Текст книги "Доппельгангеры семьи Бодари (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

–   Спасибо, – Бланш даже покраснела. – Я с удовольствием сделаю вам что-нибудь, мне это не трудно. А что же, вы никогда не допускаете женщин к себе надолго?

–   Иногда допускаю, – Генрих улыбнулся. – Одна из них была довольно долго с нами, но беременность вынудила ее покинуть физический мир. Рождение моего ребенка должно произойти в потустороннем мире, это осознанная необходимость.

–   Ого! Вы скоро станете отцом?

–   Не так и скоро, – ответил Генрих, переводя взгляд на Масси, только что принявшегося за чай. – Время – субстанция неоднородная, и здесь пройдет около полусотни лет, прежде чем в потустороннем мире Анна разрешится от бремени. Ладно, хватит об этом! Масси, заканчивай завтрак и мы ждем тебя в кабинете! Пойдемте со мной, Бланш!

      Бланш, впервые появившаяся в квартире лишь прошлым вечером, конечно, еще не видела всех комнат, и кабинет Холлистока произвел на нее поистине неизгладимое впечатление. Конечно, как человек, знакомый с магией и магическими обрядами, она понимала предназначение этого помещения, но все же цветовая палитра ее поразила точно так же, как и всех остальных, кому доводилось здесь бывать. Через плотные шторы внутрь не проникал ни один луч света, а в электрическом освещении сочетание черного и красного цветов смотрелось столь загадочно и торжественно, что все мирские мысли исчезали сами собой.

–   Оденьте, пожалуйста, вот это, мадемуазель, – сказал Холлисток, доставая из шкафа темный балахон.

–   На голое тело?

–  Конечно, вы же знаете.

   Бланш, бывшая в спортивных штанах и короткой футболке, послушно скинула с себя всю одежду и облачилась в поданное ей платье.

  –    Посмотрев на нее, Холлисток удовлетворенно кивнул:

–   Теперь возьмите стул и садитесь вон в тот угол.

   Когда она выполнила его указание, он вытащил из того же шкафа маленький раскладной столик и поставил его прямо перед ней. Затем достал черный саквояж и на столе появились три блестящих бокала, кинжал и толстая книга в черном кожаном переплете.

–   Как интересно! – Бланш с интересом следила за его приготовлениями. – Что мы будем делать?

–   Волнуетесь? – Холлисток улыбнулся. – Не волнуйтесь, больно не будет!

   В этот момент в комнату вошел Масси.

–   Готов? – спросил у него Холлисток.

–   Вы к Эверту?

–   Угадал.

–   Готов, босс. А как ты? – Масси выразительно посмотрел на Бланш. – О, уже переоделась!

   Та пожала плечами:

–   Вот, сижу.

–   Я буду сидеть прямо напротив тебя и держать за руку. Смотри мне прямо в глаза.

–   Сейчас я налью в бокалы по глотку вина, – сказал Холлисток, доставая из своего бездонного шкафа толстую глиняную бутыль. – Вы выпьете, а затем, поймав взгляд друг друга, станете повторять те слова, которые я буду произносить громко и отчетливо. Я встану сзади вас, Бланш, и положу руки вам на плечи. Сначала будет горячо, затем холодно, но вы не бойтесь – это всего лишь на несколько секунд. Понятно? Только прошу вас, не двигайтесь. Я редко провожу подобные ритуалы с обычными людьми, а уж тем более, с неспящими, но и эффект от такой работы во многом превосходит обычный.

–   Значит, я нужна вам как проводник? – спросила Бланш.

–   Да, ваша энергия, соединенная с энергией Масси, позволит мне перейти в мир теней без длительной подготовки. Обычно для этого требуется кровь, но когда человек отдает свою энергию сам, то это вполне адекватная замена.

–   Хорошо, я готова, Генрих.

   Услышав, как она назвала его по имени, Масси с удивлением глянул на них, но затем, поймав взгляд Холлистока, повернулся к столу и взял наполненные бокалы.

–   Неужели золото?! – спросила Бланш, рассматривая затейливый узор, окаймляющий верхнюю часть бокала.

–   Конечно. Им более двух тысяч лет и когда-то эта веселая троица принадлежала Марку Косуцию Филону, одному из богатейших римских патрициев.

–   Ого, а как они попали к вам?

–   Мне подарил эти сосуды один древний вампир, передал, так сказать, по наследству. Ну что же, давайте выпьем из них вина и начнем ритуал. Слушайте Масси, он вам подскажет, что делать.

     Генрих торжественно поднял свой бокал вверх, а затем, не чокаясь, залпом осушил его, сделав один большой глоток. Передав бокал Масси, он встал позади Бланш и, взяв в одну руку кинжал, а в другую раскрытую книгу, скомандовал:

–   Свет!

–   Да, босс! – Масси хлопнул в ладоши и тотчас комната погрузилась в темноту.

–   Я тебя не вижу, – сказала Бланш, тщетно пытаясь разглядеть его напротив себя.

–   Сейчас, – ответил он, а затем послышался звук чиркающей спички и комната осветилась огнем маленькой свечи, также извлеченной из черного саквояжа. – Теперь видишь?

–   Да.

–   Давай мне свои руки и смотри прямо в глаза.

–   Смотрю.

   Убедившись, что последние приготовления завершены, Холлисток опустил глаза на свою книгу и начал читать. Сначала слышалось лишь невнятное бормотание, но затем оно стало громче и постепенно в нем стали появляться очертания слов, произносимых на неизвестном и очень сложном языке. Несколько раз Бланш слышала сочетание «нуора этра безанадоза» и « ману кадинас ду оме», но все остальное представлялось ей сплошной тарабарщиной. Глаза Масси, в которые она смотрела, буквально впивались в нее и вскоре она уже не могла отвести от них своего взгляда, постепенно проваливаясь в них как в засасывающую воронку. Ее тело, несмотря на то, что органы чувств работали нормально, сделалось словно парализованным, но это ощущение полной беспомощности было столь приятно, что Бланш и не думала бояться. Ей казалось, что постепенно она растворяется в пространстве, становится легкой и воздушной, лишенной всех тягот и забот. Голос Холлистока, выйдя на определенный уровень, теперь звучал даже успокаивающе, но в тот момент, когда она поняла, что засыпает, он с глухим звуком захлопнул свою книгу и, несколько раз широко взмахнув кинжалом, отчетливо произнес:

–   Эверт!

–   Эверт! – повторил Масси.

   Видя, что Бланш молчит, он чуть сильнее сжал ей руку.

–   Повторяй!

–   Эверт! – опомнившись, воскликнула она. Действительно, Бланш оказалась настолько заворожена происходящим, что в какой-то момент забыла, что от нее требовалось.

–   Эверт! – еще громче произнес Холлисток.

   Они повторили. На этот раз слаженно.

–   Эверт!

–   Эверт! – Масси и Бланш говорили уже в унисон.

–   Идри мотер паайрай!

–   Идри мотер паайрай! – Бланш говорила четко, не коверкая слов.

–   Авес! – Холлисток отбросил в сторону кинжал и положил руки ей на плечи. Они обжигали.

–   Авес! – Бланш сильнее сжала зубы, чтобы пересилить жжение.

–   Авес! – вновь выкрикнул Холлисток и в следующее мгновение все тело Бланш пронзил леденящий холод.

–   Авес! – повторила она вслед за Масси, думая, что новое ощущение еще хуже прежнего.

–   Авес! – Холлисток крикнул еще громче.

–   Авес! – Бланш почувствовала, как от сковывающего холода онемели руки и ноги.

–   А! – услышала она, и в следующее мгновение все прекратилось. Температура вновь стала комфортной, на плечи ничто не давило, а Масси, хоть и продолжал смотреть на нее, мягко улыбался.

–   Его сзади нет? – тихо спросила она, словно боясь оглянуться.

   Масси кивнул.

–   Что теперь нужно делать?

–   Ничего, сходи в душ.

   Действительно, только сейчас Бланш почувствовала, насколько она вспотела.

–   У меня на плечах не осталось никаких отметин? – она наклонила голову, пытаясь рассмотреть хоть что-то.

–   Нет, не осталось. Это не физическое воздействие, а субъективное ощущение. Тело босса сначала переходило в плазмоид, а затем в тень. Горячо и холодно, в данном случае это не более чем темно и светло.

–   Ты хочешь пить?

–   Да, очень, – Грин только сейчас отпустил её руки. – Мы отдали ему много энергии, ее надо восстанавливать.

–   А ты совсем не вспотел! – удивилась она, проведя ему по лицу.

   Масси хитро улыбнулся:

–   Мертвые не потеют!

                                                                                                                    Глава 14. Тот и этот мир.

      Холлисток стоял посреди бескрайней равнины. Где-то далеко позади него виднелась полоса густого леса, а слева, в совсем уже невообразимой дали, возвышались горы, более напоминавшие мираж, колышущийся в неясной дымке. Холлисток ждал Эверта. Его старинный друг, вместе с которым они выросли, служил своеобразным передаточным звеном между ним и теми силами, именем которых он действовал на земле. Именно Эверт забирал с собой людей, чье пребывание в физическом мире, по тем или иным причинам, становилось нежелательным. Холлисток находил их, а Эверт сопровождал дальше, в мир загробный, где каждому воздавалось по заслугам. Их сотрудничество, носившее подчас неформальный характер, продолжалось с того самого момента, когда Холлисток появился на земле и должно было закончится лишь тогда, когда ему придется ее покинуть.

–   Привет! – голос Эверта, прозвучавший над самым ухом, заставил Холлистока вздрогнуть от неожиданности.

–   Привет! Ты как всегда, появляешься сразу!

–   Откуда ты меня звал, там я и появился, – Эверт, одетый в свой неизменный темный плащ с ниспадающим на лицо капюшоном, вышел у него и-за спины и встал напротив. – Приятно тебя видеть, Армор! Знаешь, в настоящем своем виде ты мне все же больше нравишься, чем когда ты Холлисток.

–   А я уже и не помню, как выглядишь ты, – Холлисток улыбнулся, – вечно в своем капюшоне!

–   Я – тень, мне так положено, а ты вон зато какой красавец!

   В самом деле, Холлисток, став Армором, сильно изменился. Высокий, с мощной фигурой, покрытый золотистой чешуйчатой кожей, он был сейчас тем, кем и являлся до того момента, как однажды забрал тело одного английского аристократа, став Генрихом Холлистоком. Его демоническое лицо, крупное и широкое, с массивными зубами и глазами, горевшими ярко-красным светом, имело мало человеческих черт, но все же было красиво.

–   Я уже привык быть Холлистоком, – в ответ на слова Эверта он пожал плечами. – Люди тоже могут быть красивыми, особенно женщины.

   Эверт махнул рукой:

–   Ну, это не мне судить. Ты же знаешь, мне нравятся валькирии из потустороннего мира. Так что случилось, дружище, зачем я тебе понадобился?

–   Есть дело... присядем, – Холлисток указал на невесть откуда появившуюся мраморную скамью.

–   Слушаю тебя! – Эверт сел и закинул ногу на ногу так, что из-под плаща показалась часть его голени, более напоминающая серый дым, нежели плоть.

–   Дело интересное и стоящее. Мне необходимо найти нескольких доппельгангеров, которые переступили черту, разделяющую их обычный стиль жизни, против которого никто ничего не имеет и, собственно, закон.

–   Зачем тебе нужна эта мелочь? – Эверт удивленно посмотрел на друга и Генрих увидел внутри капюшона два ярких синих глаза. – У них там свои начальники есть, вот пусть и разбираются. Это не твой профиль!

–   Да, но у меня есть в этом деле собственный интерес.

–   И что они такого сделали?

–   Вселяются в людей и подменяют их жизнь своей.

   Эверт усмехнулся:

–   Доппельгангеры иначе не выживут, они этим питаются, ты же знаешь.

–   Они доводят до смерти людей, затеяв с ними крупную игру.

–   Непорядок, это не их право!

–   Вот и я о том же! – Генрих кивнул. – Эта пятерка взяла на себя слишком много, и я полагаю, что об этом никто не знает, в том числе и их директорат.

–   Расскажи подробнее, я тебя слушаю!

   Когда Генрих закончил свой рассказ, Эверт некоторое время молчал, а затем развел руками:

–   Ну-у-у, – протянул он, – тут достаточно сообщить их директорату и с ними разберутся. Но раз у тебя свой интерес, то я готов тебе помочь. Что нужно?

–   Найти место, где они обитают. Я не хочу афишировать это дело в тонком мире, а ты мог бы это сделать. Есть вероятность, что весьма скоро кто-то из них перейдет в тело одной из своих жертв, так вот это было бы весьма нежелательно. Они нужны мне все сразу. Будет даже лучше, если ты со своими умертвиями захватишь их, и пусть дожидаются моего появления.

–   Когда начинать, Армор? Ты же знаешь, что я не очень хорошо ориентируюсь в разнице течения времени между мирами.

–   Прямо сейчас. На земле пятница, а значит для этих доппельгангеров настает самое удобное время для веселья. Я отправлюсь назад, а потом мы с тобой встретимся на нашем месте и приступим к делу.

–   Ты успеешь? Здесь мгновение, а там, на земле, полдня пройдет.

–   У меня там как раз намечено все на вечер, успею. С меня пирушка, дружище.

–   А, ты только обещаешь! – Эверт махнул рукой. – Ну хорошо, сделаем! Как тебе отказать?! Но в чем твоя выгода, я так и не понял?

   Холлисток пожал плечами:

–   Мне просто интересно. Я ведь тоже играю, и без этого мне просто становится скучно жить. Я решил сыграть с ними свою игру, со своими правилами и козырями...

–   Ты это любишь.

–   Да, – Холлисток хитро улыбнулся. – Восьмому Лорду всех тридцати вампирских легионов не пристало действовать иначе.

–   Хорошо, договорились. Ну, что же, тогда до встречи, не прощаемся....

–   Да, спасибо.

   Эверт исчез. Холлисток, или, как его звали в этих местах, Армор, постоял еще немного, вглядываясь в очертания лесного массива на горизонте, а затем, присев, стукнул кулаком по поверхности, на которой находился и через мгновение вновь очутился в своем кабинете. Он был пуст – в ожидании его возвращения Масси и Бланш вот уже несколько часов назад перебрались в гостиную и сейчас смотрели телевизор. На кухне что-то готовилось.

–   О, босс! – увидев Генриха, входящего к ним в комнату, Масси поспешно убрал ноги, лежавшие на журнальном столике. – Все в порядке?

–   А как иначе! Вы чем тут занимаетесь?

–   Вот, отдыхаем, – Бланш встала и пододвинула ему кресло, за ненадобностью отставленное к противоположной стене. – А еще мы делаем мясное рагу!

   Сев в кресло, Холлисток взял стаканчик с гранатовым соком и, отпив половину, причмокнул от удовольствия.

–   Рагу это прекрасно! Наконец-то в нашем меню появится что-то новое. Господин Грин обычно готовит только мясо, а овощи мы и вовсе едим сырыми... что, впрочем, тоже неплохо.

–   Мы решили вас порадовать.

–   Спасибо. Так, сколько сейчас времени? – Холлисток поискал взглядом часы.

–   Почти пять часов вечера.

–   А меня не было....?

–   С половины двенадцатого.

–   Ясно... а, там я был около получаса..., – Холлисток поднял глаза к потолку, что-то вычисляя.  – Прекрасно, мы все успеваем! Что у вас еще нового?

–   Бодари звонил два раза.

–   Волнуется?

–   Да, он переживает, что именно сегодня кто-то из доппельгангеров может войти в одного из них, и тогда все дело сорвется. Говорит, Полин очень нервная и плохо выглядит.

   Холлисток усмехнулся:

–   Если бы это было так, то из этого мог получится неплохой остросюжетный сюжет: всё идет как надо, но в последний момент возникают неожиданные обстоятельства, которые в корне меняют ход событий. Герои мечутся, совершают ошибки, читатель или зритель переживает за них, хотя именно этого он и ждал. Прекрасное клише для бульварного чтива.

–   А разве в жизни так не бывает? – спросила Бланш.

–   Бывает, но крайне редко. Чаще всего жизнь движется по рельсам, а не по горному серпантину. Бывают стрелки, остановки, повороты, но чаще всего это прямая, называемая рутиной. От нее иногда бегут, но основная масса не представляет иной жизни и не хочет ее, боится. Все хотят видеть резкие повороты сюжета только в литературе или в фильмах, а в своей жизни ни-ни. Чуть что случается – у человека сразу шок и ощущение катастрофы, а когда ничего не происходит в чужой жизни, пусть и нарисованной, это очень скучно. Такое вот клише, мадемуазель.

–   Клише жизни?

–   Можно и так сказать.

–   Бодари волнуется зря?

   Холлисток улыбнулся:

–   Я все предусмотрел. Доппельгангеры никуда не денутся, а если и произойдет нечто неожиданное, то только для них самих. Впрочем, вы можете не волноваться – скучно не будет.

–   Да, сегодня мы повеселимся на славу! – Масси потряс в воздухе рукой со сжатым кулаком. – Люблю я это дело!

   Генрих усмехнулся:

–   А набери-ка мне его номер.

–   Бодари?

–   Нет, президента Ширака!

–   Сейчас, босс! – Масси быстро вскочил и, сходив на кухню, вернулся оттуда с телефонной трубкой. – Пожалуйста!

–   Набрал?

–   Да, он сейчас должен уже ответить.

–   Алло! – Холлисток поднес трубку к уху и, видя вопрос в глазах Масси, утвердительно кивнул. – Здравствуйте, месье Бодари, это Холлисток. Узнали? Отлично! Как у вас дела? Я некоторое время отсутствовал... а, ну да, Масси вам все правильно сказал. Вы готовитесь? А Полин с Жаном? Хорошо. Нет, не волнуйтесь, я принял меры к недопущению этого. Как? Ну, у меня есть свои секреты. Да, покушайте лучше сейчас. Полин не хочет выходить из комнаты? Ничего, главное, что она там. Никак не надо готовится – находитесь в квартире и всё. Мы приедем к вам около восьми часов, ждите. Звонить? Нет, не надо. Только, если произойдет нечто неординарное. Да, до свиданья, до встречи!

   Положив трубку на стол, Холлисток допил свой сок и лукаво посмотрел на Бланш:

–   Ну что же, пойдемте дегустировать ваше рагу!

                                                                                                 Глава 15. Квартира Бодари. Последние приготовления.

   Время до вечера прошло незаметно. Холлисток был весел, много шутил и рассказывал, и только к семи часам, когда настало время собираться, принял свой обычный серьезный вид. Чтобы произвести должное впечатление, все одели строгие черные костюмы, вкупе с белыми рубашками и черными солнечными очками производившими сногсшибательный эффект и, спустившись к машине, поехали к Бодари. Холлисток сразу приказал Масси не спешить, и через две улицы указал на какой-то хозяйственный магазин:

–   Останови!

–   Помочь, босс? – спросил Масси, подруливая к тротуару.

–   Нет, оставайтесь в машине.

   Через десять минут он вернулся.

–   Вот вам аксессуары на сегодняшний вечер, – открыв заднюю дверь, Генрих положил рядом с Бланш большой полиэтиленовый пакет.

–   Можно посмотреть?

–   Даже нужно!

    Заглянув внутрь, Бланш увидела пачку нейлоновых лент с застежками, несколько широких кожаных ремней и кусок брезента.

–   Необычный набор! – сказала она.

–   Всё, что необходимо.

–   Что с этим делать?

–   Масси все расскажет, – Холлисток с улыбкой посмотрел на своего помощника. – Он большой специалист в области применения подобных средств.

      Благополучно миновав несколько обязательных вечерних заторов, ровно в восемь вечера они подъехали к дому, где жили Бодари и, оставив машину возле подъезда, вошли внутрь. Консьерж, предупрежденный о их визите, услужливо открыл дверь лифта.

–   Спасибо, милейший, – кивнул ему Холлисток. – Нам на третий этаж, кажется?

–   Так точно, месье!

      Дверь им открыл Жан:

–   Проходите, господа, – сказал он. – Отец скоро приедет, он еще на работе.

–   Как настроение? – спросил Холлисток.

–   Нормальное.

–   Вот и хорошо. Познакомьтесь – это Бланш Лорнье, моя ассистентка.

–   Очень приятно, ма...

–   Мадемуазель, – Бланш улыбнулась. – Здравствуйте, Жан.

–   Как Полин? – спросил Холлисток. – Ваш отец говорил, что она неважно себя чувствует?

–   Да, ей нездоровится. Надеюсь, это не сможет помешать проведению...эээ... вашего сеанса.

–   Не должно помешать. Но тем не менее, проводите меня сейчас к ней, а затем подождите вместе с моими помощниками в гостиной.

–   Хорошо, месье.

   Жан подошел к двери в комнату сестры и громко постучал:

–   Полин! Ты не спишь?

–   Что надо? – из-за послышался ее недовольный голос.

–   К тебе месье Холлисток.

–   Пусть заходит, зачем так громко стучать? И так голова болит.

–   Так ты же не желаешь ни с кем общаться.

–   Ему можно.

–   Вот видите, вы у нее теперь в привилегированных друзьях, – сказал Жан, оборачиваясь к Холлистоку.

–   Я для нее доктор, – ответил тот, открывая дверь, – а на докторов последняя надежда.

     Полин сидела на кровати. Несмотря на вечернее время она была в пижаме, которую, по всей видимости, не снимала с самого утра.

–   Ну и духота у тебя, – Холлисток поморщился.

–   Я не чувствую, – ответила она, оглядываясь на незаправленную постель. – У меня сегодня вообще настроение – хоть сразу в гроб ложись.

–   В гробу не так и плохо, – Холлисток усмехнулся. – Некоторые только там и спят.

–   Вы о вампирах?

–   О них, о них.

–   А вы их видели? Я, например, верю только в то, что видела собственными глазами.

–   А то, что с тобой происходит, разве не кажется тебе сверхъестественным? Ты превращаешься в другого человека – это, значит, нормально, а вампиров быть не может?

   Полин пожала плечами:

–   Я сказала, что их не видела, а не то, что их не существует.

–   Ты когда-нибудь пробовала кровь? – Холлисток подошел к кровати и сел рядом с ней.

–   Кровь? – на столь странный вопрос Полин отреагировала с удивительным спокойствием. – Только свою, когда ранилась обо что-то.

–   И как тебе?

–   Не знаю... сложный вкус.

–   Тебе придется сейчас попробовать ее еще раз, – Холлисток снял пиджак и медленно закатал рукав рубашки. – Укусишь меня вот сюда, – он указал ей место на запястье, – и сделаешь пару глотков. Другого способа вылечить тебя нет.

   Полин подняла на него удивленные глаза:

–   Это такой новый метод лечения?

–   Это самый старый метод. Люди с незапамятных времен восстанавливали себе силы кровью животных, а многие племена делают так и сейчас.

–   Но вы же не животное!

–   За неимением оного сойдет и так, – Холлисток усмехнулся. – Пей, это твой единственный шанс, дважды предлагать что-то не в моих правилах. Моя кровь очистит твой организм от всех болезней, так что это великая привилегия, доступная очень не многим.

–   Но ведь за все надо платить? – Полин посмотрела на него, а затем вновь перевела взгляд на руку. – В жизни по-другому не бывает... закон сохранения энергии.

   Холлисток кивнул:

–   Не волнуйся, твой отец обещал заплатить за все. Пей!

–   Да пожалуйста! – Полин пожала плечами. – Мне уже все равно. Кстати, сразу после вашего ухода я пошла в лабораторию и сдала анализ на ВИЧ... вчера он подтвердился. Вы меня и от этого собираетесь вылечить?

–   Et id transibit quoque.

–   Что?

–   И это тоже пройдет – это на латыни, – Холлисток улыбнулся. – Пей!

   Поднеся руку к самому её лицу, он осторожно наклонил ее голову, прижав запястье к самому рту. Несколько мгновений она колебалась, а затем резко впилась зубами в вену, отчетливо просматривающуюся на его бледной коже. Рот ее тут же наполнился кровью, необычно густой и прохладной. Ей было трудно сделать первый глоток, но Холлисток, предвидя это, свободной рукой придержал ее голову, не давая оторваться от раны:

–   Пей! – почти угрожающе произнес он.

   Полин закрыла глаза. Жидкость во рту напоминала ей нелюбимый кисель, который постоянно варила бабушка, но именно это внезапное детское воспоминание помогло ей проглотить липкую густую массу. Следующий глоток дался уже легче – внутри появилось приятное жжение, а тело, словно пронзаемое тысячами острых иголок, сделалось почти невесомым. Третий глоток Полин делала уже с видимым удовольствием, а четвертый стал и вовсе желаем, но Холлисток, следивший за ней, уже отнял руку.

–   Хватит! – сказал он, прижимая рану к собственному рту, чтобы остановить кровотечение. – Тебе этого достаточно.

–   Мне хотелось еще, – тихо произнесла Полин, прислушиваясь к собственным ощущениям.

–   Знаю! – Генрих придирчиво посмотрел на запястье, на котором, впрочем, не осталось ни малейшего следа.

–   Что со мной? Я как будто в невесомости.

–    Это гормоны – сейчас организм вырабатывает их в огромном количестве. Это ни с чем не сравнимо, да?

–   Да. Ваша кровь... она такая странная.... наверное, так и становятся вампирами, когда этого ощущения хочется еще и еще?

–   Вампирами становятся, когда в организм человека поступает кровь вампира, смешанная с его собственной, – сказал Холлисток, спуская рукав рубашки и одевая пиджак. – Ты вампиром не станешь.

–   А вы точно вампир? Мне кажется, что в вас есть что-то еще...

   Генрих улыбнулся:

–   Правильно кажется, Полин. Но сейчас мы не будем искать правду – достаточно того, что вы чувствуете. Я даже не стану ничего делать с твоей памятью, убирать у тебя эти воспоминания... догадываешься, почему?

–   Вы не боитесь, что я буду говорить об этом кому-нибудь?

–   Нет, не боюсь. Тебе все равно никто и никогда не поверит, а наоборот, люди начнут сторониться тебя, считая умалишенной. Мне же удобно, что обо мне помнят – эти люди становятся моими верными адептами, и во многих странах мира, в сотнях городов, у меня есть верные союзники, обязанные мне всем и знающие, кто я такой. Некоторые действительно пытались рассказать обо мне третьим лицам, но о результате я уже говорил. Так что одевайся и давай займемся главным. Мы ждем тебя в гостиной... кстати, я слышу, как открывается дверь  – пришел твой отец, а значит все в сборе.

–   А с этим что делать? –  Полин сжала ноги и, улыбнувшись, показала глазами куда-то вниз.

   Холлисток остался невозмутим.

–   Сексуальное желание вполне естественно после укуса. Вампиры – это вообще сексуально, да?

–   Очень! – по телу Полин прошла легкая приятная дрожь...

   В гостиной сидели шестеро: Холлисток, Масси и Бланш напротив семьи Бодари. Вот уже около двадцати минут Холлисток объяснял Франсуа, Жану и Полин, какие действия он будет предпринимать и как себя следовало вести его подопечным. Изгнание доппельгангера требовало от них самоотверженности, уверенности и несгибаемого желания избавиться от своей напасти, а потому Генрих счел необходимым сразу предупредить их о сложности предстоящего действия.

–   Врать не стану, – сказал он, обведя сидящих перед ним людей пристальным взглядом, – сегодня вам предстоит пережить удивительное приключение, которое вы запомните на всю жизнь. Это будет весьма непросто, учитывая то, что с вашими телами придется обойтись не слишком деликатно. Собственно, это будете, можно сказать, не вы, но последствия останутся, как и в тех случаях, когда вы вновь становились собой после ухода доппельгангера. Переломов постараемся избежать, но синяки и ссадины я вам обещаю.

–   Вы будете бить нас? – удивился Франсуа.

   Холлисток вздохнул:

–   Бить будут не вас, месье, а тех, кем вы станете после обращения.

–   А где же будем мы?

–   Вы будете со мной, а здесь останутся Бланш и Масси.

–   Мы вас не понимаем, – сказал Жан. – Извините, но это просто для вас, а мы всего лишь обычные люди.

   Холлисток улыбнулся как можно мягче:

–   Вы будете спать и находиться в собственном сне. Я же буду сопровождать вас в нем, а как только разберемся с вашими доппельгангерами ( вы сами будете присутствовать при этом ), то мы вместе вернемся назад. Так понятнее?

    Бодари переглянулись:

–   Как такое может быть?!

–   Все сами увидите.

–   Но доппельгангеры вряд ли захотят подвергнуться избиению, они наверняка станут сопротивляться?

–   Для этого мы вас свяжем, – Холлисток бросил быстрый взгляд на Масси и Бланш. – Вы ляжете здесь все вместе, это очень важно, а мы свяжем вам руки и ноги ремнями, которые я привез с собой. Впрочем, вы можете передумать, господа. Я не вправе настаивать и вам еще не поздно остановиться.

–   Мне непросто согласится на это испытание, – Франсуа Бодари в задумчивости покачал головой, – но выбора у нас нет – иначе будет только хуже.

–   Ты как, Жан?

–   Надо так надо, пап.

–   А ты, Полин?

–   А мне даже интересно, – ответила она, посмотрев на Холлистока. – Я верю всему, о чем говорит доктор Холлисток.

–   Ну что же, мы согласны, – старший Бодари посмотрел на своих визави. – Вяжите нас... когда начнем?

–   Начнем? – Холлисток посмотрел на часы. – А вот попьем чаю и начнем!

                                                                                                                             Глава 16. Изгнание.

–   На что только не идут люди, – шепнула Бланш, глядя на троих связанных людей, лежащих на разложенном диване в комнате Жана. – На самом деле, на месте Холлистока может ведь оказаться и какой-нибудь прохиндей, просто выманивающий деньги у несчастных.

   Масси, стоявший рядом, согласно кивнул:

–   Люди, при правильном к ним подходе, очень легковерны. Такие уверенные, считающие себя самыми умными, часто они сами хотят обманываться, а будучи обманутыми, свято верят тем, кто использует их. Это не мои слова-босс так однажды сказал, а я запомнил.

–   Смирно так лежат.

–   А куда им деваться!

   В это время в комнату вошел Холлисток. Шепнув Масси несколько слов, он многозначительно посмотрел на своего помощника, а затем обратился к Бодари:

–   Итак, господа, мы приступаем. Сейчас вы заснете, а дальше следуйте моим указаниям. Вам, конечно, кажется, что сейчас не до сна, но просто смотрите мне прямо в глаза, а на счет три, когда я щелкну пальцами, мысленно произнесите «Сплю». Вот и всё. Готовы?

–   Мы вам верим, месье, – ответил Франсуа. – Действуйте!

   Холлисток кивнул:

–   Раз!

   Бланш украдкой посмотрела на Масси, на что тот ответил ей успокаивающим взглядом.

–   Два!

   Генрих сделал шаг вперед, еще больше приблизившись к лежащим.

–    Три! – в комнате раздался щелчок и через несколько секунд глаза Франсуа, Полин и Жана закрылись. Их тела, до этого напряженные, заметно расслабились, так что Масси даже пришлось подтянуть несколько ремней, которыми были связаны их руки и ноги.

–   Это гипноз? – спросила Бланш, глядя на спящих.

   Холлисток усмехнулся:

–   Нормальный, здоровый сон.

–   И сколько людей за один раз вы способны так усыпить?

–   Много, мадемуазель, много. Сон это естественное состояние организма, в котором он проводит более трети своей жизни, а значит нужно только побудить его к этому. Темнота, нудная музыка, тикающие часы, журчащая вода, комфортное тепло – раз, и вы сами не заметили как заснули. У меня это просто получается еще лучше. Однако, мы заговорились. Оставляю вас наедине с нашими подопечными, и помните, что когда они начнут изменяться – никакой пощады!

–   Мы их будем ремнем стегать? – спросила Бланш.

–   Не стегать, а пороть! – Холлисток назидательно поднял вверх указательный палец. – Пороть без жалости, изо всех сил. На вас будет Полин, а с мужчинами справится Масси. Что касается меня, то я ухожу.

–   Все будет нормально, босс, не в первый раз! – Масси громко щелкнул ремнем, который держал в руках. – Будут в лучшем виде, голубчики!

   Через несколько секунд они остались одни.

–   Что теперь? – спросила Бланш, внимательно пронаблюдав, как Холлисток буквально растворился в воздухе прямо у нее на глазах.

–   Будем ждать, – ответил Масси. – Сначала сделаем вот что...

   Сходив в гостиную, он вернулся, держа в руках бутылку коньяка и бокал, а затем, вынув из кармана маленькую коробочку, выложил из нее себе на ладонь пять золотых монет.