Текст книги "Бочка наемников (СИ)"

Автор книги: Макс Корбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Значит, тебя не будет напрягать, если я их сюда позову? – улыбнулась моим мыслям Исани.

– Тьфу-ты! Все время забываю, что ты читаешь мысли как аудиокнигу. – Неприятно это. Я обычный человек и, время от времени, у меня проскакивают грязные мыслишки, особенно когда вижу симпатичную девушку. Как представлю, что девушка увидит то же самое, становится очень неловко.

– Что ты сделал?! – лицо Исани вытянулось от удивления.

– Что? – не понял я.

– Нам нужно поговорить наедине, – сказала она технику. Тот вопросительно посмотрел на винтовку, но девушка кивнула отрицательно. – Потом. Отнеси в гараж, – и продолжила только после того, как мужчина удалился достаточно, чтобы не слышать нашего разговора. – Ты исчез! Я едва чувствую твое присутствие.

– Хм, а так? – я отбросил смущенное беспокойство и открылся миру.

– Слышу! Только ты ни о чем не думаешь.

Я резко представил крупным планом морду визжащего Капиздоха и девушка отшатнулась от неожиданность. В тот же момент красно-зеленый сорвал со спины винтовку и навел на меня ствол пугающего калибра, но Исани махнула на него рукой, и ствол опустился в землю, правда продолжать разминку он не стал, да и напарник его вышел из гаража.

– Как ты это делаешь?

– Желанием. Просто стоит захотеть и….

– Исчез, – констатировала девушка. – Появился. Опять исчез. Фу, пошляк! Но образы невероятно четкие. Так, не мельтеши, откройся нормально. – Исани подошла вплотную и коснулась пальцами лицевой пластины шлема, после чего закрыла глаза и сморщила лоб. В ответ на ее манипуляции отозвался жаром затылок. – Не закрывайся! – попросила она.

–Ничего такого я и не делал. – Блин это все равно, что не думать о розовом слоне! Хотя слон сейчас подойдет. Розовый слон, открытый разум.

– Невероятно!

– Слон?

– Тебя трое! Я только по блоку поняла. Он стоит на одном тебе, но таких еще двое. Невероятно! – Исани убрала руку и уставилась на меня взглядом полным азарта и восхищения.

– Ты хочешь сказать, что своим маленьким экспериментом устроили мне раздвоение, или даже разтроение личности? – внутри шевельнулось чувство опасности. Вот знал же, что слишком гладко все у Затонова получалось. Чертовы яйцеголовые, им бы только эксперименты ставить, совсем о людях не думают!

– Да нет же, это как резервная система, как дублирование цепей. Каждая твоя мысль звучит втрое громче, четче, но и защита при этом тоже тройная.

– Но блок один?

– Блок один и он быстро разрушается. Еще неделя и от него следа не останется, но ты сможешь закрыться собственными силами, если вовремя распознаешь опасность.

– И как мне ее распознать? Как узнать, что кто-то копается в моей голове?

– Понятия не имею, – пожала плечами девушка, – Я такое просто ощущаю.

– Супер. Значит получается, что для таких как ты, в обычном режиме я как громкоговоритель?

– Получается так. Да не волнуйся ты, телепатов по статистике всего один на двадцать пять – тридцать тысяч человек. Кроме того, я же говорила, что читаются только поверхностные мысли.

– Они же у меня теперь все поверхностные.

– Наоборот, даже сейчас, когда ты открыт… Не закрывайся! – раздраженно рявкнула девушка.

– Оно само получается, – огрызнулся я. Как только подумаю, что кто-то роется в моей голове, так сразу сиськи представляю.

– Открывайся. Давай-давай. – Исани снова сморщила лоб, но на этот раз обошлась без касания. – Вот так. Нет, не могу. Я просто вязну в потоке густого шума и не могу ничего нормального выудить.

– Что за шум? Это не опасно?

– Остаточные, не оформившиеся образы, впечатления и эмоции. Возможно, будь ты спокойней, я бы и пробилась, но проводить в таких условиях еще и поиск… Да я загнусь быстрее. Все, мне нужно присесть. Проводи в гараж.

Я только сейчас заметил, как она вымоталась: лицо побледнело, а вот белки глаз наоборот покрылись мелкой сеткой кровеносных сосудов.

– Цепляйся. – Я подал ей локоть, и девушка не стала отказываться. – Это я тебя так измотал?

– Читать чужие мысли вообще нелегко.

– Я думал, ты их просто слышишь.

– Слава Богу, это не так, я бы не выдержала. Просто время от времени прислушиваюсь. Вот тебе еще один повод не париться. Телепаты не станут читать первого встречного.

– Не успокоила, – сказал я. – Слишком много возни вокруг.

Мы дошли до гаража, и девушка присела на стул перед верстаком с кучей непонятных приборов и реактивов в прозрачных емкостях.

– Все с тобой нормально будет. Скорее всего.

– Откуда знаешь?

– Один родственник сказал. Дальний.

– А он откуда знает?

– Он просто чует. Так, будешь зря язык чесать – мы тут до вечера не управимся. Хватай винтовку и дуй на стрельбище. Я с планшета понаблюдаю.

В стрельбе я не блистал: по неподвижных мишенях еще удовлетворительно, а вот по движущихся – полный провал. Это было даже хуже моего обычного результата на Бочке.

– А я уж думала, что ты у нас во всем хорош, – поддела меня Исани.

– Все имеют свои недостатки, – я подавил желание огрызнуться, прикрыв при этом настоящие мысли.

– Это не то, что ты подумал на самом деле! – догадалась девушка и расплылась в улыбке.

– А нечего шарить в чужой голове, – сказал я, цепляясь обратно на крепления и подав сигнал на снятие брони.

– Устал?

– Нет.

– Тогда продолжим. Полезай в следующую.

Следующая броня села спокойно. Не было в ней застоявшейся ломоты, и слушалась она превосходно. Хотя, если сделать скидку на застой мышц родной брони, то не скажу, чтобы намного лучше. Во время пробежки особой разницы я не ощутил, как и во время стрельбы, чудеса начались после того, как я вернул экзоскелет на раму.

– Что не так? – спросила Исани, смотря на то, как я массирую лицо.

– Да глючит меня. Все еще чувствую чужие мышцы. Как-то оно… – Я резко развел плечи и напряг спину, чтобы сбросить это наваждение, и вместе со мной то же самое сделала распятая на раме броня. Экзоскелет нелепо дернулся, и замер.

– А ну-ка повтори! – попросила девушка.

Я сосредоточился на синтетических мышцах и сжал правую руку в кулак. Большой и средний пальцы брони тут же сложились.

– Исани, сложи безымянные пальцы брони.

– Думаешь сработает?

– Посмотрим.

Девушка подошла к раме со спины и осторожно надавила на безымянные пальцы. Да! Шлем поднялся, крепления нервной системы подались внутрь и безвольно повисли. Я сосредоточился на ногах, и голени со стопами ужались, а за ними захлопнулись бедра. Не возникло проблем и с руками, которыми я потом закрыл грудные пластины и живот. Некоторое время я смотрел в пустой провал открытого шлема с болтающимися контактами нейрогрибов, а потом захлопнул лицевую пластину. Отключать настоящие мышцы, как это делают пилоты тяжей, я еще не научился, поэтому поднял руки, будто ухватился за перекладину, и броня повторила мои движения в точности. Экзоскелет подтянулся и соскочил с рамы. Тут-то меня и накрыло. Жар в затылке затопил все сознание, а с него выскочила ледяная игла, что впилась в основание черепа и медленно поползла по хребту. В глазах поплыло, пол качнулся и ударил в правое плечо. Напротив в такой же позе сложилась и броня.

– Ник! – крикнула Исани.

– Ник? – спросил кукловод. – Вижу дела твои не очень, – добавил он с ехидством. – А кто это у нас вопит?

– Ник, очнись! – паниковала Исани. Я закрыл глаза, чтобы Айк не увидел ее лица и ощутил увесистую пощечину. Слабость прошла, чего не скажешь о леденящем душу холоде. Я поспешил приложить палец к губам, и девичий голос смолк.

– Ну же Ник, покажи мне, кто это так о тебе заботится, – злорадствовал кукловод.

– Не хочу портить жизнь еще одному неплохому человеку, – отказался я.

– Ничего я ей не сделаю, мне просто интересно, – нагло соврал ирландец. И ведь понимает, гад, что я это знаю.

– Я мог бы сказать, что не верю тебе, но пожалуй, скажу, я точно знаю, что ты обманешь. Заткнись и слушай! – прикрикнул я на готового взорваться раздражением кукловода. Он конечно же не послушал и влепил мне ментальную оплеуху. Ощущение было такое, словно меня ударили сквозь очень толстый слой ваты. Злость и желание навредить чувствовались отлично, но сам толчок только обозначился, не принеся реального вреда. Вот тут уже вспылил и я, схватив чужое сознание, тряхнул так, чтобы выбить из дурной башки всю дурь и высокомерие, что копились в ней годами. В лучшем случае я рассчитывал, у него голова заболит, но защита Айка треснула как яичная скорлупа. К мимолетному изумлению мгновенно добавилась дезориентация, тошнота и жуткая всепоглощающая боль. Прежде чем связь разорвалась, я понял, что кукловод захлебывается в собственной блевотине.

– Это ты его так? – спросил я Исани, пытаясь встать, но все еще не открывая глаз.

– Нет, – ответила она, помогая. – Я не чувствую связи, можешь открыть глаза.

– А если он вернется?

– После такой оплеухи? Не скоро.

– Я так и не понял, что случилось.

Глаза я открыл и стал разглядывать пол, сквозь разноцветные круги, что никак не хотели пропадать.

– Олли, оставь нас. Вы двое тоже! – приказала она технику и охране. – Я сказала, оставьте нас! – пришлось повторить более настойчиво. Я услышал удаляющиеся шаги тяжелой брони. Бойцы явно не спешили и пауза затянулась, но продолжила Исани только когда они стали едва слышимы,– Думаю твоя связь с броней того же типа, что и у кукловода с марионетками это и вызвало резонанс. Ты сам открыл ему дорогу. Я пыталась вмешаться, но ничего не получилось, ваша связь стала намного сильнее. Но есть и хорошая новость – изменения в канале связи, раньше он работал больше на прием, а теперь потенциалы практически уровнялись.

– Я не стану марионеткой?

– Извини, – ответила она не на вопрос, а скорее на надежду, которую я в него вложил. – Ситуация скорее временная. Надо будет посоветоваться с Затоновым, он в этом понимает больше, но я считаю, тебе по прежнему нужен антидот.

– Чертов антидот! Чертов кукловод!

Глава 18

После недавних событий, я боялся, что Затонов задержит меня в Фотадрево. Не то, чтобы это было критично теперь, когда я получил длинную отсрочку, но хотелось использовать время, оставшееся до разрушения ментального блока, ведь обновить его Исани не может. Старик поступил очень хитро – выторговал у меня обещание несколько месяцев пожить в Фотадрево, когда все закончится, вне зависимости от достигнутых результатов. Мне будут рады даже с лишним пассажиром в голове. Пораскинув мозгами, я решил, что пуля в висок в случае провала – не выход. Да, себя я от мучений избавлю, но и вреда кукловоду не будет, пожалуй, я готов как в той библейской притче выколоть себе глаз, только бы лишить врага обеих. Хотя в моем случае получается наоборот, я выкалываю два, чтобы лишить его одного. Черт, да хоть так! Не может же он вечно творить свои темные делишки безнаказанно.

Теперь, когда Исани больше не могла читать моих мыслей, я еще и бонус под это дело выторговал, в обмен на обещание забрав кроме своего скаута, обе тестовые броньки. Тем более, что вторая тоже управлялась удаленно, правда аналогично первой, проламывала брешь в моей защите и открывала дверь кукловоду. Второй раз он не отважился вламываться без спроса, и я защелкнул замок до того, как Айк осмелел. А еще оба скаута обзавелись маленьким апгрейдом – мышцами на безымянных пальцах. Теперь я мог собрать их, не притрагиваясь.

Последний день в Фотадрево сошел бы за хорошую кардиотренировку. Я носился по полису, взмыленный как лошадь: с самого утра нужно было пообщаться с техниками, провести пару прощальных спаррингов с местными мастерами, обследование у Исани, наставления у Затонова. Ученый выдал мне заготовку антидота, а вернее карманную лабораторию по его производству, что была снабжена всеми необходимыми реагентами и нуждалась только в исходном материале – грибах кукловода.

– Вот, – он выложил передо мной два одинаковых футляра, и открыл один. Внутри лежал красный автоинъектор с сердечком, только больше виденного ранее.

– Почему такой большой?

– Гражданская версия эпинефрина от анафилактического шока. Поверь, учитывая все, что мы в него запихнули, он еще меленький. Крошечный!

– Я думал сердечко означает адреналин.

– Неуч. Эпинефрин – синтетический адреналин.

– Хорош обзываться, ближе к делу.

– Запоминай. В обычном автоинъекторе нужно сорвать вот эту крышку, и он готов к использованию, тебе же надо нажать на сердечко. Под ним скрыта полусантиметровая пластинка, что отстреливается пружиной. Лепишь на нее стружку с колонии кукловода, вжимаешь обратно, а через пять минут можешь срывать крышку и колоть антидот. Лучше всего в центр колонии на затылке.

– Можно попробовать?

– Мы сработали только два инъектора. После вжатия пластины пойдет необратимый химический процесс. Решай сам.

– Пускай будет запас, – решил я, захлопнув футляр. – А на что у меня аллергия?

– Насекомые. Особенно жалящие стрельчатобрюхие.

– Кто?

– Осы, пчелы…

– Так понятней. А она у меня действительно есть, или…

– Или.

– Это хорошо, а то мало ли что вы тут мне наисследовали.

– И еще! Он явно попытается тебя надуть. Учти, что грибы кукловода интегрируются не в головной, а спинной мозг. То есть его колония на спине – по хребту.

Собственно, разговор с Затоновым – стал моим последним важным делом в Фотадрево. После него мы с Мари облачились в броню и дружно полезли во флаер, в котором нас ждал пилот – затянутый в кожу пирокинетик Флар. Техники еще грузили ящики с подарками, но с нами лететь не собирались.

– Привет Флар, как брат? – спросил я, застегивая ремни безопасности поверх брони.

– Нормально все. От прививки не отказался, но тот случай в зале ему мозги немного вправил. Он ведь знал Лотана до прививки, так что решил не гнаться за силой, а пока выбрал только устойчивость перед токсинами.

– Рад за него.

– А я как рад, ты бы знал!

Техники закрепили ящики растяжками и дали отмашку пилоту. Тот в свою очередь приказал нам дышать. Это условие было безоговорочным. Конечно же при большом желании примерное местонахождение полиса можно было вычислить, но найти его в смертельно опасных джунглях было не так-то и просто. Шансы, что кто-то увидит ориентиры среди бесконечного моря зеленых крон были мизерны, но местное правительство не собиралось рисковать. Техники сунули нам в лицо дыхательные маски и открыли клапаны баллончиков снотворного. Я вдохнул полной грудью тяжелого воздуха и ощутил горьковатый привкус во рту. От второго вдоха в глазах поплыло, потемнело и все исчезло. Еще долю секунды мой разум пытался выловить хоть одну стоящую мысль, но в кисельном хламе бесконечности было так уютно, что всякое желание к активным действиям пропало. Тем не менее, кто-то настойчиво мешал мне насладиться тишиной. Легкое ощущение дезориентации сменилось осознанными рывками и терпкой болью носа.

– Ник! Просыпайся, прилетели.

– Шутишь? Мы же еще не взлетали, – промямлил я, разлепив глаза.

– Так, давай, приходи уже в чувство, – очередной щипок за кончик носа добавил острого веса чужим словам.

– Хватит! – Огрызнулся я, сбрасывая наваждение, а Флар взялся стучать по захлопнутой лицевой пластине Мари. Девушка спала столь же крепко, как и я, так что особого эффекта это не возымело.

– Флар, отойди, – попросил я, отстегивая ремни. – Помнишь, что было прошлый раз, когда ее пытались вот так разбудить? Лучше открой люк.

Пока я отстегнул девушку, грузовой люк опустился, впуская во флаер соленый морской ветер. Я закинул безвольную, но довольно тяжелую во всем этом металле тушку на плечо и вынес на каменистую землю, в сплошь поросшую кустарниками, красными маками и желтыми валунами. Закрыв лицевую пластину и отойдя на безопасное расстояние, я вышел на связь с ее скаутом и во весь голос гаркнул, – Мари!

Девушка подскочила как ужаленная и тут же потянулась за отсутствующей винтовкой. Хватанув рукой пустоту, она переключилась на пустой чехол для жезла. Я же вновь открыл шлем и улыбнулся, надеясь, что это быстрее успокоит ее. Так оно и вышло.

– Уже прилетели? – удивилась она, открыв лицо. – А куда?

– Северная граница Афин, – сказал Флар, вынося первый, самый мелкий ящик. – Вы бы опустили маски, у этих маков наркотическая пыльца. Полчаса подышишь и не заметишь, как местная фауна растащит тебя на запчасти.

Наши с Мари маски захлопнулись одновременно. Рано нам еще умирать.

– Молодцы, – сказал Флар. – А теперь вытаскивайте ящики. Я тоже не горю желанием надышаться.

Вскоре между камней выросла горка разнокалиберных ящиков. Самыми большими оказались футляры с моей броней и ящик Мари. Девушка не признавалась, что туда напаковала, а я не особо лез с расспросами. Почти таким же большим оказался ящик с оружием. Флар советовал вооружиться сразу, а не ждать пока на нас выползет какой-нибудь жук-броненосец, да и змей здешних голыми руками не возьмешь, а ожидание могло и затянуться, хотя Флар передал сигнал еще перед посадкой.

Наш пилот успел убраться до того, как Мари заметила в воздухе одинокий конденсационный след, слишком тонкий для крупного объекта, о чем и сообщила мне. Мои визоры могли видеть ночью, но высокой кратностью не обладали, поэтому пришлось ждать, пока объект не станет видим обычному глазу.

– Папа! – обрадовалась Мари. Похоже наш грозный капитан не сдержал отеческих чувств и рванул впереди экипажа, да и Мари с трудом удержалась на земле, но вот когда синий скаут приземлился – не сдержалась и повисла на его шее. Столь бурное проявление чувств сопровождалось душераздирающим скрежетом металла, но Болатам было плевать.

– Хватит уже, пока я не оглох от ваших обнимашек.

– Бесчувственный мужлан! – парировала Мари.

– Действительно, дочка, хватит уже, – попросил Шона, но в его голосе все еще чувствовалась несвойственная теплота. – С вами все в порядке?

– У меня есть координаты Фотадрево! – заявила Мари.

– Что? Как? – удивился я.

– Ну, я дурью не маялась, в отличие от некоторых.

– Мари обучена ориентированию на незнакомой местности, – с гордостью заявил Шона, и это было последнее открытое проявление эмоций. Дальше его голос зазвучал сухо, как и всегда. – Придержи эту информацию, вечером поговорим наедине. С тобой тоже будет отдельный разговор, – сказал мне капитан.

Бочка подошла через пятнадцать минут. Смотря на эту дутую громадину в воздухе, я ощутил непонятное удовлетворение, а уже на борту, когда под ногами неутомимой юлой завертелась Амалия, кода преувеличенно серьезный Альвар пожал руку, а немец саданул медвежьим кулаком в плечо я понял – дома. За тот короткий, безумный отрезок времени, проведенный в этом мире, я практически обрел новую семью. И черт меня дери, эта сука-кукловод еще поплатится что поднял на них руку. Что-то я расчувствовался, не хватало еще слезу пустить. Ведь есть среди встречающих человек, которому я бы не доверился – старый, ушлый азиат. Да и капитан с ним одним миром и кровью мазан. Сложно это все.

Я никогда не считал себя специалистом по человеческим душам, или великим умником, но поверить в то, что эта скалящаяся во все тридцать два немецкая рожа замышляла против меня что-то плохое – не могу. Как как и Хосс, Ясмин, Асоль с Эрнаном и уж тем более дети. Слишком открытые и радостные у них лица, только по хитрой роже Каната ничего не понять, да и каменный покерфейс его племянника недалеко ушел. Глупо. Глупо верить, что на Бочку меня взяли без умысла. Есть у моей новой семейки скелет в шкафу, и не один, а у меня наконец есть возможность задать прямой вопрос.

– Я пирогов напек, Ясмин удивительный рыбный суп сварила, – сообщил мне Вольф так, будто выиграл миллион в лотерею. Кто про что, а немец о еде.

– Дай им хоть в чувство прийти! – неодобрительно покачал копной соломенных волос ящер.

– Да мы и не против, – прекратила дискуссию Мари, приняв решение за двоих. – Я после снотворного газа ужас как проголодалась.

Хм, а я ведь тоже. Ладно, не разлетится мой блок до вечера.

– И то правда, раз Вольф так восторженно отзывается о еде, надо спешить, пока еще осталось хоть немного, – сказал я, вызвав смех. Вольф хотел было надуться, но не сумел и снова расплылся в широкой, радостной улыбке.

Через несколько минут мы уже сидели за столом большой дружной компанией и слушали восторженный рассказ Мари о местной моде и архитектуре.

– А ты чего молчишь? – спросил Эрнан. – Нам сообщили, что все это было затеяно из-за тебя. Знаешь какая паника поднялась?

– А я не паниковала, – гордо заявила Амалия. – Альвар сразу сказал, что все нормально будет.

– У меня времени на осмотр местных достопримечательностей было меньше, – ответил я.

– Ага, он из зала не вылезал все свободное время, – Мари не сумела сдержаться, чтобы не вставить свои пять копеек. – В ресторан и то шантажом тащить пришлось. – Девушка не сразу поняла, что сболтнула лишнего. Похоже только Вольф не подтянул под это предложение двойного смысла, даже каменная маска Шоны дала трещину, обнажив непонятную эмоцию, а немец мыслил прямо: ресторан равно еда.

– И как там кормят?

– Восхитительно, – признал я.

– А блюда какие?

– О, тебе бы там понравилось. Столько непонятной хрени я еще не видел.

– Эй! – на этот раз Вольф таки обиделся, а вот остальная команда прыснула смехом, и обмолвка Мари была забыта.

– Нет, я серьезно! За соседним столиком подавали фиолетовые спагетти, и могу поклясться, они шевелились.

– Спагетти антиба! Ты серьезно? – обида была тот же час позабыта. – Черт, ну почему я не пошел ставить ловушки! – Вольф с досадой опустил кулак на стол, от чего ближайшие тарелки подпрыгнули.

– Хватит уже об этой мерзости! – попросил Хосс. – Ты с их бойцами спаринговал?

– Так я же говорила, что он с зала не вылезал.

– Я думал, железо тягал, – сказал ящер.

– Нет, дрался, – сказал я, – там кстати вам подарки передали.

– Кому это вам? – спросил Канат, впервые подавший голос с момента нашей встречи.

– Капитану, Хоссу и Вольфу. Они оказывается известные мастера.

– А когда мы пойдем их смотреть? – влезла в разговор Амалия. – А нам вы сувениры привезли?

– Конечно же привезли! – сказала Мари. – Целый ящик!

– Ура-а-а!

Блин, а я ведь даже не подумал. Тот большой ящик Мари был под завязку забит сувенирами. Игрушки, платья, оружие, приборы, еда и выпивка. Блондинка точно знала, что и кому преподнести, при чем дала понять, что это от нас двоих. А от бойцов Фотадрево наши мастера получили оружие: капитану достался телескопический шест-электрошок, Вольфу – настоящий фламберг, но самый лучший подарок получил Хосс. Зеленому достался плазменный гладиус. При чем в деактивированном состоянии меч напоминал узкий футляр для очков, но стоило нажать скрытую кнопку, как раскрывалось сложное составное лезвие длинной около пятидесяти сантиметров, кромка которого горела фиолетовой плазмой. Поигравшись вдоволь, Хосс сложил клинок и бросил его мне.

– Не понял.

– Он идеально подходит под твой стиль. Мне столько пользы не принесет.

Я хотел отказаться, но глядя на эту красоту – не мог. Мари тоже получила подарок – новенькое плазменное копье, ну а мне с двумя скаутами вообще грех было жаловаться.

– Спасибо, Хосс.

– Наслаждайся, тем более, что пора вернуть тебя на землю, великий воин.

– Не понял.

– Во что я был одет при нашей первой встрече на Бочке?

– Коричневое кимоно, – ответил я уверенно.

– А сегодня? – я бросил мимолетный взгляд на его синие спортивки и серый реглан, да и замер в нерешительности.

– То же, что и сейчас?

– Помнишь наш первый бой?

– Конечно.

– А первый бой в Фотадрево?

– Тоже… Но не так хорошо.

– Твоя мозговая активность пришла в норму. Не будет больше идеальной памяти и скоростного обучения, придется потеть, как и всем.

– Черт, надо было раньше за изучение второго праймлингва браться.

– Дальнейший рост, – продолжил Хосс, – только через пот, боль и сотни тысяч повторений. А сейчас пойдем в зал, нужно выбить из тебя дурь, пока она там не прижилась.

Это был не бой, а избиение, да еще и показательное. Вольф как обычно прихватил пожевать. Хосс двигался на уровне Шоны, а то и быстрее, будто не было на нем стесняющей защиты. Ятаганы мелькали как лопасти пропеллера, ощутимо простукивая уязвимые точки брони. Не спасал даже щит и мой любимый толчок. Гибкий как вода ящер уходил с линии атаки и молниеносно контратаковал, обозначая смертельный удар.

– Все еще считаешь себя крутым? – спросил он рублеными фразами. Голос моего учителя изменился, став намного резче, как и налившиеся темнотой глаза в прорези шлема.

– Конечно! Но далеко не самым крутым парнем в деревне. Всегда есть кто-то сильнее.

– Даже сильнее меня? – спросил Хосс перед тем как пнуть в голень и неуловимым движением переместиться за спину. Следующее, что я почувствовал – толчок в защиту шеи. Боевым оружием ящер легко бы снес мне голову, но сигнала о прекращении боя не поступило, и я развернулся к противнику.

– Не знаю, как минимум равный должен найтись.

– Так я могу проиграть? –Ящер подался влево, и я толкнул щитом на упреждение, но оказалось, что повелся на обманку. Левый ятаган блокировал мой меч, а правый «отрубил» руку со щитом.

– От случайностей никто не застрахован. Да и кто сказал, что бой будет честным? Тебя всегда можно пристрелить.

Ящер отступил и засмеялся.

– Небось уже и придумал, как это сделать? – произнес он обычным шипящим голосом.

– Лучше всего – гранатомет, – признался я, чем вызвал повальный хохот всей команды.

– Капитан? – спросил ящер, стягивая шлем.

– Хватит с него, – отказался Шона, но при этом бросил любопытный взгляд на дочку.

– Голова болит! – мгновенно среагировала она. – И запястье потянула. Правое.

– Врешь.

– Ну что ты, пап! – Блондинка состроила самую невинную рожу, на которую была способна.

– Асоль, забирай ее к себе, и чтоб до утра у нее ни голова не болела, ни запястье. А Ник пойдет со мной. Остальные свободны.

Мари просто испарилась из спортзала, остальная команда рассосалась пока мы с Хоссом скинули защиту. Дети вертелись под ногами до самого последнего, поэтому я не сразу сумел позвать всех участников нашего маленького заговора. Фактически я сделал это уже под кабинетом капитана.

– Ты о чем? – спросил он не снимая привычной невозмутимости.

– В Фотадрево мне поставили ментальный блок, но он быстро разрушается. Хотелось бы многое обсудить.

– Уверен?

– Я точно знаю, нас не подслушают.

– Прекрасно. – Шона вытащил телефон и набрал Каната. – Бери Вольфа с Хоссом и зайдите ко мне.

Чтобы занять возникшую паузу, капитан предложил мне выпить, но я по привычке отказался. Хотя это не помешало ему наполнить три стакана на четверть и оставить пузатую бутылку на столе. Показавшийся вскоре Канат верно оценил ситуацию и, прежде, чем занять одно из кресел прихватил стакан с бутылкой. Второй стакан достался Хоссу, и только после того как он сел, Шона взял свой. Единственными трезвенниками оказались мы с Вольфом, который недовольно проворчал. – Могли бы предупредить, что разговор предстоит долгий, я бы пожевать прихватил.

– Тебе бы только жрать, – произнес Канат после первого глотка, но немец парировал его выпад красноречивым взглядом на бутылку.

– Говори, – приказал капитан, делая крохотный глоточек.

– В Фотадрево мне поставили ментальный блок. Он быстро разрушается, но времени на откровенный разговор хватит.

– Прекрасно парень, потому что вопросов у нас накопилось достаточно, – фыркнул Канат.

– Как и у меня! – не удержался я от бесполезной вспышки гнева. – Например о том, сколько нынче стоит повар. Вы всем миллионы предлагаете за работу?

– Нет, ты один такой уникальный! – огрызнулся старик. – Не ищи подвоха там, где его нет. Ты был удобен для легализации фильмов, вот я и воспользовался.

– Думаете идиот придумал бы схему с письмами, сумел бы оставить улики в банке?

– Нет уже твоих улик. Грабанули тот банк, – огорошил меня новостью Канат.

– Не важно, я знаю личность кукловода.

– Айк О’Лири, – выпалил Канат, допивая алкоголь, – тоже мне новость.

– Справедливости ради, – вступился Вольф, – без его крови, мы бы это не узнали. А добыл ее Ник.

Хм… А как Затонов узнал его личность? Эта мысль немного остудила мой пыл, и я сказал уже более спокойным голосом.

– Выкладывайте, – не люблю злиться, не люблю терять контроль, но этот старик выводит меня из себя.

– Что?! Что ты хочешь услышать? – повысил голос Канат.

– Правду, а не ту лапшу, что вы пытаетесь развесить на мои уши.

– Хватит! – Прекратил спор Шона, до того, как мы перешли на ругань. – Что ты знаешь об оракулах?

– Предсказатели из Древней Греции…

– Люди с пси-мутацией, – поправил меня капитан.

Хосс с Вольфом подозрительно переглянулись. В комнате повисла тишина, а у меня в голове мгновенно заварилась каша, из которой я смог вытащить только слова Исани о том, что ее родственник знает – со мной все будет в порядке.

– Продолжайте.

– Один из них сказал, что, взяв тебя на борт, мы обезопасим себя от нависшей угрозы. Мы не знали, какому риску тебя подвергаем. Да ты сам посуди, тебя поваром взяли. Что может случится с поваром?

– Да уж…

– Вышло, что вышло, – продолжил Шона. – Мы не снимаем с себя ответственности. Веришь или нет, но я сделаю все, чтобы достать тебе антидот. Даю слово.

Конструктивного разговора не получилось. Я не мог собраться, поэтому попросил перерыв на обдумывание новых сведений. Да было еще одно дело, что я все время откладывал в долгий ящик. Забравшись на койку в своей каюте, я отпустил тепло с затылка. Отклик мерзким холодом пришел через пару минут.

– Поговорим?

А ведь я уже слышал точно такой же вопрос, заданный тем же тоном. Ничего хорошего тогда не вышло. Кукловод вновь был собран, ехиден и как не странно, слегка ироничен.

– Ау, не молчи.

– Чего ты хочешь? – вздохнул я.

– Того что и раньше.

– Прекрасно, я тоже.

– Тогда исполни свою часть договора.

– Чтобы ты мог меня кинуть, как сделал это с Затоновым?

– Затонов изначально не планировал договариваться. Не поверишь, он банально развел меня. И как мне кажется, получил все, на что рассчитывал. Те отряды, которые он обещал не трогать, были уничтожены еще до завершения перестрелки в Хараре, кукол он тоже получил, тебя обследовал.

– Лжец жалуется, что его обманули? Меня то он отпустил. Я снова на Бочке.

– Да прям святой! Хочешь сказать он ничего не попросил взамен?

– Ну же! Молчишь… а значит я прав! Вот еще какая штука, угадай, где создали первого кукловода.

– В Андоруме.

– Правильно. Только не в том полисе, что есть сейчас, а в старом, еще до восстания. Один ученый пытался создать искусственный интеллект, но эксперименты дали немного неожиданный результат.

– Погоди…

– Догадался? Да, твой добродетель, является не только создателем искусственного интеллекта андроидов, но и одного из их самых мощных оружий.