Текст книги "Бочка наемников (СИ)"

Автор книги: Макс Корбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 24

– Мужики, да вы че!? Вы хоть понимаете, сколько этот клинок стоит? – продолжал разливаться нетрезвым соловьем наемник.

– Есть вещи, – наигранно-проникновенно, с изрядной долей иронии сказал бородатый охранник, – которые за деньги не купить.

– Что? – пьяница неосторожно махнул клинком и оба охранника опять схватились за оружие. – Не надо мне тут о любви втирать!

– О любви тебе девочки наши расскажут, когда проспишься. Я о репутации говорю. Ты вот знаешь хоть одного человека, который сумел уговорить меня пустить его внутрь?

Пьяница нахмурился, открыл было рот и захлопнул, вместо гневной реплики вырвалось только злое рычание и то через зубы. Наемник в гневе плюнул под ноги охранникам и развернулся прочь. Молодой двинулся было следом, чтобы покарать за наглость, но бородач его остановил. Мы же с Мари как можно незаметней двинулись следом.

Красноватое свечение местных фонарей и неоновых вывесок не очень качественно разгоняло тьму, но его было достаточно, чтобы видеть тротуар под ногами и фигуры обвешанных оружием перехожих. Один боец даже пулемет на плече тащил, при этом глуповато скалясь в пространство щербатой улыбкой. Проводить захват в таких условиях было бы глупостью, наемники народ неоднозначный, могут внимания не обратить, а могут парой очередей перечеркнуть и только потом разбираться.

Наш объект плелся по штормящей дорожке походкой опытного морехода. Ноги вроде бы и жили отдельно от тела, а курс все равно держал ровный как по линеечке. Клинок он так и не выключил, тратя дорогой заряд впустую, не сказать, чтобы это кого-то волновало, но встречные мужики предпочитали его обходить с той же эмоцией, если бы это был фонарный столб. Долго наблюдать такую картину я не мог, поэтому оторвавшись от спутницы, резко сократил дистанцию.

– Эй! – мой крик произвел ноль реакции, но и трогать наемника я не собирался. Вдруг он бешеный и первым же рефлексом отсечет мне трогательную конечность. – Мужик!

– А?

– Красивая штучка, – кивнул я на меч.

– А? – титаническим усилием он сконцентрировал взгляд и нахмурил лоб, пытаясь понять, что это за светящаяся фиговина. – Ага! – согласился он, когда понял, что держит клинок.

– Сколько стоит?

– А?

Блин, как в бордель ломился, так бодренько лопотал, даже взятку дать пытался, а тут прям синдром Дауна помноженный на черепно-мозговую.

– Где брал, говорю?

– Нашел.

– Продай.

– Нет.

– Почему?

– Нет! – разозлился наемник и затряс светящимся жалом у меня перед лицом, едва не лишив носа.

– Тише, тише… – я отступил и поднял руки. Внезапно, осененный гениальной идеей, я понял, что теперь точно в огне не погибну, Мари не даст отделаться так легко. – Меняю на бабу!

– А? – переспросил алкоголик уже более заинтересованно и осмысленно, видать угадал я с триггером. – Что за баба?

– Вот! – я развернулся к отставшей девушке и тут же уперся в самые большие глаза, которые видел на человеческом лице. – Сюда иди!

Мари сделала шаг вперед, а потом запнулась, и удивление в глазах сменилось ураганной злостью. Я скорчил строгую рожу и, выразительно двигая губами, прошептал. – Надо!

– Тебе пи… – так же беззвучно ответила Мари. Но лицо смягчила и даже покорную маску натянула.

– Блондинка, стройная, грудь-попа подтянуты! – для верности я даже шлепнул девушку по заднице. Вышло до того звонко, что на нас половина прохожих внимание обратила. Мари от неожиданности едва не подпрыгнула и злобно сжала кулаки. – Ну?

– На пару сотен потянет, – начал торговаться наемник. А глазки заблестели, азарт появился.

– Что?! – взревел я. – Пару сотен? Да она Школу Наслаждения в Турфане закончила! Мари, уходим! – я рванул офигевшую от происходящего девушку за локоть и потянул прочь.

– Эй, куда?! Стоять! – угроза в этом восклицании сквозила не детская, я отпустил Мари и, отскочив в сторону, вытащил пистолет. Наемник хмуро заглянул в дуло моего ствола, покосился на готовый к бою клинок и потушил его. – Погорячился немного, – признал он. На наше представление уже начали собираться зрители.

– Я не торгуюсь, – как можно спокойней произнес я.

– Один хрен, дорого клинок на ночь менять.

– Мой контракт завершается через месяц, и он не предусматривает временную передачу третьим лицам, – вмешалась девушка.

– Ух ты! Реально профессионалка. – Лицо наемника превратилось в похабную маску, а у девушки заиграли желваки на скулах. – Че она сказала?

– Она твоя на месяц.

– О-о-о! – алкогольно-гормональный коктейль напрочь вырубил у наемника восприятие реальности. – Согласен. Держи! – он сунул мне в руки трубку сложенного клинка и схватил Мари за задницу. – Ну что дорогая, пора работать.

В глазах девушки я прочел еще одно обещание насильственной смерти.

– Ты это, в клоповник ее не веди, – решил я заработать немного позитивной кармы. – Выбери место получше, иначе она имеет право разорвать контракт.

– Это относится и к манерах в общественных местах, – добавила Мари.

– Я надеюсь в постели правил не будет?

– Вообще никаких, – заверил я его.

– В отель поедем, – гоготнул наемник и довольно прижал девушку к себе.

– Счастливо тогда, – я поспешил ретироваться, пока Мари не прожгла во мне дыру взглядом. Но как только оказался достаточно далеко, включил рацию. – Мари, нам нужно знать в какой отель он тебя поведет.

– Что у вас происходит, – спросил Тим – командир пехоты, а так же главный во всей наземной операции.

– Мы встретили одного из нападавших. Он везет Мари в отель.

– … Легсингтон… – вклинился в наш разговор томный женский голос. Я даже не сразу понял, что это блондинка. Во дает!

– Всем группам, брать такси к Легсингтону, – приказал командир, но я и так уже высматривал транспорт.

На поиск ушло несколько минут, Мари к тому времени успела еще и номер комнаты шепнуть. Группа рыцарей спасателей под командованием бравого командира уже готовилась брать башню принцессы штурмом, но бедняжка не выдержала и спасла себя сама, о чем нам и поведала. В наушниках минуты две звучали изысканные идиоматические выражения о порочности мужского рода и меня как его конкретного представителя.

– Тим, я туда не пойду, – признался я командиру. Тот подавил улыбку и отпустил меня на Бочку.

А Мари тем временем перешла к эротическим фантазиям на тему что она со мной сделает, и отбила всякое желание как минимум на неделю.

Не знаю, как этого алкаша вытаскивали с отеля, но через полчаса после моего прибытия он уже был на Бочке. Как такой допросной комнаты у нас не имелось, поэтому его приковали к раме для скаутов, завязали глаза и только потом привели в чувство. За допрос взялся Канат.

– Ну, здравствуй сынок, – произнес зловещим голосом старик.

– Кто это? – Наемник дернулся, и сразу же опробовал на прочность путы. – Какого хрена вам надо?

– Нам нужно знать кто и когда нанял вас для абордажа воздушного судна в Птолемиде.

– Знаешь почему я еще жив? Потому, что никогда не болтал лишнего даже в самом пьяном угаре. Не тяни резину, переходи уже к пыткам, мне не в первой, – рассмеялся наемник. Можно было списать все на пьяную браваду, но он продолжил. – Я как-то две недели у дикарей провел, а они чертовски изобретательны. Можешь оценить – задери рубашку.

Подплывший жиром поверх все еще крепких мышц живот наемника являл собой настоящую карту боли. Шрамы разной толщины и расцветки образовали сложный абстрактный рисунок с плотными узлами переплетений.

– Нравится? – вновь рассмеялся наемник. – А ты штаны приспусти, там вообще картинка – загляденье.

Канат помрачнел и отошел от пленника.

– Не думаю, что получится расколоть его быстро, – прошептал он. – По крайней мере без пыток – никак. Он ждет их, и не успокоится, пока не получит желаемого.

– И кто займется грязным делом? – задал вопрос Вольф. Вся эта ситуация его сильно напрягала, впрочем, остальным было не легче. Мы дружно переглянулись всей командой и ничего кроме отвращения на лицах я не увидел. Вру. Шона как всегда был холоден и спокоен. Он же первым и разорвал молчание.

– Я сделаю. – Нет он не хотел, это пробивалось даже сквозь ледяную маску. Наш капитан имел правильное представление о чести, но чувство ответственности за команду в купе с решительностью не оставляло ему выбора. Вольф погрустнел, а Асоль облегченно выдохнула. Хорошо, что Ясмин не с нами. Или…

– Есть идея, – сказал я. – Считайте это последней попыткой. Мы ведь ничего не теряем.

– Говори.

– Асоль, разбуди Ясмин. Если кто-то и сможет напугать его, так это готовая на все мать. Пускай наплетет чего-то псевдонаучного. Он не похож на сообразительного парня.

Прежде всего, мы раздели наемника по пояс и поставили капельницу, чтобы очистить кровь от алкоголя. Пьяный человек не способен адекватно испугаться. На высоком штативе установили наведенную на лицо камеру, и вывели картинку на монитор на столике за рамой. На то, чтобы разбудить и объяснить концепцию женщине ушло полчаса. Мы приготовили столик с кучей шприцов и полным набором хирургических инструментов, растрепали Ясмин волосы и наложили густые тени под глазами. Малая толика перцового спрея освежила сетку кровеносных сосудов на белках. Увидишь такую дамочку посреди ночи и обделаешься.

– Эй, я в туалет хочу! – заорал пленник.

Время пришло. Мы все дружно собрались за его спиной у монитора, на случай, если Ясмин заиграется, и приготовились к представлению. Женщина резким движением сорвала с мужчины повязку.

– Что, у мужика кишка тока? Перекинул грязную работу на женщину, или просто любит наблюдать со стороны? – не стушевался пленник. – О, вижу ты принесла игрушки, – увидел он стол с медицинскими инструментами. – Это все от того, что у тебя настоящего мужика не было, крошка.

– Единственный мужчина в моей жизни – мой сын, – тихим, уставшим голосом произнесла женщина. Ответ сбил наемника с толку, а Ясмин взяла в руки шприц, картинно пустив струйку, всадила иглу в трубку капельницы. Медленно надавив на поршень, она сказала, – Ты расскажешь мне все.

– Думаешь ты такая первая? Девочка с образованием, тебе далеко до дикарок с их дьявольской фантазией.

– Поэтому я полагаюсь на науку. Знаешь что такое боль? Ионные каналы и нейромедиаторы шлют сигналы в головной мозг. Болевой сигнал проходит через таламус, гипоталамус, ретикулярную формацию, участки среднего и продолговатого мозга. И наконец, боль достигает пункта назначения – чувствительных участков мозговой коры, где мы осознаем ее в полной мере.

Наемник нахмурился, не понимая, к чему она ведет. Дураков всегда пугает то, чего они не понимают, особенно тех, что привыкли полагаться на силу.

– Но боль – это не только передача нервных импульсов в головной мозг, это также психологическое восприятие болевых ощущений. К примеру, болевой порог повышается в три раза после того, как человеку показать, как другой спокойно переносит такое же болевое воздействие. Вас, мальчиков, с рождения учат быть мужественными: «мальчики не плачут», «ты должен терпеть», «плакать стыдно». И это вносит свой существенный вклад: мужчины терпят боль, и мозг «думает», что им не так уж и больно.

Я вот себя дураком не считаю, но меня уже пробрало, судя по роже Вольфа, его тоже. Но у него другая ситуация – он за Ясмин кипятком писает и в такой ипостаси ее еще не видел.

– Когда нам больно, организм вырабатывает особые «внутренние наркотики» – эндорфины, которые связываются с опиоидными рецепторами в мозге, притупляя боль. Спиртные напитки тоже воздействует на эндорфиновую систему и повышают порог болевой чувствительности. Алкоголь в небольших дозах, как и эндорфины, вызывает эйфорию и позволяет вам быть менее восприимчивым к удару кулаком по лицу в баре. Дело в том, что алкоголь стимулирует синтез эндорфинов и подавляет систему обратного захвата этих нейромедиаторов.

– Что за чушь ты несешь?

– Капельница должна была очистить твою кровь от алкоголя. Как самочувствие, хмель уже вышел?

Наемник застыл с открытым ртом.

– Это хорошо.

Ясмин подошла к столику, оторвала кусок ваты от валика и взяла его в зажим. Промочив в колбе с раствором, она с сосредоточенным видом приложила его под свой подбородок. Подержав так секунды две, она коснулась ватой ребер наемника слева ближе к подмышке. Наемник дернулся как ужаленный.

– Укол, значит, тоже подействовал, – констатировала Ясмин.

– Что за дрянь ты мне ввела?

– Много всего, на самом деле. Там и блокиратор эндорфинов, и разные стимуляторы. Твой болевой порог сейчас болтается где-то ниже плинтуса. Меня эта штучка всего лишь легонько щиплет. – Ясмин вновь приложила ватку под подбородок и улыбнулась. – Ты был прав, у меня плохая фантазия, зато я знаю каждый нервный центр в человеческом организме, и могу гарантировать, что сознание ты не потеряешь. Время, проведенное у дикарей, скоро покажется тебе раем. – Ясмин отложила зажим и провела рукой по набору скальпелей. Ее выбор пал на самое узкое, изогнутое лезвие.

– Уберите ее от меня! – заорал наемник. За несколько секунд его лоб обильно покрылся крупными каплями пота. – Я все скажу!

– Ты и так уже говоришь, – сказал Канат и вышел вперед.

– Задавай свои вопросы старик!

– Твое имя?

– Руперт Янис Ковач.

Мари тут же ввела имя в поисковик на планшете, а рядом Шона начал прогонять его по своим базам.

– Название отряда?

– Коршуны.

– Кто заказал штурм корабля?

– Заказы принимает и утверждает только командир.

– Имя?

Наемник отвечал как заводной болванчик, стараясь угодить Канату, но поглядывая при этом только на хмурую и злую Ясмин. Зато мы узнали об отряде практически все: от привычек лидеров, до места базирования, системы охраны и пропускных паролей. Так продолжалось, пока у Каната и Шоны не закончились вопросы, после чего наемника вырубили дозой снотворного, а Ясмин, наконец, получила возможность замазать лекарством вспухший волдырями ожог под подбородком.

– Они провернули все тайно, значит имеют человека в администрации, – резюмировал Вольф.

– Не обязательно. В этом месте взятки решают многое, но в любом случае действуя официально – мы засветимся, – сказал Канат.

– А купить планы зданий? – спросил Шона.

– Это типовая постройка, – сказала Мари, – Планы есть в сети.

– Это дом наемников, так что там наверняка все переделано, – возразил Хосс, – и не обязательно, что нашему пленнику известны все изменения.

– Которые не документируются, – добавил Тим.

Обсуждение затянулось. Местные отряды Андорумцев были подняты с постелей и настырно опрошены на предмет местной архитектуры. Нашлась даже пара человек, что была в доме Коршунов. Черновой вариант штурма был набросан прямо на коленке, но если ждать еще день, то отсутствие одного из членов отряда вскроется. До рассвета оставалось чуть меньше двух часов, и Тим настаивал на немедленном штурме – Шона согласился, но меня даже сбоку постоять не взяли. Поэтому я напросился на разговор с капитаном, в очередной раз выгнав посетителей с его кабинета.

– Я должен быть там!

– Время дорого, поэтому поговорим начистоту. Я не буду жалеть твое самолюбие, – предупредил Шона.

– Никогда не подозревал вас в тактичности, сэр, – признался я, но он не оценил шутки.

– Ты добился некоторых успехов в рукопашном бое, очень неплох в бою на клинках, но совершенно не имеешь опыта, стреляешь паршиво и по большому счету, боец ты плохой. Я намного превосхожу тебя и, несмотря на все то влияние, что имею в нашем движении, иду как обычный боец, передавая командование Тиму, потому, что он профессионал. Плохие бойцы обычно погибают и подставляют под пули товарищей так почему же мы должны взять тебя?

А ведь он кругом прав. Неужели я рвусь в бой из-за простого упрямства? Возможно, весьма возможно, но в голос я этого не скажу. А если сильно постараюсь, то и сам поверю в следующее.

– Из-за Альвара, сэр. Ему было спокойней со мной, значит я должен сделать что-то такое, что спасет его, а возможно и команду, со всем вашим проклятым «движением».

– Ты не одобряешь нас…

– Вы давно уже могли отстроить новый полис на другом краю Земли. – Это были не мои слова, да и единственной целью, которую я преследовал, произнося их, было пнуть побольнее. Мой удар попал. Капитан поморщился как от зубной боли, на минуту склонил голову и закрыл глаза, а когда поднял, то снова смотрел твердым взглядом на картину горящего полиса.

– Это правда. Просто тогда кучке разбитых людей и огромной толпе осиротевших детей нужна была идея, что позволит выжить и не сломаться. Мы ухватились за нее как спасательный круг – это сработало. Без тени сомнений скажу, что нынешнее поколении Андорума самое талантливое и целеустремленное за всю нашу историю. Вот только теперь этот круг налился свинцом и тянет нас ко дну. Мы причалим к родной гавани или потонем. Другого не дано. – Холодные глаза повернулись от картины ко мне.

Я не умею заглядывать в душу, черт, да я даже в людях толком не разбираюсь, но этот человек не просто так заслужил право вести за собой других.

– Хреновые перспективы.

– Пойдешь в группе с Мари. С таким довеском она не станет геройствовать, а тебе лучше умереть, чем дать моей дочери пострадать.

Дом Коршунов находился недалеко от стены. Обычная четырехэтажная коробка с пристройкой гаража на заднем дворе среди двух десятков таких же. Треть узких как бойницы окон все еще горела, и нам нужно было взять эту твердыню тихо, чтобы не всполошить местные силы правопорядка, набранные с наемников, достаточно умных, чтобы понять насколько опасна их работа и искать места поспокойнее. Вот во избежание нежелательных встреч, мы и прихватили гаситель звука. Это что-то вроде гигантского глушителя из пси-железы каменного червя. Штука одноразовая, поэтому дорогая. Дороже самого большого кинетического щита раза в четыре.

По плану один из наших воздушных скаутов завис над крышей здания, держа в руках ящик с гасителем, изображая идеальную мишень и накрывая полем самую только крышу здания. Его напарник, аккуратно действуя внутри поля, разбросал по крыше направленные заряды и вновь поднялся на высоту. Два арендованных грузовика с пехотой замедлили свой ход.

Один.. Два… Три… Грузовик качнулся в последний раз, взвизгнул тормозами и стал. Откинулся тент, и я увидел, как скаут с ящиком пулей бросился вниз, навстречу вспыхивающим под тихий хлопок огненным столбам. Тишина накрыла и нас, тяж Вольфа еще выбил из асфальта стук, а вот бойцы соскакивали в полной тишине, сразу же выстраиваясь в две шеренги. Немец подскочил к бронированной двери и пнул ее ногой, от чего та вогнулась как картонная, жалобно скрипнула и ввалилась внутрь. Немец отступил, и стоявший за ним пехотный скаут тут же юркнул внутрь. За ним как патроны из двурядной обоймы по одному из каждой шеренги начали забегать обычные пехотинцы, разбиваясь попарно уже внутри. В каждой паре была штурмовая винтовка и пневматическое ружье со снотворными дротиками. По возможности ребята пытались работать без жертв.

Нам с основной массой народа было не по пути. Как и в бою на борту Бочки, я должен был держался за Мари, но к месту встречи – воротам гаража добираться самостоятельно. Обходя здание я наткнулся на камеру за углом и тут же попытался срезать ее короткой очередью, но добился только трех крупных выбоин на сером железобетоне. Камера все же беззвучно разлетелась, а потом с неба спикировала Марии, перекинула боевую винтовку за спину и вытянула из чехла на пузе укороченную пневматику. Немного отстал и Вольф, зато времени даром терять не стал, рубанул заемным мечом с синеватым плазменным лезвием створки ворот и широко распахнул их телекинезом. Внутри обнаружился внушительного вида вездеход-броневик и с десяток разнокалиберных рам с броней. Хуже всего, что один из тяжей уже снялся, а скаут как раз собирался соскочить со своей. Еще два пилота только подбегали к броне. Мари выделила им по дротику, но упрямцы на ходу их вытащили и попытались забраться в экзокостюмы.

Тяж сорвал с креплений монструозный дробовик с барабанным коробом и дал залп, прозвучавший в тишине как рождественская хлопушка. Вольф успел толкнуть ствол телекинезом в пол, и дробь крупнее иного гороха с искрами и крупной бетонной крошкой срикошетила от пола. Я взял на себя скаута, и больше не надеясь на меткость, выпустил в его правое колено длинную очередь. Несколько пуль бессильно высекли искры из крепкого сплава, но одна все же проделала дыру в бедре противника, наверняка порвав не только синтетические мышцы и опрокинув того на пол.

Вольф в лучших джедайских традициях метнул свой меч в оружие тяжа. Плазменное лезвие подкорректированное телекинезом попало в барабан и тот вспыхнул как настоящий фейерверк, прозвучав столь же громко. Две-три случайных дробины черкнули мою броню, а одна пробила внешнюю защиту груди, застряв в синтетической мышце. Тяжу противника оторвало левую кисть и сильно искорежило правую, что не заставило его сдаться и, выбрав меня, как цель наиболее уязвимую в нашем заслоне, он тупо попер на таран. Не стоило даже пытаться остановить его как скаута, так что я по наитию отбросил винтовку и рванул навстречу. Тубус гладиуса из набедренного чехла сам прыгнул в руку, я даже не понял как активировал лезвие. За несколько метров до цели я вильнул в сторону, уклонился от выставленной вперед конечности и всадил клинок в бедро. Гладиус вошел под углом, довольно неглубоко, но квадрицепс зацепил. Тяж сделал всего один шаг и упал на колено, упершись в землю руками. Я быстро вытащил клинок, пока он не оказался под металлической тушей, а Вольф схватил противника за ногу и потянул в гараж.

Подстреленный мною скаут вяло дергался, а неудачники что попались Мари так и уснули, не успев влезть в броню. Раны от дроби и бетонных осколков обильно кровоточили сквозь комбинезоны, но обошлось без критических ранений. Вольф подобрал свой клинок и начал аккуратно вскрывать тяж противника. Пилот, похоже, не пострадал совершенно, даже руки в бронированных карманах не задело. А мы с Мари стали выковыривать бойца из скаута, чтобы случайно не истек кровью.

Звук вернулся внезапно, резанув по ушах скрежетом металла. Ожили динамики, и Тим потребовал отчет, а потом отправил парламентеров с взятками в соседние дома. Все, чтобы их владельцы молчали. Наплевав на субординацию, не впервой, я нагло поперся в кабинет местного начальства. Бойцы на меня косились, но останавливать не стали.

Командир Коршунов оказался мужиком не молодым: лысым как полено и морщинистым как вялый огурец. А в остальном это был типичный европеец со спокойными, ироничными глазами.

– … не понимаю о чем вы, – усмехнулся он. – Мой отряд не покидал стен Форта уже неделю.

– Ковач сообщил нам другое, – сказал Шона, на что лысый рассмеялся.

– Плохой блеф, – сказал он. – Этот человек однажды на спор оттяпал себе палец. Он не блещет умом, но имеет безграничную преданность после того, как отряд вытащил его из деревни мутантов.

Шона подал знак Тиму, а тот достал телефон и запустил видео с допроса.

– Сохраните нам время, – попросил Шона.

Ирония ушла из спокойных глаз.

– Я не знаю нанимателя, – сказал он. – Контракт организовал Донни Гофер, он честный посредник.

– И вы не подстраховались? Васкез, вы немолодой человек и подозреваю далеко не столь терпеливый как этот придурок. – Шона кивнул на телефон Тима, – А он сломался буквально за полчаса.

– Мы установили слежку за представителем заказчика. Ни он, ни мальчишка еще не покидали Форт.

Но ведь это значит, что и кукловод здесь!