Текст книги "Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом (СИ)"

Автор книги: Макс Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Более развитая цивилизация, – дополнил Стив.

– Да, вполне, – начал я рассуждать, – наличие такого плотного объекта не нарушает законы физики. Сжать материю можно разными способами, не обязательно гравитацией. Мощного пресса вполне хватит. Очень мощного пресса. Такого мощного, который невозможно вообразить человеку.

Мы все замолчали. А ведь и прав был Саид, когда сказал, что Сфера эта более удивительна, чем паук. Паук несознательный, а вот Сферу очень даже вероятно создали братья по разуму. А может, и не братья? Может, отцы? Явно их технологии на порядок выше наших.

– Н-да… И скоро она скроется под грунтом, – сказал Мингли.

– И ничем ее движение не остановить, – задумчиво произнес Стив. – Если мыслить земными категориями, то кажется, что ее можно подпереть чем-нибудь или… может, как-то еще не дать ей двигаться… ну не знаю, у вас, наверное, нет таких мыслей, я просто не физик… Но когда понимаешь, что она плотнее и тяжелее любого созданного нами объекта, то ощущаешь какую-то беспомощность перед ней.

– Как она могла тут оказаться? – спросил Жорж.

– Очевидно, ее или сделали прямо на месте, – сказал Мингли, – или аккуратно положили, чтобы не повредить сам Титан.

– Но какой в этом всем смысл? – задался вопросом Стив.

– Очевидно, смысл есть, – ответил я, – слишком это сложная штуковина, чтобы быть просто какой-то бессмысленной чепухой. Но для того, чтобы понять замысел, нужны знания.

– Посмотрит пещерный человек на адронный коллайдер и спросит – что это за тоннель? Какой в нем смысл? – Саид, кажется, впервые за всю экспедицию улыбнулся.

– Да-да, – поддержал я, – решит, что бессмысленное сооружение. Если непонятно, значит – нет смысла? Нет, товарищи, так рассуждать нельзя.

– Но в чем-то он будет прав, – заметил Жорж, – для него и не будет смысла в коллайдере.

– Давайте немного оптимистичнее, – сказал я, – мы все же не такие отсталые.

– С чего ты взял, что у нас не такая же разница в понимании Сферы, как и у пещерного человека в понимании коллайдера? – спросил Стив.

А ведь и правда, с чего я взял? Я не стал ничего отвечать.

– Можно попробовать понять смысл вещи, исходя из действий, совершаемых ей, – сказал Саид. – Если мы видим, как молотком забивают гвоздь, становится понятно, зачем нужен молоток. Тут мы видим, что Сфера уходит в глубь Титана.

– Но с чего мы взяли, что это ее конечная цель? – спросил Мингли.

– Если все не просто так, все не случайно, – произнес я, – то можно констатировать, что одна из целей этой штуки – погрузиться в недра спутника.

– А зачем кому-то что-то погружать в недра спутника? – продолжил Мингли.

– А зачем мы буримся? – спросил в ответ я. – Чтобы исследовать.

– Не слишком ли это сложное устройство для простого исследования? – засомневался Мингли. – Цивилизация, которая смогла сделать эту Сферу, скорее всего, давно уже все исследовала.

– Может, это бомба? Они хотят взорвать Титан? – предположил Стив.

– Тогда они бы разогнали этот шар и просто столкнули его с Титаном, – ответил Мингли, – на околосветовой скорости кинетической энергии Сферы хватило бы, чтобы разнести на куски любое небесное тело, даже звезду.

– Погодите, коллеги, мы уже в какие-то фантазии углубляемся, – прервал нас Жорж. – У нас есть факт: одна из задач Сферы – это погружение в спутник. Версии взрыва и исследования нелогичны по уже высказанным причинам. Какие еще могут быть причины погружения? Ведь Сфера-то дойдет рано или поздно до центра масс Титана.

– Спрятаться? – предположил я.

– От чего-то, что может представлять для Сферы опасность? – дополнил Стив.

– Мне сложно представить, что это может быть за угроза, – сказал Мингли.

– Но это не значит, что нет во Вселенной созданий, которые представляют для нее опасность, – произнес я.

– Или для того, что сидит внутри нее, – снова дополнил Стив.

– Пустое пространство там тоже кем-то должно было быть спроектировано, – предположил Саид.

– Может, это и правда кабина, каюта, рубка? – сказал я.

– Тогда в нее должен быть вход, – ответил Саид.

– Может, там есть вход, просто мы не поняли, как он выглядит, – заметил я.

– Сфера за сутки опустилась на метр, – сказал Мингли, – торчит из грунта она на тридцать метров да?

– Да, – подтвердил Саид.

– Если скорость погружения не изменится, – продолжил Мингли, подойдя к выходу из кабинета Саида, – то через тридцать дней она уйдет под поверхность. Но, скорее всего, быстрее. Итак, план следующий, выскажусь немного сумбурно, но все же… Мы должны собрать любую доступную информацию по Сфере, включая вроде бы бесполезную, мало ли как после нас эту информацию будут интерпретировать. Надо измерить температуру, радиационный фон, скорость прохождения звука по материалу Сферы, проверить твердость с помощью алмазного бура. Попробуем сверлить ее, чтоб собрать стружку, попробуем резать лазером. Соберем образцы породы, контактировавшей со стенкой Сферы под давлением, может, был перенос материала Сферы при сильном взаимодействии. Проверим электропроводность и еще желательно…

Внезапно раздался оглушительный грохот, и кабинет начал заполняться дымом! Мы все подскочили со своих мест. Из динамика доносилась зацикленная фраза – разгерметизация, разгерметизация, разгерметизация… Я делал вдохи, но воздуха не хватало, чтоб насытить тело кислородом. Дым быстро рассеялся. Я увидел Мингли, лежащего на полу в конце комнаты. Увидел черное небо. Метановый дождь бил по моему лицу. Остатки кислорода пожирал огонь. Жорж стоял передо мной в скафандре. Схватил меня за предплечье. Легкие мои горели от холода. Я задержал дыхание, чтоб не обморозить их. Зажмурил глаза. Жжение на коже было невыносимо. Жорж вел меня за руку. Я чувствовал, что если сейчас не сделаю вздох, то потеряю сознание. Сколько прошло времени – непонятно. Когда нечем дышать, секунды тянутся мучительно долго.

– Осторожно! – слышал я низкий голос Жоржа и понимал, что низкий он, потому что мы находились в атмосфере Титана! В домашних штанах и майках! Уши заложило от мороза. Я шел мелкими шажками. Только сейчас я осознал, что кто-то держал меня за вторую руку. Больше не было сил терпеть удушье и боль. Я хотел закричать, но сознательно сдерживал себя, ведь в легких оставалась щепотка драгоценного воздуха. Нельзя просто выплюнуть его. Я упал.

– Надевай! – слышал все такой же низкий голос биолога. Пальцы мои горели и коченели. Кончики пальцев онемели. Я почувствовал ткань скафандра. Вслепую я залез в него, наверное, за доли секунды! Услышал голоса из своего динамика: – Юре! Юре наденьте!

Кто-то водрузил мне на голову шлем скафандра, а через секунду я почувствовал лицом тепло. Я попытался открыть глаза, но сделать это оказалось непросто из-за примерзших век. Кое-как я разлепил ресницы и сквозь застывшие слезы в мутном тумане увидел, что мы находились в комнате стабилизации. Я сидел на полу, рядом на корточках сидел Жорж. Он обнимал меня за плечо. Передо мной стояли Стив и Саид, за ними лежал Мингли. Все было как во сне… в кошмарном сне.

– Все живы?! – спросил Жорж.

– Да, – отозвался Саид.

– Мингли, ты ранен? – прохрипел Стив, пытаясь отдышаться.

– Кажется, нет, – ответил капитан и сел.

– Что произошло?! – спросил Саид.

– Похоже, что-то взорвалось, – сказал я.

Осознание того, что взорвался топливный бак, постепенно заполнило мой разум. Вслед за этим пришло и понимание, что нам отсюда теперь не улететь. Я не проговаривал эти ужасные тезисы в голове, но образ того, что мы навсегда останемся на Титане, встал перед глазами в виде замерзших тел космонавтов, лежащих на желтой ледяной корке.

– Надо проверить, что уцелело! – сказал я. – Пошли на склад.

– Мингли, ты можешь встать? – Стив сел возле капитана. Тот, опершись на плечо товарища, медленно поднялся.

– Ракетное топливо сдетонировало? – предположил Жорж.

– Сейчас не время обсуждать причины, – сказал капитан, – Юра прав, надо идти на склад, вынеси модули, кислородные баллоны, оборудование, воду, еду. Разложить шатер. Перенести все туда. После обсудим ситуацию и решим, как действовать дальше.

Глава 11. Казнь на гильотине

Космонавты вышли на улицу. Пожар стих, толком не успев начаться. Взрыв топливного бака раскурочил прилегающие стенки всех трех ангаров. База «Титан-1» была полностью разрушена.

Гречкин занялся разложением геологического надувного модуля, который лежал в кабине буровой. Стив остался помогать. Мингли, Жорж и Саид отправились на склад, зашли через дыру в стене. Творился там настоящий хаос. После взрыва все было раскидано по полу. Ученые с траурным видом стояли возле уничтоженной системы «Электрон» – генератора, преобразующего воду в кислород.

Жорж в отчаянии сел, а скорее, рухнул на пол.

– Первым делом надо собрать все уцелевшие баллоны, – сказал Мингли.

– А смысл? Что нам дадут эти дополнительные часы жизни? – спросил биолог.

– Ты же ученый, Жорж, – ответил Мингли.

– И что?

– Как что? Ты наверняка слышал про Антуана Лавуазье.

– Слышал. Наш химик, француз.

– А ты знаешь историю его смерти?

– Нет.

– Так вот, Жорж, – невзирая на осознание скорой мучительной смерти от удушья, Мингли говорил уверенно, как и подобает настоящему капитану, – Лавуазье жил во второй половине XVIII века и был приговорен к смерти через гильотинирование. Обвиняли его в революционном заговоре. Он был настоящим ученым. Ученым до мозга костей, Жорж! Он умолял о помиловании, ведь его будущие открытия могли продвинуть науку вперед. Ему отказали. После года заключения его доставили к гильотине. Лавуазье сказал, что после казни поставит последний в жизни эксперимент – проверит, сможет ли он моргать после того, как ему отрубят голову, и если да, то как долго. По разным данным, глаза на отсеченной голове ученого моргали еще от пятнадцати до тридцати секунд к потехе и удивлению зрителей и палача.

– К чему ты клонишь? Продолжать, невзирая ни на что?

– Да. Мы должны продолжать заниматься тем, для чего нас сюда отправили. Наши жизни не имеют значения в масштабах тех открытий, которые тут совершаются. Мы творим историю, Жорж. Сколько людей просто рождаются и умирают?

– Все?

– Все. Но сколько из них могут принести пользу миру?

Биолог посмотрел в глаза капитану.

– Надо продолжать, – повторил Мингли и слегка улыбнулся уголком рта, – чтобы наши смерти не оказались напрасны, мы должны собрать максимальное количество данных и отправить их на Землю.

– Давайте уже искать баллоны, – произнес Саид без каких-либо эмоций, – в этом бардаке черт ногу сломит.

Мингли протянул руку биологу и помог ему встать.

– Моргания Лавуазье после смерти никак не продвинули науку, – недовольно произнес Жорж.

– Дело не в этом, дорогой мой друг, а в том, что…

– Да понял я… – Жорж перебил капитана, – он оставался ученым до самой смерти.

– Чем мы хуже? – спросил Мингли.

Глава 12. Пять дней до смерти

Мингли, Жорж и Саид переносили со склада все необходимое в шатер, который уже был надут. Юра проверил солнечные панели. Они не были повреждены. Команда работала молча. Единственный вопрос, который задал Гречкин, был про систему генерации кислорода.

– Уничтожена, значит, – повторил Юра слова командира, после того как тот ему ответил, – ясно… понятно…

Гречкин подсоединил шатер к аккумулятору, на который в светлое время шла энергия с солнечных панелей. Систему подачи воздуха монтировать не пришлось, и поэтому новый дом был готов менее чем за тридцать минут. После этого Юра сходил к ракете и удостоверился, что система «Электрон» и правда полностью разрушена и восстановлению не подлежит. Шатер стоял в пятидесяти метрах от бывшей базы «Титан-1».

Хотя в новой базе было три комнаты, космонавты обосновались в самой геолаборатории, которая являлась основным, самым большим помещением. Туда они принесли стол, стулья, кровати, компьютеры, личные вещи и все уцелевшее исследовательское оборудование. В жилую комнату установили переносной биотуалет, благо что скафандр позволял справлять нужду полностью не раздеваясь. Консервы и контейнеры с водой тоже сложили в лаборатории, и только после того, как Саид поставил последнюю десятилитровую емкость с водой, Юра задался вопросом… Нет, не о том, на сколько времени у них остается кислорода, с кислородом все всем было понятно, есть по три баллона на каждого и еще баллоны Данте и Леонардо, на дней пять-шесть хватит, вопрос звучал так:

– А как мы будем пить?

Юра понимал, как они будут пить, но ему вдруг стала интересна реакция коллег. Все застыли в легком недоумении.

– Я посчитал, на сколько нам хватит кислорода, – продолжил Юра, – получается примерно на шесть дней. Но все это время надо как-то потреблять воду.

– Как пить? – начал Мингли. – Придется задерживать дыхание, снимать шлем и пить.

– Предлагаю отработать схему, – сказал Жорж.

Температура в шатре к этому моменту поднялась до минус тридцати градусов.

– Давайте попробуем, – Саид взял полулитровую бутылку, вода в которой уже частично перешла в состояние льда, – помогите со шлемом.

Стив подошел к археологу.

– Снимаю? – спросил врач.

– Давай.

Стив отстегнул шлем скафандра. Саид постоял несколько секунд затаив дыхание, а потом сделал глоток. Показал большой палец вверх и жестом дал понять Стиву, чтоб тот вернул шлем на место.

– Я думаю, эту процедуру можно производить и без посторонней помощи, – сказал Саид, – ничего сложного. Держи.

Археолог передал бутылку Жоржу. Биолог поставил воду на пол и сел. Большими пальцами он нащупал на затылке две кнопки и нажал их одновременно три раза. Шлем отстегнулся от костюма. Жорж положил его на пол, сделал несколько глотков и надел защиту обратно.

– Да, – произнес он, – вполне себе удобно. Таким образом можно и поесть.

Оставшиеся члены команды повторили процесс.

* * *

Космонавты сидели за круглым столом в центре комнаты.

– Я так полагаю, – начал Мингли, – молния ударила в бак с горючим.

– Похоже на то, – сказал Юра, – громоотвод сгорел. Разряды молнии тут оказались намного мощнее, чем предполагалось.

– Ну да… – протянул Саид себе под нос, – а учитывая, что мы торчим одни среди этой пустоши на двадцать метров, куда еще молнии бить…

– Как он мог сгореть? – Жорж был зол. – Как они там вообще рассчитывали это все? Идиоты!

На несколько секунд все замолчали.

– Юра навскидку сказал, что кислорода у нас на шесть дней, – произнес Мингли, – давайте прикинем поточнее. У нас двадцать один баллон, если предположить, что они полные, то их хватило бы на… один баллон, значит, на тридцать часов рассчитан, умножаем на двадцать один баллон, получается, шестьсот тридцать часов мы можем дышать впятером. Делим на пять… это у нас… сто двадцать шесть часов жизни каждому. Делим на двадцать четыре часа, и выходит чуть более пяти суток. Но баллоны не полные, так что… предположим, что ровно пять суток мы тут протянем.

– Связь с Землей появится с местным рассветом, – сказал Жорж, – это будет через семь суток! А значит, мы тут сдохнем, и никто даже не узнает, что с нами случилось!

– Подождем, может, погода прояснится, и запустим ретранслятор, – сказал Гречкин, – если не прояснится, то попробуем запустить в любом случае, терять нам нечего.

– С картографическим спутником у нас есть связь? – спросил Стив.

– Он сейчас в южном полушарии, – ответил Мингли, – в северное прибудет нескоро. Не знаю точно через сколько, но там счет на недели.

– А связи с ним нет?! – возмущенно спросил биолог. – Может, как-то направить через него сигнал на Землю?!

– Нет, Жорж! – казалось, Мингли впервые за всю экспедицию повысил голос. – Он находится сейчас под нами, под тобой! Под твоими ногами! На другой стороне Титана! Как ты себе представляешь отправить на него сигнал сквозь толщу?

Жорж отвел взгляд от командира.

Глава 13. Порванный скафандр

– Антенна тоже уничтожена, – сказал Юра, – но ее я, скорее всего, смогу сделать. Как погода наладится, сразу запускаем спутник-ретранслятор и посылаем на Землю все данные.

– Поможете мне перенести из моей лаборатории все сюда, на кухню? – произнес Жорж. – И паука тоже. Я так понимаю, теперь нет смысла переживать за карантин.

Мингли встал со стула.

– Да, давайте начнем. Стив, ты помоги оборудовать тут место для работы Жоржу, – начал капитан, – ты, Юра, займись антенной. Саид, доделай отчет по Сфере, плюс надо будет собрать дополнительные материалы по ней, те, о которых я говорил перед взрывом. А я подготовлю все для погружения в море.

– Может, сперва к Сфере? – спросил Юра.

– К Сфере… – произнес задумчиво капитан, похлопывая себя по ляжке, – так… надо подумать, когда…

– Я думаю… – начал фразу Мингли, но Саид его перебил:

– Поехать проверить радиационный фон, попробовать лазер и бур можно прямо сейчас.

– А лазер и бур целы? – спросил капитан.

– Целы, вон оно все, в чехлах, – Саид указал в сторону сваленных в кучу вещей.

Мингли задумался, глядя на Саида.

– …и чтобы тебя уже потом не дергать с поездками, – рассуждал капитан, – чтобы ты спокойно доделал всю камералку… Вы правы. Раз у нас уже все пошло не по плану, план составляем на ходу. Сейчас все едем к Сфере. А потом уже переносим лабораторию Жоржа, чиним антенну и прочее.

Мингли оглядел команду.

– Да, – согласился Гречкин, – вполне себе.

Остальные молча кивнули.

– Тогда не вижу причин задерживаться, тем более время играет против нас, – сказал Мингли.

– А когда к морю? – напомнил Стив.

– Давайте по ситуации, пока есть силы – работаем. Будем валиться с ног от усталости – поспим. Не будем валиться – поедем после всех дел сразу к морю.

– Сомневаюсь, что смогу уснуть, – произнес Юра.

– Спать нам придется. Я раздам снотворное, – сказал Стив, – в нашем деле ясность ума необходима, невзирая ни на что.

Саид подошел к вещам, наклонился, чтоб взять чехол с лазерным станком, но вдруг резко распрямился. Уставился на свою ладонь.

– Ты чего? – спросил Стив.

– Сигнал о повреждении скафандра, – произнес археолог, – показывает, что на правой кисти.

Члены экипажа подошли к Саиду. Гречкин взял его за руку и присмотрелся к ладони.

– Протерто как будто, – сказал Юра.

– Как это могло произойти? – спросил Жорж.

– Понятия не имею, – ответил Саид.

– Переодень скафандр и поехали, – сказал Мингли.

Глава 14. Поглощение

В третий раз мы выехали к Сфере. Конечно, все эти исследования можно было провести сразу, но беда в том, что на Земле про Сферу узнали от картографического спутника, когда мы уже подлетели к Титану. Задачи по исследованию этого сооружения пришлось ставить, что называется, на ходу – вклинивать их в уже созданный список работ. Вот мы и придумали на ходу: бурить ее, резать лазером, электричество пропустить… Посмотрим, что выйдет. Я думаю, ничего не выйдет.

А вот если окажется, что она сильно фонит? Умереть от радиации или от удушья? Что выбрать? Задохнуться для меня предпочтительнее, потому что быстрее. Возможно, кого-то удивит, что мы так спокойно отнеслись к надвигающейся смерти, но а как нам еще реагировать? Мы ведь не просто люди. Мы космонавты! Лучшие из лучших! Максимально уравновешенны и стрессоустойчивы.

Конечно же, нам хотелось еще пожить, хотелось вернуться домой героями, увидеть родных и друзей. Но если человек осознанно идет на такой риск, как полет на другую планету – а Титан можно считать планетой, учитывая его размеры, он так-то больше Меркурия, Плутона и Луны – то такой человек должен быть готов к смерти. Еще будучи на Земле, мы все понимали, что полет на Титан может оказаться билетом в один конец.

* * *

Я, как обычно, сидел за рулем. Смотрел вперед сквозь бегающие по лобовому стеклу дворники. Наша буровая тряслась на кочках, а вместе с ней тряслись и мы. Ехали, разрезая фарами непроглядную ночную тьму, а над нами периодически громыхало, и вокруг сверкали молнии. В такие моменты вдали на доли секунды становилось видно эту огромную конструкцию – Сферу, а если быть точным, то шар. Не знаю, почему мы окрестили ее Сферой, ведь в геометрии сфера – это лишь поверхность шара, двухмерный объект. Наверное, слово «сфера» звучит красивее.

Получасовое молчание нарушил Саид:

– Этой рукой я трогал ее.

– Ты о чем? – спросил Мингли.

– Я коснулся Сферы ладонью.

– И как это может быть связано с повреждением скафандра?

– Не знаю. Но ткань в том месте стала тоньше, настолько тоньше, что надорвалась.

* * *

Вышли из буровой. Саид взял свой лазер и направился к Сфере. Я шел следом со счетчиком Гейгера. Светил себе под ноги, чтоб не споткнуться о камень. Мингли катил мини-бур с алмазным сверлом. Видимость была ужасная из-за капель и темноты.

Мы стояли возле Сферы так, что между нами было метров по пять. Дождь лупил нещадно.

Прямо над нашими головами сверкнуло и раздался гром. Рокот его затихал, уходя в даль черной равнины. Я подумал, что молния ударила в Сферу. Хотя… наверняка она в нее бьет регулярно.

Я включил счетчик и поднес его трубку к поверхности Сферы. Прикасаться не стал, а то вдруг и он сломается. Сенсор тут же вывел информацию о том, что Сфера ничего не излучает. Честно сказать, я выдохнул с облегчением.

– Фона нет, – сказал я.

– Хорошо, – ответил капитан.

Я подошел к Саиду. Тот уже направил луч лазера к Сфере.

– Сейчас посмотрим… – пробубнил он.

И тут мне пришла идея! Просто невероятная! Я пока не озвучил ее. Сначала надо проверить.

– Саид, – сказал я, – у тебя рулетка есть?

Археолог, не глядя, протянул мне рулетку. Я выдвинул ее на десять сантиметров и прижал измерительной частью к Сфере. На меня никто не смотрел и, конечно же, не удивился тому, что начало происходить с рулеткой уже спустя десять секунд. Магия! Мистика! Я оглянулся: Саид рассматривал место, куда упирался луч лазера, Мингли в пяти метрах от нас сидел на корточках возле бура, а Стив и Жорж наблюдали за процессом сверления.

Я снова уставился на рулетку. Конец ее испарялся! Растворялся! Будто рулетка моя изо льда сделана, и я упер эту ледяную рулетку в раскаленный шар! Медленно таяла она! Вот уже три миллиметра испарились… Вот четыре…

Я ждал. Изо всех сил пытался скрыть удивление, страх и восторг! Вот уже пять миллиметров растаяло! Исчезло!

– Сверло заходит в сферу! – сказал Мингли в чат.

– Не заходит, – ответил я. – Сфера его поглощает.

Мне было отрадно, что я первый заметил это явление.

– Ты о чем? – спросил Саид.

Бур остановился.

– Пойдем к Мингли, – сказал я Саиду, а потом громко, внятно добавил для всех: – Главное, к Сфере не прикасайтесь!

Мингли отодвинул бур чуть в сторону, и все мы с изумлением уставились на алмазное сверло, которое было сточено на сантиметр.

– Это невозможно! – воскликнул капитан. – Никакой стружки не было, пока я сверлил, и не мог алмаз так обтесаться меньше чем за минуту!

– Она поглощает материю, – повторил я, – смотрите.

Я приложил конец рулетки к Сфере…

Глава 15. Горизонт событий

Мы сели в кабину буровой.

– Она может превратиться в черную дыру? – спросил Стив.

– При нынешнем радиусе ей не хватит массы, чтоб преодолеть сферу Шварцшильда, – сказал Мингли, – даже если она поглотит всю материю Титана и Сатурна.

– А можно поподробнее? – попросил Жорж. – Я не сильно разбираюсь в теории черных дыр.

А вот я, как выпускник физтеха, все прекрасно понял сразу. Но не стал вмешиваться. У нас Мингли по черным дырам специализировался в университете, пусть он дальше рассказывает.

– Любой объект, имеющий массу, может превратиться в черную дыру, если его сжать до определенного радиуса. Этот радиус и называется гравитационный радиус, или сфера Шварцшильда. Иначе говоря, если радиус любого объекта станет меньше, чем его сфера Шварцшильда, то у объекта появится горизонт событий, а сам объект получит свойства черной дыры. Гравитационный радиус зависит от массы объекта. Для нашей Земли гравитационный радиус равен примерно сантиметру.

– Если сжать Землю до радиуса в сантиметр, то она превратится в черную дыру, – произнес Саид.

– Тогда выходит, что и правда для объекта радиусом двадцать пять метров, – Стив указал на Сферу, – нужно очень много материи, чтоб превратить его в черную дыру.

– То есть черной дырой наша Сфера никак не станет? – уточнил Жорж.

– Не знаю, – сказал Мингли, – вдруг она начнет сжиматься?

– Почему она должна начать сжиматься? – спросил я.

– Она набирает массу, – ответил Мингли, – при этом ее объем не увеличивается. Почему? Непонятно. Какие там процессы внутри нее происходят? Тоже непонятно. Можно констатировать, что какие-то силы сдерживают увеличение Сферы в объеме. Иначе говоря, эти силы сжимают ее, а в противовес этим силам действует сила поглощения материи, которая должна объем Сферы увеличивать. Сейчас выходит, что две эти силы уравновешены – материя в Сферу заходит, а объем у Сферы не увеличивается, остается прежним. Что будет, если снизить потребление материи? Тогда сила, которая работает на сжатие Сферы, будет преобладать. Исходя из всего этого, можно заключить, что у Сферы есть возможность начать сжиматься.

– Если на месте Сатурна появится черная дыра, как это может угрожать Земле? – спросил археолог.

– Если она просто будет летать по орбите Солнца, как сейчас летает Сатурн и его спутники, то никак не скажется. Ведь суммарная масса объектов не изменится. Считай, что будет летать тот же самый по массе Сатурн со своими спутниками, просто в немного другой форме. В сжатой форме. Другой вопрос – зачем все это? Какая цель у Сферы или того, кто ей управляет?

– Может, это какая-то электростанция более развитой цивилизации? – предположил я.

– Ты имеешь в виду, что они потом засунут эту Сферу в какую-нибудь большую печку и будут получать с этого энергию миллионы лет? – спросил Стив.

– Не знаю, – ответил я, – просто размышление. И, кстати, мы неправильно рассчитали ее массу. Мы не учли, что Сфера тонет в Титане не только за счет силы тяжести, но и за счет поглощения материи под собой.

– Судя по трещинам в грунте, она все же тонет в значительной степени из-за массы, – сказал Саид.

– А еще, коллеги, нельзя забывать, что мы рассуждаем человеческими мерками, – заметил Мингли, – мы живем в трехмерном пространстве, которое расширяется миллиарды лет. В котором огромное количество неизвестного, как в квантовой физике, так и в макромире, в сингулярностях черных дыр. Куда расширяется Вселенная? Что было до начала «всего»? Я вполне допускаю, что мы не сможем ничего понять о Сфере, а наши рассуждения окажутся смешны для тех, кто за ней стоит.

– Если они вообще нас замечают, – вставил я, – мы вот не замечаем микробов.

– Давайте не будем уходить в философию, – сказал Саид, – я думаю, стоит измерять радиус Сферы раз в сутки.

– Да. Будем наблюдать за ней, – согласился Мингли.

– Я могу прямо сейчас снова снять ее и сравнить размеры.

– А у тебя с какой точностью лазер снимает? – спросил Жорж.

– Полмиллиметра.

– Да, Саид, давай-ка сделай съемочку, – сказал Мингли, – заодно и посмотрим, растет ли скорость ее погружения.

* * *

Космонавты вернулись на базу. Саид сел обрабатывать результаты измерений, Юра со Стивом отправились чинить антенну, а Жорж с Мингли принялись переносить вещи биолога из лаборатории в шатер. Паука принесли в самом конце.

– Мингли был прав, – сказал Саид в общий чат, – Сфера начала сжиматься.

Жорж, до этого стоящий возле тела инопланетного создания, повернулся к археологу. Мингли подошел к компьютеру Саида и уставился в монитор.

– Все-таки сжимается… – раздался голос Гречкина. Юра со Стивом были все еще на улице.

– Да, – продолжил археолог, – между прошлым и нынешним измерениями радиуса разница два сантиметра, семь миллиметров.

– А времени прошло часов шесть-семь, – прикинул Мингли.

– Могу посмотреть точное время прошлой съемки, – предложил Саид.

– Пока не надо. Завтра еще раз снимем ее и тогда построим точный график сжатия. Нам надо минимум три измерения, чтоб понять, с ускорением она сжимается или нет.

Глава 16. Иные формы жизни

Гречкин ошибся: параболическая антенна, расположенная на «Титане-1», ремонту не подлежала. Минут двадцать Юра со Стивом расставляли прожектора вокруг их надувного приюта, чтобы хоть как-то освещать прилегающую территорию, и более часа они провозились с созданием примитивной передающей антенны, слепленной из подручных материалов со склада разрушенной ракеты. Антенну Гречкин планировал подключить к ноутбуку и, как только гроза закончится, запустить спутник-ретранслятор, передать на него все научные данные, собранные тут, чтобы тот в свою очередь отправил их на Землю.

Когда Юра и Стив вернулись в шатер, Жорж обратился ко всем присутcтвующим:

– Можно подвести некоторые итоги по принципу жизни на Титане.

Гречкин положил антенну на пол чуть в стороне от входа.

– Я бы хотел начать издалека, – сказал Жорж.

– Мы не против, – ответил капитан.

Биолог вздохнул и приступил к повествованию:

– До момента, когда зонд зачерпнул атмосферу Титана двадцать лет назад, я был согласен с мнением большинства ученых и считал, что для жизни нужна вода. Мне тогда было двенадцать, но я уже не на шутку увлекался биологией. Очарование Титана для меня заключалось в том, что мы получили доказательства того, что для наличия жизни не обязательна вода. Подойдет и другая жидкость. А еще я был восхищен тем, что тут мы смогли найти жизнь, не имеющую ничего общего с земной, ведь в природе на Земле нет жидкого метана.

Жорж прокашлялся в кулак, отвернув голову в сторону.

– Как известно, – продолжил он, – в основе жизни бактерий, которые тогда были найдены в облаках Титана, тоже был углерод, правда соединенный в молекулы циклопропенилидена – очень высокореакционной органики, которую на Земле можно наблюдать только в лаборатории. Про эту молекулу вообще мало что знали ранее. А тут на основе этой молекулы существует жизнь! А главным растворителем выступает сжиженный этан и метан. Циклопропенилиден создает основу для местных титановых аналогов наших ДНК и РНК, и все это при температуре минус сто восемьдесят градусов! Даже минус двести градусов! Многие астробиологи, в том числе и я, глядя на эти привезенные на Землю бактерии, считали, что на основе такой органической молекулы могут появиться невероятно экзотические формы жизни. Просто невообразимые формы!

Жорж сделал паузу и глубоко вздохнул.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, – произнес Мингли.

– Подожди, сейчас поймешь. Этот паук, – Жорж указал рукой, – определенно является хищником. Судя по всему, он убивает своих жертв этим вот клювом. Охотится приблизительно как кальмар. А вел я к тому, что нет принципиально отличных от земных форм жизни. Нет и не может быть.

– Это еще почему? – спросил Стив.

– У паука есть конечности, которыми он ловит жертву. Далее он убивает ее клювом, пропускает через аналог нашего желудка, далее в кишечник, потом все лишнее выходит через клоаку. У паука есть сенсоры: органы зрения для восприятия электромагнитных колебаний, органы слуха для восприятия колебаний среды, обонятельная система для восприятия молекул в среде. И это только те утверждения, которые я могу сделать на основе часовой работы с ним. Исходя из всех этих элементов его тела, можно сделать вывод о том, как протекала эволюция на Титане. Примерно так же, как и у нас на Земле. Тут живут существа, которые должны питаться и целью которых является передача своих генов дальше. Все как у нас! Получаем энергию и размножаемся, получаем и размножаемся. Все! Вот основной закон любой жизни! Все мы живем в одной Вселенной, и ничего принципиально иного быть не может! Теперь я в этом твердо убежден.