Текст книги "Бочка наемников (СИ)"

Автор книги: Макс Корбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

– Поговорим? – утро началось с вопроса. Собственно, он меня и разбудил.

– Чего? – я разлепил глаза и, приподняв голову, уставился на тьму комнаты.

– Мысленно, дружище, мысленно, – сказал голос в моей голове.

– Черт! – я откинулся обратно на кровать. Перемена, что случилась в голосе кукловода за ночь меня не порадовала. Он стал собраннее и вернул то ехидство, что звучало еще при нашей первой встрече. – Поговорим, согласился я.

– Тебе нужно противоядие, и по определенным причинам ты можешь не бояться, что я тебя обману. Но мне тоже кое-что нужно.

– Перебьешься.

– Нет. Для этой операции я использовал слишком много ресурсов. Мои работодатели не оценят такой расточительности.

– С этого места подробней.

– Может тебе еще все пароли и явки сдать? Медленно так, чтобы успел записать и упрятать их в банковскую ячейку? Высший бал за наглость, но креативность хромает на обе ноги. Просто так отдать тебе антидот я не могу, от этого уже моя жизнь зависит.

– Ври больше. Кукловодов считанные единицы. Ничего тебе не будет.

– Умный парень и выводы делать умеешь, но не всегда правильные. Андоруму нужны эффективные инструменты, а не кучка беспредельщиков, упивающихся собственной уникальностью и властью. Наказывать андроиды умеют с холодной математической точностью и эффективностью. Смерть среди кукловодов не такое уж и редкое явление.

– Ну…

– Не перебивай! Разговор и так много сил забирает. – Изначально ты должен был убить Болатов.

– Всех троих?

– Только ускоглазых.

– А теперь?

– А теперь мне нужны документы, что эти двое хранят в своих сейфах. Аппаратурой мы тебя обеспечим. И никто, слышишь, никто не пострадает.

– Я пострадаю. У меня с Канатом сделка на несколько миллионов.

– Когда успел? – удивился кукловод.

– При переходе с собой флешка полная фильмами была.

– Повезло… Хотя, да, теперь уже не очень.

– Почему это? Ты ведь мне все компенсируешь. Как минимум парой миллионов обеспечишь, чтобы я не оголодал. И документы новые сделаешь.

– Сделаю, – легко пообещал кукловод. Слишком легко.

Давление чужого сознания исчезло. Я растер лицо ладонями, чтобы хоть немного взбодриться. Врет? Да по любому! Что там со временем? Телефон обрадовал меня двумя минутами до звонка будильника. Похоже, в душ я сегодня попаду первым. Не то, чтобы с этим были проблемы, все же изначально Бочка была рассчитана на несколько сотен человек экипажа, просто сейчас не хотелось ни с кем пересекаться. Я полез в шкаф за полотенцем и свежим бельем.

– Да, совсем забыл… – голос в голове возник так же резко, как и пропал. – Ты что, обмочился? – съехидничал он, увидев трусы в моих руках.

– Слушай, придурок, не в твоих интересах заставлять меня дергаться. Это могут заметить.

– Логично… Постарайся как можно раньше узнать следующую остановку Бочки. Турфан взбудоражен, я не смогу передать оборудование для слежки здесь.

– Постараюсь.

– Это в общих интересах, – заявил кукловод перед тем, как исчезнуть. А я подумал, что правильно писал письмо с закрытыми глазами. Письмо… Теперь его надо переписывать, или дополнить, но это ночью, только ночью. Сейчас душ.

После душа я потопал на кухню, откуда уже разливались чудесные ароматы кофе. Никто не встает раньше Хосса, а он любитель этого крепкого напитка, правда до кофе он еще не успел дойти – смаковал трижды пересоленное рагу. Я поздоровался и взялся за заварку чаю.

– Слушай, Хосс, прическу мне испортили, – сказал я, уже насыпая рагу и оправляя его в микроволновку. – Когда будут тренировки в броне?

– Так брони еще нет.

– А розовая?

– Ты в нее не влезешь, – отмахнулся ящер. – Мари тогда совсем тощей была, а у тебя неплохой мышечный каркас.

– И что, никак не переделать?

– Ну, допустим, спинные пластины плоские – их можно нарастить, а что прикажешь делать с позвонками?

– А что с ними не так?

– Если их наращивать, то дыра, по которой идет нервный столб, тоже зарастет.

– Понятно, – протянул я. – Значит, придется покупать новый?

– Только нервную систему, Остальное Ясмин вырастит сама, да она вроде уже и начала.

– Правда?

– Правда. Доедай и пойдем позвеним.

– У меня первая тренировка с капитаном.

– Кто первый встал – того и тапки. Так ведь говорят?

– Примерно.

Пришлось идти махать железом. Не скажу, что мне это не нравилось. Наоборот, Хосс немного поддавался, всегда оставляя мне возможность победить. А любая победа – это рост тестостерона и падение уровня кортизола, как следствие – хорошее настроение и прекрасная физическая форма. И то, и другое мне было необходимо как воздух.

Вместо обычного железа и аккуратных отработок ударов мы натянули полную защиту и устроили конкретную потасовку тупым прорезиненным оружием. Ящер выбрал любимые ятаганы, я же вооружился тяжелым круглым щитом и коротким обоюдоострым мечом по типу гладиуса, но с нормальной крестовиной гарды.

Хосс нервно взмахнул обеими клинками, согнул колени и рявкнул. – Начали! – его голос всегда менялся в бою. Все шипящие и тягучие звуки исчезали, а слова казались короткими, словно рублеными.

Вместо ответа я пригнулся и постарался максимально спрятать свое тело за щитом. Ящер налетел на меня целясь правым ятаганом по выставленной вперед ноге, но вместо того, чтобы убрать ее, я полностью присел, и ятаган со скрипом встретился с моим щитом. В то же время левый ятаган взлетел вверх, чтобы обрушиться мне на голову или плечо, но я встал, прижав щит к плечу и вложив в рывок всю массу тела. Щит впечатался в грудь ящеру, отрывая его от земли, и мой меч безнаказанно уткнулся в его живот. Хосс тяжело грохнулся на землю, но тут же вскочил.

– Неплохо. Повторим? – спросил он, встряхивая голову.

– Полностью?

– До удара щитом. Дальше как хочешь, но с приседом.

– Идет.

Хос вновь замахнулся, я присел и тут же получил пинок ботинком в верхнюю часть щита. Щит треснул меня по шлему и отбросил назад. Жалкие доли секунды, пока я созерцал потолок – прочувствовал удар по защите голени.

– Один-один, – заметил ящер.

– Отрубил?

– Надрубил, но нога не рабочая.

– Давай еще с пинком, – попросил я.

Его замах, мой присед, пинок, но я упираюсь лбом в щит, а меч вонзается в его голень. Ну, на самом-то деле тупое острие просто сбивает ногу с курса, и она пролетает мимо щита. Ящер спотыкается, и мы дружно валимся на пол.

– Два один, – подаю я голос, спихивая ногу зеленого с лица.

– Нереально, – заявляет Хосс. – Этот удар пройдет только если знать, что тебя пнут.

– Тебе чтобы пнуть, надо знать, что я присяду!

– Нет, я-то успеваю, а вот тебе надо готовится или бить щитом, или колоть меня в ногу.

– Ладно, согласен. Повторим с пинком.

Замах Хосса, мой присед, его пинок и я вновь рвусь вперед, толкая щитом, но Хосс успевает среагировать и практически перелетает меня оттолкнувшись бьющей ногой. Меня еще немного тянет вперед, но я все же разворачиваюсь раньше, чем он приземлится. Шаг и щит ловит один из ятаганов на развороте, а тупое острие моего меча упирается в его бок.

– Ну? – спрашиваю я.

– Два-один, – признает ящер, усаживаясь на пол. Я тоже валюсь от усталости. Четыре схватки, а меня уже хоть выкручивай.

– Хосс, Ник, – поздоровался вошедший в зал Шона. – Когда закончите?

– Уже, – решил ящер. – Переходы отработаешь один.

– Прекрасно, тогда снимай защиту, и начнем, – обратился капитан ко мне. – Раз ты уже разогрелся, то сразу со спарринга.

С капитаном натиск не пройдет. Это Мари и Хосса я могу давить массой, они легче меня килограмм на пятнадцать. На столько же Шона тяжелее, да еще и выше сантиметров на пятнадцать. Значит, будем валить как дворфы орков, хотя этот больше на эльфа похож.

– Можно, – разрешил кэп. Я съежился, словно для защиты и начал отступать. – Куда? – расстроился Шона. – Убегая не победишь.

– А я за стволом сбегаю и пристрелю вас.

– Логично. В боевой обстановке так и делай, но сейчас у нас тренировка, так что нападай.

Коснуться к его корпусу – нереально. Каждый раз, когда я пытался повалить подсечкой – получал лоу кик, бросался в ноги – коленом в голову, поэтому отойдя на метров десять я заорал как можно истошней и с короткого старта прыгнул на кэпа. Нет, я не пытался грациозно заехать ему пяткой в челюсть, тем более расставлять руки и ноги, чтобы повалить, так и на встречный удар можно нарваться. Я сложился как в детстве при прыжке в пруд бомбочкой, в надежде упасть возле его ног. Мне повезло. То ли его дезориентировал мой непонятный маневр, то ли придурковатый крик, но колени соперника оказались на расстоянии меньше вытянутой руки, и я тут же их обнял. Получил чувствительный удар в затылок, но не сдался, поднажал и повалил Шону на пол. Капитан беззвучно рухнул на ладони, а я поспешил вывернуть его лодыжку.

– Да! Черт тебя дери, да! – заорал я от радости.

– Не хочу тебя огорчать, – сказал Шона, – но ты коленом после прыжка не получил только потому, что Асоль просила не бить тебя в голову.

– Пофиг, сдавайтесь. – Шона легонько пнул меня в голову пяткой свободной ноги, намекая, что ему легко вырваться из захвата, но он не хочет огорчать нашего доктора. – А я может тоже не хочу Асоль расстраивать. В реальном бою я бы сломал ее нафиг и смылся подальше. Сдавайтесь!

– Сдаюсь, – решил не спорить капитан.

– Сегодня определенно хороший день! – решил я, растягиваясь на матах.

– Вставай, продолжим.

– Нет, на сегодня хватит.

– Не понял.

– Вы не разрешите мне больше победить, выйдет что это случайность, а я хочу насладиться. В спаррингах с вами я не вижу прогресса, соответственно теряю мотивацию. В общем, это важный момент.

– Хм… Понимаю. Полезный самообман. Не одобряю, но понимаю. Ладно, работай с грушей и не забудь задание Хосса.

– Так точно, кэп.

Когда в зал начали приходить другие члены команды, я уже самодовольно поколачивал грушу. Немного расстроенным и обиженным оказался Вольф, когда я отказал в спарринге и ему, а Мари и так не горела желанием отмутузить меня сегодня. Зато желание поэксплуатировать было у Асоль, так что я снова чистил овощи на суп. В этот раз обошлось без травм. День пролетел легко и незаметно. После обеда удалось часок продрыхнуть, а после я мучил Ясмин.

– Хосс говорил, что ты выращиваешь мне броню, – сказал я, заявившись в лабораторию.

– И когда вы все научитесь одеваться?! – возмутилась она через лицевую маску. – Это стерильное помещение!

– Извини…

– Халат на вешалке, маски в ящичке, бахилы рядом. – Пришлось одеваться, что поделаешь, в некоторых вопросах милая леди становилась просто-таки непреклонной. – Оделся? Тогда пошли.

В первой лаборатории Ясмин выращивала мышцы. Производственные мощи Бочки позволяли обеспечить ремонтом целую роту бронированных солдат, но большинство ведровых колб на трех рядах стеллажей простаивало, лишь несколько рядов были подсвечены зеленоватым свечением и пузырились нагнетаемым в питательный раствор кислородом. Сами мышцы я бы назвал бледной пародией, если бы не знал, на что способно это плоское розовое недоразумение.

– Весь второй ряд и часть третьего – это твое.

– Их разве не в три раза больше должно быть?

– Так их тут по три.

– Тогда их мало.

– В скауте вообще немного мышц, только самые большие и незаменимые. Мышц пресса, например, нет, шею сам держишь, ну и в ладони только большой и средний пальцы обтянуты мясом.

– А Вольф говорил, что экзоброня копирует человека практически полностью.

– Тяжелая копирует. Ты не замечал, какие у них длинные руки и ноги?

– Не обращал внимания. И как там все реализовано?

– Очень просто. Пилоты скаутов дополняют недостающие мышцы своими, а тяжи используют только синтетические. Вот, например, Хосс держит клинки своими руками, а настоящая ладонь Вольфа все время сжата в кулак и находится в бронированном кармане руки металлической. Чтобы управлять тяжем, нужно практически полностью расслабить свое настоящее тело, иначе можно получить серьезную травму, а на такое мало кто способен.

– То есть, Хосс и Мари…

– Да, они не могут управлять тяжелой экзоброней.

– Получается Вольф – настоящий монстр. Тут тебе и телекинез, и тяжелая броня, и фехтование, хотя Асоль не далеко от него ушла.

– Далеко. Асоль бывает клинит в критических ситуациях. Однажды она порвала себе оба бицепса.

– Оу…

– Вот поэтому все начинают с костяных скаутов.

– Но здесь только мышцы, а где сама броня?

– В соседней лаборатории. Показать?

– Конечно.

Соседняя лаборатория практически полностью повторяла первую, разве что половина колб в сечении была овальной. Кости под стеклом были тоненькими и просвечивались под зеленоватым светом как живая кожа. Последнее создавало впечатление хрупкости и нежности, но Ясмин заверила, что это только внутренний слой, а нарастающая масса будет в состоянии выдержать попадание крупнокалиберной пули. Не бронебойной правда.

После лабораторий меня ждала презентация компьютерной модели брони, которую для Ясмин разработал брат. На гибкой основе толстыми угловатыми кусками были разбросаны отдельные сегменты груди. Сомнительная защита, если честно. Сами сегменты возможно и выдержат попадание крупного калибра, но обилие крупных щелей меж сегментами не радовало. Бока от подмышек, до нижних ребер так вообще ничем не были прикрыты.

– Слушай, а сколько стоит кинетический щит?

– От девятисот тысяч серебром, но он тебе не нужен. Ты бронированный возьми, – предложила Ясми. У Эрнана вроде была пара.

– Да? – А это ведь идея. Тяжи на входе Мандарина тоже имели щиты, не думаю, что их держали ради красоты. Вот только тяжы могли держать приличное оружие одной рукой, а я не потяну, мышц не хватит. Хотя… – Ушел мучить твоего братца.

В отличие от сестры, Эрнан не столь фанатично следовал правилам. Всю работу он доводил до конца, мастерская сияла чистотой, но запах кофе и сигарет на века въелся в стены. Вот и сейчас, стоя перед лязгающим станком, механик держал в отведенной руке зажженную сигарету. Вторая рука раз в пару секунд совала бронебойные пули в специальный зажим, после чего станок зажимал их в снаряженной гильзе и выплевывал в подставленный цинк.

– И не боишься?

– Этого? – Эрнан махнул сигаретой в воздухе и затянулся. – Ни грамма. Опасен разрыв только снаряженного патрона, но в него искра не попадет, а так – максимум напугает.

– Ясмин говорила у тебя бронещиты есть.

– Есть. Тебе они зачем?

– Броня у меня слишком хлипкая выходит.

– Не, у меня городские, для штурма зданий, а тебе полевой нужен. Я посмотрю, что можно сварганить.

– В чем хоть разница?

– Городской – простой прямоугольник со смотровой щелью, а на полевых есть специальные крепления для удержания ствола, да и вешают на них разное, вспышку там, или плазменный резак. Все, не отвлекай. – Эрнан вновь затянулся и сосредоточил внимание на станке.

После мастерской немного повалялся на кровати с книжкой, но текст не шел, и я пошел штурмовать Вольфа на страховку в спортзале. Многоповторка хорошо забивает мышцы, но я соскучился по жиму с большим весом и наконец, подбил немца на совместные занятия. Да и появление чужого голоса в голове, когда с последних сил жмешь девяносто – чревато печальными последствиями. Но голос не явился, и мы свободно справились к ужину.

То что меня оставят в покое я не верил, но не рисковал переписывать письмо до того, как услышу кукловода. Едва не заснул, пока дождался, а потом быстро и довольно культурно отправил его погулять. Не скажу, чтобы он был доволен, но отстал довольно быстро. Стоило только выключить свет, запечатать уши наушниками, из которых заводные панки под ирландские мотивы вещали о путешествии в Бостон, как кукловод умолк, а после песни даже поинтересовался названием группы и исчез. Наверное, полез искать их в сети. Я же вновь сел за стол и нащупал старое письмо в ящике, сложил его несколько раз и взялся за чистый лист.

– Это снова я. Изначально кукловод хотел смерти Шоны и Каната, теперь ему нужен шпион, а за это обещает антидот. Только я не верю и не хочу идти на поводу, да и старику с капитаном после моих выводов о контракте, я не верю в равной степени. Судя по информации из сети, у меня еще есть время, поэтому я кратко изложу черновик своего плана, а ты должен сказать примут его Болаты или нет. Прежде всего, нужно заменить документы в сейфах на фальшивые. Я зайду к Канату, а сейф будет открыт. Рядом будет оружие, которым я вроде как убью старика, после чего смоюсь из Бочки. Предлагаю использовать нож с прячущимся лезвием, но мне нужно знать куда бить. В месте удара должен быть пакет фальшивой крови. Но это уже детали, а их можно обсудить потом. Новые письма будут лежать в верхнем ящике моего стола. Если же мне стоит делать ноги – предложи утром кофе.

Все так же наощупь я сложил второй лист и вместе с первым сунул его в карман штанов, лег в постель, открыл глаза и выключил плеер. Пора выйти на кухню для ночного перекуса. По дороге я собирался заглянуть к Вольфу, но не дошел, запах жареного мяса отчетливо указывал на то, что Вольф на кухне. Немец весело насвистывал «Мой милый Августин» и активно перемешивал содержимое сковородки лопаткой.

– Не спится?

– Шайзе! – Вольф подпрыгнул как подросток, которого застали за просмотром порно. – Ник?

– Ты чего так перепугался?

– Никому не говори, что видел меня тут!

– Почему? Что ты там такое жаришь, пахнет офигенно. – Я сделал несколько шагов в сторону Вольфа, но тот остановил меня жестом.

– Ты такое есть не будешь.

– Так, я обязан узнать, что там. – Не смотря на протест немца, я заглянул в сковородку и увидел крупные желтые ломтики… Личинки! – Фу, гадость, как ты можешь это жрать? – Тошнота поджала желудок, и я поспешил отвести взгляд.

– Вот из-за таких снобов как ты, мне и приходится готовить эти деликатесы ночью! Сам же говорил, что пахнет.

– Вольф, хватит! – Я отвернулся перевести дух, а немец вновь зашуршал лопаткой в сковородке. Так, собрался. Я достал листы из кармана и начал их разворачивать, глядя на Вольфа. – Жрать мне перехотелось. – Немец, зараза обидчивая, не оборачивался. – Вольф!

– Что? – Он обернулся, и я выпустил письма из рук. По скользнувшему вниз взгляду, я понял, что немец их увидел.

– Я спать. – Прежде, чем Вольф что-то ответил, я покинул кухню.

Глава 9

Ночка выдалась тяжелой. Я вновь наматывал круги вокруг кислотной лужи с растворяющимся обломком балкона, а за мной гонялась гигантская многоножка с тактической маской вместо лица. Иногда вместо маски появлялось чье-то лицо: старик Канат дурным голосом вопил, чтобы я отдал ему деньги, а его племянник призывал вернутся к тренировке. Один раз многоножка отрастила лицо Мари, и сразу же предложила заняться сексом, не переставая пытаться насадить меня на длинные суставчатые косы конечностей, но это еще цветочки. Ягодки начались, когда появилось лицо Вольфа.

– Ты сожрал мои личинки! – заорал он. – Теперь пей кофе!

Кофе я не хотел. В тот момент я боялся его больше смерти. Многоножка-Вольф внезапно перекрасилась в оранжевый, отрастила плазменные мечи вместо кос и швырнула в меня балконом используя телекинез. От балкона я увернулся, но брошенный вдогонку меч отрубил мне ноги. Многоножка оказалась рядом, и от следующих взмахов я потерял руки, а после вообще пришпилили к земле как бабочку к бумаге.

– Пей! – заорала многоножка. В воздухе появилась самая маленькая чашечка кофе, которую я видел. Она медленно наклонилась и черное, густое как смола содержимое потянулось ко мне.

– А-а-а-а-а! Твою мать! Мать… – сон. Всего лишь сон. Я на своей постели. Все хорошо. Никаких многоножек. Я попробовал растереть лицо, но оно оказалось отвратительно мокрым от пота. Нужно в душ. Тут же зазвенел будильником телефон, подтверждая мои мысли.

Душ не помог. Голова как была свинцовой, так тяжести и не потеряла, а с кухни тянуло крепким, ароматным кофе. Разум твердил, что это Хосс, но первым, кого я увидел, зайдя на кухню, был Вольф. Немец апатично гонял ложкой по тарелке горох картошки и был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как я вошел. А вот Хосс, заметил.

– Доброе утро, кофе будешь? – спросил ящер.

– Что? – очнулся Вольф.

– Я Нику кофе предложил.

– Не, ему рано, – отмахнулся немец, – чай пускай пьет. – Я едва не запрыгал от счастья.

– Вольф, ты случайно не заболел? – спросил зеленый.

– Что? Нет.

– Странный ты какой-то. И аппетита нет. У тебя прошлый раз аппетита не было, после того, как перченых козлиных мозгов объелся. Опять какую-то дрянь жрал?

– Почему сразу дрянь! – возмутился Вольф.

– Потому, что ни один нормальный человек такое кушать не станет! – сказал ящер, привыкший солить даже сладости.

– Хосс, отцепись, – немец подошел к мойке, слил остатки супа в раковину для отходов, в пару движений ополоснул тарелку и отправил на сушку. – А ты пей чай! – приказал Вольф выходя.

***

Чем больше Вольф думал, тем меньше логики находил в ситуации, что сложилась вокруг Ника. Нет, использовать новичка, как куклу – отличная идея, тут кукловод ухватил удачу за хвост. Но Ник был прав, отмазка, которую придумал Канат, чтобы удержать его на борту – слабенькая. Со старика станется использовать его как приманку, поэтому не с ним надо договариваться.

– Капитан. – Немец встретил капитана в коридоре, не дошел до его каюты несколько метров.

– Вольф.

– Мы можем поговорить?

– Пошли, – Шона указал на поворот к кухне.

– Наедине.

– Хм… Ладно. – Шона сделал несколько шагов назад и вернулся в кабинет. – Выпить не предлагаю, рано. Садись, – указал он на гостевое кресло, а сам занял рабочее.

– Сэр, зачем… Почему вы приняли Ника?

– Я должен отчитываться? – Шона изогнул брови вопросительными знаками.

– Не должны, но я прошу объяснить. Стоит вдуматься и причины его пребывания на Бочке кажутся натянутыми.

Капитан задумался. Вольф всем видом показывал, что настроен весьма серьезно. Можно было бы его приструнить, чувство субординации немцу отнюдь не чуждо, но доверие будет нарушено.

– Ты же не будешь спорить, что у парня потенциал?

– Тогда вы этого не могли знать.

– Ладно, за него просил Альвар. Не меня, Каната, посчитал, что его уломает быстрее.

– Альвар? – Вольф напрягся.

– Успокойся, Ника потому и взяли. Сейчас малыш спокоен, думаю дело было во взрыве или той иллюзионистке.

– Мы использовали парня.

– И что? Ты считаешь миллионы, которые он получит недостаточной платой?

– Сейчас он член команды.

– Это так, он может рассчитывать на всестороннюю поддержку, но давай не спешить посвящать его во все тайны.

– Своих не бросаем? – улыбнулся Вольф.

– Никогда! – твердо ответил Шона. Его взгляд автоматически скользнул по фотографии горящего Андорума за спиной Вольфа.

– Тогда ему нужна помощь. – Немец достал с кармана два мятых листа и передал капитану.

– Я не понимаю, что тут написано.

– Ник превращается в нейромарионетку.

– Продолжай. – Взгляд капитана вновь стрельнул по огню Андорума, с более напряженным выражением.

– Может, позовем Каната, чтобы два раза не рассказывать. Его это тоже касается.

Канат умирать не хотел.

– Эта затея дурно пахнет, сынок, – заявил старик.

– И что же ты предлагаешь, дядя? – спросил Шона.

– Парня нужно отправить ученым. Шанс ознакомиться с врагом выпадает раз в десятилетие.

– Шайзе, это подло! – не сдержался немец.

– Ты меня извини, – добавил Шона, – но даже со стратегической точки зрения – фигня полная. И да, согласен с Вольфом, подло!

– Речь идет о выживании… – затянул Канат, но Шона перебил его, врезав ладонью по столешнице.

– Тогда вдвойне! Что станет с нашим народом, если его лидеры начнут предавать своих?

– Не такой уж он и свой…

– Я значит тоже? – спросил Вольф.

– Прекрати, – сморщил старую рожу Канат. – Ты не раз доказал преданность нашему делу.

– Не только он, – с нажимом произнес Шона. – Вольф, Эрнан, Ясмин, и сотни других, они все доказали…

– Вот именно…

– Помолчи и дослушай! Ты все еще там, – он кивнул на картину. – Все еще горишь и не хочешь понять, что Андорум не полис, а люди. Дети, которых мы спасли. Будь моя воля, я бы заключил с андроидами мир.

– Никогда! – Канат подобрался как старый пес, в мутных щелках глаз блеснула ярость.

– Ты живешь местью, старик.

– А ты нет?! – В хриплом голосе ярость смешалась с болью утрат.

– Я не хочу, чтобы Мари жила нашей войной. Тем более не хочу, чтобы она училась жертвовать ради нее другими. А Ник – свой, равно с того момента, как вступил в команду.

Канат несколько секунд боролся с собой. Ярость он сумел задавить, но боль осталась, одинокой слезой она стекла по дряблой щеке.

– Что ты решил, капитан? – спросил он севшим голосом.

– Дадим парню шанс. Но, Вольф, требуй деталей и погоняй его на тренировках по грязной драке. Дядя, подумай о дезинформации. Сделай два варианта – бомбу, чтобы сразу кинулись, и что-то неброское, но похожее на правду. Остальных членов команды в известность не ставить. Вечером, после ужина собираемся у дяди. – Шона встал, показывая, что разговор закончен.

***

Поскольку капитан задерживался, утренние тренировки опять начал зеленый. Победоносной серии не получилось. Первых три схватки я слил всухую, а дальше работали настоящими клинками. Я вечно сбивался с ритма, и ящер даже надел на левую небольшой щит-баклер, чтобы ловить мои промахи.

– Откат после вчерашнего успеха? – спросил он после того, как сорвавшийся клинок плашмя двинул меня по шлему.

– Наверное. Может закончим?

– Ни в коем случае! Я слышал, что ты там вчера плел кэпу о позитивном закреплении, так вот мы сейчас сделаем негативное.

– Негативное это плохо. Я тогда тренироваться не захочу.

– Куда ты денешься. Смотри, вчера ты был на высоте – получил поблажки, сегодня размазня – получаешь по башке. – Не успел я среагировать, как баклер треснул меня по лбу.

– Значит сегодняшняя тренировка будет полна боли и страданий?

– Соберись и измени ситуацию.

Я не сумел. Чем больше прилетало – тем больше я злился, чем больше я злился – тем хуже реагировал. Ящер же оторвался на славу, постиг мир и обрел дзен, стегая меня мечом как линейкой нерадивого ученика. На тренировку к Шоне я попал взведенным до состояния нитроглицерина. Не того, что сердечники глотают, а того, что взрывчатка.

– Хосс?! – возмутился мой тренер по рукопашной. – С ним же сейчас даже Амалия справится.

Упомянутая Амалия кстати тоже бывала в зале где-то после обеда и отрабатывала приемы на манекенах под контролем Мари. У ребенка была конкретная цель – отлупить зазнайку Альвара.

– Так может отложим?

– Нет. Если ты конечно не собрался отойти выпить ко-фей-ку, мы воспользуемся ситуацией.

Кофе? Так вот почему кэп опоздал.

– Вольф мне чай пить советовал.

– Правильно советовал. Асоль, – позвал он нашего медика, что занималась в другом конце зала. – Прервись на минутку и выдай парню походную аптечку.

Аптечка оказалась небольшим пластиковым боксом со шприцами-автоиньекторами. Мы с Шоной уселись на матах, и он начал инструктаж.

– Запоминай: антирад, антидот и адреналин. Последнее только если подыхать будешь. Понял? – Я кивнул. Все три шприца были красными, но каждый имел свою пиктограмму. Значки радиации и череп яда я узнал, а вот на цилиндре адреналина красовалось миниатюрное сердце. – Дальше: пситинол и пси-масс – пси защита и пси усиление. – Эти были желтыми со значками плюс и минус. – Пэп, мерцинол и блоха. Пэп добавит выносливости, мерцинол мгновенно успокоит, а блоха – ускорит. Блоху с мерцинолом и адреналином не мешать. Если есть возможность – желательно колоть в вену, нет – в любую большую мышцу. – Шона протянул мне зеленый тюбик мерцинола. – Сорви колпачок зубами и коли через одежду ударом в ногу. Я предпочитаю квадрицепс.

Было страшно. Не иголки, а содержимого шприца, но усыпить меня было гораздо легче подсыпав химии в еду, или же просто вырубив одним ударом. Для Шоны это вообще не проблема. Последовав его совету, я встал и вогнал иглу в латеральную мышцу квадрицепса. Тупая боль от удара разлилась жидким огнем.

– Вытаскивай. Там микродоза – вводится мгновенно. Вставай. Сейчас немного изменится восприятие. Это для каждого индивидуально, рассказывай, что с тобой творится.

– Пока ничего.

– Как насчет злости, раздражения?

– Уже не так цепляет… Теперь я понимаю.

– А я нет, добавь информации.

– Раздражение абсолютно абсурдно, оно не подчиняется логике.

– Понятно. Что бы ты хотел на ужин?

– Блюдо с большим содержанием белка, клетчатки и витаминов.

– Нет, какое твое любимое блюдо, с того мира.

– Гороховый суп с копченостями, красным перцем и зеленью. Но он не очень полезный.

– Обрати внимание, у тебя эмоции отключились.

– Понимаю.

– Тогда запомни. Эффект препарата закончится через полчаса-час. Эмоции вернутся и оценят все твои действия под препаратом. Поэтому думай, что делаешь. Я не раз видел, как бойцы под препаратом творили такое, о чем потом жалели. А подавленное настроение – это рост гормона, как его…

– Кортизола.

– Точно. А кортизол – это плохо.

– Плохо, – согласился я.

– С этим закончили. Теперь приступим к спаррингу.

Кэп отбросил аптечку и двинул меня пяткой в голень с положения сидя. Я рухнул как подкошенный, а Шона наоборот вскочил. Пытаться повторить его маневр или тут же вскакивать было глупостью. Я откатился подальше и только потом встал. Даже при полном контроле эмоций, мозг не выдал мне приемлемого решения. Шона как был неубиваемым монстром, так им и остался. Мне пару раз легонько прилетело в голову и по печени. Несколько раз я падал и наконец, сумел уйти от прямого в голову.

– Понял? – спросил Шона.

– Нет.

– Ты, наконец, подметил мою манеру боя и ушел еще до удара. Иначе тебе просто не хватило бы скорости.

– Сомнительно.

– Сейчас будет тот же удар.

Я его пропустил. И следующий, и тот, что был после. Скорость кэпа поражала.

– Теперь в связке. – Шона сделал обманку левой и я не легко, но ушел от правой.

– Кажись, понимаю.

– Хорошо если так.

В голове зашумело как на скоростной трассе, липкий холодок обозначил связь с кукловодом. Под препаратами связь ощущалась иначе. Я даже не сразу разобрал вопрос. Не так. Вопрос прозвучал только тогда, когда я захотел его слышать.

– Повтори.

– Тебе что, по башке двинули? На вопросы не реагируешь, в ушах гудит, картинка паскудная.

– Тренировка, – ответил я, решив умолчать о препарате. Может еще пригодится. – Не мешай, – стоило пожелать, и чужие мысли исчезли. При этом было четкое понимание того, что кукловод противился такому отношению, но его воля не имела смысла. Воля вообще штука нелогичная.

По внутренним ощущениям обещанный час действия препарата давно прошел, Вольф притянул жратвы и вся команда за исключением Ясмин и Каната, устроившись поудобней, наблюдала за цирком на матах. Мозги варили, тело двигалось, я давно не ощущал такой собранности. Шона уже подвыдохся и тут я его подловил. Не ударил, мягко толкнул раскрытой ладонью ниже солнечного сплетения. Толчок хоть и вышел плавным, но отбросил капитана на метра полтора. Шона среагировал мгновенно – перекатился по инерции и вскочил на ноги, но мелькнувшее на его лице удивление я заметил.