Текст книги "Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ)"

Автор книги: Макс Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Саид! Твою мать! – кричал Леонардо. – Через пять минут батарея на скафандре полностью разрядится! Открой эту чертову дверь!

– Как ты объяснишь свое появление здесь?!

– Как? Ты издеваешься? Мы два года сюда летели! А как ты объяснишь, что ракета взорвана?! И где все остальные?!

– Ты был мертв! – крикнул Саид. – Я лично видел твой окоченевший труп!

– Что ты несешь?! У тебя крыша поехала, старый ты черт! Открой дверь!

– Где Данте?!

– Он напал на меня! Он пытался меня убить! Саид! Или ты впускаешь меня, или я разрежу модуль! Я клянусь, я это сделаю! Это последнее обогреваемое помещение! Ракета уничтожена, буровая и шатры куда-то делись! Открывай, или мы замерзнем оба!

Глава 25. Герои

– Саид, оружие при тебе? – спросил Мингли.

– Да.

– Он может быть опасен. Слишком многое на кону, – сказал капитан, – нельзя рисковать. Надо его…

– Я понимаю, – ответил Саид, – да… придется. Все равно нам осталось недолго.

– Впусти его и потом стреляй.

– Да.

Сосредоточившись, археолог медленно подошел к двери.

– Хорошо, я открою! – крикнул он.

– Ну наконец-то. Сообразил. Давай быстрее! И что тут произошло?! Почему я ничего не помню?!

Саид встал сбоку от входа в шатер. Отпер замок и быстро отскочил в угол комнаты стабилизации, чтобы, когда Леонардо войдет, оказаться слева от него. Выставив пистолет перед собой, держа его двумя руками, археолог затаил дыхание и прицелился.

– Главное, не попади в шатер, – сказал Мингли.

Дверь отъехала в сторону, и, как только голова Леонардо показалась в проеме, Саид нажал на курок.

«БАХ!» – раздался громкий хлопок, и брызги крови полностью заляпали внутреннюю поверхность скафандра геолога. Тут же обмякнув, он, будто тряпичная кукла, повалился на пол.

– Готово, – тихо произнес Саид.

Мингли ничего не ответил. Саид на всякий случай перемотал руки и ноги Леонардо изолентой, а потом отнес тело на улицу. Положил его неподалеку от входа на видное место, чтобы, если вдруг он снова вздумает воскреснуть, это не стало неожиданностью.

Вернувшись в шатер, археолог надел новый скафандр, а старый поставил на зарядку. Потом поменял кислородный баллон, закинул в рот немного тушенки, запил водой и вышел на улицу. Подключенный к генератору ровер был полностью заряжен. Саид, следуя своему плану, подогнал планетоход ко входу в геомодуль. Вынес пятилитровую пластиковую тару с водой и положил ее в обогреваемый багажник машины. Второй ходкой он взял четыре запасных кислородных баллона.

– Я возвращаюсь к вам, – произнес Саид в микрофон.

На протяжении обратного пути Мингли и Стив сначала ругались на Саида, потом возмущались, потом вежливо отговаривали его ехать к ним, обосновывая это тем, что если погибнут все и данные не будут отправлены на Землю, то их смерти окажутся напрасны, и что думать надо в первую очередь о науке, а не об отдельной человеческой особи.

Саид несся с опасной скоростью в двадцать километров в час, рассекая лучами фар зловещий метановый ливень и тьму. Он подлетал на маленьких камнях и объезжал крупные валуны, еле успевая крутить руль. Если бы археолог не был пристегнут, то после наезда на очередной ледяной булыжник с огромной вероятностью вылетел бы из открытой кабины ровера.

* * *

Вокруг все было как в тумане. Тело сковано. Вверх ногами я висел внутри густого киселя, в котором каждое движение давалось с неимоверным трудом. Сквозь прозрачное тело существа, поглотившего нас, я видел в луче света смазанный каменный пол, будто кто-то расфокусировал изображение. Нелепо извиваясь, я пытался вернуть себя в привычное вертикальное положение, но не мог этого сделать. Из динамика раздавались стоны Жоржа. Я схватился за ногу биолога и, медленно перехватываясь, прилагая немыслимые усилия, начал перебирать руками по его телу. Мне удалось перевернуться.

– Нам конец, – прошептал Жорж.

Кислорода оставалось на три минуты. Жоржу я ничего не ответил. Вот он – мой гарпун! Как в замедленном воспроизведении, я тянулся к оружию, и в этот момент все вокруг начало вертеться. Мы оказались будто в центрифуге. Стены и пол ожили, и шероховатые текстуры их побежали влево, вправо, вверх и вниз! В этом дьявольском водовороте я держал в фокусе свое оружие, а вокруг него все вертелось, кружилось. Существо несло нас вглубь пещеры.

Невзирая на тряску, я умудрился схватить гарпун. Уперев ноги в Жоржа, я разогнул колени, толкая стрелу зазубренным лезвием вперед, рассекая плоть зверя. Хищник рухнул. Вращение ускорилось, но теперь мы вертелись на месте. Мембрана его издавала нечленораздельные звуки. Я слышал свой голос и голос Жоржа, какие-то фырканья и свист. Возможно, это были звуки животных, которых это существо поглотило и заживо растворило до нас. Я резал его изо всех сил! Пилил и кромсал внешний покров этой гадкой твари! Слизь вытекала на камни.

Как остановился этот адский аттракцион, я не понял. Я осознал происходящее, уже когда наполовину торчал из трупа нашего палача. Жорж высунул сначала одну руку, потом вторую и, кажется, застрял. Я вылез и, не мешкая, вытянул биолога. Кислорода оставалось менее чем на одну минуту. Тыльная сторона костюма на предплечье Жоржа полностью растворилась. Я видел ожоги на его руке от кисти до локтя.

– Ты как? – спросил я.

Жорж стоял на четвереньках.

– Жить буду.

– У меня кислород закончился.

– У меня еще на двадцать минут.

Жорж сел рядом, снял шлем и наклонил его к моему лицу. Я присосался губами к трубке подачи воздуха на его скафандре и сделал глубокий вдох. Жорж надел шлем обратно.

– Ты знаешь дорогу? – спросил он.

Я кивнул.

– Веди.

* * *

Мы всплывали. Каждую минуту я делал вдох из баллона Жоржа. Связь начала восстанавливаться, и мы слышали обрывки фраз наших коллег: «…почти доеха… Вижу… выливаю и как только… вы разворачиваетесь и… к базе. Поняли. …я буду ждать Юру и Жо… кислорода на два… Осталось… не более… значит, пока не погибли…»

– Мингли! – кричал в рацию Жорж. – Мы поднимаемся! Мы живы!

– Жорж! Юра! – ответил Саид – …опасно… …сьминог…

– Осьминог? – произнес биолог.

– …на берег! – кричал Стив.

Когда до поверхности оставалось двадцать метров, связь наладилась полностью.

– Жорж, Юра! Прием, как слышно?! – спросил Мингли.

– Слышно хорошо. Мы всплываем, – сказал Жорж, – мы оба ранены. Костюмы разгерметизированы. Нам нужна помощь.

– Как всплывете, на берег не выходите! – приказал Мингли.

Вопросы отпали, когда мы увидели стоящую на дыбах буровую и огромное количество черных щупалец, овившихся вокруг кузова, а рядом находился, кажется… Саид? Из-за темноты я не мог разглядеть.

– Я лью! – услышали мы голос нашего археолога.

Да, очевидно, это Саид. Он держал канистру.

– Давай! – ответил Мингли.

Саид выплеснул воду из пятилитрового баллона на осьминога и тут же бросился прочь. Похоже, перед этим археолог срезал ножом верх пластиковой емкости, отчего вода вылилась в один мах. Ошпаренное животное, извиваясь, сползло на грунт. Оно помчалось в нашу сторону, а я, только что набрав новую порцию воздуха в легкие, чуть резко не выдохнул его, когда пытался судорожно развернуть батискаф, чтоб отплыть с траектории взбесившегося огромного зверя. Осьминог за несколько секунд преодолел тридцать метров и прыгнул в море возле нас. Раздался шум удара по жидкому метану. Батискаф снесло на несколько метров волной. Буровая опустилась на все восемь колес. Второй осьминог исчез из поля зрения. Судя по крикам в чате, хищник погнался за Саидом.

Глава 26. Мертвецы

Археолог, позабыв о низкой гравитации, разогнал ровер до скорости двадцать километров в час. Морское создание, перекатываясь и шлепая щупальцами по мерзлому грунту, преследовало жертву. Саид мельком оглянулся и понял, что еще мгновение и тварь достанет его! Что там кричат в микрофоны его коллеги, он не осознавал. Сердце бешено колотилось. Между осьминогом и ровером оставалось несколько метров.

Саид продолжил ускоряться, и вот уже он мчался на скорости сорок километров в час. Авария была лишь вопросом времени. Саид трясся, подскакивал и бился головой и плечами о рамы кабины. Кое-как он крутил руль, пытаясь объехать крупные камни, а на мелкие перестал обращать внимание. Стоял жуткий грохот от скачущего по неровностям планетохода. Несколько раз ровер подлетел более чем на метр, но смог приземлиться на все четыре колеса. Не успев объехать очередной валун, археолог налетел на него правым передним колесом, и машина взмыла вверх, сделав несколько оборотов по продольной оси. Транспорт упал на крышу. Археолог, не мешкая, выполз из кабины. Хотел бежать, но понял, что преследователя нигде нет.

Вскоре вдали показались фары буровой.

* * *

Я сидел на заднем сиденье возле окна. Смотрел на сверкающие вдали молнии. Слева от меня находились Жорж и Саид, Мингли за рулем, а Стив передо мной. Ехали медленно – километров восемь в час. Из-за разгерметизации скафандров печка работала на полную. Перед тем как уехать, мы вернулись к разорванному шатру, собрали драгоценные кислородные баллоны и заменили ими использованные всем, кроме Саида. Баллоны из ровера тоже не забыли. Сам ровер решили бросить, как и батискаф.

Жорж закатал потрепанный рукав, чтобы ткань не касалась места ожога. Нога моя немного успокоилась, осталось лишь легкое покалывание. Стив обещал подлечить нас по возвращении. Когда коллеги спросили, кто нас так потрепал, мы с Жоржем не стали рассказывать, а предложили им самим все посмотреть, когда вернемся на базу. Все, что произошло в море, мы смогли записать. Я думаю, когда на Земле это увидят, то будут в шоке. Хотя от ожившего Леонардо они будут в шоке вдвойне. На эту запись нам с Жоржем тоже не терпелось посмотреть. На вопрос «как он мог ожить?» никто из нас не смог выдвинуть вообще никакой теории, даже самой невероятной.

Да уж… ну и поездочка выдалась…

* * *

До базы оставалось двадцать минут.

– Зачем осьминоги напали на нас? – спросил Саид. – Если у них другая биохимия, то какой смысл нас есть?

– Я думаю, что те, которые поменьше, – это самки, – сказал Жорж, – а огромный – самец. Мы с Юрой, к сожалению, его не видели полностью, как вы, но, судя по щупальцу, на которое мы наткнулись на дне, осьминог этот в размахе достигает пары сотен метров. Вероятно, это крайне агрессивный вид животных. Не забывай, животное может нападать не только для того, чтоб съесть.

– Как они могли вымахать до таких размеров? – спросил Стив. – Я понимаю, что гравитация тут низкая, поэтому существа могут быть огромные, но как им прокормиться?

– У меня есть гипотеза на этот счет, – ответил биолог, – эти создания не просто так лежат на источниках газа. Я думаю, что они получают от него энергию.

– В их телах есть что-то типа газовой электростанции? – уточнил я.

– Да, вполне себе. Биоэлектростанция. Это бы объяснило их размеры, потому как морская фауна тут крайне бедна. Но всегда надо учитывать тот факт, что мы многого не знаем. Мы осмотрели лишь прибрежную зону в маленькой области, а это море тянется на сотни километров.

– А что это был за газ? – спросил Мингли.

– Сомневаюсь, что мы теперь уже узнаем.

– Может, они просто им дышат? – сказал Саид.

– Может, и просто дышат, – улыбаясь, ответил биолог, – но моя гипотеза с газовой биоэлектростанцией внутри их тела более изящная.

* * *

Мы добрались до шатра. Первым делом Стив обработал нам с Жоржем раны и дал обезболивающее. Переодев скафандры, мы все вышли на улицу и подошли к телу Леонардо. Если осьминоги, слизни, пауки и прочие обитатели Титана логически вписывались в окружение, то воскрешение геолога казалось нам чудом. Стив сел на корточки возле вновь окоченевшего трупа.

– Давайте-ка его в модуль – сказал врач.

Саид небрежно схватил Леонардо за торс и взвалил на себя. Мы зашли обратно в шатер.

– Подождем, пока оттает, – сказал Стив, – но вот шлем надо сейчас стянуть, я хочу кое-что срочно проверить.

– Я боюсь, что ты сейчас не снимешь, – заметил Мингли.

– Попробуем. Саид, зафиксируй тело как-нибудь, – попросил Стив.

Саид сел геологу на грудь, а Стив кое-как сорвал примерзший к костюму и голове шлем.

Я с отвращением смотрел на бледное окаменевшее лицо с налипшими льдинами крови. Пуля попала четко в висок. Стив уставился на затылок геолога.

– Нет раны, – сказал врач, – видите, до этого у него была разбита голова сзади чуть ниже макушки. Сейчас кости целы, – потрогал рукой, – никаких вмятин.

– И что это может значить? – спросил Мингли.

– По факту Леонардо воскрес, залечил раны, а потом снова умер.

– Когда он зашел, – сказал Саид, – его костюм был в крови.

– Может, это кровь с той, первой его смерти? – предположил я.

– Может, и так, но я думаю, надо пойти проверить Данте, – заметил Саид.

Впятером вооружившись, мы вышли из шатра. Ветер немного стих, но дождь лил нещадно, хлестая нас по костюмам каплями-плетьми. Данте и Леонардо до воскрешения лежали на улице за складом. Мы покинули освещаемую прожекторами зону. Шли во тьме вдоль разрушенной стены ангара. Видно было лишь то, что попадало в область налобных фонарей. Над нашими головами раздался гром, и на мгновение все озарилось, а потом мир снова погрузился во мрак. Я вздрогнул, хотя думал, что уже привык к этому низкому звуку грома. Больше всего я боялся, что мы не увидим труп Данте. Где тогда его искать и что от него ожидать? Страхи мои рассеялись, когда мы зашли за поворот. Все пять наших лучей упали на тело Данте, которое хоть и не исчезло, но заметно переместилось. Метров на пять переместилось!

– Я точно помню, что мы положили их возле стены, – сказал я, – и не на живот, а на спину.

– Как будто он пытался убежать, – добавил Саид.

– И баллоны мы у них сняли, – вспомнил Стив.

Ветер поднялся и начал зловеще завывать басовыми нотами, мечась по разрушенному складу. Таких звуков на Земле нигде не встретишь. Мне стало совсем не по себе. Подойдя ближе, мы увидели пулевое отверстие в кислородном баллоне геолога.

– Давайте его тоже в шатер, – приказал капитан.

Глава 27. Другой язык

Обледеневшего Данте космонавты положили возле Леонардо. Пуля прошла навылет, пробив баллон и грудную клетку. Через несколько часов тела оттают, и тогда Стив сможет взять образцы тканей на исследования.

– Они воскресли оба, – произнес Стив, рассматривая рану на груди Данте.

– Да еще и костюмы как новые, – сказал Жорж.

– И кислорода нам прибавилось, – обрадовался Стив, – плюс один баллон. Жаль, второй прострелен.

Гречкин сел за стол лицом к команде и вытянул больную ногу.

– После воскрешения Леонардо выстрелил в Данте, – задумчиво произнес Мингли.

– Но перед этим что-то заставило Данте побежать в противоположном направлении от базы, – напомнил Жорж.

– Он мог испугаться Леонардо, поэтому и побежал, – предположил Саид.

– В прошлый раз Данте в психозе убил Леонардо, а теперь Леонардо убил Данте, – сделал заключение Мингли.

– Причины, по которым они воскресли, я так понимаю, обсуждать нет смысла? – спросил Гречкин.

– А какие могут быть причины? – усмехнулся Жорж. – Ты можешь перечислить причины, по которым воскресают люди?

– Нет, но есть причины, по которым мы могли подумать, что они воскресли, – ответил Юра.

– Например? – Жорж уставился на Гречкина.

– Может, над нами проводят какой-нибудь эксперимент, и мы вовсе не на Титане, – начал перечислять Гречкин, – или что-то вызвало коллективные галлюцинации. А может, вас вообще не существует, и я сейчас лежу подключенный к искусственной реальности.

– Попахивает солипсизмом, – сказал Стив.

– Нет, Юра, – ответил Мингли, – мы реальны и все вокруг реально. А воскрешение их как-то должно быть связано с этой Сферой и с Лучом.

– Может, попробовать снова поговорить с ним? – предложил Гречкин.

– Давай попробуем, – согласился капитан.

– Что спросить? – произнес Саид.

– Вопросов у каждого из нас, наверное, бесконечное множество, – сказал Мингли, – но учитывая, что он как-то неохотно с нами общается…

Юра встал и, прихрамывая, вышел в центр помещения.

– Я знаю, что спросить, – сказал Гречкин, шаря рукой в набедренной сумке в поисках гаек.

Сосредоточившись, глядя в потолок, он молчал секунд десять, а потом произнес:

– Луч, ты поможешь нам выжить?

Гречкин подкинул гайки, и, когда они упали и раскатились в разные стороны, ни у кого не возникло сомнений, что треугольник получится снова равнобедренный. В этот раз космонавты поменяли тактику расшифровки языка неизвестного существа: Юра бросал гайки, Саид в условной системе координат снимал их лазерным тахеометром, получал на дисплее треугольник и говорил нужный угол Мингли, а тот в свою очередь записывал соответствующую букву. Стив и Жорж собирали гайки и возвращали их Гречкину.

Через минуту был получен ответ: «Я это делаю».

– Зачем он дает нам надежду на спасение? – недовольно произнес Жорж.

– Давай про геологов, – сказал Саид.

– Нет, спроси про кислород, – предложил Стив.

– Да, он же как-то сделал баллоны для геологов, – согласился Жорж.

– Помимо кислорода у нас и система фильтрации воды уничтожена, – сказал Гречкин, – нам, чтоб выжить, надо вообще все чинить.

Сосредоточившись, Юра задрал подбородок и произнес:

– Ты починишь нам базу «Титан-1»?

«Нет смысла».

– Отлично, – возмутился Жорж, – для него нет смысла! А для нас смысл есть, да еще какой!

– Тихо, – сказал Гречкин биологу, выставив указательный палец вверх, – погоди…

Юра снова поднял голову.

– Луч, что такое Сфера?

«Зло».

– Вы знаете, что я думаю… – начал Жорж, но Мингли и Стив его перебили, мол, подожди, позже обсудим. Пока Луч отвечает, надо пользоваться моментом.

– В прошлый раз он не ответил, но спроси снова, как он эти треугольники создает? – попросил Саид.

– Вот это интересно, – произнес Стив.

– Да, – сказал Мингли, – давай, Юр.

Гречкин кивнул, поднял глаза и произнес:

– Луч, как ты подстраиваешь падение гаек?

«Ваши события – это наш язык».

Саид нахмурился и окинул взглядом команду. Кроме археолога-лингвиста, никто не придал особого значения этой фразе.

– Луч, что нам дальше делать?! – раздался голос Гречкина, и гайки покатились по полу.

«Ждите».

– Ты воскресил Данте и Леонардо?

«Это не они».

Глава 28. Вопросов стало еще больше

Луч перестал отвечать. С озадаченными лицами космонавты сели за стол.

– Итак, – произнес капитан, глядя на лист бумаги с ответами Луча, – у нас есть шесть фраз:

1. «Луч, ты поможешь нам выжить? – Я это делаю».

2. «Ты починишь нам базу «Титан-1»? – Нет смысла».

3. «Что такое Сфера? – Зло».

4. «Как ты подстраиваешь падение гаек? – Ваши события – это наш язык».

5. «Что нам дальше делать? – Ждите».

6. «Ты воскресил Данте и Леонардо? – Это не они».

– Какие будут соображения на этот счет? – спросил Мингли.

– Смотря что мы хотим понять, – ответил Юра.

– Я бы хотел понять, – начал Жорж, – выживем мы или нет, и кто такие Луч и Сфера. Исходя из ответов номер один и пять, можно сделать вывод, что Луч работает над нашим спасением, и нам надо просто сидеть и ничего не делать. Не ездить больше ни в какие пещеры, ни к морю, вообще никуда! Мы и так собрали данные для исследований на столетия вперед.

– Очевидно, у него есть свой план, раз он не считает нужным чинить нам базу, – сказал Юра.

– С чего ты взял, что он вообще способен что-то чинить? – спросил Стив.

– Если бы он не мог ее починить, то не стал бы говорить, что в этом нет смыла, – ответил Гречкин. – Его ответ означает, что ремонт базы является ненужным действием, а значит, есть более рациональный способ нашего спасения.

– Я согласен с Юрой, – произнес Мингли, – идем дальше. Он сказал, что Сфера – это зло. Возникает вопрос: зло для кого? Для нас?

– Смотря что подразумевать под понятием зло, – сказал Жорж, – в биологии вообще нет таких категорий.

– Если речь идет про сознательное поведение, – начал Юра, – то зло можно интерпретировать как оценку морального поведения, которое отрицает все нравственные ценности.

– Но в каждом обществе разные нравственные ценности, – ответил Жорж, – и это только на Земле, а если рассмотреть еще и внеземные цивилизации, то как ты будешь определять, что там зло, а что добро?

– Тут все просто, – вмешался Стив, – если Луч хочет нас спасти и при этом он сказал, что Сфера – это зло, значит, она опасна для нас. Она для нас зло.

– Опасна, нет сомнений, – сказал Мингли, – в Солнечной системе появился неизвестный объект, который поглощает материю. А если эта шутка окажется на Земле?

– Как она должна оказаться на Земле? – спросил Стив.

– Я понятия не имею, как она перемещается, – ответил Мингли, – но думаю, что Сфера – это такое же сознательное существо, как и Луч. Мы можем утверждать, что на данный момент ее цель – поглощать материю. Но мы не знаем, какие у нее дальнейшие планы. Может, она отправится и на другие планеты? Или даже на Солнце и поглотит его.

– Я считаю, что четвертый пункт самый значимый и фундаментальный для нас. Это важнее уничтожения Земли и Солнца, – вдруг заговорил Саид.

Листок с ответами Луча лежал посреди стола. Члены команды уставились на фразу «ваши события – это наш язык».

– Тебе есть что сказать по этому поводу? – спросил капитан у Саида.

– Если все так, как сказал Луч, то выходит, что он и ему подобные общаются между собой через нас.

– Через наши события? – недоверчиво произнес Жорж.

– Да, Жорж, тут ведь так написано, – недовольно пробурчал Саид, – мне самому это сложно представить, но выходит, что да. Это объясняет выпадение нужных Лучу треугольников.

– При чем тут вообще треугольники? – спросил Стив. – Или выпадение треугольников – это и есть подстроенное Лучом событие?

– Они там между собой так же общаются треугольниками? – задумчиво произнес Юра.

– Нет, – ответил Саид, – я думаю, все гораздо глубже. Все, что я буду сейчас говорить, это лишь то, как я понял ответ Луча. Треугольники – это простое событие для того, чтобы выйти с нами на контакт. Через треугольники он указывал нам на алфавит. Видимо, Лучу так было проще всего общаться именно с нами именно здесь. Но суть тут не в треугольниках, а в том, что он может каким-то образом создавать события в нашем мире. И эти события являются у них аналогом букв, слов или предложений.

– Чтоб создавать события, надо уметь влиять на материю, – сказал Гречкин.

– А вот это будет один из следующих вопросов Лучу, – Саид взял лист с карандашом и сделал запись: 1. «Как ты управляешь материей?»

– Ты хочешь сказать, что мы – это просто буквы для них? – спросил Жорж.

– Нет, не мы, а наши поступки, – ответил Саид, – а мы как функция. Мы создаем ситуацию, или они подталкивают нас создать ситуацию, нужную кому-то из них. Через эту ситуацию они передают свою информацию, подобно тому, как мы это делаем, произнося слова.

Саид записал следующий вопрос: 2. «Ты создаешь события?»

– Я все же не могу представить такой способ коммуникации, и уж тем более я не могу представить высший разум, который этот способ использует, – сказал Жорж.

– Мне это видится так, – начал Саид, – допустим, наша с вами жизнь – это воздушная среда с ее колебаниями в виде ветров и прочего подобного. Аналогией создаваемого Лучом события будет являться какой-нибудь щелчок азбуки Морзе или произнесенная человеком буква или слово. И вот, значит, этот щелчок или слово в нашей воздушной среде создает резонанс, колебание, которое мы, люди, улавливаем ухом и определяем это как сигнал, как послание. Так устроен наш устный способ коммуникации. То есть наша жизнь и мы для них – это та же самая воздушная среда, а создаваемое Лучом событие является тем самым щелчком или словом. Мы создаем резонанс в воздухе словами, они создают резонанс в нашей жизни событиями.

– То есть сидят два таких Луча друг напротив друга за столом, а на столе расположена наша Вселенная, – рассуждал Мингли, – и Лучи эти создают различные события в нашем мире – где-то война началась, а где-то кто-то упал и ногу сломал, и таким образом общаются между собой?

– Именно это заявил Луч, – Саид пожал плечами, – я лишь расширил его ответ.

– Как-то не очень приятно ощущать себя просто функцией общения высшего разума, – произнес Жорж, – получается, что мы лишь способ передачи сигнала? Наш мир – это лист бумаги, на который они нами записывают послания и отправляют друг другу? Мы, получается, абстракция? Бред какой-то. И вообще, мало ли что там сказал этот Луч. Мы не обязаны верить ему.

– Даже если мы и правда лишь язык для них, – принялся рассуждать Гречкин, – то как сюда притянуть воскрешение Данте и Леонардо? Да еще и то, что это, как сказал Луч, были и не они вовсе?! А если это не они, то кто это такие? – Он указал рукой на замерзшие трупы. – Откуда они взялись? Где настоящие тела Данте и Леонардо? Сразу рождается цепочка вопросов.

– На это я не могу ответить, – сказал Саид.

– Как они могли эволюционно прийти к такому языку? Нет, это невозможно, – отрезал Жорж.

Глава 29. Допросы мертвых

Через несколько часов геологи немного оттаяли, и мы смогли завести окоченевшие руки Данте за спину и перемотать их скотчем. Ноги тоже перемотали. Стив взял образцы крови и после недолгого разглядывания под микроскопом сообщил, что ничего необычного в крови этой нет. Несомненно, это человеческая кровь, сказал он, а Данте с Леонардо – несомненно трупы самых обычных людей.

– Я, знаете, что думаю, – сказал я, потягиваясь на раскладушке, – гроза эта тоже вызвана Сферой.

– На Земле гроза возникает из-за неравномерного прогрева воздушных масс, – Мингли, до этого что-то чиркающий карандашом на листке, поднял на меня взгляд, – ты думаешь, Сфера может как-то влиять на температуру вокруг?

– Не знаю, но гроза аномально долгая и сильная.

– Погода на Титане не настолько хорошо изучена, чтоб делать такие выводы, – ответил Жорж.

– Если сравнить с Землей, то… – я замолк на полуслове.

Мы все резко повернулись к телам геологов.

– Послышалось? – спросил Стив, выходя из-за стола.

Я встал и услышал негромкое «помогите». Приглушенный звук доносился не из микрофона скафандра.

– Ах ты сволочь! – услышали мы низкий из-за атмосферы голос Леонардо.

– Помогите, они проникают в меня, – тихо сказал Данте.

– Да что тут происходит?! Вы все чертовы психи! – Леонардо, увидев нас, принялся ерзать по полу, пытаясь высвободить руки.

Мы, держа оружие наготове, медленно подошли к вновь ожившим коллегам. Меня слегка бросило в жар, а руки стали тяжелее.

– И что мы будем с ними делать? – спросил Мингли в чат.

– Вы не понимаете, – зловеще улыбнулся Данте, – мы тут не одни… Они невидимые, они внутри меня… внутри нас всех…

– Да заткнись ты уже! – кричал Леонардо.

– Предлагаю допросить их поодиночке, – сказал Саид.

– Мингли! – воскликнул Леонардо. – Что тут случилось?!

– Давайте сначала подключим к нашему чату одного, – произнес Мингли, игнорируя вопрос геолога, – поговорим с ним, потом отключим и подключим второго.

– Да, – сказал я, – сейчас добавлю. С кого начнем?

– Давай с Лео.

* * *

Не обращая внимания на протесты Леонардо, мы отволокли его в другой конец помещения и усадили на стул, а сами уселись напротив. Скафандр его был чист, будто кто-то отмыл его от крови или подменил на новый.

Я пригляделся и увидел через пластиковую маску, что и голова, и смуглое лицо его тоже чистые, не говоря уже о том, что не было никакой раны от выстрела. Взгляд Леонардо бегал по нам, скакал будто мячик. Кажется, геолог искренне не понимал, что происходит.

– Мингли! Ты должен мне все объяснить! – кричал Леонардо.

– Лео, успокойся, – сказал Саид.

– Успокоиться? Вы издеваетесь?! Почему вы меня связали?! Почему Данте напал на меня?!

– Вопросы здесь задаем мы, – Мингли наставил пистолет на и без того перепуганного Леонардо.

– Хорошо, хорошо, – ответил тот, – прошу, только не…

– Просто замолчи и слушай! – перебил его капитан.

– Я понял, понял, – тараторил геолог, – я молчу, молчу…

– Что произошло, когда вы с Данте отправились буриться? – спросил Мингли.

– Сначала все было как обычно, я имею в виду в первой половине дня… в смысле… земного дня, – начал суетливо говорить Лео, – мы отстояли несколько станций, а потом я заметил, что Данте начал вести себя странно.

– Он что-то видел? – спросил я.

– Он говорил про какие-то окружности. Спрашивал, не попадаются ли мне окружности с одинаковыми радиусами. Я вообще не понял, о чем он. Сказал, что нет, не попадаются. Я не придал этому значения. Потом, когда мы уже ближе к горам подъехали, мне показалось, что он будто сам не свой. Я решил, что перелет мог так повлиять на него, хотел вам сообщить, но подумал, отработаем уж выезд, вернемся, и я вам все расскажу.

– Он был агрессивен? – спросил Жорж.

– Вначале нет, но он с какой-то маниакальной внимательностью рассматривал все вокруг: бур, бутылку с водой, пульт, потом сидел, уткнувшись в полевой журнал, но ничего не отмечал там, а просто смотрел в него. Что-то нашептывал себе под нос. Мне стало не по себе, но мы уже заканчивали и… нужно было закончить! Не бежать же мне от него… не знаю, наверно, надо было убежать… вам сразу сообщить. Но я решил, что добурим уж последнюю скважину… В общем, когда мы зашли в модуль, я принялся раскладывать образцы, и в этот момент он ударил меня по затылку чем-то. Помню острую боль. Я рванул к выходу и упал в коридоре, но не сразу потерял сознание. Повернулся и смутно вижу, Данте стоит надо мной с молотком. Я попытался отползти, а дальше я уже лежу на улице во тьме за складом. Не знаю, как я туда переместился, но, судя по тому, что на Титане наступила ночь, я должен был быть в отключке долго. Помню, очень холодно было. Я тут же включил обогрев скафандра. Рядом со мной лежал Данте. Мы оба вскочили, я выхватил пистолет, он бросился бежать, а я в него выстрелил.

– Сразу выстрелил? – спросил Мингли.

– Нет, я сначала крикнул «стой», ну а потом решил, что надо стрелять, потому как он мог попытаться убить еще кого-нибудь.

– А дальше? – спросил Жорж.

– Дальше я убедился, что Данте мертв, и побрел к жилым модулям. Увидел, что база наша взорвана. Что тут случилось? Пожар был?

– Молния, – ответил я.

– Молния? – удивился Лео.

– Что было потом? – спросил Мингли.

– Я сразу увидел разложенный шатер вдали, но решил сначала немного осмотреться на этих руинах. Никого там не встретил и пошел к шатру. Там был Саид. Я просился впустить, потому что у меня почти села батарея скафандра. Вы просто представьте! Меня пытается убить напарник, я очухиваюсь – на дворе ночь, база взорвана! Сколько времени прошло? Не знаю. Где все? Не знаю. Саид меня не пускает. На таймере пять минут обогрева. Что мне думать? Что делать? Просто какой-то сюрреализм. Я пригрозил Саиду, что продырявлю шатер. В итоге он меня впустил. Я помню, что открываю дверь, захожу в комнату стабилизации и потом вот тут лежу связанный, и вы каким-то образом в шатре появились.

– Между провалами во времени ты ничего не помнишь? – спросил Мингли.