Не обращая внимания на грозный вид черных умертвий, стоявших рядом с доппельгангерами, они бросились на них с кулаками, так что умертвиям даже пришлось придержать их своими щупальцами, чтобы избежать настоящего самосуда.

   Тем временем там, на земле, Масси и Бланш также начали действовать. Видя, что спящие зашевелились и поняв, что в их сне что-то происходит, они наполнили рты всех троих горячим обжигающим коньяком и, сунув между зубов золотые монетки, принялись ждать. Вскоре внешний вид спящих начал меняться: Бланш с широко открытыми глазами смотрела на то, как три человека, словно в кино, внезапно поменяли свой облик и теперь перед ней находилось трое неизвестных. Их глаза открылись и они бешено задергались, пытаясь освободиться от спутывающих их конечности ремней. Но Масси, предвидевший подобное, не давая им опомнится, начал охаживать всех троих ремнем, а вскоре к нему присоединилась и опомнившаяся Бланш. Удары сыпались направо и налево, люди извивались, пытались кричать, но Масси знал свое дело – ремни держали крепко, а из ртов, заткнутых кляпами, слышалось лишь отчаянное мычание. Выкатив глаза из орбит, доппельгангеры терпели страшную боль: одежда превратилась в клочья, их кожа, вся покрытая красными полосам все чаще и чаще лопалась, не выдерживая сильнейших ударов Масси. И только когда один из них потерял сознание, экзекуция остановилась.

–   Что теперь? – Бланш тяжело дышала. – У меня рука болит.

–   А теперь вот что, – Масси подошел к старшему доппельгангеру и посмотрел ему прямо в глаза. – Сейчас я выну кляп и заберу у вас монеты. Если вы их проглотили, то вспорю живот и выну оттуда...но они большие, вряд ли вам это удалось. Если пикнете, то вообще убью... ясно?

   Лежавший перед ним показал глазами, что понял.

–   А тебе? – Масси посмотрел на девушку. – Красивая, кстати, но Полин лучше. Тоже понятно? Тогда я вынимаю кляпы и плюйте монеты перед собой... еще не хватало нам рыться в ваших пастях... молодцы, отлично! Ну а теперь, вон отсюда!

   Масси вновь поднял над собой руку с ремнем, словно собираясь нанести удар, и в следующее мгновение от доппельгангеров не осталось и следа. Вместо них на кровати вновь лежали Франсуа, Полин и Жан. Несколько потрепанные, они, если не считать разорванной и окровавленной одежды, выглядели все же лучше, чем те, кто находился на их месте за секунду до этого. Глаза их были закрыта.

–   Что с ними? – Бланш подошла к Полин и приложила руку к ее щеке, на которой виднелась глубокая царапина.

–   Они спят, – ответил Масси, вновь собирая все монеты вместе.

–   А когда проснуться?

–   Я думаю что скоро.. босс сейчас там закончит все и они вернуться. Ты была молодцом, Бланш, спасибо.

–   Я старалась, – улыбнулась она. – Правда, мне кажется, что моя помощь была достаточно эфемерна.

–   Это только так кажется, а на самом деле здесь нет мелочей. Все надо было делать синхронно, удары должны были достаться поровну. Мы справились.

–   А почему у них меньше ран? – Бланш кивнула на Бодари.

–   Большую часть доппельгенгеры унесли с собой.

–   И что теперь там происходит?

   Масси пожал плечами:

–   Наверное, Холлисток говорит!

                                                                                                                                        Глава 17. Последняя.

     Окраина Ошхена, домик на краю города. В его единственной комнате находятся двенадцать личностей, представляющих собой весьма неоднородную компанию. Два демона, несколько умертвий, пять доппельгангеров и три человека. Три доппельгангера, только что вернувшихся с экзекуции, лежат на полу, двое сидят рядом. Между ними стоит Холлисток, чуть сзади него Эверт. Умертвия около окон, люди ближе к двери. Два доппельгангера смотрят на трех других, корчащихся в муках. Чем была сейчас для этой пятерки боль, своя и чужая...этого так не объяснить. Тонкий мир имеет много подводных камней.

–   Смотрите, смотрите, – сказал Холлисток. – С монетами в зубах они приняли почти все удары на себя, не оставив все последствия на земле, как и прежде. Здесь это заживать будет долго. Что касается ваших монет, то они теперь в моем распоряжении,  и просто так я их вам не верну. Теперь вы заложники этих предметов, а не наоборот.

–   В чем наша вина, господин? – спросил тот из доппельгангеров, что был постарше. – Мы не делали ничего, что выходит за правила. У нас есть разрешение. Мы погибнем без людей, а вы лишаете нас пропитания.

–   Ни в коей мере, – Холлисток покачал головой. – Вот эти все господа свидетели, что я вовсе не желаю вашего уничтожения. Эти трое, на полу – ваши родственники, я полагаю? Тяжело смотреть на их мучения?

–   Невыносимо... тело горит.

–   В договоре, подписанном вами, не указывалось, что вы имеете право издеваться над людьми. Все что угодно, но не распоряжаться их жизнями – вот это уж точно не ваше право. Да, люди гибнут от действий своих доппельгангеров, но без их непосредственного участия. У моих подопечных так погибли родители – один пустил пулю в лоб, а его жена спилась. Это по правилам. Но ваши дети начали действовать иначе и когда ко мне обратились с просьбой помочь и я понял, в чем дело, то оставить это на самотек было нельзя. Отхлестать их – это самое малое, чего они заслужили, но и ваше попустительство требует наказания. Теперь вы будете работать на меня. Недолго, по вашему профилю, но вселитесь вы в тех, на кого я вам укажу. Это и будет вашим наказанием. Месье Бодари, Жан, Полин – вы слышите, о чем я говорю с вашими мучителями?

–   Слышим, господин Холлисток, – ответил Франсуа. – Вам лучше знать, как можно их наказать. Так, значит так...не нам судить. Для меня главное, чтобы меня и моих детей оставили в покое.

–   Это уже сделано, не волнуйтесь. Как вас зовут, милейший? – Холлисток вновь обратился к старшему из доппельгангеров.

–   Жиль де Лесаж, а это моя жена, Генриетта, мой брат....

   Холлисток взмахнул рукой:

–   Эти подробности меня не интересуют! Так вот, господин де Лесаж, я не обещаю вам, что люди, в которых вы должны вселится, будут богаты или хотя бы интересны. Это вовсе необязательно. Зато делать с ними вы будете вольны все, что угодно. Вам хочется самим выбирать, я понимаю, но на этот раз эту привилегию я беру на себя. Скажем так, я назначаю вам исправительные работы, а потом... потом делайте что хотите. Месье Бодари, Жан, Полин, вы еще хотите что-нибудь сказать? Если нет, то тогда нам лучше не задерживаться здесь и возвращаться назад.

Им можно верить? – Жан кивнул на доппельгенгеров, выглядевших жалко и униженно.

   Генрих усмехнулся:

–   Об этом можете не беспокоиться. Они наказаны как того требует ситуация и не стоит об этом даже думать. Да, они творят зло, но это их рок, их судьба. Они сами выбрали ее, когда еще были людьми и теперь должны пройти свой путь до конца. Они неплохо жили на земле, когда еще были людьми, но заключив договор с Иерархами обрекли себя на долгое прозябание в тонком мире, лишенном радостей. Хотели жизнь вечную и получили. Вы всем довольны,а, Лесаж?

–   Если бы я знал, я бы никогда не делал то, что привело нас к этому, – тихо ответил тот. – Это была ошибка, но что теперь об этом говорить? Мы подписывали договор, а оказалось, что это был приговор.

–   Вот видите! – Холлисток провел перед собой рукой, подытоживая итог. – Ошибки познаются только на основании результата и никак иначе. Сейчас мы как раз видим его действие, хотя я должен признать, что в данном случае ваши злоключения связаны со случайным стечением обстоятельств. Если бы уважаемый Бодари не обратился ко мне, то никто вам не помешал бы и дальше пользоваться этими людьми. А тут видите как.. ну ладно, что-то я заговорился. Эверт, дружище, спасибо тебе за помощь! Жаль, что последнее время мы видимся только по делам, но я исправлю эту ошибку.

–   Да ладно! – Эверт улыбнулся. – Ну что же, расходимся?

–   Да, нас тут больше ничего не держит. Вы, Лесаж, ждите моих распоряжений, а вы, господа Бодари, возьмитесь за руки...

  ... В гостиной семьи Бодари сидели шестеро человек. Франсуа, Жан и Полин, уже переодевшиеся и приведшие себя в порядок, а напротив – Холлисток, Масси и Бланш. Дело было закончено и теперь они пили вино, подводя его результаты. Бодари без устали забрасывали Холлистока вопросами, но он, понимая их состояние, отвечал обстоятельно и терпеливо. Лишь в самом конце, когда настало время прощаться, Франсуа Бодари поднял последний вопрос, оставшийся нерешенным.

–   Как я могу отблагодарить вас, месье? – спросил он. – Прошу прощения, что говорю об этом в последний момент, но я не знал, как начать...

   Холлисток с улыбкой кивнул:

–   Я понимаю вас, месье Бодари. Помнится, когда вы пришли ко мне в первый раз, вы говорили о том, что ничего не пожалете...

–   Я и сейчас это повторю! То, что вы сделали...это неоценимо.

   Холлисток покачал головой:

–   Всё имеет свою цену. Знаете, я очень богат и деньги меня в данный момент не интересуют. Однако, находясь во Франции, я еще больше влюбился в ее великолепное вино. Вот если бы вы купили для меня хорошую виноградную плантацию, я бы не отказался.

–   Пожалуйста, месье! – Бодари всплеснул руками. – Мне это сделать еще проще, поскольку я сам торгую недвижимостью. Какой район вам больше подойдет?

–   Кот-де-Бар в Шампани, пожалуй, подойдет, – Генрих с улыбкой посмотрел на Бланш, поднявшую на него удивленные глаза. – У меня и прекрасная управляющая уже есть!

–   Да я же не умею! – воскликнула она, в то время как Масси ободряюще похлопал ее по спине.

–   Научишься! – Холлисток махнул рукой. – Я вижу, что все задатки у тебя для этого есть. А еще мы тебе мужа подберем, хорошего!

   Здесь Бланш и вовсе расхохоталась:

–   Да я уж как-нибудь сама!

–   У самой опять все пойдет не так. Масси, помнишь де Граафа из Гааги?

–   Да босс. Дело о мертвой матери.

–   Богатый, красивый, одинокий! – Холлисток хитро подмигнул Бланш. – А к тому же не равнодушен к оккультным наукам.

–   Голландец!

–   Ну и что? Ему тут лететь меньше часа. Приедет, познакомитесь, а там я уверен, что никто не останется недовольным. Мы с Масси иногда к вам приезжать будем в гости, по осени свое вино будет! А?

–   Делайте, как считает нужным! – Бланш со смехом махнула рукой. – Голландец так голландец, вино так вино!

–   Вот и порешили! – Генрих весело посмотрел на всех троих Бодари. – Ну что же, господа, давайте прощаться. Жан, Полин – желаю вам всего наилучшего, устраивайтесь в жизни, вам никто больше не сможет помешать. А от вас, Франсуа, я завтра жду звонка с предложениями по виноградникам... давайте смотреть гектар на пять-семь, и обязательно со всей инфраструктурой. На сколько это может потянуть?

   Тот пожал плечами:

–   Пять – семь миллионов франков.

–   Для вас это не непосильная сумма?

–   Месье Холлисток, какие сейчас могут быть деньги!

–   Ну вот и хорошо. Итак, до завтра! – Холлисток перевел взгляд на Масси и Бланш. – И вам – до завтра! Езжайте домой, или еще там куда хотите, а я появлюсь завтра днем.

–   Что-то случилось, босс?

   Холлисток улыбнулся:

–   Я обещал Эверту пирушку – нехорошо заставлять друга ждать!

                                                                                                                                           К О Н Е Ц

     P.S.

–   Ларош, Форревиль, Мартино, Дешас, Вида! – следователь прошелся мимо пятерых мужчин, шеренгой выстроившихся перед ним. – Мадемуазель Бланш Лорнье полностью отказалась от своих обвинений в отношении вас, заплатила все издержки, а потому по закону вы признаны невиновными. Я уверен, что это не так, но мадемуазель Лорнье настаивала на своем и теперь вы свободны. Подпишите эти документы и можете отправляться по домам!

    Выйдя из ворот тюрьмы, они сели в автобус до Бар-сюр-Сен. Всю дорогу ехали молча, и только оказавшись в родном городе, Форревиль, старший из них, задумчиво произнес:

–   Что это она?

–   Может, из наших кто надавил? – предположил Вида, пнув дорожную пыль.

–   Или решила, что лучше с нами не связываться, – сказал Мартино, самый молодой и задиристый во всей компании. – Опа, а что это там лежит? – он указал на дорогу впереди себя, на обочине которой виднелась какая-то блестящая коробочка.

–   Ну-ка, ну-ка! – Форревиль нагнулся и взял ее в руки. – Ого, золото! – воскликнул он, высыпая на ладонь пять больших монет. – Как по заказу – каждому по монетке! Богач какой-то обронил, наверное...сегодня определенно наш день, ребята!